keep breathing

— Ты не понимаешь и не можешь разделить мою боль, так что выйди отсюда. Твоя поддержка мне сейчас ничем не поможет. Дверь машины не успела закрыться, Ханбин уже получил прямой билет исчезнуть. Старший вздыхает, доставая знакомую ярко-розовую упаковку отравы. В глаза не смотрит – не позволено. Задерживая губами сигарету, Сон поджигает её и делает небольшой вздох колючего дыма. — Боль – нет, а вот сигарету могу, – традиционно рассматривая вид за окном, Ханбин боковым зрением замечает, что младший сосредоточил взгляд на нём. Пересекаться глазами означало разрушить тонкую грань доверия. Охранник действовал очень мягко, боясь нарушить созданную ими атмосферу. — Хао-щи, я вам не враг. Я не желаю вам ничего плохого. Моя работа включает в себя помощь и охрану. И неважно, что это за помощь, – новое затягивание одновременно сводит лёгкие обоих: у Ханбина – с непривычки, у Хао – от незнакомых чувств. — Возможно, я не могу понять вашу боль, тем более разделить её с вами. Но я могу вспомнить свою собственную, что тоже не даёт мне спокойно дышать. Не знаю, что так выбило вас из себя, но явно что-то несчастливое. Открывать свою душу не хотелось, но даже поверхностное понимание Ханбина подкупало. Хао сглатывает неприятный ком в горле, надеясь избавиться от остаточных ощущений боли. Воспоминания стали отступать, но тошнота так и давила изнутри. Отвлечься от неё помогает наблюдение за тем, как старший прокручивает пожёванный фильтр между пальцев, как его глаза скользят вдоль сигареты, а губы вновь сдавливают её между собой в попытке набрать ещё одну отравительную порцию дыма. Привычные Чжану действия на Соне казались самым захватывающим занятием. — Всегда наивно думаю, что с дымом растворятся и воспоминания, – Ханбин продолжает разговор тихим тоном, окутывая салон белым туманом и приятным чувством уединения от всего мира. — Интересное совпадение, но малина – моя любимая ягода, – затягиваясь крайний раз, он смакует привкус на потрескавшихся губах и языке. Младший молча наблюдал за новым, живым образом охранника. Из-за отсутствия ярких эмоций на его лице Хао легко мог спутать старшего с любой из машин на парковке: груда металла без жизни в глазах. — Но сигареты всё же полная херня, так что курите реже. Тем более, для голоса вредно, – сегодня что-то изменилось, и Чжан ловит себя на чувстве головокружения, вновь скидывая всё на никотин. Забота старшего здесь совершенно не при чём. — Такие курил дорогой мне человек, – зачем-то поясняет блондин, выбрасывая остаток за окно после очередной затяжки. Он не планировал никакого душевного разговора, тем более с Ханбином. Язык развязывается сам, а Хао продолжает наивно оправдывать все свои действия побочками от никотина. — Ощущение, что тогда был лучший период в моей жизни. Вот я и пытаюсь искусственно вернуть себя в то время благодаря этим сигаретам. — Вы правы, мне вас не понять, – Чжану хочется усмехнуться, ведь всё вышло, как он и думал. Было глупо думать, что старший поймёт его. Но отчего-то привкус своего удачного предсказания приносил только разбитую улыбку и тяжесть где-то в районе сердца. — Наша боль абсолютно разная, потому что я делаю всё, что возможно, лишь бы не возвращаться в прошлое. Всегда пытаюсь отгонять мысли о нём, но пока что не особо получается. — Убегать бессмысленно, – откровенность старшего пугала и завораживала одновременно. Неужели после всех огрызок в его сторону, Ханбин всё равно доверил Хао такие стороны себя? Чжан так не умеет, но всё же отвечает также искренне. — Я пробовал и не раз. Надо научиться жить с этим, принять все воспоминания, плохие и хорошие, идти с ними рука об руку без вечной драки и побегов. Их