"Ты уверен?"

Майя. 10:30. Удобно же позвонить сейчас? Уоррен сказал, что ее выписывают в 8 утра, так что я подождала 2 часа. Она должна быть дома?! Я была очень терпелива. Не хотелось бы быть слишком нетерпеливой, чтобы услышать или увидеть её. Может, я могла найти причину моего звонка и спросить у неё про Пру? Нет. Она акушерка, а не педиатр. Я сидела и размышляла, уже набрав ее номер на своем телефоне. Не подумает ли она, что я слежу за ней, если звоню ей, когда ее выписали из больницы? Интересно, она одна? Может ей нужна помощь? 10:32. К черту всё, я звоню. Вибрация от звонка на линии заставила меня нервничать, как она заставляет меня нервничать даже по телефону. Черт, она ответила. «Чао, доктор ДеЛука», черт, как же сексуально она говорит. «Эм, привет, это Майя — капитан Майя Бишоп». Я хлопнула себя по лбу, злясь на свою тупость и растерянность. Я откинулась в кресле, надеясь, что ее смех не был вызван моим приветствием. Ее смех был незначительным, но я услышала улыбку по телефону: «Чао, Майя… Значит, ты смогла найти мой номер». Она знает, что я у нее в руках, я поняла это по тону ее голоса. «Как ты и сказала, что я капитан, просто я не думала, что буду использовать свои ресурсы в личных целях». Я твердила себе, что нужно расслабиться, отнестись к этому так же, как к попытке завязать отношения с кем-то еще. Вот только эта женщина держит тебя за… «И что же ты надеешься получить от этого звонка?» Женщина знала, чего хочет, и не собиралась выпытывать у меня подробности. Она держала меня в напряжении, и я не знаю, насколько мне это нравилось. «Ты уже дома? У меня скоро конец смены», — моя смена уже закончилась, но мне нужно выиграть время. «Может, я могу принести тебе суп или пиццу — что-нибудь лечебное?» «Что-то мне подсказывает, что ты уже знала, что я дома. Я сейчас не та компания, которую ты ищешь. Как я уже сказала, восемь недель». Она видела меня насквозь. Может быть, она ожидает, что меня это как-то напугает. «Как бы мне не хотелось заняться с тобой другими вещами, я бы не отказался посидеть и поужинать с тобой. А что, если вибрации вообще не будет?» «А в моей больничной палате тебе вибраций было недостаточно?» Опять она обвиняет меня в моих же словах. «А что, если дело было только в больнице?» Я рассмеялась, пытаясь спастись. «Тогда мне следует держаться от тебя подальше. Это максимально красный флаг, если тебя заводят больницы». Я рассмеялась еще сильнее, она была забавной. «Хорошо, как насчет того, чтобы я принесла тебе пиццу, и ты сможешь оценить, стоит ли ждать меня 8 недель». Она не ответила, неужели я наконец сказал что-то такое, что заставило ее задуматься и мяч на моем поле? «А что, если я уже знаю ответ?» Я закатила глаза. Эта женщина была невозможна, это было непросто, но, возможно, именно это заставляло меня интересоваться ею и хотеть узнать о ней больше. «Карина, я хочу тебя видеть и хочу тебя накормить. Так что просто позволь мне или скажи, что я зря трачу время». Тут я сдалась, и это было либо хорошо, либо плохо. «Я пришлю тебе свой адрес. Пицца, которую ты принесешь, станет еще одним испытанием. Выбирай с умом, чао». Линия оборвалась, и я не могу поверить, что это сработало. Часть меня разозлилась, что она бросила трубку, но в основном я почувствовала облегчение. Я вскочила со своего места и побежала домой собираться. *** Я четыре раза меняла наряд, и ради чего? Чтобы сидеть на диване и есть пиццу с красивой женщиной. Я не хожу на свидания и тем более не звоню по телефону, чтобы попросить кого-то разрешить мне встретиться с ним. Даже сейчас, стоя перед зданием Карины с горячей коробкой пиццы, я спрашиваю себя: «Какого хрена ты