Второй Шанс

Втроём они спустились на уже знакомый Тревису и Солан нижний уровень и через оружейную прошли в тренировочный зал. Цзюнь У провёл короткий инструктаж, показав, каких зон лучше избегать (вспоминать об оплошности прошлого раза всё ещё было неловко), а после предложил провести обычный короткий спарринг, чтобы размяться. Тревис согласно кивнул, скидывая плащ. — Ши сюда не спустится неожиданно? Если ты и так знаешь, я бы снял маску. В ней неудобно драться. Проводили они, конечно, и такие тренировки, ведь противник не станет его щадить, но сейчас Юншен будет учить новому, а мешающая маска — только отвлекать. Потом, самостоятельно отрабатывая показанные приёмы, он её наденет, но на первый раз надо во всём разобраться. «Ты гляди-ка! Освоился и поверил! Или неприязнь к этому Пэю и некоторое сходство во взглядах сблизило? Ох, ну и загадка же ты, напарник!». Солан удобно устроилась в уголке. Будет на что посмотреть. — Думаю, что не спустится. А если и да, то упрётся в голую стену: это место запечатано моими способностями. Маску снимай, конечно, если тебе так удобнее. Цзюнь У скрутил свои длинные волосы во что-то, отдаленно напоминающее косу и, дождавшись, пока Тревис разберётся с маской, приглашающе кивнул. — Сперва обычный поединок, иначе последствия недавнего обеда нам сильно аукнутся. Можешь представить, что я — один из твоих бывших подчинённых, которых ты ловил на месте преступления. И бей со всей яростью, на которую способен. Как делал бы в подобной ситуации. Тревис стянул маску, снова потёр лицо и снова бросил её поверх плаща. Воспоминания о проштрафившихся подчинённых клубились смутно где-то в глубинах памяти и уже не вызывали прежней ярости. Давно это было. В последние годы уже не находилось желающих так подставляться под его расправу, все знали, что он не пощадит. В последние годы… Перед глазами как живое встало лицо Севелан. Тревис на мгновение удивился, почему не Блейка, это же его он яростно ненавидел шесть лет, а потом поймал себя на том, что атакует, целясь Юншену в горло. Вот что тогда, на планете Мастеров клонов, стоило сжать пальцы посильнее?! «Интересно, кого же ты представил? Тебя же перекосило так, как будто самого ненавистного врага увидел». Солан удивлённо вскинула бровь и сделала себе пометку в памяти. Цзюнь У выражением на лице противника остался доволен. Похоже, Тревис и вправду представил самое ненавистное ему существо или же ситуацию. И это вернуло его к собственным обстоятельствам. Сегодняшнее происшествие было… нетипичным. Да что там, оно было поистине уникальным в жизни бывшего императора. Никто и никогда не плакал у него на груди вот так. Никто и никогда за все тысячелетия его существования. Да, были жалобы от подчинённых, были прошения и мольбы, клятвы и угрозы бывших друзей. Были исповеди случайных женщин, коих он перевидал и познал на своём долгом веку немало. Но чтобы вот так… Тихо, горько, без малейшего желания получить от него какую-либо помощь… Такое и вправду было впервые. Если у Повелительницы дождя действительно остались дети, Ши Юйлань действительно могла оказаться их потомком. Сходство просматривалось и немалое. Машинально уходя в сторону, ставя блоки атакам Тревиса и нанося точно выверенной силой ответные удары, Цзюнь У окончательно вернулся мыслями в прошлое. Он не врал, когда сказал им, что уважал Юйши Хуан. Уважал, в чём-то даже слегка опасался: слишком жизненно важный пост она занимала, слишком неподкупной и честной была. Ему ли не знать, ведь он изучил её биографию от и до, пытаясь найти хоть малейшую зацепку, с помощью которой можно было бы взять Повелительницу дождя под контроль. И… ничего не нашёл. Она действительно была такой, какой казалась. Ни скрытых мотивов, ни двойного дна. И запрятанные за семью печатями мысли и чувства, что неудивительно, если вспомнить, в какой обстановке она росла. В какой-то момент своего расследования Цзюнь У даже искренне пожалел, что они не родились в одну эпоху и в одном государстве. Возможно, будь они знакомы в бытность его принцем, и такая женщина как Юйши Хуан после краха Уюна, когда отвернулись даже ближайшие друзья, всё равно осталась бы на его стороне. Только такие, как она, наверное, и не предают, единожды поклявшись… Мысли перескочили на генерала Пэя. Цзюнь У всегда относился к этому человеку нейтрально, н-но… Честное слово, когда он узнал историю Повелительницы дождя в деталях, то был рад, что она выбрала жить в отдалённой деревне, а не в Столице, и что раздражающий фактор в лице Мингуана не мозолит ей глаза, оттаптываясь по больному. И то, что теперь кто-то пользуется этой тяжёлой и кровавой историей, чтобы тешить свое эго и измываться над нервами беззащитной женщины… Он сам не заметил, как влил в кулак духовную силу. Опомнился, только когда понял, что ещё мгновение, и просто пробьёт противнику грудь насквозь. К счастью, хватило времени развернуть удар и направить его вниз. Костяшки пальцев взорвали пол между ним и Тревисом в мелкую крошку, и Цзюнь У замер, отмечая своё сбившееся дыхание и какой разгром он натворил. Блейка он ни разу не вспомнил за весь поединок, хотя, казалось бы, логично. Ни его, ни кого-то из его команды или прочих членов сопротивления. Но нет. Севелан. Майор Танья. Члены трибунала. Кантор. Чедевик. Все те, из-за кого его жизнь разрушена окончательно, а сам он превратился в калеку. Конкретные люди. Конкретные лица. Можно сосредоточить на них всю ненависть к лицемерной и прогнившей системе. Ярость придала сил. Тревис знал, что нельзя использовать её слишком часто и долго, она застилает глаза и мешает ясно мыслить, а у командира должна быть холодная голова, но остановиться не мог. Эмоции требовали выхода. Он злился. На себя. На обстоятельства. На тех, из-за кого всё это случилось. На якобы бога Пэя. На его «потомка». На ханьцев с их придурошными обычаями. И вместе со злостью выходила боль. Пока удавалось не только отбиваться, но даже и атаковать. И не похоже, чтобы Юншен поддавался. Как же так? Он едва успел заметить, как задрожал воздух вокруг кулака Юншена, и, повинуясь интуиции, отпрыгнуть назад. И в ту же секунду пол между ними взорвался мелкой крошкой от удара противника. — Твою мать… — выдохнул потрясённо Тревис, прикрыв лицо. — Это что сейчас было?! Солан задавалась тем же вопросом, отпрянув в сторону. Она успела налюбоваться обоими противниками вдоволь. Красивые, каждый по-своему, сильные, быстрые, опасные. Юншен — более изящный, утончённый, полностью отвечающий ханьским канонам красоты для мужчин, при этом не изнеженный и не женственный. Он напоминал снежного барса, величественного и грациозного владыку гор. Красота Тревиса была более дикой, первозданной. Резкие и острые черты лица, словно вырезанные ножом из камня или дерева, смуглая кожа, тонкие губы, ястребиный нос. Он и сам походил на ястреба или ещё какую хищную птицу. Там, где Юншен скользил и перетекал, Тревис двигался порывисто и стремительно. Вода и молния. Контраст только сильнее раскрывал красоту и силу каждого из них. Так что Солан любовалась. И как один боец другими, и как женщина — мужчинами. Кто ей запретит? Они даже не узнают. А теперь сидела на полу и пыталась понять, что только что увидела. Цзюнь У был изумлён не меньше. Он с каким-то странным выражением рассматривал собственную руку, словно сомневался, ему ли она принадлежит. Он потерял контроль. Он. Только что. Потерял контроль. Над собственными силами. Вернее, над степенью их проявления. Да как такое вообще возможно?! Контроль был неотъемлемой частью его характера. Его личности, его сути. На нём строилась вся его жизнь. Да он даже тёмную сторону свою, когда та рвалась на свободу, держал на строго контролируемом поводке! Потому что прекрасно понимал, что со своими силами способен учинить хаос, равному которому не будет в Поднебесной. И вдруг ни с того ни с сего… Цзюнь У прочистил горло и поднялся на ноги. В полу осталась воронка по локоть глубиной. Пол вокруг неё покрылся частой сетью трещин, больших и маленьких. — Прошу прощения, — тихо сказал он, как загипнотизированный глядя на воронку. На её месте ведь вполне могло быть туловище Тревиса. Или его голова… — Похоже, сегодня с моим контролем что-то не ладно. Лучше нам пока не сражаться. А приёмы я смогу показать и без поединка. Тревис смотрел на дыру в полу и старался не думать, что было бы, если бы удар прилетел ему в грудь, живот или голову. Никакие чудеса его бы тогда не спасли — ни современной медицины, ни сверхспособностей Юншена. У него-то живучести и не чувствительности к боли нет. — Хорошая идея, — сдавленно прохрипел он. — Корабль тебе ещё целым пригодится, да и я прекрасно обойдусь без лишних дыр в себе. За спиной зафыркала от смеха Солан. Что не так? Да, он умеет шутить. Иногда. Под настроение. «А чудеса всё продолжаются. У напарника то ли очередной вираж эмоциональных качелей, то ли, наоборот, в норму входит». Солан ещё помнила, как Тревиса мотало первый месяц. От безразличия до ярости, от нежелания жить до мести, от отчаяния до решимости, от «зачем вы меня спасли?!» до «не сдохну, не надейтесь!». Хамил и огрызался