MIST

Аккуратно ведя машину по оживленной дороге, Сонхва поглядывал на притихшего Уёна. Утром паршивец тарахтел без умолку, безжалостно уничтожая всю атмосферу и настрой Пака, обрекая его страсть остаться неудовлетворенной. Но стоило им выйти из дома, как Чон словно воды в рот набрал. Притормозив на светофоре, Сонхва вновь посмотрел на своего молчаливого Уёна, который подперев голову рукой, смотрел в окно. Чтобы привлечь к себе его внимание, он протянул руку и коснулся мочки уха. Чон тут же повернулся к нему. Паршивец чуть хмурился, выдавая тем самым свою взволнованность. - Нервничаешь? - спросил Пак. - Ты мне так и не сказал, куда мы едем. Эта дорога точно не ведет в “Дюну”. Сонхва ухмыльнулся. Красный свет светофора быстро сменился на зеленый, и он вновь нажал на газ, мягко трогаясь с места. Некоторое время они вновь едут молча. Но на этот раз взгляд Чона устремлен на него. Решение сделать его частью группировки Уён воспринял весьма спокойно. Но спустя время, очевидно все обдумав и поняв серьезность ситуации, он начал заваливать его вопросами. Много рассказать Сонхва не мог, поэтому просто отвечал: “Подожди, все станет ясно завтра.” В тот вечер ему с трудом удалось заткнуть паршивца и получить исполнение законных супружеских обязательств (негласно они вступили в силу, как только Чон произнес: “Согласен…”, а на что конкретно, уже не имело значения). Но утром, стоило Паку только открыть глаза, Уён уже приготовил для него помимо завтрака очередную порцию вопросов. - Ты ведь не завезешь меня в какое-нибудь злачное место? - Зачем мне это делать? - Ну, не знаю, - Чон пожал плечами. - Ты же босс мафии. Ты коварен и… - Ты мне не веришь? - Сонхва испытал укол обиды, когда Уён промолчал. - Мне слишком нравиться просыпаться с тобой в одной постели. Смотреть, как ты готовишь на моей кухне, как чистишь зубы моей щеткой и играешь с кошкой, щеголяя в одних пижамных штанах. Мне нравится, что ты мой. Вновь красный свет светофора. Его слова были равноценны негласно запретному “я люблю тебя”. Осознав всю глубину возникшей привязанности, Уён не смог совладать со смущением, которое выдали его покрасневшие уши и щеки. Сонхва думал, что паршивец, как обычно, отвернется, в попытке избежать его взгляда. Но вместо этого Чон поступил столь неожиданно, что Пак просто не успел среагировать. Уверенная рука схватила его за шею, Уён дернул его на себя и поцеловал. Мягкие губы дрожали, язык скользил по небу и передавал жар, которым был охвачен Чон. Жадность, с которой он целовал его сводила с ума. Разум Сонхва на мгновение помутился, когда руки Уёна скользнули по груди. Паршивец вцепился пальцами в его бедро, и он подумал о том, что сейчас они находятся в крайне опасном состоянии. Страсть теплом разливалась в груди, теснило сердце и заставляла кожу покрываться мурашками. Внезапный резкий звук гудка автомобиля, заставил Сонхва вспомнить, что сейчас они посреди дороги. Уён томно выдохнул, и его горячее дыхание обожгло щеку. Зеленый горел уже некоторое время, но они так и не сдвинулись, потому что Чон не хотел останавливаться. Паршивец умудрился дотянуться до его шеи и куснуть кожу, заставив Пака содрогнуться. - Чёрт! Сумасшедший… - сквозь зубы произнес он, резко нажимая на педаль газа. Уён вцепился руками в ремень безопасности, когда их автомобиль рванул вперед и быстро обогнал несколько машин. Он не испугался, напротив, Чон весело рассмеялся, а после с самодовольной улыбкой вновь посмотрел на Сонхва. Мужчина явно был не в себе, и было грехом его винить в этом. - Я запрещу тебе ездить на переднем сидении. - Позади у меня будет больше возможностей отвлекать тебя. - Рука Чона вновь легла на его бедро. От чужого прикосновения Пак вздрогнул. - Уён, мы на дороге. - Найди место, иначе будешь ехать и смотреть, как я себя ублажаю. - Ну, почему утром ты был таким несговорчивым, когда мы лежали в кровати? - Быстрее, вон там торговый центр, - он указал на небольшое здание. Сонхва добавил газу и вывернул руль, резко входя в поворот и подрезая соседний автомобиль. Очередной раздражающий слух гудок, известил о недовольстве других водителей. Но если кто-то из них решил бы столкнуться с Пак Сонхва, то пожалел бы о столь неприятной встрече. Они въехали на парковку и встали подальше от входа. Втиснувшись между стеной и небольшим грузовичком, который определенно точно стоял там не первый месяц. Сонхва заглушил мотор. Его руки по-прежнему крепко сжимали руль. На самом деле он до конца не верил в реальность происходящего. Но Уён, его личный бесёнок, судя по всему, был послан небесами испытывать его терпение. Отстегнув ремень безопасности, он схватил его за подбородок, развернул к себе и вновь своевольно получил страстный, но короткий поцелуй. - Хочу тебя… - шепнул искуситель, обжигая ухо своим дыханием. Чон слишком ловко и быстро перебрался на заднее сиденье. Пока Сонхва мучился от возбуждения, которое буквально сводило все внутри, его любимый паршивец избавил себя от ненужной одежды. Наблюдать за его действиями через зеркало заднего вида было еще одной пыткой, на которую он отчего-то обрекал себя сам. - Эй, Сонхва, - наконец, усевшись, позвал Уён. Он раздвинул ноги и коснулся уже достаточно возбужденного себя. - Если не собираешься участвовать, тогда зачем остановился. Я мог