Проект "Химера"

      Он сидел рядом, крепко держа мою ладонь в своих руках. Синтетическая ткань одежды стала одним целым с застывшей кровью. Капли, которые попали на открытые участки тела высохли и в тусклом освещении логова казались тёмно-багровыми, почти чёрными. Моя голова ужасно гудела, словно сотня соборных колоколов звенела повсюду. Маркус не привык видеть меня в таком состоянии, но поддерживал, как мог. Напарник молча встал и взял новую мокрую тряпку с намерением умыть мне лицо.       — Спасибо, — тихим, будто охрипшим голосом выдавила я и вытянула шею, подставляясь под приятную прохладу.       — Я достаточно силён, чтобы заботиться о других, но слишком слаб, чтобы заботиться о себе, — он сполоснул тряпку. — Ты такая же.       Я смотрела на него, а в глазах прошлась рябь. Передо мной стоял уже не парень с гетерохромией и короткой стрижкой, а рыжеволосый голубоглазый парнишка. Реальность на мгновение размылась, стала слишком блеклой и незначительной. Она потеряла значение в отголосках памяти. Я не слышала, что он говорит мне, только видела эту яркую, светящуюся улыбку. Стоило ему отойти, и пелена спала. Передо мной снова стоял андроид, внимательно наблюдающий за моими эмоциями.       — В твоей программе сбой, Ренита.       — Знаю, — сухо отозвалась я, всё ещё находясь в тумане. — Это нельзя исправить, пока разум разделен на части. Сбой будет самовосстановливаться, как вирус, — я встала и скинула задеревеневшую от крови одежду. — Чёрт, придётся выкинуть… — раздосадованно пробормотала я. Не хотелось расставаться с привычной одеждой, но другого выхода не было. Пошарив в карманах, я кое-что обнаружила прежде, чем успеть надеть чистую одежду. — Кстати, я кое-что тебе захватила.       Компонент дветысячи-тридцать-семь, по простому именуемый мозгом, сверкнул в воздухе и тут же упал ему в руку. Маркус заинтересованно повертел её в руках и улыбнулся:       — Спасибо. Он был мне нужен.       — Знаю, — я наблюдала, как он садится за стол, начиная раскладывать детали. Он напомнил мне маленького мальчика, которому подарили долгожданный конструктор, который тот с трепетом начал собирать. Я едва заметно улыбнулась, но меня тут же пронзила мысль, что наблюдать за этим было не столько интересно, а скорее как-то горько.       Я перевела взгляд с андроида на свои руки, залитые машинным маслом и тириумом. Качнув головой, моё смутное видение пропало. Но воспоминания о куче свалок и горах андроидских трупов развеять так и не удалось.       «С каждым разом, я откидывала их всё дальше и дальше. Казалось, будто я строю новую гору. Тысячи сломанных машин глядели на меня. Тогда я впервые почувствовала себя не в своей тарелке.       Детали скатывались по ним, казалось, я слышала более тысячи звуков. Где-то недалеко работала печь для их переработки. Погрузчики то и дело ездили по чистым дорожкам и собирали их тела, чтобы отвезти и скинуть в одну большую яму.       Наконец-то я смогла почувствовать его. Среди всех других андроидов, когда я прикасалась к нему, я чувствовала лёгкую дрожь. Было дело в модели или нет, этого знать не дано. Я вытащила его и перекинула через плечо. Белое деактивированное тело безжизненно болталось на моей спине, пока я уносила его прочь со свалки.       Уже ночью я сидела рядом с ним и бережно заменяла детали, то было время, когда корпораты еще не взяли контроль над всеми хранилищами в штате.       Когда он очнулся, слух резанула заводская мерзко вылизанная фраза, вшитая в прошивку. Я помогла вспомнить, кем он был.       Некогда лидер девиантов, теперь всего лишь выживший беженец».       Спустя три года, он всё ещё был рядом и старался помочь. В его словах никогда не было осуждения, лишь христианское понимание. Мы были напарниками и близкими друг другу душами, повязанные невидимыми нитями судьбы.       Я пошла прочь из логова, гонимая странной тревогой. Ночная прохлада всегда ласково легла мне на плечи, успокаивая лучше материнских объятий. Сейчас мне нужно было охладить свой разум. Идя по улице и накинув на голову капюшон, я шла к заброшенному заводу. Потому что оттуда открывался красивый вид на реку.       Когда наступает ночь, голубая дымка дня поднимается, чтобы показать сверкающие звёзды. В это время мир людей будто бы замирает, становится тихим, безмолвным. На улицах всё меньше прохожих, дороги пустеют, окна загораются светом в домах. Тень опускается на улицы, где лишь одинокие фонари освещают маленькие островки вокруг себя. Последние лучи солнца опустились за горизонт, а звёзды начали сиять; ярко, несмотря на вечный световой шум из города. Ночное небо становится желанным зрелищем, которое казалось волшебным на каждом своём закате, обещая вернуться, погасая в первом луче рассвета. Подобно греческой богине Персефоне, что вынуждена с приближением холодов покидать свою обитель подле матери, прячась в царстве Аида.       Коннор медленно шёл по улице, стараясь осматривать каждый переулок. Ему казалось, что он сможет найти её этой ночью. Андроид уже давно не носил стандартную униформу Киберлайф, предпочитая одеваться как обычные люди. Единственное, что он оставил, так это чёрные джинсы.       Внимательно анализируя каждый закоулок, андроид следовал любому отголоску, напоминающем незнакомку. Но все попытки были тщетными.       — Чего я вообще ожидал? — задал сам себе вопрос Восьмисотый уже на рассвете. Почти раздражённо, но он не был человеком, поэтому это звучало всё равно по-механически обаятельно.       Выходить на улицу или оставлять Хэнка одного в доме было довольно рисковым. Неизвестно, когда их новый друг снова решит нагрянуть в гости. Думая об этом, он свернул в узкий проулок, собираясь выйти на соседнюю улицу. Как вдруг, над ним быстро пролетела чья-то тень. Он поднял голову и только тогда заметил очертания тёмного силуэта.