он тогда практически безостановочно, как в себя пришёл и происходящее осознал. Только с Ченни и сдерживался хоть немного. Иногда просто упрямился и не шёл на контакт, тогда накормить, например, было целым подвигом. На второй месяц стало немного легче, когда набрался сил и хоть что-то смог делать сам. Солан подозревала, что не в последнюю очередь Тревис бесился от беспомощности, зависимости и отсутствия движения. Как начал хотя бы вставать и получил от Гисса разрешение на упражнения, так характер постепенно сгладился. Но измотал он её перед этим преизрядно. Солан даже на работу в бар после этого с радостью сбежала, а уж с каким затаённым торжеством к совместным тренировкам приступала — слов не найдётся описать. В общем, пусть свою дурь в спаррингах выпускает или через нагрузки, для характера полезнее. И для их взаимодействия. — Давайте вернёмся в оружейную, — все ещё заторможено, словно не мог поверить в случившееся, качнул головой Цзюнь У. — Здесь заниматься, пока не отремонтирую пол, будет небезопасно, а там и места в достатке, и целое всё. В оружейной он открыл небольшую нишу в стене и достал оттуда связку ремней и что-то, что на первый взгляд напоминало защитный щиток на плечо. Споро разобравшись с этим клубком, Цзюнь У набросил ремни на себя. Потянул, закрепил, переплёл… и буквально через пару минут его левая рука оказалась заведённой за спину и намертво к ней пристегнутой. Настолько плотно, что, стоя к нему лицом, можно было подумать, что левой руки у него по-настоящему нет. Щиток же отправился на правое плечо, служить, судя по всему, утяжелителем. — Экипировка всё из того же монастыря, — пояснил бывший Владыка, затягивая последние крепления. — Смещает центр тяжести таким образом, чтобы хоть немного уравнять спаррингующихся в их возможностях. Мне нужно подстроиться под твои данные, чтобы максимально точно показать стартовый комплекс, так что эта штука нам поможет. Очень прошу не воспринимать как издёвку. Знаю, что новые адепты монастыря зачастую реагируют именно так. — Так я и не адепт, — хмыкнул Тревис. В обучении нет издёвки, а если ты боишься этого, то тебе не место в армии. Но на ремни и щиток он посмотрел с интересом. Их ведь можно и чуть иначе использовать: если щиток — утяжелитель, то вполне может стать балансиром на культе, чтобы выравнивать вес тела. Надо будет с разрешения Юншена изучить повнимательнее и подумать, как такое повторить. Солан думала о том же. Занятная штуковина и полезная. Гиссу бы её показать, он бы точно сказал бы что-то умное и придумал бы, как это ещё применить. — Рад, что у тебя здравый подход. Тогда приступим. Цзюнь У коснулся стены возле того места, где они стояли, и на ней замигал синим глазок видеозаписи. — Вряд ли одного раза хватит, чтобы полностью запомнить все нюансы. Я сам с неделю, наверное, ходил к монахам, чтобы отточить всю последовательность комплекса. Так что лучше иметь под рукой запись, если вдруг что забудешь. Предусмотрительно. Лучше плохая запись, чем хорошая память, а у Юншена и запись явно будет хорошая, с его-то технологиями на чудо-корабле… А дальше начались упражнения. Странные, тягучие, отдаленно напоминающие Цигун. На первый взгляд, они казались лёгкими, но выполнять их нужно было настолько медленно и вдумчиво, что мышцы, привыкшие к куда более резким и размашистым движениям, запросили пощады уже через полчаса. Через час всё тело было словно охвачено огнем, а через полтора Тревис рухнул на пол куклой, у которой кукловод перерезал держащие её нити. Вернее, рухнул бы, если бы Цзюнь У не успел подхватить его поперёк живота. — Солан, помоги, — обратился он к девушке. — Реакция пошла, значит, он всё правильно выполнил. Но до вашего корабля тащить его придется тебе, уж извини. Лёгкостью с виду движений Тревис не обманывался, а через полчаса понял, что предупреждали его не зря. Мышцы заныли, протестуя против непривычной нагрузки, он же обычно занимался совсем иначе, как его учили, делая упор на силу и скорость. Но и просить передышки Тревис не собирался, боль можно терпеть, у него и хуже было. Вот когда хотя бы после ранения к первым разминкам приступил. Только пару раз брал по несколько минут, чтобы отдышаться. Всё же с выносливости пришлось распрощаться, развороченные лёгкие — это не шутки, ещё легко отделался. Через час он держался на чистом упрямстве и гордости, преодолевая сопротивление тела и нарастающий жар, словно снова мечешься в бреду. Через полтора — на ногах не удержало уже ничто. Тревис едва успел осознать, что летит лицом в пол, а следом — что висит на руке Юншена. Сил даже на раздражение от своей беспомощности не осталось. Ощущения — как армейский кросс в полной выкладке пробежал. Тогда, правда, он покрепче был и товарищам не пришлось тащить его в казарму. Солан аж подалась вперёд, чтобы лучше видеть, когда Юншен начал показывать свои упражнения. Кажется, что-то похожее она где-то в Хань видела. Точно не на Ниншо, воинские разминки другие. Надо повспоминать, пока на ум ничего не приходило. Время пролетело незаметно. Для неё, по Тревису было видно, как нелегко ему даётся непривычная нагрузка. Солан знала, куда смотреть и потому видела его усталость; видела, как на висках и над губой у него скапливаются капли пота, как стекают. Но этот упрямец никогда же и ни за что не попросит пощады. Не умеет, привык через боль, кровь и пот к цели идти. Закончилось всё закономерно — Тревис рухнул. Если бы не Юншен, так лицом бы вперёд. Солан тут же оказалась рядом. — Дотащу, не переломлюсь, — ответила она, перекидывая руку напарника через плечо и поддерживая его за бок. — Сколько ему отлёживаться? — Это уже от него зависит, — ответил Цзюнь У, быстро выпутывая себя из креплений и складывая ремни и щиток обратно в нишу. Разминая левую руку, он отключил запись и достал из прорези под камерой стандартный носитель памяти, который и протянул Солан. — У каждого процесс восстановления по-разному проходит, обычно около недели мотает. И ближайшие два-три часа — самые сложные. Ещё может начать тошнить, кстати, так что не удивляйтесь. Если нет опасений за свой корабль, можете отлежаться на «Уюне». Станет вдруг совсем плохо, постараюсь смягчить. Хотя вряд ли смогу многое. — За «Охотницу» я не боюсь, вряд ли будет хуже, чем сразу после ранения было и уж точно ничего такого, с чем бы я не справилась, — Солан покосилась на обмякшего и навалившегося на неё Тревиса. — Но давай первые два-три часа побудем здесь. Я всё же не врач и вообще не медик, только первую помощь и минимальный уход оказать могу. — Не… здесь… не… надо… — через силу процедил Тревис. — Ты… меня… всякого… видела… он… нет… — Помолчи — побереги силы. И не дури, — прицыкнула на него Солан. — Считай, что Юншен сейчас твой врач. Гисса же ты не стеснялся. Тревис хотел было поспорить, но сил не осталось. Разум боролся с эмоциями, и слабость показывать не хотелось, и он понимал, что присмотр нужен. Но всё, что он сейчас мог — только вяло мотнуть головой. По напарнику легко читалось, как бы он хотел оказаться подальше от чужих глаз, но Солан не собиралась рисковать его здоровьем. Не для того так долго и мучительно выхаживали. Цзюнь У было прекрасно знакомо такое понятие как гордость, ровно как и нежелание показывать себя в неприглядном виде. — На Уюне три жилые каюты. Две сейчас занимаем я и Ши Юйлань, а третья пустует. Отлежишься там. Я и заходить не буду, позовёте по внутренней связи, если только совсем плохо станет. Они быстро поднялись с нижнего уровня на основной, жилой. Цзюнь У отвёл их в каюту, ещё раз повторил для Солан, как добраться до санузла или кухни, если понадобится, и оставил их вдвоем. Ему ещё нужно было узнать, как там пассажирка, а Солан с Тревисом в нынешней ситуации явно будет комфортнее без его присутствия. *** Солан сгрузила напарника на койку, стянула с него сапоги, расстегнула ворот комбинезона, промокнула со лба и висков пот. Тревис с трудом приоткрыл глаз и тут же снова закрыл. Ему действительно было плохо, очень плохо. Почти как первые две с лишним недели после ранения. Четыре дня он лежал вообще в отключке, потом начал ненадолго выныривать из забытья. Сначала всего на несколько минут: обвести комнату мутным, расфокусированным взглядом, что-то спросить, попросить воды. К счастью, сейчас обойдётся несколькими днями, главное пережить эту пару-тройку часов. — Ну почему ты такой упрямый, а? Вот себе же во вред иногда поступаешь, — вопрос был риторический, Тревис ей бы всё равно не ответил. Он то ли спал, то ли отрубился от боли и усталости. Солан устроилась поудобнее на откидном сидении и запустила на стационарной панели сделанную Юншеном запись. Время надо занять, а новое знать полезно *** Расположив Тревиса и Солан, Цзюнь У собирался было постучаться в каюту пассажирки и узнать, как она, но внезапно понял, что живым присутствием тянет из кухни, что располагалась за изгибом коридора в самом его конце. Недоумевая, неужели эта неугомонная уже оправилась от нервного срыва и вышла из каюты, Цзюнь У направился туда. И в дверях кухни остолбенел от удивления. Он ожидал, что Ши Юйлань будет капать себе