удовлетворить себя и во время движения… Пак зашипел и выскочил из машины. Хотелось очень сильно курить, но еще больше хотелось проучить этого паршивца. Сонхва снял с себя пальто, кинул обратно в машину, а после залез в салон. Чон с самодовольной ухмылкой ждал его и стоило ему опуститься на сиденье, как на него тут же накинулись. Уён оседлал его бедра и вновь впился в губы жадным, пьянящим поцелуем. Напор возлюбленного обескураживал. Он походил на изголодавшегося, которого вдруг посадили за шведский стол. Сонхва даже не знал, как ему реагировать на настолько рьяно требующего ласки Чона. Тем временем, паршивец, совершенно не задумываясь ни на секунду о своем поведении, оторвался от его губ и, задрав голову Сонхва, открыл вид на красивый изгиб шеи. Рука Чона скользнула под уже расстегнутую рубашку. Он стянул ее с плеча мужчины, который видимо решил позволить наиграться с ним. Не теряя времени, Уён припал губами к пульсирующей венке, поцеловал ее, а после его язык прошел по длине всей прекрасной шеи. Он чмокнул Пака за ухом, оставил несколько коротких поцелуев на подбородке, а после вновь увлек его в страстный поцелуй. Только после этого, казалось, он стал немного спокойнее. Когда Уён отстранился, Сонхва смог заглянуть в глаза своего пылкого избранника. Румяный паршивец выглядел очень аппетитно. Сонхва провел руками по его обнаженным бедрам и с улыбкой поинтересовался: - Продолжишь все делать самостоятельно или мне тебе чем-то помочь? - Держись крепче, выпендрежник, - ухмыльнувшись, ответил Уён. - Это должны быть мои слова. Чон хихикнул, когда руки Пака сжали его бока. Сам же он поспешил освободить слишком долго томящийся в ожидании возбужденный член мужчины. Сонхва закусил губу, когда Чон сжал твердую плоть рукой и большим пальцем погладил сочившуюся головку. Его вполне устроило, если бы они просто подрочили друг другу, но кажется Уён рассчитывал на нечто большее. Когда он стал елозить от нетерпения, Сонхва положил руки на его ягодицы, а после его пальцы скользнули к пульсирующему колечку мышц. Уён вздрогнул, недовольно цыкнул, когда чуть не ударился головой о потолок автомобиля. Сонхва успел подставить ладонь, оградив его от удара макушкой. - Не делай лишних движений, - потребовал Уён. - Я все сделаю сам. - Здесь тесно и неудобно, так что не упрямься, - возразил Сонхва, стискивая Чона в своих руках. Уён недовольно бурчал, но тут же умолк, когда Пак уткнулся в его грудь и прикусил кожу. Он целовал ключицы, шею и подбородок, пока пальцами проникал в жаждущее особого внимание место Чона. Сонхва прижимал Уёна к себе сильнее, когда тот пытался выскользнуть из его рук, пытаясь избежать пока еще дискомфортных ощущений внизу. Он пыхтел и тихо постанывал, когда Пак нашептывал приятные слова, которые ласкали не хуже горячих рук и губ. - Давай уже… - выпалил Уён, цепляясь за плечи изводившего его мужчины. - Так хочешь меня? - Да… - Прости, - чмокнув в щеку, шепнул Пак. - Я не расслышал… - Черт возьми, Пак Сонхва! Хочу тебя! Он ухмыльнулся и вновь поцеловал в краешек рта, хотя очень хотел в губы. Но изнемогающий, раздраженный паршивец увернулся. Это нисколько не оскорбило самолюбие мужчины. Наоборот подстегнуло. Каждый раз находясь в тесной близости с Чоном, он чувствовал непреодолимое счастье. Мир вокруг словно переставал существовать, и все его внимание, чувства и желания вмиг концентрировались лишь в одном человеке. Это был удивительный, волшебный момент, когда два человека сливались воедино. Их голоса, дыхание, сердце - все следовало одному зову любви, которая сковала по рукам и ногам, привязала друг к другу и нарекла быть вместе все последующие жизни. Уён цеплялся за плечи Сонхва, пока он давил руками на его бедра и заставлял сильнее опускаться на возбужденную и твердую плоть. Чон старался делать это плавно. Всякий раз, когда Пак входил в него достаточно глубоко и достигал той самой точки, которая заставляла испытывать дурманящее разум удовольствие, он издавал томный стон. Его сладкий голос ласкал слух Сонхва, а вид паршивца, который изгибался и запрокидывал голову, радовал глаза. Кожа блестела от испарины, что проступила не шее, груди и плечах. Искусанные губы опухли и стали еще более желанными для поцелуя. Низ живота Сонхва скрутило с большей силой. Неспешный темп, который задал Уён не приносил удовлетворения, а лишь сильнее раздувал и без того сильное пламя его страсти. Поддавшись искушению своего внутреннего голоса, который он с большим трудом проигнорировал утром, Пак решил все-таки помочь Чону в его непростом деле. Ухватив покрепче несчастного избранника за талию, он стал двигать бедрами, входя в него резче и быстрее. В ответ на его действия Уён вскрикнул, но поспешил прикрыть рот рукой. Все-таки они находились в общественном месте, ему не хотелось быть услышанным кем-то. Однако, Сонхва напротив жаждал насладиться его голосом. Поэтому он убрал ладонь, которая заглушала стоны Уёна. Догадавшись о намерениях Пака, в итоге Чон переиграл его. Лишенный возможности сдержать себя, паршивец в очередной раз впился в губы Сонхва и стонал уже так, яростно кусая в наказание за содеянное. Их секс сводил с ума, и доводил до истощения физические силы. Неудобное и тесное пространство загоняло их в рамки, с которыми было непросто справиться. Накалившийся