1943 год. Белфаст. Северная Ирландия
Маленькое помещение с обшарпанными серыми стенами и сломанной мебелью. Запах пыли и затхлости пропитал всё вокруг, проникал прямо в легкие и оседал там. Крошечное окно с одним разбитым стеклом было открыто настежь, давая свежему воздуху проникнуть в эти стены. Мужчина аккуратно ступал по скрипучему полу, тщательно осматривал помещение. Здесь было некомфортно находиться, но, видимо, выбор не особо велик. Женщина стояла спиной к нему, открывая прекрасный обзор на свою изящную фигуру. Красное платье идеально сидело по фигуре, а руки обтянуты в чёрные перчатки до локтя. Он обратил внимание на длинные ноги в обрамлении красных туфель на ремешке с низким каблуком. От неё веяло грациозностью. Из головы никак не выходил образ, придуманный в его голове: тучный мужчина лет пятидесяти, с лысиной на затылке и усами. Но то, что он видел перед собой, было намного лучше. — Так вы расскажете мне, что это за спектакль устроили? Его голос не выдавал ни единой эмоции, когда внутри загорелся настоящий огонь. Прежде никогда подобного не ощущал. У него были женщины, иногда и не по одной, ублажали его сексуальные желания. Но никогда за свои года не испытывал нечто подобное. Порой Геллерт допускал мысль, что не способен чувствовать что-то сильнее жажды власти и томительного одиночества. А жажда убийств придавала ему силы и удовлетворение лишь на короткие промежутки. — Конечно, мистер Гриндевальд. Прошу, садитесь, — женщина в чёрной шляпе с соблазнительным акцентом, развернулась к нему, указав рукой на стул, стоящий возле обшарпанной стены. — Откажусь. Ближе к делу. Он не собирался садиться и прикасаться ко всему, что находилось в этом помещении. Не хватало ещё заразиться неизвестной болезнью. Жаклин внимательно следила за каждым движением и мимикой лица волшебника, но все эмоции были скрыты под толстым слоем маски. Она сделала несколько шагов вперед, стуча каблуками по полу, а её грация сразу же привлекла внимание собеседника. Он заворожённо наблюдал, как будто находился под гипнозом. Красная помада притягивала взгляд, манила попробовать на вкус эти сочные губы. — Как скажете, мистер Гриндевальд. Простите, что ввела в заблуждение, но так было нужно. Иначе бы вы не приехали сюда, — её голос был тихим и сладким как мёд. Французский акцент придавал свой шарм, и невозможно было не слушать. Женщина подошла почти вплотную, остановившись на нейтральном расстоянии, чтобы не спугнуть мужчину. — Почему именно сюда? — он наклонил голову, оценивающе взирая на собеседницу, пожирая глазами. Ему определенно нравилось то, что видел перед собой. — Потому что я знаю, что вы ищете, и могу с этим помочь, мистер Гриндевальд. Жаклин Ламбер аккуратно сделала маленький шаг, вытягивая свои руки вперед, проводя пальцами в перчатках по лацканам пальто. Ей нравилось, что он не отталкивал её. Ощущала каждой клеточкой своего тела, как тянет к нему. Ей хотелось прикоснуться хоть на миг. — Вы не ответили на мой вопрос, мисс… Ламбер?! — он взял её за запястья, ощутив трепетное волнение по всему телу, но виду не подал. — Верно, — она кивнула и посмотрела прямо в глаза мужчины, которые были разных цветов: один карий, другой небесно-голубой, почти серый. Это настолько необычно, что женщина готова была смотреть в них часами, изучая. — Вы ищете дары Смерти, и я знаю, где один из них можно найти. Её карие глаза засветились ехидством, а алые губы растянулись в довольной улыбке. Она знала, что Геллерт будет удивлен, ведь об этом знали только некоторые. Они входили в состав его приближенных. Сильнее сжав запястья, он подтянул девушку ещё ближе к себе, сокращая до максимума расстояние. Она уже нарушала зону его комфорта, но сейчас ему было плевать. Казалось, между ними летают искры, а тело и разум находились в плену этой чертовски обаятельной волшебницы. На секунду Гриндевальд ощутил неведомое ранее трепетание в черствой и аморальной душе. — Откуда такая информация? — с придыханием, шепотом спросил мужчина, опаляя нежную кожу. Эти двое не разрывали зрительный и физический контакт, находясь слишком близко друг к другу. Критически близко. Но никто не хотел уступать первым в этой занимательной игре, что началась внезапно между двумя незнакомцами. Это было неправильно. И Геллерт понял, что эта дамочка явно знала намного-намного больше, чем выдает по крупицам ответы. Но по неведомой ему причине эта игра ему нравилась. Разжигала внутреннее пламя, что уже давно погасло. И лишь одна искра способна разжечь неконтролируемый пожар, сжигая всё и всех на своем пути. — Сколько вопросов… — прошептала в такой же манере, облизав языком уголки рта. Это не укрылось от внимания мужчины, что сильнее сжал женские запястья. — И вы не дали ни одного ответа, мисс Ламбер. Моё терпение не безгранично, и советую начать говорить сейчас, — в его голосе слышна угроза и недовольство, тем не менее от этого тембра у Жаклин мурашки побежали по коже. Ресницы затрепетали, продолжив смотреть в его удивительные и столь необычные глаза. — Я расскажу, но должна быть уверена, что могу вам доверять. — Не стоит со мной играть, мисс Ламбер. Не боитесь обжечься? — губы растянулись в ухмылке, заметив смену поведения собеседницы. — Мы встретимся сегодня вечером, одному знакомому я обещала организовать встречу с вами. Если его устроит исход, то я расскажу всё, что знаю, мистер Гриндевальд. Я пришлю вам письмо с местом проведения встречи. Резким рывком женщина выдернула руки из цепкой хватки и отошла на пару шагов назад, прервав эту странную связь между ними. Только сейчас девушка поняла, что смогла вдохнуть полной грудью. Пока волшебник приходил в себя, ощутив возникшую пустоту в груди, раздался громкий хлопок аппарации, и он остался один. Легкий флёр и приятное послевкусие от новых эмоций затмили разум, чего прежде никогда не случалось. И это было самым поразительным за всю его жизнь.Январь 1998 г. Хогвартс
