Явление

      Амира шла по теплым весенним улочкам. Экзамены в школе сданы, остался выпускной, да и долгие летние каникулы. Конец мая не предвещал плохую погоду, поэтому девчонка позволила себе надеть шортики и облегающую футболку. Обожала в такие дни идти на озеро ближайшее, но все подруги были заняты, потому и позвала парня, который бегал за ней. Её одноклассник бывший. Вахит Зималетдинов.       Ваха был хулиганом тем еще. Он, как и Амира, в Казани раньше жил, но из-за бабушки переехал сюда, чтобы ухаживать за ней. Так получилось, что Ваха и Амирка в одном классе оказались. Зима (как его называли друзья и одноклассники) относился к Амире негативно. Он не любил богатых девочек, но вскоре в корне поменял свое мнение. Амира была не такой как все, поэтому и дал себе волю влюбиться.       Сидят у причала, на уточек в озере смотрят. Амира хотела бы прыгнуть в воду с головой, но потом передумала. Что-то её остановило. Хотела подольше просто так поговорить с парнем, узнать о его планах на будущее и тому подобное. Ваха отличный собеседник, но не парень для отношений. Она обо всех его интрижках знала, потому и пресекла любые его попытки понравиться ей. Но Зима не отставал. И сегодняшняя их встреча, как он думает, должна изменить всё. — Мне приснился сон. Очень давний сон, — начинает Зима. — Во сне нам обоим по пятнадцать лет. Мы счастливые, на даче у меня. — Ухты, — Амирка воодушевляется его историей, улыбается, в его глаза смотрит. У Вахи ещё волосы длинные были, до лба. Он постоянно поправлял падающие локоны, а иногда Амирка решалась заводить их за ушко. Амире нравилась его прическа, несмотря на недостатки. — Я влюблен в тебя, Мирочка, — Ваха отводит взгляд, кидает первый попавшийся камешек в воду, встает с причала. На садящееся солнце смотрит. Закат красивый, жаль, фотоаппарата не было рядом. Но вот что в действительности было красивым, так это Амира.       Прекрасная девушка с вьющимися каштановыми волосами, которые порой осветлялись на солнце в более золотой оттенок. Со злато-карими глазами, что так и сверкали, когда на них также попадал солнечный лучик. Тонкие ручки, изящная талия, ровная спинка. С такой внешностью ей только в модельное.       Аккуратные ровные бровки, длинные закрученные реснички, небольшие алые губки, которые она иногда увлажняла иностранным бальзамом. Вахит влюбился в это всё безосновательно. Любил? Нет, но был безумно влюблен, очень. Писал ей стихи, пел песни, цветы полевые срывал, семечки чистил.       Но измениться ради неё не мог, хотя она просила, настойчиво просила. И не знает, как сказать ей, что бабушка умерла неделю назад, что он снова в Казань возвращается и суждено им расстаться. Не знает.       Оставит Амиру тут. Его девочку, которую он так и защищал, которую он всегда лелеял и о которой заботился. Каждого нового ухажера не подпускал к ней, дрался за неё, припугивал кавалеров, что так и толпами за московской красавицей бегали.       Амира обжигалась, но ожоги эти были приятными, теплыми, щекочущими душу. Ваха любил эти ожоги. Вскоре и полюбит саму девчонку и думать о ней всё тот год будет, пока она снова в Казань не вернется, пока не умрет Ералаш…       Ваха берет девчонку за руку, она встает, и они, даже не раздеваясь и не разуваясь, прыгают в ледяную воду. Вода пробуждает, Амира всплывает, держится за Ваху, так как плавала плохо. А Зима смеется, улыбается. — Прекрасно, — говорит с сарказмом Айбулатова. — Теперь я мокрая, а уже вечереет. — Зайдем ко мне, — перебивает Зималетдинов, придерживая девушку за спину, обнимая. Она ногами обхватила его торс, и ему пришлось переложить руки под зад.       Амира покрывается приятными мурашками, на лице знакомый румянец, непроизвольно улыбается.       