А может ночь не торопить?

Андрея как холодной водой облили. Конечно, то что Марат куда-нибудь обязательно влезет было очевидно, но Васильев всё же не переставал лелеять надежды о том, что Суворова пронесёт, и он выйдет сухим из воды. —А ты случайно не знаешь в какой?-оставалось надеятся, что одноклассница Марата, что по совместительству была старостой, ведает и о том, куда увезли его друга. Создавалось ощущение, что он уж слишком навязывается. И так ему уже достаточно помогли. —Да не знаю, если честно,-отозвалась девушка добродушным тоном и махнула рукой, пожав хрупкими плечами,-но может быть в четвёртой. Туда обычно всех с такими травмами кладут. Ты сходи, проверь, заодно и узнаешь, как самочувствие его. Мы все переживаем. —Блин, спасибо большое..Правда.-Андрей замялся, не зная, как отблагодарить девчонку. Та потеребила меж аккуратных пальцев подол белоснежного, опрятного школьного фартука, разглядывая свои тёмные, вычищенные туфельки. —Да не за что,-вновь отмахнулась от благодарностей та и тут же продолжила,-слушай, а ты случайно в музыкальную школу не ходишь? Просто такое ощущение, что я тебя видела уже. Если честно, то девушка, которую оказывается зовут Аня, тоже показалась ему до боли знакомой, быстро прокрутив в голове места, где они могли бы с ней встретиться, он пришёл к выводу, что ему кажется. А теперь до него дошло, что это одна из подружек Айгуль, её он уже пару раз видел. Никогда не общался близко и тем более не знакомился, но мимолётом видел выбегающей из здания музыкалки, или идущей по коридору в компании Ахмеровой. —Да-а,-протянул Андрей с улыбкой,-ты из класса скрипки, получается? —Ага, слушай, может встретиться тогда как-нибудь?-сразу перешла к делу Аня. Васильев слегка смутился от такого напора. Он вниманием ни мужского, ни женского пола никогда не пользовался. А тут вот так. С другой стороны, он явно не собирался крутить никаких романов со светловолосой девчонкой. —Не знаю, может быть потом получится,-сразу же отмахнулся Андрей и покинул учебное заведение. Сейчас, да и вообще в целом всегда, в приоритете был Марат и то, как он вообще. Как у него дела и всё ли в порядке. А не миловидной внешности блондинка. Чем то она даже напоминала Ахмерову. В четвёртой больнице он никогда не лежал, но порой забегал к своим пацанам, которых отправляли туда после различных замесов с другими группировками, так что примерный путь помнил. Оставалось надеяться, что Суворов действительно определён именно туда, и ему не придётся бегать по всей Казани в поисках друга или ещё хуже, обращаться за помощью к родным Марата. Это будет выглядеть как минимум странно. Быстро добравшись до больницы Андрей разочарованно осознал то, что часы посещения уже закрыты и по идее, ему придётся ждать ещё долго. Но это вообще не показалось преградой. Быстро войдя в здание больницы направился по длинному коридору, размышляя о том, где Суворов и как долго ему придётся его искать. Грубый голос заставил вздрогнуть от неожиданности. —Уважаемый!-крикнула полная женщина средних лет, что сидела за стойкой регистрации.-Часы посещения закончены! Потом приходите. Васильев сразу же направился к стойке и проигнорировав предыдущее изречение работницы спросил: —А Суворов Марат здесь лежит? —Молодой человек, вы меня не услышали? Через два часа приходите, посмотрим вашего Суворова.-уже явно раздражённо сказала женщина, слегка закатывая серые глаза, щедро подведённые тёмным карандашом. Хоть светловолосый и не особо разбирался в премудростях макияжа, но это выглядело, честно сказать, по уродски. —Ладно,-пожал плечами Андрей,-тогда сам пойду по палатам искать.