***
Осень в Германии чуть холоднее, чем в Корее, но явно теплее, чем в лесу. Омега греется под, еще пока теплым, солнышком во дворе особняка деда. Так спокойно, без суеты перед зимой с заготовками провизии. В день его приезда дед и правда сделал все, что запретила мама, — заказал ресторанную еду, достал запасы дорогого вина. И если от первого Тэхен не смог отказаться, то вина они выпили всего бутылку на двоих. Потом же настала долгожданная учеба. Дети учиться не любят, сбегают с уроков, студенты же еще хуже — могут появиться раз за семестр, и то уже на зачете, спать на парте, есть под бубнеж преподавателей. И это только то, что он видел в смешных роликах на просторах интернета. Его студенческая жизнь будет еще веселее, и самое главное — он будет ходить на все пары. Как же можно прогуливать? Он мечтал об этом, поссорился с отцом, оставил родню в другой стране, разлучился с мужем, и ради чего? Чтобы не ходить на учебу? Нет уж. Тэхену нравится учиться, узнавать все больше нового о строении разных оборотней, о тонкой связи между истинными. А еще ему нравятся окружающие его оборотни. Такие красивые, утонченные и хрупкие, как он. Альфы тут не такие накаченные, но тоже довольно спортивные. И все равно его Чонгук роднее, любимее и проще. Пообщавшись с шпицами, особенно альфами, он рад, что его муж именно волк. Даже это старомодное «я выбрал тебя и теперь ты мой». Это в тысячу раз лучше любых подкатов, которые он тут услышал. Уже октябрь, прошло всего полтора месяца учебы, и омега порхает на крыльях счастья от всего происходящего. На паре по разновидностям оборотней милая женщина рассказывает им о всех видах собак, волков, лисов и даже зайцев. Оказывается, многие оборотни не дожили до наших дней из-за превосходства хищников, потому птиц и мелких грызунов сейчас почти не встретить. Невероятно. Тэхен впитывает в себя новую информацию, как губка, записывает каждое слово преподавателя и думает над вселенскими проблемами. Зачем же тогда природа создает союзы между хищниками и травоядными? — Эй, Ким, — тут к нему обращаются только так. Корейское имя омеги никто не может выговорить, а немецкое ему не очень нравится. — Пойдешь со мной на свидание? Тэхен оборачивается, пытаясь понять, кто из уставившихся студентов пригласил его. И это британец. Оборотень британского кота. Омега обворожительно улыбается, заставляя своего воздыхателя подумать, что согласие у него уже в кармане. — Прости, муж меня не отпустит, — невинно наклоняет голову и разминает шею ладонью с кольцом на безымянном пальце. И как ещё олухи не заметили его, не поняли, что причина отказов — в занятом сердце? Или каждый думает, что сможет отбить такого шикарного омегу? Смешно. Под шокированные взгляды он возвращается к учебе, нахмурив брови от того, что пропустил разновидности оборотней волков. А так хотелось сегодня определить вид Чонгука и похвастаться новыми познаниями. Чертовы альфы.***
— Чонгуууук. Тэхен запрыгивает на альфу с объятиями, обвив крепкое тело руками и ногами, и сокращает расстояние между ними до минимума. Вгрызаясь в любимые губы жадным поцелуем, Тэхен чувствует на бедрах крепкую хватку. Альфа пытается прижать его как можно ближе, чтобы ветерок даже не прошел. Они очень соскучились по друг другу. — Чонгук-а, ты ужасный волк, — хихикает, перебирая на затылке альфы холодными пальцами отросшие пряди волос. — Это еще почему? Кажется, ты называл меня самым лучшим. — Эй, ты самый лучший. Но твой подвид — «ужасный волк». Он вымирающий и считается самым сильным среди волков! Вот почему ты вожак, — рассказывает с гордостью, покрывая чужое лицо поцелуями, чем вызывает улыбку на чужих губах. — Спасибо, буду знать. Еще что-то узнал за два месяца учебы? Альфа несет его на руках за пределы аэропорта. Из багажа у него лишь рюкзак на плечах, а на руках самая ценная ноша — его сокровище. — То, что союзы между разными видами — это сбой в генах, но из-за того, что наши предки не стали игнорировать неправильную истинность, их дети получали так же разных истинных, и даже если выбирали свой вид, их потомкам могли достаться истинные разных видов, — рассказывает с умным видом, пока его не отпускают, чтобы сесть в машину, предоставленную дедом. Даже личного водителя дал. — То есть, сотни лет назад мои и твои предшественники выбрали неправильную любовь, и поэтому теперь мы вместе? — уточняет, на что Тэхен кивает. — Но это не так плохо. — Да, но из-за этого происходят мутации, не всегда рождались дети одного из двух видов. Так