Кланы Четырёх Ветров

      Ближе к обеду Бай Циу, Чжао Вэйюэн, Юйлун и Куй снизошли с духовных мечей пред величественными центральными вратами, ведущими в процветающую столицу Цзинши. Торжественное шествие по традиции проходило на центральных улицах с наступлением первого сумрака. Раз уж сейчас во всю светило солнце бессмертные и ученики решили осмотреться и отведать чего-нибудь вкусного.       В этот день каждый переулок здешней столицы украшен бескрайним морем красных фонарей. Фонарики из рисовой бумаги в свой час озарят пространство чарующим светом, подобно светлячкам в ночи. По бокам от даосов располагались торговые лавки. Даже яркий дневной свет не смог затушить сияние цветных огоньков, украшающих полки. В некоторых лавках продавались всевозможные формы фонариков и талисманы на любые благости: на удачу и счастье, отгоняющие духов, благословляющие на рождение ребенка. В некоторых висели жутковатого вида маски, вдохновленные прообразами злых духов. Запахи свежих булочек и прочих сладостей наполняли каждую улицу. Горожане плотно толпились, бурно обсуждая грядущий маскарад. Все пребывали в праздничном настроении.       Заклинатели с учениками подошли к одной из множества украшенных лавок, где продавались палочки с боярышником в карамели. Красные шарики, подобные закатному солнцу, нанизанные на палочку и покрытые сладкой глазурью. Бай Циу купил четыре палочки и с довольным видом раздал каждому. Вэйюэн хотел отказаться, но вовремя вспомнил, что это он позвал Циу в столицу и должен проявить хотя бы каплю учтивости. Вернув ухмылку на лицо, он великодушно принял палочку с огненно-красными шариками. Во время этого около лавки завязался активный разговор между несколькими горожанами:       — Я слышал, что сегодня сам Его Величество Наследный Принц будет играть роль Небесного Императора в шествии! — хриплый мужской голос звучал поистине воодушевленно. Вид у обладателя слегка потрепанный, на простеньких одеяниях виднелись грязевые пятна, но его это совершено не заботило.       — Не может быть! Небось, опять пил всю ночь, вот и несешь невозможную чушь! Императорская семья никогда не разыгрывала саму постановку, всегда лишь наблюдали за увеселительной игрой актеров! — отмахивалась от мужчины женщина, более приличная на внешний вид.       — А вот и нет! Я своими ушами слышал! Вот увидишь!!! — настаивал мужчина, от которого теперь стало возможно различить легкий запах алкоголя.       — Молчал бы лучше, пока тебя не задержали! Не говори со мной! Не хватало еще, чтобы твои беды на меня перешли, — женщина поспешила удалиться, а следом разошлись и остальные невольные слушатели этой беседы.       Углубляясь все дальше по пышущей красками улице, в глаза даосам бросилась чайная с изящно изогнутой крышей. Бессмертные решили посетить заведение. Внутри оказалось просторное помещение, столики располагались на приличном расстоянии. Часть была уже занята, но и свободных было еще достаточно. Даосы сели за самый дальний и уединенный столик, как можно дальше от чужих ушей. Слух ласкало умиротворенное звучание бамбуковой флейты. Музыкальное сопровождение вовсе не мешало, наоборот расслабляло всех суетливых посетителей. Люди пребывали в нестерпимом ожидании праздничного шествия.       К столику подошла девушка в светлых одеждах, украшенных синими цветами, широкий красный пояс подчеркивал утонченную женскую фигуру. Темные волосы собраны в строгий пучок, скрепленный бамбуковой палочкой. Это оказалась хозяйка заведения.       — Чего желают достопочтенные господа? — улыбка девушки излучала свет и добро, а голос звучал с высшей степенью уважения.       — Хотелось бы испробовать лучший чай заведения, — неожиданно для всех первый отозвался Вэйюэн. Даос хитро ухмылялся девушке, прожигая взглядом черных глаз, тем самым даже немного ее смутив. Циу успевший открыть рот, чтобы ответить хозяйке, так и замер, переведя взгляд на Вэйюэна. Нахмурившись, он заметил, как тот бестактно смотрит на хозяйку.       — Как пожелаете, господин, — девушка слегка поклонилась и тут же исчезла, скрывая разрумянившиеся от смущения щеки.       