Кровь мертвеца

      — Так и оставишь меня сидеть тут? У меня затекло все тело, а от запястий из-за веревки скоро ничего не останется, — Кристина с возмущением уставилась на Себастиана, который, несмотря на события получасовой давности, спокойно потягивал ром, закинув ноги на стол.       — Думаешь, стоит тебя развязывать? Ты редкостная гадина. Спустила с рук убийство человека, который готов для тебя на все. Прости, но я не могу тебе доверять.       — А как же то, что я сохранила твой секрет?       — Какой еще секрет?       — Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Порез на щеке заживал столько же, сколько и перерезанное горло. Интересно почему?       — Так ты и правда догадалась, — Себастиан поставил стакан обратно на стол.       — Я умнее, чем выгляжу.       — Допустим. Но почему не растрепала мальчишке?       — Не хотела, чтобы тебя убили.       — А на самом деле?       — Надеялась заслужить твое доверие. И что ты будешь достаточно мне признателен, чтобы отвязать от стула.       — Возможно, я отвяжу тебя, но что дальше?       — А дальше позволь мне спокойно доплыть до Нового Света. Я буду тише воды ниже воды, ты даже не вспомнишь о моем присутствии.       Себастиан лениво повернул голову к Кристине:       — Где ты собираешься находиться все это время? В моей каюте?       — Почему в твоей? Я буду, как все…       — В трюме? С матросней?       — В маленькой-маленькой каюте, желательно, с замком на двери.       — Это не как все.       — Пойди мне навстречу. Все-таки я женщина!       — Женщина или мужчина — неважно. Если ты пассажир, то должна заплатить за проезд. Чем будешь расплачиваться?       — Серебряный кинжал подойдет? — предложила Кристина. — Не знаю, сколько он стоит, но на билет должно хватить.       — Тот кинжал, которым ты хотела меня убить? Не думаю. Я его реквизировал за причиненный ущерб.       — Но у меня больше ничего нет!       — Разве это мои проблемы?       — Ладно, тогда возьми меня в качестве платы. Можешь пользоваться мной, пока я на корабле, только не давай остальной команде.       — Предложение любопытное, — Себастиан медленно опустил ноги на пол и со старческим стоном поднялся со стула. — Но с чего ты взяла, что оно может меня заинтересовать? Думаешь, я женщин не видел?       — Таких красивых, как я?       Себастиан усмехнулся и замер напротив Кристины, протянув руку к ее лицу. Кристина поморщилась, но проявила несвойственную ей покорность.       — Наверное, ты не знаешь, но красота не главное в женщине.       — А что главное?       Себастиан аккуратно провел указательным пальцем по подбородку Кристины. Черные глаза блеснули чем-то, отдаленно напомнившим нежность.       — Например… невинность.       Кристина резко бросилась вперед, но Себастиан, залившись хохотом, уже разогнулся.       — Как жаль, что руки связаны, да? Могла бы дать мне хорошую пощечину.       — Да как ты смеешь!       — Не думай, что ты в каком-то особенном положении. Я спас тебя только потому, что решил, что это будет весело.       — И что, весело тебе меня унижать?       — Пока еще не пожалел о своем решении, даже несмотря на то, что твой защитничек перерезал мне горло.       — И что ты собираешься со мной делать? Оставишь привязанной к стулу?       — И правда: что же мне с тобой делать? Отпустить не могу, потому что не доверяю. Запереть в отдельной каюте тоже, потому что тебе нечего предложить взамен.       — Я никому не расскажу о твоей слабости, — решительно заявила Кристина.       Себастиан взглянул на пленницу с интересом.       — Думаешь, о ней никто не знает?       — Алан не знает. Если узнает, то ты точно труп.       — Для начала ему надо выбраться. Дважды мало кому везет.       — Это не везение. Ты сам видел: он безумец. Такой найдет способ.       — Смерти я не боюсь, так что бесполезно меня запугивать. Смерть — это всего лишь миг. Бояться надо жизни, принцесса. Это она дарит нам больше всего страданий.       — Значит, я могу рассказывать?       — Пожалуйста. Я так полагаю, это твой единственный козырь?       Себастиан взял бутылку и наклонил ее к стакану, но, когда обернулся, прижав стакан к губам, Кристина не выглядела взволнованной.       — Я видела, как ты побледнел, когда Алан сказал, что сможет тебя убить. Ты не хочешь, чтобы он знал о твоей слабости. Меня не обманешь.       — Ты права: не хочу. Но от того, что ты расскажешь, ничего не изменится. У меня много врагов, и часть из них прекрасно обо всем знает. Думаешь, меня ни разу не пытались убить? Как видишь, я все еще жив.       — Но все же лучше, если о твоей слабости знает как можно меньше людей.       — Не спорю.       — Поэтому предлагаю тебе сделку: я молчу, а ты доставляешь меня до суши в целости и сохранности.       — Для этого не нужно заключать сделок. Я и так собираюсь доставить тебя до суши в целости и сохранности. Если ты останешься без руки или тебе изуродуют лицо, мне будет очень трудно продать тебя, когда мы причалим к Тортуге.       — Какой же ты негодяй! ¡Geek! — Кристина дернула руками и, к своему несчастью, потеряла равновесие, рухнув на пол вместе со стулом. — Не капитан, а кусок дерьма! Продавать людей в рабство — да в тебе ничего человеческого!       Себастиан спокойно отпил рома.       — Твоя правда. Я же вампир, а не человек.       — Просто выведи меня обратно на палубу и дай броситься в море!       — Нет, так неинтересно. У меня на тебя грандиозные планы. Будешь развлекать меня и команду во время плавания. Тебе это должно быть знакомо. Ты же гимнастка.       — Чего ты хочешь?       — Станцуешь для нас. Ты же умеешь танцевать, правда? Покажи все, на что способна, и тогда я подумаю об отдельной каюте до Тортуги.       — До Тортуги? Какой тогда в этом смысл?       — Нам еще плыть и плыть. Лучше делать это в отдельной каюте, чем в компании матросни.       — Очень подло с твоей стороны.       — Как и с твоей нападать на меня после того, как я сохранил тебе жизнь.       — Если бы эта жизнь хотя бы чего-то стоила, — в отчаянии прошипела Кристина.       — Твоя жизнь стоит как минимум тридцать фунтов стерлингов, а то и все пятьдесят, так что зря расстраиваешься.       — Так вот сколько она стоит… Что ж, мне всегда говорили, что не больше пятнадцати. Выходит, продешевили?       — О чем это ты?       — Да так, просто прикидываю.       Себастиан присел на колени и откинул ярко-рыжую челку с лица Кристины. Пленница метнула на него полный ненависти взгляд и сжала челюсти.       — Хочешь сказать, тебя уже продавали в рабство?       — Допустим. Это как-то скажется на моей ценности, Ваше Величество? Ах, да: всегда ведь можно соврать. Никто не сможет проверить.       Себастиан положил руку на спинку стула и встал, подняв вместе с собой и Кристину.       — Просто не говори друзьям-работорговцам. Скажи, как подумал Ханнес. Нет, лучше всего будет сказать, что я обыкновенная цирковая артистка. Тогда, возможно, моя ценность упадет не так сильно. Хорошо же я придумала, да?       Себастиан подошел к стене и снял с нее шпагу. Одной рукой он вытащил оружие из ножен, а другой развернул стул с Кристиной спиной к себе.       — Что ты намерен делать? Неужели все же проявишь милосердие и зарежешь меня?       Веревки вокруг запястий ослабли.       — Ты… ты их перерезал? Неужели я могу пойти на палубу и…       — Замолчи! У меня уже трещит голова от твоего бреда!       