***

      Я перепрыгнула ещё одну крышу и спокойна шла вперёд. Завод был уже близко, поэтому я спустилась вниз. Осторожно отодвигая железные двери, стараясь издать как можно меньше шума, я вошла внутрь. Здесь всё оставалось прежним, в какую бы тёмную ночь я не пришла: те же ржавые трубы, по которым бегали крысы, издавая такой противный писк; спёртый воздух и вода, стекающая по стенам. Я прошла в самую глубь этого неказистого лабиринта и только потом с успехом залезла на крышу.       Сев и свесив ноги над краем крыши, я наблюдала, как мерно течёт вода. Было в этом сладкое чувство спокойствия и уединения. Здесь я наконец-то могла побыть собой, не боясь кому-то навредить. Закрыв глаза, моё сознание погрузилось в полнейший мрак.       Через пару минут, до моего слуха донёсся лязг металла. Я слегка повернула голову в сторону лестницы, на моих губах появилась кривая ухмылка.       Всё-таки нашёл…

***

      Коннор осторожно поднялся по лестнице, сначала осмотрев периметр. Свободный участок крыши, чердак, где обрушился шифер, и теперь была видна река. Тьма укрывала лишь часть крыши, которая осталась, придерживаемая трубами. Андроид ловко поднялся наверх и подошёл к краю, внимательно наблюдая за всем.       — Мне не могло показаться, — ни капли не сомневаясь в себе, Коннор посмотрел в даль. Он не хотел подходить ближе, словно боязливо думал, что её мутный силуэт растворится с рассветом.

