Январь 1998 г. Хогвартс.
Начинало быстро темнеть, над головой чернело небо, а Гермиона и Драко до сих пор не вышли из леса. Они блуждали сквозь одинаковые деревья, которые уже начинали раздражать. Сил почти не осталось, но они продолжали идти. Всю дорогу студенты не проронили ни единого слова, стараясь держаться на расстоянии друг от друга. Малфой по своей привычке прокручивал в голове, как поддался неведомым чарам и даже смог прикоснуться к руке той, кого презирал и ненавидел. То, как он склонился над ней, почти соприкасаясь с её губами. Он ощущал запах Грейнджер и слышал сердцебиение, которое билось с его, как единое целое. Это казалось невероятно странным. И слизеринец понимал, что должен был испытать совершенно другие эмоции: злость, раздражение, отвращение и брезгливость. Он должен был унизить, уничтожить её только за то, что она сделала с ним на Чёрном озере. Дать пощёчину ему, представителю голубых кровей из священных двадцати восьми семей — это должно было стать для неё фатальным финалом. Но он прожевал и проглотил это. И если Астория расскажет кому-то, то он упадёт в глазах своих друзей. Его репутация пошатнется настолько быстро, нежели успеет произнести «квиддич». И то, что между ними с Грейнджер произошло у дерева, доставляло ему дикий дискомфорт и отвращение уже к самому себе. Он был будто опьянен, находился даже не в этом пространстве, а где-то за пределами этого мира. Будто он находился под действием психотропных препаратов. Гермиона же старалась не думать о произошедшем, на данный момент её волновал только Рональд, и все мысли крутились вокруг него. Как Гарри удалось спасти его? Что там произошло? Почему она не смогла его найти и где свернула не туда? Может, потому что Поттер был избранным? Она знала себя. Если позволит хоть на одну секунду отвлечься, то её мозг вернет сразу же в те мгновения с Малфоем. Начнется мозговой штурм с самобичеванием и рефлексией. Ей это было не нужно, она попросту не хотела думать о Малфое и той ситуации в лесу. Она должна была сосредоточиться на Роне, ведь именно из-за него девичье сердце трепетало как сумасшедшее, когда он обращал на неё внимание. Запястье по непонятным причинам до сих пор пекло. Гриффиндорка приложила прохладные пальцы к руке, ощущая неровности на коже. Ей всегда было неловко из-за этой ужасной отметины на идеальной коже. Она казалась Гермионе чужеродной, будто не её кожа вовсе. Но, тем не менее, это было частью её самой, которую прятала за длинными рукавами или чарами «гламура». «Почему запястье до сих пор печёт? Возможно, что это побочное явление от всплеска магии? Или просто аллергическая реакция на Драко Малфоя…» От одного только упоминания в своей голове ей стало противно на душе. Она покосилась на его спину с прямой осанкой. Даже шагая по снегу, он делал это с грацией, присущей ему. Это бесило девушку. Она хотела как можно скорее оказаться в Хогвартсе и увидеть своих друзей. Это было необходимо. Где-то вдали послышался странный звук, похожий на хруст веток. Земля под ногами начала вибрировать от быстрых и мощных стуков, похожих на копыта. Они раздавались все быстрее и четче, казалось, вот-вот настигнут их. Драко остановился одновременно с Гермионой. Звук отражался эхом со всех сторон. Казалось, что их окружают. В их головах сразу же промелькнула мысль о кентаврах, что обитают на этих землях. Они были опасными существами, хоть и наделенными человеческим разумом. — Что встала, грязнокровка? Нужно уходить, — Малфой оглядывал окружающие деревья, а звук копыт и хруст снега стали четче слышны. Он несколькими быстрыми шагами сократил расстояние между ними, схватил за рукав мантии, заставляя девушку обратить на себя внимание. Она моргала карими глазами, забыв, как дышать. Единожды Гермиона видела кентавров, когда они пытались обмануть Амбридж на пятом курсе. И сейчас девушка замешкалась от одной только мысли о встрече с ними. Кивнув, она вцепилась в палочку крепче, и, взяв себя в руки, они побежали. Она пыталась угнаться за слизеринцем и не провалиться в снег. Это было странно. Минуту назад Гермиона думала, что сил уже не осталось, а сейчас бежала на всех парах. Сердце бешено колотилось в груди, а в горле пересохло, но она не обращала на это внимания. Драко же пытался бежать, как ему казалось, в сторону школы. Ноги проваливались в сугробы, а в висках стучало так, что заглушало остальные звуки. — Направо! Он схватился за кору дерева, чтобы не упасть, и обернулся назад. За ним бежала Грейнджер с пунцовыми щеками от холода и синюшными губами. Им нужно было перевести дух и отдышаться. — Нужно уходить сейчас же, Грейнджер! Я не собираюсь вести светские беседы с этими полукровками, — сквозь зубы проговорил Слизеринец, наблюдая, как девушка, опираясь о дерево и согнувшись, пыталась отдышаться. — Угомонись, Малфой! Я тоже не хочу с ними встречаться. Они могут быть опасны. Девушка впервые была согласна с ним. Последняя встреча с кентаврами была не самая приятная. — Хоть в чем-то мы сошлись во мнении. Уходим! — Малфой кивнул головой в сторону, показывая направление. Волшебница кивнула и последовала за ним. Звуки стали слышны отчетливее, но уже не с такой экспрессией. — Они рядом… — едва шевеля губами, произнесла она, оглядываясь вокруг. Внезапно из-за дерева появился силуэт, похожий на полулошадь-получеловека. Они не ошиблись. Тот достал резким движением со спины стрелу, натянув на тетиву лука и целясь в волшебников. Всё тело задрожало от страха и холода, пальцы крепче сжали основание палочки, готовясь к бою. Малфой пытался оценить сложившуюся ситуацию и последовал примеру девушки, крепче сжимая свое оружие. — Почему вы здесь? — зло зашипело существо, целясь в студентов Хогвартса. — Мы искали друга, но уже уходим, — голос девушки дрожал, а зубы от холода стучали друг об друга. Кентавр смотрел на них в упор, пытаясь выяснить, насколько опасны они. — Ха, друга. Не смеши, Грейнджер, — шикнул Малфой за спиной, и девушка закатила глаза. Она быстро развернулась к нему и бросила испепеляющий взгляд. «Почему этот придурок не может помолчать?» Она злилась на него снова, ведь он не мог спокойно стоять. Ему обязательно нужно было вставить свои пару галлеонов. Кентавр сделал несколько шагов вперёд, он не опускал лук со стрелой, что была нацелена на них. Грейнджер пыталась дышать ровно, пока сердце билось как сумасшедшее. Драко старался не показывать свой страх перед ним, хотя внутри творилась невероятная буря. Он бы с радостью убежал, но понимал, что он уже не тот мальчик, что был на третьем и пятом курсе. Сейчас просто не мог трусливо сбежать и оставить тут Грейнджер, как бы сильно ни ненавидел её. Это было неправильно, его воспитание не позволило бы. Но с каких это пор он начал думать в этом ключе? — Друга? Разве ты не подруга мистера Поттера? Его голос был строгим и уже без ноток злости, а чёрные глаза смотрели прямо на девушку, чьи внутренности сжались до молекул. Драко закатил свои глаза от упоминания своего ненавистного «друга». «Ну, конечно, Святой Поттер!» — Да, сэр. — Я встретил мистера Поттера с Хагридом несколько часов назад, мы помогли спасти другого ученика Хогвартса из лап Кынсы. Он расслабил тетиву лука и убрал стрелу за спину. По телу Грейнджер пролилась волна облегчения. Но взгляд кентавра оставался серьёзным и смотрел уже куда-то за спину юной волшебницы. — Что здесь делает сын Люциуса Малфоя? — его лицо искривилось, показывая зубы. Сердце пропустило удар. Нельзя было позволить, чтобы он напал на них. — В чём-то проблема? Мой отец, должно быть, доставил