появлялось все больше видов оборотней. И если мы считаемся относительно чистыми видами, то, например, корги произошли от исландских собак и шведских вальхундных. Скрещивание ведет к многим болезням, поэтому многие предпочитали не портить кровь и женились только на своем виде, даже на родственниках! Сейчас же можно в больнице удалить ген одного из родителей чтобы избежать проблем. — Я вижу, ты усердно учишься, — воркует, поглаживая мягкую щеку омеги большим пальцем. — Ты молодец, Тэхен-а. Кажется, только это он и хотел услышать, чтобы его похвалил хоть кто-то из семьи, кроме деда, чтобы были заинтересованы в рассказах, чтобы не смеялись и поддерживали. И все это он может найти лишь в дедушке и Чонгуке. Его самые дорогие альфы.***
Германия прекрасна, особенно осенью, особенно с любимым человеком, особенно с чашечкой горячего шоколада. Рядом с Чонгуком все уходит на второй план: встречи с новыми друзьями, студенческие вечеринки и дополнительные занятия. Сможет все наверстать и через неделю. Лучшему студенту курса тоже нужно иногда отдыхать. Чонгук каждое утро провожает его до ворот университета, заменяя поездки на машине прогулками по заспанным улочкам. В этом есть своя атмосфера, когда все ещё спят, на улице темно, горят фонари, а вы идете, взявшись за руки. И весь мир лишь для вас. Около ворот главного здания университета всегда много людей, особенно в теплое время года. Тут можно найти много сплетен, чего жаждет почти каждый студент. И Тэхен позволяет рождаться все более новым слухам о нем, когда дает мужу целовать себя у всех на виду. Чонгук вгрызается в губы страстно, прижимает вплотную и чуть ли не раскладывает на ближайшей поверхности. И омеге это нравится. Легкая ревность раззадоривает их обоих. Разлука в большую часть дня, конечно, расстраивает. Как же Чонгук там один? Что делает? Не скучно ли ему? Он же совсем один в чужой стране и ни с кем не может поговорить, даже с его дедом. Остается надеяться, что он нашел развлечение. Но как бы это ни расстраивало, он не прекращает усердно учиться, проходя новые материалы. Кто бы мог подумать, что истинность зарождается не в животе омеги, не при рождении, а лишь после первой течки или гона. В сказках все иначе. Но своему ребенку он все равно будет рассказывать привычные истории. Каждая свободная минута занята лишь Чонгуком. Преподаватель задерживается, отпустил раньше или перемена — не имеет значения. Он обменивается с мужем сообщениями со смайликами поцелуев, фотографиями и новыми фактами с учебы. И почему только его факультет не ценится, оборотни поступают сюда от безысходности, потому что никуда больше не взяли? Это же прекрасно — знать о самом себе, любимом оборотне и предках. Будь каждый, кто учится вместе с Тэхеном, так же заинтересован в учебе — они бы добились многого в науке. Омега уверен — в будущем он откроет много нового, сможет убирать и добавлять истинных, и они будут не только противоположного пола. Он будет великим ученым. Но сейчас, его донимают друзья с просьбами прийти на вечеринку к старшекурснику — капитану баскетбольной команды по всем канонам. Все хотят его видеть, особенно, если он придет со своим альфой. А Тэхен и не против. Осталось уговорить Чонгука. Но тому много аргументов не нужно — достаточно того, что так он сможет показать, что Тэхен его. Его собственность. — Слишком открыто, ты не находишь? Чонгук скептически оглядывает омегу с ног до головы, облизнув губы. Тэхен великолепен. Стройные длинные ноги обтянуты кожаными штанами, голубая блузка с рюшами открывает вид на лебединую шею и острые ключицы. Шикарен настолько, что рот заполняется слюной. Но так будут смотреть все, и Чонгуку это не нравится. — В самый раз, нет? Я красив, сексуален и хочу это показывать тебе. Остальные пускай смотрят. Они ничего мне не сделают, особенно, когда ты рядом, — выдыхает прямо в губы, оседлав чужие бедра. — Малыш, мы так никуда не уйдем, — облизывает сладкие омежьи губы. Тэхен смеется, оставив поцелуй на носу, и спрыгивает с опасного места, спеша спуститься на первый этаж. — Тогда давай быстрее, Чонгук-а!***