успокоительное или на крайний случай сидеть за столом и пить чай. Но она стояла у посудомоечного робота и выгружала оттуда уже чистую посуду! — Господин Су, — заметила его Ши Юйлань. — Простите, не успела немного. Сейчас… Она вытащила две оставшиеся супницы, отправила их в шкафчик со специальными креплениями и, вытерев насухо руки, обернулась ко всё ещё оцепеневшему Цзюнь У. Выглядела Ши Юйлань неважно. Под глазами у неё залегли глубокие тени, лицо было припухшим от недавних рыданий. И всё же она была абсолютно спокойна. Хоть и отчётливо уставшая. — Простите, что сорвала вам обед, — вздохнула женщина. — Да ещё и так безобразно. — Госпожа, — наконец-то отмер Цзюнь У и переступил порог кухонного отсека. — Вы не обязаны выполнять какую-либо работу на этом корабле. Уже то, что вы готовите — огромная услуга и мне, и моим товарищам. И насчёт обеда не переживайте. Со всяким может случиться, тем более в такой ситуации как ваша. — И всё же, — снова вздохнула Ши Юйлань. — Некрасиво вышло. А наши попутчики уже отправились обратно к себе? Мне бы хотелось извиниться и перед ними тоже. — Они в свободной каюте, — качнул головой Цзюнь У. — Маске нездоровится немного, так что они ещё задержатся. Если есть желание поговорить с ними, сможете сделать это попозже. — Замечательно, — слабо улыбнулась женщина. — Хотите, сделаю вам кофе? Я заметила, вы любите этот напиток… — А хочу, — внезапно для самого себя кивнул Цзюнь У, усаживаясь за стол. — И на Солан тоже сделайте, отнесу ей, чтобы она там не сильно скучала. *** Солан успела отсмотреть едва треть записи, когда Тревис слабо простонал: — Пить… Она стукнула по кнопке паузы, взяла бутылку с водой, предусмотрительно оставленную Юншеном, и присев у изголовья, помогла напарнику приподняться. — Глоток, не больше, — напомнила Солан, поднося бутылку к его губам. Он послушно выпил не больше положенного, сполз обратно и тихо выдохнул. — Даже спрашивать не буду, стоило ли себя так на прочность испытывать, я твой ответ знаю. Понятия не имею, кому и что ты пытаешься доказать, но мне ты уже доказал всё, что нужно, напарник. — Не тебе. Себе, — на грани слышимости, но с уже знакомым ей упрямством. — Ты смотри, у меня рука легче, чем у Гисса, но затрещину отвесить могу, если опять себя доведёшь. В ответ — хриплый, рваный, смешанный с кашлем, смешок. — Не сомневаюсь. На татами припомнишь. — На татами ты ещё нескоро выйдешь… камикадзе. Ощущение были — слов нет! Как в учебке после тестов на «центрифуге», когда на пилотский курс кадетов отбирали. Ему тогда подготовки по теории не хватило, а здоровье и рефлексы не подвели. Потом всё равно всем общую подготовку давали, асом не станешь, но старт, стыковку и простые манёвры провернёшь. Сил хватало только с Солан попрепираться. Отвлекало от ломоты и слабости. С курсантов он ни с кем так подколками не обменивался. Или даже ещё раньше, до экзамена? Теперь уже и не вспомнить. *** Прошло, наверное, около часа, когда в дверь каюты тихо постучали. Цзюнь У, как и обещал, не стал заходить, вместо этого позвав Солан в коридор. Когда девушка вышла, протянул ей картонный стакан, от которого отчётливо пахло кофе, и небольшую накрытую пиалу. На последнюю он косился с неуверенностью. — Держи. Кофе — тебе, если захочешь, а это… Это Ши Юйлань передала. Какой-то отвар травяной. Утверждает, что они поят таким своих новобранцев на Ниншо, пока те привыкают к нагрузкам. Вроде должен частично убрать боль из мышц. Частично. Но хотя бы что-то. Я, честно говоря, никогда такое не употреблял и поручиться за это варево не могу. Но она делала его при мне и отравы, кажется, там нет. Давать сказала по ложке, медленно. Первой Солан приняла из его рук пиалу, обнюхала, насколько позволяла плотно подогнанная крышка. — Кажется, что-то такое я на Ниншо видела. Пахнет, по крайней мере, похоже. Передай мою благодарность госпоже Ши, а я прослежу, чтобы Маска всё выпил. Вторым — взяла кофе. — Спасибо. Лишним не будет, — она отпила немного: в меру горячо, в меру горько, то, что надо. — Как её состояние? Цзюнь У, совсем не подобающе своему воспитанию, закатил глаза. — Когда я вернулся — мыла посуду. Вернее, уже домывала. Неугомонная. Несмотря на все мои заверения, вознамерилась ещё и ужин готовить. Извинялась перед нами всеми за свой срыв. Так что, кажется, ей лучше. Кивок в сторону каюты. — А он как? Терпимо хотя бы? Солан вздохнула: — Ханьцы… и этот такой же, хоть совсем не ханец. В лёжку лежит, а уже о новых тренировкам думает, — она отпила ещё кофе. — В себя уже пришёл, приподнимается немного. Сидит вон сейчас с опорой на стенку, запись смотрит. Тревис ухватился за любую возможность хоть как-то занять время. Солан спорить не стала — сговорчивее будет. И вообще, она впервые за полгода услышала в его ответе нечто отдалённо напоминающее весёлое ехидство, а не едкую горечь, не раздражённую иронию и не злой сарказм. Не спугнуть бы, а то эти три метра колючей проволоки под напряжением вместо нормального общения ей уже изрядно поднадоели. — Вот и хорошо, — кивнул Цзюнь У. — Имей в виду: то, что мы сегодня разучили — это база, основа для приведения тела в равновесие, и ему её повторять отсюда каждый день всю последующую неделю. А в идеале теперь всегда. Если что, таких спецэффектов, как сегодня, уже не будет. Освоится с базой — возьмёмся за приёмы, но не раньше. — Ему только скажи, что есть, чем себя занять, вцепится мёртвой хваткой. Упорства и упрямства ему не занимать, — Солан допила кофе и смяла стаканчик. — Даже Гисса впечатлил и тот за ним потенциал признал, а Гисс федералов не жалует. Нет, долг врача выполнит, если угроза жизни встанет, но ни одного доброго слова не скажет. А тогда практически на похвалу по его меркам расщедрился. Она посмотрела через плечо на дверь каюты. — Мне теперь даже любопытно, как быстро он базу освоит. Лишь бы дурить опять не взялся… Цзюнь У хмыкнул. — Вот и проследи, чтобы меру знал. Излишества тоже ни к чему хорошему не приводят. Как придёт более-менее в себя, приходите на кухню, там нас, похоже, снова кормить будут. А не захотите — с собой дадут. Он тихо рассмеялся и покачал головой. — Нет, эта Ши Юйлань определённо потомок Юйши Хуан. Та тоже всегда привозила из своих угодий еду и раздавала всем понемногу. У меня во дворце целые ящики с редькой и редисом стояли. — Прослежу, на него самого пока надежды нет. Неуёмный… — на приглашение Солан кивнула: как только, так сразу. Натуральная еда после таких нагрузок будет намного полезнее полуфабрикатов. И так напарник норму по весу ещё не набрал до конца. Не такой уже худой и осунувшийся как четыре месяца назад, тогда от мышц одни воспоминания остались, но и не в лучшей форме ещё. Представив описанное Юншеном, она рассмеялась вместе с ним. Ящики с редькой во дворце — всё равно, что упаковки с сухпайками в покоях Крантора. — Им бы с Ченни пообщаться, они бы поняли друг друга. Совсем рядом раздался шорох. Цзюнь У поднял голову и увидел буквально в нескольких шагах от них застывшую Ши Юйлань. И как они не услышали её приближение?.. Впрочем, он уже заметил, что пассажирка могла быть ловкой и тихой, словно кошка. Сейчас женщина казалась невозможно бледной. Одна её рука была сжата в кулак и судорожно прижата к груди, во второй она комкала простую тканевую салфетку. Видимо, из-за салфетки сюда и пришла — забыла сразу отдать вместе с отваром. Но почему у неё на лице такое потрясение? Цзюнь У быстро прокрутил в голове последние минуты разговора с Солан, который Ши Юйлань, видимо, услышала. Ааааа, Бездна его забери, про дворцы и божеств. Как неловко-то… В принципе, Цзюнь У никогда особо не скрывал, кем является. Он знал, что в колониях, с которыми он некогда покидал Землю, его считают божеством, знал, что эта вера вспыхивает то тут, то там среди его бывших соотечественников, но никогда не поддерживал её. Во всяком случае, не так, как раньше. Его удел — скитаться по космическим дорогам и помогать тем, кому захочется. Вновь становиться собачкой на поводке, зависящей от молитв изменчивых смертных, он не собирался. Однако Ши Юйлань была из ханьцев, тем более, напрямую связанных с их нынешним культом. Ох, как не хотелось лезть в дела бывшего пантеона, пускай и давно почившего! Пускай даже ханьцы, по словам Солан, до сих пор помнят его и почитают. Цзюнь У всё ещё сомневался, не напутала ли девушка чего. Может, они поклоняются Се Ляню, называя Владыкой теперь его? А из-за внешнего сходства человеку со стороны трудно разобраться сразу?.. Ши Юйлань, тем временем, подошла совсем вплотную, испытующе глядя на него снизу вверх. Цзюнь У мысленно простонал. Сейчас, похоже, начнутся выяснения и допрос. А ведь так хорошо общались! — Сперва вы помните имя Повелительницы дождя, — тихо сказала она, гипнотизируя Цзюнь У своими тёмными глазами. — Хотя это имя не использовалось уже поколениями. Теперь вспоминаете события, знать о которых мог лишь тот, кто непосредственно в них участвовал, потому что события эти — незначительная мелочь… Говорите, это в вашем дворце стояли дары земли, что привозила Повелительница дождя? А как она обычно передвигалась, вы