воздух в салоне автомобиля, казалось, теперь был осязаем и обволакивал их разгоряченные тела. Руки Уёна скользили по влажным плечам и груди Сонхва, дыхание которого было таким же сбивчивым, как и его собственное. Но после пальцы Чона опустились и провели по измазанному его семенем напряженному животу Пака. Он не заметил, в какой момент кончил. Он даже не был уверен, что это было следствие одного раза. А тем временем, ненасытный мафиози продолжал проникать в него, отчаянно желая получить свою разрядку. Уён напрягся и сдавил его член в момент, когда Сонхва вошел в него до конца. Он тут же отреагировал, до боли сжимая бедра Уёна и оставляя на них синяки. А после еще одного резкого движения издал протяжный стон. Блаженное наслаждение пришло вместе с облегчением, что это безумие, наконец, закончилось. Как бы сильно Сонхва не хотелось еще хотя бы немного подержать Уёна в своих объятьях, сил препятствовать его желанию слезть с него просто не было. Они оба откинулись на спинку сиденья и пытались перевести дыхание, восстановить ровное сердцебиение. Но кажется их сердца еще не скоро успокоятся. - Весь салон испачкали, - констатировал Уён. Он обессиленно опустил голову на его плечо. Было трудно шевелить даже пальцем, но Сонхва все-таки повернулся и поцеловал любимого в лоб. Тем временем Чон взял его за руку, переплетая их пальцы. - Это первый раз, когда я занимаюсь сексом в машине, - признался Пак. - Ты много упустил. - Но ты помог заполнить проблемы. Что дальше? - Подожди и увидишь… Я тебя удивлю. Сонхва тихо рассмеялся и вновь наклонился, чтобы поцеловать своего невероятного любовника, от которого голова была кругом.

***

Хонджун стоял на кухне с кружкой в руках и неторопливо попивал свой утренний кофе. В голове крутилось очень много мыслей. Проблемы сыпались со всех сторон. Просчитывая разные варианты событий на перед, Ким словно играл в “го” сидя перед зеркалом, пытаясь обыграть самого себя. Пока получалось не очень. Кажется, он проигрывал. Эта мысль промелькнула в тот миг, когда из ванной вышел Сан. - Ты долго, - заметил Хонджун. Чхве обернулся, улыбнулся. В этой улыбке не было ничего необычного, он считал ее все так же чарующе прекрасной и мягкой. Очаровательные ямочки украшали и без того прекрасное лицо мужчины. Однако, от Хонджуна не ускользнула секундная заминка, отстраненность и потерянность возлюбленного, когда тот только показался в гостиной. - Давай сегодня прогуляем работу? - предложил Сан. Подойдя к Хонджуну, он приобнял его и наклонился, чтобы чмокнуть в щеку. - За одну ночь ты стал миллиардером, а я об этом не знаю? Чхве грустно рассмеялся. Шутка была хорошей, но не приятной. Желая утешить любимого, Ким позволил ему себя крепко обнять. Он не сопротивлялся и мирно стоял, сжимаемый в его руках, столько сколько требовалось для душевного удовлетворения Сана. - Что-то случилось? - спросил Хонджун, поглаживая Чхве по голове. - Ничего, о чем тебе стоит беспокоиться. - Звучит неубедительно… Резко отпрянув, Сан посмотрел на него. Взгляд был серьезный и хмурым. Некоторое время он изучал лицо Хонджуна. Казалось, что ему хотелось о чем-то спросить. Но в итоге вопросы не были озвучены. Вместо них Сан вновь улыбнулся, взял лицо Хонджуна в свои ладони и нежно поцеловал, вкладывая в это уже обыденное для них действие всю свою любовь. - Горько… - оторвавшись от любимого и поморщившись, заверил Чхве, почувствовав на языке вкус кофе. - Я и тебе сделал, - указывая на кружку, оповестил Ким. - Ты очень заботливый. - Он даже хихикнул, прежде чем лениво потянуться и последовать к спальне. - Я выпью, как только оденусь. Хонджун провожал его внимательным взглядом, пока Сан, шаркая тапочками по полу, направлялся в гардероб. Выглядел он вполне расслаблено и обычно, однако интуиция подсказывала Киму, что что-то не так. У него была привычка верить своему внутреннему голосу. Незримый соперник сделал свой ход и окружил его маленький белый камешек. Но он был готов за него сражаться и дальше…       …Закончив разговор, Сан услышал, как его окликнули. Обернувшись, он нахмурился. Шеф Ян стаял в паре метрах от него и, очевидно, терпеливо ждал, когда он прервет звонок. Чхве не знал, слышал ли он разговор с Хонджуном, но ощущение, будто его подслушивали, ему не нравилось.       - Пойдем. Надо кое-что обсудить.       Не дожидаясь его ответа, Ян Хён Сок развернулся и пошёл. Сану не хотелось следовать за ним, но выбора не было. Он предполагал, что они направляются в кабинет начальника, но вместо этого поднялись на крышу. Оказавшись на свежем прохладном воздухе, шеф Ян выбрал укромное место, подальше от входа, и достал пачку сигарет. Сан поморщился, так как не любил запах табака. Он даже сделал шаг назад и отвернулся.       - О чём хотели поговорить? - поспешил задать вопрос Чхве, желая поскорее покончить с этой уединенной встречей.       Тот факт, что данный разговор проходил под эгидой секретности, наводил на определенные мысли. Речь вряд ли пойдет о делах, которые они официально расследуют. Тогда что ему было нужно? На новую сверхурочную работу он не был согласен.       Шеф Ян ничего не сказал. Он просто протянул ему бумажную папку. Сан в свою очередь не спешил принимать таинственный и, как ему казалось, опасный “подарок”. Мужчина спокойно курил, смотрел на него с неким сожалением. Этот взгляд очень не понравился Чхве.       - Что в ней?       - Открой и узнаешь.       - Не хочу, - честно ответил Сан. - Не ввязывайте меня в свои игры, шеф…       - Там про Уёна, - перебив, произнес Ян Хён Сок.       Услышав имя друга, Чхве вновь испытал сомнения. Теперь ему хотелось заглянуть в эту чертову папку. Он сомневался, но все же принял документы. Увидев содержимое папки Сан обомлел. Быстро просмотрев фотографии и выписки из отдела кадров, он удивленно посмотрел на начальника.       - Что это значит?       - А что тебе говорил Ким Хонджун? Что он в Канхвадо? - шеф Ян криво ухмыльнулся. - Я проверил ни один раз. Чон Уён никогда не был там. Все это время он был в “Джанго”.       - И что?       - Серьезно? Ты не понимаешь?       - Я понял, что Уён работает под прикрытием…       - Дело не в этом! - вновь перебил шеф Ян. Он нервно сжал пальцами сигарету, а после приблизился и ткнул в список имен, который завершал Чон. - Все они работали под прикрытием, а потом их настигла смерть от случайной пули. Их убирали, как только они становились опасными для “Джанго”. Полицейский Со Ын Джу был моим другой. Прежде, чем мы нашли его труп в порту Инчхона, он кое-что сообщил мне.       Сан резко закрыл папку и сунул ее обратно в руки начальника. Он отшатнулся от мужчины. На его лице отразились злость и разочарование.       - Дайте догадаюсь. Он обвинил во всем Хонджуна?       - Это правда, Сан. Именно он прикрывает все темные дела “Джанго”. Ким Хонджун - крыса.       - Почему я должен вам верить? Вы всегда обвиняли его во всех преступлениях…       - Подумай о своем друге, Сан. - Мужчина тяжело вздохнул. - Рано или поздно, ты найдешь его труп в какой-нибудь канаве…       - Я не хочу это слушать! Полный бред!       Он ушел, не желая больше слушать никаких доводов шефа Яна… - Ублюдок, я не хотел всего этого знать, - отчаянно шептал Сан, сидя на кровати их большой с Хонджуном спальни. Не думать о том разговоре он не мог. От этого еще сильнее не хотелось на работу. Потому что Сан знал: когда он придет, на столе будет лежать та самая папка с “доказательствами”, проигнорировать которую он не сможет.

***

Наличие другого человека в доме было непривычным. Чонхо свыкся с одиночеством, поэтому суетливый Ёсан, который оккупировал его кухню и проводил некий алхимический эксперимент, казался ему не реальным. Старший не был похож на человека, который умел готовить. Поэтому он надеялся, что посреди стола не оживет какой-нибудь пугающий маленький голем из моркови и тофу. Из больницы его выписали пару дней назад. Все это время, Ёсан не переставал беспокоиться о нем. Пока он был под присмотром врачей и людей группировки (охрана все же дежурила у его палаты) Кан иногда тайком навещал его. Теперь же старший решил проводить с ним практически все свое свободное время. Сегодня Ёсан пришёл с продуктами и потребовал поужинать вместе, сославшись на так и неисполненное обещание. Чонхо препятствовать его инициативе не стал. Поэтому сейчас он сидел на диване и делал вид, что вечерние новости куда интереснее катастрофы, разворачивающейся на кухне. Спустя некоторое время, Ёсан с облегченным вздохом поставил кастрюлю в центр стола. Это были последние приготовления, после которых он с улыбкой посмотрел на своего младшего и оповести, что все готово. Неспешно подойдя к столу, Чонхо оценивающе осмотрел приготовленные угощения. Со стороны он выглядел достаточно пафосно, чтобы возникло желание стукнуть его. Но Кан терпеливо ждал, когда засранец попробует. Чонхо сел, взял ложку. Зачерпнув немного бульона, он поднес его ко рту. Но прежде, чем попробовать, младший понюхал содержимое ложки. Бровь Ёсана нервно дернулась. Очевидно, заметив его напряженность Чонхо ухмыльнулся и заглотил бульон. - Ну, как? - тут же последовал вопрос от Кана. Сделав задумчивый вид и причмокнув, младший чуть сморщился и произнес: - Выглядит не очень, но на вкус хорошо. Несмотря на сказанное, он поспешил зачерпнуть еще, в этот раз выловив из кастрюли кусочек мяса с овощами. Видя его аппетит, Ёсан окончательно расслабился и забыл о том, что секунду назад хотел отвесить младшему подзатыльник. Садясь напротив, Кан случайно задел колено Чонхо. Он поспешил извиниться. - Все в порядке, - отозвался Чхве. - Я не превращусь в пепел, если ты до меня дотронешься. - Я бы удивился, будь оно так. Но думаю, ты должен превратиться в ледышку. Рука с ложкой замерла у самого рта. Младший с удивлением посмотрел на него. Кажется, он не ожидал, что Кан начнет отвечать на “шутки” в его же манере. Некоторое время они просто смотрели друг на друга. Пока старший первым не предложил продолжить есть. - Ты весьма сносно готовишь, - произнес Чонхо, потому что находится с Каном за одним столом и в полной тишине ему не нравилось. - В этом нет ничего сложного, когда нужно лишь все смешать и выдержать правильное время. - С последним, кажется, все же возникла проблема. Рагу подгорело. - Просто бери то, что сверху, - чуть насупившись, буркнул Ёсан. - Или ты специально ищешь к чему придраться? - Хён, о чем ты? - искренне удивлялся Чонхо. Он указал на себя пальцем и спросил: - Разве ты не видишь? Я сейчас безумно счастлив. Он не врал. Кан смотрел на сидящего перед ним человека и действительно видел искрящиеся