***
— Можешь показать её? — спросил Ноа, когда бесконечно долгий рассказ был окончен. Маки предполагал эту просьбу и потому с утра переложил монету из внутреннего кармана рюкзака в шорты. Ноа осторожно взял монету и покрутил в руке, а затем протянул Крису, сидящему в том же текстильном кресле, но он молча покачал головой, и Ноа вернул монету Маки, ненадолго задержав её у лица. — Подумать только, — задумчиво произнёс он, — каких дел ты наворотил с этими «штучками»! Даже Хиит на твоём счету! Почему же этот лари, этот… ассасин Джин не позволил тебе взять их больше? Это же… Такая грозная сила! Ноа взволнованно поднялся со стола, где сидел, покачивая ногой, и встал прямо над расположившимся на стуле Маки. — Именно поэтому, — буркнул тот, поспешно убирая монету и поглядывая исподлобья. — Понимаю, — Ноа кивнул и отошёл к окну, скрестив руки на груди. Маки метнул быстрый взгляд на Криса. Тот сидел неподвижно, упёршись локтями в колени и закрывая нижнюю половину лица собранными в замок кистями, но даже так были видны его белоснежные керамические зубы между приоткрытыми от потрясения губами. Но не они привлекали внимание, а свежий синячок засоса на его шее слева, которого — Маки готов был поклясться — вчера там не было. И от этого наблюдения щёки его вспыхивали каждый раз, когда он смотрел в сторону Криса. — Немало выпало тебе на долю, Макс, — наконец заключил тот. — Я Маки, так меня зовут, — скромно исправил Маки. — Так и думал, что это не твоё имя, совсем не морянское, — Крис хохотнул, пряча нервозность. — Значит, вы разошлись с Джином, а он был вашим лидером и проводником по Земле, да и по жизни, верно? — Да, — почти беззвучно ответил Маки. Так и было. Без Джина они потеряли всякий ориентир, как брошенные слепые котята. — И у вас нет с ним никакой связи? Маки покачал головой. — Но всё же вы надеетесь вернуться на Лариду… — Крис указал на карман шорт, куда Маки спрятал монету. — Надеемся. Маки пожал плечами, чувствуя, как вновь подступают слёзы. Но не от того, что боялся остаться на Земле, а от того, что надежда вновь встретить Джина была слишком призрачна: обезумевший, больной, без припасов, он ушёл в глубину подземелий на зов верной смерти. И Маки не остановил его, не бросился следом, не помог — нет, разрываясь между Джином и Лио, он выбрал второго. — Что ж, раз так, — Ноа развёл руками, — и идти вам некуда, оставайтесь пока в Каачи. Ты можешь жить в той комнате. Маки понял, что речь о комнатке на первом этаже, спрятанной за текстильной шторой вместо двери, где он провёл ночь на новенькой раскладной кушетке. Вообще, жить в земных городах можно было и вне зданий, ведь подкупольное пространство не было улицей в чистом виде: защищённое от осадков, ветров, с отрегулированной температурой — с последним в Седьмом куполе было туго, и, должно быть, зимой здесь было чертовски холодно, — со спальником и прочей ассасинской экипировкой ночевать в укромном уголке Каачи было бы намного комфортнее, чем на каменном полу пещер. Но спать в комнатке, конечно, было ещё удобнее, особенно учитывая наличие в Седьмом насекомых, которые уже успели отметиться парой зудящих укусов. — Спасибо большое! — воскликнул он. — Мне нечем заплатить за гостеприимство, но я хотел бы быть полезным Седьмому куполу, если для меня есть работа. Если нет, я поищу, — добавил он растерянно, не имея представления, где и как её искать. Ноа опять скрестил руки и побарабанил пальцами по плечу. — У нас есть места, где не хватает чернорабочих, но учитывая твою травму… — он закусил губу задумчиво. — Ладно, жди меня на улице, я провожу тебя в одно место. Маки с готовностью кивнул и поспешно бросился вниз по лестнице. Воспользовавшись моментом, он вбежал в предоставленную ему каморку, плотно закрыл штору и окинул взглядом металлические стены помещения, единственной мебелью в котором были кушетка, стул и большая пустая