Кланы Четырёх Ветров

      Они остались единственными близкими людьми друг у друга: один — нерушимая поддержка и опора для другого, а второй для первого — целая жизнь. Как испаряющаяся влага тянулась к небу, так и младший брат тянулся к старшему брату. Но стоило влаге вернуться к своему нахмуренному облаку, вдоволь напитавшись ей, облако беспощадно отвергало то, из чего состоит, возвращая влагу обратно земле. Сколько бы раз Юйлун не пытался сделать шаг на встречу к брату, столько же раз Вэйюэн ступал на три шага назад.       Юйлун не сомневался в том, что Вэйюэн его любит, но он не мог понять, почему все должно происходить именно так? Неужели братьям так и не суждено понять и принять друг друга?       Однажды маленькому мальчику сказал озлобленный ученик из другого клана: «Твоя мать бросила тебя, потому что боялась, что ты и твой братец вырастите такими же ублюдками, как ваш отец! Она терпела одно порождение зла, но второе вынести не смогла. Если бы ты не родился, она бы не покинула клан Северного Ветра!» Юйлун настолько испугался, что все эти страшные слова — правда, что захотел сбежать, неважно куда, но здесь он недостоин находиться. Мальчик бежал, куда глядят глаза, он не думал о том, что в темноте бегать по горам слишком опасно, пелена из слез не позволила ему заметить, неожиданно возникший обрыв. В тот вечер могло не стать мальчика, что от рождения имел чистейшую душу и доброе сердце.       Чужая сильная рука в последний момент успела схватить его за лоскуты одежд и вытянуть из открывшейся пасти смерти. То был его старший брат. В тот вечер он даровал ему еще один шанс прожить достойную жизнь. В тот вечер Юйлун впервые увидел слезы старшего брата, что изо всех сил прижимал мальчика к своей груди. Вэйюэн услышал разговор между детьми, но его брат настолько быстро сбежал, что ему пришлось гнаться за ним по чаще горного леса. Он бежал за ним, ослепленный страхом потери, не обращая внимания на боль от режущих соприкосновений веток с кожей на щеках и руках, что оставляли на долгую память кровоточащие ссадины. Он успел. Успел спасти его. Остальное не важно.       «Она оставила нас, но тебя я не могу потерять…» — эти слова навсегда сохранили онемевшие губы где-то глубоко в груди даоса. Вслух он нашел в себе силы произнести лишь:       — Тебе придется привыкнуть, что все всегда будут против нас. Весь демонов мир против нас. Юйлун, но ты должен помнить, что твой брат всегда будет на твоей стороне. Я не позволю никому обидеть тебя.       Слова старшего брата быстро привели в себя мальчика. Ощущая крепкие братские объятья, мальчик пообещал себе, что, когда вырастет, станет для Вэйюэна его личным заботливым драконом[1], чтобы братик перестал так часто грустить. С тех пор каждый день он посвящал заботе о Вэйюэне, но Вэйюэн в свою очередь становился лишь холоднее. В младшем брате разгорался драконий огонь, а в старшем затухал последний фитиль. И даже пламя дракона не могло вновь его разжечь.       1. Отсылает к значению имени: Юйлун (虞龙) — «заботливый дракон».       От детских воспоминаний по щеке Юйлуна скатилась слеза, Вэйюэн ушел с Циу и даже не попрощался с ним. К стремительному развитию отношений между этими двумя, Юйлун сам не знал, как относиться. С одной стороны он был рад, что у Вэйюэна появился еще один человек, способный о нем позаботиться. С другой стороны он начинал слишком ревностно относиться к тому, как старший брат реагирует на мечника. В конце концов, какие цели преследует сам глава Бай? Для него слишком важно его положение в кланах Четырех Ветров. Если Вэйюэн совершит что-то по-настоящему плохое, останется ли Циу на его стороне? Юйлун независимо от обстоятельств всегда будет стоять рядом со своим братом. Он готов отдать за него жизнь. Но на плечах главы Бай лежит слишком много ответственности, Юйлун это понимал и именно это его больше всего беспокоило.       Переживет ли Вэйюэн, если Циу в последний момент выберет не его, а свой долг?       Размышляя, Юйлун возвращался в свою комнату после утренней тренировки, его внимание привлекло то, чего не должно было лежать под дверью. Наклонившись, Юйлун подобрал письмо. Ему никогда не отправляли писем, может Вэйюэн написал ему? Нет, такого быть не может, он слишком хорошо знает своего брата. Что-то внутри противилось срывать незнакомую печать. От письма, словно исходила угнетающая энергия, но юноша все же начал читать, несмотря на тревожность в сердце. Первые же слова заставили его выронить письмо из дрожащих рук.       «Если хочешь уберечь своего брата, следуй за ним…»

