А может ночь не торопить?

Наиболее оптимальным вариантом сейчас стало бы нормально сесть, поговорить и обсудить всё произошедшее. Но ни у кого банально не было на это сил, да и времени тоже. На данный момент в приоритете, мать твою, Ералаш. Которого надо уберечь от Хади Такташа. Впрочем, Андрей договорился с Маратом по поводу того, что «хадишеские» отхватят по полной, хоть и за теперь живого Мишу. И вот сегодня эта злосчастная дискотека в доме культуры. Если бы Ералаш знал, сколько светловолосому пришлось послать Суворова нахуй, то он бы точно пришёл в культурный шок. Да и вообще, вся эта ситуация знатно потрепала нервов и обошлась не одной бессонной ночью. И вот к вечеру начали заметно подрагивать руки, а голова слегка гудеть. Маме наплёл, что идёт к другу, к какому не уточнил. Решил сделать вид, что не заметил недоверчивого и явно недовольного взгляда Светланы, не понравилось ей, что сын неизвестно где по ночи шляться будет. Ещё и непонятно с кем. Но не стоило обращать на это излишнее внимание. Ближе к восьми вечера выскользнул из квартиры, запирая деревянную дверь на металлический ключ, что тут же отправился в карман пальто. Сегодня было относительно тепло, по крайней мере в сравнении с прошедшими до этого днями. Марат до последнего пытался убедить Андрея в том, что делать ему в доме культуры вообще нехуй, но кто же его послушает. И вот Васильев направляется прямо к ДК, в котором будет дискотека. В Суворове он конечно не сомневался ни капли, но всё же поприсутствовать в качестве зрителя и если что прийти на помощь не посчитал лишним. В общем, всё было запредельно просто, на большее не было не сил, не времени, да и ресурсами для исполнения какого-либо грандиозного плана никто похвастаться не мог. Поэтому остановились на том, что Марат просто пойдёт с Мишей на дискотеку, и потом доведёт того до дома. Наплетёт что-нибудь, это уже не Андрея забота, он и так уже успел знатно подзаебаться. А там ещё и видеомагнитофон, с которым они так ничего и не решили. Морозный ветер колит бледную кожу, покрывает неприятными иголками холода порозовевшие от такой погоды щёки. С неба падают редкие снежинки, что искрятся под светом уличных фонарей. Некоторые лампочки в фонарных столбах мигают, давно стоило бы заменить их, но видимо, ни у кого рук до этого дела не доходило. Не будет никто такой галиматьей в холодную зиму маяться. Оживлённые улицы Казани уже целиком и полностью накрыла густая темнота, сквозь неё невозможно было разглядеть хоть что-нибудь. И если бы не фонари, светившие мягким, бледным светом да холодный отблеск фар проезжающих мимо машин, то Андрей запутался бы в этой тьме окончательно. Утонул и погряз бы не только в бесконечной и такой поглощающей тьме внутренней, но и во внешней. Уже подходя к знакомому дому культуры замечает привычную для таких вечеров, большую толпу. Здесь кого только нет. Вон собравшись в круг что-то обсуждают разъездовские. Искандер, который не так давно к ним пришился и тут же оборзел в край, покачивался из стороны в сторону, перекатывался с носка на пятку, всем видом показывая, что ему холодно и пора бы уже зайти внутрь. Но всем, кажется, на него глубоко наплевать. Под крышей стоят парочки из молодых парней и их спутниц, которых они сегодня без сомнений пригласят станцевать медляк под какую-нибудь пиздец заунывную песню. Правильно говорят, что когда влюбляешься, то тебя интересует только тот, кого любишь, а явно безвкусная музыка или полный шквал творящийся вокруг отходит на последний план. Или это только ему романтические песни за очень редким исключением кажутся до ужаса нудными? А хуй его знает, вообще разницы нет. Сейчас музыкальное сопровождение на дискотеке его интересует наверное в самую последнюю очередь. Зачем-то взглядом выискивает Универсам. Как бы глупо не