Песнь Вёльвы

      Задержавшись на поляне, Эрен вернулся, с неким недоверием оглядывая дом. Кого-то не хватало. Кровать Рерика все еще пустовала. Спрашивать и уточнять у других он не стал, подумали бы еще что. Пришлось примерно ждать. Ну а когда в дом вошел сам Рерик, то Йегеру и спрашивать не пришлось. Все было написано на его лице: довольном и хитром.       — Знаете, мужики, вёльва наша-то определенно стоила того, чтобы рисковать за нее жизнью. Еще не встречал такой спокойной и благородной женщины. Не то что наши оборванки. Думаю, у нее давно никого не было, — говорил он, вытягивая ноги, сидя при этом на скамье. — Конунг как раз отправил меня чинить ей доски под крышей. Вряд ли она откажет мне. Да и если откажет… Это не помеха. Не ведьма она, сразу видно. Лишь притворяется. И ничего мне сделать не сможет.       Ждать и слушать дальше Эрен не стал. Одежда слетела в прыжке, и Рерик едва ли успел откатиться в сторону, когда Йегер волком немного неуклюже наскочил на него из-за слишком маленького пространства для маневров. Стиснув челюсти на плече Рерика, он вытащил небрежно его на улицу, кидаясь вновь. Но только вот не учел, что Рерик даже человеком был намного больше Эрена, и поэтому успел схватить его за шею удушающим. Эрен невольно заскулил, но, все же, вырвавшись, прижал лапами Рерика к земле, разместив их на его груди. Его зубы оказались в опасной близости от шеи «врага», из пасти стекала слюна, и какого-то мгновения не хватило Эрену, чтобы нанести решающий удар. Его откинул в сторону белый волк, скалясь предупреждающе, из-за чего Йегеру пришлось, мотнув недовольно головой, чуть поджав хвост, скрыться. Он вернулся лишь днем следующего дня, сразу завалившись в кровать, так и не произнеся ни слова. Помогать с дровами Микасе Рерику было в этот день труднее из-за прокушенного плеча. Хоть зарастало на волках все быстрее, но такая серьезная рана требовала больше времени.       — Не сочти за наглость, — начал Рерик, вытирая лицо со свежими ссадинами, — но дрова на послезавтра оставлю. Есть сегодня что из работы поспокойнее. Или же… Иного рода что? Я в разных услугах горазд, соглашайся. — Он наступал на Микасу, даже не думая о том, пугал ли ее его напор или нет.       — Траву на крыше поправь, и ко мне не лезь. Воняешь. — Микаса внимательно всмотрелась в его искалеченное лицо. С этим идиотом она была грубее обычного, и вела себя строже. То, что Эрену она еще давала спуску, немного согрело бы тому душу. — Что, подрали тебя, да? Хочешь, мазь дам?       Сверкая клыками, он хоть и замедлился, но все же продолжил подходить ближе.       — Обычные разборки, немного поиграли — волчьи забавы. — Рерик оскалился, облизываясь нагло, демонстративно. — Намажь, так надежнее будет.       — Знаешь, что происходит с теми, кто лезет к вёльвам? — Ее лицо не менялось. Она продолжила перебирать травы, бросая на него хмурые взгляды. — У последнего хрен сгнил и отвалился. Прямо после того, как он закончил. Кричал он страшно, всех перебудил. Хочешь повторить? Может, мне конунга осведомить, что здесь небезопасно для меня, и я ухожу из селения? Чтобы вы здесь все сдохли от голода.       — Я предложить хочу иной вариант, ведь ты… — В следующую секунду Рерик нахмурился, резко повернувшись в сторону леса, опуская голову, и повел плечами, будто готовился к нападению. С минуту он вглядывался в тени промеж деревьев и только после этого, бросая периодически короткие взгляды в ту сторону, продолжил: — Ты одна здесь, я ведь могу помогать всегда, и всем в радость будет только. И ты симпатична мне, подходишь.       — А ты мне — нет. Страшный ты, на рожу не вышел. И руки у тебя грубые. Ногти страшные, зубы кривые и гнилые, как твоя душа. — Микаса отложила в сторону плоскую тарелку с травами, накрывая ее камнем от ветра. — Может, мне другой приглянулся. А может, я вообще делю ложе с богами, как вы все думаете про нас? Но правда в том, что ты мне не нравишься, и если сейчас попробуешь хоть что-то в мою сторону сделать, я тебя прокляну.       — Мы — дети богов. Ты не можешь проклясть меня. Оставь свои сказки глупым мальчишкам, которые верят в то, что ты ведьма. — Он был гораздо больше Эрена, шире в плечах, но вот маневренности ему не хватало. Еще один шаг навстречу к Микасе, но Рерик оскалился, нервно глянув вновь в сторону леса, зарычав. — Охранник херов. Псина домашняя.       Проворчав, он все-таки позволил себе поправить ворот платья Микасы, явно наслаждаясь услышанным из леса.       — Как крышу сделаю, то и поговорим, без свидетелей. С твоей стороны ответ мне не требуется, если что. — Не собираясь уходить, Рерик собрал все нужное, ловко забираясь на крышу, начиная выполнять свою работу.       Заметив конунга, идущего в их сторону, она улыбнулась. Пальцы едва заметно вздрогнули и вдруг, откуда ни возьмись, подул сильный ветер, который сбил Рерика с крыши. Он неудачно приземлился на балку, и та проткнула его насквозь. Болезненный вой и рык раздались на всю округу, распугивая местных птиц. Состроив удивление, Микаса подбежала к нему.       — Кажется, ты встретишь богов раньше, — прошептала она, поднимаясь, чтобы встретить пораженного конунга. Рерик хрипел и пытался вытащить из себя балку. — Он не жилец! Балка старая, грязная, вся рана будет в занозах. Да и огромная она...       — Как произошло это?! Помоги ему, ты же вёльва, ты должна ведь сохранить ему жизнь! Он — мой воин, мой охранник. Лучший. — Конунг Эрвин стремительно подошел к Рерику и внимательно рассмотрел балку. Разломав ее ниже нужного, он положил его на бок и резким движением вытащил основное.       — Я попытаюсь... — Мика зашла в дом, сразу беря все нужные снадобья. Доставая тонкую щепку, застрявшую в мышце, она специально давила сильнее, чем нужно, еще и нанося мазь, а после и зашивая. Рерик кряхтел, не в силах хоть что-то сказать.       Она слила окровавленную воду, набирая тут же новую в колодце, чтобы обтереть рану. Вдруг, услышав легкий хруст, она метнула хитрый взгляд ровно в тень знакомого волка.       — Может, проживет. Может, нет. Зависит от того, хочет он или нет. И попала ли грязь внутрь.       — Велю перенести его в отдельный дом, приходи к нему каждый день, и здоровье его мне важно, помни это. — Конунг выругался, качая головой. — Но если это твои штучки… Сама с волками разбираться будешь. Не пугаю, они за своих стоят, как ненормальные, хоть и грызутся между собой.       Махнув рукой, Эрвин и забыл, для чего пришел, спешно направляясь обратно, и вскоре за Рериком пришли другие волки, нервно поглядывая на Микасу. Они хмурились, от них разило раздражением, но своего забрали. Больше в этот день ей никто не досаждал. Разве что, когда сумерки разлились по округе, а на небе начались рассыпаться звезды, с тихим скулежом в дверь кто-то зацарапал, а после по деревянному крыльцу защелкали когти. Волк явно никак не мог устоять на месте.       — У меня будет хоть один день спокойствия? — Микаса осмотрела пошатывающегося Эрена. — Чего тебе?! Сказала же: на глаза не попадайся мне!       При попытке всучить ей кувшин, он случайно ткнулся горячим носом ей в руку, отскакивая сразу в сторону со сдавленным рычанием, накрывая морду лапой, но от этого только вновь заскулил и завертелся на месте.       — Заходи. — Она пропустила его внутрь, усаживая на пол. — Это кто тебя так? Осы? Или пчелы?       Эрен сел, но довольно быстро поднялся и кивнул головой в сторону ароматного меда, который дернуло же его решить достать в не совсем удачный момент. Все же шкура волка оказалась не такой плотной, как у медведя, а нос не в состоянии выдержать укусы диких пчел. Выдохнув, он лег на пол, пытаясь накрыть лапой голову, поджав уши.       — Не дергайся. — Она подцепила небольшое жало, резко вытягивая его из носа. Волк пронзительно заскулил, из-за чего она мягко провела по больному месту. — Потерпи. Боги, за что мне это звериное царство?! Зачем полез к пчелам? Знал же, что покусают.       Рыкнув, он щелкнул пастью, но вскоре смиренно подставил вновь морду и тяжело вздохнул. Его голова едва ли помещалась на коленях Микасы, но Эрен накрыл ее ногу еще и своей лапой. Казалось, что даже раны, полученные в бою, не приносили столько неприятных ощущений при заживлении, как эти пчелиные жала. Вытерпев еще несколько манипуляций, на следующей он все же дернулся и с осуждением посмотрел на Микасу, прорычав нечто похожее на просьбу быть аккуратнее.       — Не жалуйся. Только злишь сильнее. — Микаса вернула его голову на место, продолжая вытягивать жало.       Не выдержав, Эрен зажмурился и, стиснув челюсти, надавил на руку Микасы, чем помог вытащить оставшееся последнее жало. Он сразу подскочил, кружась и поскуливая, едва не снеся хвостом какие-то склянки, вызывая у нее приступ ярости. Ее красивое лицо побагровело, и она точно была готова удушить Эрена. Но он вновь лег ей на колени, прижимая уши и пытаясь облизать болевшие места, но никак не дотягивался. Каким образом он вообще помещался в хижине — тот еще вопрос. Но превращаться в человека он не мог. Во-первых, заживало бы все еще хуже. А во-вторых, сиять раздутым лицом — отвратительно.       — Это должно помочь. — Странная прохладная мазь слегка уняла его боль. — Видел, как Рерик упал?       Он кивнул, оскалившись, но это скорее было похоже на одобрение. Подняв на нее взгляд, он устроил лапы удобнее и чуть склонил голову, ожидая подробностей. Боль и впрямь начала спадать, но, попытавшись облизнуться, Эрен чихнул, словно сплевывая. Мазь оказалась достаточно горькой.       — Это будет уроком. Я помогаю по доброте душевной, но это не значит, что меня можно использовать как наложницу. Если такое продолжится со стороны ульфхеднаров, плохо будет всем. — Она медленно втирала мазь в припухлости, говоря совершенно серьезно. — Понимаешь? А я могу устроить вам проблемы. И могу дружить, помочь стать более уважаемыми в обществе.       Удивленный взгляд сменился неким непониманием, но после Эрен фыркнул, глухо прорычав, мотнув головой. Изменить отношение к волкам в обществе казалось ему невозможным. Хотелось бы, чтобы она понимала его, сказать благодарность, но единственное, как он мог сейчас это выразить — лизнуть ее лицо, попеременно при этом задвигав лапами.       — Я поняла, поняла! Гадость-то какая! — Микаса чуть отодвинулась, краснея. Достав какую-то тряпку из небольшого сундука, она стала активно вытирать ею свое лицо. — У тебя язык — как все мое лицо. Не делай так!       Довольно проурчав, Эрен вздохнул и вернул голову на место, прикрывая глаза, широко зевнув, демонстрируя внушительные острые клыки, он ткнулся лбом Микасе в живот. Поджав уши, постукивая хвостом, Йегер заснул совершенно внезапно даже для себя. Вздрогнув на рассвете, Микаса почувствовала тепло и тяжесть мужского тела, которое навалилось на нее. Эрен, видимо, превратившись во сне, уткнулся носом в ее ухо. Микаса тут же грубо отстранила его от себя. Очень странно, что она и сама уснула на шкуре, где-то на полу. И даже не запомнила, что ей снилось. Возможно, роль играла волчья тяжесть и тепло. Сев рядом, она поправила платье, чувствуя, что начинала мерзнуть.       — Тебе нельзя здесь быть в таком виде. Раздражаешь. Теперь я понимаю, почему Бергтора выгоняла вас. Вот так уснешь, и проснешься с голозадым, немытым мужиком.       Накрыв рукой голову, он вытянулся и тут же поджал колени к груди, не сразу осознавая себя. Только уставившись на Микасу, то хмурясь, то вскидывая брови, принюхиваясь, Эрен подтянул шкуру, прикрываясь.       — Я не специально! Не хотел пугать. — Он тряхнул головой и поморщился. — И быть проклятым не хочется.       Улыбаясь, он выгнулся, уже привычно обернувшись волком, и фыркнул. Подойдя ближе, скалясь на вилявший хвост, он опустил голову, пригнулся, извиняясь и заодно благодаря еще раз, и взглянул на Микасу уже снизу.       — Я сама уснула, так что, это исключение. — Проведя несколько раз по лицу, она выдохнула. — Ко мне должны прийти. Я не шутила, про нахождение. Да и ты... Как лошадь размером. Дом у меня слишком маленький для тебя. Разнесешь его еще больше.       Выпрямившись, став намного крупнее, Эрен рыкнул недовольно и затряс головой, говоря о том, что уходить он точно не особо хотел, да и в какой-то степени был возмущен, что его утро кто-то собирался нарушить. Положив голову на плечо Микасы, он устроил лапу на ее колене, принюхиваясь, не особо понимая, что чувствовал в данный момент. Его игривое настроение отражалось глухим порыкиванием, сменявшимся тихим скулежом.       — Эй! — Она немного удивленно глянула на него, а после — в окно. Никого не было. — Скажи еще, что хочешь, чтобы я поиграла с тобой… Да ты не лучше дворовой псины...       Убрав лапу, Эрен прижался лбом к животу Микасы, а после ткнулся носом в ее шею. Когти стучали об пол, а хвост так и норовил задеть какую-нибудь склянку или посуду. Тут ему явно было не место, и Йегер, понимая, что не особо справляется с задачей выдерживать концентрацию, оскалился, мягко прикусывая затем Микасу за предплечье. Вновь прижавшись к ней лбом, он застыл, и даже дыхание его усмирилось. Он выжидал действий со стороны Микасы, продумывая свои дальнейшие. Немного поразмыслив, она стала поглаживать его по голове, абсолютно не понимая, как себя нужно вести в такой ситуации. Холодные пальцы переместились за ухо, почесывая.       Приглушенное рычание не заставило себя ждать и перешло в хриплое поскуливание. Эрен неосознанно поворачивал голову, подставляя нужные участки. Приоткрыв пасть, он довольно фыркал и периодически чихал. Было странно ощущать подобное, еще никому он не позволял гладить себя, да вообще подходить настолько близко, если дело не касалось драк. Когда же эмоции переполнили его, он несильно прикусил ее ладонь, но сразу позволил продолжить поглаживания. Правда, недолго. Зарычав, он навалился на Микасу, роняя на кровать, устроив обе лапы возле ее груди, принимаясь лизать шею, затрагивая лицо. В один момент Йегер отстранился, мотнув головой, уставившись на Микасу с явным вопросом. Нюх никогда еще не подводил его, но сейчас Эрен находился в замешательстве, не понимая, как расценить ее изменившийся запах. Да и учащенное сердцебиение вводило его в некий ступор. Облизнувшись, он пристально смотрел на Микасу, не смея как-то двинуться с места.       — Прочь от меня! — Она раскраснелась, словно помидор, поправляя юбку. Резко вылезла, причесалась, открывая дверь, чтобы выпустить Эрена, но наткнулась на конунга, который хмуро подъезжал к дому вместе с какой-то девушкой.       — Решил привести ее лично… — Эрвин строго осмотрел Йегера, что тот даже пригнулся к полу, не понимая, что ему делать в данной ситуации, лишенный какого-либо пути отступления. Рыча, он все же склонил голову. — А ты здесь что забыл, ошалелый?! Я ведь запретил вам приближаться к ней без моего разрешения и ее на то желания! Велю высечь тебя, все желание шастать по чужим домам отобьет и женщин пугать! Вон отсюда! Живо!       Недовольно зарычав, Эрен виновато проскулил и, пробираясь к двери, пригнув голову, но будучи готовым огрызнуться, он мазнул носом по ладони Микасы и выскользнул на улицу.       — Вот отродье! — выругался конунг вслед Эрену, скрывшемуся в лесу, но явно продолжившему наблюдать за происходящим. Только после этих слов Эрвина раздался звук трескавшихся сухих веток.       — Это я попросила его принести мне меду, он поранился, я подлечила и не заметила, как уснула. Так случается со мной, если перенапрягусь. — Попыталась оправдать его Микаса. — Как минимум, он единственный из них, кто не желает мне зла. Например, как Рерик.       — Раз подходит, бери его. Только следи, чтобы с крыши не упал, когда тоже полезет. Да и... Глупый он. Заиграется да поранит тебя. Душа волка, сама знаешь. Эрен хоть и сильный, но он намного моложе остальных. И глупее. Удивлен, что обращаться научился так ловко. До этого — никак не мог. Но, Микаса, Рерик мне все же живым тоже нужен, как воин. Мазь для него закончилась. Они там сами разберутся, пока ты помощницу принимаешь. Александра — та самая вдова, которую ты просила. — Он хмурился, хоть голос его и звучал ровно, но было заметно, что оставлять вёльве еще одного волка, почти потеряв другого, ему не особо хотелось. — Да и дело у меня к тебе есть одно.       — Она понесла. — Спустя несколько минут молчаливого взгляда на девушку, заключила Микаса. — Хорошо, что разрешил. Могла бы помереть, если бы вышла замуж за другого. Мужики здесь жестоки.       — И молчала? — Осуждающий взгляд упал на Александру, что снимала вещи с лошади. — Никакого порядка — один хаос. Скажи, вёльва, скоро ли в поход двинуться сможем, чтобы эти не засиживались и баб не брюхатили по пьяни? — Покачав головой, конунг отмахнулся, давая понять, что ответа он не ждал. Переняв вещи у Александры, Конунг донес их до крыльца и оставил возле двери. — Знакомьтесь. Вечером пришлю волка твоего — пусть крышу доделает, ведь дожди скоро.       — Хорошо. Про поход приду, сама скажу, когда буду готова. — Микаса подхватила вещи Александры, которая стыдливо смотрела в пол.       Конунг недовольно пробурчал что-то и погнал своего коня обратно, оставляя их наедине. То, что он пришел лично, означало лишь одно: он ожидал от нее хоть каких-нибудь прорицаний.       — Я ни с кем не была, кроме мужа. — Попыталась оправдать себя она.       — Мне все равно на это. — Микаса улыбнулась, закидывая вещи в пустую комнату. — Пока можешь, будешь помогать. Потом станешь помогать иначе.       — Как? — Она села на холодную кровать, поджимая губы.       — Сначала травы собирать, потом кое-что мне отдашь. — Микаса усмехнулась. — Оно тебе все равно будет не нужно.       Саша кивнула, осматриваясь. Микаса лишь вздохнула, выходя из комнаты, чтобы заняться медом. Вытащить застрявших пчел, перелить его в кувшин. Как и обещал конунг, он направил к вечеру Эрена. Совершенно молча он осмотрелся, взял инструмент и залез на крышу, не моргнув и глазом, сразу начиная выполнять то, для чего его и прислали. Учитывая, что за утреннее свое поведение ему было немного неловко, он старался не привлекать к себе много внимания.       — Больше не машешь хвостиком? — Микаса улыбнулась, опираясь на забор. — Ну, ладно, работай. Только будь внимателен, а то шлепнешься, как Рерик.       — Я говорил, что у него с головой не все хорошо. Сам бы его убил. Давно с ним не ладим. Но ведь ты специально сама это сделала? — Уперев ногу удобнее, он остановился, чтобы взглянуть на Микасу.       — Не убил бы. — Она совершенно серьезно всмотрелась в его лицо, после чего хмыкнула и зашла обратно в дом.       Заставить себя доделать крышу, прежде чем завалить Микасу вопросами, было самым трудным за довольно долгое время. Несколько раз он попадал себе по пальцам и рычал, но все же выдержал. Когда работа была завершена, Эрен ловко спрыгнул и вошел в дом, сразу приближаясь к Микасе. Без агрессии, но с желанием получить ответы.       — Ты сомневаешься в том, что я способен не только сбегать? Или считаешь его сильнее? Я его изрядно повалял недавно. Так почему бы не убил? Или же видела что? — Йегер всматривался в ее лицо, хмурясь.       — Видела. — Она глянула в окно, проверяя, точно ли Браус сидела у реки, стирая одежду. — Я видела много, и в то же время мало.       — А про меня? Что про меня видела? — Он с привычным ему любопытством склонил голову, не отводя взгляд от Микасы, но смягчился. — Ты же наверняка видела, так расскажи, я заплачу цену, которая требуется. Я слышал, что всегда что-то отдают, чтобы знать будущее.       — Ну, ты уже починил мне крышу. Часть могу рассказать. — Она взяла несколько пучков трав и одну склянку. Кинув все это в костер, вдохнула дым, садясь в специальную стойку. — Сядь. Не отнимай у меня время.       Присев на лавку у стены, Эрен склонил голову, приготовившись слушать. Периодически он почесывал себе за ухом, садился удобнее, явно волнуясь. Еще ни одному волку не доводилось пообщаться с вёльвой, и теперь Йегер осматривался, переживая, что их могли прервать.       — Это будущее, обошедшее тебя стороной. — Ее голова закружилась, из-за чего она опустила ее, прикрывая глаза. — Союз не по желанию с женщиной, что носит чужого ребенка. Этот ребенок должен был умереть вместе с матерью от рук Рерика, ты вызвал бы его на хольмганг и пал от его же руки. Я вмешалась, жалко стало. Ход судьбы изменился. Жертву, правда, жалко.       Эрен сидел, не двигаясь, уставившись в одну точку на полу — на сбитый край шкуры, — и даже не моргал. Первым проявилось рычание, а потом уже он нахмурился и сглотнул. Обычно волки не боялись смерти, но, узнав, что она ходила за ним уже сейчас, стало не по себе. Может, поэтому им не позволяли знать свое будущее?       — Надеюсь, я бы умер с оружием в руках, — выдавил, наконец, он из себя и вновь замолчал. Поднявшись, Йегер замаячил по хижине, будто его заперли в клетку, и он не знал, как оттуда выбраться, готовый укусить любого, кто только попытается сунуть ему руку. — А какая была плата?       — Все те, кто умер в тот день. Я увидела много всего, что будет, и что может быть. Но все в тумане... — Она прижала ладонь ко лбу, раскачиваясь туда-сюда. — Бергтора помогла в этом, но опыта мне все равно не достает. Тяжело понять, что действительно случится, но именно это... Я знаю точно. Так что, не лезь на рожон.       — Хорошо. — Пожав плечами, Эрен подошел к Микасе, быстро принюхавшись, но, мотнув головой, отстранился. — Но… Что же тогда теперь меня ждет? Раз уж избежал ненужного брака.       Еще раз принюхавшись, он выпрямился, сразу всмотрелся в окно, но вновь расслабился. К ним никто не приближался, а Саша все так же была в поле зрения. А ведь Эрен и впрямь задумывался забрать ее себе, зная, что Рерик засматривался на нее. Но он точно замучил бы ее, не дав нормальной жизни. Даже Нико обращался с ней достаточно хорошо и слушался.       — Не скажу. Это все поменяет, а вмешиваться больше мне нельзя. Да и... Слишком много вариантов. И многие из них... Печальные. — Она отмахнулась, поднимаясь. — Если гнаться за знаниями, которые тебе недостижимы, можно взять и обжечься. Живи так, как хочешь. Судьбу тебе дважды не обмануть.       — Не говори конунгу, что я спрашивал. Я все же наемный, он отдает приказы. Запретит еще ходить сюда... — Не сдержавшись, Эрен все же зарычал, скалясь. — Разгрызть бы ему горло, все равно он не жилец, я чую это. Все мы это знаем, чувствуем, когда кто-то умирает. Конунг не позволяет прикончить его, все верит, что ты чудо сотворишь.       Дверь отворилась, вошла Саша, и Йегер резко изменился в лице, подобрев. Оказавшись рядом с ней, он внимательно принюхивался к ней, а после улыбнулся.       — А ты похорошела. У тебя мальчик, я чувствую, это так… так странно ощущается. Как нечто лишнее, но твое. — Он говорил быстро, сжимая плечо Александры и бросая на Микасу быстрые взгляды.       — Так хотел он. — Она чуть отстранилась, ставя корзину с уже сухим бельем на стол.       — Отвар готов. — Микаса коротко улыбнулась. — Ты должна его выпить.       Саша кивнула, садясь за стол. Отвар был противным на вкус, но она пила его, не жалуясь, лишь слегка морщась.       — А что до тебя, пока что, работы нет. Можешь сам проверить дом, я в этом ничего не смыслю.       — Крыша протекать не будет. Я могу притащить шкур, могу вырыть погреб, чтобы мясо хранить. Если еще нужно мясо, я птицу ловить пойду. Принесу. Вам ведь нужно. — Не дожидаясь разрешения, Эрен вышел на улицу.       Перекинувшись, он умчался в лес, стряхивая мордой влагу с кустов. Пусть он сейчас и не до конца понимал, что происходило, но просто выполнял то, что считал нужным.       — Он забавный, — улыбнулась Саша, принимаясь за подготовку к ужину. Раз уж Эрен обещал принести птицу, он это сделает, и его не волновало, хотел ли кто этого или нет. — И хороший, хоть и очень вспыльчивый еще. С мужем моим они не особо ладили, конечно, но это нормально — среди волков всегда так. Но вы сдружились, смотрю. Непривычно видеть Эрена таким.       Саша лукаво посмотрела на Микасу, но не отвлекалась от работы.       — Это неважно. — Микаса нахмурилась, разрезая яблоко на четыре части. — Да и какая разница?       — Волки легко привязываются, когда видят, что доверять могут. Потом метлой не отгонишь. — Больше Александра надоедать рассказами не решилась.       Да и в дверном проеме появилась огромная волчья голова. Из окровавленной пасти тут же упали на пол тушки куропаток, и Эрен довольно облизнулся, подкинув носом одну живую, но с перебитым крылом. Он старался не повредить ее, пока ловил, но все же не смог рассчитать силу захвата. Птица тут же прижалась к полу, растерянно расправляя крылья, вытягивая голову. Быстро поднявшись, Микаса подхватила раненную птицу, которая так и норовила ее клюнуть. Вскоре, смирившись со своим положением, жалобно пискнула, когда вёльва осматривала крыло.       — Ты мог поймать ее в виде человека.       