***

      Вэйюэн и Циу покинули дворец птиц Бииняо, откладывать расследование больше нельзя, в противном случае начнутся проблемы с Императором, а это ни к чему хорошему не приведет. Вэйюэн не подавал вида, что ему все еще тяжело двигаться и неотрывно шел за Бай Циу. Наступая на остатки гордости после произошедшего в комнате, Циу пытался убедить Вэйюэна отправиться домой и позволить закончить ему самостоятельно. Но сколько не взывай к здравому рассудку этого черновласого даоса — все тщетно.       Кажется, после обряда слияния их душ, Циу начал по-другому ощущать Вэйюэна. Словно он ощущал в своем сердце его присутствие, словно если бы Вэйюэн исчез, Циу нашел бы к нему путь или все это лишь надуманные мысли? Мечник устал строить надежды на то, что между ними есть что-то большее, чем вынужденные отношения главы клана Западного Ветра и главы клана Северного Ветра. Больше он не смеет надеяться на… дружбу? Так будет проще им обоим. Главное соблюдать дистанцию.       Даосы только спустились с горы на вершине, которой располагался Нефритовый Мост Очищения, как в Вэйюэна влетел запыхавшийся младший брат. Юйлун на глазах Циу обнял Вэйюэна, сшибая с ног. В поглощающих свет глазах, мелькнула тревога, которая быстро вылилась в отторжение. Вэйюэн скинул с себя Юйлуна, отвешивая смачный подзатыльник. Глава Северного Ветра поднялся, возмущенно оттряхивая дорожную пыль с полов одежд. Хоть он не на шутку забеспокоился из-за взбаламученного поведение младшего брата, но как он смеет вести себя так при посторонних?! Вэйюэн намеривался отчитать нахального адепта:       — Юйлун, что т…       Но младший брат столь обнаглел, что посмел перебить своего главу, учителя и старшего брата в одном лице:       — Брат! Выслушай меня! Я беспокоился о тебе и главе Бай. Когда ты ушел, не попрощавшись со мной, я не смог оставить все, как есть. Позволь мне сопровождать тебя в пути, я больше не могу отсиживаться в клане, пока ты здесь. Брат, прошу! Я не стану мешать, ты даже не заметишь, что я рядом! Только прошу, позволь… — молящие глаза смотрели на обожаемого родного человека, — Позволь мне остаться.       Долгое время Вэйюэн молча смотрел на него. Все ли так, как говорит Юйлун или за его словами стоит что-то еще? Он привык к чрезмерной опеке и беспокойству Юйлуна, но сейчас юноша ведет себя странно даже для себя.       — Ты знаешь, что я не люблю ложь, и что за это тебе может быть, так? Тогда советую тебе сейчас же сказать демонову правду, Юйлун! — Вэйюэна тошнило от самого себя. Он же хотел сказать совершенно другое, но почему все вышло снова так, будто он способен нести в этот мир лишь ненависть и злобу. Участь дворовой собаки, что скалит зубы, когда ее зажимают в угол.       Неожиданно для братьев вмешался холодный, словно только оттаявшая первая капля от ледника, голос Бай Циу:       — Глава Чжао, если ты так и продолжишь отталкивать тех людей, что беспокоятся о тебе, ты рискуешь остаться один. — Мужчина в этой ситуации понимал Юйлуна, как никто другой. Вэйюэн не желает замечать заботу о нем или если замечает, не желает принимать, но прожить всю жизнь в одиночестве — страшная участь.       Неподвижным камнем на пути речного потока его слова разделили бушующие воды на две безопасные стороны. Неизвестно, кто из братьев опешил сильнее. Теперь замолчали все трое, каждый думал о своем. Вэйюэну пришлось приложить немало усилий, чтобы не заткнуть мечнику рот. Хоть Вэйюэн и сам думал об этом, но не признавал. Он никогда не смог бы признать, что если из его жизни исчезнет Юйлун, ему придет конец. От одной мысли об этом, тело даоса било мелкой дрожью.       — Хорошо, но если умудришься докучать мне, отправишься обратно в клан, — бросил Вэйюэн брату.       Пока все уставились на него, он гордо прошел вперед, намеренно задевая плечом Циу:       — Доволен?       Тот пожирающий хищный взгляд, что сполна одарил мечника своим вниманием, заставил его томно сглотнуть. Его тело так странно реагировало на одичавшесть Вэйюэна, что мечнику становилось трудно дышать. Черновласый сумрак ступал вперед, оставляя мечника и брата позади.