А Вахит… он накрывает её губы своими губами. Амира опешила, но вскоре отвечает на поцелуй. Зима её целует, углубляет поцелуй, раздвигает её губки своим языком, по десне проходит. Потом снова целует, оставляя слюну. Амира выдыхает ему в рот, улыбается. Свои руки ему на затылок кладет, впивается, на себя тянет.       Шансов она ему не давала и никаких намеков, но поцеловать его безумно хотела.       Они изучают рты друг друга, а вскоре, когда совсем потемнело ,наконец, отлипают. Амира опускает взгляд вниз, чувствуя дрожь, а Ваха тянется к берегу, её за собой ведя. Они выходят, Вахит раздевается и выжимает мокрую одежду. Песок безумно лип к ногам, отчего он вечно матерился. Амирка стояла рядом, дрожа от холода. — Выжми воду, я отвернусь. — Не стоит, — Айбулатова снова красками покрывается. Она аккуратно берет за края футболки своей и через голову её снимает, оставаясь в мокром и кружевном бюстгальтере. Через него видны были вставшие и затвердевшие соски. Вахит сглатывает тяжелый ком, не в силах отвести взгляд от груди девчонки.       Вскоре снимает и шорты, выжимает их. — Ты прекрасна, — подмечает Зима, улыбаясь. Он подходит к ней, обнимает и снова целует, но уже нежно, кратко.       Амира целует в ответ. Отстраняется. Снимает кроссовки, носки. Сушит их также. Потом промывает ноги в воде, надевает носочки, шортики, футболку и кроссовки. Вахит следом одевается тоже.       Проводит её до дома, приобнимая. — Не хочу, чтобы этот день заканчивался, — признается Зима. — И я не хочу. — Но придется, — уже стоят около многоэтажки, в которой живет девчонка. — Береги себя, — целует её в губы. Она улыбается.       Обнимает парня и не хочет отпускать его. Прижимается к нему всем своим телом, чувствуя тепло, исходившее от юноши.       Они расходятся. Ваха ей вслед смотрит и, когда за ней закрывается дверь подъезда, уходит. На вокзал. Билеты мокрые, но его это не волнует. Даже поедет без вещей, потому что забирать по факту уже было нечего.

***

      Такие сны Амире особенно часто начали сниться после того, как парень пропал. Он не пошел на выпускной, не отвечал на звонки, просто исчез. Амира всё это время таила сильную обиду на него, ненавидела. Плакала долго. Обожглась она очень.       И каково было её удивление, когда она встретила его в компании тех парней. В компании с Турбо. Она не говорила об этом, старалась забыть, но каждую ночь плакала. И все те чувства, воспоминания пробудились вновь. Не к Вахе, а именно к воспоминаниям с ним. Он изменился очень. Узнал ли он её? Возможно. Хотя Амира изменилась за этот год: стала женственнее, отрастила длинные волосы, начала краситься, да и грудь заметнее больше стала, и носик ровным стал. Ещё и схуднула так: катастрофически сильно. Он не должен был её узнать, даже если бы они были вместе, наедине и разглядывали друг друга.       Прошло пару дней. Валера так и заходил каждый день с разными подарками. То браслет какой-то плетеный, то мишка. И вопрос: откуда этот пацан всё это достает? Впрочем, её это не доставало. Единственное, она и вправду игралась с ним. Целовала его при прощании в щеку, ходила пару раз просто погулять или в кино, да даже лежала с ним на кровати в обнимку. Привязала к себе его. И за те его слова на кухне простить не могла. Хочет заставить парня страдать.       Но Турбо не такой простой, как кажется. Он грубый, мужественный. В нем весь тот азарт читался. Однако, парень не был её главной проблемой.       Кощей. Так и не выходил из её головы. Всё о нем думала, о случае в его квартире. Она хотела к нему, согреться в его руках. Его черный взгляд, венозные руки, широкие плечи — всё это заставляло Амиру быть более привязанной и зависимой от компании мужчины. И его прикосновения тогда в ДК — она и их забыть не может.       