Гермиона, по своему обыкновению, сидела на очередном уроке, делая записи на пергаменте. На парах по зельеварению ей всегда было не по себе, и это никак не связано с преподавателем. Просто она знала, что именно в этой дисциплине была далеко не лучшей. Это раздражало и злило больше всего на свете. Гриффиндорка всегда пыталась выделиться, показать себя с самой лучшей стороны. С самого детства изучала досконально материалы, чтобы не быть невеждой. В ней говорил синдром отличницы, которого она всю жизнь придерживалась. Ей обязательно нужно быть во всем первой и лучшей. И каково её было удивление, когда с зельями у неё вышли «напряженные отношения». В прошлом году Грейнджер пришлось вложить много сил и времени, чтобы войти в «клуб Слизней», которым руководил Гораций Слизнорт. И Малфой, что так сильно раздражал её и выводил из себя, также входил в состав. Гарри благодаря учебнику принца-полукровки смог показать фантастические результаты, которые студентке могли лишь сниться. И, конечно, это было неправильно — пользоваться учебником, где были подсказки по созданию идеальных зелий. Он даже выучил и использовал новое заклинание, которое навредило Драко Малфою. После этого они с друзьями приняли решение, что нужно спрятать его. Но, по непонятным для неё причинам, слизеринец стал лучшим в клубе. И, да, она признавалась самой себе, что её это задевало. Что кто-то может быть лучше неё. Ей всегда требовалось держать себя в тонусе и читать большое количество литературы, чтобы не отставать от чистокровных волшебников или полукровок, что всю свою жизнь прожили в магическом мире. И то, что она была из семьи магглов, откладывало особый отпечаток на их предвзятое отношение к ней. Это было унизительно и оскорбительно, но приходилось брать себя в руки и идти дальше. На зло всему миру… На протяжении всего обучения в школе главным её врагом и конкурентом был Драко, Мерлин его дери, Малфой. Этот чистокровный индюк был вторым лучшим учеником в школе, и если бы не тяга к знаниям Гермионы, то он бы был на первом месте. Их война была негласной. Его бесило то, что какая-то магглорожденная девчонка смогла превзойти всемогущего слизеринца с идеальной родословной. И каких усилий стоило признаться: он был очень умен и хитер, а его сообразительности можно было позавидовать. Но он так пренебрежительно относился ко всему, что это раздражало. И больше всего бесило, что в зельеварении он был весьма-весьма хорош. Бросив взгляд на парту, где вальяжно на стуле сидел Малфой со своим другом Теодором, ей хотелось прокричать через весь класс, чтобы он имел совесть. Так было нельзя сидеть, по меньшей мере, это неприлично. И это сводило с ума. За его спиной сидели Паркинсон и Забини, совершено не слушая своего декана, разговаривая на свои темы. Тонкими пальцами ненавистный блондин постукивал по учебнику одному ему понятный ритм. Его взгляд был устремлён куда-то за профессора — в пустоту. И это казалось немного странным. На занятиях слизеринец был всегда сконцентрирован, даже если иногда казалось обратное. Это уже проверено годами. Но сегодня он был другим — вялым и невнимательным. В это самое мгновение парень с платиновыми волосами обернулся, ощущая на себе пристальный взгляд. — Гермиона, эй, ты чего зависла? — Рональд толкнул локтем в правый бок подруги, привлекая к себе внимание. Замявшись от такой оплошности, что смотрела на своего «заклятого приятеля», тут же поправила выбившуюся прядь волос и шикнула на него. «Неужели я так долго смотрела, что он повернулся? Ужас!» — Рональд, слушай профессора, нам сдавать ЖАБА ещё, а у тебя знания этого предмета сильно хромают, — одарив друга невозмутимым взглядом, она развернулась и стала наблюдать за Слизнортом. Парень рядом что-то пробубнил себе под нос и зашелестел пергаментом. Уизли всегда отличался расхлябанностью и невнимательностью, но периодически делал очень умные заключения, а его странные фразы порой приобретали поразительную точность. И его успехи в окклюменции приводили в некий шок. Гермиона была рада за друга, но почему-то не покидало чувство, что они что-то упускают. И она намеревалась с этим разобраться. В последнее время гриффиндорка всё чаще начала замечать за собой дикую усталость и некую апатию. Это раздражало, и порой могла сорваться на близких друзей. В такие моменты она мысленно одергивала себя, а вечерами периодически налегала на зелье «сна без сноведений». Джинни неоднократно ругала её за такое безрассудство, ведь всем известно, что оно вызывало привыкание. И выходить из состояния зависимости долго и скрупулезно. — Гермиона, мы заглянем к Хагриду после его занятия? Давно не сидели с ним, — Гарри, что сидел позади девушки, положив свою руку на хрупкое плечо, пытаясь привлечь внимание. От такой неожиданности гриффиндорка подскочила на месте. В пол-оборота развернулась к другу и шикнула на него. Ей не нравилось, когда так резко вырывали из раздумий. Слишком был резкий переход, и концентрация внимания снижалась. — Гарри, ты мог бы спросить об этом после урока, — недовольно проговорила Гермиона, смотря на замявшегося Поттера. Она иногда ощущала себя мамочкой, что должна следить за двумя оболтусами, давать им советы и поучать жизни. И, конечно, это ей не нравилось. Однако так она ощущала, что нужна им. Было ли это глупо? Возможно… Но внутренний голос твердил ей о том, что без неё они пропадут. Вляпаются в очередную передрягу и не смогут уже выбраться. Это отдавалось болью в области солнечного сплетения. — Так что? — мальчик-который-выжил проигнорировал упрёк и ожидал ответ от подруги. Девушка лишь кивнула, повернувшись обратно к преподавателю. Оставшееся время прошло довольно быстро. Гарри и Рон больше не приставали к Гермионе с вопросами, а погрузились полностью в учебу. Сама же девушка немного рассеянно включалась то в лекцию, слушая, как Слизнорт рассказывал о древнем ядовитом цветке, то пропадала в своих мыслях, бросая периодически косые взгляды в сторону змеиного факультета. Уизли тревожила отстраненность Гермионы и немного странное поведение в последнее время. Но старался дать ей время, чтобы лишний раз не срывалась на них. Всем сейчас было сложно, и Рональд в первую очередь боялся, что война затронет и его близких. Он ощущал это нутром. Липкий комок тревоги и страха все чаще окутывал его, забирая в свои сети. И внутренне чутье пока ещё не подводило. Гарри же постоянно думал о том, чтобы побыстрее найти эти крестражи и уничтожить Волдеморта, покончить с этим раз и навсегда. Забрать у него все шансы на ещё одно воскрешение. Чтобы весь мир избавился от его существования, даря надежду каждому на мирную жизнь. На данном этапе это была основная цель для Поттера. И все мысли крутились только вокруг этого, забирая все краски жизни.***
