Проект "Химера"

      Хэнк зашёл домой и первым делом устало рухнул на диван, пока Коннор закрыл за ним двери и прошёл в гостиную, сев на кресло. Мужчина медленно перевернулся, уставившись в потолок, давя пальцами в области рёбер. На лбу, смешавшись с грязью и пылью засохла кровь. Всё лицо было измазано сажей от горящей машины.       Коннор молча смотрел в стену, пока в голове прокручивались моменты боя, а после её странный, но такой манящий жест. Он вновь прикоснулся к своей щеке, проведя по ней измазанными землёй пальцами.       — Кости вроде целы, уже хорошо, — проговорил Хэнк, прощупав себя и тяжело выдохнув. — Этот мерзкий урод взорвал мою машину. Сукин сын. Во сколько там, говоришь, сократили бюджет?       Он принял более вертикальное положение, посмотрев на Коннора.       — Мне очень жаль, что так вышло. Возможно, вы сможете выкупить такую же на городской свалке, — он повернул голову, сочувственно смотря на мужчину.       — Какой кошмар. Хуже и не придумаешь, — пробубнил Хэнк и наконец ушёл в ванную.       «— Даже я этого не знаю. Уж лучше помоги себе, Коннор».       Он прокручивал её слова снова и снова, будто старался найти второе потайное дно. Наконец сдавшись, андроид дотронулся до уха и снял прибор, который дала незнакомка.       «— Возьми, это поможет в следующий раз».       Он покрутил его в руке, внимательно рассматривая и анализируя. Тысяча наносхем отобразилась в его голове, раскрывая каждое по отдельности. Устройство, блокирующее даже сильнейшие радиоволны, сейчас находилось в руках Коннора. На его лице появилось подобие улыбки. Чуть сжав предмет, он обратно вставил его в ухо. Раскрыв ладонь, воспроизвёл запись увиденного и внимательно наблюдая за каждым движением и словом.       — Она хорошо обучена, — раздался басистый голос Хэнка сзади.       Коннор кивнул, прокрутив момент вперёд и остановив, когда два киборга стояли друг напротив друга. Андроид внимательно рассматривал их, будто старался уловить какую-то важную деталь:       — Они абсолютно разные, — задумчиво протянул он, обратившись к лейтенанту уже чуть повысив голос. — Вам не кажется, что они собраны не только по качественным данным, но ещё и по умениям и навыкам?       — Ясен хер. Эти вояки совсем кажись с катушек скатились… еще в мою молодость пытались выжать человека до простых функций, — прогудел Хэнк, выйдя из ванны и опустившись на диван, внимательно смотря на него. — Кто она там… снайпер, да? Этот ублюдок понавороченней будет, — последнее лейтенант сказал задумавшись.       — Это мы вычитали в досье. Именно поэтому левую руку ей заменили на механическую, а правый глаз имплантом. Также, её челюсть полностью механизированная, чтобы не было повреждений при ближних боях. И кровь… У неё она красная, как у человека, а у него был тириум.       — Да-да, я заметил, — скребя себя короткими ногтями по щеке, хмыкнул Хэнк. — Так кто по твоему второй? Если уже всё его тело заменено на робота, кроме лица… Чёрт, а какой тогда в этом смысл…?       — Я не могу сказать точно, но он похож на капитана взвода. Каждый солдат имеет свои умения. Кто-то сапёр, кто-то снайпер или боец. И кажется мне…       — Что мы с тобой, в очередной раз, вляпались в очень и очень глубокую, мутную и вонючую жопу, Коннор, — в своей саркастичной манере закончил за Коннора Хэнк, открыв бутылку виски и сделав с горла большой глоток, после чего откинулся на спинку дивана.       — Можно и так сказать, — Коннор опустил взгляд на то место, где когда-то спал Сумо.       После смерти своего любимого питомца Хэнк не стал заводить другую собаку. Смотря на изображение, которое он смог сделать, когда она была так близко и сидела на нём, Коннор почувствовал странный укол некой грусти, вперемешку с влечением.       В её человеческом глазе, почти янтарного цвета, не было ничего кроме боли и сожаления. Этот взгляд ничем не отличался от тех, кто потерял всё без возможности вернуть. В нём не было ни огня, ни блика, ни жизни. Она была машиной, но машиной с прошлым.

