Он держит в руках розу из бездны \He holds a Rose from the Abyss

      Чи Лан почему-то считал, что если уж они начали идти по снегу, то так и продолжиться, но уже за следующим углом здания всё изменилось. Там, где ещё вчера вилась вымощенная дорожка с колоннами и перекрытиями, сейчас клубились густые джунгли, оплётшие колонны лианами и закрывшие небо густой листвой. И больше всего парня, наверное, шокировал резкий переход от небольших сугробов с одной стороны невидимой линии до тропического буйства на другой.       - Это обычная магия дерева, — Шеффилду хватило мимолётного взгляда, чтобы определить факультет, — просто иди прямо.       Длинный переход настолько зарос густой листвой, что даже след солнечного света не попадал внутрь, из-за чего Чи Лан начинал испытывать всё больший дискомфорт, неосознанно сжимая руку спутника. Особенно, когда заметил, что лозы, до этого мирно обвивающие колонны, постепенно в их направлении. Шеффилд тут же прошептал заклинание, впервые с начала экзамена, сопроводив его магическим жестом. После чего пояснил Чи Лану:       - Пусть растительная магия не очень сильная, но вот защита от неё хлопотная. Да и запутаться в лозах не хочется. Поэтому лучше всего использовать простейшую магию времени.       Проходя замерший во времени растительный коридор, Чи Лан рассматривал неподвижно повисшие в воздухе лианы, которые постепенно сдвигались где-то позади.       - И лучше не разжимай руки на этом отрезке пути, иначе магия времени перестанет прикрывать обоих, - Шеффилд покосился на всё ещё переплетённые руки.       - А, я не против, - простодушно согласился Чи Лан, после чего добавил, - Если это не мешает тебе использовать магию.       Путь по мощёной дорожке, что обычно занимал лишь пару минут, показался невероятно длинным, но Чи Лана это уже не так сильно беспокоило, хотя хищные растения продолжали нависать над головой. Он и раньше замечал, что рядом с Шеффилдом странный магический мир словно становился дружелюбнее. Возможно, поэтому и старался проводить в его компании побольше времени, чувствуя, как становиться эффективнее в попытках покорения библиотеки. И всё же одна странность продолжала цеплять ум Чи Лана, рука Шеффилда, с момента экзамена, продолжала оставаться холодной. Слишком холодной, для нормального человека.       Продвигаясь вперёд, следом за надёжной спиной, Чи Лан постепенно понял не озвученные условия экзамена. У каждого из факультетов, мешающих им добраться до аудитории, в распоряжении находилось лишь определённое пространство, на котором они показывали всю свою выдумку. И, словно в подтверждении этого, сразу после джунглей, перед глазами развернулось новое пространство, изменённое магией.       В этот раз перед глазами соседей оказался пышный розарий. Заворожённый зрелищем, Чи Лан даже ощутил границу перехода в другую зону.       Везде, где хватало взгляда, цвели розы, лишь символически ограждённые вдалеке ржавым частоколом ограды. А куполом над этим высилось хмуро-серое, с примесью чёрного, небо.       Чи Лан не успел в должной мере насладиться зрелищем, как спустя две секунды, вместо розария перед ним снова показалась академия.       - Что это было только что? — удивлённо спросил Чи Лан.       Шеффилд ответил сразу же:       - Магия иллюзий. Она иногда эффективна, но большинство людей знают, что это всё равно подделка.       - А что за место?       Чи Лан инстинктивно чувствовал, что даже магия отдела иллюзий должна подчиняться каким-то законам, и вообразить просто так подобный розарий не выйдет. Шеффилд, с небольшой паузой, прошептал:       - Там… я жил раньше.       Чи Лан задумался, вспоминая, как его сосед время от времени таскал в их комнату красные пышные розы и любознательно уточнил:       - Ты очень любишь розы?       - Да,— мимолётно улыбнулся Шеффилд, — я думаю, что они по-настоящему красивы… Когда бывало скучно, я любил смотреть на их цветение. Наблюдать за медленным раскрытием лепестков под пасмурным небом, казалось наблюдением за будущим.       