глаза всё же пересекаются и Хао кажется, что ему осталось пару шагов до полного самоуничтожения. Сказать, что он доверился охраннику, он не мог, но… — Вы голодны? Могли бы поехать в то кафе, куда я вас отвозил. Или в любое другое место, куда скажете. У нас ещё два часа до вашей репетиции. …ему определённо этого хочется. — Нет, поехали в компанию. — Бросайте курить, Хао-щи. Жизнь слишком коротка, чтобы собственноручно урезать её срок. Желания выводить старшего на эмоции больше не было. Своих собственных хватало, чтобы захлебнуться ими по горло. Законный перерыв Хао пропадает в тренировочном зале, отрабатывая выученные с Гювином комбинации. По собственной воле он даёт охраннику задание отоспаться, что удивляет их обоих. Предоставив место на спортивных матах в углу и кинув в старшего плед со словами «спи, иначе уволю», Чжан надевает наушники и включает нужную песню на повтор. Крохотная, но тёплая улыбка пробегает по лицу Ханбина. Младший явно не умел или уже забыл, каково это заботиться не только о себе любимом. Сон с благодарностью принимает даже этот агрессивный бросок пледом. Блондин позаботился о нём открыто впервые – для старшего этого было достаточно, чтобы обвести сегодняшний день красным в календаре. Бесконечный повтор песни, движений и мыслей доводили Хао до новой волны злости. Вокруг всё раздражало, а бит музыки неприятно отдавал в виски. Чжан скидывает с себя наушники, отбрасывая их к сумке и пугается от её падения на пол. Злость бьёт сильнее, когда айдол понимает, что испугался не громкого шума, а возможности потревожить сон старшего. Почему ему не всё равно? Хао не знал ответ и в первый раз боялся сам себя. «Что с тобой не так, солдатик?» – блондин подходит ближе к матам, наблюдая за спящим охранником. Поджатые от напряжения губы и скованные мышцы создали впечатление, что сон был явно немирным. Младший тянется ладонью к чужой чёлке, чтобы убрать её с лица, и чувствует, как капли пота стекают по лбу Сона. — Солдатик? – решившись разбудить старшего, Хао аккуратно толкает его в плечо, расшатывая его в стороны. — Пора просыпаться, – толчки усилились, а охранник всё также спал, только теперь чуть нахмурившись. — И что мне с тобой делать? — Ханбин-хён? – появившийся из неоткуда Гювин подсаживается рядом и запускает обе руки в чужие волосы. — Он таблетки выпил? — Какие таблетки? – удивлённый взгляд Хао сопровождается взволнованным младшего. — Блять, Ханбин-хён, – Ким начинает расталкивать старшего сильнее, намереваясь его окончательно пробудить. — Надо проснуться, хён, – Чжан мог поспорить, что точно видел, как слёзы потекли из крепко зажмуренных глаз охранника. — Тэрэ-хён, помоги, – на отчаянную просьбу хореографа подбегает знакомая лиловая макушка, а Хао отходит дальше, чтобы не помешать их процессии. — Здесь есть вода? – обеспокоенные глаза Тэрэ встречаются с Хао, вселяя панику и в него. — Хао-щи, нужна вода. — Д-да, секунду, – раскачиваясь на уставших от тренировки ногах блондин подбегает к своей сумке на полу и достаёт пару бутылок из запасов. По пути открывая первую, он вручает Гювину ещё одну. — Тэрэ-хён, полей ему на волосы, – младший протянул бутылку, чётко командуя всеми действия, точно зная, как нужно поступить. «У них уже случалось такое?» – пробегает мысль в голове Хао, пока парни медленно поливали воду на Сона. — Ханбин-хён, ты слышишь? – Гювин забирает его лицо в ладони, разглаживая пальцами кожу разгорячённых щёк. Резко открывшийся рот и жадный набор воздуха пугают всех присутствующих, кроме хореографа, что кинулся на шею Ханбина, как только тот открывает глаза. — Всё хорошо, хён, я рядом. Всё закончилось, всё это в прошлом… Хао ловит себя на мысли, что хотел