Холодный морозный воздух обдувал лица студентов Хогвартса, что стояли возле хижины лесника. Белоснежный мягкий снег скрипел под ногами, а солнце было скрыто за густыми облаками. Природа находилась ещё в спячке, готовясь к скорому пробуждению. Гермионе нравилась эта атмосфера, она дарила ей некое чувство волшебства. Хоть и Рождество уже прошло, но смотря на такие красоты, ей хотелось верить во что-то хорошее и светлое. Им этого так не хватало. Все студенты наложили на себя «согревающее чары», чтобы не промёрзнуть и не заболеть. Гарри и Рональд стояли рядом с Гермионой, обсуждая новый план по тренировке в квиддич. Их бурная деятельность нравилась девушке, она видела, как они были воодушевлены. Это придавало им такой позитивной энергии, что не хотелось прерывать. Уизли улыбался, так искренне, а глаза Поттера светились в азарте и веселье. Девушка уловила их часть разговора: — Да, Гарри, ты прав. Мы порвём этих придурков! — рыжеволосый толкнул локтем в бок друга. — Слизерину не видать и в этому году победы, — Гарри поправил очки, лучезарно улыбаясь. С самого поступления в Хогвартс он показывал превосходные результаты в этой игре. Поттер стал самым юным ловцом, а после и капитаном команды. И это было его страстью: он обожал полеты на метле, а в воздухе чувствовал себя свободным. — Точно! — они хлопнули в ладоши, чем напомнили Фреда и Джорджа, что всегда заряжены оптимизмом и весельем, а в их глазах горели огоньки азарта. Гермиона улыбнулась на такое поведение, подмечая, что и не помнит, когда они были такими в последний раз. Эта катастрофа под названием «Тёмный Лорд» забирала всё живое из жизни волшебников, оставляя после себя лишь пепелище и реки смертей. Из их душ выкачивали всю радость, потихоньку, день за днем, будто сам Дементор летал рядом и питался счастливыми моментами. И оставалась только пустота с зияющей дырой внутри. И поэтому Грейнджер было так особенно важно видеть двух лучших друзей, преисполненных воодушевлением. Надежда, что они смогут противостоять этому кровожадному монстру, все же осталась. Крохотная, но она есть. И они будут держаться за неё всеми силами. — Добрый день! — дверь хижины распахнулась и из неё вышел Хагрид, одетый в свою любимую одежду. Борода с проблесками седины стала ещё длиннее, а мешки под глазами ярче и темнее. Ребята переглянулись от такого вида их любимого друга детства. — Выглядит усталым, — произнес Рональд, и Гарри, стоявший рядом, утвердительно кивнул. Он был прав. Не зря у Поттера появилось дикое желание встретиться с ним в непринужденной атмосфере. Где-то на подсознании гриффиндорец чувствовал тревогу и не только за Гермиону и Рона. Просто старался не обращать на это внимания, закрывшись от всего. Слишком болезненно он переживал все утраты и больше ни хотел никого терять. Его мозг каждый день искал выход, выстраивал логические цепочки, дабы найти новую зацепку и найти грёбанные крестражи. Чем быстрее они это сделают, тем быстрее всё закончится. Но время шло, летело слишком быстро, а они топтались на месте. Это приводило Поттера в тупик собственных мыслей. — Сегодня будет весьма необычное занятие! Мы познакомимся с вами с одним из редких представителей мифических существ, что населяют Землю, — профессор довольно постучал себя по животу. Оглядев студентов седьмого курса факультета Слизерин и Гриффиндор, которые с безразличием слушали преподавателя. Большинство считали это бесполезным предметом, и лишь некоторые с восхищением слушали каждое слово. И каждый раз ждали встречи с новыми представителями магического мира. — Ох, не нравится мне это всё… — прошептал под нос Уизли, морща нос. Внутреннее чутье снова забило тревогу. Обычно такого не было на занятиях с Хагридом, но сегодня ему особенно хотелось уйти. — Успокойся, Рональд. Это же Хагрид, он не допустит, чтобы с нами что-то случилось, — Гермиона положила руку на плечо в успокаивающем жесте. — Рон, Гермиона права. Мы же не можем каждый раз припоминать ему случай с Гиппогрифом, — Поттер развел руками в сторону, а затем поправил упавшие на нос очки. И друзья были правы, пытаясь воззвать к голосу разума. Но что делать, если разум и сердце отказываются воспринимать слова и ситуацию? Что делать, если всё нутро кричит о возможной опасности? Рональд чувствовал себя в запертой клетке, где железные прутья не поддаются ни физической силе, ни магической. Он был загнан в тупик, совершено один. Со всеми своими чувствами и эмоциями, которые набатом отбивали в разуме. — Я вам говорю, что-то произойдет! Я чувствую это, — он скрестил руки на груди, показывая свой протест, но ребята лишь переглянулись и засмеялись. Это было немного по-детски, как на первых курсах. — Не говори ерунды, Рон! Всё будет хорошо, увидишь, — Гарри накинул на шею руку и потащил вслед за уходящими ребятами. Вглубь Запретного леса… Руки Рональда от липкого страха и предчувствия надвигающейся угрозы сразу же стали влажными. По спине пробежал холодок, всё внутри задрожало от одной мысли, что Хагрид нашел поистине опасное существо. — Рон, хватит! — Гермиона шикнула, слыша за спиной странные звуки, похожие на скулеж. И ей не нужно обладать прорицанием, чтобы знать, кому они принадлежали. Ещё с первого курса гриффиндорка запомнила его выражение лица и звуки, что издавал, когда боялся. Это вызывало в ней смешанные эмоции: раздражение и умиление?! Возможно, ещё тогда они были маленькими и не совсем осознавали происходящее в мире. И его эмоции из-за страха немного нелепы и смешны, но тем не менее являлись милыми и наивными. Он брал себя в руки и шёл до конца. Может, благодаря этому в её девичьем сердце появилась искренняя симпатия и уважение. Студенты шли за Хагридом, ступая по его большим следам, чтобы не утонуть в снегу. Чары согревали, но никому не хотелось очутиться в сугробе по пояс. Поэтому они растянулись по два человека, следуя за профессором. Слизеринцы по-своему обыкновению ворчали под нос, кто-то шутил по поводу этой затеи, а другие и вовсе смеялись над великаном. Гарри зло поглядывал на них в пол-оборота и недовольно качал головой. — Совсем спятили… — послышался за спиной недовольный голос Малфоя. Этот тембр можно было узнать из миллиона, пропитанный злорадством и пренебрежением. — Драко, не кипятись. Потом выпьем по огневиски и расслабимся, — голос Забини прозвучал громче. Отчего Гермиона остановилась и бросила в их сторону полный злости взгляд. Компания засмеялась и начала громко обсуждать «грязнокровку». Она старалась не слушать, пыталась отключиться от всего и просто идти дальше. Но Малфой намерено говорил громко, чтобы девушка услышала всё в свой адрес. «Дыши, Гермиона! Просто дыши! Не обращай внимания на этого идиота!» — Вы видели, что у неё на голове? Разве носят такие шапки? — захихикала Паркинсон, прожигая дыру в спине идущей гриффиндорки. Кулаки сжались, больно впиваясь ногтями в ладони. — Замолчи, Пэнси! — Гарри быстро остановился, подождав секунду, и подлетел к компании слизеринцев, что с довольными рожами стояли