Бай Циу продолжил осуждающе смотреть на черновласого наглеца, наконец, тот заметил цепкий взгляд мечника и засмеялся. Юйлун и Куй за все время не произнесли ни единого слова. Словно делали вид, что их, вообще здесь нет, стыд от ссоры с Ди еще не отпустил учеников. Но заразительный смех Вэйюэна вернул их в реальность. Глаза юных адептов теперь внимательно рассматривали сражение взглядами, сидячих перед ними величественных глав.       — Что с твоим лицом, глава Бай? — Вэйюэн прищурился, демонстрируя хитрый блеск в бездонных глазах. Даос не постыдился даже при учениках заострить на этом внимание, задавая подобный вопрос.       К счастью, от ответа Бай Циу спасла вновь подоспевшая хозяйка. Девушка разложила чайные инструменты и поставила емкость для знакомства с чайными листьями. Наполнив пиалы благоухающим чаем, деревянными щипцами она ловко подавала чаши гостям.       — Перед вами чай Хуо Шань Хуан Я. Выращенный в провинции Аньхой. Аромат напоминает летний цветущий луг, с нотами теплого молока и каштана. Вкус – слегка терпкий, медовый, с долгим сладковатым послевкусием. Сам настой имеет прозрачно-желтый цвет, — рассказывала хозяйка размеренным голосом.       Смущенный румянец исчез, но девчачьи глазки всячески старались смотреть в пол, избегая прямого контакта с черновласым господином. Даос ухмыльнулся, сполна довольный произведенным эффектом. Когда хозяйка вновь покинула их, Вэйюэн обратился к Юйлуну и Янь Кую:       — Чего тихие такие сидите? Недавно довели ученицу Се Ди до слез, а теперь и словом не обмолвитесь, — глава клана Северного Ветра не мог уже сдерживать свои порывы посмеяться над братом. Прекрасно понимая, как подобный разговор смутит молодых адептов, он в предвкушении наслаждался созерцанием побледневших лиц. При этом даос напустил на лицо абсолютно серьезный вид, только в самых глубинах черных глаз продолжал играться озорной огонек.       — Глава Чжао! Мы вовсе не... Не доводили ее! — Янь Куй заволновался и начал запинаться, словно воздуха не хватало высказаться. Юйлун упорно продолжал молчать с лицом мрачнее тучи.       — Вот как. Не знал, что ученицы клана Южного Ветра столь ранимы. Заливаются слезами просто так, значит, — сдерживая смех, продолжил злорадствовать глава Северного Ветра, поддерживая крайне безэмоциональное лицо. У Бай Циу же не получилось сдержать вырвавшийся томный смешок, хотя он очень старался, но мечнику явно не хватало злодейского мастерства Вэйюэна.       — Да она просто сходит с ума по Юйлуну! — пристыдился юноша. Рука потянулась к вырвавшейся из тугого пучка пряди темно-шоколадных волос, нервно теребя ее пальцами, взгляд теперь вовсе провалился под стол.       — Янь Куй! — сквозь зубы, Юйлун, наконец, нарушил свой обет молчания и посмотрел на друга, давая понять, чтобы тот не трепал лишнего.       — Юйлун, а ты преуспел. Вот меня глава Яо готова убить при любой возможности, а по тебе горько плачет ее лучшая ученица. Как интересно! — Вэйюэн залился хохотом, Юйлун хмыкнул на колкость брата и скрестил перед грудью руки, недовольно рассматривая, как у Вэйюэна заостряются скулы при смехе.       Янь Куй же теперь скорее позеленел, чем побледнел. Ему не послышалось? Глава Чжао только что оскорбил главу Яо в присутствии главы Бай?! Быть беде, не иначе! Шоколадная прядь волос сильнее натянулась, вот-вот намереваясь вырваться с корнями.        Какого же было его удивление после того, как сам Бай Циу очередной раз не сдержал непоседливый смешок. Хоть после мечник и принял серьезный вид, прикрывая рот сложенной в кулак рукой. Он уверенно делал вид, что закашлялся, словно ничего не произошло, и он вовсе не смеялся. Спустя несколько неудобных молчаливых минут, разговоры между даосами вновь вернулись, но уже на совершенно отстраненные темы. Так главы и ученики просидели в чайной до самого вечера, не смотря на различие в статусах, они довольно дружно беседовали и даже вместе смеялись. Таких самозабвенных от насущных дел встреч у них было немного. За столом словно сидели давние друзья, не скованные правилами морали и статуса.