-он умел давить куда надо и становиться наглым, когда это требуется. Та глубоко вздохнула, всем видом показывая, что она явно не удовлетворена таким развитием событий. Но всё же окинула взглядом кипу документов, которые покоились на давно не убиравшемся столе и пальцами с выкрашенными в ядрёно-красный оттенок ногтями, стала перебирать листы, разыскивая нужную фамилию и информацию о Суворове. —Третья палата, второй этаж.-недовольно процедила женщина.-Если услышу, что шумите, обоих на улицу вышвырну,-тут же с угрозой добавила она. —Конечно,-с улыбкой на манеру Адидаса кивнул Андрей и направился к лестнице, что вела на нужный этаж. —Понабегает тут гопота уличная,-уже цыкнула работница. Быстро преодолев недавно вымытые уборщицей ступени, он открыл старую деревянную дверь и принялся выискивать среди выкрашенных в неприятный зелёный цвет стен нужную палату. Наконец найдя её, он без стука вошёл внутрь. На удивление, в помещении было практически пусто. У окна на койке, закинув руки за голову, лежал Марат. Тут же слегка испуганно он обернулся в сторону открывшейся двери в палату, но заприметив знакомую фигуру, улыбнулся. —Идиот.-беззлобно процедил Васильев присаживаясь на край нескладной кровати. Если конечно неудобный и жёсткий матрас покрытый постельным бельём, что пережило не одно поколение, на скошенном и ржавом каркасе можно так называть.-Как тебя угораздило то? —Да чё ты,-простодушно произнёс Суворов, протягивая руку к Андрею.-нормально же всё. Тот лишь вздохнул. То ли облегчённо, то ли раздражённо. Сидит да смотрит на него с нечитаемым лицом, небесными глазами за чужой рукой наблюдает, будто спрашивая, что тот теперь делать будет? Марат накрыл ладонью чужую коленку и продолжил. —Да они ж суки, зассали со старшими, на нас сначала набросились,-под нами Суворов скорее всего имел скорлупу. Значит, что не одному ему влетело. И возможно в этой же лечебнице где-нибудь лежит тот же Лампа или Сутулый. —И чё, много ваших в больницу загремело?-переведя взгляд на замызганное окно спросил Андрей. На улице дул не сильный ветер, слегка колыхая ещё не покрывшиеся зелёными листками верхушки деревьев. Кое-где пролетали птицы, что остались на зиму. Дело потихоньку шло к весне, всё таки, конец февраля. Скоро размоет дороги, последние сугробы уже грязного снега растают окончательно, превратившись в противные лужи. Марат пожал плечами, показывая, что не знает. —Да не очень,-отмахнулся второй рукой.-Я и ещё пара наших, остальные легко отделались. Васильев лишь неоднозначно что-то промычал в ответ. Позднее добавил: —Не пугай так больше.-со своей этой фирменной нервной улыбкой. Порой она так бесила Суворова. Но он лишь молча кивнул, притягивая парня к себе. *** Долго Марат в больнице не пролежал, уже через пару дней его окончательно выписали, сославшись на то, что он уже в полном порядке и нечего просиживать больничные койки. Но с выходом в школу, Суворов уже успел пожалеть о том, что он сейчас не мается от скуки в больничке. Учителя с самого первого дня завалили заданиями. То к доске выйди ответь, то домашнее задание, которое не делал покажи, контрольные, которые пропустил, между прочим по уважительной причине, напиши. В общем задрали окончательно. Но это ещё ничего, он то привыкший. Но тут все со своим поступлением наехать на него резко решили. Мол, куда с такой успеваемостью пойдёшь? Покумекалида приняли решение навязать ему одноклассницу в качестве помощи по предметам. И если репетиторство в лице Андрея его более чем устраивало, то с отличницей, а ещё, о боже, старостой Аней, которая как положено по