увидеть больше эмоций от старшего, но не таким образом: несокрушимого ничем охранника трясло сильнее листа на ветру, а его руки в страхе сжимали футболку на теле Гювина. Утренняя боль вновь подступает к горлу, только теперь причиной был Ханбин, а точнее – волнение за него. — Ты как? – всё, что может выдавить из себя Чжан, присаживаясь рядом с обнимающимися парнями. — Всё в порядке. Простите, что доставил лишние проблемы, – старший говорил тяжело, иногда останавливаясь, чтобы отдышаться. — Спасибо, Гю. Со мной всё хорошо, правда, – сломанная улыбка, прикрытые от усталости глаза и вот он – привычный Сон Ханбин. — Тебе снилось… — Да, закроем тему, – Ханбин резко прерывает своего младшего, наконец слезая со своего спального места. — Простите ещё раз за принесённые неудобства. Я выйду ненадолго проветриться, – подвисшая атмосфера сбивала с привычной обстановки, и никто не знал, как себя вести. — Разминайтесь, а я пойду проверю его, – где-то в глубине души Хао был благодарен младшему, что тот взял весь груз ответственности за происходящее на себя. Из Чжана сейчас был бы ужасный лидер. — Мы закончили с документами, так что теперь я весь твой, – мирную разминку в полной тишине нарушает парень с тёмно-бордовыми волосами и бледной, как снег, кожей. В руках у него была папка с вышеупомянутыми бумагами и стакан с какой-то жидкостью, а под глазами моря бессонницы и усталости. Очередной бедняга, убивший свое здоровье нервной работой. — Твой чай со смородиной. — Спасибо, Бин, – сидячий на полу Тэрэ, сразу же подскакивает к незнакомцу и забирает стакан, жадно глотая напиток. Заметив Хао в комнате, парень поспешил подойди и протянуть руку в знак знакомства. — Чжан Хао-щи, здравствуйте, я Пак Ханбин, его менеджер, – Хао медленно отвечает на рукопожатие, рассматривая черты лица нового знакомого. — Надеюсь на продуктивное сотрудничество с вами. — Я тоже, – блондин отвечает без доли сарказма, но Тэрэ за их спинами всё же усмехается – не верит. — Ты в курсе, что тебе надо постричься? Хён, у тебя даже на первом курсе не было таких волос, – громкий голос Гювина раздаётся по всему коридору, сигнализируя об их скором возвращении. Желание сбежать появляется слишком неожиданно, и Хао не понимает, что с ним делать. Хочется поддаться ему, но проверить состояние охранника всё-таки чуть больше. Бледный цвет лица был привычным явлением, как и разбитый усталостью вид. Не хуже, чем обычно. Ханбин даже искренне улыбался при разговоре с Гювином. Кажется, всё не так уж плохо; побег отменяется. — Начнём тренировку? – немного запыхавшийся от всех событий хореограф встаёт на середину зала перед ними. — Если его высочество не утомилось… – противный голос Тэрэ возвращает Хао к реальности, где Чжан был «сукой с обложки». Для поддержания образа ответ не стал себя долго ждать: — Если только его низшество соизволит хоть одну тренировку работать, а не болтать, – цоканье Тэрэ сопровождается закатанными глазами Чжана. — Какая приятная атмосфера, – Пак аплодирует стоя, наблюдая за искажёнными лицами айдолов. — Гювин, может выведем их куда-то для сплочения? Иначе так дело далеко не продвинется, – менеджер находился в зале не дольше пяти минут, а Хао уже мечтал о его исчезновении. — Точно! Пошлите в квест, – радостный от своей затеи хореограф, подбегает к телефону, чтобы организовать всё на высшем уровне. Брошенный на охранника взгляд «спаси меня» сталкивается с беззвучным ответом «всё будет хорошо». И Хао правда начинает верить, что он будет в порядке, пока старший рядом. — Уверяю, после этого квеста вы будете лучшими друзьями. Чжан Хао перестал понимать, где находится и для чего: младший оживлённо рассказывал сюжет квеста, чтобы