Помогу тебе любой ценой

Мироходец сидел за столом у себя в комнате. Посмотрел на часы. Двенадцать ночи... он чуть было не пришёл в общежитие после одиннадцати, и хорошо, что не пришёл - вахтёрша бы его убила. Днём Воланд на эмоциях... даже чересчур.. вкратце рассказал о Даливарике - мол, есть такой-то Орден магов, есть там такие-то маги. Был такой-то предводитель, и обманул всех, второй предводитель - как Воланд говорил, коротыш - погиб. О проблемах Люциуса демон, разумеется, тоже не умолчал. Дженна слушала его так, будто он рассказывал сказку маленькому ребёнку, который никак не хотел верить в неё, а Лололошка старался уловить каждую деталь. Он уже не сомневался, что это правда - слишком много совпадений. Во первых, голос и манера речи Воланда, да и само имя, ему очень знакомы. Во вторых, некоторые отрывки всё же всплывали в памяти мироходца, хоть пока ещё они были абсолютно бессвязны. Лололошка вспомнил фразу Воланда, которую он сказал после своего рассказа, когда Дженна уже ушла: - Остальное уже сам вспомнишь, не могу же я прям всё рассказывать. Люц говорил, что это не так работает. Попробуй, короче, повспоминать че-то по именам. - Всмысле "по именам"? - Ну ты думай про имена, и вспомнишь. Не факт, конечно, но че мы теряем? Попробуй хоть! Он думал про имена. Ох, он ещё как думал про имена... уже несколько часов думал про имена. Лололошка смотрел в одну точку - на чистый лист бумаги - и думал. Пытался вспомнить. Пытался, но что-то не давало. Что-то неизвестное, при этом такое родное и такое чужое... и непонятно. То ли это что-то в принципе не хотело, чтобы Лололошка что-то вспомнил, но мироходец смог его чуть чуть перебороть и вспомнить некоторые кусочки, то ли это что-то хотело повеселиться, развлечься. Нагло посмеяться, смотря на то, как жалкий лошок не может ничего вспомнить и даже понять. Лололошке казалось, что вероятнее был второй вариант, но он был не уверен. Он ни в чём уже не был уверен. - Люциус, Люциус, Люциус... - бубнил он про себя, - Вспоминай давай... В голове мироходца внезапно прозвучал его же голос: - Запихиваем Люциуса в фею и-! Лололошка открыл глаза. Стоп, что? Он явно не это собирался вспомнить... да и что это значит? Просто глупая шутка? Наверняка. Мироходец посмотрел на кровать. Она так и манила его, со своим тёплым моховым одеялком и мягкой подушкой. "Может, если я отдохну, то потом мозг будет лучше работать?" - с этими мыслями Лололошка лёг в постель, укрывшись одеялом, и закрыл глаза. Он не собирался спать - точнее, если уснёт, ничего страшного, но это не было его целью. Он собирался, находясь в комфорте, подумать, было ли ему так комфортно раньше. Воланд рассказывал, что однажды Лололошка где-то неделю приходил в Орден с огромными мешками под глазами. Под очками их было почти что не заметно, а демону на тот момент было откровенно плевать на всё, кроме Люца, так что никто ничего ему не говорил. Наверняка тогда он бодрствовал больше, чем двое суток, как сейчас. Со своей догадкой мироходец оказался прав. В голове всплыло воспоминание, которое даже казалось целым. Вот он лежит в своей кровати. На дворе ночь, тихо щебечет сверчок за домом, кое-где поют ночные пташки. Рядом с Лололошкой, который, кстати, тогда был почему-то в шляпе, лежал енот. Мироходец медленно его поглаживал. В другом конце комнаты за цветком, к которому почему-то Лололошка чувствовал неприязнь - он ещё не вспомнил, почему - ухаживала фея Селести в пышной розовой юбочке и с длинными тёмно-русыми волосами. Она то поливала его, то утрамбовывала землю своими крохотными ножками. Иногда она посматривала на Лололошку - тогда они улыбались друг другу, замечая, что их взгляды пересеклись. Внезапно фея странным голосом позвала мироходца. - Эй, Лошка, - сказала она грубым тоном, - Лошкааа. Лошка! - А? Лололошка открыл глаза. Над ним стоял хмурый сонный Дилан. - Я не знаю, откуда у тебя это пошло, но что позопрошлой ночью, что сейчас ты вечно бурчишь себе что-то под нос и мешаешь спать. Я только решил вернуться к нормальному режиму! - переплетающиеся в голосе Дилана шёпот и раздражение превращались в шипение змеи. Змеи..? Опять в голове что-то сткукнуло. Жёлтая змея с красными полосками... Койя... Ака... Ойко.. Айко! Точно! - Ты меня слушаешь вообще? - Да, извини за бурчание. Со мной такого раньше не было... вроде. - Вот только не надо этих нюней, раздражает. Если это проблема - сходи к, ам... какой там врач за сны отвечает? Не важно, думаю, психолог тоже сойдёт. У тебя вроде