вам неудобства? — Драко ухмыльнулся своим словам, явно довольный произведённым эффектом. Кентавр оскалился, встал на задние ноги и стремительно побежал в их сторону. Всё происходило как в замедленной съемке фильма. Девушка рванула к слизеринцу, прикрывая собой. Существо остановилось в метре от них, обдавая своим гнилостным дыханием. Он шипел от злости, а его грудь быстро вздымалась. Малфой был поражён тем, что не смог предугадать действия полукровки, и тем, что его прикрыла Грейнджер. — Извините, сэр. Он не хотел этого говорить. Прошу вас, нам нужно идти. Её трясло от всплеска адреналина, холод уже не ощущался так остро. Сейчас самое важное — уйти отсюда живыми. И как бы она ни ненавидела Малфоя, не могла себе позволить отдать его на растерзание кентаврам. — Заткнись, Грейнджер! Я сам могу ответить за свои слова, — парень хотел выйти вперёд и встретиться лицом к лицу с этим существом, но Гермиона схватила его за предплечье, заставляя остаться на месте. — Ваш отец, мистер Малфой, совершал ужасные поступки по отношению к нам. Но я отпущу вас, потому что верю юной волшебнице и подруге Гарри Поттера. Гермиона едва заметно кивнула и, поблагодарив кентавра, быстро развернулась к своему спутнику, приказывая одним взглядом молчать. Им нужно было уходить отсюда. Это казалось уже смешным. Будто сама судьба играла с ними, заставляя находиться рядом друг с другом, чья ненависть готова литься через края. Он стрельнул в неё глазами, полными злости и ненависти. Они молчали пару секунд, пока Гермиона осматривалась и пыталась понять, куда же им нужно идти. Сделав для себя выбор, молча пошла в правую сторону. На данный момент девушка следовала своей интуиции, забыв про логику и рациональность. Тело до сих пор трясло от произошедшего за сегодня. Слишком много всего… Слизеринец неторопливо последовал за ней, хотя внутренний голос кричал, чтобы он поставил эту зазнайку на место. Чтобы она заткнулась раз и навсегда, чтобы больше не смела указывать на ошибки. Для него это было слишком. Он в очередной раз за последние дни дал слабину и спустил её дерзкие выходки в свою сторону. Драко ненавидел и презирал эту девушку всей душой, но что-то непонятное творилось с ним. Что-то, что не поддавалось логическому объяснению с его стороны. «Когда выберусь из этого грёбанного леса, то больше не посмотрю на эту грязнокровку», — одна и та же мысль крутилась в голове в светловолосого юноши. Гриффиндорка же молча шла по снегу, ощущая, как стопы совсем заледенели от холода, а икры и ляжки кололо. Всего единожды она повернулась, чтобы посмотреть, идёт ли за ней Малфой. И как только совсем стемнело, они вышли к дороге, ведущей к Хогвартсу. Внутри всё ликовало от восторга, но сил совершенно не осталось. Гермионе хотелось одного — залезть в горячую ванну и расслабиться. Драко же намеревался найти Забини и Нотта, чтобы распить бутылку огневиски. Это единственное, чего он желал в данный период времени. Не заботясь о том, как доберется его спутница, он молча ушёл в другую сторону, сокращая путь до школы.***
Задыхаясь от забега, волшебница добежала до больничного крыла, где должны были находиться друзья. Сердце стучало в грудной клетке, готовясь выпрыгнуть из груди. В горле пересохло, а вены на шее взбухли и пульсировали так, что казалось, сейчас разорвутся. Она замедлила шаг и пыталась прийти в себя и отдышаться. Тело согревалось от забега на длительную дистанцию, плюс температура в школе была довольно комфортной. Ноги дрожали, но Гермиона старалась не обращать на это внимания. Подходя к двери, она услышала знакомый голос Рона. Сердце ещё сильнее забилось от радости, она прижала руку к груди, чтобы успокоиться. Шумное дыхание разносилось вдоль коридора. Набравшись храбрости, она потянула деревянную дверь на себя. Её взгляд сразу наткнулся на профессора Дамблдора, что стоял спиной к ней, закрывая обзор на кушетку. Рядом с ним стояли Гарри, Джинни и Хагрид. Они одновременно повернулись, встречаясь взглядами с Гермионой. Её помятый и измученный вид говорил громче слов. — Гермиона, наконец-то ты пришла, — воскликнула Джинни, подбежав к ней и заключив в крепкие объятья. От неё исходила такая теплота, что девушка мгновенно расслабилась в них. Как только юная Уизли ослабила свою хватку, Грейнджер смогла спокойно вздохнуть. Её взгляд зацепился сразу же за кушетку, где лежал Рональд. Неуверенными шагами, стесняясь, она подошла к остальным присутствующим. — Вы как раз вовремя, мисс Грейнджер, — начал профессор Дамблдор. — Мы как раз говорили о вас. Девушка непонимающе посмотрела на профессора, затем на Джинни и Гарри. И только после этого перевела взгляд на Уизли, который лежал с закрытыми глазами. — Что с ним? — только и смогла спросить волшебница, неуверенно взяв за прохладную мужскую руку. — О, с ним всё в порядке. Мадам Помфри дала ему снадобье, чтобы он поспал. — Хорошо, профессор. Гермиона вопросительно посмотрела на Гарри, что старался не обращать внимания на подругу. У неё складывалось ощущение, что ей что-то недоговаривают, и от этого становилось тревожнее на душе. — Хагрид, давай оставим их, мистеру Поттеру нужно рассказать мисс Уизли и мисс Грейнджер, что произошло. Хагрид немного стушевался, а его виноватый вид говорил сам за себя. Они вышли из помещения, оставляя их наедине. Уизли скрестила руки на груди и недовольно посмотрела на Поттера. Он нервно поправил свои очки на переносице, ощущая нарастающее напряжение. — Гарри, может, ты уже расскажешь нам, что случилось с моим братом? Гермиона сильнее сжала руку Рона, а сердце пропустило удар. Парень облизал пересохшие губы и посмотрел на друга. Тот лежал с умиротворенным лицом. — Когда Рона схватило это существо, Гермиона побежала за ним. Я пытался её догнать, — начал Гарри и девушка кивнула на его слова. Она слышала, что он звал, но не собиралась останавливаться. — Я остановился, чтобы отдышаться, и ко мне подошел Хагрид с профессором Слизнортом и Дамблдором. Один из учеников Слизерина рассказал о случившемся. Они предложили разделиться. Мы с Хагридом были вместе и наткнулись на кентавров, которые нам рассказали, что видели Кынсы. Девушки внимательно слушали, не перебивая. Но как только Гарри замолчал, стало не по себе. Джиневра бросила печальный взгляд на брата, понимая, что дальше не будет ничего хорошего. — Они показали нам место, где один из них ранил это существо. Рон лежал в снегу на другой стороне от Кынсы. У него раздроблено два ребра и сломана рука, и небольшое сотрясение. Девушки одновременно ахнули и приложили ладонь ко рту. Это выглядело бы со стороны комично, если бы не сложившаяся ситуация. Гарри было тяжело рассказывать им, но они имели полное право знать правду. Чувство вины сразу начало съедать изнутри. Возможно, если бы Гермиона остановилась на зов Гарри, то они бы вместе нашли Рона, и она смогла бы помочь. Но она как умалишенная бегала по лесу, и всё было зря. Гермиона просто потеряла драгоценное время и провела его с Малфоем. От одного воспоминания о нём сразу же стало дурно. Ей хотелось побыстрее смыть с себя этот ужасный день и выветрить мысли о произошедшем. — Что сказала мадам Помфри? — Джинни подошла поближе к брату и наклонилась к нему, чтобы оставить на щеке поцелуй. Ей было жалко своего брата, он не заслужил такого. Но его задница вечно влипала во всякие неприятности, и это бесило её. — На восстановление ребер уйдет немало времени, а рука срастется через пару дней, — Поттер поджал свои тонкие губы и посмотрел на друга. Он хотел помочь ему, но было слишком поздно. Сейчас оставалось ждать, когда его подлатают, и Рональд снова вернется к ним целым и невредимым. — Я хочу остаться с ним, — Гермиона не хотела уходить, чувство вины и угрызения совести поглощали изнутри. — Гермиона, тебе нужно отдохнуть, выглядишь паршиво. А с братом ничего не случится, он под наблюдением. Пойдем, — Уизли прекрасно понимала, что сейчас чувствовала подруга, но позволить ей находиться здесь в таком состоянии не могла. Она подошла к Грейнджер и, подхватив под локоть, повела на выход. Ей точно было необходимо отдохнуть и отмыться. И Джиневра собиралась расспросить девушку о том, что же с ней произошло. В комнате она от неё точно не сбежит.***