коробка в качестве места для хранения. Под самым потолком была заметна узкая щель между стеной и перекрытием. Маки влез на стул и всунул туда монету. Он был счастлив, что никто не попытался её отобрать, несмотря на честный рассказ о возможностях штучек, и ему не пришлось демонстрировать свою силу, о которой он предусмотрительно умолчал. Но спрятать было безопаснее. Спустя время он следовал за бодро шагающим по солнечному Седьмому куполу Ноа и с интересом озирался по сторонам. В этой части городка Маки пока не доводилось бывать. Наверное, её можно было назвать промышленной зоной — всюду тут располагались арочные ангары и сараи без окон, слышался шум инструмента и витали запахи горелого металла и растворителей. А ещё запах переполненной выгребной ямы, который Маки впервые ощутил на Лариде и запомнил навсегда. И мухи — обычные спутники нечистот. Когда вонь покрепчала настолько, что захотелось зажать нос, Ноа завёл Маки в один из ангаров, где вытащил из шкафчика большие полимерные перчатки, фартук и стандартную защитную маску, и сам надел такую же экипировку. — Пойдём наружу? — догадался Маки, имея в виду пустыню, — должно быть, недавнюю свежесть уже сменили газы и без маски там долго не продержаться. — Нет, это здесь, — ответил Ноа и указал рукой на дверь в другом конце ангара. Выйдя во внутренний двор, Маки остолбенел, увидев там огромный котлован, заполненный не чем иным, как отбросами. — Это наши отходы, со всего Седьмого, — пояснил Ноа глухим из-за маски голосом. — Тут мы фильтруем их. Он указал на гудящую и хлюпающую жидким дерьмом насосную установку, которая перекачивала нечистоты из одной ёмкости в другую, пропуская через сетку фильтра. Между ёмкостями была установлена большая труба диаметром не меньше полутора метров, поднимающаяся к своду купола. Корпус трубы прорезали тысячи отверстий, через которые внутрь со свистом всасывался воздух с испарениями и неосторожными мухами и выкачивался за пределы купола. И, должно быть, если бы не эта труба, Седьмой провонял бы насквозь. — Мы постоянно объясняем жителям, что в эту фракцию отходов нельзя бросать мусор. С этими словами Ноа со вздохом оторвал от сетки фильтра небольшой кусок полимерной плёнки и раздражённо бросил в большой контейнер, наполненный испачканным в нечистотах мусором: разорванными вакуумными пакетиками от еды, обёртками, мятыми пластиковыми бутылочками и неопознаваемыми слипшимися комьями. — Но люди порой такие тупые! Маки не видел его лица из-за маски, однако и по тону голоса можно было понять, насколько выстраданным было это утверждение. — Из-за мусора фильтр постоянно забивается, насос перегревается, если вовремя не остановить его, а стоит он очень дорого! — Ноа в сердцах взмахнул руками, и с его перчаток в стороны разлетелись капельки нечистот, заставляя Маки инстинктивно отскочить назад. — Я могу предложить тебе эту работу: дежурить у фильтра и очищать его. Она не сложная физически, можно справиться одной рукой, но неприятная. Никто не хочет выполнять её или не задерживается надолго. Извини, если сочтёшь это предложение унизительным, но это такая же работа, как и… — Ладно! — оборвал его Маки и с готовностью снял с фильтра скомканную упаковку от растительного молока. — Мне это подходит! — после борделя ни одна работа не казалась Маки слишком унизительной. — Хорошо, поработай несколько часов, потом я найду кого-нибудь на смену. — О, вот вы где! Маки и Ноа одновременно обернулись на весёлый голос Криса, выходящего из ангара. — Так вот какую работу нашёл тебе староста! — хохотнул он. — Что же ты его, бедного, прямо из дерьма — и опять в дерьмо! — Меня устраивает! — воскликнул Маки и протестующе поднял левую руку в грязной перчатке. Правая рука на лангете была спрятана под фартуком, напоминающим костюм ларийских мясников. — Он же учитель, пусть лучше учит, — не обращая внимания на сопротивление