Сегодня в планах было зайти к Полине Филипповне, навестить её, убраться в её квартире, приготовить ужин. До этого всем этим занималась Камилла Айбулатова, но женщина отъехала по работе в Москву.       Уже собралась, покушала, взяла деньги, около тридцати рублей. Куртку нацепила, прочно квартиру на два замка закрыла и во двор идет, а перед подъездом знакомая машина. Костя.       Из машины выходит мужчина. Он в своем пальто, без шапки, с небрежно растрепанными кудрявыми волосами, в своей клетчатой кофте и с сигаретой в зубах. Амира перед ним встает как вкопанная и в его глаза зеленоватые снизу вверх смотрит. Сразу ежится. — Ты теперь с Турбо ходишь? — спрашивает это, а на его лице ничего не вздрогнуло. Амира ком тяжелый заглатывает, на глазах влага чувствуется. Нет, нет, нет, она не хотела отталкивать Кощея. — Нет. — Как это нет? — опирается спиной об машину, усмехается, делает глубокий затяг, выдыхает, стараясь не попадать на девчонку, — Парни вас видели, и я тоже. — добавляет сухо, словно плюет ей это в лицо. — Он за мной бегает, а я отвечаю взаимностью… — Амира взгляд опускает, ногами переминает. — А если он тебе переспать предложит, ты тоже согласишься? — Кощей ядовит, обжигается. Кощей это со злобой, с появившейся ревностью говорит, чеканит, — На меня смотри, когда со старшим разговариваешь. — недокуренную сигарету на землю бросает, подошвой туша и пальцами грубо хватает Амиру за подбородок, потирая ямочку. — Я… — вглядывается. Внизу живота узел привычный растягивается, вот-вот порвется. Вся её прежняя уверенность рядом с Кощеем словно пропадала. Она становилась маленькой девочкой, которая так и требует всю его заботу и нежность. А Кощей губы облизывает. — Ты будешь отвечать? — мужчина усмехается, прижимаясь к ней, — Или так и будем в молчанку играть? — добавляет это тихо, совсем низко-низко. От его грубого и хрипловатого голоса по спине Амиры мурашки идут совсем приятные, что так и чувствуются сквозь толстый слой одежды. — Может, мне стоит сделать так… — мужчина накрывает её губы своими совсем нежно, пытаясь всю свою заботу в этот поцелуй вложить. Свои руки к ней на плечи кладет, к себе притягивая. Она в его объятиях утопает, его поцелуй задурманивает её разум.       Своими руками кольцом обхватывает его шею, чувствуя всё тепло от его тела. Ей жарко, но отходить она не хотела. Опешила, но поцелуй продолжила. Впилась в них, посасывая нижнюю губу, чуть зубами оттягивая, отчего Кощей ей в рот простонал и укусил в ответ.       Амира чувствует приятную влагу между ног, сжимает их. Его руки уже на её талии, и даже сквозь толстый слой одежды он сжимает её, гладит, скользит ими вниз, бедра гладит, также сжимая. Амира выпускает стон, давая мужчине войти языком в её рот.       Изучает, десну облизывает, зубки, потом выходит и снова целует. Отстраняется первым, но свои руки не убирает. Перемещает их на талию, смотрит, а её губы пухлые, её губы красные и размазанные от помады, на её губах его слюна. Он вытирает свой рот и на пальцах видит помаду её, улыбается. Амира помогает ему избавиться от следов косметики.       Стоят, смотрят друг на друга нежно-нежно. В её животе бабочки, порванный давно узел. Она смотрит на него взглядом бедного котенка, а он — доблестного рыцаря. — Ты ответишь мне? — целует в щеки, в подбородок. — Я не буду спать с Турбо. — И видеться с ним тоже не будешь. — Хорошо, — его слова дают ей надежду. Маленькую, хрупкую, но надежду.       Садятся в машину. Кощей её довозит до пятиэтажки, в которой Полина Филипповна живет. Выходит вместе с ней. Идут вдвоем на нужный этаж, не разговаривают. Звонят в дверь, и им открывает старушка. Она улыбается при виде гостей, проводит их внутрь. Кощей помогает раздеться сначала Амире, по-хозяйски вешая её куртку, потом и пальто свое снимает. Полина Филипповна в фартуке, а из кухни доносится приятный аромат пирожков с картошкой. Миша обожал их, как и Амира.       