Драко Малфой зашёл в гостиную Слизерин измотанный, но полный энтузиазма выпить. Ему необходимо было снять с себя стресс всех этих дней, так как тело и мозг уже очень сильно устали. Оглядевшись, он заметил, что на диване сидели Нотт и Забини и распивали огневиски в одиночестве. Они были погружены в свои мысли и не сразу заметили Драко. — Пьете и без меня? — платиновый блондин подошёл к друзьям и присел рядом с мулатом. Они обратили на него своё внимание. Блейз сразу же сел поудобнее и расплылся в довольной улыбке. — Мы тебя ждали, но, видимо, тебе было интереснее где-то в другом месте. Рассказывай, — Блейз усмехнулся и одним глотком осушил стакан. Нотт поддержал друга и допил свой стакан, наколдовав ещё один, трансформировав из подсвечника. Ему особенно нравилась эта форма магии — она требовала концентрации и четкого представления в своей голове. А у Теодора с фантазией было всё в порядке. В особенности, если дело касалось женского пола. С каждым годом он становился всё привлекательнее, а острый ум и харизма делали его особо интересным для прекрасных представительниц. И парень этим умело пользовался, заводя каждый раз новые интрижки. Если бы он хотел, мог бы посоревноваться с Малфоем в популярности. Но так вышло, что они были лучшими друзьями с одним вкусом на выпивку и разными предпочтениями в девушках. Идиллия. — Может, он нас кинул в лесу не просто так? — Тео игриво вздернул брови и улыбнулся, показывая белоснежные зубы. — Я не видел Асторию, признавайся, Драко, ты с ней был? — Уймитесь, придурки, я только что вышел из этого долбанного леса, — Драко потянулся к стакану с янтарной жидкостью и, отсалютовав друзьям, выпил залпом. Крепкий алкоголь сразу же растекся по горлу, опускаясь ниже. Внутри обдало приятным жаром, а горькое послевкусие приятно ощущалось на языке. Тело моментально расслабилось, придав легкости. — И чем же ты так долго был занят? Чёрные как ночь глаза Забини опасно блеснули, а хищная улыбка вновь появилась на лице. Нотт заливисто засмеялся от реакции друга. Малфой сжал плотно челюсти, бросив уничтожающий взгляд. Наследник Слизерина, как его называли, метался между желаниями рассказать друзьям о произошедшем и умолчать. Он сомневался, но всё-таки решился с ними поделиться, умолчав о том, что произошло между ним и грязнокровкой. Если бы друзья узнали, что он прикасался к ней по своей воле, то подумали бы, что Драко выжил из своего чёртового ума. Грудь продолжало неприятно печь, но он старался не обращать внимания, сославшись на выпивку. Его стакан снова был наполнен, и Драко сделал глоток. — В лесу я наткнулся на Грейнджер, — он сморщился от упоминания фамилии гриффиндорки. Нотт и Забини с удивлением переглянулись и с ещё большим азартом навострили уши. — И что же вы делали? Она приставала к тебе? — Теодор поиграл бровями и сделал глоток огневиски. Ему нравилось провоцировать друга, особенно, когда дело касалось Грейнджер. Малфой всегда впадал в ярость и бешенство. Она была для него как красная тряпка для быка. — Заткнись, Нотт, и не беси меня, — шикнул блондин, залпом выпив остаток в стакане. — Так что было дальше? Блейз крутил стакан в руке, стараясь не встревать в их дружескую перепалку. Это было их фишкой. Но ему было любопытно, что же Драко и Гермиона делали наедине в лесу? Осталась ли она в живых, или друг уничтожил её в моральном плане — на убийство точно не был способен. — Она искала своего проклятого дружка, Уизела, как и мы. Я наткнулся на неё случайно, когда эта идиотка чуть не тронула ядовитый цветок. Представляете? Он усмехнулся своим словам, а затем перед глазами снова появился момент, как хватает её за руку. Как её грязные руки касаются его груди, и этот жар, дикий жар в груди, что невозможно было потушить. На мгновение он снова почувствовал это странное давление женской руки и, встряхнув головой, пришёл в себя. Он сбросил это странное наваждение, что настигло так невовремя. Две пары глаз заинтересованно смотрели на блондина, что завис в своих мыслях. — Я надеюсь, ты наложил на неё Империус и заставил дотронуться? — Теодора забавляла данная ситуация, плюс алкоголь в крови прекрасно дополнял его настроение. Не хватало для прекрасного завершения вечера секса с какой-нибудь студенткой, что могла бы вытерпеть его наклонности к жестокому обращению. — Ха, смешно, Нотт. Я не хочу в Азкабан. Просто предложил избавить нас от её общества, — Малфой пожал плечами, поставив стакан на стол, и друг наполнил его янтарной жидкостью. Его начало раздражать то, как Нотт пытался выведать из него информацию. Он знал на что давить, тем более, тот находился под алкоголем и дикой усталостью. Залезть в голову Малфоя они бы не рискнули, а вот напоить и заболтать могли. Но всё же блондин умел себя контролировать в любом состоянии и выдавал те крупицы, чем хотел бы сам поделиться. — И что же было дальше? — Забини явно чувствовал, что их друг что-то недоговаривал. Малфой же пытался не вестись на провокацию и не вспоминать свой позор, но они специально подначивали. Его терпение трещало по швам. — А дальше вы закроете свой рот! Мне это надоело! — он залпом осушил ещё один стакан и швырнул его в стену. Стекло разлетелось на миллион осколков, осыпаясь на пол. Драко резко встал со своего места, не смотря даже в глаза своим одноклассникам. Он чувствовал, как внезапная злость начала вновь накатывать, а жжение в груди никуда не исчезало, лишь набирало обороты. «Салазар! Эта грязнокровка что-то сделала со мной, и я обязан разобраться с этим. Она пожалеет, что родилась на свет». Ни говоря больше не слова, Малфой обогнул диван, где сидел Забини, и ушёл в свою комнату. Ему нужно подумать о том, как наказать эту ошибку природы с такой ненавистной ему фамилией и отвратительно-лохматой головой.***