всем негласным канонам отличников сидела за первой партой, он идти на контакт не хотел вообще. Зря она пытается научить его арифметическим и геометрическим прогрессиям, в которых он не понимал ничего. Даже заумных названий. Марат как обычно на зло всем, а главное Ковалёвой Анечке, сбегает с дополнительных. Пусть катятся они все к чёрту. Ему это алгебра вообще не нужна. Так зачем лишний раз тратить на это время? Лучше пойти в подвал к Универсамовским или к Андрею, чем засыпать под монотонные объяснения старосты в душном кабинете. Голова сейчас занята явно не математическими выражениями, а кое-чем другим. Сегодня дискотека в Доме Культуры. В прошлый раз она подарила знатную нервотрёпку. Но сейчас ведь всё хорошо. Ералаш жив да здоров, Хади Такташ пока точно к ним не притронется. Марат невольно ухмыляется, когда вспоминает то, как зачётно они их разнесли. Всё в порядке за исключением одной вещи. Андрей явно без приглашения на дискотеку не явится. Опять будет загоняться, что Суворову помешает. Он же с Универсамом, со своими, а там чушпанам не место. На самом то деле, Васильев в некоторой степени даже прав. Могут прикопаться, а если брать в расчёт последний диалог светловолосого с Вахитом, то это наверное лучшее, что может произойти. О худших вариантах думать не хочется. Но до ужаса хочется видеть в кругах родную физиономию. Даже если Андрей будет просто стоять прислонившись к массивной колонне и светлыми глазами наблюдать за движениями Марата. Впрочем, приходилось разрываться между своими желаниями и логическими размышлениями. Тем более вряд-ли Светлана Михайловна пустит своего сына шляться в ночи. Суворов всё ещё помнит о том, как Васильев ходил с едва заметным, но всё же видным синяком на скуле на следующий день. В ответ на попытки Адидаса Младшего узнать, что произошло и чьих это рук дело, тот сначала отмахивался, говорил, что сам навернулся случайно. Но Марат же не в край тупой. Понимает, что так чётко приложиться получится даже не с первого раза. Тогда Андрей потупив глаза в пол рассказал о том, что это всё Ильдар. Ему мать пожаловалась на то, что сын по ночам где-то шляться привычку взял. Тогда Суворов прихуел конечно с такого поведения. Мало того, что Светлана явно пиздела о том, что это привычка, потому что такое произошло впервые, так ещё и зачем-то решила рассказать об этом своему ненаглядному, ясно понимая то, что у него проблемы с воспитанием детей. Честно, в тот момент хотелось наплевать на все общественные нормы и морали да хорошенько этим же валенком с кирпичом въебать за Андрея Ильдару. Но понимал, что ничем хорошим это не закончится. Поэтому поубавил свой пыл, а потом пошёл и набил рожу какому-то чушпану, что не вовремя попался ему под горячую руку. Впрочем, сейчас всё зависело только от решения Андрея. Захочет он идти или нет. Васильев ещё в школе, а потом свалит в музыкалку, так что выцепить его можно будет только вечером, когда до дискотеки останется совсем недолго. Так что, приходится только ждать. Холодный, промозглый ветер бьёт прямо в уже покрасневшее от мороза лицо. Колышет расстёгнутую синюю куртку. Улица движется с своём быстром темпе. Все куда-то спешат. Снег не идёт уже около недели, это вполне себе хорошо. Пытаться совладать с метелью Марат бы уже не пытался. Несмотря на то, что было теплее, чем раньше, всё равно неприятно холодно. Стоило бы застегнуть куртку, но это будет портить весь привычный образ. Для кого он понтуется Суворов сам не понимает. Наверное, расстёгнутая ярко-синяя куртка уже частичка его. Ни он, никто другой не может представить его без этой детали в