радостью глаза. Младший улыбнулся ему. Было трудно сдержать ответную улыбку. Но у Ёсана она получилась немного натянутой, потому что он вдруг осознал, что все эти годы был лишен возможности ощущать трепетное волнение и теплоту любви. Он добровольно отказался от всего, испугавшись своей собственной слабости. Они продолжили ужинать в относительном молчании. Тишина, повисшая между ними, очень напрягала. Поэтому оба старались хоть ненадолго прервать ее, заводя банальные разговоры о погоде, вкусе рагу и самочувствии Чонхо. Хоть отдаленно, но все же их общение стало походить на то, что было у них в прошлом. Когда оба еще не знали горестей жизни и умели мечтать. - Оставь, хён, я сам помою посуду, - произнес Чонхо, когда с ужином было покончено. - Все в порядке. Мне несложно. - А как же правило: ты - готовишь, я - убираю со стола? Ёсан невольно улыбнулся, припомнив их уговор. Мыть посуду они оба не любили, поэтому однажды условились каждый вечер играть на “камень-ножницы” и, таким образом, распределять обязанности. Тот, кто выигрывал, помогал матери с приготовлением ужина. Это была пустяковая работа, потому что женщина мало что могла доверить сыновьям. А вот проигравший был вынужден отмывать всю посуду, которой к вечеру накапливалось немало. - Сегодня всем занимаюсь я, а ты иди отдыхать, - настаивал на своем Кан. - С возрастом ты стал более упрямым, хён, - вдруг заметил Чонхо, собрав оставшуюся посуду со стола. Подойдя к раковине, он несильно толкнул Ёсана локтем, заставив того освободить место у крана с водой. - Будем делать это вместе. Я - мою, ты - вытираешь. - В итоге решил за двоих Чонхо. Возражения не принимались, поэтому Кану ничего не оставалось кроме как взять полотенце в руки и приготовиться к отведенной ему роли. Они работали слаженно и энергично. Теперь диалог между ними складывался куда лучше. Они шутили, вспоминали прошлое. И на мгновение показалось, что разлуки длиною в несколько долгих лет вовсе не было. - Та женщина всегда заставляла делать нас все вместе, - вдруг вспомнил Чонхо. Сердце Ёсано дрогнуло. Он с теплотой думал о матери, что подарила ему жизнь, воспитала и любила. Даже когда она бросила их, обида не смогла изменить их родственных связей. Кан не переставал скучать по теплоте ее объятий. Но что же Чонхо? Ему было очень интересно, как младший относился к ней сейчас. Если бы не наличие их совместной фотографии в его доме, он бы не решился спросить. - Ты знаешь, что с ней произошло? - Да, - ответил Чонхо. - Я даже приходил проститься с ней в последний день похорон. Ёсан искренне удивился и уставился на младшего. Он был уверен, что провел все время в поминальном зале. Но почему же они не встретились еще тогда? - Кажется, ты был слишком измотан. Когда я пришел, ты крепко спал. - Ответил на его негласный вопрос Чхве. - Мне не хотелось сталкиваться с тобой, поэтому увидев тебя, я хотел уйти. Но не смог. К счастью, ты так и не проснулся. А я, поблагодарив ту женщину и простившись с ней, ушел. - Это ты был тем, кто платил за ее больничные счета. - Догадался Кан. - Кто-то из нас должен был взять на себя эту обязанность. - Ты не был обязан… - Это уже не важно. - Он домыл последнюю тарелку, выключил воду и вытер руки. Повернувшись к Ёсану лицом, он с некой грустью добавил: - Если она была в чем-то виновата, то я ее простил. В конце концов, эта женщина заслуживала уважения и счастья… Но ей не повезло встретить моего отца. Чонхо заметил, как в глазах Ёсана застыл еще один вопрос, который он больше всего боялся озвучить. Чхве нахмурился. Ему тоже не очень хотелось говорить о том человеке. - Он еще жив? - тихо спросил Кан. - Нет, - с пугающим спокойствием и безразличием ответил Чхве. Ёсан непроизвольно вздрогнул, когда младший приблизился. Взгляд Чонхо был тяжелым. Он смотрел ему в глаза и, казалось, пытался что-то найти в их глубине. Кан понял, что отступает, только когда Чхве схватил его за руку. - Как он умер? - вопрос вырвался сам собой. - Если скажу, что его убил я. Что будешь делать, хён? Глаза Ёсана округлились. Чонхо почувствовал, как старший напрягся. Пожалуй, в этот самый момент они оба испытывали страх. И природа этого страха была одна - боязнь вновь потерять друг друга. - А ты правда это сделал? - Не веришь, что я способен убить? - Да, не верю. Чонхо ухмыльнулся. Дернув Ёсана на себя, он сократил и без того небольшое расстояние между ними. И прежде, чем увлечь старшего в приятный, тягучий поцелуй, он произнес: - Спасибо, что веришь в меня. Ёсан не успел опомниться, как Чонхо буквально сгреб его в свои руки и прижал к себе. Шанса отстраниться или оттолкнуть младшего не было. Все что он мог - безвольно отдаться наслаждению ласки, которую дарили чужие губы. Но даже этого Кан не мог себе позволить, потому что был полностью обескуражен, растерян и пребывал в ступоре. Пока Чонхо целовал его, он просто цеплялся за его плечи. Мелкая дрожь сковала все тело, когда рука младшего скользнула вверх по спине. Даже сквозь ткань, он чувствовал жар от прикосновений горячих пальцев, которые водили вдоль позвоночника. Его действия усыпляли бдительность, концентрировали внимание на ощущениях. Поэтому Кан не понял в какой момент оказался на маленьком столе, за которым не так давно они ужинали. Чонхо продолжал истязать не только его губы, но