Последние слова заключали много смысла, поэтому, не совсем разобравшись, Чи Лан уточнил:       - Твоим будущим?       «Будущим, которое вечно растет во тьме…» — меланхолично подумал Шеффилд, но вместо того, чтобы ответить, шагнул дальше, утягивая парня за собой:       - Нам стоит продолжить двигаться.       Чи Лан же, послушно идя следом, добавил:       - Я тоже очень люблю розы, — после чего, вспомнив детство, без уточнений рассказал. - В детстве, когда не было денег, я продавал их с друзьями …       -Редко встречаю людей, которые говорят мне, что им нравятся розы.       Шеффилд с улыбкой сказал:       - Каждый раз, когда я находил кого-то, зашедшего в мой розарий, они тряслись от страха. А потом, пришел старик, который ничего не боялся, и сжег мой розовый сад…       Чи Лан даже сбился с шага от возмущения:       - Это уже слишком! Неужели он настолько на тебя ополчился?!       Шеффилд, продолжая идти вперёд, кажется его уже не слышал, смотря куда-то внутрь себя, и шепча под нос:       - Поэтому я возненавидел огненную магию, хотя и детально её изучил, чтобы набраться опыта…       После коридора с иллюзиями началась зона магии ветра, которая проявлялась падающими с неба полупрозрачными лезвиями в виде крестов, в сопровождении треска молний. Но для Чи Лана они были не опасны. Шеффилд вновь использовал то, что назвал «простейшей магией времени», позволяя спутнику совершенно безопасно насладиться видом буйства стихии в естественных условиях. Хотя от этого зрелища Чи Лан вновь погрузился в тоску о невозможности владения магией.       По мере продвижения спутники также встретили десятки неизвестных существ, обеспеченных призывателями, бесчисленное количество зачарованного оружия, летящего издалека, и появляющиеся время от времени иллюзии. Чи Лан даже разглядел в видении современный город. К счастью, всё исчезло так же быстро, как и появилось, а Шеффилд лишь взглянул на него, но ничего так и не спросил.       Почти добравшись до места, с которого показалась крыша аудитории, Шеффилд замер как вкопанный. На противоположном краю очередной зоны, после которой начиналась победа, стоял Джойс.       Первым заговорил элементалист, подобрав наиболее противный тон:       - Не могу поверить, что это вы, наконец, дошли, ребята! И даже не думай, Шеффилд, что сможешь решить здесь все проблемы своей излюбленной магией времени!       После чего посмотрел на Чи Лана:       - А ты готовь пятьдесят серебряных монет.       Настроение парня, и так и не слишком высокое, мгновенно рухнуло вниз, когда он примерно прикинул, сколько придётся проработать в пабе на мисс Уайт, чтобы вернуть долг. И даже так Чи Лан всё равно не мог не обратить внимание, что новая зона стихий разительно отличалась от предыдущих. До этого они хоть как-то размещались на местности: на земле, в коридорах, в пустоте. И только магия Джойса, кажется, охватывала весь мир. Более того, другие элементарные зоны, чаще всего создавались несколькими людьми, что вслух временами комментировал Шеффилд, но не зона огня. Её, судя по всему, создал всего один человек – Джойс, чем лишь подтверждал силу своего потенциала.       Один за другим языки пламени падали по диагонали с неба, напоминая огромный метеоритный дождь. И, что удивительно, они не наносили ущерба земле и другим зданиям. Вероятнее всего, после окончательной оценки, окажется, что всё вокруг академии предусмотрительно защитили магическими кругами.       Шеффилд, несмотря на буйство огня, по-прежнему оставался очень спокоен и использовал магию воды, чтобы покрыть их головы тонкой плёнкой. Которая, несмотря на кажущуюся хрупкость, успешно защищала тело от ожогов.       Тем временем Чи Лан, наблюдая за падающим пламенем, похожим на могучий огненный дождь, чувствовал, в этой сцене пугающую, но завораживающую, красоту. Пламя и свет всегда притягивали взгляды людей.       