Кровь мертвеца

      Алан проснулся, когда на него вылили ведро воды, и тут же попытался подняться, но осознал вдруг, что не может пошевелить руками, потому что они туго перевязаны за спиной. Голова раскалывалась, хотелось пить, но труднее всего было открыть глаза. Солнце так слепило, что зрачки пронзало иглами, стоило хоть немного приподнять веки.        Времени очнуться не дали: на спину обрушились неприятные удары. Кто-то тыкал Алана ножнами по лопаткам и пояснице. Наконец, звуки, представлявшие спросонья бессмысленный набор, начали собираться в кучу. Алан разобрал бранную голландскую речь, но дальше проникнуть не смог, потому что не знал языка. Зато он хорошо знал, что значит, когда связывают, обливают водой и бьют. Это значит, что он и другие выжившие члены экипажа — пленники. Но чьи же они пленники?        Через силу поднявшись с колен, Алан осмотрелся. Он был все еще на Святой Изабелле. Палубу немного потрепало, а на досках под ногами можно было увидеть разводы крови, но корабль был цел. А вот к команде вопросы. Алан своими глазами видел труп капитана, но насчет других ничего не знал. Впрочем, другие интересовали Алана в лице всего одного человека — Кристины, которой, на первый взгляд, не было на палубе.        Алан стоял последним в шеренге. Рядом с ним, тоже окатанный водой с головы до ног, шептал молитвы Альфонсо. Крест виднелся из-под его рубашки. Глаза Альфонсо были воспалены страхом, а губы дрожали, но продолжали повторять воззвания к Господу.       Справа от Альфонсо стоял Беззубый. Он был бледен, но держался. Другие моряки в целом тоже держались, за исключением двух французов, которых тащили к краю борта, чтобы выбросить в море.       Так вот оно что. От них решили избавиться? Алан посмотрел на двух верзил, которые бродили вдоль ряда пленников с саблями наготове. Оба были сильными, мускулистыми, загорелыми и высокими, но у одного сверкала на солнце лысина, а у другого — темно-русая шевелюра. Судя по засаленным рубашкам, не мылись верзилы долго, по всей вероятности считая, что на море это ни к чему. В общем, никаких отличий от моряков, за исключением татуировок и сабель. Алан думал, что пираты будут какими-то другими, но они оказались такими же людьми.       — Так, посмотрим, ты у нас голландец? — послышался чей-то голос.       Алан немного повернул голову и заметил мужчину в треуголке и темно-синем камзоле, который подошел к Беззубому и приподнял смуглыми пальцами сморщенное лицо кока за подбородок.        — Так точно, голландец, — ответил Беззубый на родном языке.       — Чудно, не хочу отправлять за борт земляков.        Какой-то мерзкий старикашка подошел и прошептал что-то на ухо.        — Ах, так теперь Голландия на побегушках у Испании! Как же это меня это расстраивает! Когда-то наша страна была свободной и независимой! А что теперь? Теперь даже наши прославленные корабли называют в честь испанских королев! Ладно, шучу. Я пират, а не королевский моряк, поэтому закрою глаза на то, что ты ходишь под двумя флагами сразу.        — Спасибо, господин!       — Пока не за что. Ответь-ка лучше на вопрос. Что ты предпочтешь: быть проданным в рабство, сгинуть в морской пучине или присоединиться к моей команде? Те двое, — он посмотрел на французов, точнее, на одного оставшегося француза, — не смогли выбрать, и я решил за них сам. У одного на лице написано, что он сифилитик, а у другого, что трус. Таких никто не купит.        Второй француз с криком полетел в море.        — Быть может, им повезет и они спасутся. Но вообще вокруг кораблей обычно полчища акул.       Кто-то за бортом ужасно закричал. Алан привстал на носочки, чтобы посмотреть, но его снова ударили в спину.       — Для меня будет честью служить на вашем корабле, господин. Сказать по правде, я ждал этого момента, — не раздумывая, ответил Беззубый.       — Серьезно?        — Когда-то я уже служил на пиратском корабле, но случился бунт, капитана убили, и я сбежал на ближайшей стоянке. Не хотел ходить под началом узурпатора.       — Так значит, ты верный, как шавка? Что умеешь?        — Что угодно могу. Но вообще я кок.       — Кок нам не нужен.        — Уверен, что я лучше того, который у вас сейчас.       — У нас вообще нет кока.        — Да как же так? Что вы едите?       — Интересный вопрос, но отвечу на него, пожалуй, в другой раз. Все же кок нам понадобится. Кто-то же должен кормить пленных. Как твое имя?        Тип в треуголке наконец убрал руку с лица Беззубого. Алан мельком рассмотрел заросший щетиной профиль незнакомца. Незнакомец, к слову, выглядел моложе, чем Алан представлял себе капитана, но, судя по тому, как вел себя, занимал именно это положение.       — Джуп. Но все зовут меня Беззубым.       — Почему? У тебя же есть с десяток зубов.       Беззубый пожал плечами. Затем тип в треуголке сказал что-то одному из верзил. Алан ожидал, что Беззубого тоже отправят на корм акулам, но его внезапно вывели вперед, а потом обрубили веревку на руках.        Беззубый потер затекшие руки и, не сдержав улыбки, обернулся, помахав всем оставшимся, а точнее, Альфонсо и Алану, причем на последнего он посмотрел с каким-то ехидством.        Решил стать пиратом? Что ж, стоило догадаться: от Беззубого всегда чем-то таким веяло.        — А ты у нас кто?       Капитан остановился напротив Альфонсо и снова наклонился. Из-за треуголки показалось несколько темных кудрей. Вдруг капитан вскользь взглянул на Алана. Глаза черные и хитрые, ухмылка до ушей — чувствует себя хозяином положения.        — Боже, спаси и сохрани… Боже, помилуй… — пробормотал Альфонсо, едва не плача.       Будь у него возможность, он вцепился бы в крест, но, так как руки были связаны, то просто смотрел на него, ссутулившись.       — Выпрями спину, когда с тобой говорит капитан! — один из пиратов со всей силы ударил Альфонсо, но тот продолжил повторять молитвы.       Капитан жестом показал, что Альфонсо не надо бить, и ласково продолжил:       — Испанец, ты молишься богу, но мы находимся там, где надо молиться морскому дьяволу. Готов ли ты присягнуть ему или предпочтешь мученически умереть, как тебе завещал твой бог?        Капитан говорил по-испански, но Альфонсо его как будто не понял. Он никак не отреагировал, даже не поднял головы.       — Раб из него будет неважный. Слишком трусливый. Сбросьте его в море.       Капитан сделал шаг к Алану, как внезапно Альфонсо бросился вперед и истерично выкрикнул:        — Оставьте меня в живых! На корабле есть женщина! Возьмите женщину вместо меня! Я ее вам покажу!       — Женщина? — заинтересовался капитан. — Кто она? Пассажирка?        — Я не знаю, кто она! Я ее даже не разглядел!        — А не привиделось ли тебе случайно? С таким религиозным чаянием ты мог стать почти что монахом, что в твоем возрасте могло вызвать и не такие последствия.        — Нет, я точно ее видел! Прошу, позвольте мне вам показать!        Альфонсо рухнул на доски и принялся лобызать сапоги капитана. Тот вдоволь насладился унижением и только потом отпихнул пленника.        — Хорошо. Идите с ним и приведите женщину сюда. Если женщины не будет, — добавил капитан уже по-испански, — я тебя выброшу за борт. А если она окажется уродливой, то сначала прикажу избить, а потом уже выброшу.       — Но я не разглядел!        Никого это не волновало. Альфонсо погнали шпагами. Для себя Алан решил, что Альфонсо мертв.       И вот очередь дошла до последнего человека в шеренге. Капитан подошел к Алану и снял шляпу, отдав ее тому мерзкому старикашке, который все крутился поодаль. Старикашка казался знакомым, но Алан, как бы ни старался, не мог вспомнить, где же его видел.       — Это тот самый, капитан. Он дважды порезал меня ножом вчера. И шпагу из рук выбил. Думаю, он-то заслуживает жизни.       — Это ты так решил. Нужно спросить его мнение. Мальчишка, — капитан перешел на голландский. — Мой товарищ впечатлен тем, как ты дерешься. Он хочет, чтобы ты стал частью экипажа. Что скажешь? Или предпочтешь быть проданным в рабство?        Алан, сощурившись, заглянул в глаза капитана. Эти глаза ему все так же не нравились. Конечно, Алан ни слова не понял из того, что ему сказали, ведь вовсе не был голландцем, хотя ходил под голландским флагом. Но, что бы ему ни предлагали, Алан знал, что должен ответить отказом. От пиратов хорошего не жди, какие бы добродушные мины они ни делали. Поэтому Алан, немного поразмыслив, просто плюнул в лицо капитану.       Старикашка в момент расчехлил саблю, но капитан как будто не разозлился. Он спокойно засунул руку в карман, вытащил из него платок, вытер слюну с лица и равнодушно сказал:       — Очевидно, он выбрал смерть, хотя я ему ее не предлагал. Вышвырните его за борт.       