Большой дом в элитном районе частных домов встречает пару ожидаемо громкой музыкой и кучей пьяных людей. В школе омега никогда не был на вечеринках, и сейчас отрывается по полной, посещая каждую, на которую зовут. Пускай многие студенты не ради интереса к будущей профессии учатся, личности они веселые и интересные. Он крепко держит мужа за руку, протискиваясь сквозь толпу в сторону кухни, где обычно стоит бар. — Нам обязательно пить? — Эй, это студенческая вечеринка. Конечно, тут обязательно пить. Ты был на таких вечеринках хоть раз? — Да, и ты, видимо, тоже, — недовольно насупился, сделав омеге коктейль с маленьким количеством алкоголя, а себе берет пиво. — Не нуди. Ты завтра уже уезжаешь, нам нужно оторваться! Пошли лучше к бассейну. Сейчас самое интересное будет. Тэхен снова тащит альфу по, известному лишь ему, маршруте. Тут он не первый раз и знает, где что находится. И на заднем дворе около бассейна собралось около двадцати человек, чтобы посмотреть заплыв их спортсменов. Все ставят деньги на лучшего, по их мнению, пловца и омега хочет ставить на Джека — победителя прошлого соревнования. Но его руку одергивают. — Я могу поучаствовать? — интересуется, вызывая у омеги улыбку. — Мой муж может поучаствовать? — спрашивает на немецком, привлекая к себе внимание и заинтересованные взгляды. — Конечно, только нас бы познакомить для начала. Ты единственный в университете из перваков кто уже замужем, — Джинхэй, одногруппник омеги и близкий знакомый, свешивает с его плеча руку, разглядывая альфу критичным взглядом. — Ах да. Это Чонгук, и он мой истинный. Мы полтора года вместе, полгода назад поженились. Он самый лучший и мой любимый альфа. А еще он не знает английский и немецкий, так что с ним лучше общаться через меня. Все одобрительно гудят, когда альфа снимает с себя вещи, оставшись в одних боксерах, и готовится к заплыву. Тэхен не сомневается в муже, тот отлично сложен, спортивен и силен. Он может проплыть буйную реку у них дома, что можно говорить тогда об обычном бассейне? Тэхен, как и несколько студентов, ставит ставку на мужа и пробирается к первому ряду посмотреть поближе. Чонгук красив, и им хочется любоваться. Тем более сейчас его практически не скрывает одежда. Первая двойка готовится к заплыву, кто-то из студентов отсчитывает на немецком до одного, и звучит свист, после которого двое альф прыгают в воду. Им нужно доплыть от одного бортика бассейна до другого и обратно. Омега скучающе наблюдает, ведь победа в этой двойке его не интересует. Но кто-то разочарованно мычит, когда до бортика первым доходит Джек. Кто-то уже лишился денег. Следующая двойка с его Чонгуком, и омега подбадривающие улыбается. Он отсчитывает вместе с парнем, только на корейском для альфы, и кричит его имя, подбадривает. И так знает, что он выиграет, но Чонгуку точно будет приятно. А делать ему приятно хочется всегда. Загорелая рука касается бортика, и Тэхен несется к мужу, дать полотенце и поздравить с первой победой. — У вас теперь будет десять минут отдохнуть. Я уверен, ты выиграешь. На кону триста баксов! Купим на них подарки для родных. Юнги узнал уже пол малыша? — Да, будет омега. Очень ждет тебя в гости. — Зимой приеду к вам и весной на рождение малыша. А ты когда ко мне в следующий раз? — Думаю, где-то в феврале. Не так долго будем в разлуке, — обещает ему, оставив на виду у всех поцелуй на чужих губах. Тэхен помогает ему вытереть волосы и дает выпить, чтобы согреться. Десять минут проходят быстро, и вот Чонгук с Джеком жмут друг другу руки, начинается отсчет на немецком и для Чонгука на корейском, и альфы стартуют одновременно. Никто не уступает друг другу. Для обоих важно победить. Одному нужно сохранить звание короля по заплывам, другому — порадовать мужа и покрасоваться перед ним. Первым до противоположного бортика доходит Джек, заставляя всех расслабиться. Король не проигрывает. Тэхен же сжимает губу между зубов от нервов. Чонгук не может проиграть. До середины альфа отстаёт, но после обгоняет американца и на секунду раньше касается бортика. Тэхен с несколькими студентами взрывается восторженными криками. Мало того что выиграл деньги, так еще и показал, что замужем за таким прекрасным альфой. Омега обтирает накаченное тело от капель воды и целует несколько раз в губы. — Так и знал, что ты выиграешь. — Я не мог по-другому, — заключает его в объятьях, мочит чуть чужую одежду, но сейчас это не так важно. — Пойдем, там сейчас начнутся танцы, — шепчет в губы, прежде чем убежать в дом, оставив мужа без поцелуя, одеваться в одиночестве. Дом снова наполняется людьми и громкой музыкой. У каждого в руке стакан с алкоголем, по крови уже разошлось веселье и никто не боится плохо танцевать. Чонгук находит своего помиранья в толпе пьяных людей. Тэхен танцует развязно, альфы смотрят на него и пожирают глазами. И Чонгук спешит закрыть тело от плотоядных взглядов, прижать к своей груди со спины. Омега откидывает голову на крепкое плечо, ухмыльнувшись, и трётся об альфу, уплывая из рук. Ему не помешают сегодня оторваться и попрыгать под любимые песни, даже если это слишком возбуждает озабоченные умы. У него цель возбудить лишь одного. Омега пропадает в толпе, но не из виду мужа. Чонгук наблюдает, как тот проводит рукой по своей груди от пупка, как ухмыляется, смотря прямо ему в глаза. Играет, чертовка.***