звучало, он скучает. Скучает по взрывному характеру Турбо, который так и норовит влезть в какую-то передрягу. Неважно с кем, будь это драка с другой группировкой или с Зимой, к которому Валера почему-то доёбывался с завидной регулярностью. Почему он выбрал своей жертвой ни в чём неповинного Вахита, Васильев так и не понял. Но именно Туркин блять, именно он не кинет. Конечно людские понятия выше пацанских не поставит, но его тоже можно понять. Его буквально воспитала улица. У кудрявого родители бухали не просыхая, разумеется тот не получал ни родительской заботы, ни любви, ни тепла. Поэтому и пошёл искать туда, куда обычно идут искать семью ему подобные. На улицу. За то Турбо в большинстве случаев по справедливости действовал. Ладно, пока про Марата лучше не вспоминать. Хотя бы старался. Здесь можно было бы даже приплести выражение Адидаса, что если его уважают, то и он уважает. Туркин по такому же принципу жил. Ведь видя, как Андрей его уважает, с каким интересом ему прямо в зелёные глаза смотрит, когда что-то рассказывал, Валера был готов прийти на помощь, если это нужно будет. Ведь именно Валера, а никто другой бегал чуть ли не по всей Казани в поисках его сестры. Подсказывает что-то Васильеву, что делал он это не только из чисто пацанских побуждений, а ещё исходя из собственного отношения к Пальто. В последнее время у них стали складываться уж слишком хорошие отношения. Это радовало, но не могло не настораживать. Затишье перед бурей? Или наоборот, Турбо понял, что Андрюха свой и заслуживает к себе такого отношения? Чувствует светловолосый, что если бы всё не сложилось так печально, и Универсам бы не распался, то им светило бы с Туркиным стать не хуёвыми, возможно даже, друзьями. Скучал по хладнокровию и завидному спокойствию этого же Зималетдинова, по тому, как тот спокойно и без кулаков, в отличии от Туркина, может решить практически любую состыковку. Скучал по Адидасу, который кажется, был самым справедливым лидером, каким вообще может быть ведущий группировки. Всегда рассудит, а если где-то проебался, то спросит обязательно, но только если по делу. А если на его скорлупу наедет кто или не дай бог сделает что, то пойдёт за каждого лично в землю втаптывать. Ситуация с шапкой показала его характер тогда в первый раз и в полной красе. Короче, как бы это нелепо и глупо не было, сейчас Андрей даже в некоторой мере завидовал Марату, который может видеть эти рожи хоть каждый день, а он, Васильев, такой привилегии по собственному решению и даже желанию лишился. Нет, пришиваться он точно во второй раз не пойдёт. В прошлом всю жизнь свою наперёд уже проебал, теперь больше не хочется. Но всё же дорожил он Универсамом. И совсем недавно наконец-то смог ответить себе на вопрос «почему?». Почему он оказался так привязан к группировке, чем она его так зацепила, почему приглянулась? Наверное, дело было в сплочённости, которой кроме как на улице, нигде не наблюдалось. В школе каждый сам за себя, если группировщики или кто-то ещё пристанет, то твои «друзья» разбегутся куда подальше, лишь бы самим не отхватить. А на тебя всем похуй будет, ведь главное самим живыми остаться. Есть ли вообще хоть какой-то смысл заводить речь про музыкалку? Там всем всегда было, есть и будет похуй. И Васильев не мог это полноценно осуждать. Он ведь и сам, если представиться такой выбор, выберет не спасти, а быть спасённым. Хотя, неизвестно. Наверное, это зависит от человека, которому понадобится помощь? Впрочем, Универсам по этой критерии выигрывал, причём очень сильно. Здесь если кого-то пизданут из своих, то пойдут разбираться уже все. Не дадут обидеть, даже слова бранного в сторону своего приятеля не позволят сказать, тут же обидчик получит прямо в фанеру или куда-нибудь ещё. И не важно кто это