Маки, продолжил Крис. — В Седьмом нет школы, — Ноа качнул головой. — Пусть организует, у него был такой опыт на Лариде! — не унимался Крис. Маки отчаянно замотал головой и вытаращил глаза, но никто не заметил из-за маски. — Школа есть во Втором, там и детей больше, — отмахнулся Ноа. — Вот потому все нормальные люди и сваливают во Второй! Крис надвигался на него с жаром, и Маки понял, что наблюдает продолжение давнего спора, к которому не имеет отношения, потому тактично отвернулся к фильтру и оторвал от него очередную налипшую плёнку с поплывшими надписями. — А здесь остаются одни идиоты! — Крис с жаром ткнул в Ноа пальцем в перчатке, схватил из контейнера только что брошенную туда упаковку и потряс ею в воздухе. — Ладно, ладно! Пусть организовывает, — в голосе Ноа появились насмешливые нотки, — но только после того, как я приведу ему сменщика! — Не переживай, я тебе помогу! — доверительно шепнул Крис и толкнул плечом в плечо, подойдя вплотную. — Я просто хочу, чтобы здесь всё стало лучше! Он потянулся и снял с фильтра мусор, пока Маки встал задумавшись, к чему относилась его фраза о помощи: к работе с нечистотами или к организации школы, о чём даже и думать было смешно. Чтобы разрешить сомнения, он спросил: — Кто же тогда будет работать на фильтре? Ноа сказал, никто не хочет. — Не хочет! — Крис хохотнул. — Я считаю, нужно обязать каждого поселенца дежурить здесь по графику, а не спрашивать их желания. — А если поселенцы и тогда откажутся? — поинтересовался Маки. — На этой случай у старосты есть силовое ружьё и поддержка полиции. В Каачи власть крепка, никто не смеет перечить законам, иначе окажется под бурей или с дырой в животе. Людям иногда приходится объяснять силой, что нужно для их же блага, если им не хватает ума смотреть дальше и шире собственного носа и сиюминутного комфорта. — А почему вы не выбросите отходы за купол? Пройдёт дождь, и кислота уничтожит их. Маки никогда особо не интересовался урбанистикой и устройством городов, но, насколько ему было известно, в Шор-сити поступали именно так: после того, как из канализационных стоков забирали всю воду для очистки, сухие отходы сбрасывали на полигон за городом, где они лежали до ближайшей бури. — Да, — многозначительно проговорил Крис, — кислота уничтожит. Так она и сделала с почвами, что некогда покрывали Землю, — уничтожила всю органику, оставив только мёртвый песок. Маки знал это и смущённо кивнул, не понимая, чего ждёт от него Крис, вскинувший голову и замерший с обращённым к своду лицом. — Мы тоже делали так, — сказал тот. — Но однажды у нас засорился коллектор — проклятый мусор, который эти идиоты бросают в канализацию! Пока его чистили, нечистоты сваливали у восточной стены в кучу. Её потом убрали, но какую-то часть экскаватор оставил, тонкий слой дерьма на песке. У нас тут не Шор-сити и нет улавливателей конденсата, поэтому ночами он стекает по стенам, и так вода постоянно попадала на это размазанное дерьмо. Пока однажды мы не увидели там растения! — голос Криса задрожал волнением. — Они были невзрачные, какие-то былинки с волосками вместо цветков, но это были живые растения! Которые никто не сажал и не ожидал, и неизвестно, откуда вообще взялись там семена! Но жизнь повсюду, хоть мы её и не видим. И она ищет любой шанс возродиться, использует самую крохотную возможность — надо только создать условия. Идём! Он сбросил перчатки на землю и жестом позвал за собой. Вскоре они обошли один из ангаров, и Маки ахнул, замерев перед простирающимся перед ним полем, — на чёрной почве рядами росла трава и молодые саженцы деревьев. — Мы хотим восстановить жизнь, её естественный круговорот, дать толчок и позволить развиваться самой — хотя бы здесь, под этим куполом. Крис стянул маску и открыл горящие вдохновением глаза, и Маки поступил так же, сразу пожалев, — от почвы, созданной из нечистот, смердело на всю