напротив. Другие ребята молчали, прекрасно зная, что лучше не вмешиваться в перепалки. — А то что? — она ухмыльнулась и посмотрела на своих ребят, что стояли рядом с ней. Им явно это нравилось, особенно противостояние Поттера-Паркинсон. Она очень хитрая, изворотливая, острая на язык и довольно сообразительная. Среди всех учениц своего факультета Пэнси была самой эффектной и умной. А с каждым годом её внешние данные становились ярче и соблазнительней. Если бы девушка захотела, то парни бы стелились под ноги вместо ковра. Но, увы, Паркинсон нужен был только один молодой человек. И это не Поттер. — Может, он побежит жаловаться грымзе или сразу старикашке? — из-за плеча выглянул Теодор, безразлично оглядывая Поттера и его друзей, что столпились вокруг и наблюдали. Профессор Хагрид даже не заметил, что некоторое количество студентов отстало от общей массы, пытаясь выяснить отношения. Он продолжал идти по намеченному пути, не додумавшись обернуться и проверить учеников. По всем канонам лесник не подходил на преподавателя, максимум на помощника профессора, что следил бы за животными. На его занятиях не было дисциплины, уважения со стороны учеников по большей части тоже не было. Они приходили, потому что так нужно, а не потому что им было интересно, или он снимал очки, как профессор Снейп. Нет! Ему не хватало стержня, что собрал бы всех учеников и заставил бы молча исполнять задания по своему предмету. — Гарри, пойдем! Не стоит с ними связываться, — Рональд попытался оттянуть друга за мантию, чтобы продолжить путь. Гермиона нервно смотрела то на друзей, то на шайку змей. Они словно клубились в одной яме, переплетаясь между собой, шипя и пуская яд с острых зубов. Малфой намерено стоял молча, лишь ехидно-нахальная улыбка свидетельствовала о том, что очередная стычка факультетов ему нравилась. Иногда Грейнджер казалось, что он дементор с человеческим ликом, который питается эмоциями. И если бы у неё была такая возможность, то она бы навсегда с ним расправилась. — Боитесь, что ваш дружок-лесничий заблудится? Или хотите посмотреть на очередную тварь, что он приволок? — от этих слов свита блондина весело заликовала, а Гарри, сморщившись, сжал кулаки и сделал выпад. Но Рональд его схватил за капюшон, оттаскивая назад. Зная бурный нрав Рональда, который сам обычно готов высказать свое «фи» и врезать по наглой роже хорька, сегодня его смекалка и хладнокровие поражали. — Идем, Гарри! — тихо произнес Уизли, не отпуская руки с капюшона. — Вы все жалкие! И единственная тварь здесь это ты, Малфой! — Гермиона, не дожидаясь ответа, быстро развернулась и пошла за ребятами, оставляя позади злых слизеринцев, что в очередной раз проглотили оскорбление в свой адрес и остались повержены. Малфой-младший не собирался спускать это с рук «грязнокровке» и уж точно в следующий раз покажет и довольно точно на примерах объяснит, как не нужно себя вести с такими, как он. «Возмездие уже близко, Грейнджер!» Он наблюдал, как девушка с друзьями уже скрылись за деревьями, оставляя их стоять на том же месте. Теодор приобнял в дружеском жесте Паркинсон, этот ловелас давно уже испытывал к ней нежные чувства. Но из-за их общей гордости, эгоцентризма и надменности не показывал своих настоящих эмоций. Нотт прекрасно знал, что эта характерная дамочка с острым язычком по уши влюблена в Малфоя. Получался замкнутый круг. Он не хотел терять никого из этих двоих, поэтому просто продолжал находиться рядом настолько, насколько мог. Забини же всегда был рядом с Малфоем, верный друг и соратник. Только на пятом курсе они сильнее сплотились, когда Крэбб и Гойл окончательно довели своим тупизмом блондина. И тогда он раскрыл глаза и обратил внимание на Нотта и Забини, которых знал с детства. Их семьи тесно дружили, но они, будучи мелкими, никогда не общались. Им попросту было скучно. Сейчас же они понимали друг друга с полуслова, по одному взгляду могли узнать настроение и понять чувства. Они находились на одной волне, так что ещё нужно было для мужской дружбы? Разный вкус на девушек и один на бухло? Тоже имело место быть в общении. — Драко, почему ты ей ничего не сказал? — Пэнси нахмурила чёрные брови, не обращая внимания на руку Тео. Ей было обидно. — Заткнись, Пэнс! Они ещё за всё заплатят, вот увидите… — последнюю фразу, принц Слизерина произнес тише, едва уловимо. Но друзья прекрасно его поняли и больше не стали задавать вопросы. Блейз предложил все-таки продолжить путь, чтобы не отстать. В это время Хагрид уже остановился на небольшом снежном холме, лучи солнца проникали через высокие кроны деревьев, а блики от снега красиво искрились, будто вокруг усыпано блестками. Девушки-студентки с восхищением оглядывали местность, ведь ещё ни разу за семь лет обучения не видели такой красоты. Парни молча стояли, только Невилл был в восхищении и преисполнен энтузиазмом. — Итак, мы почти пришли! — Хагрид немного откашлялся в кулак, осмотрев всех студентов. Его густые брови нахмурились от того, что не увидел Малфоя и его компанию. Маленькие глазки-пуговки мгновенно забегали в поисках пропавших студентов. Гарри, Рон и Гермиона переглянулись между собой, поняв, что их друг ищет этих тщеславных представителей змеиного факультета. Гермиона схватила Уизли за предплечье, покусывая нервно губу. Ей стало стыдно от последней фразы, брошенной Малфою. Она сама не понимала, что на неё нашло. Да, он её бесил и раздражал, но девушка старалась много лет не обращать на него внимания. Не показывать своих истинных чувств, и что каждый раз его ядовитые слова задевают девичью гордость. Рональд же совершено не понимал своих чувств. Тревожное состояние не прекратилось, а только сильнее начинало захлестывать его. Будто ему на шею накинули петлю, с каждой секундой сжимая у горла. Рыжеволосому гриффиндорцу становилось сложнее дышать, а рука, что схватила его мертвой хваткой, не служила ему спасательным кругом. Он не понимал, что с ним происходит. Поттер в очередной раз погрузился в себя и свои мысли, возвращаясь парой минут ранее, к стычке со слизеринцами. Он корил себя за то, что не смог сдержаться. В последнее время становилось всё труднее и труднее. Его это душило с каждым днем. Гарри шёл на поводу у своих молниеносных эмоций. И это раздражало. Он не мог сконцентрироваться и здраво оценить ситуацию. — А, вот и последние студенты! — лесничий улыбнулся сквозь длинную бороду и, хлопнув в ладоши, продолжил. — За этим холмом скрывается очень редкое магическое существо. Они занесены в книгу о самых редких животных. Хагрид снова откашлялся. Даже со