Они заходят в комнату спешно, с закрытыми глазами, целуясь и скидывая друг с друга одежду. Чонгук практически рвет на нем одежду, желая быстрее избавить идеальное тело от ненужных тряпок. Тэхен подобен божеству, статуям в музеях и лучшим картинам. На него стоит молиться, но альфа оскверняет это тело грязными поцелуями, укусами и засосами. На шее расцветают бутоны розовых цветов любви. Его нимб над головой от волос, разбросанных по кровати, практически сияет в лунном свете, а где-то совсем недалеко ангелы поют песни. — Поцелуй меня, — требует омега, притягивая мужа за крепкую шею к себе, и сам впивается в губы, когда в него входят два пальца. Тэхен стонет в чужие губы, позволяя языку ворваться в свой рот и столкнуться со своим в пошлом танце. К двум пальцам Чон добавляет еще один, имитирует толчки, массирует простату и не может не ухмыльнуться от того, как омега мечется по кровати. Губы спускаются на ключицы, дарят новые цветы, как руки — наслаждение. Второй он играется с сосками, с садистским наслаждением слушая чужой скулеж и стоны. Он не торопится заменить пальцы на член, даже когда Тэхен сам насаживается на них, молит войти в него и трогает напряжённую плоть. Его стоит проучить. — На тебя все сегодня смотрели, — рычит на ухо, сжав в кулаке светлые пряди. — Они все хотят видеть тебя в своей кровати, помиранья. Разве так ведут себя хорошие омеги? — Но я… Я же только твой… Только в твоей кровати, Чонгуу, — хнычет, хочет притянуть его ближе, но Чон отстраняется дальше под разочарованный стон. На ягодицы ложатся ладони, разводят их, альфа членом водит по колечку мышц, но не входит. Дразнит омегу, заставляет пытаться самому насадиться. Тяжелая рука ложится на одну половинку с характерным шлепком, и омега несдержанно стонет. Сразу после, альфа заполняет его до основания, заставляет выгнуться в пояснице и громко простонать от движений внутри. Чонгук не жалеет его, натягивает до основания, входит грубо и оставляет красные следы ладоней на бедрах, отчего мышцы сокращаются вокруг его члена. Тэхен старается быть тише, кусает губы, но с горла все равно вырываются особо громкие и несдержанные стоны. Чонгук каждый раз попадает по простате, отчего он мечется по кровати, собирая под собой простынь. Длинными пальцами он сжимает простыни, выгибаясь в спине. Пускай Чонгук сейчас груб, потом он обязательно его поцелует. Это всего лишь эмоции и алкоголь. Альфа сжимает до красных следов чужие бедра, не заботится особо о партнёре, лишь о своем удовольствии. Он не замедляется, когда омега кончает себе на живот, сжав его в себе, не дает передохнуть и продолжает вбиваться в чувствительную дырочку, принося больше дискомфорта. Сделав последние толчки, Чон оставляет на чужой шее новый засос и кончает внутрь, впившись зубами в мягкую плоть. Он выходит до сцепки и ловит полный слезами взгляд. — Т-ты только что поставил мне метку? На фарфоровые щеки капают прозрачные соленые капли. На душе погано. У него снова нет права голоса, как у омеги, за него вновь все решил сильный пол. — И что? Ты сам говорил, что тут каждый зовет тебя на свидание, как я могу быть уверен? — будто не договаривает «в тебе», в тебе, Тэхен. В тебе не уверены. — Скажи спасибо, что не допустил сцепку, тогда бы… — Тогда бы моему образованию пришел конец, — заканчивает фразу за него, хмыкнув. — Что же, спасибо, милостивый господин, что слушаете меня, что даёте возможность учиться, не забеременеть, когда я не хочу. Хотя… Ха, это разве не буквально мои права, которых вы меня лишаете? Тэхен хмыкает, поднявшись с кровати, и накидывает на дрожащие плечи халат. Хочется заплакать от боли в плече, от разочарования, боли и обиды. Но Чонгук этого недостоин. — Ты ничем не лучше моего отца, даже хуже. Думаешь, раз мой истинный и муж, можешь распоряжаться моей жизнью? Можешь считать меня своей собственностью?.. Ненавижу. Не появляйся в этом доме больше! Взгляд альфы обжигает, заставляет все внутренности сжиматься от страха. Тэхен выбегает из спальни, запираясь в гостевой на первом этаже. Сейчас хочется лишь спрятаться от «любимого».