Легкая полутьма опустилась на город. На небе можно было заметить многочисленные звезды, что представляли замысловатые астрономические фигуры. Прохладный январский ветер гулял между домов, а белоснежный снег засыпал крыши и дороги. Косой переулок являлся излюбленным местом всех волшебников. Эта продолговатая мощенная улица всегда была шумной и наполненной жизнью. Вечером здесь царила ещё большая атмосфера волшебства, когда лавки загорались огнями, подсвечивая витрины, а в воздухе витали ароматы свежей выпечки, и дух Рождества ещё не покинул. Прохожие занимались своими делами, не обращая внимания на других людей, полностью погружённые в себя. Могло показаться, что их не беспокоила надвигающаяся война, но глубоко внутри чувство тревоги и опасности шло рука об руку с ними. Где-то из глубины неба появились две чёрные дымки, что пролетали над аллеей снующих волшебников. Мальчик лет пяти заметил стремительное движение и одернул женщину, указав рукой. Ахнув, она подхватила дитя и побежала по скользкой дороге, боясь за свою жизнь и жизнь ребёнка. Ветер сильнее начал подниматься, а чёрные дымки, пролетающие над крышами, сделали свой ход, бросив заклятия. — Антонин, начинай! — приказал измененный человеческий голос, на мгновение показав очертание маски из черной мглы, что рассекала зимний воздух. Взрыв. Послышались мощные удары и звук разбивающихся окон в витринах, усыпавших заснеженную брусчатку стеклом. Некоторые осколки попали в мимо проходивших волшебников, окрасив снег кровавыми разводами. Послышались душераздирающие крики, что соединялись воедино. Деревянные доски разлетались в щепки, вещи и предметы взрывались в воздухе, оставляя после себя обугленные остатки. Пергаменты, свитки и книги вылетали из лавок и магазинов, кружась в страстном танце с огнём, тлея на глазах. Шок. Осознание случившегося нападения не сразу дошло до обитателей Косого переулка. Некоторых волшебников сковал ступор, что не давал и шагу ступить дальше, пока сердце отбивало бешеный ритм, а глаза округлялись от увиденного. Паника. Она не сразу настигла людей. Осознание пришло спустя несколько секунд, когда очередная волна взрыва заставила подняться в воздух несколько тел. Они безвольно упали на землю и больше никогда не встанут, не увидят своих друзей и родственников. И только после очередной вспышки волшебники сразу поняли, что нужно как можно быстрее покинуть открытое пространство. Встретиться с Пожирателем означало только одно — конец. А как им было известно, Смерть всегда ходила с ними рука об руку, как самый преданный союзник. — Прячьтесь, скорее! — мужчина выбежал из лавки и, достав волшебную палочку, бросил несколько заклятий в мимо пролетающие дымки. Но всё было без толку. Они двигались слишком быстро и отвечали незамедлительно. На мгновение из чёрного смога показались очертания железной маски, а затем появился яркий зелёный луч, что прямо настиг храбреца. Люди заверещали от страха и ужаса, забегав по переулку, спотыкаясь о трупы, горящие предметы, и скользя по лужам крови вперемешку со снегом. Владельцы лавок впопыхах принялись закрывать свои уцелевшие магазины, чтобы не нарваться на приспешников Тёмного Лорда. Каждый из них остервенело боялся этих сумасшедших волшебников, что скрывались под непроницаемыми мантиями и масками. Пострадавшие волшебники пытались залечить свои раны, чтобы иметь хоть малейшую возможность спастись. Новый всплеск магии от заклятий, что разносили вдребезги магазины. Скользкая земля дрожала под ногами спасающихся, а в небе витал пронизывающий запах безысходности, пока кружили в воздухе тлеющие клочки бумаги. Один из Пожирателей Смерти стремительно спикировал вниз, скрываясь за непроницаемой маской. Резким движением оголил свою левую руку с блеклыми очертаниями и прикоснулся к ней волшебной палочкой, активируя тёмную метку, насытив магией. Внутреннее ликование и предвкушение от возникающего беспредела придавало извращенное удовольствие. Его истинное безумие могло посоревноваться разве что с Беллатрисой Лестрейндж. Люди бежали как обезумевшие, а воздух пропитался криками, болью и кровью. Все прекрасно знали, что появление Пожирателей Смерти сулило лишь пронизывающий до костей ужас, ледяными мурашками покрывающий тело. Создав пронизывающую какофонию, тучи на небе начали интенсивнее сгущаться, пока не вспыхнули ярким зеленым цветом. Из всполохов и облаков образовался череп, а из так называемого «рта» вылезала зелёная змея. Небо снова разразилось низкими звуками, отдав сильной вибрацией по мощеной улице. Из яркого магазина выбежал рыжеволосый парнишка, ошарашенно оглядываясь по сторонам. Кровь стыла в жилах, а учащенное сердцебиение отдавало болью в грудине. — Редукто! — произнес искаженный голос в маске, направив волшебную палочку на магазин «Всевозможных волшебных вредилок» и его владельца. Заклинание попало в самое яблочко. Стена с громким хлопком разлетелась на части. Окна рассыпались миллионами осколков, засыпая брусчатку. От взрывной волны Уизли отлетел обратно в открытую дверь своего магазина, больно ударившись спиной. На пару секунд он потерялся в пространстве, перед глазами поплыло, а звон в ушах был настолько сильным, что казалось, вот-вот из них польется кровь. Щека вспыхнула пламенем, а в нос ударил запах гари, пыли и металла. В этот самый момент на улице появился ещё один Пожиратель, срывая с себя маску. Она доставляла одни неудобства, и все-таки приятнее было смотреть на жертву своими глазами. Чтобы последнее, что она видела перед смертью — лицо своего убийцы. — Ты помнишь, что нам нужны только эти ублюдки, Долохов? Голос второго Пожирателя спокойный и уверенный, будто для него это в порядке вещей. Ему было все равно на всех этих людей, он лишь исполнял приказ Лорда. — Мне плевать, если подохнут и другие, — шикнул мужчина и вновь трансгрессировал, оставив за собой чёрную дымку. Волшебники прятались в магазинах и заведениях, а липкое чувство страха плотно въедалось под кожу. Каждый из них боялся дать отпор этим мразям, что возомнили себя вершителями Судеб. Один неверный шаг — и ты труп! И никто не хотел идти в расход, как пушечное мясо. Инстинкт самосохранения присутствовал в каждом, но не все им умело пользовались… Один из близнецов Уизли, превозмогая боль, выбежал на улицу. Правая сторона щеки была разрезана, и из неё сочилась алая жидкость. Он не ощущал боль, лишь резкий всплеск адреналина в крови и желание расквитаться с уродами, что напали на них. Откуда-то из-за угла выбежали две женщины, их кровь кипела в венах, словно раскаленная лава. У одной из них кровоточила голень, но она храбро кидала в одного из противников заклятия. Они сыпались одно за другим, пока тот умело защищался. Джордж пытался понять, что происходило вокруг, но звон в ушах не прекращался, а спина дико болела от мощного удара. Всё происходило как в замедленной съемке маггловских фильмов: магазины горели ярко-оранжевым пламенем, заснеженная дорога усыпана осколками и багряными каплями. Черный дым поднимался со всех сторон, разнося запах гари, а вспышки заклятий отлетали в разные стороны. Дрожащей рукой он крепче сжал волшебную палочку и собирался было сделать шаг вперед и помочь девушкам. Мощный поток ветра с примесью угарного газа проникал в дыхательные пути. Перед его лицом пронеслась чёрная тень, и перед ним появился Антонин Долохов, а его лицо исказилось в довольной ухмылке. Уизли не ожидал, что столкнется нос к носу с одним из них. Он быстро выставил палочку вперед, пытаясь обезоружить противника, но тот умело отразил атаку, хищно улыбаясь. Его глаза горели безумием, а кудрявые волосы разлетались на ветру. — Поганый щенок! Сектумсемпра! — заверещал Долохов, и мощное заклятие успело долететь до своей цели, отрезав левое запястье рыжеволосому волшебнику. Дикий утробный смех разразился на улице, смешавшись со звуками грома и взрывов от проклятий. Уизли закричал от резкой боли, когда отсеченная часть руки упала на брусчатку, а алая жидкость залила дорогу вокруг. Воздух сильнее пропитался металлическим запахом, смешавшись с остальными. Глаза парня наполнились слезами от дикой и ни с чем не сравнимой боли. Он пытался прижать конечность к одежде, чтобы унять чудовищную резь и пульсацию, хоть как-то остановить кровотечение. Но боль была адской, нестерпимой, выжигала всё изнутри. Он упал на колени, ощутив, как тело стремительно слабело, а перед глазами всё плыло. Единственная мысль, что билась в его голове набатом: «Нужно дать Фреду уйти. Нужно выиграть время». — Где второй выродок, Уизли? — спросил Долохов, подходя к своей жертве слишком близко. Он ощущал, как всё внутри ликовало от вида страдающего парня, что