We Fall Apart

Джон не знал, когда все стало так плохо. Он изо всех сил избегал дома, задерживался допоздна у Джима когда мог. Гарри давно перестала спрашивать, где он был. Ему казалось, что все налаживается… Это было ошибкой. Джон понял это в тот момент, когда мать вцепилась в его руку с несвойственной даже ей силой и заставила держать ладонь над огнем. Он не хотел делать ей больно, он просто хотел прекратить эту агонию и спрятаться у Джима. Там, где безопасно. Он не думал, что, не рассчитав, толкнет ее с такой силой. Он даже не понял, как в руке оказался нож. Мать смотрела так, словно увидела дьявола. Она прижимала ладонь к ране на плече. А он, осознав в каком дерьме оказался, схватил рюкзак и рванул прочь. Джим не спрашивал. Он застыл на пороге на мгновение, перевел холодный взгляд на красную руку Джона и просто подвинулся, давая пройти в пустой дом. Джон чувствовал, как дрожит. Напряжение отпускало только сейчас, на него накатывал весь ужас произошедшего. — Сядь, я перевяжу, — тихо сказал Джим. Джон не сопротивлялся, позволяя усадить себя на диван — единственную мебель во всем доме. Он оглядывался, отмечая про себя пустоту, рисунок телевизора на стене. Наблюдения отвлекали от боли, нужно было хоть чем-то занять мозг. — Мать уехала, решив, что я достаточно эмансипирован. Хотя не с точки зрения закона, конечно, но в ее глазах. Забрала вещи и укатила черт знает куда. Сказала, что будет переводить на карточку, — вдруг так же тихо произнёс Джим. Джон промолчал, боясь спугнуть этот короткий миг откровения, что не у него одного всё хуёво. Что плохо бывает и когда никого нет кроме тебя. Бросают всех, рано или поздно. Можно ли было сказать, что и Гарри его бросила?.. — Значит, я могу… — прошептал Джон полувопросительно. Он мог остаться, никто не сдаст его обратно, не вызовет психолога или социальную службу… — Да. Джим справился с перевязкой подозрительно быстро. А после закурил прямо на диване, ногой отодвинув домашнюю аптечку подальше. Дым просачивался через его тонкие губы, зависал кольцами в воздухе и рассеивался где-то под потолком. Джон сидел на противоположном конце дивана, прижав колени к груди. Он следил за каждым его движением, хотя глаза то и дело закрывались. Равнодушное спокойствие Джима успокаивало, едва ли не убаюкивало. Заземляло.