и совесть. Младший был очень напористым и требовательным. Ёсан чувствовал, что Чхве отчаянно жаждет ответа на свои ласки, но все еще пребывая в смятении, он не знал, что делать. Наконец, Чонхо оторвался от его несчастных зацелованных губ. Он все еще крепко держал Кана в своих руках, словно опасался, что тот решит сбежать от него, как только возникнет такая возможность. - Хён, ты с кем-нибудь встречался? - заглядывая в поблескивающие глаза старшего, поинтересовался Чонхо. - Почему спрашиваешь? - Ты целуешься как девственник. Лицо Ёсана в одно мгновение стало пунцового цвета. Он ударил его, надулся и отвернулся. Ему не хотелось выдавать свое смущение, но было уже слишком поздно. Поэтому, полностью осознавая свое фиаско, он злился. И все же, несмотря на это Кан не предпринял попытки оттолкнуть самоуверенного младшего. - Все хорошо, я дам тебе шанс переубедить меня, - хитро улыбнувшись, продолжил Чхве. Подставив ему свои губы, он добавил: - Не стесняйся, целуй. Убеди меня, что я не прав. - А ты у нас, судя по всему, очень опытный. У кого флиртовать учился? - Я работаю в борделе. Там каждый второй профессор в этом деле. Поэтому, если ты не против, я могу научить тебя парочке приемов, мой хён… Чонхо не был намерен терять время. Он уже предупреждал, что не терпелив и ждать больше не хочет. В связи с этим Чхве без угрызения совести в очередной раз припал к желанным губам. Ёсан, не желавший показаться совсем уж неопытным мужчиной, в этот раз охотно ответил на требовательный поцелуй своего младшего. Пока они целовались, Кан вспоминал тот самый вечер, который прежде он считал непоправимой ошибкой. Но теперь он казался ему непреодолимой неизбежностью, роковым стечением обстоятельств. Судьба играла с ними, как кошка играет с мышкой. Она заставляла их изнемогать от желания друг к другу, а после подселяла в их сердца сомнения и страхи, которые безжалостно душили зарождающиеся чувства. Но в итоге любовь, пронесенная через года, сумела перебороть ее жестокость и, наконец, связать этих двоих вместе. Оторвавшись от губ старшего, Чонхо уткнулся в его шею. Он крепче сжал Ёсана в своих руках и, прежде чем начать говорить, пара нежных поцелуев обожгли кожу на плече. - Когда ты ушел, я так сильно хотел забыть тебя, - тихо, почти шепотом, произнес он. - Было невыносимо тяжело. Бесконечные подработки, нехватка денег и твое отсутствие сводили меня с ума. Потеряв всякую надежду и смысл своего существования, я пришел в “Джанго”. Я просто хотел покончить с долгом, но потом я встретил Сонхва-хёна и Юнхо. Они стали мне еще одной семьей, но это не восполнило утраты тебя… Не было и дня, чтобы я не думал о тебе. Я ненавижу себя за свою слабость, ненавижу предательское сердце, которое отказывалось открывать свои двери кому-то еще. Я хочу быть с тобой, хён. Хочу держать тебя в своих объятиях, целовать. Хочу любить тебя открыто без стеснения и страха. Если бы мы только были на одной стороне… Чонхо поднял голову и посмотрел на него. Сердце Ёсана болезненно сжалось, когда он увидел в глубине блестящих глаз почти что скорбную печаль. Кан почувствовал, как его собственные глаза стало щипать от наворачивающихся слез. Но он не проронил ни одной слезинки, потому что Чонхо не позволил этому случиться. - Я не хотел тебя расстраивать, - заверил младший, нежно улыбнувшись. Он погладил Кана по щеке, а тот поймал его руку и сжал в своей ладони. - Разве мы не можем быть на одной стороне? - Я не оставлю “Джанго”. Не предам людей, что помогли мне. В следующее мгновение Ёсан почувствовал, как вместе с ускользающей из его ладони рукой, он вновь теряет и Чонхо. Тревога с неистовой силой обрушилась на него. Внутри все всколыхнулось, когда младший отступил. Вновь возникшее между ними расстояние заполнилось леденящим душу холодом. “Я не хочу тебя отпускать” - упрямо твердил его внутренний голос. Он мог прислушаться к нему, а мог вновь спасовать и поджав хвост навсегда оставить его. Это был выбор между любовью и моралью. Ёсану казалось, что принять решение будет не просто, но в итоге это оказалось легче, чем он думал. Чонхо не успел отойти далеко. Он остановился, когда Ёсан уцепился за его руку. Прежде, чем Чхве обернулся, старший произнес: - Я готов последовать за тобой. - Чонхо смотрел на него удивленно, словно не верил его словам. - Хочу всегда быть на твоей стороне. - Ты не должен… - Нет. - Кан тут же пресек его попытку переубедить себя. - Ты ждал слишком долго. Больше я не оставлю тебя. Его уверенность давала Чонхо надежду. Наверно, было глупо вновь доверять ей, но Чхве просто не мог отказаться от него. Поэтому он счастливо улыбнулся, притянул к себе своего драгоценного человека, обнял. Сердце билось слишком сильно и, казалось, выдавало все его мысли. - Я люблю тебя, хён… слишком сильно…

