А может ночь не торопить?

Зачастую, находясь с Андреем Марат чувствовал себя попросту необразованным идиотом. Васильев и на фортепиано бренчать умеет, причём очень даже хорошо. И английский, который Марат в рот ебал, знал на твёрдую пять. А порой такие словечки выдавал, которые Суворов даже повторить не мог, не то что понимал их значение, а у Андрея они в активном пользовании. Отличник, гордость школы, музыкалки и всё такое. А Суворов на фоне него кто? Ни черта толком не умеет. На гитаре пару лёгких аккордов знал, и то благодаря Вове, да французский на уровне пятиклассника. А то и хуже. А, ну ещё драться умел. Порой Суворов задавался вопросом, нахуй Андрей с ним вообще общается? Ему бы подходящую компанию. Таких же заумных чушпанов, а не дурака Марата. Зачем Васильев каждый раз ему помогал, вытаскивал из пиздеца всякого во времена своего пребывания в Универсаме. А иногда из-за этой помощи сам даже куда-нибудь впутывался. А сейчас это чувство собственной необразованности ощущается особенно ярко. Андрей оказывается и на гитаре играть умеет. Ну, не как Вова конечно, но получше, чем Суворов. С гордой ухмылкой осторожно перебирает пальцами по струнам. Марат готов поспорить, что Турбо научил. Он ведь в последнее время с Айгуль носился да прочей хуйнёй. И толком не знал о том, что вообще происходит в жизни Васильева. Марат и про то, что Юля потерялась, про то как ментовка чуть её вместе с Андреем в детский дом не забрала узнал случайно. Было даже как-то стыдно, что в это время, он вроде как близкий друг, но не помог никак. Ничего вокруг не замечал, кроме себя и собственных проблем. Хоть Марат и убеждал себя в том, что любой на его месте поступил бы также, порой охватывала вина. Всё таки не он Юльку побежал искать, а Турбо. Не он за Андрея рожу Антонупобежал бить. Получается, что тогда с Валерой Васильев проводил дохуя времени. Вот Туркин его видимо и научил. Светловолосый отложил гитару и откинулся на спинку чужой кровати, поглядывая на Марата. Явно ждал, что тот скажет. —И где ж ты так научился то, гитарист?-с некой обидой усмехнулся Суворов. Получается теперь, что даже в гитаре Андрей его опередил. Снова. Но если честно, то это вообще не волновало. Заботило совершенно другое, более важное. —Да это,-Васильев махнул рукой,-там Турбо играл в подвале пару раз, вот и запомнил. Впрочем, как и ожидалось. Вот только сомневается Марат, что он вот просто взял и запомнил. Почему-то осознание того, что Андрей проводил с Валерой намного больше времени, чем с ним, порождало неприятное чувство, которое моментально разливалось в груди. Хотя по идее его не должно было быть. Суворов сам его кинул в самый трудный момент. И для себя, и для Васильева. —Прямо таки запомнил?-с неким наездом фыркнул Суворов. Но всё же, Андрей–сука. Понимает же, что ему неприятно. У него ведь на роже написано, что он Марата провоцирует просто. —Чё ты начинаешь?-нахмурил в недовольном жесте светлые брови. Видимо понимает, что если продолжит в том же духе, то начнётся очередная свистопляска. —Да ничего,-пожал плечами Адидас Младший.-Заебал меня твой Турбо. Мне его с головой в Универсаме хватает, а тут ты ещё. Позднее, слегка поёжившись добавил: —А ещё предчувствие странное по поводу него. Васильев тоже невольно поёжился, но всё равно устремил светлый взгляд на него и вопросительно кивнул. А что если Суворов догадается? Тогда придётся рассказать или как? А не запишут ли Андрея в предатели, что вот мол всё знал, но молчал нагло? —Да он пиздец ко мне как предвзято относится.-Ответил на немой вопрос Марат.-Как будто, не знаю, я всю его семью нахуй публично казнил. —А чё он делает то?