помните? — На большом чёрном быке, — машинально ответил Цзюнь У. — Послушайте, госпожа Ши. Я понимаю, что, наверное, оскорбляю вашу вер… — А в каких обстоятельствах вы виделись в последний раз? — перебила его Ши Юйлань, и Цзюнь У устало вздохнул. — Если правильно помню, когда она решила помочь одной непоседливой егозе по имени Сяньлэ устроить переполох в нашей Столице. Обвели меня вокруг пальца, надеюсь, от души порадовались. Редька с редисом, кстати, тоже приняли непосредственное участие и с тех пор я их недолюбливаю… Эй, что вы… Он не успел договорить, как Ши Юйлань бросилась к нему и обхватила руками поперек туловища, сжав так крепко, что воздуха стало мало. Уткнувшись Цзюнь У в плечо, она счастливо пробормотала что-то вроде: «Владыка, это и вправду вы», на что Цзюнь У лишь устало вздохнул ещё раз. Ну да, это он. Остальные ханьцы, интересно, будут так же реагировать? Не хотелось бы… Однако, когда внешность Ши Юйлань слегка дрогнула и поплыла, сопроводив всё это выплеском духовных сил, Цзюнь У заподозрил неладное. С усилием оторвав от себя женщину, он внимательно всмотрелся в её лицо… и потерял дар речи. Более мягкие черты, чем у Ши Юйлань, чуть более пухлые губы, чуть больше глаза … И волосы чуть темнее. И облик моложе, на самой границе юности. Перед бывшим Владыкой стояла Повелительница дождя, ровно такая, какой он запомнил её в их последнюю встречу. И счастливо улыбалась, глядя на него. Появление Ши Юйлань стало неожиданностью. Вот же ж не женщина, а тень! Диверсанты такой бесшумности обзавидуются. И по её лицу Солан сразу поняла, что госпожа Ши слышала часть их с Юншеном разговора. Знать бы ещё, как много. Она благоразумно отступила ближе к двери, прикрывая на всякий случай себе спину и высвобождая пространство для манёвра. Что Ши Юйлань не так проста уже понятно, а ещё она с Ниншо. Не воин, нет, но есть же ещё и тайная стража, и они в свои ряды женщин принимают чаще, чем воины. Последовавший диалог не стал для неё неожиданностью. Из Юншена методично вытрясали ответы, а он так опешил от напора, что и не думал запираться. Солан практически обратилась в слух и даже дышать старалась пореже и потише. И отчётливо понимала, что с госпожой Ши всё сложнее, чем казалось на первый взгляд. Она точно знала, что спрашивать. Солан подобралась, готовая уже реально ко всему. Но к такому оказалась не готова. Сначала Ши Юйлан, отбросив всю ханьскую сдержанность, бросилась обнимать Юншена, а переполнявшее её счастье можно было не то что увидеть, а прямо-таки ощутить кожей. До слуха долетело что-то вроде: «Владыка, это вы…». Ну да, он, только сам Юншен, насколько поняла Солан, не испытывал восторга от этого титула. А потом… Про смену облика даже баек не ходило или она их не слышала. И Юншен оказался не удивлён и не ошарашен. Точнее, ошарашен, но без злости или испуга, а так… словно бы видит кого-то знакомого, кого никак не ожидал здесь увидеть! Солан тоже умела складывать два и два и получать нужный ответ. Она чуть склонила голову. — Я так понимаю, что своим визитом нас почтила Госпожа дождя, — под вежливостью всё же таились нотки весёлого ехидства. — Наверное, мне стоит оставить вас наедине для разговора о совместном прошлом, а самой вернуться к напарнику, пока отвар не остыл, — второй поклон был более глубоким. — Благодарю вас за заботу о нём, Госпожа. — А? — Юйши Хуан вздрогнула, словно напрочь позабыла, что, кроме неё и Цзюнь У здесь есть ещё кто-то. Сообразив, что всё это время на них смотрела Солан, женщина густо покраснела, но, тем не менее, неловко поклонилась в ответ. Вышло это не очень, поскольку она всё ещё цеплялась за рукава Цзюнь У мёртвой хваткой. — Не стоит благодарностей, госпожа Солан. Пусть ваш напарник поправляется поскорее. И снова переключила внимание на Цзюнь У. Похоже, в данный момент весь её мир сузился до человека напротив, и не отвлекло бы даже нападение пиратов или столкновение с астероидом. — Вы изменились, — тихо сказала она, скользя взглядом по лицу Цзюнь У. — Я помнила вас другим… Тот лишь тихо хмыкнул и его внешность «потекла» так же, как минуту назад у Юйши Хуан. И вот уже перед ней и перед Солан стоял совсем другой человек. Такой же высокий, но ещё шире в плечах, с более резкими и острыми чертами лица, с более светлыми, льдисто-серыми глазами. И вот теперь он подавлял одним своим видом. Впрочем, когда Цзюнь У заговорил, голос его звучал по-прежнему мягко, с привычными смешинками. — Так лучше? У Юйши Хуан был такой вид, словно она сейчас разрыдается от счастья. Всё ещё не понимая подобной реакции, Цзюнь У повернулся к Солан. — Нам и вправду нужно многое обсудить. Приходите к ужину, когда станет полегче. Будем ждать. И увлёк Повелительницу дождя по направлению к кухне, на ходу меняя внешность на более привычную. Видя изменения в Юншене, Солан смогла издать только какой-то сдавленный неопределённый звук, пытаясь сдержать то ли потрясение, то ли ругательства. Вот вам и байки, вот вам и ханьские заморочки! Галактика велика и не перестаёт удивлять. Но как-то не рассчитывала она на собственном опыте узнать, насколько обоснованы некоторые легенды… На кой ей это всё? Она — наёмница, её цели — приземлённые, её взгляды — прагматичные, её суждения — рациональные. Нет во всём этом места мистике и слепой вере. Но увиденное не развидишь и узнанное не забудешь. Придётся встраивать в картину мира. Солан подумала, что очень понимает теперь Тревиса. А вот насколько эти новости ему стоит знать? Наверное, стоит. Не в её правилах скрывать важную информацию. Ощущения от нового облика Юншена были… были… Становилось понятно, почему его считали Владыкой, боготворили, почитали и поклонялись. Чувствовалось в нём какое-то особое величие. Не высокомерная напыщенность, не самоуверенная гордыня, что-то иное, чему слов не находилось. Солан проводила его и Ши Юйлань (или правильнее теперь называть её Юйши Хуан?) взглядом и вернулась в каюту: поить Тревиса отваром и знакомить с изменившейся обстановкой. Тревис сдерживаться не стал: коротко, ёмко и нецензурно высказал, что он думает о ханьских «богах» и где видал их внезапное появление так близко от него. Будь он в состоянии встать и идти, в тот же момент убрался бы подальше на «Охотницу» и до конца полёта постарался бы пересекаться с обоими как можно реже. Он и к Юншену-то пока не привык, а тут ещё одна такая же. Это нервировало. Но пришлось сидеть в каюте на «Уюне», ждать, когда снова начнут держать ноги, смотреть запись и пить по глотку принесённый напарницей отвар. Боль он действительно снимал, кстати. Солан подумала, что эмоциональная опустошённость Тревиса иногда бывает в плюс. Он не испытал выбивающего почву из-под ног потрясения, не разозлился до отключения здравого смысла, не упёрся в привычную картину мира. Выплеснул всё одним махом и уложил новое в голове как само собой разумеющийся факт. Вот со всем бы так… Оставшееся время они просидели в тишине, изредка обмениваясь комментариями или вопросами в ходе просмотра записи с тренировки. Отвар напарник выпил без споров, хотя обычно подобным лекарствам не доверял. Покривился, едва пару раз не забыл, но выпил. Всё же желание вернуть себе свободу действий у Тревиса стабильно брало верх над шаблонами и стереотипами. А там и к ужину дело подошло. Не то чтобы уйти было крайне невежливо, но… стоило всё же выяснить, о чём договорились Юншен и Юйши Хуан и как от этого изменится цель их поездки. *** — Итак… Значит, ты, как и я, дотянула до этого времени… Юйши Хуан согласно кивнула. Она не стала возвращать себе облик Ши Юйлань, и у Цзюнь У до сих пор в голове не укладывалось, как так вообще… Впрочем, любой из их бывших знакомых сказал бы то же самое о нём. Наверное. Они вернулись в кухонный отсек. Цзюнь У запер дверь, а Юйши Хуан направилась к плите. Потрясения потрясениями, а суп она уже поставила варить, и теперь исправно за ним присматривала. Цзюнь У не мог не признаться себе, что от этой незначительной мелочи на душе теплеет. В этом и была вся Повелительница дождя: простая и надёжная как сама основа жизни. Спокойная перед ветрами перемен как сама земля. Именно за это он её всегда и уважал. И Бездна его забери, он всё-таки весьма и весьма рад, что она жива! Суп исправно побулькивал, и Юйши Хуан вернулась за стол, села напротив Цзюнь У и взглянула на него спокойно и понимающе. — У вас наверняка есть вопросы, Владыка. Эта Юйши с радостью ответит на них. — Перво-наперво прекрати этот официоз, — недовольно буркнул Цзюнь У. — Я уже давно ничей не Владыка. Не моя вина, что этот титул прижился среди людей, я о нём не просил. Повелительница дождя, казалось, растерялась. — Но… Как же мне тогда к вам обращаться? — Как и ранее — Су Юншэн. Это имя давно уже стало мне родным. Можно просто по имени, без всяких «господин» и что там ещё по этикету положено. Юйши Хуан выглядела ещё более сбитой с толку. — Эта… То есть, я постараюсь… Вл… Юншэн, хорошо. Нет, не могу, пожалуйста, пусть пока будет господин Су! Цзюнь У устало вздохнул. Что ж, это было ожидаемо. — Хорошо, как тебе будет удобнее. Значит, ты жива. А остальные? — Частично, — качнула головой