образе. Отец порой говорил, что скорее на Землю упадёт метеорит, нежели Марат нормально оденется. По идее, занятия в музыкальной школе уже должны были закончиться. Это вполне можно было определить по толпе детей, что выбегали из здания музыкалки, будто там они отбывали тюремный срок, а не разыгрывали произведения на музыкальных инструментах. Хотя, возможно он и не так далёк от истины. Вскоре показывается и знакомая фигура. Как всегда в неизменном пальто и опять, мать твою, без шапки. Марат надеялся, что Андрей просто непонятно перед кем понтуется, как он со своей курткой, а не проебал где-нибудь шапку. Васильев похоже замечает его и оживлённо машет рукой. Суворов мягко улыбается и помахивает в ответ, подзывая к себе. —Ты чего тут?-слегка наклонив голову в сторону, спрашивает Андрей, уже оказавшись рядом. —Ты сейчас занят?-Удачно игнорирует вопрос, заданный светловолосым и сразу же клонит к теме Марат, осторожно беря его за запястье. Сейчас их вполне могут увидеть, но это не особо волновало. Они же не в дёсна здесь долбятся. Суворова вообще вся эта ситуация знатно подбешивала. Почему кто-то может спокойно целоваться, обниматься, под руку идти, и им никто ничего предъявить даже не подумает. А таких как они в лучшем случае прилюдно унизят. Поэтому приходилось скрываться да по углам и гаражным кооперативам обжиматься, чтобы не вышвырнули из группировки нахуй, а Андрея до смерти где-нибудь не забили. Такая перспектива им не по душе. —Да не особо..-недоуменно пожимает плечами, переводя взгляд на чужую руку, что аккуратно держит его запястье, неспешно поглаживая большим пальцем ткань пальто.-А чего такое? —Как к походу в ДК сегодня относишься?-слегка нагло улыбается, приподнимая голову и облокачивается на холодную колонну. Светловолосый слегка хмурит брови, видимо взвешивая все «за» и «против», касательно того, стоит ли вообще с таким предложением связываться. Но через мгновение уже поднимает светло-голубые глаза на Марата и спрашивает: —Во сколько?-видимо ему стоит прикинуть то, нужно ли вообще заходить домой или сразу же, прямо отсюда отправляться на дискотеку. —Да как обычно.-теперь плечами пожимает уже Суворов.-В семь. Так что, пойдёшь или нет? —Я домой тогда не пойду. Не пустят ещё потом.-начиная спускаться по ступенькам говорит Андрей. На самом то деле, идти домой и вправду не было никакого желания. Особенно, когда вспоминался вчерашний скандал с матерью. Та опять заладила про своё это Суворовское училище. А его желания попросту игнорировались. Светлана изо всех сил делала вид, что не замечает планов сына на будущее. Отмахивалась и говорила, что никому он там в Москве не нужен и поступление в консерваторию лишь ещё детские, такие глупые мечты. А музыка это лишь временное увлечение. Говорит так, будто это не она повела его в музыкальную школу. Васильева это жутко бесило. Почему он не имеет права сам решать то, как ему распоряжаться собственной жизнью. Куда он потом пойдёт после ебучего Суворовского училища? Тем более, такие темы его не интересовали и ему вовсе не хотелось вникать в военные дела. Вдруг останавливается и поднимает голову, глядя в тёмные глаза. —Блять, а я ж в форме. —Не, ну ты конечно-школьник молодец.-усмехается Марат, который уже успел переодеться в свою эту неизменную красную олимпийку. В принципе, решение проблемы есть, осталось только, чтобы Васильев одобрил.-Но могу помочь. Светловолосый недоумённо смотрит и вопросительно кивает, будто спрашивая, мол что? —Ко мне тогда пойдём. У меня для тебя одежда есть какая-нибудь точно. Оденешься и пойдём. —А акция «поездка на такси» только для Айгуль была?