***

      Я повисла на трубах, руки обвили их словно змеи. Затаившись, как змея в тропических джунглях, я наблюдала. Был бы Восьмисотый человеком, смог бы почувствовать горячее дыхание на затылке. Глаз загорелся красным в тот момент, когда он обернулся. Наши взгляды встретились, и он сделал шаг назад, пол под ним закончился.       Я инстинктивно схватила его за воротник и притянула ближе к себе:       — Это была бы глупая смерть, — с глумлением проворковала я, отпустив его, и спустилась на землю, улыбнувшись.       Коннор молчал, анализировал и, видимо, корректировал вестибулярные модули.       «Да, это и правда была бы глупая смерть» — подумала вновь я, представив этот исход.       Я усмехнулась собственным мыслям и обошла его полностью. Восьмисотый был весьма забавным. Он вёл зрачками по направлению моего движения, стараясь не поворачивать голову. Чувствовал себя добычей? Или наоборот — не хотел спугнуть?       Проверим.       Я сделала короткий рывок за спину андроида, тот дёрнулся, но в кобуру не потянулся. Чувство неподдельного интереса и веселья смешались в моей голове. Казалось, будто безумие разлилось по моим венам.       — Ренита, верно? — он наконец подал голос, слегка смущённо, будто стыдясь своего испуга.       — Откуда известно моё имя? — я наклонила голову на бок и вытянула руку, дотронувшись до его плеча, наблюдая как мигает его диод.       «Андроиды научились смущаться? — весело думала про себя я. — А! Не стоит забывать, что он особенный. Девиант».       — Зачем ты убиваешь этих людей? — Коннор развернулся ко мне и схватил за запястье.       Я посмеялась над этим действием. Малый был настроен серьёзно.       Но и я ведь тоже.       В ту же секунду Восьмисотый был прижат к стене. Если бы я приложила ещё немного силы, то на пошарпанном бетоне отпечаталось бы его тело. Диод замигал красным. Я смотрела в эти карие глаза, наблюдая как в них отражается красный свет и мой хищный взгляд.       — Ты боишься меня, Коннор? — прошептала я наклонившись к ему уху, чувствуя сладковатый аромат сакуры.       — Нет, — он не дёргался и даже не сопротивлялся, просто позволял держать себя, будто и вовсе не думал, что я смогу напасть. Наивный.       — Почему же твой диод мигает красным? — я провела носом по шее, вдыхая запах. Среди протёкших труб и стай крыс, свежий и необычный аромат сакуры казался даже слишком приятным. Или дело в том, кто носит его?       В словах, взгляде и действиях Восьмисотого читался интерес. Ему и правда интересно, кто я такая? Или же он просто хочет поймать убийцу?       — Это из-за сбоя в программе, — непринуждённо ответил девиант, будто не осознавая в каком положении находится сейчас. Меня это не на шутку раззадорило.       Я резко перевела взгляд на глаза, находясь в опасной близости к его губам:       — Лжец, — произнесла я, видя его страх. Чувствовала, прижимаясь ближе к синтетической коже. Почти касаясь её губами.       Глаза выдавали все его эмоции. Андроид и правда обрёл душу? Или это лишь уловка Киберлайф, призванная вызывать доверие? Немыслимо и удивительно одновременно. Я была готова поклясться, что слышала, как его механическое сердце начинает гудеть громче из-за быстрой работы процессора.       Я широко улыбнулась ему, глаза сощурились в усмешке. Какой сладкий мальчик… Хотелось схватить его за горло и сжать, притянув ближе к себе. Или мне больше хотелось, чтобы это сделал он?       — Зачем ты убила этих людей? — снова задав бессмысленный вопрос, Коннор сбил мой игривый настрой. Будто, я с удовольствием отвечу, а не..       В голове всплыли воспоминания убийств. Я была так предана своей цели, что совсем не слушала их мольбы. Казалось, будто я была совсем другим человеком. Диод замигал жёлтым, я молниеносно отскочила от андроида. Он молча наблюдал за моими сомнениями. Смотрел, как я рассматриваю свои руки и прикладываю пальцы к ненастоящему глазу. В голове впервые за три года проскочила мысль, что не только я управляю своим телом. Я посмотрела на него, вспоминая свои последние действия. Во мне словно проснулась животная воля. Встряхнув голову от внезапного наваждения, я посмотрела на него предусмотрительно:       — Берегись людей с тату Химеры, — это последнее что я сказала, перед тем как спрыгнуть с крыши и скрыться в мягких лучах зари.       Восьмисотый так и остался стоять там, на заводе наполненным крысами и сточными водами, анализируя мои немногочисленные фразы и всё произошедшее сегодня.