-сделал вид, что не знает. Они с Валерой поднимут эту тему да разберутся во всём. Обдумают, что лучше сказать и когда, но попозже. А сейчас лучше притвориться, что он вообще не по курсам происходящего. Порой Андрей ловит себя на мысли о том, что зря раньше парился по поводу того, что он много врёт. Матери, учителям, Юле. Маме тогда какую бредятину наплёл. Про ветерана блять. Ага, конечно. Светлана не маленькая девчонка, которой белиберду какую-нибудь сочини, а она поверит. Васильев сомневается, что во бред с помощью ветерану даже Юлька бы поверила. Мать всё понимала, но почему-то ничего не предпринимала на этот счёт. Хотя, она пыталась, это он был против. Педагогам пиздел про стрижку, про компанию, с которой водится. Сестре о том, что просто с друзьями гуляет, хотя это даже правильно наверно. Как объяснить маленькому ребёнку, что он с группировщиками мотается, да у детей, которые чуть постарше Юли деньги отбирает. Но тогда он достаточно сильно ошибался. Теперь врать приходилось абсолютно всем. А порой даже себе. От этого порой чувствовал себя ужасно. —Да блин, он раньше хоть и поорать мог, но ко мне нормально относился. Там это, по плечу похлопать мог, ну ты сам понимаешь. Если спросишь что-то, то первый вызовется рассказать. Он же меня не пиздил никогда даже. Ну, подзатыльник мог дать и всё. Может брата боялся, хрен его знает. А сейчас…Ну как бегает от меня, не знаю. Попросишь у него чего-нибудь, так он сразу, мол, вон у Зимы иди спроси. Или нахуй тебе брат авторитет, если у него узнать не можешь.-пожал плечами Суворов. В некотором плане, Марата даже было как-то жаль. Он то ничего не знает о сложившейся ситуации. Андрей у него спросил как-то, где он на дискотеке ошивался. Так оказывается с Зимой в туалете курил. Теперь понятно чего Турбо свалил. Понял, что наконец-таки с ним без лишних ушей да глаз побазарить может. Хотя и раньше такие возможности были. Не решался может, хуй знает. Васильев решил, что если уже начал игру в актрису погорелого театра, то надо продолжать до последнего, а то смысла не будет. —Может ты проебался где-то, а сам уже и не помнишь. Вот он так себя и ведёт.-театральными данными он не обладал, да и времени на размышления не было, поэтому Андрею казалось, что ведёт он себя подозрительно настолько, насколько вообще возможно. Но других вариантов не было, потому что не скажешь же Марату, что Туркин так к нему относится просто из-за того, что Суворов в прошлый раз ссучилсяи его подставил. —Да блять,-уже взбесился Марат,-я тоже так думал. Может сболтнул чё не то, но не было ничего, слово пацана даю! Даже если бы что-нибудь и натворил, то он бы забыл уже давно. Ну не такой он человек, что хуйню какую-то сто лет помнить будет. Андрей пожал плечами, мол вообще не при делах, что происходит во взаимоотношениях Марата с Валерой. Но понял, что в любом случае нужно будет на следующей неделе выцепить Турбо. Любыми судьбами и решить что да как. Дальше тянуть с этим уже некуда. Было бы лучше встретиться даже на этой, но никак. В субботу отчётный концерт будет, а к нему подготовиться надо. И в школу успеть сгонять, по химии ещё двойку исправить нужно обязательно, а то по шапке от Ильдара получит. А в воскресенье, как сказал Суворов, у них сборы. Так что ждать придётся, как ни крути. В удачу Васильев ещё со второго класса верить перестал, когда понял, что он невезучий вообще и по жизни ему не фартит от слова совсем. Но сейчас приходилось надеяться только на удачу. Ну, и на то что Марат ни о чём не узнает до того, как всё прояснится более менее адекватно. Но и тут ему не особо свезло. Наконец-то наступил долгожданный вечер субботы. Отстрелялся на концерте и исправил ебучую двойку по скорости химических реакций. Теперь вместо неё в классном журнале красовалась четвёрка, выведенная алыми чернилами. Не пять конечно, но тоже сойдёт. Уж получше, чем то, что было до этого. Теперь Васильев спешил домой по холодным улочкам. В лицо слегка дул промозглый ветер, заставлял поёжиться. А он то ещё и без шапки. Пока от матери её отсутствие скрывать получалось, но чувствует Андрей, что если он в скором времени не возьмётся за решение этой проблемы, то пропажа заметится, и ему точно не поздоровится. И если говорить честно, то такая рутина даже начинала надоедать. Уличная жизнь в любом случае приучила к постоянным приключениям да происшествиям, хоть и не всегда положительного характера. Всё время происходили какие-нибудь потасовки, замесы и прочая хуйня. Так что, этот