делаешь? Поднявшись по ступенькам, я нашла цифру 7, нажав на нее, чтобы дать ей знать, что я здесь. То, что у нас одинаковые номера квартир, должно быть, шутка. Дверь звякнула, и я вошла. Поднявшись по лестнице на второй этаж, я посмотрела на себя со стороны. Мои узкие джинсы, белая футболка и пиджак создавали впечатление, что я собираюсь на свидание. Я постучала костяшками руки по двери и тут же подумала о том, что не взяла с собой ничего выпить. Черт. Дверь открылась, и на пороге появилась она, вау, её ноги. Она была одета в лосины и серую толстовку. Волосы каскадом спадали на лицо. «На пицце есть ананас?» Вопрос застал меня врасплох, и я инстинктивно посмотрела на коробку. На ее лице было серьезное выражение, говорившее о том, что это действительно вопрос. «Кто кладет ананас на пиццу? Я бы им не доверяла». Я возразила, надеясь, что это был именно тот ответ, который она хотела получить. Должно быть, так оно и было, потому что она, ковыляя, отошла в сторону и ввела меня в дом рукой, не державшей дверь. Ее квартира была милой, просторной, но без особых излишеств, словно она не жила в ней долгое время. В ней было все самое необходимое: немного мебели, растения, телевизор, картины… Я подошла ближе к картине и моргнула, потому что не могла поверить своим глазам. «Это вагина, ты не сходишь с ума». Она сказала это так непринужденно, как будто это что-то, что есть у каждого в доме. Я не могла удержаться и смущенно опустила глаза. «Это просто искусство вагины, Майя, ты можешь полюбоваться им. Это очень хорошо… искусство, я имею в виду». Я услышала, как она заскрипела костылями при каждом шаге, а потом громко вздохнула, упав на диван. Это заставило меня обернуться и посмотреть, как она устроилась на диване, чтобы приподнять ногу. Я обошла кушетку и протянула ей коробку: «Подержи, я могу поднять твою ногу». Карина взяла коробку у меня, поблагодарив, и мне стало приятно, что я смогла ей помочь. Как только я привела ее ногу в удобное положение, она указала на кухню, чтобы я взяла стул для пиццы. «В нижнем шкафу есть вино, можешь взять бутылку и два бокала. Шкаф рядом с холодильником». Я четко следовала ее указаниям и расставила так, чтобы мы могли поесть. Я сняла пиджак и повесила его на вешалку. V-образный вырез моей рубашки, казалось, привлек ее внимание, когда я сидела на диване. Это было приятно. Она покрутила бокал с вином, когда я налила ей: «Так ты хотела меня видеть?» Она поднесла бокал к губам и отпила красное вино. Осторожно опустив горлышко бокала в изгиб согнутой ноги, она взяла кусок пиццы из коробки. «Это безумие?» Я повернула голову в сторону, пытаясь оценить ее реакцию на мой вопрос. «Нет. Просто это слишком для того, что должно быть просто свиданием. Я ожидала этого, после того как мы переспим». Ее слова застали меня врасплох, и я поперхнулась кусочком пиццы. Она похлопала меня по спине, и я не знаю, почему меня продолжает удивлять ее прямота. Она была женщиной, которая выставляла на всеобщее обозрение искусство вагины. «Прости, но зачем мне это делать после? Ты ожидаешь, что я позвоню тебе после?» Я больше не видела смысла скрывать это, так как она явно поняла все неправильно. «Думаю, что у нас с тобой очень разный подход». Я просто кивнула, потому что так оно и было. «Я обычно не хожу вокруг да около…» «Если я вижу, что кто-то хочет секса, когда мы разговариваем, тогда окей, бум, сессо. По моему опыту, это никогда не случается только один раз». Она была уверенной в себе женщиной, и, как бы меня это не пугало, я находил это безумно сексуальным. «Так ты любишь отношения?» Это мне не подходит. Но с этим придется разбираться мне и трению моих