округу. — Как ты знаешь, — продолжил Крис, — на фермах растения выращивают на питательных растворах. Этот способ нам не подходит, ведь он требует постоянного вмешательства людей. Тогда мы обратились к опыту Гисси-парка. Есть доброжелательный к нашим идеям человек, который работает там. Не садовником — она тренер в футбольной команде, но постоянно находится в парке и может что-то подсмотреть, разведать секреты. Она крадёт, — он снизил голос, — для нас семена и растения. Как ты знаешь, вынос материала из Гисси — серьёзное преступление. Маки ничего не знал, но кивал в ответ. — У тебя осталась одежда с Лариды? — неожиданно сменил тему Крис. — Да, — озадаченно ответил Маки. — Ты её не стирал? — Нет ещё. — Можешь дать мне на время? Поищу на ней что-нибудь живое. Под микроскопом, — поспешно пояснил Крис, увидев, как Маки инстинктивно почесался, представив, как что-то живое ползает по его одежде, и заставил того приоткрыть рот от изумления — бывший бродяга умеет пользоваться микроскопом? — Мы хотим создать здесь настоящий биоценоз: с лишайниками, червями, насекомыми, птицами — всё, как должно быть. Чтобы хотя бы помечтать о том, что всё можно обратить вспять и вернуть нам прежнюю Землю. Всем нам, где бы мы ни обитали… Он обернулся и задержал на Маки долгий печальный взгляд, а потом хлопнул его по плечу и бодро сказал: — Кстати, помнишь, я хотел познакомить тебя с местными морянами? — Да! — оживился тот. — Когда закончишь с дерьмом, приходи на рыночную площадь, где мы впервые встретились, — у меня там «офис», — Крис первым рассмеялся над собственным словечком. — Погуляем вечером.***
Едва дождавшись Ноа со сменщиком — тощим мужчиной с испитым лицом и вздутыми венами на истощённых руках, Маки бросился к дому старосты, на ходу придирчиво обнюхивая волосы, — казалось, запах животворящих нечистот пропитал его насквозь. Быстро искупавшись, он с ещё мокрой растрёпанной шевелюрой поспешил в центр городка, прихватив свёрнутую в узел ларийскую одежду. «Офис» Криса он нашёл при помощи прохожих — того знали и, кажется, уважали в Седьмом. Гермовагончик из бежевого профилированного листа встретил гостеприимно распахнутой дверью. Внутри было темно и прохладно после раскалённого на послеобеденном солнце воздуха городка. — Я пришёл! — крикнул Маки в полумрак и осмотрелся. На длинном столе вдоль дальней стены стояли различные приборы, напомнившие таковые в кабинете Тима в Хеймоне, ещё несколько располагалось на откидной полке у правой стены, какие-то были отключены, какие-то моргали светодиодами, а на экранах сменялись цифры. Крис вышел из смежного помещения, на ходу вытирая руки полотенцем, и воскликнул: — Приветствую! — Откуда у тебя всё это? — изумлённо спросил Маки. — На деньги спонсоров и налогоплательщиков, — Крис хохотнул и, приобняв, увлёк его в дальнюю комнату. — Чай хочешь? Мне надо дождаться, когда отработает анализатор. — И ты умеешь всем этим пользоваться? — Маки присел за низкий столик, накрытый полимерной скатертью, но не мог оторвать взгляда от «офиса». — Умею, — Крис пожал плечами и подал чай и миску с тонкими пластинками печенья. — Я раньше работал в науке и, как и теперь, искал способы сделать этот мир лучше. Пока меня не выгнали, — он усмехнулся и засунул в рот сразу три печенья стопкой. — Почему выгнали? — потрясённый Маки подался ближе, сгорая от нетерпения в ожидании, пока Крис справится с набитым ртом и сможет говорить. — А-а-а, — тот скривился и отмахнулся, не желая удовлетворять любопытство. — Слишком много ошибок и преступных стратегий, на которые невозможно было закрыть глаза. Я поднял этот вопрос. Думал, меня все поддержат, но в итоге отправили на расщепление и отодрали метку так, что ни в институт, ни в кампус не зайти. Ни жилья, ни работы, ни денег. Дальше ты знаешь. Жил на окраине, перебивался чем мог, пил… Там я познакомился со многими хорошими людьми. И