Кланы Четырёх Ветров

      Закатный пламенный шар почти спрятался за горизонт, Бай Циу по-прежнему брел по узкой извилистой тропе. Казалось, он обошел уже всю могущественную гору Тайшань. Несмотря на то, что гора кишела множеством разнородных духов, за все время путешествия по горе мечнику никто не встречался. За исключением пары серых зайцев и множества птиц. Духи на заклинателей просто так не нападали, избегая встречи до последнего, пока не столкнутся лоб в лоб. Предпочитали нападать на путников послабее, не тратя чрезмерные силы на более сильных незваных гостей горы Тайшань. Зачем им рисковать своим существованием, самолично провоцируя бессмертных? Только самые свирепые духи нападали на всех без разбора. Их, к счастью, было не так много, как прочих. Но ни тех, ни тех на пути главы Западного Ветра не встретилось.       Прославленному мечнику не составит труда разобраться с озлобленным духом. Он предпочитал не вмешиваться, если дух не переходил границ и не нападал на простых смертных за пределами горы. Гора Тайшань была своеобразным домом для всех духов. Здесь люди — их гости, а не наоборот. Проникая во владения духов, будь готов ко всему.       Весь путь Бай Циу окружала трель птиц, изумрудная листва и бескрайние потоки деревьев, но вдруг изумительная картина живой природы сменилась другой. Он вышел на поляну, если ее еще можно было назвать таковой, ведь трава на ней вся иссохшая и ржавая. Некогда пышные шапки деревьев хаотично торчали лысыми корягами. Даже звонкие мелодии птиц было слышно лишь где-то вдалеке от гиблого места. В окружении горного леса поляна выделялась сплошным мертвенным пятном, словно грязевой след от сапога на размокшей почве.       Бай Циу присел и протянул руку к некогда живой траве. Даос аккуратно провел по ней пальцами, словно стараясь расчесать безжизненные ломкие волосы. Пока мечник отвлекся, из-за почерневших колон деревьев показалось ярко-зеленое с огненной гривой существо. Это и был Цилинь. На фоне окружающей серости его краски выглядели невероятно изыскано. Грива похожа на лепестки огня, а лошадиное тело мерцало зелеными чешуйками, словно утренняя роса на траве от игры солнечных лучей. Массивную голову украшали три черных извилистых рога. Цилинь с грустью в глазах смотрел на то, как трепетно заклинатель поглаживает погибшую траву. Бай Циу сразу не почувствовал его присутствие, но стоило поднять голову, как его взгляд столкнулся с глубокими черными раскосыми глазами духа. Глава Бай поднялся и в знак уважения слегка поклонился мудрейшему духу этого леса. На удивление и Цилинь склонил голову перед ним в ответ.       — Что произошло с этим местом? — Бай Циу прервал молчание первым.       — Пять лет назад все здесь играло такими же яркими красками, как чешуя на моем теле. Но однажды на мою территорию ворвался кровожадный Фэй. Его появление всегда несет за собой проклятие всему живому. Ожесточенный дух преследовал заклинателя, а в этом месте поглотил его плоть и душу. С тех самых пор это место безжизненно существует, у меня так и не получилось излечить его, — голос Цилиня звучал тихо и размеренно, в нем чувствовалась безмерная тоска.       — Позволь мне попробовать помочь.       Дух позволил. Он не таил надежду, что бессмертный действительно сможет помочь этому месту. Цилинь ощущал силу, заключенную в сребровласом мужчине, но если даже он, двухтысячелетний дух — не смог, то кто сможет? Но Бай Циу предложил свою помощь не просто так. Его матушка владела очень редкой техникой, что впоследствии прозвалась: Заклятие Кровавых Вод.       Когда-то в ее небольшом саду росли цветущие дикие сливы. Она почитала и уважала каждый розовый цветочек на деревце. Сад постигла та же печальная участь, как и эту лесную поляну. Только виной тому была давняя ожесточенная битва. Когда на ее клан напали, матушка была еще совсем юной. Она слишком рано познала значение смерти и запаха горящей человеческой плоти. Тогда пролилось много крови. Погибли ее родителей. Клан девочки малочисленный и не такой известный, как многие. По большей части в нем воспитывались целители. Нападавшие сектанты знали об этом. Это нападение даже битвой трудно назвать, та обернулась самой настоящей жестокой резней целого клана.       