женщина. — Все, кто сумел дотянуть до переселения с Земли. Перечислить? — Попозже. Я так понимаю, вся бывшая — ну, кто дотянул — Столица обосновалась в Великой Хань? — Да. И культ потомков — наше прикрытие. Так же, как ваше — образ Су Юншэна. Цзюнь У взглянул на неё с некоторым недоумением. — Это не прикрытие. Во-первых, именно старый мой облик был маской. А этот как раз настоящий, тот, что я получил при рождении. Во-вторых, я ни от кого не скрывался, даже напротив, пробовал взаимодействовать со смертными на равных. Получалось по-разному, но, видимо, именно от тех попыток слухи про меня и поползли. Юйши согласно наклонила голову. — Из колоний, если быть точными. Из колоний пришла вера в реинкарнацию Владыки старого мира, а позже эта вера осела и в Великой Хань. Цзюнь У задумчиво потёр подбородок. — Это странно. Я имею в виду, я ведь не исполняю ничьи молитвы. И не слышу ничьих молитв ещё с самого своего пробуждения на Земле. Как люди могут считать божеством кого-то, кто не исполняет их желания? Юйши Хуан улыбнулась чуть снисходительно. — Мир изменился, господин Су. Люди давно уже шагнули так далеко, что сами могут исполнять свои желания. Что им наши чудеса, когда они способны летать с планеты на планету, что им наша помощь, когда они создали засилье техники себе в помощь, что им молитвы о дожде и урожае, когда у них есть климат-контроль, синтетическая пища и возможность изменять целые миры под себя? Нынешняя вера тех же ханьцев — это просто привычный уклад их жизни, который они не желают менять. И молитвы — это то, что удерживает их сознание в равновесии, только и всего. А вам, насколько мне известно, обычно молятся именно об общем душевном равновесии, о мудрости, о стойкости. Это абстрактные понятия, которые современный человек способен отыскать внутри себя сам, без помощи какого-либо божества. Но молитвы дают ему уверенность в том, что это непременно случится, потому вера и не угасает. Людям свойственно перекладывать ответственность за себя на кого-то более сильного. В этом все они. Кроме того, мы стараемся всё же исполнять некоторые особенно трудные просьбы. Показательно. Чтобы вера не угасала. Нам ведь тоже выгодно получать силы от верующих, как бы корыстно это ни звучало. Она задумчиво разгладила зелёный шёлк на своих коленях. — Труднее всего сейчас, пожалуй, Наследному принцу Сяньлэ и Собирателю цветов под кровавым дождем. Этим двоим молятся на удачу в пути и азартных играх, интригах, всему, что тайно или не совсем законно. А это такая область, где велики риски и случайности. Поэтому им приходится действительно стараться исполнять молитвы. Они постоянно в работе, в пути, и мы, те, кто ведёт оседлый образ жизни, видим их крайне редко. Что ж, логично… Было крайне приятно услышать, что эти двое по-прежнему живы и в порядке. — И кто из наших общих знакомых ведет сейчас оседлый образ жизни? Юйши Хуан опустила взгляд на свои руки. Цзюнь У показалось, или они чуть напряглись? — На Ниншо обитает принц Тайхуа. Конечно, под личиной. Ему нравится наставлять молодых воинскому делу и чувствует он себя там отлично. На Цихай, насколько я слышала, осели генералы Наньян и Сюаньчжэнь. Хайнань приютила Баньюэ и генерала Пэй Су. На Юньнань обычно возвращаются принц Сяньлэ и господин Хуа, но, как я уже упоминала, они постоянно в разъездах и видим мы их редко. Ляонин — вотчина Линвэнь, эта планета считается научным центром Великой Хань. А я… Мне нравится жить на Аньхой. Там сильнее всего развито земледелие, так что я там как раз к месту. — Мгм, — Цзюнь У не спускал с собеседницы внимательного взгляда. О нет, он не забыл утреннего происшествия. — Как и генерал Пэй, насколько я понимаю. Тонкие, но мозолистые пальцы сжались в кулаки. Юйши Хуан опустила голову, спрятав лицо. — Владыка, мы можем забыть о том, что я наговорила ранее? Я ведь не думала, что это окажетесь вы, и что мне доведется сбросить личину… — А твоя личина или моя настоящая личность что, делают всё, что ты рассказала, менее правдивым? Генерал Пэй снова развязал против тебя целую кампанию? Напоминаю, такое уже было когда-то, так что ты меня не удивляешь этой новостью. Удивляет только размах. Он там совсем совесть потерял или что? Хотя откуда там совесть — в отношении женщин её у него никогда не было. И почему ты никому не рассказала о том, что происходит? Тот же Хуа Чэн с радостью бы поставил его на место. Да и Сяньлэ тоже. Юйши Хуан тихо вздохнула. — Мне не хотелось бы становиться причиной раздора между своими. Нас ведь и так мало осталось. Мы скрываемся, взаимодействуем со смертными только от чужих имён, живем в своём обособленном мирке… Что останется от него, если мы и между собой начнём драться? Я в состоянии постоять за себя, просто Пэй Мин, он… Ну он настойчив. И терпелив. Его попытки длятся уже очень давно. Нам пришлось много трудиться бок о бок, когда шло переселение, и он почему-то решил, что так и должно быть, что всё должно пойти дальше. Кроме того, многие из богов и смертных почему-то тоже стали думать, что мы, как минимум, влюблены друг в друга. Хотя я никогда… И не раз говорила об этом. Но он не верит. Считает, я просто упрямлюсь. И нет, он не обижает меня, но его бесконечные намёки и знаки внимания… При этом он ведь не прекратил своих ухаживаний за другими девушками, и я понимаю, что он ни капли не изменился. И я не хочу стать всего лишь ещё одним трофеем, пускай и долгожданным. Но его давление не прекращается, и порой я ловлю себя на мысли, что проще согласиться, пережить всё это и идти дальше, когда он наиграется и уйдёт. Иначе это не прекратится. А я так устала… Широкая ладонь накрыла её сжатые до судорог кулаки, и Юйши Хуан вздрогнула, вскинула на Цзюнь У недоверчивый взгляд. Будучи императором, тот почти никогда ни к кому не прикасался, и потому подобный жест сейчас удивлял вдвойне. Цзюнь У выглядел спокойным, но челюсти его были крепко сжаты, а глаза — темнее обычного. — Ты не должна никому и ничего. Особенно — Пэй Мину. Тем более — Пэй Мину, если вспомнить, чьей милостью ты едва не отправилась в загробный мир. Он, похоже, обнаглел до последней степени, раз, ухаживая за тобой, даже не пытается прекратить свои похождения. Это от него ты сбежала просто в никуда? Юйши Хуан печально улыбнулась. — В первую очередь — да. Но ещё мне очень хотелось сменить обстановку, почувствовать хоть какие-то перемены. Слишком много лет прошло, чтобы не заскучать на одном месте. Цзюнь У нахмурился и убрал руку. — И не побоялась подойти именно ко мне? Я же правильно понимаю, что про меня ходят слухи, будто я — своя собственная версия после перерождения? Снова улыбка, на этот раз с хитринкой. — Именно потому я и подошла к вам. А уже когда оказалась на «Уюне», начала сомневаться, что вы ничего не помните. Слишком уж много совпадений и мелких деталей. Цзюнь У взглянул остро и внимательно. — И это не отпугнуло тебя? Насколько я помню, мы расстались далеко не друзьями. И не только с тобой, а и со всеми вами. Повелительница дождя вздохнула и снова опустила взгляд. — Знаете… Мы уже давно переосмыслили многое. Все мы, я имею в виду. Кто выжил и дожил. Когда шла война против будущей Федерации, нам всем пришлось вмешаться в дела смертных, пришлось разделить их на «своих» и «чужих» и не жалеть тех, кто считался чужими. Пришлось пролить море крови собственноручно. И это всё было необходимо, чтобы избежать тотального краха. Все эти жертвы, принцип меньшего зла, от которого было не отмахнуться. Так что мы многое поняли о ваших поступках. В конце концов, именно так, как вы пытались спасти своё государство, так же и мы потом спасали своё. И точно так же выбирали, кого принести в жертву, а кого оставить. И многие были бы только рады, если бы вы вернулись тогда и помогли нам, взяли на себя эту ответственность. Но гора запечаталась и мы были уверены, что вы окончательно… Многие грустили о вас. И уже многим позже, когда поползли слухи о некоем Су Юншэне, которого смертные считают вашим перерождением, мы надеялись, что вы и вправду счастливо переродились и теперь живёте спокойно, не отягощённый грузом прошлого. Вот это было неожиданно. Его поступки поняли, неужели? Какая жестокая ирония крылась в том, что Цзюнь У по большему счету было теперь абсолютно наплевать и на мнение о нём бывших «коллег по цеху» и на их признание. Он давно уже был сам по себе и его это более чем устраивало. Смертные помогали скрашивать одиночество, когда становилось совсем тоскливо и, пожалуй, он не отказался бы подружиться с кем-нибудь по-настоящему. Пускай даже на короткую человеческую жизнь. Но не более. Думы бывшего Владыки прервал зашипевший и почти сбежавший суп. Юйши Хуан подхватилась, чтобы открыть крышку, и разговор естественным образом прервался. Больше они к теме прошлого возвращаться не стали. Вместо этого Цзюнь У помог накрыть на стол. Время ужина приближалось, и Тревиса должно было вот-вот отпустить. Не хотелось бы выяснять старые отношения при них с Солан. У него было лёгкое и спокойное общение с этими двумя и не хотелось обременять его тенями из прошлого. *** Как и говорил Юншен, через два часа Тревиса