не только людьми, — он с улыбкой протянул Маки печенье. — Там я познакомился с Лойсом — он тоже был из научной среды, только спец по силовым структурам, а я-то занимался геологией. Нам было о чём поговорить, но пили мы больше — от безнадёжности. Но однажды Лойс сказал: «Надо уходить из этого сраного города. Уходить, чтобы успеть прожить последние дни Земли как люди!» Мы узнали про то, что есть место, где можно не цепляться из последних сил за навязанные блага, а строить собственный мир по своим представлениям, какими бы безумными они ни казались. Мы скопили бабла, наняли такси и уехали в Каачи. Сначала перебивались всяким дерьмом вроде того, куда староста поставил тебя. Но потом оказалось, что мои идеи и знания могут быть полезны. Вообще-то такие, как я, селятся обычно во Втором куполе. Лойс живёт там. Но мне больше нравится в Седьмом, хочется сделать лучше именно это место, есть тут что-то притягательное. Маки невольно посмотрел на засос на его шее и смущённо опустил взгляд в кружку. — Место, где я обрёл дом и смысл, — после долгой паузы заключил Крис и отрешённо посмотрел в окошко, за которым рыжими бликами заката сверкал далёкий свод купола. — Готово! Он кивнул в сторону пискнувшего в «офисе» прибора и быстро прошёл туда, бегло глянул в экран и удовлетворённо хмыкнул. — Качество воздуха в Седьмом улучшается почти ежедневно. Несмотря на вонь, кислорода становится больше. Наш лес работает. Пойдём?***
— Я против сегрегации, — рассуждал Крис по дороге, — но все без исключения предпочитают селиться рядом с себе подобными. Наверное, так разум ощущает безопасность. Все мы социальные твари, и держаться кучей нам комфортнее. Моряне облюбовали северный квартал. — Чей это дом, где в вазоне растут цветы? — спросил Маки, мельком увидев на соседней параллельной улочке ярко-розовые стены. — Это наш агроном! — Крис многозначительно поднял палец вверх. — Хорошая тётка, хоть и странная. Работала на крупной ферме, но вступила в конфликт с администрацией из-за превышенной дозы удобрений в питательных растворах. Итог ожидаем: подставное обвинение, расщепление, отсутствие метки и будущего. Впрочем, учитывая наши всеобщие крайне туманные перспективы, я удивлён, что большинство еще продолжают трястись за мифическое будущее с Империей, а не идут громить дворцы и магазины. Но и до этого дойдёт, — в его ироничном тоне промелькнули зловещие нотки. — Вот ваш квартал! — наконец объявил Крис. — Там, подальше, есть бар, где по вечерам ваши собираются. Я знаю его владельцев, пойдём туда. — Откуда моряне в Каачи? — Из Шор-сити, конечно. Не из моря же они сюда пришли, — с этими словами он толкнул стеклянную распашную дверь бара, оклеенную цветной плёнкой, изображающей волны. — Приветствую двоякодышащее сообщество! — крикнул Крис и тотчас прошёл в глубину, подавая кому-то руку для приветствия. — Привёл вам нового поселенца на знакомство! Маки застенчиво мялся у входа, пытаясь разглядеть в полумраке отдельные лица разом развернувшихся к нему существ. Это и правда были моряне. Сердце забилось чаще и замерло, когда кто-то воскликнул ошеломлённо: — Это же Макс! — Боги, Макс! Это он! — отовсюду понеслись взволнованные шепотки. — Макс из «Русалочки»! — Ты знаменитость, — ехидно захихикал Крис и толкнул невзначай плечом, проходя мимо. — Ну я пошёл. Увидимся на говностанции завтра, буду брать там пробы. С этими словами он вышел, оставив Маки среди галдящей восхищённой толпы соплеменников. — Проходи, Макс! — морянка средних лет настойчиво потащила его за руку к барной стойке. — Выпивка и закуска за счёт заведения. Друзья! — она обернулась в зал и постаралась перекричать возбуждённый гомон: — Сегодня в нашем баре Макс — морянин, который разрушил «Русалочку»! Тот, кому мы все обязаны свободой! Она взметнула вверх бокал с голубой жидкостью, и зал взревел: — Макс! Макс! Спасибо! Ты наш герой! Маки уже