"Девочка-которая-живёт... с Северусом Снейпом"

      Мысли перенесли Северуса на несколько лет назад. В одно прекрасное летнее утро, которое он провёл вместе с маленькой Рори в лесу.       Безмятежный шелест ветра тихой мелодией скрипок дотрагивался до ушей гостей леса. Трава мягко щекотала маленькие босые ноги. Солнечные зайчики прыгали по мрамору волос звонко хохочущей девочки.       - Как же легко здесь дышится. Вот бы навсегда остаться в этом лесу, – печально выдохнул слишком уставший профессор Зельеварения. Аврора озадаченно на него посмотрела.       Насколько счастливым было утро, настолько же ужасным оказался вечер. Аврора пропала. Маленькая девочка играла возле дома под присмотром Нино, пока Северус работал в своём кабинете. Стоило гувернантке отвлечься на минутный разговор с женщиной по соседству, как девочка бесследно исчезла.       - Как ты могла за ней не уследить! – полыхнул зельевар, нечеловеческий голос которого походил на разъярённый рык.       - Простите, простите, хозяин… – растеряно щебетала Нино. Женщина судорожно обыскивала запылённые углы и богом забытые тайные ходы особняка, молясь о скорейшем нахождении девочки.       Перевернув весь дом с ног на голову, Северус и Нино без сил упали на диван. Оставалось только ждать. Куда она могла уйти? Пугающая неизвестность неумолимо давила на обитателей гостиной, заставляя женщину содрогаться от рыданий, а мужчину яростно до скрежета сжимать челюсть.       Северус резко встал и направился к выходу. Он не мог просто сидеть. Нужно было идти. Неизвестно куда, но, главное, идти. Уже дойдя до входной двери зельевар замер, словно завидя приведение. Лунный свет озарял в дверном проёме хрупкую фигуру маленькой девочки в изодранном платье. Аврора была вся взлохмаченная и чумазая, но самое главное живая. Во всяком случае, пока…       Отец вихрем подлетел к дочери и, опустившись на колени крепко прижал её к себе, позволяя запредельному страху покинуть его истерзанную душу в виде горькой слезы, что одиноко стекла по его впалой щеке. Какими бы горячими не были объятия, жалящий шлепок, который потом нанёс зельевар, оказался горячее. Настал черёд плакать девочке.       - Ты сегодня сказал, что тебе очень понравилось дышать в лесу, – всхлипывая начала девочка, – я принесла тебе оттуда воздух.       Аврора протянула папе небольшую стеклянную баночку. Какой же он идиот. Посмел ударить это чудное дитя, которое просто хотело порадовать его. Но она так его напугала… Все чувства, пережитые за день, одной волной нахлынули на мужчину. Северус ещё крепче обнял дочь.       Аромат, который в тот день принесла с собой из леса Аврора, напомнил зельевару ещё один случай. Как-то раз он вернулся домой очень уставшим, но девочка была непреклонна и яро требовала с ней поиграть. Расположившись на диване в гостиной, Северус стал пациентом юной медведьмы.       - Ах, как же вы запустили своё здоровье! Вас нужно срочно лечить! – причитала маленькая девочка, колдуя над своим больным. Медицинские процедуры длились так долго, что Северус… уснул.       Осудительно покачав головой, Аврора решила поработать над имиджем своего нерадивого пациента. Ей никогда не нравились папины длинные волосы, спадавшие ему на лицо и наверняка мешавшие работать. Было решено убрать их в несколько тугих косичек. Бережно расчесав гриву, Аврора собрала волосы и вплела в них несколько прутиков винограда, срезанных из сада. Ей хотелось добавить в образ какую-нибудь изюминку.       - А чем виноград не изюм? – решила Аврора, восторженно оглядывая результат своих кропотливых трудов.       Утром следующего дня мужчина проснулся от того, что виноградная лоза зацвела и стала своими пышными листьями щекотать его лицо. Первой мыслью Северуса было, кончено же, отходить этим виноградным прутиком своего шкодливого цирюльника, но Аврора так заливисто смеялась, глядя на своё творение, что суровый зельевар, поддавшись её обаянию, сменил гнев на милость.       Северус улыбался, глядя на спящую на своих коленях дочь и вспоминая, какой маленькой, казалось, ещё вчера была Аврора. Она была его рассветом. Его утренней зарёй, что осветила путь из мрака ко свету. Она была его смыслом.