стороны было видно, что сильно переживал. Его глаза метались по студентам, пытаясь найти в них интерес и поддержку. — Кынсы. А именно серо-чешуйчатый-драконоподобный Кынсы. Он считается одним из самых опасных и редких представителей своего рода. Встретить такого — самое ужасное в жизни. Поверьте, да-а-а, — Хагрид замолчал, пытаясь понять, что же говорить дальше. Подходить слишком близко было опасно и опрометчиво, хоть и был на привязи. Поэтому Хагрид развернулся спиной к студентам, чтобы спуститься вниз. — За мной, студенты. Только прошу, не шумите и смотрите под ноги. Любой сильный шум может спровоцировать его, — профессор указал рукой вниз, а затем медленно начал спускаться, под его ногами скрипел снег, а ученики столпились, чтобы посмотреть что их ждет. — Хагрид, может, не стоит тогда спускаться? — дрожащим голосом спросил Невилл. Ему явно не нравились последние слова про опасность. Все знали Лонгботтома как «ходячую неприятность». Рон усмехнулся, а горячая волна тревоги окутала всего с ног до головы. Его тело трясло, но только сейчас понял, что это было из-за этого странного существа. Чем ближе он подходил к нему, тем сильнее начиналась дрожь во всем теле. — Невилл прав, Хагрид. Мы, пожалуй, останемся на холме, — Уизли уже хотел развернуться, чтобы подняться вверх. Но крепкая хватка Гермионы его остановила. Её карие глаза прожигали насквозь. — Нет, Рональд, ты спустишься со всеми! — упрямо проговорила она, пытаясь тащить за собой. — Хагриду не просто быть профессором, а мы, как его друзья, должны быть рядом. Девушке не нравилось, что она постоянно должна следить за ребятами, как курица-наседка. У неё и без этого хватало хлопот. Но каждый раз, когда давала себе слово больше никуда не лезть, нарушала его. И такое поведение Рона её злило, выводило из себя. «Почему он сегодня такой странный и нервный?», — подумала она, ведя за собой. Вот они уже спустились к остальным, где их ожидали другие ученики, Хагрид и нечто подобное на лошадь, но с головой дракона. Его тело было около десяти футов и довольно мощное, а длинный хвост напоминал змею, так же покрытый чешуёй, как и половина спины. Цвет существа — между каменным и французским серым, только шея и грудная клетка отличалась золотым отливом. Голова похожа на гибридную смесь дракона и змеи: вытянутая челюсть с острыми клыками, уши заострённые с чешуёй, которая вела к носу. Невероятно широкие глаза с легким прищуром, а самым удивительным был рог, как у единорога. Студенты с неким шоком и удивлением рассматривали удивительное магическое существо. Хагрид был прав, что никто из них до этого не видел его. Это было ошеломляюще. Гермиона, что держала за руку Уизли, сильнее сжала ее. На пару мгновений ей показалось, что забыла, как нужно дышать. Поттер сжал плотно челюсти и стоял как вкопанный. Все боялись пошевелиться: их пугала такая близость с этим опасным животным. Гарри бросил вопросительный взгляд на профессора в надежде, что тот уже начнёт рассказывать, зачем они сюда пришли. Это было опасно — он дикий, убийственный, и никто не имел понятия, как с ним обращаться. Какие у него слабые и сильные стороны, и как победить в случае нападения. — Гарри, почему Хагрид молчит? — спросила дрожащим голосом Грейнджер, боясь даже отвести от него взгляд. Ей казалось, что если она отвернётся хоть на секунду, это неведомое существо сразу же набросится на них. Разорвёт своей мощной челюсть на раз-два. — Я не знаю, — шепотом ответил мальчик-который-выжил, пожав плечами. Уизли продолжал ощущать беспокойство, его ноги будто приросли к земле. — Профессор, мы посмотрели, давайте уйдём, — послышался едва слышный голос Симуса и многие студенты согласно закивали. Лесничий немного оторопел от такого, но собрался с духом и, прочистив горло, произнёс: — Нет. Я хотел познакомить вас с Гэрбином, так я назвал его, когда нашёл. У Хагрида была привычка давать всем живым существам имена, это было странно, но так похоже на него. И даже сейчас он с некой теплотой посмотрел на этого зверя, что стоял во весь рост и смотрел на всех сверху-вниз. Он не издавал никаких звуков, будто был немым. — Сумасшедший… — послышался недовольный голос Малфоя, и Гермиона недовольно обернулась, пытаясь найти глазами этого придурка. Её бесило то, что он относился к Хагриду как к изгою общества. — Этот вид магических существ считается одним из самых опасных, потому что имеет силу и мощь дракона, а его слюна пропитана ядом. Одно попадание на кожу, и волшебника ждёт мучительная смерть, но прежде будет дезориентация и галлюцинации. Его хвост служит для него оружием: он может использовать его как меч и отражать ваши заклинания, или же использоваться вместо лассо. Ребятам стало не по себе, а фраза, брошенная Финниганом, уже крутилась в голове каждого студента. Они не понимали смысл этого урока и нахождения в Запретном лесу с опасным представителем магических существ. Это казалось бредом и маразмом. — Единственное, что его может остановить, так это правильно наложенное сонное заклятие или запрещенные. Да… — профессор всегда нервничал, а когда речь заходила о запрещенных заклятиях, ему ещё больше становилось не по себе. Одна лишь только мысль приводила в ужас, и именно поэтому голос дрожал. — И как же вы его поймали? — голос Блейза пропитан нотками издевки. Гарри посмотрел на друга, и тот замялся, принялся переминаться с ноги на ногу и почесывать свою бороду, как школьник, которого отчитывали. — Какая тебе разница, Забини? — вмешался Поттер, и Хагрид благодарно кивнул. — Большая, Поттер. Он не имеет палочки, а значит, не может наложить заклятье. Тогда возникает вопрос: как профессор смог поймать редкое магическое существо? В чем-то он был прав, и Гермиона не могла это не признать. Он поселил в ней зерно сомнений, и она обязательно узнает у Хагрида, как так вышло. И пока Хагрид продолжал рассказывать про Кынсы, редкого представителя своей расы, тот начал крутить головой. Ему явно что-то не нравилось. Он попятился назад, и все студенты замерли. — Назад! — прокричал Хагрид, и животное сразу же среагировало на громкий голос мужчины. Он утробно зарычал, отчего ушные перепонки заложило. Все схватились за уши, онемевшие от страха. Они боялись пошевелиться, чтобы не спровоцировать ещё больше. — Медленно и без паники поднимайтесь на холм! — Хагрид махнул рукой, показывая на место, откуда пришли. Животное стало на задние лапы, во весь рост, продолжая гортанно рычать. Студенты не понимали, что говорит преподаватель, так как шум в ушах не давал такую возможность. Гермиона, Гарри и