отпустило. Ещё полчаса он потратил на странную смесь разминки и знакомства со своим телом заново. Его и впрямь иногда вело, мышцы время от времени сокращались сами по себе как в спазме. Терпимо, хоть и раздражает. Руки слушались плохо, сапоги и плащ он натягивал дольше обычного. Солан с помощью не совалась — уже знала, когда и с чем лезть не стоит. Тревис ценил её подход: не жалеет, не щадит излишне, но и не пользуется его слабостью. Как хороший врач вроде Марьятта или Гисса. Не зря, наверное, последний её то ли в шутку, то ли всерьёз к себе в клинику звал. Безопаснее, конечно, но… Тревис уже понял, узнав напарницу поближе, что она не пойдёт. Солан привыкла к риску, азарту и перемене мест. Более спокойная и размеренная жизнь не для неё. Как и не для него. В этом они похожи, как и во многом другом. Тревис приладил обратно на лицо маску и встал, придерживаясь за стену. Ноги вроде работали, но слегка пошатывало. Солан тут же пристроилась рядом, плечо не подставила (он бы и не опёрся), но готова была подхватить в любой момент. — Ну пошли выяснять, какие у этих «богов» на нас планы. Солан лишь усмехнулась. О, заязвил, значит, точно в норму вошёл. Сарказм и скепсис в голосе напарника не расслышал бы только глухой или глупый. Она не была ни той, ни другой. Но планы-то действительно стоит выяснить. Нужны ли они сейчас Юншену, когда у него появился более надёжный и знакомый проводник? Нет, они в любом случае полетят в Хань, пусть и своим ходом — некоторое оружие, какое сейчас подошло бы Тревису, делают только там. А чем больше арсенал освоенного, тем выше шанс выжить. С одной рукой у напарника два варианта: или держать противника как можно дальше, или закончить бой как можно быстрее. Впрочем, Солан покривила бы душой, сказав, что вкусный и сытный ужин совсем её не интересует. Она умела обходиться малым, но считала глупым отказываться от лучшего. Да и пиалу стоит вернуть. Кухня встретила их закрытой дверью. Неудивительно, Юншену и его старой знакомой явно было нужно обсудить много личного, а такое желательно делать без чужих ушей. Солан стукнула костяшками пальцев о центральную пластину. — Владыка, вы забыли открыть дверь. — Ну я же просил, без официоза! Дверная переборка с тихим шелестом отъехала в сторону, пропуская Солан и Тревиса на кухню. — Прошу прощения, — чуть неловко улыбнулся Цзюнь У. — Забылся немного. Он перевёл взгляд на Тревиса и окинул его внимательным взглядом. — Как самочувствие? Вижу, передвигаешься уже сам, значит, всё в порядке? Юйши Хуан, что так и не вернула себе облик Ши Юйлань, поставила на стол блюдо с паровыми булочками. Четыре миски супа уже исходили горячим паром и аппетитным ароматом, дожидаясь едоков. — Прошу, садитесь, — приглашающе повела она рукой. — Вы наверняка истратили много сил на восстановление. — Да, — Тревис коротко кивнул в ответ. — Ничего такого, с чем нельзя было бы справиться. Досадные мелочи. Он повернулся к Ши Юйлань (по привычке называя её прежним именем) и слегка склонил голову: — Благодарю. Это и впрямь помогло, — Солан уже объяснила, что хорошему наёмнику стоит «зеркалить» нанимателей и хоть минимально подстраиваться под них. А поскольку сейчас речь идёт о ханьцах, то будь добр, напарник, выдави из себя хотя бы каплю вежливости, да и в целом веди себя хотя бы на грани приличий. Вот и приходилось, где учиться новому, где вспоминать давно забытое старое. Есть такое слово «надо» и в вопросах выживания оно стоит на первом месте. И откровенно говоря, есть всё же уже хотелось. Доводить себя до голодного обморока после таких нагрузок отдавало полнейшим идиотизмом. Тревис занял место в углу, прикрыв стыком стен уязвимую левую сторону. — Бывает, — усмехнулась Солан на слова Юншена. Заговорились. Впрочем, не её это дело — чужое прошлое. Что сочтут важным и нужным — расскажут. Что станет необходимым уточнить — сама спросит. За разговором (если это можно так назвать) Тревиса с Юйши Хуан она наблюдала внимательно, точнее слушала. Вот же ж не человек, а моток противоречий! Одно схватывает влёт, а другое — не объяснишь никак, хоть затрещинами вбивай. Впрочем, ладно, разбираться с остальным будем по мере приоритетности. — Судороги и спазмы, — пояснила она слова напарника. — Терпимо. Её поклон Госпоже дождя был чуть более глубокий и долгий. Разницу, конечно, заметил бы только намётанный глаз, но у ханьцев он на подобные нюансы намётан. — Благодарю, госпожа, — Солан устроилась рядом с Тревисом. Балуют их хорошей едой, однако. — Отлично, — одобрительно кивнул Цзюнь У, услышав о состоянии Тревиса. — Значит, и всё остальное пойдет хорошо. У тебя сильный организм. — Да он вообще живучий, — не удержалась от подколки Солан. С пробитыми и зарубцевавшимися лёгкими обычно ограничений больше огребают и восстанавливаются дольше. В прогнозы и статистику от Гисса она вполне верила, ему виднее. Но Тревис сумел опровергнуть даже самые оптимистичные прогнозы и не пополнить собой печальную статистику непригодных к полноценной жизни калек. Во многом благодаря своему упрямству и несгибаемому характеру. Они устроились за столом и тогда Цзюнь У коротко взглянул на Юйши Хуан, словно спрашивая разрешения. Та, заметив этот взгляд, едва уловимо кивнула и первая заговорила. — Господин Маска, госпожа Солан, мне хотелось бы немного прояснить сегодняшнюю ситуацию. Так уж вышло, что мы с Вл… господином Су оказались давними знакомыми и это выяснилось лишь сейчас. И это действительно оказалось лишь игрой слепого случая, ничего такого никто из нас не планировал. Надеюсь, вы не отмените своих планов лишь потому, что у меня оказалось другое имя… — …и внешность, — вставил Цзюнь У, и Повелительница дождя понимающе усмехнулась. — …и внешность, да. Однако сейчас я живу почти постоянно в облике Ши Юйлань, поэтому к нашему прибытию в Великую Хань снова стану ею. И очень прошу вас: обращайтесь ко мне именно этим именем и ничего не упоминайте о том, что здесь видели. Очень немногие знают о том, что такие, как я и господин Су, всё ещё живы. Даже в пределах Великой Хань. И будет лучше для всех, если так оно и останется. — Думаю, об этом не стоит беспокоиться, — мягко улыбнулся Цюнь У. — Уж кто-кто, а Солан и Маска понимают нас в этой ситуации прекрасно. Выслушав Ши Юйлань (раз просит к ней так обращаться, то это стоит делать даже мысленно, чтобы потом не сбиться), Солан посмотрела Госпоже дождя прямо в глаза: — Хорошие наёмники умеют молчать. А мы, без ложной скромности, хорошие. К тому же Юншен прав, мы прекрасно вас понимаем. По схожим причинам. — Она права, — поддержал напарницу Тревис. — Мы не будем болтать. Его не волновали чужие тайны. Надо этой Юйши-Ши скрыть свою личность — её дело. Им она не угроза, по крайней мере, пока. Дальше — видно будет. Он покосился на Солан с немым вопросом: так что там с нашими планами? Напарница же внимательно смотрела на Юншена. — Наши личные планы неизменны, нам всё ещё нужно в Великую Хань за оружием для Маски. Нужен ли тебе ещё проводник в моём лице? Ведь по меркам ханьцев я — беспамятная варварка. Цзюнь У слова Солан искренне возмутили. — При чем тут ханьцы и их заморочки? По моим меркам они тоже ни корней своих не помнят, ни обычаев толком не знают, так что ж теперь? Мне ты в качестве проводника нужна. Вы оба. Вы не похожи на обычных смертных и мне нравится с вами общаться. А чтобы мне с кем-то было легко взаимодействовать — это очень редкий случай. Так что не вздумайте никуда убегать. А то оставшуюся от заказа сумму не заплачу. Юйши Хуан поперхнулась смехом и тут же смущённо прикрылась рукавом. — Простите. Владыка меня насмешил. — Ну вот, снова, — Цзюнь У устало потёр лоб и выразительно взглянул на Солан. — Видишь? Везде и всегда одно и то же. Очень редко находятся те, кто разговаривают и ведут себя так, как вы с Маской. Естественно, без капли нарочитости. Я это ценю. Солан выдержала его возмущение с прямым взглядом и прямой спиной. — Я всего лишь предпочитаю говорить начистоту и прояснять всё сразу, а не играть в молчанку. Госпожа Ши как проводник превосходит меня: она своя среди ханьцев и лучше знает их нынешний уклад жизни. Впрочем, я и не стремлюсь узнать и понять всё. Взгляды и принципы нейтральных миров и в отдельных вопросах даже Федерации мне ближе. А сбегать никуда и не думала: я — корыстная, прагматичная и рациональная наёмница, если ты забыл, и от гонорара никогда не откажусь, — закончила она с хитрым смешком. А потом сцедила его в кулак, услышав, что сказала Ши Юйлань, и как на это отреагировал Юншен. — Кажется, тебе нужен глоток свежего воздуха. Что ж, — она бросила лукавый взгляд на Тревиса. — Мы не против им побыть. «А с этим колючкой тебе целый порыв ветра обеспечен!». Тревис понимал Юншена более чем хорошо. У самого зубы от пустых напыщенных разглагольствований сводило. Лучше уж и правда напрямик и начистоту как Солан делает. Честнее. В разговор он не вмешивался, пусть сами разбираются. Цзюнь У сдержанно фыркнул. — Вот и отлично. Всегда хорошо ладил с корыстными и прагматичными. Заплатил — и можешь быть спокоен, никаких тебе заморочек и душевных метаний. Он сказал всё это спокойным