стоял на коленях. — Да пошёл ты! — вскрикнул из последних сил Джордж, пытаясь отползти в сторону, и бросил в него заклятье: — Остолбеней! — забыв о невероятной боли, с которой организм боролся, сделал ещё один взмах палочкой из последних сил. Кровь покидала тело слишком быстро, он слабел с каждой секундой. Сил бороться почти не оставалось, но Уизли не мог себе позволить сдаться. Он же гриффиндорец, а они храбрые даже, когда сама Смерть стоит перед ними. И Джордж понимал, что должен был дать возможность Фреду вызвать помощь или скрыться. Это его брат-близнец, и он должен защитить его ценой своей жизни. Он будет биться до самого конца, покуда в нём ещё есть сила. Она была на исходе, жизнь покидала, а агония выжигала изнутри так стремительно и чудовищно, что в какой-то момент он перестал её ощущать. — Конфринго! Второй Пожиратель, что интенсивно боролся с двумя волшебницами, которые оказались сильнее и проворнее, чем мог предположить, резко бросил ещё одно заклятье, что полетело прямо в сторону входа в магазин. Антонин в последний момент успел отскочить, почувствовав приближение магической волны. Рыжеволосый вспыхнул ярким пламенем и завопил что есть мочи, а вспышки огня отлетели на деревянный пол и вещи, что валялись на нём. Он задергался в конвульсиях, волшебная палочка выпала из рук, а кожу начало разъедать. Жаркое пламя опаляло брови и волосы, горло саднило так, что дыхательные пути перекрыло, не давая возможность сделать вдох. Огонь сдирал с него кожу, а запах горелой плоти и черный дым резко заполнили улицу. Помещение начало полыхать изнутри, оставляя после себе лишь горстки пепла и неприятно-ядовитый смрад. Антонин опустил палочку, наблюдая, как один из предателей крови сгорал дотла, а часть его тела валялась в отдалении от магазина. Внутри все ликовало от восторга, а губы расплылись в довольной улыбке, ощутив победный триумф. Он обожал наблюдать за смертью своих жертв, а крики боли были лучшим бальзамом для гнилой души. Второму Пожирателю понадобилось больше времени, прежде чем тела женщин упали навзничь мёртвым грузом. — Чего встал, найди второго выродка! — прокричал голос из-под маски, пока его обладатель медленно проходил по улице, что была охвачена агонией. Высокое пламя с разных сторон и чёрный дым с примесью яда поднимались в небо, где горело клеймо Пожирателей Смерти. Долохов фыркнул от приказа, но перешагнул через рыжеволосого парня, который издавал последние свои вздохи, а смердящий запах жжёной плоти пропитывал мантию и проникал в самую глубь лёгких. — Уебок! — он с отвращением отпихнул ногой обугленное тело Джорджа Уизли. Весь магазин был уже охвачен ярким пламенем, пробраться было просто нереально. Под ногами валялись разбитые бутылки и вещи, стекло и деревянные щепки разбросаны по разным сторонам, как и несколько трупов волшебников, что находились под обломками. Настоящий хаос, от которого кровь должна кипеть в жилах и пробирать до жутких мурашек. Но Долохову такое нравилось, его извращённый мозг наслаждался последствиями. Он не видел смысла идти дальше, так как выживших здесь не могло быть. И если здесь был второй выблядок из семейства Уизли, то он сгорел вместе с остальными. — Бамбарда Максима! — выходя из полыхающего магазина, он остановился, чтобы разнести последним заклятием остатки этого места. Громкий хлопок. Земля задрожала под ногами, а стены и крыша с громким гоготом разлетелись на кусочки. Теперь от некогда популярной лавки остались лишь пепел, щепки и воспоминания. — Уходим, нам здесь делать больше нечего! — довольный собой, Долохов кивнул своему приятелю и с громким хлопком аппарировал, оставляя некогда оживленную улицу умирать в агонии…***
В гостиной Гриффиндора для вечера было многолюдно и шумно. Кто-то просто разговаривал на различные темы, а кто-то готовился к занятиям. Тем не менее, Джинни и Гермиона быстро прошли в комнату. С того года сестра Рональда договорилась с Лавандой Браун поменяться с ней комнатой. Рыжеволосая красавица видела, как Гермиона ревностно смотрела на пару, и как ей было тяжело находиться с ними в одной комнате. Поэтому она считала, что это было верное решение. Вторая соседка, Парвати Патил, стала реже появляться здесь. И это давало мнимую свободу девочкам, что могли спокойно и без лишних ушей разговаривать обо всём. Как только дверь закрылась, Джиневра сразу наложила заглушающее заклятие, чтобы никто не смог их подслушать. Она прекрасно видела, что подруге нужно выговориться, и не могла себе позволить такой роскоши, как переживать за брата. Всё будет после… После разговора с Гермионой, когда останется наедине с собой. Грейнджер устало прошла к кровати и плюхнулась на нее, шумно выдохнув. Тело мгновенно начало расслабляться под мягкостью матраса, а глаза начали закрываться. Тяжелый день, что морально выжал из неё все соки, давал о себе знать. — Не спать, Гермиона Джин Грейнджер! Ты что-то скрываешь и сейчас мне всё расскажешь! — произнесла на повышенном тоне Уизли, подошла к подруге и толкнула ногой её ботинок. Гермиона нехотя присела на кровати, стянув с себя грязную мантию. Сейчас до неё начало доходить, что оказаться в таком состоянии один на один с Джинни было не в её пользу. Рыжеволосая гриффиндорка была вся в мать: если что-то нужно узнать, то докопается до истины любой ценой. — Джини, я не в том состоянии, правда, — девушка встала с кровати и устало потерла ладонями лицо, сделав про себя отметку, что запястье перестало жечь. Ей на миг показалось, что все чувства и переживания испарились, а на душе появилась легкость. Но она была мнимой, потому что Гермиона спрятала их в своем разуме. И сейчас совершено не хотелось открывать этот ящик Пандоры. — Нет! Сейчас! — Уизли уперла руки в боки, как делала Молли, её мать. И от этого на душе стало особенно тепло. Ей не хватало уюта и сумасшествия этой семейки. Облизнув пересохшие губы, шатенка откинула голову назад, устремляя взор в потолок, и устало вздохнула. Ей точно не спрятаться от этой рыжеволосой, она везде и всюду достанет. Палочкой Грейнджер левитировала одежду из шкафа и принялась переодеваться. Не хотелось больше находится в грязной одежде, что напоминала сегодняшний день. — Начинай рассказывать, я внимательно тебя слушаю. Что с тобой произошло, вчера ты была сама не своя и сегодня тоже?! Джиневра села на кровать Гермионы, наблюдая, как та резкими движениями стягивала с себя одежду и сбрасывала на пол. Эти действия были несвойственны подруге, и в своей голове она сделала очередную отметку. — Рассказывать особо не о чем, Джинни, — гриффиндорка пожала плечами и посмотрела на подругу. Та выжидающее глядела на неё. — Вчера после занятий я решила пройтись и дошла до Чёрного озера. Там встретилась с Малфоем и Асторией, случилась маленькая словесная потасовка, и я дала ему пощечину. Она сдалась и начала рассказ. Нужно отдать должное, что соседка по комнате внимательно слушала и не перебивала. Её голос не выражал никаких эмоций, будто бы это совсем ничего не значило для Гермионы. Но только она сама знала, сколько стоило сейчас сил, чтобы таковым казалось. Джинни в удивлении расширила глаза и подняла рыжие брови вверх, слегка приоткрыв рот. Она слышала от брата, как на третьем курсе единожды Гермиона ударила Малфоя. И вот, это случилось вновь. Внутри все возликовало от восторга и гордости за подругу. Она сама уже давно мечтала сделать это, но её опередили, сбив с него спесь. — Джинни, не смотри так на меня! — Гермиона остановилась и нахмурила брови. — Он назвал меня фригидной, представляешь?! Я так