будет. Чушпан, разъедовский, хадишеский, домбытовский. Всем похуй, главное, чтобы не посмели кого-то из них обидеть или оскорбить чем-нибудь. Все друг за друга горой, и сейчас этого правда не хватало. Не хватало этого самого ощущения безопасности. На Марата полагаться можно было, но явно не полностью. Не может же тот по пятам за ним ходить. Искандер к Разъезду съебался и Андрея даже не спросил, хочет он с ним или нет. Спасибо хоть, что не начал деньги вытряхивать с него как в прошлый раз. Васильев чувствовал себя как-то слишком одиноко и беззащитно. Что мешает другим в любой момент напасть на него в тёмное время суток в каком-нибудь нелюдимом переулочке да завалить, как Ералаша нахуй. А потом ещё и на голове у него попрыгать. Просто так, ради забавы. Так что, без Универсама приходилось надеяться только на удачу да Господа Бога. Хотя Андрей и всю жизнь считал себя круглым атеистом. Марат с Ералашем должны были подойти где-то к середине дискотеки, как раз в общий круг успели бы. Ну это, если ничего не случится. Хотя по идее, не должно. Андрей стоит в стороне, опираясь на каменную колонну. Смотрит на танцующих группировщиков, в основном здесь только они. Впрочем, это очевидно, ведь чушпаны обычно на такие мероприятия не таскаются. Он исключение. Ему можно и даже нужно. Пианист думал, что успеет заснуть быстрее, чем увидеть синюю куртку, которая принадлежала Суворову и Мишу в его компании, но те успели как раз вовремя. При виде Васильева Марат улыбнулся и подмигнул, тот лишь слегка поднял уголки губ в ответной улыбке. Ералаш ничего и не заметил. Через время уже захотелось уйти, всё равно он тут нахуй не нужен, но в это время начался медляк. Идеальное время, чтобы поговорить. Андрей взглядом выцепил в толпе Марата, который похоже тоже его искал. Едва заметно кивнул в сторону уборной, приглашая за ним. Зашёл в помещение, которое пустовало, хлопнув почему-то массивной дверью. Опёрся на зеленоватую стену, пристально смотря в проход. Через время вошёл Суворов, встал рядом с ним. —Ну что, нормально всё?-спросил Васильев, поворачивая голову в сторону Адидаса Младшего. Тот самодовольно улыбнулся. —А ты как думал? Я Вове сказал уже, что на нас Хади Такташ зубы точит, хотели нашего пацана забить, он сказал, что порешаем,-с достоинством поднял голову, явно гордился своим братом. Такое развитие событий не могло не радовать. Главное, чтобы потасовка с Хади Такташем не закончилась чем-то плачевным, а то пизда рулю. Марат достал из кармана брюк пачку сигарет, поджёг одну, поднося к губам. —Это хорошо,-уголки пухлых губ невольно поднялись в довольной улыбке,-только за Вовой следи, а то опять в больничку угодит. Через время задумчиво добавил: —И ещё видик этот. Я его сам скоро спизжу, чтоб этот еблан хуйнёй не страдал. Рекламу придумал он. Башкой бы своей подумал, неужели мозгов не хватило на то, чтобы догадаться, что спиздить могут,-Андрей цокнул. —Да не боись, всё хорошо будет,-Суворов затянулся и закинул свою руку на плечо Васильева, выдыхая горький дымок,-ты мне лучше знаешь что скажи… Так и не закончил фразу, отведя в сторону карие глаза. Марат не тупой ведь, прекрасно понимает, что светловолосый понимает. Понимает о чём он сейчас базарит с ним. —Я..-а договорить уже не дали. В уборную буквально ввалился Зима с разбитым носом. На скуле у него уже расцветал тёмно фиолетовый синяк. Марат тут же сдёрнул свою руку с чужого плеча и заметно отстранился. —Маратик,-явно не довольно сказал Вахит картавя,-ты пока тут с чушпанами якшаешься, у наших замес. —В смысле блять?