Алана толкнули туда, где недавно вопили французы. Он сопротивлялся, как мог со связанными руками, но в целом смирился с тем, что сейчас умрет. Кристины здесь не было, а значит, беспокоиться не о чем…       — А ну отпустите меня! Сейчас же! Я вам не лошадь, чтобы гнать меня за гриву! А я ведь знала, что вы, моряки…       Далее следовало сколько-то ругательств на родном языке. Алан опять не понял ничего из сказанного, но голос узнал моментально. Один из пиратов, которые ушли с Альфонсо, тащил Кристину за волосы, а другой вел Альфонсо, аж светившегося от переполнявшей его надежды остаться в живых.        Картинка была настолько занимательной, что остальные захватчики позабыли о том, что надо грабить, и выглянули на палубу. И вот все, как один, смеялись и тыкали в Кристину пальцами, очевидно, предвкушая грядущее веселье.        — Так тут и правда была женщина, — сказал капитан. — Давайте ее сюда. А мальчишку за борт, он мозолит мне глаза.       Алана снова толкнули, но он грубо толкнул пирата в ответ и обернулся к Кристине, которую бросили в ноги капитану.       — Сейчас посмотрим, кто у нас тут.       Капитан присел на корточки и протянул руки к лицу Кристины, но она ударила его по ладони. Капитан рассмеялся и грубо схватил Кристину за подбородок, задрав его так, что Кристине пришлось немного приподняться. Она попыталась ответить ударом в бок, но промазала.       — А ты у нас, как я погляжу, симпатичная. Как думаешь, что мне с тобой сделать? Я бы мог отдать тебя на потеху команде. Мы давненько не были на суше, они не откажутся от женщины.        — Да пожалуйста! — прошипела Кристина. — Только если в процессе кто-то останется без своего мужского достоинства, то в этом будешь виноват ты, мерзавец!       — Какая дерзкая. При твоей наружности и так выражаться.       — А причем тут моя наружность? Я что, на балу у короля?       — Хватит сопротивляться, пошел за борт, — Алана снова толкнули, но он не сдвинулся с места, все глядя на Кристину.       — Тут ты права. Королей здесь нет, только слуги морского дьявола.       — Ну и катись к своему дьяволу!        Капитан отпустил Кристину. Судя по улыбке, развлекла она его прилично.       — Принцесса, тебе повезло. Я добрый и справедливый, поэтому…       — Что-то не вижу доброты и справедливости!       — А ты дослушай. Я предлагаю тебе два варианта: пойти ко дну или доплыть с нами до Тортуги, а там стать чьей-то рабыней. Обычно я даю три варианта, но не женщинам. Женщина на корабле — это к беде, а женщина пират — и подавно.       — А что, нет ни одного варианта, где мне не придется умирать или служить чьей-то подстилкой?        — Боюсь, что нет.       — Дерьмо ты, а не добрый и справедливый. Я выбралась из одного рабства не ради того, чтобы попасть в другое. Лучше убей меня.       — Хорошо. Ее тоже за борт, — скомандовал капитан, обращаясь к старику.        — Может быть, не надо? Такая красавица, грешно разбрасываться.        — Я сказал за борт — значит, за борт.       — Как скажете, капитан.       — Хватит переговариваться на своем варварском языке! — истерично воскликнула Кристина.       — Прости, принцесса, мне пришлось уговаривать его, чтобы он отказался от намерения отдать тебя команде. А все ради того, чтобы доказать тебе свои доброту и справедливость!       Старик с молодецкой проворностью схватил Кристину за волосы.        — Мы еще встретимся, подонок! Встретимся в аду, и уверена, что очень скоро!        Капитану поднесли шляпу, и он как ни в чем не бывало надел ее на голову.        — Ты меня уже начинаешь злить! Надышался перед смертью и хватит! — взвизгнул пират, все это время безуспешно пытавшийся вышвырнуть Алана за борт.        Алан толкнул его с такой силой, что пират сам чуть не полетел в пасть к акулам. Капитану тем временем подали зажженную трубку, и он с наслаждением затянулся.        — Да выбросьте вы уже их. Чего медлите?       — Нет, — не громко, но четко сказал Алан по-английски.       — Что нет? Ах, да ты англичанин! Похоже, до тебя не дошел смысл моих слов. Но какая уже разница? После того, что ты сделал, в команду я тебя не возьму, а от строптивых рабов одни проблемы.       — Пошла, шлюха, — старикашка больно ударил Кристину, но и она в долгу не осталась, за что получила новый удар.       — Не трогай ее, — потребовал Алан. — Отпусти ее. Я сказал, отпусти.        — А ты кто такой, чтобы мне приказывать? Напоминаю, что я главный на этом корабле. Да, теперь и на этом.       — Мне плевать, кто ты. Она не умрет. Прикажи трюхлявому пню, чтобы он убрал свои грязные руки.       — А то что?       Алан не ответил, но взгляд у него был таким недобрым, что капитан отдал трубку обратно.       — Обоих за борт, и быстрее. Нам пора возвращаться.       Кристину снова повели к краю, а в Алана вцепился его палач. Но Алан так взбеленился, что моментально оттолкнул пирата, а через секунд сшиб с ног старика и навалился на него плечом, стараясь прижать к доскам тяжестью своего тела.       Кристина в ужасе отскочила и врезалась в мачту спиной. Бежать было некуда, поэтому Кристина не понимала, зачем Алан устроил эту сцену.       — Вы все равно покойники! — воскликнул старик. — Зря так пыхтишь!        Но Алан упрямо не сдавался. Это было очень глупое упрямство.        — Разнимите их, — приказал капитан. — Не могу поверить, что тебя завалил мальчишка, Ханнес.        — Это не мальчишка! — отозвался старикашка. — Это самый настоящий дьявол!        Другие бросились на подмогу, но Алан так озверел, что трое здоровых мужчин не знали, как к нему подобраться. В конце концов, его все же оттащили от Ханнеса, но с великим трудом. Это не помешало Алану снова попытаться наброситься, но на сей раз на самого капитана.       — Ты так из-за этой женщины? Так она с тобой? Занимательно. Давно я не видел, чтобы кто-то так безрассудно дрался, да еще и из-за женщины! Хороший у тебя любовничек, да?         — Мы не любовники! Я всего день его знаю!        — Так вы еще и не любовники, — присвистнул капитан. — История обрела интересный поворот. Я тут подумал: не буду, пожалуй, вас выбрасывать. Вы меня повеселили, а это дорогого стоит. Из тебя, мальчишка, получится хороший раб. Ты сильный, я за тебя много выручу. А что насчет тебя, принцесса…       Кристина ощетинилась, приготовившись защищаться.        — Свяжите ее и притащите ко мне в каюту. Думаю, из нее может получиться отменный ужин. Так зачем ее убивать?       — Ужин? — переспросила Кристина.       — Ужин? — повторил Алан.       Но теперь предпринять ничего не успел: оклемавшийся Ханнес огрел его по голове.        — Это на всякий случай, — пояснил он. — Не бойтесь, капитан, я его не прибил. Просто он больно буйный. Спокойно вниз мы не спустимся.        — Бросьте его в отдельную клетку. Пока что. А потом посмотрим.       Взгляд капитана вернулся к Кристине, и она заметно занервничала, принявшись оглядываться в поисках спасения. Но увы: вокруг было только море.       — Лучше убей меня! Ты же обещал убить меня! Ты же такой добрый и справедливый!       — Я передумал.       — А как же слово пирата?       — Разве я давал тебе слово, что непременно убью тебя? И вообще: я пират, а нам верить не стоит.       — Тогда я сама выброшусь. Лучше пусть меня сожрут акулы!       Кристина подбежала к краю борта, но ее перехватили. Один из верзил забросил Кристину на плечо, словно тряпичную куклу, и понес куда приказали.       — Отпусти! Отпусти! Отпусти, кому я сказала!        Верзила лишь усмехнулся и похлопал Кристину по ляжке.       — Намечается что-то забавное. В кои-то веки! — сказал капитан Ханнесу, который, в свою очередь, забрасывал на плечо Алана.       — Не понимаю, чего тут забавного. Тяжелый, дьявол!       — Сам же просил сохранить ему жизнь.       — Так было до тех пор, пока он на меня не напал и пока не плюнул в вас!       — Но он уже нападал на тебя.       — Тогда не считается! Тогда я сам этого хотел.       — Эти двое мне очень нравятся, — продолжил капитан. — Даже не знаю, кто больше. Хочу забрать их и посмотреть что будет.        — Что делать с испанцем? — спросил один из верзил, имея в виду все еще дрожавшего от страха Альфонсо.       — К другим рабам его. Он честно заслужил жизнь.        — А что делать с кораблем? — поинтересовался Ханнес.       — Он, конечно, ничего. Сразу видно: голландцы строили. Но он слишком маленький для нас. Поэтому, — капитан беспечно улыбнулся, — сжечь.       — Так и думал. Слышали капитана? Давайте, поторопитесь.       Через двадцать минут Святая Изабелла пылала. С борта Брунгильды зрелище было на редкость прекрасным.