We Fall Apart

Они вращались вокруг друг друга словно планета и её спутник. Вечное сближение, как говорил Джим с усмешкой: они были графиком функции и асимптотой. Вечное недостижимое приближение к нулю. Бесконечное схождение друг к другу. Джон никак не находил в себе силы оторваться от Джима, да и не видел особой причины, даже если Гарри воротила нос и говорила, что они птицы разного полета. Сперва Джима пытались задирать за костюм, Джон за него вступался. Потом задирали самого Джона, один раз даже утопили в говне его кеды… Джим молча принес ему новые. И когда Джим опустился на колени и аккуратно завязал шнурки на новёхоньких кедах, тогда Джон словно очнулся. Он вдруг осознал, что Джим давно уже не носит костюмы. Но время шло, а тех, кто хотел бы их оскорбить, с каждым днём было всё меньше и меньше. Казалось, было что-то, что Джон не замечает. Что-то, что заставляло держаться от них на расстоянии. Джим отмахивался и корчил рожи, дескать, что с придурков взять?.. Но всё же что-то было. Джон иногда слышал странные шепотки за спиной: «Тише, он услышит… Черт, он смотрит!». А потом видел в отражении жестокую улыбку Джима. Но стоило повернуться, и не было и следа жестокости. Джим всегда мягко улыбался, с оттенком нежности и признания. — Помяни мое слово, — зло начинала Гарри, когда они пересекались, что случалось всё реже и реже, — он принесёт тебе одни неприятности. Джон пожимал плечами. Он отворачивался от неё, брал свой скейт и шёл на улицу, чтобы до вечера держаться подальше от дома. Хуже уже точно быть не могло. В этой грёбанной жизни совсем незаметно для него Джим стал тем, ради чего стоит просыпаться по утрам. Он больше не мечтал побыстрее окончить школу и свалить в Лондон. Он хотел жить. Даже если чувствовал себя идиотом по сравнению с Джимом.