Стоило парню оторваться от огненного шоу, как он обнаружил, что выражение лица Шеффилда выглядит как-то неправильно. Его сосед больше не улыбался, едва заметно, как при прохождении других зон, напротив, впервые оно застыло ледяной маской. Он смотрел на пламя, но кажется, в глубине души переживал что-то плохое. Болезненное… А потом резко сосредоточил своё внимание на Джойсе, что продолжал стоять за пределами зоны. Встретившись взглядом с противником, Шеффилд неприятно улыбнулся.       Пока они вдвоем стояли лицом к лицу, Чи Лан заметил трещину в водной пленке над головой, которая очень быстро начала расширяться, а спустя пару секунд, лопнула как мыльный пузырь, от очередного попадания пламени.       Чи Лан потянул Шеффилда за рукав, привлекая внимание:       - Так и задумано или…       Вот только никто парня уже не слушал, Шеффилда захватили мысли о будущей расправе над врагом и он продолжал сверлить Джойса взглядом. Когда очередная огненная капля полетела в них, а маг и не думал на это реагировать, Чи Лан сделал то, что мог – сильно оттолкнул его в сторону. Вот только не рассчитал, что в результате сам окажется на линии огня, подставив спину. В следующую секунду мир Чи Лана сузился до одного единственного слова «боль».       Увидев попадание, Джойс поменялся в лице, немедленно останавливая работу экзаменационной зоны. По правилам академии, при итоговой оценке студенты могут получить легкие ранение. Но если травма слишком серьезная, последствия несёт лицо, ответственное за испытание. И даже на предвзятый взгляд Джойса травма «Мика» лёгкой не выглядела. Добежав до парня, элементалисту хватило одного взгляда, чтобы выругаться:       - Почему на нем нет даже намёка на защитную магию?!       Как правило, маги постоянно накладывали на свои тела базовую защиту, чтобы даже при неожиданном нападении, не пострадать слишком сильно и сохранить способность дать отпор. Но на теле Чи Лана, разумеется, ничего подобного не наблюдалось, поэтому его спина пострадала как у самого обычного человека. И пусть Шеффилд знал ответ на вопрос Джойса, но рассказывать не собирался, промолчав.       А элементалист, в это время, уже не знал, за кого больше волновался, за себя или за пострадавшего, поспешно применяя исцеляющие заклинание. После чего опять обратился к Шеффилду:       - А ты почему не исцеляешь?! Вы же вроде друзья и всё такое?       Но время утекало, а рана не спешила зарастать, поэтому, не дожидаясь ответа, Джойс потащил «Мика» на медицинский факультет академии, оставив Шеффилда сидеть там, где он упал.       Во время всего этого процесса Шеффилд даже не думал вмешиваться, так и не проронив ни слова. Почему он не использовал исцеляющее заклинание? Шеффилд посмотрел на свою руку, и выражение его лица на мгновение стало выглядеть ошеломленным. Потому что он его не знал! Ему не было нужды его учить, ведь только вспомнив рану, он мог лучше дать отпор врагам. Что же касается других, то Шеффилд никогда не думал о том, чтобы использовать на ком-то исцеляющую магию…       Получив серьёзный ожог, «Мика» потерял сознание. Но только после того, как Джойс, наконец, дотащил его до медиков, только тогда он почувствовал, насколько вся эта ситуация хлопотная! Когда учитель узнает о ранении, ещё не известно какое наказание ему назначат!       Глядя на бледного парня, лежащего без сознания на кровати, Джойс в сердцах сказал:       - Ах, плевать и статьи, и деньги, надеюсь, тебе станет лучше.       Возвращение денег – меньшая из проблем. Интересно, в благодарность, он сможет защитить меня перед учителем?..       В целом, Джойс понимал, что в происшествии, его вины почти нет. Кто же мог подумать, что у «Мики» вообще нет защитной магии? Такие должны были отсеяться ещё в середине учёбы, а оставшиеся - уверенно выживать в условиях стихийной магии. Иначе он бы просто не зашёл так далеко! Он просто не мог получить таких серьёзных травм!       