бесконечный круг порядочного школьника уже порядочно подзаебал. И как он раньше такое выдерживал? Наверное, особо сравнивать было не с чем. Школа, музыкалка, дом и всё. Больше ничего он не видел. Разумеется, что был в курсе происходящих событий, группировок и прочего, но никогда в это не влезал. В лучшем случае мог подслушать разговор мамы с её подругой, которая работала в больнице, по телефону, когда они обсуждали очередные потасовки, после которых к ним в больницу привезли кучу подростков. Конечно, порой получалось выбраться из этой осточертевшей рутины, и то заветный отдых длилось два коротких дня, в ожидании которых Андрей проводил всю неделю. Суббота и воскресенье были некой отдушиной для парня. Тогда можно было нормально поспать, поесть и вообще пожить. А если ещё и не приходил Ильдар, который постоянно пытался занять его глупыми разговорами и расспросами, то дни проходили лучше некуда. Но это тоже начинало надоедать. Не хватало привычного адреналина, приятного, будоражащего все фибры души, чувства страха. Совсем скиснуть со скуки не давал Марат. И на этом ему огромное спасибо. До этого Турбо ещё, но они не виделись уже почти неделю. Придя с музыкальной школы вообще без сил, Васильев сказал матери, что устал и ужинать не будет. Ввалился в свою комнату и закинув портфель в угол упал на кровать. Казалось, что сейчас встать он не сможет вообще. И как Аняещё на танцы успевает с примерно таким же графиком, как у Андрея? Это либо он слишком хилый, либо Ковалёва дохуя выносливая. Лампочка на потолке слегка мигает, оповещая о том, что в скором времени светловолосый может лишиться практически единственного источника света в комнате. Несмотря на оконную раму всё равно было слышно, как на улице гуляет ветер. Не повезло сейчас всем тем, кому приходится пробираться через высокие сугробы по такому морозу. Спустя минут двадцать нашёл в себе силы приподняться с кровати и выключить свет, потому что если этого не сделать, то можно получить неплохой затрещины от матери. Всё таки денег стоит. Не счёл нужным переодевать школьную форму и прямо так улёгся на кровать, постепенно проваливаясь в сон. Долго поспать не дали. Выдернул из сна и заставил подскочить с кровати от неожиданности резкий удар в оконную раму. Вокруг царила полная темнота, из коридора и кухни не доносилось ни звука. Видимо, пока он находился во сне, мать с Юлей уже ушли спать и решили не будить сына. Глаза к темноте ещё не привыкли, поэтому пришлось напрячь зрение, чтобы рассмотреть стрелки на часах. Около двух часов ночи. Пиздец. И кому он нужен в такое время? Есть только два варианта. Либо Марату, либо Валере. А вдруг обоим сразу? Опять случилось что-то? Вряд ли он сейчас сможет помочь. Как минимум по той причине, что придётся выбираться из дома при этом стараясь не разбудить никого. А то потом не отвертишься и не оправдаешься. Приподнялся с мягкой и застеленной ещё с утра кровати и тут же об этом пожалел. От неожиданного подъёма закружилась голова. Почувствовав себя бабкой за семьдесят, ухватился за спинку стула рукой, осторожно выглянув в окно. Ну, блять. Турбо. В принципе, кто ещё мог припиздить к нему под окно в два ночи, при этом кинув в него то ли камнем, то ли кирпичом. А если попал бы в окно, а не в раму? Идиот. Настолько самоуверенный? Васильев тоже думал, что не попадёт прямо в стекло, когда кидал кирпич в окно ментовки. Разозлился пиздец тогда. Думал эмоции выплеснет, а получилось вот так. Но Валера похоже обладал большей удачей или опытом в этом плане. Девчонкам тоже кирпичами в окна кидается? Интересная, однако, картина. А главное что эффектная. Андрей тихо открыл окно, тут же почувствовав морозный ветер, дующий прямо в лицо. Холод пробрал до самых костей. Интересно, какая вообще температура сейчас на улице? Если начнёт орать, чтобы Валера его услышал, то разбудит мать. Поэтому покрутил пальцем у виска, всем видом показывая, мол, ты идиот? Тот усмехнулся и крикнул: —Выходи, дело есть!