-Суворов кинул всё ещё горящую сигарету на кафельный пол и поспешил за Зималетдиновым. Обернулся на Андрея лишь будучи в проходе, но тут же ушёл, хлопая дверью. Пиздец. Что ж им всем на месте то не сидится, вечно случится что-нибудь. В прошлый раз он сам драку с Искандером затеял, а теперь опять кто-то и что-то не поделил. Потушил носком тёмного сапога начинавшую тлеть сигарету, что была брошена на кафель брюнетом. Желтоватый свет освещал тёмное помещение. Воздух был спёртым, а освещение только нагнетало. Поэтому не желая долго находиться в такой атмосфере, Васильев последовал примеру Марата и вышел из туалета. Их..Или не их? Короче, похуй. Универсамовских и не только уже растаскивали по углам менты, когда Андрей решил, что лучшим решением будет свалить куда подальше. Для полной картины не хватало только того, чтобы его приплели сюда ещё. Смешавшись с толпой да общей шумихой накинул тёплое пальто и вышел на улицу. После духоты дома культуры, воздух, что слегка отдавал свежим морозцем казался спасительным. Не было этого запаха сигарет, который ему уже скоро во снах видеться будет. Пора бы уже домой? Хотя если мать опять притащила с собой Ильдара, что вполне вероятно, коротать ночь лучше будет даже на недавно выкрашенной лавке под подъездом. Вместе с бомжами да алкоголиками. У группировщиков хотя бы свои берлоги обычно есть. Ну, у Универсама точно. Этот Юнусович его в край уже заебал. Андрею раньше казалось, что если он не будет состоять в группировке, то Ильдару и приебаться особо будет не к чему. Отличник, в музыкалку ходит, маме вроде как помогает. А в итоге всё стало ещё хуже. Он видимо осознал свою власть и то, что Васильев примерный пай мальчик, и теперь придирался ко всему подряд. В большинстве панельных домов окна заволокла темнота. Уже было поздно, и почти все добропорядочные граждане оставались дома и прибывали в царстве Морфея. Уже подходя к своему дому увидел Марата, который стоял оперевшись на стену. Держал в руках свою синюю куртку. Опять курит. Да заебал уже, честное слово. Скоро без лёгких так останется. Видимо услышав приближающиеся шаги, Суворов обернулся в сторону Андрея. Тот подойдя достаточно близко спросил: —Ты чё без куртки лазаешь, долбаёб?-не ну реально долбаёб же. Потом сляжет же с ангиной или ещё хуже воспалением лёгких. Марат вообще раньше часто болел. То хрень какую-нибудь в школе подхватит, то по морозу с Универсамом нашляется и простуду заработает. А сейчас ему болеть нельзя. —Да в крови, надо стирануть,-приподнял вещь, на которой проглядывались несколько пятен багряной жидкости. Да уж, походу замес у них был чёткий. —А Ералаш че?-задал очевидный вопрос Васильев. Не мог его так быстро Суворов довести, так что оставалось надеется, что Миша в порядке и относительной безопасности. —Я его на Вову спихнул, прикинь,-улыбнулся во все тридцать два зуба. Пиздец. А это как вообще? Слушай, Вов, там Ералаша до дома доведи, просто за ним хадишевские носятся. —Это как?-недоумённо приподнял светлую бровь. —Ну, я ж как и обещал, сказал что на нас Хади Такташ зубы точит, что услышал недавно, как они на Ералаша нашего хотят напасть. Не соврал же. Вова сказал, что завтра решим, а сегодня он у нас в подвале ночевать будет,-Марат самодовольно поднял голову. —Понятно,-протянул Андрей,-ты аккуратней будь только. —Переживаешь? —Переживаю Суворов вздохнул и притянул светловолосого к себе в объятья, укладывая голову на чужое плечо. Провел рукой по спине, ощущая подушечками пальцев ткань тёплого пальто. Осторожно переместил руки повыше, поглаживая светлую макушку и едва заметно мазнул мягким поцелуем по виску. —Ты домой сейчас?-слегка отстранился, заглядывая в светлые глаза, что сейчас как никогда ясно отдавали голубизной из-за бледного света уличных фонарей. —А к тебе можно?-с надеждой в голосе спросил Андрей. Он понимал, что более вероятно, что нет, потому что Вова скорее всего дома и вряд ли одобрит, что чушпаны у них теперь ночуют. Ему же не объяснишь ничего. А пришиваться Васильеву уж точно нельзя. Так что, придётся только смириться и расслабиться. —Да Вова..