разозлилась на него, что не сдержалась. Гриффиндорка выжидающее смотрела на Джинни. Она часто моргала, а её рот ещё больше открылся от каждого нового слова. — Малфой это заслужил, Герм, — на выдохе произнесла рыжеволосая, пытаясь в своей голове разложить информацию. Да, Грейнджер не была популярной среди парней, но это лишь потому, что она сама не искала их внимания. Ей это было ни к чему. Она являлась самостоятельной личностью, готовой дать отпор всему миру, и не намерена была прятаться за спиной мужчины. Её храбрости, силе духа и уму можно было только позавидовать. Не то, что этот ссыкливый хорёк. Девушка присела на свою кровать и прикусила внутреннюю сторону щеки. Внутри у нее разгорелся самый настоящий пожар. Как только она начала рассказывать об одном из самых ненавистных ей людей, камень с души будто рухнул, обнажив каждый нерв. Как же Гермиона хотела рассказать подруге о том, что случилось с ней и этим заносчивым придурком, о странном волнении и том жаре на запястье. О вспышке в сознании… Но она не могла, пока не могла. Ей нужно было сначала во всём разобраться самой, прежде чем она раскроет карты, и кто-то узнает. — А что случилось на уроке? Точнее, когда ты побежала за Роном? Уизли была проницательной девушкой. Она могла подмечать не совсем очевидные вещи и задавать нужные вопросы. В этом ей не было равных. Гермиона нахмурилась. Перед глазами появилось лицо Малфоя, что находился довольно близко, такие серые и холодные очи, словно два айсберга в океане. — Ничего особенного, — гриффиндорка пожала плечами, пытаясь скрыть свой внутренний нервоз. Ей показалось на мгновение, что запястье снова начало гореть. Она прикоснулась холодными пальцами к тому самому месту, где был ожог. Но ничего. Это лишь было фантомное ощущение. — Я услышала голос Рона и пыталась догнать, но в итоге заблудилась. И пару раз упала, поэтому ещё некоторое время ушло на восстановление. Ей показалось, что самым логичным выходом из данной ситуации будет умолчать о Малфое. Нет, она не пыталась его прикрыть. Просто, девушка была убеждена, что слизеринец не побежит болтать. Ему была, есть и будет неприятна и отвратительна её персона. — Ты в порядке? Уизли положила горячую ладонь на колено подруги, немного погладив в успокаивающем жесте. Гермиона кивнула. Сил совсем не осталось. Она чувствовала всем телом, как глаза становятся тяжелыми, и веки закрываются сами по себе. Комфортная температура в комнате, звук потрескивающих поленьев в камине, что не сразу приметила, и мягкая кровать, что манила так сильно. Рыжеволосая гриффиндорка сразу заметила её уставший вид и то, как соседка начала уже терять связь с реальным миром. Коротко кивнув, она встала со своего места и подошла к двери. Обернувшись, сразу заметила, как Грейнджер положила голову на подушку и провалилась в глубокий сон. Шумно выдохнув, Уизли почувствовала тяжесть на душе. Вот и настигло то самое чувство, что она пыталась скрыть от самой себя. Джиневра переживала не только за попавшего в беду брата, но и за хрупкую с виду подругу, что скрывала нечто важное. Она обязательно узнает, что это, и попытается помочь. Помочь каждому, кто в этом нуждался. Схватившись за металлическую ручку двери, оттолкнула её, покидая комнату. Войдя в гостиную, где было шумно, Джиневра огляделась по сторонам, ища глазами Гарри Поттера. С самого детства она много слышала о мальчике-который-выжил. О нем слагали легенды, и каждый волшебник знал о победе над Тёмным Лордом. Время шло, и однажды на вокзале она увидела ЕГО. На следующий год Рональд, Фред и Джордж привезли Гарри к ним в Нору, это был лучший день в её жизни. Она познакомилась с ним вживую. Став старше, девушка поняла, что Поттер ей интересен не только как кумир детства, но и как человек. Он оставался для неё некой загадкой, которую ей хотелось разгадать. Стать ближе к нему. Но время шло, а Гарри не обращал на девушку внимания. И только в том году, по воле случая, ИЗБРАННЫЙ начал уделять ей странные знаки. Ей было безумно приятно и радостно на душе от осознания, что Гарри Поттер, первая любовь, стал к ней неравнодушен. Но Джинни видела, как парень боялся сделать первые шаги, как стеснялся и робел перед ней. А её отношения с Дином Томасом перерастали в подобие американских горок. Каждый день приносил то радость, то дикую боль. Сердце разрывалось на части от осознания собственной никчемности. Любить одного и встречаться с другим, страдать от непонимания и своей терпимости. А дальше стало только хуже: разрыв с Дином, поцелуй в Выручай-комнате с Гарри и приближение войны. Это всё наложило определенный отпечаток на становление её личности. И теперь ещё проблемы со здоровьем у одного из старших братьев. Её храброе, но хрупкое сердце уже слишком многое пережило… — Джинни, с тобой всё в порядке? Перед лицом из ниоткуда возник Поттер, а на его лице была натянута улыбка. Рыжеволосая красавица мгновенно перевела взгляд с его измученного лица на студентов. Каждый был занят своим делом и даже не обращал на них никакого внимания. — Да, всё хорошо, Гарри. Она улыбнулась ему в ответ, а сердце сделало кульбит. Ей нравилось просто находиться рядом с ним, ощущать тепло и запах тела. Это дарило особую иллюзию защищенности, хотя в глубине душе знала, что это не так. С ним всегда было непросто, а смерть буквально ходила за ним по пятам. — Джинни, я не хотел, чтобы с Роном что-то случилось, — голос Гарри был пропитан горечью, а зеленые глаза наполнены грустью. Это был его лучший друг и товарищ. Человек, что был его семьей, а сейчас находился в больничном крыле из-за стечения обстоятельств. — Гарри, я знаю это. Тебе не нужно оправдываться, здесь нет твоей вины. Уизли неуверенно положила свою руку на его плечо и слегка сжала, поджав губы. Она почувствовала, как мышцы напряглись, а изумрудные глаза засияли. Послышался звонкий девичий смех, Гарри и Джинни сразу же повернулись на источник звука. Симус прикрывал свою пятую точку красно-золотой подушкой, а его глаза с испугом бегали по каждому присутствующему. В гостиной поднялся дикий гогот, а парень, стыдливо прикрываясь, побежал на лестницу, ведующую в спальни. Поттер едва улыбнулся уголками губ. Ему не нравилось, когда открыто насмехались над людьми, но иногда Финниган сам нарывался на такой исход. Его способность к пиротехнике и взрывам поражала всех без исключения. И это доставляло волшебникам лишний повод для насмешек. — Джинни, ты бы не хотела… — голос Гарри начал дрожать, а мысли ворохом крутились в голове. Он хотел предложить Джиневре сходить с ним куда-нибудь и провести с ним время, но слова застряли. В небесно-голубых глазах загорелись азарт и надежда. — Я хотел сказать… Поттер начал нервно переминаться с ноги на ногу, не зная, как пригласить девушку на свидание. — Что, Гарри? — Уизли не собиралась ему давать поблажек. Она уже догадалась, что хотел гриффиндорец сказать, но ей было необходимо это услышать. — Ты бы не хотела провести со мной время? — на выдохе произнес он, наконец-то найдя в себе силы и мужество. — Я думала, что ты никогда не предложишь, — широкая и искренняя улыбка расплылась на лице, а на душе появилось чувство восторга. Внизу живота разлилось приятное тепло от предвкушения. Поттер шумно выдохнул и почувствовал облегчение. Вот уже несколько месяцев эта мысль не давала ему покоя. Ему нравилась эта красивая, популярная и уверенная в себе девушка с большой и чистой душой. Множество раз парень замечал, как другие ребята смотрят на неё, пуская слюни. Девушки же завистливо поглядывали на Джинни и немного сторонились. И сейчас его сердце ликовало от восторга вместе с ней. Казалось, что земля уходит из-под ног. — Ты не шутишь, Джинни? — его голос был пропитан радостью, а зеленые глаза смотрели на неё с удивлением, часто моргая. — Нет, Гарри. Я знала, что рано или поздно ты решишься и пригласишь меня. И хотела поговорить насчёт Рона. Её добродушная улыбка сразу же растворилась, а небесные омуты потускнели. Сердце у каждого замерло от одного упоминания имени одного из Уизли. Гарри виновато опустил взгляд в пол, будто в том, что случилось, была только его вина. Девушка заметила настрой Поттера и прикоснулась к его ладони своей. — Я очень переживаю за него. Сейчас в мире небезопасно, и нужно, чтобы он как можно быстрее поднялся на ноги. Пожиратели Смерти не будут ждать, пока он пойдет на поправку. Гарри посмотрел на неё исподлобья, прекрасно осознавая, что гриффиндорка права на все сто процентов. Будучи в Хогвартсе, им кажется, что война где-то там, далеко и их не касается. Но реальность совершено другая, более жестокая и опасная. — Ты права, Джинни.***