прилично захмелел и размяк от всеобщего обожания, когда к нему подсел молодой парень, чертами лица очень похожий на хозяйку. — Я Таби, — представился он и протянул руку. — Тоже из «Русалочки». Я видел тебя пару раз, ты работал в первом зале. Меня тоже выводили туда иногда, ты меня не помнишь? Маки отрицательно покачал головой, вглядываясь в красивое лицо с нежной кожей в бледных веснушках. Парень был редкой среди морян тёплой золотистой масти — такие пользовались спросом в «Русалочке». — Я родился там, в подвале, — рассказал Таби, прокручивая бокал, — и, наверное, там бы и умер, если бы не тот день, когда ты грохнул их всех! Генерала Соулда, Лукаса Мирра! — в его золотистых глазах разгорелся огонь, от которого Маки стало не по себе. — Ужасно родиться в неволе, — только и смог он сказать. Вообразить себе такую жизнь, годы, проведённые в подвале, — а Таби было лет двадцать на вид, — было по-настоящему страшно. Вспоминать о Соулде и Лукасе — мучительно, словно ковырять ржавой проволокой в едва затянувшейся ране. Но Маки чувствовал — это нужно перетерпеть, чтобы отпустить. Обсудить, выплеснуть боль тому, кто мог, как никто другой, понять его. Не пожалеть, не изумиться, не порадоваться втайне, что самого миновала такая участь, — а просто понять. Они разговаривали с Таби полночи или дольше. Печалились, смеялись, снова грустили. Глаза Маки не раз наполнялись слезами от обиды за собственную жизнь и от ужаса от рассказов Таби. Тот поведал о жизни в подвале и втором зале, о том, как, будучи подростком, пытался бунтовать и его наказали, опустив вниз головой к токсичному роднику, где он надышался газов и вскоре потерял лёгкое и часть второго. Ленни пришлось отправлять его на пересадку бионических лёгких, чтобы не лишиться ценного раба. — Хоть что-то с них поимел, — усмехнулся Таби, — теперь могу дышать в любую погоду без маски. Потом они гуляли по Каачи, повисая друг на друге и горланя пьяными голосами морянские песни, которые, несмотря на жизнь, прожитую в Шор-сити, Таби хорошо знал. Пока кто-то не крикнул из окна, что вызывает полицию, Таби схватил Маки за руку, и они бросились куда глаза глядят. Задохнувшись, они остановились у самого «леса», ночью благоухающего смолистым запахом молодых хвойников и свежестью травы настолько ярко, что за этим ароматом не ощущалось даже амбре специфической почвы, подарившей «лесу» жизнь. Между саженцами в темноте летали мелкие точки светлячков, и Таби смотрел на них, как заворожённый, а Маки попытался поймать одного в кулак, но поскользнулся на влажном субстрате и упал прямо в него под хохот нового приятеля. Как он добрался до дома старосты, Маки не помнил. Утром он обнаружил себя с тяжёлой головой и пересохшим ртом в кровати, куда увалился прямо в испачканной одежде. Постанывая, он пошёл в душ и долго стоял под водой, надеясь избавиться от навязчивого запаха нечистот и перегоревшей выпивки, пока не услышал стук в дверь единственного в доме душа и возмущённый голос хозяина: — Хватит лить воду — ты на неё ещё не заработал! Отправляйся на фильтр, или ты уже забыл о работе? Маки вспыхнул от стыда и бегом бросился на станцию. Только во второй половине дня, поменявшись с тощим мужиком, он, наконец, вспомнил о Лио. К медпункту Маки пришёл ближе к вечеру. — А говорил: «Буду приходить каждый день!», а сам пропал, — Миранда встретила его ворчанием, и Маки стыдливо отвёл глаза. — А ведь твой остроухий друг проснулся. — Правда?! — воскликнул тот и бросился в палату, не дожидаясь разрешения. — Лио! Лиодеанн, как ты? Он упал перед кроватью на колени и, взяв Лио за щёку, вгляделся в затуманенные серо-зелёные глаза. От избытка чувств Маки прижался к его лицу, погладил колючую от отрастающих волос голову и губами коснулся полуприкрытого века. — Я в порядке, — услышал он хриплый, почти беззвучный голос Лио, но знакомый и родной до дрожи. — А ты, Маки?