Сделав несколько кругов вокруг лазарета, чтобы успокоиться, Джойс вернулся к элементарной зоне. Шеффилда там уже не было, а вот метеоритный дождь продолжал идти. Отвлекшись, Джойс снова вспомнил тот взгляд, которым парень наградил его перед тем, как «Мика» ранило. И, почему-то, лишь уверился, что в тот момент его хотели убить…       В день, когда последний экзамен был закончен, Чи Лан не смог исполнить своего обещания пригласить Шеффилда выпить, как и не пришел помочь миссис Уайт. В этот вечер в академии было очень оживленно, почти праздновали, а юные маги весело бегали по дорожкам кампуса, пока Чи Лан мирно спал в лазарете, ничего не подозревая.       Уйдя с празднования, Джойс снова поднялась на крышу учебного корпуса и подошёл к часам. И совсем не удивился, увидев там Шеффилд. На тот момент парень уже вернулся в свое обычное состояние, слегка улыбнулся, а затем спросил:       - Как вы связаны с Хьюбертом?       Имя Хьюберта долгое время не упоминалось среди магов. Чаще всего, они предпочитали называть его титулом «Бог магии».       Джойс усмехнулся:       - А тебе какое дело?       Шеффилд пояснил:       - На данный момент очень малое количество людей использует подобную магию… Этот огненный дождь — личная разработка Хьюберта.       - Да ну, огненный дождь довольно частое явление.       - Ошибки быть не может, — тонко улыбнулся Шеффилд. - Хотя есть много вариаций дождя, только пламя Хьюберта падает в таком ритме.       Джойс замолчал, обдумывая ответ.       — Итак, как вы связаны с Хьюбертом? Результаты его магических исследований ещё не обнародованы. Как вы научились? Вы его потомок?       - Нет, это его рукопись, которую я нашел случайно, — подчиняясь вопящей интуиции, Джойс ответил правду.       - Чтож, вам повезло, — Шеффилд, не мигая, уставился на него, — иначе пришлось бы думать, как убить тебя, не оставляя следов…       Часы начали отбивать удары, шум людей внизу усилился, но на крыше, где они стояли, было до жути тихо. Когда звон прекратился, Джойс решился задать вопрос, что крутился в голове ещё на экзамене:       - Ты ведь хотел убить меня там сегодня, верно? После того, как увидел огненный дождь.       - Верно.       Джойс самоуничижительно улыбнулся:       - Видимо, сегодня вместо того, чтобы говорить, что Мика спас тебя, лучше сказать, что он спас меня… В ином случае, ты бы уже прятал мой труп.       Причина, по которой Джойс говорил так уверенно, заключалась в том, что, увидев глаза Шеффилда, он отчётливо почувствовал убийственное намерение, и, что самое противное, сам в то время едва ли смог бы оказать сопротивление, после создания зоны. Шеффилд обернулся.       - И это тоже верно.       Шеффилд вошел в лазарет, в котором не бывал уже пять лет, и оглянулся по сторонам. «Мика» лежал на животе в неуклюжей позе для сна. Сейчас он был в очень сложном настроении. Увидев магию Хьюберта, он снова почувствовал злость, и поведение «Мика», на тот момент, лишь раздражало.       Смотря на парня, Шеффилд вспомнил момент, когда впервые увидел цветущие розы, когда в его сердце пробудилось ощущение счастья. Вероятно, тогда он ещё не был так равнодушен к жизни, всё ещё чувствуя, что жизнь прекрасна, а розы полны красок при солнечном свете. Много-много лет спустя он перенес розарий на дно пропасти и повторно влюбился в красные розы, цветущие в темноте.       Неуклюжие действия «Мика» вернули его в тот солнечный день, когда он впервые увидел розы. Но только на мгновение.       Несмотря на отсутствие нужды, Шеффилд, после ухода Джойса, всё же нашёл в библиотеке книгу, описывающую самое простое заклинание исцеления. А затем применил его на «Мике». Благодаря уровню магии, даже такое простенькое заклинание вышло у него намного лучше, чем у того же Джойса, и рана на спине заживала со скоростью, видной невооружённым глазом. Это был первый и, вероятно, последний раз когда он использовал на ком-то исцеляющую магию…       Лёгким движением накинув на чужую спину одеяло, Шеффилд подумал, что роза, в темноте или при свете, всё ещё остаётся розой. Его розой.