-беззлобно смеётся Андрей. Не мог он пропустить возможность пустить шутку на эту тему. Ему до этого Марат все уши прожужжал о том, как он Ахмерову на дискотеку отвёз. Как всё романтично у них было, прямо как в наилучших фильмах. У него тогда в груди такое чувство неприятное разлилось. Будто неправильно всё это, не так должно быть. Что не нужно Суворову с Айгуль водиться. Не хотелось почему-то. А почему не знал. Теперь знает. Тот театрально вздыхает. Тут же улыбается. —Ну если так хочешь,-наигранно сладко тянет предложение, спускаясь к Андрею. Оказавшись с ним на одной ступеньке, невольно подмечает эту до ужаса бесящую разницу в росте. Вымахал шкаф, а ему страдай,-то такое предложение будет и для тебя. Жёлтый свет люстры в гостиной не бьёт в глаза, а приятно и мелодично разливается по всей просторной комнате. Освещает деревянное лакированное пианино. В квартире они с Маратом опять одни. Васильев всё чаще подмечает то, что обычно Суворов находится здесь в одиночку. Это порой наталкивает на необычные мысли. А все ли так хорошо, как он говорит и показывает? Возможно ли то, что семья Суворовых просто не хочет проводить лишнее время вместе, поэтому все разбегаются кто куда. Вова к друзьям и теперь понятно, что не только к ним. Отец чаще всего на работе, а когда заканчивает то явно не спешит возвращаться домой. Диляра всё чаще и чаще засиживается у подружек. Зачем эта беготня? Неизвестно. Напрямую Андрей боится спрашивать. Это даже вполне нетактично по отношению к человеку. Но он, если говорить честно, не захотел бы постоянно находиться один. Как бы это порой не бесило, но он привык к постоянным посторонним звукам. В виде работающего телевизора, песен, которые поёт Юля в соседней комнате, разговоров мамы и прочего шума. Без этого он чувствовал себя как-то одиноко? В голову лезли не самые приятные мысли, которые он в такие моменты старательно пытался заглушить какими-нибудь звуками. Что угодно, лишь бы не тишина и гнёт собственных раздумий. Интересно, бывает ли такое у Марата? Суворов возвращается из комнаты, держа в руках изумрудного оттенка олимпийку и тёмные брюки. Кидает в руки Андрею, улыбаясь. Тот окидывает недоуменным взглядом вещи Марата. Красивые же, до ужаса. Везёт конечно иметь такое у себя в гардеробе. —Блин,-замялся Андрей,-спасибо большое. Не жалко?-немного грустно усмехнулся, глядя на Суворова. Тот вскидывает тёмную бровь, будто спрашивая, не идиот ли он. —Чё жалко? Да уж, Андрюх,-приблизился, укладывая руку на чужое плечо,-ты совсем дурак или прикидываешься? —Да чего дурак то сразу? Дорогое же всё. Я бы побоялся отдавать.-Тепло руки Суворова прожигает даже сквозь плотную ткань школьной формы. Не желая больше находиться в таком неловком положении, перехватывает одежду и направляется в комнату, чтобы переодеться. Вокруг слышится музыка, которая перемешивается с выкриками группировщиков и переговорами девчонок, которых привели сюда их спутники. Васильев стоит, облокотившись на холодную колонну, пальцами постукивает по поверхности каменных перил. Сверху наблюдать за кругами группировок даже забавно. Всё как на ладони. Свет бьёт прямо в глаза, заставляет слегка зажмуриться. Слегка постукивает ногой в ритм песни. Повадки из музыкальной школы не отпускают даже сейчас. Играет нашумевшая «Комбинация». Мелодия не сказать, что сложная, но лёгкой тоже не назовешь. Впрочем, сыграть её, наверное будет нетрудно. Остаётся только разобрать и тогда можно будет исполнить на фортепиано. На концерте в музыкалке с такой, конечно, не выступишь, но просто для себя или Марата можно вполне. Выдёргивает из размышлений тяжёлая рука, оказавшаяся на плече. Устремив взгляд на её обладателя, Андрей слегка хуеет. И здесь ему не свезло знатно. Турбо. Раньше они довольно таки хорошо общались, но учитывая характер Валеры, сейчас можно ожидать чего угодно. Особенно, если он в курсе того, что происходит между ним и Маратом. Тогда сухим из воды не выйдешь совсем. —А ты откуда будешь?