Девчонка рада, что даже после смерти любимого внука Полина Филипповна остается сильной духом женщиной. Она ею восхищается.       Кощей и Амира вдвоем в ванну идут, моют руки. Костя закрывает плотно дверь и прижимает девчонку к раковине, смотря в её карие глаза. В этот раз они почти что черные, со зрачком смешавшись.       Кощей целует её в губы и медленно, ничего не говоря, опускается поцелуями к шее, оставляя засосы. — Кость… — сквозь зубы шипит Айбулатова и немного отталкивает мужчину от себя. Он вытирает губы, азартно смотря на неё. Амира только ком сглатывает, потирая шею, которая окрасилась двумя фиолетовыми засосами. — Это чтобы к тебе никто не лез. Ясно? — Кощей усмехается. Амира ещё больше послушной становится. Сломалась девчонка, причем так быстро. Даже московские парни так резко не переходят к пути наступления. Но Амиру это не беспокоит, а даже нравится, что Кощей такой: прямолинейный, резкий и быстрый.       Выходят на кухню. Амира посуду моет, Кощей помогает Полине Филипповне с лепкой. Так как один живет, то и готовить у него хорошо получается. Вскоре они отправляют бабушку отдохнуть, телевизор посмотреть, а потом позовут её, когда всё будет готово.       Амира и Костя хорошо спеваются. Он жарит пирожки, она убирает кухню. Потом случайно рассыпает на него муку, а он рассыпает в ответ. Дурачатся, играются. Смеются во весь голос, а Полина Филипповна не слышит, либо делает вид, что ничего не замечает. Когда оба белыми становятся от муки и еле как дышат, то перестают. Амира быстро убирает беспорядок и говорит, что в душ пойдет. Кощея это только заводит, но он решает не заходить к девчонке. Пока рано, — думал он.       Вышла из душа, а на теле только полотенце. Вся одежда в муке была и волосы тоже. Отмывала долго. Кощей из кухни кидает на неё беглый и голодный взгляд. В его темных глазах искра, вскоре превратившаяся в огонь. Он облизывает губы и даже жалеет, что не присоединился к ней.       Амира переодевается в свои старые вещи, которые были ей даже велики из-за резкой худобы. На кухню идет. Серая футболка немного скатывалась по плечику и оголяла ключицы. Во время разговора с Полиной Филипповной Кощей всегда кидал на голый участок кожи ненасытный и жадный взгляд, уже представляя, как и там оставит засос. Благо те фиолетовые отметины на шее она смогла скрыть волосами длинными, просто их на один бок свесив.       Потом Амира одна сходила в магазин. Купила всё самое нужное и ненужное для бабушки. Продукты, печенья и сладости разные.       К вечеру Кощей и Амира ушли. Полина Филипповна только благодарила молодых и звала в гости, но уже с ночевкой. Амира против не была, но вот где будет спать Кощей?       Выходят из дома, а на площадке рядом компанию парней видят. Костя замечает знакомые лица и ведет за собой Амиру. Идут они за руки, так как Амире было холодно, а Кощей таким образом согревал её.       Подходят. Амира знакомый силуэт видит. Даже два. Турбо и Зима. Вместе стоят, ржут с чего-то. Потом Кощей здоровается с Маратом и Пальто, и парни поворачиваются. Амира тут же руку свою в карман прячет, но Зима успевает это заметить, в отличие от Валеры. Туркин сразу улыбается до ушей, увидев Амиру, и даже обнимает её легонечко, из-под куртки доставая жвачку. Амира принимает, благодаря.       А у Зимы странно сердце сжимается, кровью обливаясь. То ли от того, что она за ручку с Кощеем пришла, то ли от того, что Турбо её обнял или от того, что она делает вид, что между ними ничего не было. Словно тот поцелуй в озере — иллюзия, просто сон, где им обоим по шестнадцать лет…