тоном, но глаза его посмеивались. — Честно дела вести выгоднее. Репутация вперёд наёмника бежит. Она хорошая — и заказы хорошие, — усмехнулась Солан. Всё же с Юншеном удалось легко поладить, каким бы древним и могущественным он не был. Удивительно даже, но байки про то и говорили. Теперь Солан знала, что они не лгут. Внезапно, подала голос Юйши Хуан. — Госпожа Солан, боюсь, вы ошибаетесь насчёт меня, как проводника. Я прикована к своему месту обитания и своему облику как «потомка» самой себя. Куда бы я ни последовала, в пределах Великой Хань за мной будут пристально наблюдать. Каждый шаг, каждый жест будут считываться и анализироваться и, конечно же, те, кто рядом со мной, также подвергнутся пристальному вниманию. Искусство перевоплощения же, которое вы наблюдали сегодня, очень сложное и требует колоссальных затрат сил, я просто не смогу менять личину так быстро. Поэтому втроём вы будете гораздо более свободны в передвижениях, как если бы вашим проводником была я. Всё, что я могу вам дать — это свободное проживание в моей обители на Ниншо, либо на Аньхой. Там с большой вероятностью не будет ни лишних глаз, ни ушей, и вы сможете отдыхать и восстанавливать силы. — Безопасное убежище никогда не лишнее, — согласилась Солан. — И мы дополним друг друга. Вы не можете свободно передвигаться без лишних глаз, но лучше осведомлены о происходящем в Великой Хань, потому что постоянно проживаете на её просторах, вам доверяют и вы знаете их культуру. Я же бываю раз в несколько лет, пользуюсь меньшим доверием и росла на других планетах. То, что ханьцы учатся понимать с детства и не могут объяснить, потому что для них это само собой разумеется, для меня зачастую величина неизвестная. Прямота Юншена поражала. Даже Блейк при всей его порывистости умел хитрить. Хотя кто знает, как этот пламенный лидер вёл себя с союзниками. С Тревисом-то они всегда были врагами. Может, Блейк и ему не лгал, но по старой привычке Тревис искал в его словах подвох. Теперь правды уже не узнаешь. А свой последний шанс на сотрудничество (даже если допустить такую шальную мысль) он окончательно упустил на Эксбаре. Блейк, конечно, идеалист с огромной верой в людей, но в одну и ту же ловушку не попадался даже он. Глупо сожалеть о прошлом, надо жить настоящим. Конкретно сейчас — слушать и запоминать. — Разумеется, я расскажу вам обо всем, что только будет интересно или необходимо, — согласно наклонила голову Юйши Хуан. ‒ Вот только… Возле меня часто бывает человек, который может… докучать. И мне, и вам, госпожа. Вам, пожалуй, особенно. Потому что я-то уже привыкла и стараюсь не обращать внимания, а вот кто ещё не сталкивался… Она горько изогнула губы. Генерал Пэй уже наверняка заинтересовался, куда это она запропастилась на целых три месяца. И уже наверняка ищет. Она просила Его Высочество Сяньлэ «замести» её путь, якобы чтобы ненадолго отдохнуть от забот и обязанностей, чтобы её не дергали молитвами, но на деле — чтобы не нашел всего лишь один конкретный человек. Вернее, божество. И стоит пересечь границу с Великой Хань, Генерал наверняка, вцепится мертвой хваткой. А с ней внимания удостоятся и её спутники. А Повелительнице дождя очень не хотелось этого. Она эгоистично не желала ни с кем делиться секретом, что Владыка жив. И этих людей впутывать в подобное тоже не желала. В конце концов, они оказались друзьями Цзюнь У, значит, их есть за что ценить, верно? — Мне не хотелось бы доставлять вам хлопот, — тихо закончила свою мысль женщина. Солан потёрла двумя пальцами переносицу, частично изображая задумчивость, частично и правда, обдумывая, как бы правдоподобнее сказать, что им известно, о ком идёт речь. — Госпожа, — наконец медленно произнесла она. — Поправьте меня, если я что-то напутала, всё же вопросы веры — не область моих интересов. Но, кажется, это же ведь вашего «потомка» считают то ли супругой, то ли возлюбленной, то ли истинной парой Вечного Генерала? И правильно ли я понимаю, что тот надоедливый му… кхм… чудак — это он? А за меня не переживайте, на фронтире быстро учишься отваживать не понимающих слова «нет». Иногда весьма грубыми методами. Так что уж извините, но и с ним деликатничать не стану. — А не поймёт её объяснений, я дополню, — вклинился Тревис. — И даже вежливым не буду. У нас такое объясняют очень просто: по морде. «Не ужин, а стратегический совет, мать вашу». Юйши Хуан поморщилась при упоминании Вечного Генерала, но все же на вопрос Солан согласно кивнула. — Да, это он. И я очень благодарна вам за заступничество, — она мельком улыбнулась Тревису, — но вам не стоит в это ввязываться. Действительно не стоит. Из-за своего статуса генерал, для общественности, конечно, лишь его «потомок», ныне защищён не только своей силой, но и законами Великой Хань, и не просто негласными, а вполне себе юридическими. Вы наживёте кучу проблем, если подерётесь с ним. Впрочем, как и с любым из нас. Зачем вам эти сложности?.. — Я не наживу, — подал голос Цзюнь У, и в его тоне отчётливо лязгнул металл. — Я с ним не только подерусь, но ещё и напомню, где его настоящее место. И пусть потом не говорит, что не предупреждали. Моя чаша терпения была переполнена его поведением ещё во времена правления. А теперь он, как посмотрю, и вовсе перешёл все границы. Так что получит, сколько заслужил. Он повернулся к Солан с Тревисом и хитро подмигнул. — Если решите немного поучить этого умника жизни, я прикрою. Пусть потом валят всё на меня, мне не страшно. — Пусть сначала поймают! — хохотнула Солан. — А если серьёзно, то за отказ от ухаживаний мне же ничего не будет? А отхлестать и словами можно. Нет, проучить зарвавшегося от вседозволенности любвеобильного мудака определённо нужно. Она за такое просто бы из женской солидарности взялась бы. И бралась, кстати, было дело. Не бесплатно, конечно, но цену сбавляла минимум на треть. А несколько раз просто брала услугами в долг, когда молоденьким девчонкам или измученным женщинам (часто с детьми) совсем деваться было некуда и помощи не от кого ждать. Не смогла она тогда пройти мимо, видя эти полные отчаяния, муки и усталой безнадёжности глаза. — Вот ещё я от ответственности не бегал! — фыркнул Тревис. — Солан права: можно проучить, не нарушая закон, способы есть. Это уже совсем мерзость! Изводить одну женщину, трясти своими гормонами по всем окрестным и прикрыться законом, чтобы ни за что не нести ответа! — И чего ты ему раньше не вломил, если он тебя давно достал? — Тревис вопросительно глянул на Юншена. Супу и булочкам грозило изрядно остыть, так все четверо увлеклись разговором. — Не по статусу было, — усмехнулся Цзюнь У. — Законов, особенно тех времён, он не нарушал: все женщины сходились с ним добровольно. Ну а, сам понимаешь, такие понятия, как моральное давление и психологические приёмы в те времена людьми ещё не были открыты, названы и осмысленны. Да честно говоря, в Федерации с этим и сейчас полный мрак. В любом случае Пэй Мин освоил эти приёмы на пять с плюсом и использовал, даже не задумываясь. Даже когда ему не нужно было от женщины ничего. Всё равно очаровывал, просто походя. А несчастные потом друг другу глаза выцарапывали, считая вчерашних подруг и сестёр соперницами за внимание прекрасного генерала. Меня такой легкомысленный подход всегда раздражал, но императору слегка не по статусу встать с трона и вломить зарвавшемуся подчинённому. Вот если бы он закон нарушил… Но, к моему великому сожалению, Пэй Мин во всём, что не касалось отношений, был действительно достаточно честным и прямым человеком. Поэтому и компромат не собирался. Он перевёл взгляд на Солан. — За отказ тебе точно ничего не будет. А вот ему по гордости хлестнёт наотмашь. Тревис подумал, что видел совсем недавно похожее поведение. Севелан так себя предлагала направо и налево, даже если совсем не собиралась доводить до постели. Просто на автопилоте флиртовала. Даже с ним, даже когда в Городе Свободы уже нашла себе нового убийцу на побегушках в лице «пуховки» Джаррьерра. И когда это высокоранговые не гнушались создать компромат, если он не собирался? Впрочем, надо уже перестать удивляться, что Юншен иной. — Альфы… — в короткое слово Тревис вложил всю гамму обуревавших его чувств. — Всё у вас всегда со сложностями. Сами себе голову морочите. На фразе про Федерацию он решил не останавливаться ни мыслями, ни ответом. Юншен ведь прав. — Я запомню, — ответная улыбка Солан была настолько ядовито-сладкой, что стоило всерьёз забеспокоиться о гордости Пэй Мина. — Не хочу показаться невежливой, но предлагаю продолжить разговор после ужина, если у нас остались не прояснённые вопросы. А то досадно будет, если старания госпожи Ши пропадут зазря. Цзюнь У усмехнулся — А сам-то кто, не Альфа разве? Насколько я понял обстоятельства, именно им ты и должен был быть. Юйши, услышав слова Солан, покачала головой. — Не беспокойтесь, госпожа. Пусть беседуют. Я верну еду к первоначальной температуре в любое время, как только все вопросы будут решены. Сейчас важнее не оставить недоговоренностей. — Я им не родился, — пожал плечами Тревис. — И если подумать, так полностью среди них