-слегка недовольно сказал Марат. Он хоть и любил брата, но Васильева похоже, не меньше, так что хотелось как раньше ночевать друг у друга, но теперь такая возможность будет представляться не столь часто. —Ладно, давай, я пойду тогда,-пожал руку Суворову, как раньше, во времена, когда он был в Универсаме. Тот лишь похлопал по плечу и направился к своему дому. Андрей поднялся по затоптанным грязью ступенькам подъезда и тихо открыл своим ключом дверь в квартиру. Мать с Юлей скорее всего спали, а будить их не стоило. Но стало понятно, что будить некого, когда светловолосый обнаружил на кухонном столе записку. Та была выведена хоть и явно спешным, но всё ещё аккуратным почерком матери на слегка желтоватом тетрадном листке в клетку. «Мы с Юлей у Ильдара на ночь останемся. Вернёмся утром. Борщ в холодильнике, разогреешь». Да уж, многословно. Обычно мама не жалела времени и бумаги на более подробные послания, когда уходила. Но она либо обиделась, либо слишком спешила. Жаль конечно, что раньше не узнал, так можно было бы Марата пригласить к себе, но теперь бегать за ним не вставляло. К слову, борщ из холодильника есть не хотелось, хотелось только спать. Последние две недели были оснащены хорошим недосыпом, порой приходилось вообще не спать. Из-за этого плыло внимание и сосредоточенность, а учителя всё причитали о том, что он скатился. Ой, да идут они нахуй. Андрей недавно понял, что не стоит так сильно батрачить во имя учёбы. Ради чего? Всё равно в планах на будущее музыка, а не синусы, хуинусы, да оды Ломоносова вперемешку с таблицей Менделеева. Ну, это только если всё опять по женскому половому органу не пойдёт, хотя по идее, не должно. Васильев погасил старую настольную лампу и упал на кровать. Завтра четверг, пиздец. Опять в школу, уже заебало знатно. Так и провалился в сон с мыслями о завтрашнем учебном дне. Зря думал, кстати. Андрей не переставал проклинать свою привычку, точнее её отсутствие, заводить будильники. Проснулся почти в двенадцать часов утра от криков матери, какого лешего он не в школе. Пережил нотации и отправился гулять. Ну как гулять, скорее к школе, ждать Марата. Если тот пошёл. Уроки должны были окончиться аж через два часа, но пребывать дома среди криков матери не особо горел желанием, так что лучше помёрзнуть на холодных улицах, окутанных матушкой зимой. С неба падали редкие снежинки, оседая мокрыми каплями на тёплом пальто. На улице было не особо много людей, рабочий день, как никак. Всё в школе, университетах, на работе. Казалось, что один он хуи пинает. Оказалось, что явно не один. Но это вообще не помешало нарваться на неприятности. Мать всю жизнь говорила Андрею, что чем-чем, а удачей его явно обделили. Нет, ну не везло ему никогда. Не было у него волшебной возможности выходить сухим из воды, как тот же Турбо или Марат. У Туркина когда пистолет нашли не посадили, он отвертеться смог. И это не первый такой, ебучий случай. Суворов тоже вовремя съёбываться в нужный момент умел. А вот Васильев нет. Его и в ментовку увозили не единожды как раз таки из-за отсутствия этой самой удачи. В общем, не везло ему всегда. Обделили. Удачей, фортуной, везением, умением выкрутиться, как угодно называть можно, всё равно смысл не меняется. И вот сейчас не повезло. Прям конкретно. Идя по улице и разглядывая серое небо услышал сзади крики. Обычно на такое не обращал внимание, но сейчас что-то заставило обернуться. Зря? А может и нет. Всё равно пиздец. Зима. Рукой подзывал к себе. Явно Андрея, не бабку же, которая сидела на остановке в ожидании нужного автобуса. Убежать сейчас вряд ли имело какой-то смысл, всё равно не отстанут, а если так поступить то сверху всё равно положенных пиздюлей может ещё прилететь. Поэтому вариантов было не особо много. Так что пришлось идти, надеясь на лучшее.