Обиженно рыкнув, Эрен зыркнул на нее и, подхватив птиц, вытащил их на улицу, принимаясь нервно вырывать перья. С маленькими тушками сделать это было трудно, из-за чего по двору разлетался пух, лип к морде, застревал в носу, и Йегер периодически чихал, но продолжал ворчать. Все же вскоре ему это надоело, и он, обернувшись вновь человеком, натянул штаны, умылся и вернулся к своему делу. В растрепанных волосах застряли перья, но он не обращал на это внимания, только бубнил себе под нос. Он ведь, правда, старался, чтобы сделать хоть что-то полезное. Ну, повредил крыло одной птице, так он поймает еще. Наверное, следовало выследить перепелов, а, может, утянуть кур из соседнего селения… Но ведь заслужил благодарность даже за такое. Когда птица была готова, он, хмурясь, бросая на Микасу сердитый взгляд, занес все в дом и бросил в приготовленный котел.       — Спасибо, — выдавила из себя Микаса, обрабатывая крыло птицы. — Хоть я и не просила.       — Саша, ты не будешь против, если я прихвачу то, что приготовишь, когда яму выкопаю? Помню, ты всегда вкусно мясо делала. — Перья и пух отправлялись в огонь из волос Эрена, и он одергивал себя, стоило повернуться к Микасе, сразу же переключаясь на что-либо другое. Было слишком очевидно, что он злился, но ему удавалось сдерживаться каким-то образом.       Когда Александра кивнула, не решаясь вмешиваться в этот спектакль обиды, Йегер поблагодарил ее, сразу выходя из дома. Скинув штаны, когда закрыл за собой дверь, он уже волком углубил заросший погреб возле дома, откинув доски. Приминая землю, он сделал его намного удобнее, вместительнее. Теперь зимой там получится хранить продукты, да и сейчас держать в прохладе. Как и обещал, он притащил из волчьего дома лишние шкуры, оставшиеся после других волков. Их должно было хватить Микасе на холодный период.       Демонстративно войдя в ее хижину волком, он кинул все к ее ногам и гордо задрал голову, что если бы Микаса хотела его погладить, ей пришлось бы тянуться. Поднятые уши и хвост выдавали его напряжение, хоть последний и вилял, стоило перевести взгляд на Микасу. Хитро прыснув, она болезненно ущипнула его за мокрый нос, сразу же отходя в сторону, словно ничего и не случилось. Напуганная куропатка пискнула, с громким топотом побежав за вёльвой, лишь бы не оставаться рядом с волком. Микаса, наблюдая за этим, лишь улыбнулась, снова подхватывая птицу.       — Что ж, похоже, у меня новый питомец.       Толкнув головой Микасу на кровать, Эрен клацнул зубами перед птицей, вжавшейся в шкуру, но, зарычав, передумал откусывать ей голову. Поэтому, устроив лапу на груди вёльвы, он оскалился, но выглядело это скорее как очередная игра, чтобы показать свою значимость.       — Только попробуй сделать хоть что-то этой птице! — Она скинула лапу со своей груди, зло хмурясь. — Я тебя предупредила. И что это ты вообще здесь устраиваешь? Проверяешь насколько я нынче нервная?!       Закусив ее ладонь, он сомкнул челюсти довольно ощутимо, на что получил быстрый удар по морде. Сразу же отпрянув, он принялся виновато зализывать проявившиеся следы. Мышцы на его морде подергивались, отражая волнение и недовольство, что пришлось так себя повести. Ткнув носом птицу, Эрен отскочил, когда та попыталась клюнуть его, и навострил уши. Только сейчас он вспомнил о присутствии Саши и опустил голову, глядя на нее уже иначе, словно мешала теперь уже она. Отряхнувшись, что шерстинки подшерстка взметнулись в воздух, он толкнул лбом дверь и, ворча, вышел на улицу, игнорируя комментарий Александры о волчьей ревности и территориальности.       Натянув на себя одежду, Йегер опустился на крыльцо. За все это время он уже свыкся со столь частыми обращениями, и они перестали его выматывать. Разве что волком ему все еще нравилось быть больше, чем человеком. Ему даже казалось, что и Микасе он больше нравился именно таким — когда не спорил, а мог проявить какую-то заботу, внимание. Теперь он хмуро смотрел на то, как быстро удалялась Микаса в лесу.