ввести их в курс дела, пока Тэрэ агрессивно бурчал что-то своему менеджеру. Небольшое помещение для такого количества людей было некомфортным и парней поспешили завести внутрь комнату, заранее завязав им глаза. — Одно условие: вы сами должны всё решить и пройти квест, – Гювин берёт певцов за руки, чтобы те понимали, к кому обращались. — Оба Ханбин-хёна тут будут только для подстраховки. Ну и для того, чтобы вы не упали в обморок от страха, – по-злодейски хихикая, младший поспешил выбежать из комнаты, дабы составить компанию владельцу квеста. — Мы на хорроре?! – Тэрэ задаёт вслух вопрос, который мучал и Хао тоже. Они оба ненавидели ужасы, предпочитая зарыться в угол и отсидеться там. Но насколько они не любили хорроры, настолько же сильно оба парня хотели показаться бесстрашными друг перед другом. Соперничество – порой лучший мотиватор. Прозвучавший сигнал гудка означал, что участники могут снять с себя маски. Кромешная темнота, в которой было трудно что-либо разглядеть, сжимала парней до паники. Медленные шевеления со стороны вынуждают Хао дёрнуться и отойти на пару шагов в сторону, но чья-то рука резко притягивает его ближе. — Не бойтесь, я рядом, – спокойный голос Ханбина, как бальзам на сердце, помогают блондину выдохнуть. Младшего пугало влияние Сона на него, но темнота вокруг страшила ещё сильнее. С каждой секундой предметы рядом с ними становились чётче, позволяя им немного передвигаться по пространству. — Где эта ебанная кнопка? – тихий голос Тэрэ звучал совсем близко, Хао продвинулся на пару шагов к нему. Тусклый свет от искусственной свечи озаряет лишь метр пространства, собирая вокруг себя всех четверых участников. — Нужно искать какие-то подсказки или сразу проход в следующую комнату. — Почему ты командуешь? – не то чтобы Чжан хотел стать главным, но его бесила кандидатура Тэрэ. — Потому что иначе мы тут и скончаемся. Есть идеи лучше? — Достал, – отворачиваясь от парней, Хао начинает изучать пространство рядом в поисках хоть чего-то полезного. Открывая каждый ящик, он находит небольшой пазл с деталями, встроенный в деревянную коробку. По звукам все поняли, что внутри находился ключ. — Как это собрать? – непонятные изображения и цветные железяки не имели никакого смысла, пока Тэрэ всё же не нащупывает маленькую записку с шифром рядом с большим шкафом. Парни принимаются собирать пазл, надеясь быстрее выбраться отсюда. — Красный в левую ячейку, идиот, – Хао уже успел пожалеть, что вызвался сам собрать пазл под руководством Тэрэ. — Как я тебе в такой темноте красный и фиолетовый отличу, придурок? — Глаза открой, может поможет. — А ты свечу держи ровнее, может будешь полезным, – их ссору прерывает характерный щелчок внутри коробки, что позволял им открыть её и забрать долгожданный ключ. — И что им открывать? Тэрэ бьёт себя по лбу и выхватывает награду из рук блондина. Дверь шкафа быстро поддаётся, предоставляя им вид на отверстие в стене. Для перехода в следующую локацию необходимо проползти по тёмному коридору. Желающих не находилось. — Иди первым, – Ким оказывается неожиданно близко к его менеджеру, заталкивая его в шкаф. — Почему я? — Пак Ханбин, это ты сюда нас затащил! — Но это был Гювин. — Идея «сработаться» твоя! — Да блять, – бесконечные толчки в спину прекращаются, и менеджер встаёт на четвереньки, вызывая у Сона смех. — А ты чего смеёшься? Ты должен меня защищать, так что ползи за ним, – Хао злился на всю ситуацию не меньше Тэрэ, а смех старшего его сейчас только добивал. — Выкуси, – крикнул Пак, заползая внутрь коридора. Охранник вздыхает и послушно следует за ним. Проходит пару минут в полной тишине и темноте – Тэрэ успел пожалеть, что отдал Паку свечу. Нервные