Высокий мужчина в серебристо-голубой рясе расхаживал по своему кабинету в ожидании деканов факультета. Позднее известие от Кингсли привело директора Хогвартса в недоумение и даже разочарование. Он точно не думал, что такое могло случиться в ближайшее время. За окном уже глубокая ночь, и ему пришлось разбудить некоторых своих работников. — Альбус, что случилось в столь поздний час? В кабинет ворвалась женщина в чёрной сорочке и длинном халате. Глубокие морщины на лице показывали степень её взволнованности. — Минерва, спасибо, что так быстро смогла прийти, — его голос по своему обыкновению был ровным и спокойным. Только блеклые от возраста глаза перемещались с одного преподавателя на другого. Слизнорт, в своей нелепой старой пижаме в полоску, стоял в недоумении и озирался по сторонам. Мадам Стебль и профессор Флитвик были не менее поражены столь поздним вызовом. — У меня прискорбные вести, друзья мои. Сегодня вечером было совершено нападение Пожирателей Смерти на Косой переулок. Альбус замолчал. Деканы факультетов ахнули, Помона двумя руками прикрыла рот, ощутив холодные мурашки, покрывшие тело. Профессор Флитвик часто заморгал, а лицо Горация исказилось от шока. — Есть пострадавшие, Альбус? Минерва оставалась хладнокровной, казалось, что она морально была уже готова к таким событиям. — Как ни прискорбно, да! — Альбус устало подошёл к своему креслу и провел рукой по длинной серебристой бороде. — Какой кошмар, Альбус! — профессор Стебль схватилась рукой за грудь, где билось сердце. Флитвик заколдовал пергаменты, чтобы они размахивали над женщиной, обдавая воздухом. — В этот поздний час я собрал вас для другого. Мне бы хотелось, чтобы наши ученики узнали лично от меня о случившемся, а не из «Ежедневного пророка». Они имеют полное право знать! Гораций прошел к креслу и, плюхнувшись в него, вжался в спинку. Его ноги стали ватными от услышанного. Помона Стебль ощущала, как по спине пробежался холодок, и тело покрылось мурашками. — Прошу вас разбудить учеников: мистера Малфоя, мисс Чанг, мисс Боунс и мисс Уизли. На секунду повисла ужасающая тишина. Слизнорт шумно сглотнул и поежился от фамилий. Тем временем Дамблдор уставился в окно, где в непроглядной ночи светил одинокий полумесяц. Он пытался собраться с мыслями, что крутились в его мудрой голове, как стая Воронов. Деканы факультетов молча вышли из кабинета директора, и лишь МакГонаггал осталась. — Альбус, что это всё значит? — она поправила упавшие очки, а голос дрогнул. — Это значит одно, дорогой мой друг: Том Реддл готовится к наступлению и не остановится ни перед чем. Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Как звук гонга, что пробирает до мурашек и заставляет сердце сжиматься. — Разбуди мистера Поттера и мисс Грейнджер! Они нужны нам как никогда. Декан Гриффиндора ещё пару секунд смотрела на давнего друга, что был сам не свой. Война уже стучалась к ним в дверь, нужно было составить другой план действий. Выдохнув, Минерва кивнула будто своим мыслям и покинула кабинет. Она неслась по коридорам, прекрасно понимая, что случилось страшное. И он был прав, что студентам лучше узнать от него, нежели из газет или сплетен. Декан не заметила, как уже достигла гостиной. Озвучив пароль, женщина забежала внутрь. В помещении было довольно темно, только неяркий отблеск от огня из камина освещал пространство немного. Минерва сделала пару шагов вперёд, попытавшись отдышаться от быстрой ходьбы. В области сердца неприятно кололо, все-таки возваст давал о себе знать. Проблемы со здоровьем становились ощутимее. — Профессор? — раздался шепот Поттера, что сидел в кресле и наблюдал за языками пламени. Его напряг шум двери и шарканье, и он выглянул из своего укрытия, чтобы посмотреть на вошедшего. И каково было удивление, когда он узнал Минерву МакГонаггал. — Мистер Поттер, я рада, что вы не спите, — она поправила свой халат и подошла ближе к ученику. — Что-то случилось? Он резко поднялся с места и подошел к декану. Её вид говорил о том, что она только недавно вылезла из кровати, а глаза кричали о нервозности. — Разбудите мисс Уизли и мисс Грейнджер. Вам нужно как можно скорее прибыть в кабинет директора. Я буду ждать вас там. Поттер закивал головой, поняв, что что-то случилось. Внутри поднялось чувство тревоги, и как только женщина вышла из гостиной, Гарри сразу же побежал по лестнице к спальням. Он знал, что девочки не запирают комнату заклятиям на случаи форс-мажоров. В комнате стояла гробовая тишина, лишь изредка слышны были томные вздохи и сопение. Парень подошел к девушке, чьи золотисто-медовые локоны были разбросаны на подушке, и, положив руку на плечо, потряс слегка. — Джинни, проснись! Джинни, — прошептал Гарри, чтобы не разбудить ещё одну соседку. Она нехотя открыла глаза в темноте, пытаясь сфокусировать зрение. — Гарри? Что случилось? Уизли привстала на локтях и потерла рукой сонливые глаза. — Я не знаю, приходила МакГонаггал, велела нам прийти к Дамблдору. Нужно разбудить Гермиону, — уже громче произнес Избранный и подошел к кровати подруги. — Просыпайся, Гермиона! Нам нужно идти, вставай! — Поттер знал, что девушка спит очень крепко, и поэтому нужно было приложить усилия. Та закрутилась на кровати и отвернулась в другую сторону. Гарри снова повторил попытку. — Зачем, Гарри? Я не понимаю, — Джинни уже встала с кровати и подошла к нему. Она ощутила, как подступила волна смятения и замешательства. — Что-то с Роном? От одной только мысли на душе стало паршиво, и сон как рукой сняло. «Нет! Этого не может быть! С ним всё будет хорошо, он же в больничном крыле!» Она пыталась успокоить саму себя, пока возлюбленный настойчиво будил Грейнджер. После длительных попыток девушка всё-таки проснулась. — Гарри? — сонливо прошептала Гермиона и едва вышла из состояния сновидений. — Вставай! У нас мало времени, нас ждут в кабинете директора. Грейнджер не нужно было говорить дважды. Она всегда была собранной и ответственной, тем более, если дело было очень серьезным, чрезвычайно серьезным. Она спрыгнула с кровати, схватила волшебную палочку. — Люмос! — маленькое голубоватое свечение вспыхнуло на кончике. — Гарри, выйди, нам нужно переодеться, — сказала Джинни, смотря на Поттера сквозь голубое свечение. Он кивнул и сразу же вышел из комнаты. Девушки впопыхах начали собираться. Джинни заклятьем отлеветировала их с Гермионой одежду. — Джинни, что случилось? — спросила Гермиона, натянув на себя джинсы. — Сама не знаю, Гарри ничего не