***

Выйдя из машины, Уён уставился на вывеску ресторанчика под названием “Жгучий перчик”, на которой красовался горящий перец чили. Сонхва обошел автомобиль, встал рядом, заботливо поправил ему воротник, а после ударив по попке, позвал следовать за ним. В небольшом ресторанчике зубочистке негде было упасть. Шум и гам наполнял все пространство. За каждым столом сидело от трех до шести человек. Все они походили на бандитов, но дружелюбная женщина, которой на вид было не меньше пятидесяти лет, добродушно звала всех “сыночками”. Когда они переступили порог этого заведения, женщина заметила их и поспешила поприветствовать. - Боже мой, господин Пак! - воскликнула она. Услышав его имя, зал быстро погрузился в тишину. Все обернулись, и Уён, получив столь большое внимание, потерял дар речи. Однако на этом “сюрпризы” не закончились. Следующим, что сделали присутствующие мужчины: встали и склонились, громко приветствуя “главу Пака”. В свою очередь Сонхва, казалось, даже не заметил их, очевидно, считая такое поведение нормой. - Старший Ма на месте? - спросил он, концентрируя все внимание на женщине. - Да, конечно, - ответила она. Махнув рукой одному из присутствующих, она добавила: - Ёндже проводи их к боссу. Молодой человек, который вероятно был не старше самого Уёна, еще раз поклонился Сонхва и вежливо попросил следовать за ним. Пак бросил короткий взгляд на Чона. Он подмигнул ему, и незаметно для остальных коснулся его руки. Так он пытался обозначить свою поддержку, но это все равно не избавило Уёна от волнения. Они спустились вниз на цокольный этаж, на котором царила совершенно другая атмосфера. Здесь взгляду Уёна раскрылось подпольное казино. За небольшими столиками сидели люди разных возрастов, но одного финансового положения. Здесь не было богачей в дорогих костюмах. Сюда за легкими деньгами пришли дядюшки и тетушки, а также глупые юнцы, которые мечтали получить легкие деньги. Уён с интересом рассматривал их, пока не наткнулся на суровый взгляд одного из охранников, что стоял около стены. Чон перестал глазеть по сторонам и уставился в спину Сонхва, решив, что любопытство его до добра не доведет. Их проводник Ёндже остановился у одной полупрозрачной двери с надписью “Директор” и постучал. По ту сторону послышался низкий голос мужчины, который разрешил им войти. Все что Уён знал о своем новом начальнике это имя - Ма Дон Сок. И то, что этот мужчина занимается займом и организацией подпольных боев. Больше Сонхва ему не рассказывал. Поэтому воображение Чона рисовало мужчину-кредитора, как очень грозного, внешне похожего на самого стереотипного бандита. Но когда они вошли, то увидел крепкого, очень большого в плечах мужчину. На нем был серый костюм, белая рубашка, лакированные туфли. Он сидел на диване и играл в телефон, который издавал забавный булькающий звук. Когда мужчина увидел прибывших, то отложил игру и поднялся. Чон оценил его рост. Босс Ма был выше него на голову, и его физическая крепость действительно поражала. Внешне он оказался похож на большого медведя. Но грозным его назвать было нельзя. Скорее мужчина походил на зверя, который только что вышел из спячки и не совсем понимал, где находиться и что ему делать. И все же, Уён помнил, что первое впечатление может быть обманчивым. - Я уж думал, что вы не придете, - сходу начал Ма Дон Сок. Он подошёл к Сонхва, и они пожали друг другу руки, как старые знакомые. - Кое-что случилось, - отозвался Пак. - Был вынужден задержаться. Извини, хён. Уёна удивило то, с какой учтивостью Сонхва говорил с этим мужчиной. Они определенно точно не были на равных. Ма Дон Сок хоть и поддерживал дружелюбное общение, все же в его скованных действиях Чон распознал волнение перед старшим не по возрасту, а рангу в группе. Мужчина махнул молодому человеку Ёндже, и тот тут же оставил их, прикрыв за собой дверь. После два босса уселись, а Уён, пребывая в растерянности, остался стоять. Старший Ма перевел на него взгляд, и он поспешил склонить голову в знак почтения и приветствия. - Это тот, о ком ты говорил? - спросил мужчина. - Да. Его зовут Чон Уён. Я хочу, чтобы ты взял его под свое крыло и научил управлять делами. - “Особенный” мальчик? Маленькие глаза мужчины сузились и быстро осмотрели Чона с ног до головы. Сонхва ухмыльнулся и ответил: - Особенный, да. Поэтому я и прошу тебя за ним приглядеть. - Боже мой, Пак Сонхва, не думал, что доживу до этого дня. Они продолжали говорить, а Уён просто стоял и краснел. Было несложно догадаться о каком “особенном” статусе его скромной персоны говорили мужчины. Это ужасно смущало и заставляло его злиться. Ему хотелось закричать: “Эй, я все еще здесь и слышу вас!” Но что-то ему подсказывало, что его возмущения лишь поднимут на смех. Возможно, заметив недовольство Уёна, Сонхва повернулся к нему и попросил подождать снаружи. Ослушаться Чон не посмел и быстро покинул комнату. - Почему не оставил его при себе? - вдруг спросил старший Ма. - Не могу. Слишком опасно. - От части это была правда. - Его надо защищать? - Оберегать и присматривать. Не думаю, что он будет доставлять тебе и твоим делам проблемы. Уён очень сообразительный, упертый… но в работе это не мешает. В будущем я хочу дать ему работу, связанную с “бойцовскими клубами”. - Хорошо. Я тебя понял. Научу его вести дела. Быть может, воспитаю из него своего приемника. - Хён, ты собрался на пенсию? - не скрывая удивления, спросил Сонхва. - Не пора ли уступить дорогу молодым? К тому же, я хочу больше проводить время с семьей, а не нянчиться с чьим-то муженьком. Шутка, возможно, и был немного дерзкой, но обижаться на нее Пак не стал. Они оба усмехнулись, находя замечание Дон Сока забавным и уместным. - Не беспокойся. Если парень умный, у него все получится. - Я в нем не сомневаюсь, - уверенно отозвался Сонхва.

