Марионетка

Однажды калифорнийский департамент ФБР взгреет центральное полицейское управление Лос-Анджелеса. За легкомысленное отношение к федеральной службе, за своенравность и желание совать нос в любое дело — неважно, ведут его федералы, полиция города или штата. Но когда-нибудь — не сейчас и даже не в этом году, потому что у ФБР своих дел по горло. Поэтому на места преступления раз за разом выезжает полицейский патруль во главе с детективом. Точно как сегодня, когда ранним утром служба спасения сбросила им вызов едва ли не в центр города. Детектив Брукс задумчиво поглядывает на оцепленную улицу и качает головой. Жертва — Алисия Макмиллан, тридцать два года, не замужем. И все бы ничего — с девчонками такое случается, особенно в Лос-Анджелесе. Кого-то убивают за полупустой бумажник, кого-то — за дозу или даже бутылку пива, а кого-то и вовсе за вскользь брошенное слово. Мало ли у них в городе ненормальных. Но есть и такие, о каких и вспоминать не хочется. Настолько чокнутые, что при одной мысли о них хочется сбросить липкую пелену отвращения, прокашляться как следует и никогда больше не вспоминать. Но не вспоминать детектив не может. В нескольких шагах от него лежит накрытое простыней тело Алисии — жертву, как и всегда, переодели в вечернее платье, да и все остальное… Перед глазами то и дело всплывают заляпанные кровью светлые волосы, раскинувшиеся по грязному асфальту, изуродованное сердце и отвратительные культи на месте когда-то красивых, изящных и длинных пальцев. О, детектив уверен, что при жизни Алисия наверняка пользовалась популярностью у мужчин, пусть и работала, судя по данным ребят, в занюханном «Костко» в Сан Вэлли. Может, не так ребята из «Вашингтон Пост» и ошибаются, и федералам стоит поднапрячься как следует. Алисия не первая, не вторая и даже не десятая жертва Художника. За последние семь лет он прикончил не меньше пятнадцати девушек, и каждую из них выставил напоказ, словно насмехался и над федералами, и над полицией, и над всеми Штатами разом. Люди говорят о нем не переставая. А вдруг когда-нибудь убийца доберется и до их родного города? А вдруг однажды ему придутся по вкусу не только светловолосые молодые девчонки? Кто знает, может, в таком случае кто-нибудь соберется и пойдет штурмовать управление ФБР в Вашингтоне. А по дороге поднимет на вилы полицейские участки — все, какие встретит на пути. Толпа разъяренных людей куда страшнее, когда им есть, чего бояться и что терять. И если перед выборами каждый горазд орать, как ненавидит демократов или республиканцев — кого бы в итоге ни выбрали, терять людям тут все равно нечего. Как любил говорить давно почивший папаня Дэвида, выбирая между гигантской клизмой и огромным сэндвичем с дерьмом, мы просто ставим на меньшее из зол. Или это все-таки из «Южного парка»? Да черт бы с ним. Когда дело касается привычного уклада жизни, безопасности, люди не скупятся на гнев. — Федералы будут на месте минут через двадцать, — говорит офицер Джонсон, украдкой оглядываясь на тело Алисии Макмиллан. — Звонила одна из их агентов, говорит, на этот раз они тоже с шефом приедут. — Значит, Майкл всерьез намерен раскрутить это дело, — выдыхает Дэвид и тянется за пачкой сигарет. Карман форменной рубашки оказывается пуст. — Черт. Закурить есть, Билли? — Второй год пытаюсь бросить, да разве ж тут бросишь. — Он протягивает пачку «спирита», внутри, рядом с сигаретами, виднеется потрепанная пластиковая зажигалка. — На такое дерьмо насмотришься, так не только курить захочешь. Зачастил он что-то в этом году — это уже третья, да? — Ага. Умники из ФБР любят говорить, что это верный признак того, что убийцу скоро скрутят. — Дэвид с удовольствием затягивается, выдыхает сизый дым, скользит взглядом по патрульной машине неподалеку. — И тут я, пожалуй, с ними соглашусь. Уж не знаю, что у него там в голове творится, он явно почувствовал, что у него развязаны руки. Как бы дерьмово это ни звучало, чем чаще он убивает, тем больше у нас шансов его скрутить. — У нас, как же. — Билли Джонсон зажимает сигарету губами и щелкает зажигалкой, рукой прикрывая пламя от порывов сухого ветра. Погода сегодня так себе — на улице жарища, солнце шпарит как ненормальное, еще и ветер постоянно пыль поднимает. — Ну сцапают его федералы, а о нас и не вспомнят. Будут сказки петь про то, как усердно работали и как много специалистов подключили, дай бог упомянут нас в каком-нибудь