-недоумок. Лишь бы мама не услышала, а то обоим мало не покажется. Какие вообще срочные дела могли появиться у Турбо в два часа ночи? Обернулся ещё раз глядя то ли на дверь, то ли на часы. Обдумывал то, стоит ли вообще куда-то идти. Шанс спалиться был велик, особенно с их криками в настоящий момент. Кричал, конечно, только Туркин, но это не особо имело значения. Ладно, гулять так гулять. Суббота всё таки, выходной. Уже воскресенье. Ну и похуй. Тем более, вдруг что-то реально важное. Кивнул, захлопывая окно, стараясь сделать это как можно менее шумно. Слегка приоткрыл дверь, выбравшись из комнаты сквозь небольшую щель в дверном проёме. Васильев помнил о том, что при резком открытии старые петли издают неприятный скрип, а привлекать к себе излишнее внимание было некстати. Осторожно снял пальто с крючка, прислушиваясь к каждому звуку. Убедившись в том, что мать и сестра видят уже десятый сон, накинул верхнюю одежду. Конечно, шуточек про его школьную форму он сейчас наслушается много. Присел на одно колено бесшумно застёгивая сапоги. Одевшись, аккуратно открыл замок и дёрнув за дверную ручку вышел в подъезд. Прикрыл дверь и тихо закрыл её на свой ключ, торопливо убегая по грязным ступенькам вниз. Открыл дверь на улицу сразу вдохнув свежий, слегка морозный воздух. Валера уже стоял у подъезда и курил. —О, вышел всё таки,-невольно ухмыльнулся старший и кинул сигарету в снег. —А как отказаться, когда кирпичами в окна кидаются?-подхватил чужую улыбку Васильев,-так чего у тебя? —Да там вообще пиздец такой.-Туркин облокотился на стену. Было достаточно непривычно видеть его без слегка потёртой кожанки, которую он спиздил у московского студента. Кивнул головой в сторону пустой дороги, приглашая за ним.-Пошли. Пока идти будем, расскажу всё. Неприятное чувство тревоги медленно растеклось в груди. Что такого могло случиться, чтобы Турбо прискакал у нему почти в три часа ночи. Последовав за Туркиным, невольно загляделся на чарующие пейзажи уже уходящей зимы. Надо почаще гулять ночью. Хоть это и достаточно опасно. Особенно, когда ты чушпан. Накинуться могут в любой момент. Ограбить, а потом ещё и на голове у тебя попрыгать. Так, чисто ради забавы. —Так чего?-Андрей перевёл взгляд на профиль кудрявого. Тот слегка прикусил губу и устремил зеленоватые глаза в пол, недовольно цыкнул. —Блять, не спрашивай. Зима проебался знатно. Не могу сказать, что пиздец галимый, но ситуация неприятная,-достал из кармана слегка помятую пачку сигарет, выудил оттуда две и предложил Андрею. Тот осторожно подхватил её и поджёг зажигалкой, которая с появлением такой привычки всегда покоилась в кармане пальто. Мать и Ильдар ещё не додумались по его вещам лазать, а даже если залезут, то до верхней одежды вряд ли доберутся. Думают, что если что-то будет Васильев скрывать, то явно не на самом видном месте, слишком очевидно, но и здесь они ошибаются. Андрей давно уяснил, что если хочешь что-либо скрыть да так, чтобы никто не нашёл, то прячь в самых заметных местах, чтобы ни у кого даже мысли не было, что там будут что-то прятать. Эта укоренившаяся привычка осталась с ним до сих пор и ни разу ещё не подвела. Провёл пальцем по железной поверхности зажигалки, которая досталась ещё от отца. Он не особо интересовался, где папа такую достал, но знал, что такие предметы стоят довольно таки дорого. Васильев помнил, как за два дня перед своей смертью, будто чувствуя что-то неладное, отец отдал ему свою зажигалку, с которой не расставался никогда. Даже друзьям не давал. Тогда, мелкому ему казалось, что сложившаяся ситуация–чистая случайность. Но теперь, побывав в группировках и понимая, что могут сделать за тот же долг, осознал, что убийство отца явно запутанная история, которая не обошлась без вмешательства ОПГ. Но либо никто не хотел разбираться, либо мать не рассказала ничего. Это и понятно. Всё равно маленький ребёнок ничего не поймёт. Теперь было понятно, почему Светлана так нервничала и не хотела, чтобы сын лез в криминал. Боялась, что он повторит судьбу отца. Поджёг сигарету и поднеся табачное изделие к обветренным губам, сразу же затянулся. —Так что такое?