***

      Сквозь стены чайной послышалась громкая музыка, голоса людей во всеуслышание объявляли о приближении праздничного шествия! Бай Циу расплатился за чай, покидая стены чайной, даосы вышли на центральный переулок.       Ночная улица заиграла совершенно другими красками. Толпа значительно уплотнилась так, что протиснуться стало почти невозможно. Лица людей скрывали ужасающие маски. Можно было подумать, что на город напали невиданные твари и уже сожрали большую часть городских жителей. Перед глазами мелькали, поднимающие волны мурашек, жутковатые рожи.       Мертвенно голубое, расплывающееся толстое лицо, с огромным красным ртом. Зеленое лицо из век, которого росли кисти рук, а кровавые глаза прорастали прямо из ладоней. Демоническая морда, со свисающими белыми паклями спутанных волос. Расколотая пополам серая маска с рогами, клыками и желтыми глазами. Одеяния были под стать зловещего вида масок. Весь этот дикий и необузданный поток окружал бессмертных.       Пока всех полностью поглотило веселье, Вэйюэн осмотрелся и заметил подозрительный силуэт. Его внимание пало на возвышающуюся семиярусную городскую пагоду[1], со всех сторон покрытую красной глазурью. Высокая башня единственная оказалась не обвешана фонариками, оттого ее крыша сокрыта во мраке одичавшей ночи. Это не помешало даосу на самом верхнем ярусе заприметить мужчину, казалось, что он наблюдает прямо за шествием.       1. Пагода — азиатская многоярусная башня с несколькими карнизами.       В то время мрак на широкой улице давно разогнал, озаряющий свет тысяч красных фонарей. Еще днем они безжизненно висели на крышах, сейчас же пылали, словно языки разбушевавшегося пламени. Вэйюэн всего на миг отвел глаза от силуэта, когда кто-то толкнул его в спину. Бессмертные и ученики вынужденно разделились, смешиваясь с людским потоком, что надвигался на них. Вэйюэн вновь посмотрел на седьмой ярус крыши пагоды, но там уже никого не было. Он хотел обсудить увиденное с Бай Циу, но между ними сейчас оказались, как минимум пятеро, а то и семеро человек в масках. Юйлуна и Куя поблизости вовсе не было видно, видимо толпа оттеснила мальчишек еще дальше.       Шумная толпа расступалась в стороны, уступая дорогу извивающемуся змееподобному дракону, небывалых размеров. Волнообразный танец изумрудного дракона завораживал и манил во тьму за собой. Подле него кружились в зажигательном ритме более маленькие разноцветные дракончики. Невообразимое зрелище небывалых масштабов. Драконом ловко управляли обученные люди так, что складывалось ощущение, огромный дракон настоящий.       Веселая музыка громким натиском давила на уши, приближалось главное торжественное шествие из недр центрального переулка. Огромная сцена, украшенная кучевыми облаками, медленно стекала, сопровождаемая множеством людей в нарядных костюмах.       На сцене возвышался прекрасный молодой мужчина в утонченной маске, скрывающей половину нефритового лица. Бесценные одеяния сверкали всполохами настоящего золота, ярче любого фонаря. Мужчина способный затмить всех своим великолепием, гордо стоял на платформе. Подле него робко стояла юная девушка, не менее прекрасная на вид. Нежный наряд, словно был соткан из облаков. Девушка горько плакала, склоняя голову пред прекрасным мужчиной. Она молила одобрить ее помолвку с Пастухом, но Небесный Император оказался непреклонен.       Вслед за ними на сцене показался Пастух в потрепанных одеждах. Полы мужских одежд покрыты плотным слоем дорожной пыли, что уже не предстало возможным отстирать, грязь давно въелась в изношенные ткани. Красивое лицо скрывали размазанные земляные следы от тяжелой работы на поле. Он явился за своей возлюбленной в Небесный дворец, посмев нарушить приказ Императора. Небесный Император беспощадно столкнул Пастуха со сцены, прямиком на землю, а прекрасную юную Ткачиху завел за спину, не позволяя ей последовать за мужчиной в потрепанных одеждах. Толпа ликовала, все смотрели постановку с замиранием сердца.       Неожиданно для всех на сцене сконцентрировалась густая белая дымка с изумрудным отливом прямо перед носом Небесного Императора. Стоило ей слегка рассеяться, показался мужчина в светлых, словно заиндевелый белый камень, одеяниях. Лицо незнакомца полностью скрывала белоснежная маска. Хоть черт лица разглядеть под маской не представлялось возможным, его глаза тисками сковали что-то внутри каждого, кто посмел с ними встретиться. Мужчина выхватил из широкого рукава изогнутый кинжал и пронзил сердце Небесного Императора, а затем безликого мужчину вновь скрыла таинственная дымка. Он исчез, словно его не было вовсе. Тело Небесного Императора безжизненно рухнуло на сцену. Дорогие ткани золотых одежд окрасила багровая кровь, вытекающая из зияющей в груди глубокой раны. Изогнутое лезвие умертвило своим холодом пламенное, бьющееся в предсмертной агонии сердце.       В толпе послышались взволнованные вздохи и безостановочные обсуждения. Никто не мог понять, постановка ли это, ведь, никакого убийства Небесного Императора быть не должно. Некоторые люди небрежно срывали с лиц маски, дабы лучше разглядеть, что произошло. Одинокая рука, укрытая золотым рукавом, неподвижно свисала с края изумительной сцены. Быть может, это просто хорошая игра актеров и сценарий шествия решили поменять, быть может — все по-настоящему. Грань великолепной актерской игры и ужасающей реальностью стерлась.       В взволнованную толпу ворвалось бесчисленное множество Императорских воинов в дорогих серебристых доспехах. Всех присутствующих без объяснений принялись задерживать. Кто не подчинялся, тех без разбора сразу убивали, вскрывая глотки. Доспехи Императорских воинов то и дело окрашивались свежей кровью.       Никто до конца не понимал, что же произошло. Теперь улицу наполняла вовсе не чарующая музыка, а женские слезы, вопли детей, ругань мужчин и едко-металлический запах пролившейся крови.