репортаже. Бросят типичное «спасибо полиции Лос-Анджелеса за содействие», на большее можно и не надеяться. Дэвид помалкивает, но мысли в его голове, как пазл, медленно складываются в стройную, красивую картинку: вспоминаются догадки Кортни и их разговор буквально недельной давности. Джейк Болдер, так звали теперь этого парня? Тот самый, что работал в «Костко» и носил дурацкую татуировку лилии чуть пониже шеи. А ведь «Костко», если Дэвид ничего не путал, в том же районе, где работала Алисия. Надо бы поделиться домыслами с Майклом, скинуть ему пару версий, а то и намекнуть, что самодеятельность дочери не такая и бесполезная. Ему, занятому начальнику уголовного управления ФБР, этого, может, и не видно, но только благодаря расследованию Кортни не опустила руки — сколько раз Дэвид видел убитых горем девчонок, которые не то что месяцами, а годами закрывались в себе и света белого не видели. В этом плане она молодец, только Майкл никогда ей об этом не скажет. — А вот и большие люди, — хмыкает Билли, когда из черного внедорожника с калифорнийскими номерами выходит грузный мужчина в темно-коричневом костюме, а следом за ним — женщина лет тридцати пяти, не больше, с короткой стрижкой, но тоже в гражданском. — Можно сматывать удочки и докладывать шефу, что мы снова поиграли в гонцов, приносящих дурные вести. — Да куда ты вечно нас со счетов списываешь, Билли, — едва не закатывает глаза Дэвид. — Посмотри на себя, тебе ж всего сорок, а ведешь себя хуже моего ворчливого папани. Тот, небось, даже бога на небесах своей болтовней довел до белого каления. — Я просто реалист. Ладно, разбирайся пока, я рапорт подготовлю и отгоню репортеров куда подальше. Вон, тоже уже подъезжают — слетаются, как стервятники на падаль. И правда, фирменная машина репортеров телеканала NBC паркуется неподалеку от черного внедорожника сотрудников ФБР. Как только узнают обо всем, когда на месте лишь полиция и федералы? Но думать о репортерах некогда, пусть с ними разбирается Билли, а он побеседует с ними попозже. Как и каждый раз, отделается парой общих фраз и заявит, что дело ведет ФБР, а не полиция Лос-Анджелеса, а значит, и сказать ему нечего. Майкл Эванс выглядит осунувшимся и уставшим — под глазами залегли глубокие синяки, седых волос на висках будто бы прибавилось, а когда-то сидящий по фигуре костюм сейчас великоват в плечах. Слишком часто сутулится, днями и ночами сидит, сгорбившись, перед монитором или корпеет над документами. И Дэвид даже не уверен, что его лучший друг спит хотя бы часа по четыре в сутки. И пусть Майкл как огня боится пенсии, переживает, что его выдернут из протертого за годы работы кресла начальника, как бы это дело не свело его в могилу. Но если он заикнется об этом, то никакого толку не будет. И даже мысли о Кортни и Марте не поставят Майкла на место. Одну из дочерей он уже потерял и в лепешку расшибется, но сделает все, чтобы вторая прожила долгую и счастливую жизнь. Но какой ценой? Дэвид шумно выдыхает и выбрасывает в урну недокуренную сигарету. Вторую за сегодняшнее утро. — Тело нашли здесь? — Майкл деловито осматривает место преступления, делает пометки в закрепленном на пластиковом планшете листе бумаги, на Дэвида даже не смотрит. — Прямо здесь? — Да, прямо здесь. В службу спасения позвонили из магазинчика напротив — работают они круглосуточно, в четыре часа у них как раз был пересменок. Продавец — Чейз Саксон — утверждает, что набрал девять-один-один сразу, как увидел тело. Сомневаюсь, что он соврал. — Дэвид пожимает плечами. — Мы его проверили, ничего особенного. У бедняги даже просрочек в банке нет. — Кто она? — Алисия Макмиллан, работала в «Костко» в Сан Вэлли, ей было чуть больше тридцати. Жила одна, судя по всему. Это мы еще проверим. Волосы светлые, глаза серые — ничего нового. — Отпечатки? — Ваши ребята наверняка будут проводить свою экспертизу, но Гаррисон ничего не нашел. Как и в прошлые разы, наш любитель красной краски, прости господи, никаких следов не оставил. — А цветы? — Майкл осматривается вокруг — останавливает взгляд на разбросанных по асфальту темно-красных лилиях, задумчиво покусывает нижнюю губу. Прямо как Кортни. — Их не трогали? — Да конечно не трогали, Майк. Тело накрыли, потому что ты бы только видел, сколько народу тут столпилось в первые двадцать минут после нашего приезда. А я на такое глазеть и врагу не пожелаю, ты уж извини. Мои ребята работали аккуратно, так что ничего