известно. Надеюсь, что с Роном все в порядке, — рыжеволосая натянула серый кардиган и выправила волосы. Волнение поселилось в девичьих сердцах. Руки у Гермионы слегка начали подрагивать, а сон как рукой сняло. Им понадобилось не больше пары минут, чтобы привести себя в порядок и выбежать в гостиную, где уже ждал Гарри. Не говоря ни слова, они выбежали в коридор и быстром шагом направились в сторону кабинета директора. Гермиона пыталась поспевать за друзьями, но здорово от них отставала. В такие моменты она жалела, что не занималась спортом. Их физической подготовке можно было позавидовать. У Джинни всё крутилась в голове мысль: «лишь бы с братом было всё в порядке». И вот они достигли нужной двери. Запыхавшиеся и с красными щеками, ребята пытались отдышаться. У Гермионы выступила испарина на лбу и шее. Гарри снял очки, чтобы протереть стекла. — Пойдем, — Гермиона кивнула друзьям и, постучав в дверь, открыла её. Каково их было удивление, когда они заметили ещё присутствующих. Гермиона кинула настороженный взгляд на Гарри и Джинни, что также не понимали происходящего. — Профессор Дамблдор, мы не вовремя? — спросил Гарри, сделав шаг вперед. Он оглядел присутствующих и был весьма поражен. Что-то случилось, явно. — Заходите, мы вас ждали, — директор встал со своего места и указал на стулья, которых не было раньше. Гермиона последовала следом за Гарри и Джинни. Её взгляд прошелся по всем присутствующим деканам факультетов, а также Чжоу Чанг, Сьюзен Боунс, и остановился на Малфое. «Что он тут делает?» Он сидел со скучающе-сонливым видом, смотрел в одну сторону. В голове сразу всплыл момент из леса, как он смотрел на неё глазами полными ненависти и злости, как нависал над ней, как сжимал запястье, что горело адским пламенем. Она тут же дотронулась рукой до того самого места, где был ожог. Ей показалось, что оно снова загорелось. Захотелось сразу смыть с себя эти прикосновения и вытеснить мысли из своей головы. «Ты же не знаешь, что это за цветок? Не так ли, Грейнджер?» Его голос так отчетливо прозвучал в её голове, что стало даже страшно. Она обязательно должна выяснить об этом цветке. И почему так вышло, что не знает о нём. Если этот хорёк и узнал о нём, то откуда? — Прошу, присаживайтесь, — Дамблдор указал рукой на стулья. Гриффиндорцы пошли в нужном направлении, ощущая напряжение. Джинни уловила на себе сочувствующий взгляд Дамблдора. Гарри посмотрел с непониманием на присутствующего Малфоя, он уловил на себе прожигающие взгляды. «Что смотришь, Поттер? Опять что-то натворил?» — Хочу извиниться, что пришлось разбудить в столь поздний час, но дело не терпит отлагательств. Гарри и Гермиона переглянулись, уловив тревогу в голосе директора. Джинни почувствовала, как нарастало волнение, а воздух стал каким-то тяжелым. Ей сложно было дышать, внутренняя паника сковывала изнутри. Она вцепилась в руку Гарри, совсем этого не заметив. — Вечером было совершено нападение в Косом переулке. Тишина. Такая громкая тишина, что можно было услышать не только своё сердцебиение. В ушах звенело, воздух будто пропитался разрядами электричества, которые готовы вот-вот рвануть. — Пострадало много невинных, и я хотел, чтобы вы узнали это от меня, — продолжил директор. Было видно, что ему эти слова давались с большим трудом. Маленькие глаза в обрамлении очков бегали с одного студента на другого. Гермиона почувствовала, как в горле пересохло, а глаза начали наполняться слезами. — Это мы могли узнать из завтрашней газеты, профессор. Зачем нас было сюда приводить? — голос Драко был пропитан ядом и злостью, а глаза полны раздражения и нетерпимости. Он с самого пробуждения не понимал цели визита, а тут ещё эта новость. Ему вообще не было никакого дела до этого. — Вы правы, мистер Малфой. Но я собрал вас здесь, так как ваши близкие пострадали! Послышался шумный выдох, кому он принадлежал, было сложно определить. Сердце Гермионы упало в пропасть. Она покосилась сразу же на Джинни, что часто моргала и прикрыла рот рукой. Её братья, Фред и Джордж, работали там. — Что? О чём вы говорите? Драко резко встал со своего места, опрокинув стул на пол. Громкий звук разнесся по помещению, оглашая будто обухом по голове. Его голос дрожал. Никогда до этого момента Гермиона не слышала его таким. — Успокойтесь, мистер Малфой! — встряла МакГонаггал, с осуждением посмотрев на студента. Гораций положил свою руку на плечо студента, но тот с остервенением стряхнул её. — Не говорите мне, чтобы я успокоился. Кто пострадал? — Ваша мать, Нарцисса Малфой, находится в тяжелом состоянии в Мунго. Ступор. Все замерли от услышанного. — Мисс Чанг, ваш отец получил незначительные травмы. Колдомедики всячески пытаются помочь ему в Мунго. Каждое новое слово приводило в ещё больший шок и наводило ужас. Чжоу зарыдала навзрыд, и мистер Флитвик попытался её успокоить. Гораций прошел к стулу и плюхнувшись в него, вжавшись в спинку кресла. Его ноги стали ватными от услышанного. Помона Стебль ощутила внутренний мандраж, а на лбу выступил прохладный липкий пот. — Мне нужно встретится с матерью! — Драко пришёл в себя от услышанного. С ним творилось что-то непонятное: тело затрясло, а в груди ныло от боли и безысходности. В носу защипало, а к глазам подкатывали непрошеные слезы. Но парень пытался сдержать свои порывы. Он прекрасно знал, что никто из находившихся здесь не должен видеть его слабым. Дамблдор распахнул свои глаза и посмотрел на студента, что быстро сократил расстояние между ними. Было видно, как он дрожал, а глаза цвета грозового неба почернели. Гарри и Гермиона вскочили со своих мест, боясь, чтобы Малфой не натворил сейчас глупостей. Джинни молча сидела на своём месте, а её сердце готово было разбиться вдребезги. Чжоу Чанг сотрясалась в рыданиях, пока три декана крутились возле неё. Сьюзан Боунс смотрела на то, что творилось в кабинете, и уже догадалась об исходе событий — её тетя, Амелия Боунс, погибла. — Кто напал на мою мать? Что произошло? Его вопросы лились, как заклятья из волшебной палочки во время дуэли. Быстро и четко, но ответов не было. Дамблдор молчал. — Успокойся, Малфой! — не сдержалась Гермиона и подошла к нему ближе, попытавшись одернуть за плечо. Тот бросил на неё взгляд, полный ненависти, уничтожая в своих мыслях эту зазнайку. — Закрой свой рот, поганая грязнокровка, и не подходи ко мне! — шикнул Драко, сморщившись. — Попрошу не выражаться так в стенах школы, мистер Малфой. Придите в себя! — директор отошел в сторону и подошел к Джинни и Сьюзан, что молча наблюдали за происходящим. — Мисс Уизли, мисс Боунс, примите мои соболезнования, — Альбус положил свои руки на их плечи. Гермиона и Гарри ошарашено переглянулись друг с другом. — Ваш брат, Джордж, храбро сражался с Пожирателями. Нам неизвестно, смог ли спастись Фред. Мисс Боунс, ваша тетя… Мне жаль. Голос Дамблдора дрогнул, смотря, как женские слезы стекали по красным щекам. Самое страшное творилось у них в душе, что сейчас разрывалась на части. — Профессор, я не понимаю, что произошло? — спросил Поттер, бросив на присутствующих сочувствующий взгляд. Ему даже стало жаль Драко Люциуса Малфоя, что сходил с ума от переполнявших его эмоций. — Сегодня вечером два приспешника Воландеморта напали на Косой переулок. Мы не знаем, что входило в их план, но количество жертв ещё уточняется. Каждое слово отдавалось болью в области солнечного сплетения. Грейнджер посмотрела в сторону Малфоя, что нервно расхаживал по кабинету. — Мистер Малфой и мисс Чанг, вы завтра сможете посетить своих близких. А теперь ступайте в свои комнаты.