-кивает головой в сторону кругов. Видимо, принял за одного из группировщиков. Андрей усмехается про себя, постарался Суворов конечно над его прикидом. Но что ответить–непонятно. Врать не хотелось совсем, скорее всего Туркин может не поверить, захочет проверить и за враньё точно пропишет. Хотя, за то что он чушпан тоже въебать может. Но лучше уж правду сказать, чем завираться. Потом ему же хуже будет. —Ниоткуда.-отрезает Васильев. Он всегда замечал за собой некую борзость, как защитную реакцию. Если прикапываться кто-нибудь начинал, тот же Марат, ещё до знакомства, то мог съязвить. Валера же недовольно выгибает бровь, пристально глядя зелёными глазами на Андрея. Тот всё же не хочет возвратиться домой с набитым еблетом, поэтому добавил.-Нет, правда. Не пришивался. —А к нам не хочешь?-в этот момент Васильев охуевает уже до конца и полностью, хотя казалось бы, куда дальше. Он ожидал чего угодно. Что оскорбят, морду набьют, на счётчик поставятда что угодно, мать твою. Но не того, что Турбо предложит пришиться к ним. Честно, Андрей был больше рад, если бы Туркин сейчас рассмеялся ему в лицо, сказал, что это шутка и врезал в рожу. Но нет. Тот стоит и смотрит на него с непоколебимым лицом. Интересно, он так к каждому встречному чушпану подходит с предложением присоединиться к Универсаму? Помнится Васильеву, что когда он только пришёл на хоккейную коробку, чтобы пришиться, Валера на него отреагировал неоднозначно. Будто не хотел, чтобы Андрей у них ошивался. А теперь вот так. —К вам это куда?-сделал вид, что не при делах и вообще ничего не понимает. Будет больше шансов, что Туркин отстанет, если он сделает вид, что он ничего не понимающий в делах группировок чушпан. —Слушай, Пальто, вот ты из себя еблана не строй. Ты ж умеешь, я знаю. Думаешь, я настолько идиот, что ничего не заметил? Не припёрся бы чушпан на дискотеку к пацанам. И с Маратом бы не ошивался, я ж его знаю.-оказывается ближе, уже прижимаясь плечом к плечу и цедит сквозь стиснутые зубы,-он таких к себе на два метра не подпускает. Андрей стоит и тупо смотрит на Туркина. Это что тогда получается, он тоже ко всему это причастен? Только ли он? А если все вокруг? Вряд-ли конечно, но допустимо. Или это они трое такие избранные? —Блять.-единственное, что из себя может выдавить Васильев. На большее не хватает. Слишком много нагрузки на итак уставший после учебы мозг. —Да чё ты тушуешься?-простодушно пожимает плечами тот, будто не о временных петлях говорит, а прогноз погоды на завтрашний день обсуждает. Сразу же добавляет уже более упавшим тоном.-Ты единственный, кому я пока рассказать могу. Думаешь, мне этой ментовской крысе так легко в глаза смотреть? А он то не знает походу нихуя о том, что я тоже при делах. Всё «Турбо да Турбо», аж воротить начинает,-поморщился, переводя взгляд на толпу внизу.-Как будто и не было ничего. Будто это не он мне пистолет Адидаса подкинул, и не он наших всех сдавать в ментуру побежал. От бесхитростного тона Туркина становится легче. С ним почему-то всегда проще становиться. Он хоть и не поддержит никогда, не даст пустых обещаний, что всё хорошо будет, сам ведь понимает, что это улица и неизвестно, как будет. Но по своему всегда поможет. Если обидит кто, то разбираться пойдёт. Случиться что, с любого дела сорвётся и на помощь поспешит. Ободряюще улыбнётся и будничным тоном скажет что-то в духе «не кисни, разберёмся». Вот и сейчас стало получше. —Так чего ты, отделался или сел всё-таки?