вы не упустите. Но если ты… — Хорошо. Тогда вы свободны. Нам нужна только карета скорой помощи и телефон Гаррисона. Майкл разворачивается и шагает обратно в сторону внедорожника. Его коллега о чем-то беседует с Билли, сидящим на переднем сидении патрульной машины. Дэвид поспорить готов, что перед собой его друг не видел ничего, кроме россыпи красных цветов на асфальте и накрытого простыней тела Алисии. Наверняка и не обратил внимания, с кем разговаривал. Может, не так и ошибался Билли, когда утверждал, будто роль городской полиции в этом деле — роль гонцов, приносящих дурные вести. Сейчас кто-нибудь позвонит в штатское управление, оттуда пришлют своего детектива, а то и шерифа, он покачает головой, скажет, будто сделает все возможное, но на самом деле выделит федералам пару офицеров и будет таков. У шерифа штата отношения с калифорнийским отделением ФБР тоже так себе. И ему наплевать, что над делом работает их основное подразделение. Плевать, что на дело в кои-то веки ездит директор уголовного управления, а не какой-то занюханный агент под ручку с профайлером. Дэвид на мгновение оглядывается, присматривается к внедорожнику, но за тонированными стеклами не увидеть, приехал ли с Майклом кто-то еще. Женщина с короткими волосами — наверняка агент, но должны ведь быть еще эксперты, оперативники, тот же профайлер. Сколько Дэвид себя помнит, они всегда выезжали на места преступления вместе. Впрочем, что там анализировать-то в почерке Художника — он не меняется с годами, только цветов становится все больше. И пусть Дэвид Брукс никогда не был профайлером, да и в ФБР не служил, он готов почку поставить на то, что Кортни Эванс не так и далека от истины. Может, Джейк Болдер и не убийца, но он может быть очень к нему близок. — Майкл, погоди. — Что такое? Если это не что-то срочное, давай на выходных обсудим, — отмахивается он. — Или я напишу тебе, как освобожусь. А пока оставь мне телефон Гаррисона. На него можно положиться? — Я с ним уже который год работаю, если и есть в нашем управлении талантливый криминалист, то это он, — быстро произносит Дэвид хмурясь. — Сейчас сброшу тебе сообщением. Но поговорить я хотел не об этом и по делу, так что нечего хорохориться. Иначе я всерьез начну сомневаться, что ты еще в себе. Ты когда последний раз дома-то был? — Я же попросил, если не по работе, то давай потом, Дэйв. У меня времени в обрез. До чего же Майкл упрямый баран — если выдумал себе что-то, то никогда уже от этого не отступится. Но Дэвид иногда бывал упрямцем не худшим. Да и должен был хоть кто-то открыть Майклу — мужу и отцу — глаза на правду. — Ничего, от пары минут не развалишься, вы все равно ждете медиков. Да и Гаррисону ты наверняка сам будешь звонить, а значит, телефон ты тоже ждешь. Так вот, Майк, послушай: обрати внимание на Джейка Болдера. Он работал в одном магазине с Алисией. Очень подозрительный тип, но у меня связаны руки — им занимается налоговая, по моей части он не проходит нигде. И еще кое-что: появляйся дома хоть иногда, у тебя жена уже наверняка на стенку от скуки лезет. И не недооценивай Кортни — она талантливая девочка, не надо ее закапывать. Несколько мгновений они молча смотрят друг другу в глаза, и Дэвид чувствует, как нарастает напряжение. Замечает во взгляде Майкла искру раздражения и уже представляет, что тот скажет, когда первая волна недовольства спадет. — Джейк Болдер — тот самый сиделец за нанесение тяжких телесных отцу? Он давно уже в списке подозреваемых, вместе с десятком таких же бедняг, которые скорее всего выйдут сухими из воды. Только он один из немногих, кто подходит под портрет убийцы, да и алиби у него не было. Посмотрим, как выкрутится на этот раз. А насчет Кортни… Она докучает тебе своим журналистским расследованием? — Ага, теперь у тебя время на пустую болтовню появилось? Давай-ка займись делами, Майк, а о дочери твоей мы поговорим на выходных. Как насчет зайти к нам с Джорджией на ужин? Я и Кортни позову, — улыбается Дэвид, когда достает из кармана телефон. Быстро и ловко щелкает по старомодным уже кнопкам. — А пока держи телефон Гаррисона, правда, он и сам скоро подойдет — минут десять назад ушел в соседний магазин за минералкой. И учти, я отказов не принимаю, Майк, как бы ни противился твой внутренний федерал. Понял? Но Майкл Эванс молчит и глядит вслед Дэвиду Бруксу, поджав губы. И в глазах его плещется едва различимая, совсем еще крошечная искра страха.