Рональд переглядывались между собой, пытаясь понять, что же им делать. Гриффиндорка сильнее схватилась за руку друга, как за спасательный круг. Ей было страшно как никогда. Ведь они и представить не могли, на что способно существо. Звук постепенно начал возвращаться, а рычание зверя и его метания с веревкой наводили ужас. Хагрид снова крикнул студентам, чтобы те поднимались на холм, и они сразу же ломанулись как ужаленные. Гарри решил, что нужно помочь Хагриду, и побежал в его сторону. Рональд хотел остановить друга, вытянув руку вперед, но схватил лишь пустоту. — Гарри! — одновременно крикнули Рон и Гермиона и побежали в его сторону. У них не было времени на раздумья, он мог пострадать. Но дальше все пошло настолько быстро, что гриффиндорцы не успевали за происходящим: бегущие студенты, Хагрид пытается угомонить тварь, вытащив из-за пазухи какой-то цветок, и начинает им махать возле пасти животного и что-то говорит. Гарри, бегущий к нему, а следом и ребята. Слизеринцы, стоявшие в отдалении, наблюдали за происходящим и едко комментировали. Блейз громко предложил сделать ставку, что кто-то погибнет. — Гарри, стой! — Грейнджер не оставляет попытки, чтобы друг остановился. Но всё происходило на таком адреналине и так быстро. Кынсы снова встает на задние лапы и наотмашь бьет Хагрида в грудь. Лесничий отлетает и рукой задевает приблизившегося Поттера, они вместе падают на ледяной снег. На мгновение Рональд останавливается возле друзей, а Гермиона достает палочку, готовясь защищаться. — Уходите, я сам его остановлю, — шипит Хагрид, пытаясь подняться. — Нет, Хагрид! У тебя нет палочки, а это животное опасно, — Уизли пытается дать понять профессору, что они не уйдут. Гриффиндорская храбрость и безрассудство в полной боевой готовности. Они не обратили внимания, как волшебное существо уже сорвало с себя веревку. Злобно зарычав, оно начало скакать по кругу, а затем остановилось около ребят, разглядывая их. Гермиона округлила глаза от страха, ее сердце бешено заколотилось в груди. Она наставила палочку, перебирая в голове заклятия. Нужно было обезвредить его. Он встал на дыбы и, резко развернувшись, его хвост взмыл вверх, рассекая воздух со свистом, дернул в сторону ребят. Девушка успела среагировать и отпрыгнуть в сторону, падая на бок в мягкий снег, что приятно охладил руки и лицо. Всё тело трясло от стрессовой ситуации, а ноги стали ватными. Гарри и Рон нацелились палочками, пытаясь защититься, но кынсы сделал ещё один взмах хвостом, злобно рыча, и обернул вокруг тела Уизли, хватая его. — Ро-о-он! — Гарри и Гермиона одновременно вскрикнули. Девушка попыталась встать, но тело не слушалось, дыхание перехватило от случившегося. К Поттеру подбежали Блейз и Теодор и одновременно нацелили палочки, выкрикивая заклинание: — Арресто Моментум! Но животное продолжало двигаться, а Уизли громко и хрипло кричал, пока его тело было зажато дьявольским хвостом и болтало по воздуху, как лист на ветру. Магия не помогала, не замедляла животное. Он снова встал на дыбы и резким выпадом помчался вглубь леса, так стремительно, что никто не успел ничего сделать. — Рон! — хором крикнули Гарри, Рон и Хагрид. Блейз и Тео опустили палочки, а их глаза были округлены от шока. Малфой подошёл к ним вальяжной походкой, насколько позволяло идти сквозь снег. — Я даже не удивлён, что он забрал именно рыжего. Спасибо, что избавил нас от его присутствия, — его голос был пропитан ядом. Грейнджер, не раздумывая, быстро поднялась и подлетела к нему настолько быстро и близко, насколько было возможно. Её грудная клетка тяжело вздымалась, а сердце, казалось, выпрыгнет из груди. — Ты жалкий, Малфой! — она ткнула ему пальцем в солнечное сплетение, а его серебристые глаза загорелись от злости, начиная темнеть. — Убери руку, Грейнджер. Ты за последние дни слишком много раз перешла мне дорогу со своими шавками, я могу в этот раз и не сдержаться, — он сделал шаг назад и посмотрел на своих друзей. Гермиона проглотила его слова: сейчас было глупо ругаться с ним, нужно было спасти друга. — Нужно найти Рона и обезвредить это животное, Хагрид! — Поттер повернулся к профессору, пока тот стыдливо опустил глаза. Драко усмехнулся и закатил глаза. Его раздражало их вечное желание всех спасти и влипнуть в очередные неприятности. У него не было желания оставаться здесь дольше необходимого, поэтому кивнул Забини и Нотту, что пора уже уходить. Пусть сами разбираются и ищут этого рыжеволосого тупицу. — Простите меня, я не думал, что так выйдет, — лесничий скрестил руки в замок и с сожалением посмотрел на своих учеников. — Хагрид, не сейчас. Как ты его усыпил? — Гермиона бросала периодически тревожные взгляды на трио слизеринцев и понимала, что это животное могло унести Уизли куда угодно. Из глубины леса послышался громкий крик, и все обернулись на звук. У девушки всё замерло внутри, а затем опустилось в самую бездну. Не раздумывая больше ни секунды, она побежала со всех ног. Ей было тяжело, сугробы были высокими, и ноги периодически проваливались до колена или бедра. Это казалось невыносимым. Пульс отбивал бешенный ритм, а в ушах стоял звон. Но гриффиндорка не собиралась останавливаться, она обязана спасти Рона. — Гермиона! — слышен голос откуда-то позади неё, но времени не было. Счёт шёл на минуты или же секунды. Она не знала, сколько потребуется времени, но Грейнджер твёрдо знала, что не уйдёт отсюда без него. Воздуха категорически не хватало, дышать становилось труднее и труднее, а силы постепенно покидали её. Остановившись на пару секунд, чтобы отдышаться и перевести дух, девушка прокричала в густоту леса: — Ро-о-он! Где же ты? Руки и ноги тряслись: она даже не заметила, как «согревающие чары» перестали действовать, а адреналин в крови не давал замерзнуть. Внутри всё кипело, обжигая органы. Она снова сделала попытку, прокричав имя. Но ничего. — Мерлин, помоги! Где же ты, Рон? — возвела глаза к небу, но наткнулась на высокие кроны деревьев, стремящиеся ввысь. Сделав глубокий выдох, собирая последние остатки сил, девушка продолжила свой путь, шагая по снегу, периодически упираясь руками о деревья. Откуда-то сбоку послышался голос Гарри и Хагрида, что выкрикивали имя Рональда. Гриффиндорка снова прокричала имя, и с правой стороны, в глубине услышала тяжелые шаги и хруст снега и веток. Не разбираясь, что за твари могут обитать в этом лесу, девушка сломя голову рванула на исходившие звуки. Новый импульс адреналина подскочил в организме, придавая сил девичьему телу. Она не разбирала дороги, перепрыгивала через огромные корни