***

Вводя в поисковую строку имя “Со Ын Джу”, Сан не надеялся найти информацию о полицейском, который по словам шефа Яна работал под прикрытием и руководством Хонджуна. Но к его удивлению, уже на первой странице он нашел статью о “смерти полицейского Со”. Перейдя по ссылки, Чхве увидел фото улыбающегося молодого человека. Полицейская форма была ему к лицу.       “...Более двух месяцев назад в районе *** было найдено тело молодого человека, умершего от огнестрельного ранения. Вскоре была установлена личность убитого. Им оказался полицейский Со Ын Джу.       Погибший при странных обстоятельствах, полицейский Со был посмертно удостоен высокого звания и похоронен со всеми почестями. Его назвали героем. И вместе с тем закрыли дело, даже не попытавшись найти преступника, который совершил одно из тяжких преступлений - отнял жизнь.       Как это назвать? Халатность или покровительство процветающей преступности?       Нам уже давно известно, что правительство закрывает глаза на все злодеяния теневого мира…” Больше в статье ни слова не было сказано о “герое Со”. Сан посмотрел на дату. Статья вышла больше года назад. Имя авторы было скрыто, поэтому найти его вряд ли получиться. К тому же Чхве не был уверен, что разговор с ним как-то поможет прояснить ситуацию. Сан тяжело вздохнул. Вся эта история не давала ему покоя. Он продолжал проклинать шефа Яна, который специально втянул его в это дело. Ему не хотелось об этом думать, но мысли крутились вокруг Хонджуна и его возможной причастности ко всему. Это заставляло Чхве тревожиться. Нет. Ему даже было страшно. Потому что он не хотел терять Кима. Но как ему тогда быть? Он вновь уставился на фото полицейского Со. Пока Сан размышлял о том, где взять больше информации об этом мертвой человеке, входная дверь хлопнула. - Я дома! Услышав голос любимого, Сан быстро захлопнул крышку ноутбука и обернулся. Счастливый Хонджун, с бутылкой вина в одной руке и пакетом в другой, шел к нему с широкой улыбкой на лице. Чхве улыбнулся ему в ответ не менее радостно. Он встал и раскинул руки в стороны, готовясь заключить Кима в свои объятья. Хонджун охотно принял его теплое приветствие. - Что случилось? Почему ты такой счастливый? - спросил Сан. - Завтра я планирую провести весь день с тобой, потому что у меня наконец случился выходной! - Боже мой! - следом воскликнул он. - Завтра солнце взойдет на западе? Или с неба посыплется метеоритный дождь? - Очень смешно, - хихикнув, отозвался Хонджун. - Я просто решил, что заслужил побыть в свой выходной не в офисе, а с любимым человеком. - Черт возьми, я не верю своим ушам. Ты точно мой Ким Хонджун? - Прекрати… Они оба рассмеялись, когда в попытке проверить подлинность “настоящего Кима”, Сан начал ощупывать его. Хонджуну было щекотно, поэтому он стал вырываться из его рук, что привело к милой любовной возьне. - Значит, сегодня у нас будет романтический ужин? - указав на вино, догадался Сан. - Именно. - А после… - А после мы с тобой переместимся в спальню и продолжим наслаждаться вечером, но уже немного в другом формате… - пальцы Хонджуна коснулись его открытых ключиц, а после скользнули вниз по груди. - Мне нравится ваш настрой, господин Ким. Хонджун улыбнулся и привстал на носочки, чтобы дотянуться до губ и поцеловать их. Его настрой воодушевил Сана. Окрыленный, он позабыл обо всем, что тревожило его некоторое время назад. Предложив ему побыстрее переодеться, Чхве забрал из его рук пакет и скрылся на кухне. Хонджун проводил его взглядом, а после перевел внимание на ноутбук. Сан был из тех людей, кто работал дома. В компьютерные игры он тоже не играл. Поэтому ноутбуком в их доме чаще пользовался Хонджун. Посчитав это подозрительным, Ким протянул руку и коснулся крышки. На мгновение он замер. Интуиция подсказывала, что ему не нужно знать. Но все же, он открыл ноутбук и посмотрел скрытую интернет-страницу. Увидев ее содержимое, Хонджун нахмурился. - Ох, Сан… - только и смог сказать он, вновь закрывая крышку ноутбука.