***

      Тишину комнаты нарушало тяжёлое дыхание. Я сидела на потрёпанном кресле, пока он пытался зашить мою рану. Маркус с особой точностью соединял все ткани моей плоти. Я тихо шипела от боли, сжимая бортик кресла и впиваясь в его обивку ногтями. Мысли о ране перебивали разве что недавние события о том, что произошло в лесу.       Охотник был ранен и не должен был вылезти из своей норы в ближайшее время.       Андроид, что увязался за мной… его слова тронули меня. Восьмисотому будто и правда было интересно. Если бы только я сама знала, что со мной произошло. Я лишь пару мгновений пробуждений после наркозов.       «— Состояние стабильное. Но в программы вечно конфликтуют… Я подготовила отчёт по блокам компонентов, — мягкий, лепечущий голос медсестры едва перебивал пиканье приборов.       Я смотрела на неё одним глазом. Её лицо было устремлено в другую сторону, на человека, которого скрывала ширма. Его твёрдый, безжизненный голос я запомнила навсегда.       — Имплантированный глаз прижился без каких-либо проблем? —на вопрос медсестра одобрительно кивнула. — Хорошо, — следом раздался слишком громкий для меня шорох бумаг. — Жизненные показатели в норме. Скоро можно приступать к следующей трансплантации. Уведоми кардиолога и кураторов, пусть готовят чипы и трансформированный тириум. Проследи, чтобы всё сложилось в срок, мы опаздываем со сдачей проекта, — «проект» врезалась взглядом в кивающую медсестру. Она словно боялась мужчину.       Шаги по коридору стихли. Она встала возле меня и коснувшись капельницы слегка увеличила подачу морфина. А после, почти по-матерински стала вытирать кровь.       Я не могла ещё двигать челюстью, поэтому просто прикрыла один глаз, в знак благодарности. Когда она ушла, я повернула голову в сторону, и моё, пока ещё живое, сердце пропустило удар».       — Эй, Ренита, — он слегка сжал моё плечо и потряс меня. — Всё в порядке?       — А? — я мотнула головой и посмотрела на него, фокусируя взгляд. Маркус выглядел несколько встревоженным. Я смутно отозвалась:— Да, просто кое-что вспомнила.       — Своё первое пробуждение? — он отошёл от меня и подошёл к столу, подключив недавно украденный компьютер. Я молча проследила за ним:       — Нет. Второе, — я встала и под недоверчивый взгляд сменила тему. Не хотелось что-то подобное обсуждать с бывшим лидером повстанцев. — Что ты узнал?       — Пока ты отсутствовала, я смог засечь ещё одного учёного, Уильям Верники.       Я застыла в немом оцепенении, когда он произнёс это имя. Дыхание спёрло, и казалось, будто в комнате появился знакомый омерзительный кислый запах. Меня снова поглотили воспоминания.       — Мистер Верники! Она очнулась, мне ввести анестезию? — лаборант взволнованно запищал над моей головой. Спустя всего мгновенье, я почувствовала ужасающие муки. Я не могла увидеть хоть что-то. Глаза затопили слёзы и яркие прожектора.       Хотелось кричать. Взорваться истошным воплем, что угодно, лишь бы вытеснить эту боль.       — Нет. Нужно проверить мозговую активность, — холодный голос хирурга резал не хуже его острого скальпеля. — Ставь на поддержку.       Команда медиков вводили сотни уколов с непонятной мне жидкостью, просто чтобы я снова не свалилась в сладкое и безмятежное беспамятство.              Я пережила эти часы, цепляясь за далёкие образы. Не было бы в войсках изощрённых тренировок для противостояния пыткам, я бы сошла с ума, давно бы оставила ошмётки личности на холодном прозекторском столе. Может он того и добивался?..       Переродившийся Менгеле пытался раздвинуть нервы и вместить туда имплант. Все время операции я лишь желала, чтобы его скальпель соскочил и вскрыл мне артерию.       Единственное, что я смогла разглядеть были его холодные глаза, я запомнила его лицо. Лицо своего первого убийцы.       Шум в голове выбил меня из воспоминаний. Словно одна деталь зацепилась за другую, а громкий лязг прошиб моё сознание. Я обернулась и посмотрела на Маркуса решительно:       — И где же он? — мой голос стал стальным.       — Район Полетоун, не так далеко от нас, — легко поделился Маркус. — Переехал туда недавно, — он обернулся и замер, словно оказался в одной клетке со львом.       На моём лице появилась хищная улыбка. Я выгнула язык и провела им по нижней и верхней губам, делая акцент на остром клыке. Андроид стоял молча, наблюдая, как я скрываюсь в тёмном коридоре.