вздохи Чжана тоже не помогали ситуации, заставляя паниковать их обоих, как и отсутствие какого-либо освещения. — Почему они молчат? – Хао оставляют без ответа: Ким подходит ближе к проходу и присаживается рядом. — Ханбин, ты жив? Пак Ханбин? – блондин следует за ним и садится почти вплотную. — Солдатик, ты там? — Солдатик? Какая прелесть, – усмешка Тэрэ подбешивает, а мысль о том, что никто не увидит преступления, совершенно не помогают Хао избавится от идеи убийства. — Завались, – сквозь зубы цедит Чжан. — Я не пойду туда. — Будто я горю желанием, – просидеть вдвоём до конца времени было неплохой идеей, но такое решение им мешают принять истошные крики из дальней комнаты. – Да ёб твою мать, – к сожалению, спасти Ханбинов было необходимо, поэтому Тэрэ тянется ближе к проходу и протягивает одну руку блондину. — Давай вместе? Другого варианта всё равно нет. С горем пополам, постоянно толкая друг друга в бок и нашёптывая маты, парни доползают до новой комнаты, где уже стояла знакомая им свечка. Пустая комната с искусственной паутиной и разными колбами с неприятным содержимым напоминала секретное убежище сумасшедшего учёного. Подползая к свечке, постоянно одёргивая себя назад в попытке сбежать, парни добираются до середины комнаты и поднимаются на ноги. — Блять! – в один голос кричат парни, когда на них выпрыгивают их разведчики. — Я тебя уничтожу, Пак Ханбин. — А тебя я уволю, Сон Ханбин. — Мы, значит, переживали за них, спешили на помощь, – нервно тараторил Тэрэ, ударяя смеющегося менеджера по груди. Охранник только улыбался и лишь губами произносил «прости» на злобный взгляд блондина. — Не сердись, зато вы сработались, – Пак указывает на крепко сжатые между собой ладони парней, что те быстро выдёргивают, отталкивая друг друга на метр. — Давайте быстрее закончим это и уйдём домой, – Тэрэ вновь забирает всё в свои руки, принимаясь изучать новую комнату. — Ну нет, – с долей отчаяния тянет Ким, запрокидывая голову назад. — Надо вернуться в прошлую локацию и забрать книгу с инструкцией. — Я обратно не пойду, – сразу же парирует Чжан. — Я схожу сам, но…, – Тэрэ утягивает менеджера за воротник. — Ты идёшь со мной. И свет мы тоже забираем. — Нет! — А как ты себе представляешь поиски в полной темноте среди десятков разных книг? У тебя тут Ханбин-хён, тебе нечего бояться. Быстро наступившие тишина и темнота уже успели стать верными подружками Чжана. Необходимость скоротать время Хао принимает, садясь на пол с мольбами о том, чтобы квест закончился как можно скорее. Благодаря усталым вздохам он вспоминает о присутствии ещё одного человека в комнате. — Солдатик, – мычание со стороны даёт понять, что Ханбин был весь во внимании. — Ты как? — Со мной всё в порядке, не переживайте. Вам сейчас намного хуже, – лёгкий смешок приятно разбавлял напряжённую от страха атмосферу. — Да иди ты, – Хао думает ещё минуту прежде чем спросить то, что беспокоило его ещё с обеда. — Про какие таблетки они говорили? — Они что-то вам сказали? – взволнованный тон выдавал небольшую панику старшего. Чжан не видел его лица, но чувствовал это в изломах голоса. — Только спросили, выпил ли ты их. — Обычное снотворное, ничего особенного, – Хао слышит облегчённый выдох, понимая, что данная тема слишком личная, чтобы с ним делиться. — У меня есть небольшие проблемы со сном, они помогают мне спать спокойнее? — Ты забыл их выпить? — Обычно я пью их перед сном, но сегодня ночью почему-то решил попробовать уснуть без них. Днём были последствия моего решения, – младшему хотелось как-то помочь, поэтому он подползает на голос Сона и, найдя его плечо на ощупь, пару раз хлопает по нему. — Что вы делаете? — Тяжёлые дни бывают у