деревьев, падала в снег, поднималась и снова бежала. Пару раз успела оцарапать кожу на руках, оставляя капли крови на белоснежном снегу. Ладони щипали от порезов и прохлады, но ей было всё равно. Сейчас было важно найти Уизли, а не жалеть себя и думать, как остановить кровь. Она в очередной раз упала, зацепившись о корень, раздирая колено. — Чёрт! Колено жгло от боли, а кровь потекла по ноге. Зашипев сквозь зубы, она взяла в руки снег и попыталась вытереть и немного притупить боль. Руки жгло от холода, а стопы она вообще уже не ощущала. Всё-таки бегать по лесу в школьной форме и мантии ужасно. Пока выдалась минута, Гермиона снова наложила на себя «согревающие чары», а затем решила залечить свои раны. — Вулнера Санентур, — девушка провела палочкой по разбитой коленке и руке, замечая, как порезанная кожа начинает сращиваться в единое целое, оставляя небольшие шрамы. — С этим можно жить, — пробубнила себе под нос и, встав на ноги, сделала глубокий вдох. Сколько она бегала так по лесу, не имела ни малейшего понятия, но почувствовала, как усталость начала накатывать. Не долго думая, девушка наколдовала телесного патронуса и отправила к Гарри, чтобы узнать, нашел ли он Рона, пока сама продолжала поиски. Поднявшись на ноги, гриффиндорка собралась с духом и пошла дальше. Она начала замечать, что солнце начало уходить, а это могло означать, что уже довольно давно они бродили по лесу. Девушка оперлась рукой о дерево, стараясь успокоиться и перестать так тяжело дышать. Она провела глазами по местности, и показалось, что уже была здесь. Но снег лежал ровным покрывалом, а высокие деревья похожи на другие, что росли в лесу. Прикрыв глаза, Гермиона сделала пару глубоких вдохов, заставляя пульс прийти в норму. Ей стало легче, определено. И открыв глаза, девушка медленно побрела дальше. Обводя взглядом деревья, Гриффиндорка заметила за одним из больших корней нечто странное: фиолетово-синий цветок. Это показалось настолько удивительным, что он рос в таком холоде. Один. В голове сразу же начала перебирать варианты по травологии, но ничего не могла вспомнить. Грейнджер, словно завороженная, медленно шла к необычному цветку. От него исходило странное свечение, будто маня к себе. Волшебница сделала вдох и уловила сладкий цветочный аромат. Как только она подошла ближе, то присела рядом, чтобы рассмотреть. Он напоминал лотос, но был совсем не похож. Цвета переливались каждую секунду от фиолетового к синему, а середина горела светом. От него исходила мощная магия — Гермиона чувствовала каждой клеточкой своего тела. Такое приятное тепло и умиротворение разливалось внутри. Ей не хотелось оставлять его здесь, но забрать себе не могла. — Невероятно… — плененная этим чудом природы, девушка потянулась рукой, чтобы потрогать, какой он мягкий на ощупь. Гриффиндорка была настолько загипнотизирована, что забыла оценить обстановку вокруг. Из-за дерева вышел злой Малфой. Он устал и хотел поскорее вернуться в школу, чтобы напиться и забыть этот грёбанный день. Парень никак не мог подумать, что придет его декан и заставит искать этого Уизела. Всё это время он просто медленно скитался, чтобы наконец-то увидеть красный столб искр в небе и вернуться в стены своего подземелья. Но время шло, ничего не происходило до этого момента. В паре шагов сидела «грязнокровка», наблюдая за чем-то. Ещё два шага и вот, видит, как её рука тянется к цветку. Его глаза цвета грозового неба вмиг округляются от шока. «Салазар! Не может быть! Грейнджер нашла Цветок Перерождения?» В голове Малфоя сразу же возникла дилемма: либо сказать о свойствах этого растения, которое может убить, и тем самым спасти жизнь, либо дать возможность дотронуться и погибнуть. Вихрь мыслей и споров в голове пролетели за считанные мгновения. Как бы она его ни бесила и ни раздражала своим существованием, он никогда не был убийцей. — Ты хочешь подохнуть от цветка, Грейнджер? Отлично, тогда твои дни сочтены, — с ухмылкой на лице он облокотился о дерево, наблюдая за тем, как Гермиона подскочила на месте, а глаза цвета горького шоколада округлились от шока. Сердце отбивало бешенный ритм — смысл фразы начал доходить после осознания, что её нашёл Драко Малфой. — Что ты здесь делаешь, Малфой? — гриффиндорка снова встретилась с этим мерзким представителем змеиного факультета. Ей вдруг стало не по себе от мысли, что он находился буквально в двух шагах от неё. В голове сразу всплыла сцена возле Чёрного озёра и пощечина. «Он пришёл, чтобы со мной поквитаться?» Они снова находились друг напротив друга в опасной близости. Чем сейчас могла закончится их встреча, не знал никто. Блондин наблюдал, как её глаза метались из стороны в сторону, а чёрные ресницы трепетали. Как тяжело дышала и насколько потрепанной выглядела: волнистые волосы торчали в разные стороны, белая блузка выпирала из под шерстяного джемпера, а на рукавах, как и на ногах виднелись следы крови. Её палочка была направлена в его сторону, готовясь защищаться. Он нахмурил брови, но не увидев ран, посмотрел на кончик палочки. Значит, ему не придётся еще и лечить ошибку природы. Только этого ему и не хватало. — Какая тебе разница, грязнокровка? Могла бы просто сказать спасибо, что спас твою никчемную жизнь. Убери палочку. Она его бесила одним своим видом, голосом и вообще существованием. Но в последнее время жизнь слишком часто начала сталкивать с ней. И он понял, что ему нравились эти стычки. В своей извращённой манере, конечно, он получал удовольствие от вида её пылающих глаз, полных злости. Это будоражило. — Спас? Мою? Жизнь? Малфой, ты в своём уме? Это не мне грозит опасность, а Рону! — последние слова вышли надломленными, с нотками отчаяния и боли. Её сердце болезненно сжалось. Патронуса от Гарри до сих пор не было, и страх за друга усиливался. Теперь ещё появился этот придурок с манией величия. «Просто прекрасно! Не хватало ещё с ним тут разбираться», — пронеслось в голове Гриффиндорки. — Ты же не знаешь, что это за цветок? Не так ли, Грейнджер? Он сканировал её взглядом, пытался вывести из себя, тем самым удовлетворив свое внутреннее ЭГО. Она опустила глаза на невероятно красивый цветок и ощутила укол стыда за то, что он был прав. Гермиона Грейнджер не знала, что перед ней растёт опасный цветок. — Так просвети, раз ты такой умный, Малфой! Грейнджер скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на него. Он не отреагировал и сам посмотрел на цветок. — Зачем мне это? Я и так спас тебя, — он поднял вверх одну бровь и ухмыльнулся сам себе. А затем оттолкнулся от дерева и собирался было