***

      Бессмертные и ученик вернулись в деревню Уюань. Продолжить расследование с места, где они видели труп мастера: казалось единственным правильным вариантом. Других у них просто не было.       Стоило им выйти к заброшенному ветхому домишке, Вэйюэн почувствовал, как что-то сжалось внутри и первым делом нашел глазами мечника. Воспоминание, как безвольно пало тело Циу после отравления на этой земле, душило Вэйюэна. Смахнув наваждение перед глазами, его настроение все сильнее ухудшалось.       Трупа бессмертного мастера здесь не оказалось. Зацепки совершенно не желали появляться, Циу направился к дверям, а Вэйюэн с Юйлуном последовали за ним. Даосы не успели зайти в дом, как их окликнул мужской голос с вкраплением легкой насмешки:       — Приветствую даосских друзей!       Трое одновременно обернулись. Высокий мужчина с точеными скулами и узким разрезом травянистых глаз, словно у прищуренного хищного кота, изучал пожаловавших в его обитель гостей. Он ловко поставил ведра с водой и прильнул к Вэйюэну, ухмыляясь:       — Чего такой сердитый стоишь? Расслабься.       Статная внешность этого даоса совершенно не соответствовала невзрачным серым одеждам. Мужчину же это нисколько не смущало, он раскрепощенно стоял, словно к нему и правда, пожаловали давние друзья. Из всей компании его определенно больше всего заинтересовал Вэйюэн, что впрочем, вскоре подтвердилось:       — А ты в моем вкусе, — развивающиеся по ветру длинные волосы цвета коры дерева, мерцали в сузившихся черных глазах Вэйюэна.       Если до этого даосы молчали, изучая распущенное поведение незнакомца, то сейчас Циу не выдержал, он обнажил свой меч и направил его в грудь зеленоглазого, пока просто отталкивая мужчину подальше от Вэйюэна.       — Соблюдай дистанцию и представься.       — Прошу прощение за мою невежливость, милые даосы. — Незнакомца меч у груди совершенно не смутил, он продолжал самодовольно ухмыляться, не отрывая глаз от подозрительно притихшего Вэйюэна. — Мое имя Луань Чан[2].       2. Луань (乱) — вульгарный; развратный; порочный; распущенный.       Чан (谄) — льстивый; угодливый; лицемерный; подлый. Таким образом, фамилию и имя можно перевести: «вульгарный льстец» или «развратный лицемер».       Вэйюэн отпустил едкий смешок. Отодвигая мечника за плечо от незнакомца. В этот раз давящими когтями хищников стал он, и у Вэйюэна это определенно получалось лучше:       — Луань Чан, значит. Идешь в ногу с именем? Не советую тебе приближаться ко мне, если хочешь сохранить свое льстивое личико.       Между мужчинами играли обжигающие языки пламени. Рост Луань Чана оказался даже выше, чем у Вэйюэна. Он смотрел на главу Северного Ветра сверху вниз, чернильные глаза Вэйюэна, что могли напугать кого угодно, в нем не вызывали страха, в противовес разжигая интерес. «Сяолун, а ты не говорил, что он такой… Хотел оставить себе, негодник?»       Обстановка могла бы пойти на спад, но взгляд Циу зацепился за проглядывающую сквозь серые одежды рукоять оружия. Тот самый кинжал, который он заметил в руках убийцы на празднике. Он слишком хорошо знал отличительные знаки работы бессмертного мастера и что тогда, что сейчас он узнал его и с уверенностью мог сказать, что это один и тот же кинжал.