каждого, а лишней поддержки – нет, – возвращает Ханбину его же слова и тот сразу замолкает. — Извини. — За что вы извиняетесь? – старший почти шептал. Почему-то они всегда говорили на тихих тонах, боясь спугнуть искренность и честность друг друга. — Это я сказала тебе лечь спать днём. — Не вините себя, а лучше забудьте. Грех было отказываться от такой возможности, – Хао хотел возразить, ведь забыть такого Ханбина было невозможно. У Чжана невольно пробегают мурашки от воспоминаний о старшем после сна. — Вау, сам Чжан Хао извинился перед обычным охраннишкой. — Ой, пошёл ты, – лёгкий удар в плечо и вновь сдержанный, но тёплый смешок Сона. — Я с ним по-хорошему пытаюсь, уважительно, а он… — Спасибо, Хао-щи, – запястье блондина обхватывают пальцами, пока его сердце затягивают цепями. — Я это очень ценю. Неловкость. Хао ощущает её впервые, находясь рядом с Ханбином. Подружка Темнота очень вовремя оказалась рядом, скрывая проявившийся румянец на щеках и кончиках ушей. Чжан возненавидит себя чуть позже, а пока что тонет в ощущениях чужих пальцев на запястье. Прерывает его резкий стук с противоположного угла: кто-то явно ломился к ним, а звуки бензопилы заставили блондина сжаться до размера комочка. Злобный смех и громкие стуки продолжались ещё минуту, пока также быстро не утихли на совсем. — Не приставай ко мне, – отталкивает от себя старшего, скидывая его руки со своей спины. — Но вы сами ко мне прижались. — Заткнись, бесишь, – поднявшись на ноги, Хао стряхивает со штанов пыль и замечает знакомый свет свечи. — Почему вы так долго? — В следующий раз сам поползёшь туда, – разъярённый Тэрэ сейчас пугал не хуже самого квеста. Полчаса мучений дались не зря, и парни наконец-то стояли около крайней панели. Осталось лишь ввести правильно код и выход будет открыт. Собравшись около тумбочки, Хао поочередно диктовал Тэрэ числа, проверяя все подсказки, что им удалось найти. Как только пароль был введён, они отошли от двери в надежде, что та откроется, но металлический голос неожиданно сообщил: — Авария в блоке не ликвидирована, саморазрушение отсека начнётся через три… две… одну. Финальная комната, в которой они находились, начала трястись, а мелкая мебель вокруг них шататься и падать в разные стороны. Шкафы были крепко прикручены к стене, и парни только сейчас осознали, с какой целью. Резкий звук лопающего сосуда сопровождался каким-то порошком, что быстро разлетелся по всему пространству, пачкая собой всех присутствующих. Хао был единственным, кого смесь практически не задела. — Вы целы? — Опять пристаёшь? – подняв свои глаза, Чжан увидел над собой Ханбина, что успел накрыть его своим телом и прижать близко к себе. — Защищаю, как вы и просили, – этот простой ответ заставлял злиться. Чжан Хао беситься, потому что ушные перепонки закладывают не от хлопка в помещении, а ударов собственного сердца. Таких сильных, заставляющих тысячу раз уверовать в свою скорою кончину. К несчастью Хао, сегодня ему придётся умереть только от стыда. Его рука продолжала покоиться на груди охранника, а привыкшие к полутёмному освещению глаза видели, как никогда ясно. В отражении чужих Чжан замечает, как переливалось надоевшее пламя свечи и собственный страх. Они оба испугались: Хао – от хлопка, Ханбин – за него. Этого было достаточно, чтобы он окончательно поверил – Сон Ханбин и правда ему не враг. — Ну что, вы теперь лучшие друзья? – счастливый Гювин подбегает к парням, как только те выходят из квеста, полностью усыпанные мукой. — Конечно, только подойди на минуту, отблагодарю, – пассивную агрессию Тэрэ учуял каждый… Жаль, что хореограф был слегка наивен. — Ким Гювин, сукин сын, я тебя убью! Мы там все чуть не откинулись!..