***

      Через пару часов ночь должна была подойти к концу. Сейчас было самое тёмное время. Я прекрасно знала, когда напасть, чтобы не оставить ни следа. Я шла мимо домов, не боясь того, что меня могут заметить. Стоя на углу, наблюдала за его домом. Словно выточенный из кварца. Белый, не выделяющийся ни единой деталью.       Крыша, словно сделанная из вулканического обсидиана, впитывала в себя все лучи света от фонарей, оставаясь при этом такой же чёрной. В одной из комнат горел неяркий свет. Ловкими движениями, я взобралась на прилегающую к крыльцу крышу и пошла по ней, вальяжно, словно дикая горная кошка.       Я остановилась, смотря на то, как я отображаюсь в окне. Из-за света красного глаза, моё лицо не было видно, отчего я оценочно хмыкнула. Осторожно открыв окно, я вошла внутрь тёмной комнаты. Ничего необычного, кроме человека сидящего в кресле и смотрящего на картину «Падший ангел» кисти Александра Канабеля.       Заворожённый её красотой, он даже не повернулся, когда возле него мелькнул красный свет.       — Эта картина… В ней так много смысла, — начал он своим ледяным голосом. Я замерла, наблюдая за ним. — Ангел, что так упорно пытался отстоять свои границы, в итоге был свержен в самые пучины ада.       — Ты обезумевший старик, потерявший человеческий облик, а не божье творение, — я жестоко посмотрела на него.       Такое жалкое существование, навсегда быть прикованным к инвалидному креслу. Его лицо давно покрылось нитками морщин, ноги напоминали обычные палки, а на глазах была белая, полупрозрачная пелена. Он не видел картину, а просто воспроизводил её в памяти. Нажав на кнопку, мужчина повернулся ко мне.       — Я ждал, что ты придёшь ко мне… — непривычно мягко, даже по-отцовски заговорил Верники. — Моя лучшая работа. Моё возрождение. Ни над кем из них я не трудился так, как над тобой, — в его интонации звучало что-то маниакальное, отчего я дёрнула плечами. — Но я так и не смог закончить тебя… Снайпер взвода «Призраки», — учёный говорил с нескрываемым блаженством, видимо, довольный тем, что его сейчас убьёт его же творение.       Я продолжала смотреть на него. От его слов в моём сердце ещё больше разгорался огонь гнева. Казалось, будто время замерло, и я вместе с ним. Пора исполнить то, за чем я сюда пришла. Закрыть эту историю, убив её создателя.       Кровь незамедлительно брызнула по стене, попадая на картину. С лица Люцифера, подобно слезе, стекала кровавая капля. Старик безжизненно упал на зеркальный пол. Обеими руками я сдавливала его дряхлое горло. Под ладонью выступала бьющаяся жилка. Его лицо перекосило от нехватки кислорода.       Было что-то приятное в осознании того, что сейчас он лежал так же, как и я когда-то на операционном столе в его лаборатории. Абсолютно беззащитным, одиноким и напуганным, без возможности как-либо пошевелиться. Видеть утопающие в животном страхе глаза — было высшим удовольствием. Голова бывшего учёного была откинута назад, а из лёгких вышел последний воздух. Его лицо потемнело, словно его накрыла тень, как подтверждение отсутствия намёка на жизнь… Предсмертный хрип был громким и до смешного жалким. Но даже в нём я слышала тот самый неведомый мне, неописуемый восторг. Я сделала ему большое одолжение.

***

             Я не помнила как вернулась домой. Но в моей душе был страх от того, что все мои руки и лицо были в чужой крови.       Когда я зашла в убежище, Маркус меня встретил на входе. Он с нескрываемым сочувствием вглядывался в моё испещрённое ужасом лицо. Без капли осуждения, андроид протянул мне мокрую тряпку, чтобы я стёрла кровь. В этот момент впервые за много лет почувствовала себя человеком.