-беспокойство не отпускало, а и так воспалённые нервы были на пределе. О том, где нахуевертилЗима рассуждать было страшно. Зималетдинов редко где проебывался, но если что-то и творил, то по жесткачу. —А ты ничего подозрительного в его поведении не замечал?-немного недовольно выгнул тёмную бровь Туркин. На самом деле, порой поведение Вахита напрягало. Даже та ситуация, когда он так спокойно отреагировал на заигрывания Марата и Андрея. Просто потому что Васильев чушпан? Вряд ли. А в последнее время, светловолосый от нечего делать начал перебирать в голове события прошедших дней. И понял, что всё как-то странно складывается. Неожиданно в очень подходящее время Зима утягивает Суворова покурить, хотя никогда этого не делал. Как тогда, с Айгуль. Честно, создавалось ощущение, что Зималетдинов тоже замешан. Причём чуть ли не в главной роли. —Ну,-повёл плечами Андрей,-было. Так ты можешь нормально объяснить или нет?-добавил уже более агрессивно. Туркин вообще был любителем навести интриг. Всегда перед началом повествования о каком-либо пиздеце и не только, наводил саспенса среди скорлупы. Ждал пока они выдвинут свои собственные теории да догадки. Но сейчас это ни к чему. Ситуация, как не крути, довольно таки серьёзная. Если конечно Валера не преувеличивает. Но это вряд ли. В таком то контексте это было неуместно. —Ну, я короче не хотел сначала рассказывать. Я то и сам к тебе подошёл то спустя сколько времени… Ну, ты же не тупой, думаю понял уже, что Зима у нас тоже при делах.-Сказанное раздавалось чуть ли не эхом среди безлюдных улиц.-Ну мы не хотели, чтобы Марат узнал, нахуй надо. А этот долбаёб,-речь явно шла про Зималетдинова,-короче шутканул про видак этот. А его же нет и не было и в помине. Он сам не понял сначала, а потом дошло что спизданул. Ну спасибо хотя бы на том, что кроме нас с ним и Марата никого не было. А то в психушке сейчас втроём лежали бы. Андрей прикусил губу. Не, ну это ли не пиздец? Обычно язык за зубами не умел держать Валера, а Вахит его затыкал всё время, чтобы тому по еблету не влетело от кого-нибудь. А тут наоборот. Вообще что-то они все знатно проебались. Помнит он то ли байку, то ли полноценную книгу, в которой путешественник во времени задел что-то, он сам уже точно не вспомнит что, так там другого президента избрали. Страшно представить, что случится с Советским Союзом, если все произойдёт в такой же манере. —И что теперь?-вопросительно кивнул Васильев. У него идей не было никаких. Разве что поговорить с Маратом да Вахитом. Но неизвестно, захочет ли Суворов сейчас вообще беседовать о чём-нибудь. —Ну, сядем, побазарим,-пожал плечами Туркин. Он тоже походу не особо по курсам, что делать в таких ситуациях,-Марат вроде нормально отреагировал. Ну, не рвал и не метал, как говорится.-усмехнулся, будто рассказывает жизненную историю. Уже подходя к подвалу Андрея сковал лёгкий мандраж. Как минимум от того, что он скучал по этому месту. Сколько он здесь уже не был? Если судить по теперешним меркам, то никогда. А ещё, от предвкушения грядущего разговора. Не отвернётся ли Суворов от него вообще? Хотя вряд ли. По крайней мере, он надеется на это. Спускаясь по грязным ступенькам, которые разумеется никто не мыл, старался держаться как можно ближе к Валере. От того веяло каким-то спокойствием. Либо он уже заебался настолько насколько вообще возможно, либо подвыпил, как говорится, для смелости. Оказавшись внизу оглядел до боли знакомое помещение. Всё так же, как и раньше. Потрёпанный жизнью ринг, на котором ещё Вова с Демидом бились. Да и он с Сутулым тоже дрался здесь не раз. Помнит, как курили здесь все вместе, да спизженные из чужого подвала солёные огурцы хавали. Воспоминания накрыли приятной пеленой прошлого. Или какого там блять? Последовал за Туркиным в комнату, где на диване уже сидел Марат, а напротив него, на стуле, Зималетдинов. Создавалось ощущение, что они здесь сейчас за имущество судиться будут, а не нормальный(желательно) разговор вести. —Ну чё,-пожал плечами Суворов и устремив взгляд на Андрея, похлопал по месту рядом с собой,-садись. Поговорим.