уйти, но девушка схватила его за ткань мантии, останавливая. — Куда собрался? Ты мне ничего не рассказал, — девушка начала злиться. Этот парень появился из ниоткуда, якобы спас её и теперь просто собрался уйти?! Такой расклад не устраивал её. Она собиралась узнать у него правду и добьется этого. — Отпусти, Грейнджер! Теперь придется отдать мантию на чистку эльфам, — он небрежно пытался оттолкнуть девичью руку, но та вцепилась мертвой хваткой. — Прекрати, Малфой! Ты должен мне рассказать, не зли меня! Теперь волна злости от приказного тона «грязнокровки» поднялась в его теле, а сердце пропустило удар. Как она вообще посмела с ним разговаривать в подобном тоне?! Резко развернувшись к ней, они поменялись ролями. Теперь Гермиона стояла уперевшись спиной в дерево, а напротив стоял Драко. Он смотрел на неё сверху вниз, видел, как с вызовом горят глаза, а дыхание тяжелое и шумное. Он схватил за запястье, что удерживало его мантию, от соприкосновения с нежной кожей по нему будто прошелся разряд. Грейнджер с ужасом осознала, в каком опасном положении находилась. Она не понимала, что происходило сейчас, мозг будто отказался работать и воспринимать ситуацию адекватно. Злость кипела по венам, а его прикосновение будто обожгло кожу. Она хотела вырвать руку, но Малфой держал сильно. Слишком сильно. — Я не должен тебе ничего, Грейнджер, — его горячее дыхание опалило нежную кожу лица и шеи. То, как он нависал над ней и держал руку, было слишком опасно. Неизвестно, что могло твориться в его блондинистой голове. Какой очередной план созреет, чтобы унизить её. — Тогда зачем спас меня? Приступ альтруизма? Его рука сильнее сжала запястье девушки, и он сделал ещё один шаг, сократив и без того маленькое расстояние между ними. Они тяжело дышали, будто в унисон друг с другом, а пульс разогнался до небывалых значений. — Закрой свой рот, грязнокровка! Ты слишком часто стала огрызаться со мной. Умерь свой пыл, — он шипел словно змея, заставляя внутренности сжаться до размеров атома. Она выводила его, но почему-то одновременно притягивала в данный момент. Опустив взгляд, Драко заметил, как её губы раскрылись. — Да, пошёл ты, Малфой! Грейнджер свободной рукой хотела оттолкнуть парня, но как только коснулась его грудной клетки, мир будто вокруг замер. По телу пробежала дрожь с электрическим разрядом. Запястье адски запекло, что хотелось вырвать из цепкой хватки и опустить в ледяной снег. Слизеринец почувствовал сильный жар в области груди, что распространялся по всему телу. Такого раньше никто из них не испытывал. Они молча смотрели в глаза друг другу, пытаясь совладать с теми ощущениями, что были вызваны прикосновениями. Вся злость испарилась, оставляя после себя душевное умиротворение. Это казалось для них чем-то странным и необычным, но никто не смел разрушить эти секунды. Жар от рук становился сильнее и сильнее, на глаза Гермионы уже подкатывали непрошеные слезы. Она должна была взять себя в руки и оттолкнуть его. Выдернуть руку из его хватки и послать далеко и надолго. Должна была прекратить эту боль, но продолжала стоять. Это было сродни некого транса. Не отдавая себе отчета, Малфой потянулся свободной рукой к её, что была на груди. Это казалось каким-то чертовски правильным, несмотря даже на ту боль, что ощущали вдвоем. Драко наклонил голову, ощущая на своей коже горячее дыхание Гермионы. Её раскрытые губы находились так неестественно близко, а сладких запах ванили приятно щекотал обоняние. Он слышал, как её сердце билось в унисон с его, или же этого было его, парень не мог понять. Перед глазами резко помутнело и стали появляться странные вспышки каких-то картинок, смысл которых невозможно было уловить. Они проносились с бешеной скоростью, пока не остановились на силуэте женщины в чёрной шляпе, чьи кудрявые каштановые волосы изящно спадали по спине. Девушка же в этот момент видела похожую картину, только перед её глазами предстал мужчина, облаченный в длинное чёрное пальто, с белыми волосами. Прошло мгновение, и всё прекратилось, взгляд начал проясняться. Драко и Гермиона молча смотрели друг другу в глаза с непониманием происходящего. Внезапно около них появилось синее свечение в обличии оленя. И эта магическая связь между двумя волшебниками пропала, будто ничего и не происходило секунду назад. Малфой одернул свои руки и сделал шаг назад, пытаясь прийти в себя. «Салазар, что это за дерьмо сейчас было?» Гермиона виновато опустила глаза вниз, будто бы её уличили в чем-то противозаконном. Сердце никак не могло прийти в норму, оно продолжало стучать галопом, отдавая болью. Ноги стали дрожать от происходившего. — Гермиона, я нашёл Рона. Мы выдвигаемся в сторону замка. Возвращайся скорее, будем ждать тебя в больничном крыле, — послышался уставший голос Гарри и прекрасная новость о том, что их друг нашелся. Это согрело её душу, заставляя успокоиться. «Надеюсь, что с Рональдом ничего серьезного не случилось. Нужно срочно уходить отсюда, и что вообще сейчас было с Малфоем?!» — мысли хаотично метались в кудрявой голове девушки. Парень, что стоял немного в отдалении, молча смотрел куда-то в пустоту. Его тревожило то, что происходило между ним и этой «грязнокровкой». Это было очень странно. О таком раньше он никогда не слышал. Тем более, перед его глазами появились странные картины, особенно одна, которая ярко отпечаталась в его памяти. — Я ухожу, Малфой! Ты со мной или остаешься здесь? — она решила сделать вид, что ничего не происходило. Это будет самый лучший вариант для них. Никто и никогда не должен был узнать об этом. Теперь Гермиона была уверена, что ей нужно держаться от него как можно дальше. Никто из ребят не должен был узнать о том, что происходило между ними. Желание рассказать Гарри и Рону о произошедшем на озере вмиг испарилось. Малфой же пребывал в своих же мыслях, пытаясь сообразить, почему прикосновение Грейнджер так повлияло на него. — Малфой, ты идёшь? — снова спросила Гриффиндорка, пытаясь обратить на себя внимание. Парень поднял на неё свои глаза цвета серебра и, не говоря ни слова, пошёл по снегу вперед. Он приблизительно знал дорогу к замку, и Грейнджер поплелась следом за ним. Ей не хотелось спорить. Ощущение, что из неё высосали все жизненные соки, стало разноситься по телу. Сильная усталость и фантомная боль в области запястья дали о себе знать. Девушка приподняла руку, обнажая от мантии и рубашки, где виднелся небольшой ожог на внутренней стороне запястья. Большим пальцем она провела по нему, вспоминая ощущение кожи Малфоя и те странные эмоции от его близости.