***
Приам не считал необходимым приходить за пятнадцать минут до начала пар. Будучи на втором курсе, наглости он набрался раньше положенного, как говаривали старшие курсы. Пара по философии была, пожалуй, одной из тех, что нужно было посещать обязательно. Однако приходить за пятнадцать минут было выше его достоинства. Всю нужную информацию он почерпнул из конспектов вторых курсов ещё на первом. Каждодневные его появления на парах были лишь данью так необходимому и заветному красному диплому. Вонь от кварцевания из лаборатории-аудитории химии разъедала обоняние только в путь. Ещё один пункт к тихой ненависти ходьбы по бесконечным запутанным коридорам главного корпуса. Знакомая мешанина запахов незрелых альф, кичащихся своим статусом по рождению. Хилтону не составляло труда отделить каждый запах. Разложить на составляющие и припомнить список альф с курсов младше и старше вплоть до четвёртого. Сладкие, приторные запахи омег. Бывали и необычные резкие и кричащие. Информация обрабатывалась быстрее, чем успеешь её обдумать и в голове услужливым списком выстраивались ряды имён. Хорошая от рождения память на даты и имена никогда не подводила Приама. Что-то новое зацепило его внимание, заставляя замедлить ход. За приторно-сладким, пряным восточным ароматом, скрывалось терпкое и нежно-сладкое богатство пропитанное солнечным светом. Такое болезненно знакомое и в то же время новое.«Непохоже на запах альфы. Скорее омега?»
Наручные часы отмеряли секунды, тихим щелканьем привлекая его внимание. Опаздывает. Стоит зайти после пар в пару местечек. Подцепить пару новых связей среди старших курсов с влиятельными родителями. Так поди и выйдет пробиться в достойную фирму без лишних хлопот.***
Мир летит кувырком вместе с лёгкой сумкой и парой конспектов. В ребро болезненно и нещадно ткнулась ступенька лестницы. Фантомное ощущение перерастало в нестерпимую боль в правой лодыжке. Испуганный вскрик внизу лестницы. Или вверху? Голова гудит. Разлепить глаза страшно. Боль пульсирует, разрастаясь, обуревая сразу несколько избранных точек. Содранная кожа на тыльной стороне ладоней нудит и щиплет. Грязь впечаталась в колени и локти. Вода из лужи как назло лезет в ноздри, не давая полежать спокойно на земле после падения. Хреновы лестницы. Чёртов универ. Ебливый день. Что дальше?! Молния ударит? Со стороны послышались торопливые звуки шагов. Чьи-то руки поднимают под локоть. Идёт тяжко, но и Элейн не собиралась отлёживаться на земле сотню лет. Сама неразборчиво лопочет слова благодарности, неспешно открывая глаза и боясь увидеть всю драму и комедию в едином флаконе. Руки изгвазданы в грязи и стрелках порванной кожи. Словно кто-то прошёлся наждачкой неумелой рукой, сдирая куски кожи в определенном месте с незавидным успехом. Кровь неторопливо сочилась алыми каплями, смешиваясь с мутной грязью. Сумка с конспектами лежит неподалеку от обидной лужи, смотрящей на неё осуждающе за потревоженный покой. Хоть конспекты чистые. Рядом стоит перепуганная не меньше её девушка. До сих пор держит под локоть, несмотря на грязь. На губах вкус грязной лужи, железный привкус крови и на зубах скрипит не пойми откуда взявшийся песок. Небось из той же лужи. Вяло поблагодарив и кое-как уверив перепуганную студентку, что она в полном порядке, Элейн принялась методично и медленно ввиду набухающих очагов боли собирать конспекты чистыми частями пальцев. Мимо проходят другие студенты, наблюдая за великолепным зрелищем растяпы. Никто не скажет плохого слова, некоторые — остановятся предлагая помощь. Она только качает головой и мягко улыбаясь отнекивается. Новый знакомый запах щекочет ноздри, пробиваясь даже через слои грязи и крови. Та самая альфа где-то здесь. Торндайк против воли ускоряет движение, запихивая в сумку оставшиеся конспекты, поднимаясь и в той же спешке пытаясь уйти от плаца позора. Уголки глаз щипало от ощущения жуткой несправедливости вселенной к сегодняшнему дню, в особенности, что единственный обладатель или обладательница запаха, что был ей по душе, увидел эту сцену. Обидно. Больно. Неприятно. Гордость задета и приходилось мириться с фактом, что подобное отпечается в головах многих. Натёртые лодыжки не добавляют скорости, но она будет игнорировать эту боль. Сейчас добраться до дома — приоритет. Остальные свои переживания, она отложит на дальнюю полку самобичевания. И вспомнит о ней многим позже, когда позорный акт неловкости сотрётся из эмоций вовсе. Тогда она сможет переложить его в папку неудачные дни, где-то в своей памяти и затем вовсе забудет.***
Феерическое падение первокурсницы не привлекло внимание разве что глухого. И последний бы заметил это искромётное, быстрое и в определенной мере фатальное падение. Какая-то студентка навернулась на середине лестницы при выходе из университета. Полетела кубарем, будто ей придавало ускорение само мироздание. Вляпалась в единственную лужу, а сердобольная первокурсница с юридического ринулась тут же той помогать. «С такими женщинами и галантный жест не нужен» — вялые мысли, на фоне обдумывания какой клуб по интересам ещё стоит посетить и в каких он не был. Выглядела девушка страшно. В пору предложить ей помощь, но упрямое желание сделать всё самой, читаемое в вежливых улыбках и мотанием головой, отбивало позыв напрочь. Взгляд зацепился за схожие заголовки конспектов. «С того же курса, только младше» — сухая констатация факта, в неторопливой прогулке стороной от главной сцены уходящего дня. Тонкие запястья и шея, нездоровая бледность. Растрепавшийся высокий хвост и холодный взгляд, в котором едва заметно плещется боль. Даже с такого расстояния легко читается, как открытая книга. Своеобразно знакомый запах восточных духов, плотным шлейфом окутывающий фигуру. Сегодня Приам пройдёт мимо. Свои дела, желания, цели. Возможно в другой раз он бы и помог. Только вот к помощи таких как он, относились с двумя возможными реакциями. Щенячья надежда и холодное отрешение. Любая помощь влечёт за собой последствия. Реже — выгоду. Поэтому кому доверять и помогать всегда остаётся острым вопросом не то, чтобы чести, а сохранности личной жизни. И помогать неудачливой студентке с младших курсов — не было в его приоритетах.