Себастиан поставил шпагу в угол и схватил Кристину за руку, принявшись закатывать рукав ее гимнастического костюма. Ткань прилегала к телу слишком плотно, поэтому Себастиан дернул ее, чтобы разорвать.       Кристина брыкалась и кричала, но это не уберегло ее от позора. Себастиан разорвал и второй рукав, а затем, тяжело дыша, отшатнулся к столу.       — Где же твоя метка? Если ты была рабыней, у тебя должно было остаться клеймо. Оно где-то в другом месте?       — Так вот что ты искал, — Кристина прижала к плечам разорванную ткань, но она все равно разъехалась, обнажив корсет. — Спешу тебя расстроить: я была не такой рабыней. Меня не похищали пираты и не перевозили через море.       — Какой же тогда?       — Какая разница? Клейма на мне нет, а значит, тебе просто надо держать язык за зубами.       — Говори.       — Выглядишь так, будто сейчас взорвешься. Я все же разрушила твои грандиозные планы на тридцать фунтов стерлингов?       — Лучше тебе меня не злить. Делай то, что я прошу.       — В этом нет никакого смысла, — с горечью усмехнулась Кристина. — Но ладно, раз уж ты просишь: папаша продал меня в цирк, когда мне было восемь. Удовлетворил любопытство?       Себастиан потянулся к стакану и, обхватив его дрожащими пальцами, жадно выпил то, что было внутри, до последней капли. После, издав протяжный вздох, с грохотом поставил стакан на стол.       Кристина вздрогнула, почувствовав на себе пристальный взгляд.       — Ну, напугала же ты, — внезапно на лицо Себастиана вернулась старая добрая улыбка. — Я уже распереживался, что не видать мне моих пятидесяти фунтов, потому что придется вернуть тебя владельцу. Хорошо все, что хорошо заканчивается. Хочешь еще рому?       Себастиан повернулся боком — очевидно, снова к бутылке.       — Не слишком ли много ты пьешь?       — Пожалуй, ты права, — Себастиан опустил вытянувшуюся руку. — Не переживай, я не пьянею, но с запасами надо бережнее.       — Что теперь? Я так и не добилась от тебя, что ты намерен со мной делать. Ну, кроме продажи в рабство. Это я уже уяснила.       — Для начала найду тебе одежду, если ты, конечно, не возражаешь.       Кристина плотнее прижала к коже свои лохмотья.       — А потом ты отправишься в клетку к своему дружочку или кто он там для тебя.       — Это еще зачем?       — Любопытства ради. Да и что-то мне подсказывает, что мальчишка рухнул на пол не из-за своих ран. Они пустяковые.       Кристина инстинктивно взглянула на бутылку.       — Снова связывать тебя не буду, но лучше тебе сидеть на месте. Высунешься — и мои ребята не будут к тебе так снисходительны, как я. Помни, что, в отличие от нас, ты смертна, а еще женщина.       — Что ты задумал? Зачем мне к Алану? А если он вдруг…       — Не будет такого, и ты сама об этом знаешь. Это я забираю, — Себастиан убрал саблю в ножны. — Кстати, у мальчишки отдельная клетка. Ты ведь просила меня о собственной каюте. Не благодари.       — Ты действительно «добрый» и «справедливый».       — Не так уж плохо быть запертой в клетке с человеком, который готов за тебя убить. Подумай об этом, пока будешь там.       — Сильно в этом сомневаюсь.       — Что-то, кроме одежды, тебе нужно?       Кристина снова посмотрела на бутылку, да так красноречиво, что Себастиан не сдержал улыбки.       — Дай мне рома.       — Так тебе понравилось? А ведь только недавно плевалась. Говорил же: напиток богов.       Кристина поморщилась и наконец отпустила ткань, от которой было мало толку.       — Просто дай и не задавай вопросов.       — Хорошо. Но я берегу запасы, поэтому ты мне будешь должна.       — Мне нечем тебе заплатить.       — Уверен, мы что-нибудь придумаем.