джинсов. «Я моногамна, я не сплю больше чем с одним человеком за раз. Как долго это будет продолжаться, зависит от человека». Она снова потягивала вино и, казалось, была совершенно не обеспокоена ходом разговора. «Титулы для меня ничего не значат». Я заинтригованно кивнула, но это заставило меня занервничать, поэтому я решила перевести разговор в другое русло: «Принято. Так ты…» «Акушер, принимаю роды и лечу женщин от различных репродуктивных проблем». Ее тон был таким уверенным, и я не знаю, почему я слежу за ее ртом, когда она произносит «репродуктивные проблемы». «Это отличается от гинеколога?» «Я тоже им являюсь, акушер-гинеколог, акушерство — это ведение беременности, а гинекология — это забота о женщинах. Хотя последние три года или около того я больше занимаюсь гинекологией». Она много жестикулировала, и было интересно наблюдать за тем, как ее утонченная харизма подчеркивается ее руками. Я поймала себя на том, что наблюдаю за движением ее пальцев, и заставила себя остановиться. Хотя ее акцент был как прелюдия для ушей. «Это что, сексуальный намек?» спросила я, надеясь вернуть разговор в нужное русло. «Нет. Просто я больше занимаюсь исследованиями, это одна из причин, по которой я переехала в Сиэтл». Я кивнула и нашла ответ на вопрос, почему ее квартира казалась такой пустой, а не обжитой. «Что ты исследуешь?» Я сделала глоток вина, оно было очень приятным, и мысленно поинтересовалась, где она его купила. «Женский оргазм». Я снова чуть не поперхнулась, но смогла прийти в себя, она улыбнулась моему замешательству, и я почувствовала, как раскраснелось мое лицо. «На самом деле?» «То есть да, я изучаю мозг женщины до, во время и после оргазма, чтобы понять, какую роль он может играть в обезболивании женщин. А также изучаю, как можно разработать женскую версию виагры, но это не моя основная цель». Она говорила серьезно. Я была потрясена: она была горячим доктором, который изучает женские оргазмы, специализируется на влагалищах и принимает роды. «И как это происходит? Ты принимаешь участие в этом? С точки зрения логистики…» Она рассмеялась: «Нет, Майя, женщины добровольно занимаются мастурбацией в аппарате МРТ, а я просто сижу за стеклом и делаю снимки мозга». «Ну, они, наверное, видят тебя и не упускают возможности подрочить для тебя в пробирке». Черт! Что такого в этой женщине, что заставляет фильтр в моем мозгу исчезнуть? Будь деликатнее, Бишоп! Судя по ее ухмылке, она поняла, о чем я подумала. «А ты бы хотела?» Она наклонила ко мне голову, и я посмотрела на коробку с пиццей, чтобы взять еще один кусок и попытаться спрятать лицо. «Уверена, у тебя нет проблем с поиском добровольцев». Я не собиралась идти в больницу и мастурбировать для Карину. В основном потому, что я могу кончить только определенным способом, и она должна была быть рядом. «Уже нет. Ты капитан? Это опасно?» Она откинулась назад и подтянула колено к груди, видимо, устав отвечать на вопросы. «Каждое звание имеет свои риски и преимущества. По большей части я координирую работу своей команды на месте происшествия, и мне не приходится заходить внутрь. Если только пожар не распространяется и не требуется несколько станций. Тогда командование переходит к начальнику батальона. И так далее, и так далее». Это. Об этом я могу говорить с легкостью. «Значит, если загорится весь город, вы будете с ним бороться?» «Да, думаю, если бы это случилось, даже шеф был бы задействован». Я усмехнулась над ее толкованием того, что считается большим пожаром. «Хм, но если горит только этот диван, то ты останешься снаружи?» Я наблюдала, как ее рука обводит пространство на диване между нами. Я сглотнула, глядя на