своим и не стал. Да и не стремился. Зачем отрицать очевидное? Прямота и бесхитростность низов и армии была ему ближе интриг и лицемерия правящей верхушки. Солан кивнула Ши Юйлань: — Благодарю, госпожа, — а сама, чуть склонив голову к плечу, продолжила слушать разговор Юншена и напарника. Как интересно, какие подробности вскрываются, однако… — Порой как раз те, кто не был причастен к какому-то кругу изначально, и становятся самыми ярыми блюстителями правил, — философски заметил Цзюнь У. — Или фанатиками, сжигающими «неверных» на кострах. В попытках доказать себе и другим, что достойны, они не пожалеют тех, кто, по их мнению, отступает от правил. Даже если отступление совсем незначительное. А урождённые зачастую относятся к статусу проще. Они и так знают, что он с ними по праву рождения, так чего трепыхаться? Так что ты нетипичный представитель своего звена, раз не стремился. Тревис задумался. В словах Юншена был смысл: и среди урождённых встречались такие как Блейк с его весьма разноклассовой командой и простотой общения между ними, и среди перескочивших по экзамену такие, что за свои привилегии готовы были на всё и на малейшее отступление от их представлений об идеальном альфе кривились и выражали всячески презрение. Ему было плевать, он не стремился к роскоши, безделью и всеобщему почитанию. Ему нравилась его жизнь, в служении и долге он видел её цель, а во всём остальном — лишь средства, чтобы долг можно было выполнять максимально рационально и эффективно. — Вероятно, ты прав. Я не психостратег, чтобы разбираться в чужих мотивах. — Знаю, знаю, — проворчал Цзюнь У, подвигая к себе свою порцию. — С психологическими разборами в Федерации сложно. Могу поделиться, если хотите, пособиями ваших психостратегов, по которым они обучаются. Они у меня давно лежат — раздобыл когда-то из чистого любопытства. Нового ничего не узнал, но формулировки там были забавные. Закрученные такие, с претензией чуть ли не на мировое господство. — Обойдусь без этой мути как-нибудь, — фыркнул Тревис, следуя примеру Юншена и берясь за свою тарелку. — Видел я их формулировки в действии. — А поделись! — оживилась Солан. — Врага надо знать если не в лицо, то по методам. А Федерация нам совсем не друг и даже не союзник. Она зевать над едой тоже не собиралась, ещё и напарнику булочку подложила с выразительным взглядом: ты совсем недавно углы считать перестал, тоже мне аскет нашёлся. — Хорошо, только отыщу их в архиве, — кивнул Цзюнь У. — Я и вправду давно этим интересовался, так что понадобится время, чтобы отыскать. Юйши Хуан, видя, что разговор принял направление простой болтовни о мелочах и что все начали обращать внимание на еду, тихо дотронулась до столешницы двумя пальцами. Лишь Цзюнь У увидел, как от этого касания во все стороны разошлась тёплая янтарная энергия, мгновенно согревшая уже остывший ужин. Для Солан же и Тревиса процесс остался невидим, лишь ни с того ни с сего температура блюд подскочила до почти горячей. — Приятного аппетита, — улыбнулась Повелительница дождя и первой принялась за свою порцию, подавая остальным пример. Ужинали молча, каждый думал о своём. Солан — о том, что взаимодействие с ханьскими богами необычно действует на Тревиса. За последние два дня он рассказал о себе больше, чем за предыдущие шесть месяцев. То ли незнакомое и непривычное выбило из равновесия, то ли «сгорел «щит» — гори и рубка» и напарник окончательно и бесповоротно обрушил прежнее и пытается строить прямо противоположное. Ну насколько это позволяют характер, привычки, устоявшиеся взгляды и принципы. Ладно, поживём — увидим, доживём — узнаем, выживем — учтём. И никакие знания никогда не лишние. Если Юншен найдёт те методички, будет что в перелёте до Линдора почитать. Неделю одними тренировками и разговорами не займёшь, а без дела взбесишься. А еда, кстати, действительно осталась горячей и вкусной. Полезно путешествовать с богами. Тревис — о том, что, кажется, начинает понимать Блейка с его неприятием любого ограничения свободной воли и что после собственного опыта «мозголомки» не хочет соприкасаться ни с чем из этой области. Методы психостратегов и судебных психологов недалеко ушли друг от друга. Ими даже адвокаты не брезговали, Танью хотя бы вспомнить. Это Блейку повезло встретить едва ли не единственного принципиального и честного. Чего не скажешь об этом, как его там, Вароне и его то ли жене, то ли постоянной партнёрше. Их соприкосновение с Блейком везением не назовёшь – СБ устранило обоих, когда опасно докопались до подлога в показаниях. За мыслями вкуса он почти не замечал, ел практически машинально. Цзюнь У ни о чем особенно не думал. Ему просто нравилось наслаждаться ужином — вкусным, привычным, приготовленным по известному ему с детства рецепту — в этой небольшой компании. Приятное разнообразие для всегда тихого и спокойного «Уюна». Нет, периодически он брал пассажиров, так что нельзя сказать, что Повелительница дождя, Солан и Тревис стали первыми, кого он впустил на борт. Далеко не первыми. Но всё же… Все предыдущие разы были просто деловым взаимодействием. Иногда — очень редко, если только пассажирки сами проявляли инициативу — совместный полёт переходил в несколько иную, более приятную плоскость. Но всё это тоже заканчивалось, лишь только они прибывали к месту назначения. И никогда эти мимолётные связи не становились чем-то более длительным. Как ни странно, но тоже всегда по чужой инициативе. Цзюнь У так и не смог разобраться, боялись ли его или же он всё-таки не умел обращаться со смертными и раз за разом делал какую-то незаметную для себя, но критичную для других ошибку. Интересно, у Повелительницы дождя те же проблемы?.. Он украдкой взглянул на сидящую напротив него женщину, но о чём она думает, не сказал бы и сонм психостратегов Федерации. Лицо Юйши Хуан как и всегда было спокойным и чуть отстранённым. Она неторопливо и аккуратно поглощала ужин и, казалось, её души не способны коснуться никакие волнения. Однако… Цзюнь У вспомнил, в каком состоянии она была ещё в обед, и нахмурился. Пэй Мин, бабник чёртов, ты доигрался. Бывший Цзюнь У император или не бывший, у него всё ещё хватит сил указать кое-кому его место в жизни одной достойной женщины. И место это кое-чьей генеральской физиономии более чем не понравится. Закончив ужин, Солан поблагодарила Ши Юйлань и внимательно посмотрела на неё и Юншена. — День был насыщенный, нам всем стоит отдохнуть. Послезавтра, если не выбьемся из графика, доберёмся до Кассионы. Заправиться, размять ноги, подышать свежим воздухом. Они за счёт медицины живут, так что кроме разнообразных клиник ничего интересного или полезного и нет вроде. Можно выбраться в какой-нибудь бар или кантину при космопорте, послушать, что говорят. — Без меня, — покачал головой Тревис. — Кассиона под Федерацией, а я тебе пока не помощник, случись что. Лучше не рисковать. Солан согласно кивнула, она помнила предупреждения Юншена. Если действительно неделя, то Тревис только в дороге на Линдор в норму войдёт. Но на Кайнессосе хотя бы вероятность проблем меньше. А с федералами надо ухо держать востро. Хорошо ещё, что тут медики, им часто до политики и внутренней безопасности дела нет. — Простите, но и без меня, — поклонилась Юйши Хуан. — Мне сейчас тяжело будет принять облик Ши Юйлань, а со своим настоящим лицом показываться на людях рискованно. Может, и не узнают, но стоит слухам дойти до Великой Хань… Словом, не хочу проблем. Лучше останусь на корабле и приготовлю обед. Цзюнь У взглянул на Солан и развел руками. — Значит, пойдем вдвоем. Я никогда не против ноги размять, ведь почти всё время на корабле провожу. Надоедает. Солан задумалась, прикидывая в голове разные варианты развития событий. Перевела взгляд с Ши Юйлань на напарника. — Вам бы, наверное, тоже не разделяться на всякий случай и пока нас нет, побыть на одном корабле. Возможно, я перестраховываюсь, но лучше перебдеть. Кассиона раньше была относительно либеральной по меркам Федерации, но кто знает, что изменилось после войны и пришествия к власти Севелан? Кое-где гайки позакручивали. Про Аурон совсем недавно слухи один невероятнее другого ходили, поди разберись, кто там виноват. То ли сами ауронцы доэкспериментировались, то ли «Освободитель» по планете ударил, то ли Федерация приказ о бомбардировке отдала. Тревис, услышав пересуды в баре, тихо прокомментировал, что второе вряд ли, а третье — весьма вероятно. И больше из него не удалось вытянуть ни слова. Тревис покосился на напарницу. Вроде не шутит, а издеваться обычно не склонна. К чему эта внезапная деликатность? На всякий случай. Будто непонятно, что случись что и это Ши Юйлань придётся его защищать. Хотя, возможно, со стрельбой он ещё управится. Надо будет завтра на «Охотнице» себя проверить. — Разумно. Если госпожа Ши не против. Юйши Хуан снова поклонилась. — Я не против. Мне и самой гораздо спокойнее теперь в компании кого-то. Лёгкую нервозность в голосе ей скрыть так и не удалось. Оставалось надеяться, что остальные проявят достаточно такта и якобы ничего не заметят. Цзюнь у, однако, заметил. Но промолчал. Пока что.