Они сожгли все, даже сад дикой сливы не пощадили. Трепетное отношения девочки к деревьям дикой сливы возымело свои плоды. Чистое сердце, что болело за каждую веточку, и в тот роковой день было погружено в заботу о любимых деревьях. Матушку Бай Циу уберегло только то, что она ненадолго отлучилась к реке, протекающей за пределами территории клана. Девочка каждый день ходила за чистой водицей для своих любимых деревьев. Уходя, девочка даже подумать не могла, что в последний раз видела лицо матушки и отца.       Когда она вернулась и увидела, что произошло. Из ее рук вывалилось ведерко с водой, а глаза мгновенно затянула пелена слез. Девочка металась между тел погибших целителей и ее друзей, местами еще полыхал бессердечный огонь. Добежав до сада, она нашла своих родителей. Мужчина и женщина сидели под обугленной сливой, опираясь спинами о почерневший ствол. Их руки были скреплены. Они так и умерли, державшись за руки под деревцем дикой сливой, почитаемой их дочерью. Девчушка бросилась к телам своих родителей, слезы безостановочно текли по ее нежному лицу.       Стирая ладошкой горячие слезы, она оглянулась и ужаснулась от увиденного: сожжены все до единого, ее дорогие деревья, а серый дым улетал куда-то в высь к Небесам. В воздухе стоял едкий запах гари, сожженной плоти и железа. Потерявшая все в один миг, девочка припала к земле, вопя от разрывающей детское сердце боли. Трясущиеся ладони неуверенно коснулись лужи крови на хладной земле. Единственное ее желание в тот момент было, чтобы все ожили, и все оказалось лишь ночным кошмаром. В тот день погибших заклинателей спасти не удалось, но кое-что матушка Циу сохранила.       Неожиданно кровавая лужа под испачканной ладонью девочки стала очищаться, превращаясь в чистейшую воду. Она, заметив это, удержала свои слезы и еще раз оглянулась. Вся пролитая ранее кровь на земле, начала очищаться, а затем впиталась куда-то глубоко под почву. Через какое-то время на обугленных черных ветвях начали пробиваться свежие нежно-розовые цветы дикой сливы. Она сконцентрировалась на духовной силе. Энергия, которая до этого бесконтрольно выбивалась из ее ладони, была незнакомой, девочка почувствовала, как работают ее потоки. Со временем все деревья восстановились, и первым распустилось то, под которым сидели ее родители. Своими детскими ручками она сделала совершенно не детскую работу, похоронив весь свой клан под деревьями дикой сливы. В честь каждой умершей души в ее саду цвело сливовое дерево в память об их, несправедливо отобранной жизни.       По прошествии лет, когда траур покинул матушку Циу, она вновь попыталась спасти иссохшее деревце, встретившееся на ее пути. Прорезая полосу на своей ладони, она приложила ее к земле. Кровь стекала из раны в почву, тогда же девушка вложила духовную силу, мысленно моля об оживлении деревца. Все получилось, ее кровь превратилась в чистейшую воду и подарила дереву второй шанс на жизнь, как и в тот самый жуткий для нее день.       Назвала девушка эту необычную технику — Заклятием Кровавых Вод, а позднее обучила технике и своего единственного сына с волосами цвета пепла, смешанного с серебристыми отливами снегов.       Бай Циу обнажил свой меч и прочертил острым лезвием кровавую полосу на ладони. Затем, как и учила его матушка, приложил руку к земле. Дождавшись, когда под ладонью образовалась лужица крови, он применил технику Заклятия Кровавых Вод, вкладывая сильный поток духовной энергии. Когда кровь обратилась водицей и впиталась в гиблые земли, он поднялся.       Вокруг все оставалось прежним, ожидая какое-то время, Бай Циу начал думать, что ничего не вышло. Он уже успел расстроиться, ведь искренне пытался помочь. Вероятно, эти земли слишком долго были мертвы или проклятие Фэя невозможно снять даже таким способом. Когда Бай Циу хотел уже признать себе, что точно ничего не вышло, он заметил изумрудные травинки, пробивающиеся в том месте, где недавно пролилась его кровь. Цилинь воодушевись, подошел ближе и, не веря своим глазам-бусинам, начал наблюдать, как трава пробивается к закатному солнцу. Вскоре и на деревьях пробились первые редкие почки.       — У тебя получилось. Ты спас это место, должно быть, ты поистине сильный бессмертный. У тебя доброе сердце, — Цилинь, все еще не до конца верил своим глазам с изумрудными всполохами. — Как я могу отблагодарить тебя?       — Я помог не ради благодарности. Но я, в самом деле, искал встречи с тобой, премудрейший Цилинь.       — Зачем же ты искал меня?       — Слышал, что ты любишь загадывать загадки, а тот, кто разгадает их, возымеет честь стать твоим духовным другом.       — Бывает, развлекаюсь подобным, — Цилинь рассмеялся, стоило услышать про загадки, но смех его пропитан исключительной добротой. — Ты уже мой друг. Возможно, ты не осознаешь, что этот лес значит для меня, — окинул округу раскосым взглядом черных бусин единорог. — Ты спас его частицу, а значит спас частицу моей жизни.       — Все же, у меня есть личная просьба. А я привык просить о своем не во имя благодарности, а заслуженно, — Бай Циу, правда, не был собой, если получил бы что-то незаслуженно. Помогает мечник всегда безвозмездно и от чистого сердца. Как он мог просить о чем-либо древнейшего духа так просто?       — Раз ты настаиваешь, сойдемся на одной загадке. Слушай внимательно. Три девушки были обращены в цветы на поле, только одной из них было дозволено уходить ночью в деревню, покидая бескрайние поля. Там-то девушка встретила своего возлюбленного. Но каждое утро ей необходимо было возвращаться обратно на поле и вновь обращаться цветком. Тогда-то возлюбленный спросил у нее, возможно ли спасти ее от этой участи. Она ответила ему: «Если ты сегодня придешь строго до полудня и сорвешь из всех полевых цветов именно меня, я избавлюсь от чар и навсегда останусь человеком». Все так и случилось. Но как мужчина узнал свою возлюбленную средь множества абсолютно одинаковых цветов на поле?       Бай Циу глубоко задумался, перебирая разные варианты ответов в голове. Он ступал по небольшому кругу, пальцами растирая точку между бровей. Цилинь с интересом наблюдал за каждым движением заклинателя.       Цилинь, в самом деле, безмерно благодарен мужчине за спасение каждой травинки на этой поляне и каждого, вновь распустившегося листика на деревьях. Дух решил, что в любом случае выслушает просьбу заклинателя в серебристых одеждах. Даже если тот не сможет разгадать его загадку или даст неверный ответ. Еще больше поразило Цилиня, что сребровласый заклинатель настоял на том, чтобы ему загадали загадку, несмотря на согласие духа выполнить просьбу и без этого пустяка. За всю долгую жизнь духу не удавалось повстречать столь благородных бессмертных. А ему уже давно более двух тысяч лет.       — Кажется, я понял, — спустя время нарушил тишину глава Западного Ветра, все еще хмуря, напряженные брови.       Цилинь легонько кивнул, показывая, что готов выслушать ответ. При каждом движении его мощной шеи, огненная грива переливалась под лучами закатного солнца, и создавалось впечатление, что она действительно полыхает, словно лесной пожар.       — Девушка ночью находилась в деревне, а не на поле. Только лишь утром ей необходимо было возвращаться. Значит, пока она была дома, к рассвету остальные цветы покрывала роса. Он нашел и сорвал именно свою возлюбленную, потому что на ее цветке не было капель утренней россы?       — Верно. Для меня редкость встретить столь одаренного путника. Признаюсь, давно никто не удивлял меня, как ты. Я готов выслушать твою просьбу.       — Благодарю хранителя горы Тайшань. Окажет ли Цилинь честь этому даосу стать его духом – покровителем?       Немного подумав, Цилинь ответил, что для него будет честью стать другом и духом – покровителем благородного бессмертного в серебристых одеждах. Может его двухтысячелетнее существование сможет помочь кому-то еще, кроме природы величественной горы Тайшань.       — Позволь узнать твое имя, — поинтересовался дух.       — Я глава клана Западного Ветра Бай Циу.