-поддержал непринуждённую беседу Андрей. Более важные дела и темы они обсудят потом. —Да не, потом выяснили же, что это не я был.-Пожал плечами Турбо.-Достали только со своими допросами да отпустили. Только потом на дно залечь пришлось. На полгода где-то. А то если бы где-нибудь заприметили ещё, то не отделался бы наверное. А ты чё? Говорили, что посадили тебя. Напиздели, не? —Посадили. Четыре года отсидел. Думал сдохну быстрее, чем выйду.-тяжело вздохнул Васильев. Воспоминания об исправительной колонии резали без ножа, болезненно отдавая где-то в районе груди. Чтобы не терзать себя тягостными мыслями решил перевести тему.-Хреново всё тут было? —Да пиздец вообще. Кащей знатно помотал тут всех. Решил, что раз Вовы нет, то он главный. Подвал занял, все дела. Универсаму крышка пришла конечно,-недовольно цокнул, постукивая пальцами по колонне. Повёл головой в сторону лестницы.-Пойдём покурим? —А если заметят? Что говорить будешь? На меня и так Зима с Адидасом косятся.-решил не упоминать по какой причине на него косится Вахит. —Скажу, что на счётчике у меня,-тут же его лицо озарила мечтательная улыбка.-Знаешь, а лучше пусть заметят, интересно на хлебальник Маратика посмотреть. Андрей перевёл взгляд на всё ещё танцующие круги группировщиков. Стал искать взглядами упомянутого Туркиным Суворова. Того как на зло нигде не было видно. —Ладно, пошли,-сказал Васильев, сразу же последовав за Валерой. Он наверное и не стал бы соглашаться, только острая нехватка горького сигаретного дыма в лёгких не дала сделать этого. Оказавшись на улице, Андрей уже успел пожалеть, что не попросил у Марата вновь одолжить ему шапку. Старую он продал ради цветов и торта, чтобы хоть как-то сгладить недавнюю оплошность в виде потерянных денег перед матерью. Заодно, ещё раз выслужиться перед Ильдаром. Мол, вот какой он хороший сын. Холодный ветер неприятно дул в лицо, пробирал до костей. Олимпийка была достаточно тёплой, но всё равно не грела должным образом на таком морозе. Сугробы почти растаяли, поэтому приходилось ворошить носком тёмного сапога неприятную слякоть. Он заебётся потом обувь отмывать. —Так что,-прервал тишину Валера,-пришиваться не планируешь? —Да не хочется пока как-то,-пожимает плечами Васильев. Принял из рук старшего сигарету и закурил. —А чё делать вообще планируешь?-выдохнул горький дым Туркин, пиная ботинком какую-то ледышку. Андрей и сам не знал. Пока что, всё в порядке, и если ничего страшного не произойдёт, то собирался отучиться до конца школы и всё таки попробовать податься в столицу. —Да хуй его знает.-Отмахнулся Васильев, делая очередную затяжку.-Может в Москву поеду, если получится. —И что ты там забыл? —Думал, может с музыкой что-то выйдет, но мать всё плетёт, что бред.-Андрей пожал плечами, разглядывая чужие разбитые костяшки. —Не слушай никого.-сказал, как отрезал и уложил свой локоть на острое плечо светловолосого.-Если нравится, то пробуй. А то проебёшься снова. —Спасибо.-Васильев искренне улыбнулся. Сейчас ему не мешало услышать чужие слова поддержки. Хоть и такие незамысловатые, но всё же. —Ладно.-Старший кинул истлевшую сигарету в снег и отряхнул руки от невидимой грязи.-Я пойду уже, а то меня обыщутся. Свидимся ещё может быть. Пожал Андрею руку и удалился в сторону входа в Дом Культуры, оставляя Андрея мёрзнуть на улице и гонять в уставшей голове мысли о том, о сём.