знакомая на него учится, вот, пожалуйся ей, может поможет. Дилан снова завалился в постель. Это действительно неприятно, когда ты решил восстановить свой режим, а твой сосед мешает тебе это сделать... Лололошка вздохнул. Он понимал, что контролировать эти разговоры во сне пока не сможет. Да и Шерон тут не поможет ничем... скорее всего это от всплывающих в голове воспомнинаний. Немного подумав, Лололошка выглянул в окно и спустился по лестнице. Он собирался отправиться на природу и отдохнуть там. Плюс, на свежем воздухе он явно вспомнит больше, ведь так? Во всяком случае, щекочущая травка и высокие мудрые деревья ему были в разы привычнее, чем здание общаги и ворчливый сосед по комнате. Пока он шёл, он думал уже не о том, что должен вспомнить то, о чём рассказывал ему Воланд. Точнее, не совсем о том. У него в мыслях стоял один вопрос: Кто я? Почему я так вспоминаю отрывки своей памяти с другими, но не могу вспомнить своё детство? Своих родителей... При слове "родителей" Лолтлошка пошатнулся. А были ли у него родители вообще? Он этого не помнил, да и не похож он на того, кто рос с родителями - откуда-то Лололошка знал признаки такого человека. Странно, конечно, но с этим он решил разобраться потом. Наверное, если он вспомнит кого-то родного и близкого, будет легче вспомнить и себя, верно? Он ведь даже не помнил свой возраст и когда у него день рождения... - Ты мироходец, Лололошка! - прозвучало в голове. Ло отшатнулся. Что это было? Миро-ходец? Это тот, кто ходит по мирам? Воланд тоже говорил о других мирах - совпадение? Вряд ли... но голос был очень дорог Лололошке. Очень дорог и очень близок, но, увы, неизвестен... Время от времени останавливаясь от внезапных воспоминаний, мироходец наконец добрёл до опушки, где он и хотел отдохнуть. От чего отдохнуть? Да от всего. От этих философских на первый взгляд вопросов, которые на деле были лишь проявлениями амнезии, от этого тупого Брэндона, которому вечно не хватает чужого внимания, от невинного Карла, который так и строит из себя маленького пай мальчика, от раздражительного Дилана, который вечно рубился в свои игры, а потом срывался на других, от оптимистичной Дженны, что только и делает, что говорит, говорит и говорит, от вечно всплывающих в голове моментов из жизни, которые всё не дают Лололошка покоя.. - Никакого покоя с Вами! То один, то другой! И вообще, где Кейт? Ну вот опять... С этими мыслями Лололошка и уснул. Давно нестриженная трава приятно щекотала ушки и нос мироходца, ветер завывал свои грустные песни о том, как прекрасно быть на воле, стрекотал в цветах зелёный кузнечик, время от времени подпрыгивая... красота. И тут-! Лололошка появился в тёмном пространстве. Вокруг всё было чёрное. Это было странно - само это место было мироходцу очень знакомо, однако ему казалось, что оно должно сиять - пурпурным, оранжевым, немного голубым или синевато-фиолетовым... - Лололошка, - окликнул его голос со спины. Мироходец резко обернулся. На него через пурпурное свечение маски смотрели незнакомые, и в то же время родные отцовские глаза... - Ты молодец, Лололошка. Я горжусь тобой. - Сейчас скажешь, что у тебя мало времени на разговор, да? - Лололошка не управлял своей речью. Это говорил он, но в то же время он не собирался этого говорить - он даже не помнил человека, что стоял перед ним! - Ты обо мне такого мнения? - голос человека в маске стал серьёзным, но в нём читалась лёгкая обида. - В последнее время ты всегда так говоришь. Мы видимся реже, чем раз в год, - Лололошка почувствовал боль, будто режущую его сердце на тысячу маленьких осколков. - На это есть причины, и ты понимаешь это. Помнишь, чему я тебя учил? - на этот раз голос звучал уже больше серьёзным и проверяющим, чем заботливым. - Помню, - отозвался Лололошка, - Всему есть резон, но не всему есть оправдание. - Здесь важна первая часть высказывания, но я рад, что ты помнишь его полностью, - по голосу можно было понять, что он улыбнулся, - Я хотел сказать, что ты, Лололошка, большой молодец. Ты вспоминаешь своё прошлое, не сдаваясь и при этом не отступая от своих принципов. Я, хоть и слишком тебя нахваливаю, - в голосе показались нотки презрения и одновременно смущения, - Но очень тобой горжусь. И главное помни: твой проводник и наставник теперь - ты сам! Лололошка проснулся в поту. Провёл рукой по щеке. Слёзы. Он не вспомнил этого человека, нет... но сна была достаточно, чтобы Лололошка понял, что этот человек ему дороже всего на свете - даже собственной жизни.