ее пальцы, плотно прилегающие к поверхности. Я прочистила горло, чтобы заговорить: «Если только все здание не загорится и не начнет распространяться на окружающие его дома, тогда да, я останусь снаружи». Она кивнула, и я снова замолчал. Ее губы сложились в подобие дудочки, а лоб слегка наморщился. Это было очаровательно, но я знала, что это ее задумчивое лицо. «Хочешь еще вина?» Она протянула свой бокал и улыбнулась, когда я наполнила его и снова поднесла к губам, чтобы подразнить их краем. «Тебя не смутило, что я подошла к тебе в баре?» Только не этот разговор. «Я… у меня был не очень хороший день. Работа просто достала меня, и я выдохнула воздух, думая о том, как плохо, что я боролась за повышение, когда это произошло. Все было по-прежнему странно, но я не собиралась делиться этим с женщиной, с которой даже не сплю. Ее рука легла на мое бедро и ободряюще сжала его. С ней было легко разговаривать, и это меня пугало. «Ты часто заходишь сюда», — она указала на мою голову, а затем накрутила прядь моих волос на палец. Карина тоже заставляла меня нервничать, ее руки рядом с моими вызывали у меня зуд, но мы еще не дошли до этого. Пока ее нога не заживает. «Ну, я не могу больше никуда заходить в течение 7 недель и 3 дня, так что…» Я улыбнулась, когда она толкнула меня в плечо. «Майя!» У нее отпала челюсть, и я поймала ее руку, когда она потянула ее обратно к себе. «О, так ты думала, что ты единственная, кто может удивить другого?» Я вернула ее руку на свое бедро, и она посмотрела на него. Я просто хотела, чтобы ее руки оставались на мне. «Ты действительно собираешься ждать 7 недель и…?» спросила она, прижав язык к крыше рта, чтобы я закончила предложение. «Три дня?» уверенно закончила я. Не то чтобы я считала дни и отмечала их в календаре или что-то в этом роде. «Я имею в виду, что хочу поцеловать тебя сейчас, но я не хочу, чтобы ты думала, что это значит, что ты мне нравишься или что-то в этом роде». «Ты целуешь людей, которые тебе не нравятся? Это кажется пустой тратой времени», — она убрала руку, чтобы провести ею по волосам, а затем использовала ее, чтобы опереться головой о спинку дивана. «Я не ищу отношений, Карина, я уже говорила тебе об этом». Мне нужно было подчеркнуть это, потому что, несмотря на то что я сидела на этом диване, флиртуя и знакомясь с этой женщиной, я хотела одного. «Какое отношение это имеет к тому, что тебе нравятся люди? Как можно заниматься сексом или целоваться с кем-то, если он тебе не нравится?» Ее задумчивое лицо вернулось, но к нему примешивалась растерянность. «Что значит «как»? Ты просто делаешь это». Все начинало идти не так. «Ты не просто целуешь кого-то, Майя. Ты смотришь на человека, и твое тело чувствует желание приблизиться. Твой мозг посылает телу сигналы, говорящие тебе, что этот человек желанен для тебя, и тогда ничего, кроме мысли о поцелуе, не заполняет твой разум. Так что нет, ты не делаешь этого просто так, если бы не это, мы бы целовали любого на улице, просто потому что можем». Она пошевелила волосами, и я начала замечать, что так она делает, когда расстраивается. «Значит, влечение. Мне не обязательно должен нравиться человек». «Влечение и симпатия — это одно и то же». «Нет, это не так!» «Тогда определите, что такое влечение». «Это когда ты хочешь кого-то, потому что тебе…» Я поймал себя на том, что она приподняла бровь. «Давай я погуглю. Я не словарь». Я достала свой телефон и вбила в поиск это слово. Она наклонилась ко мне, когда высветилось определение. — действие или способность вызывать интерес, удовольствие или симпатию к кому-то или чему-то… Ну, блин. Я подняла на нее глаза, и она улыбнулась мне. «Читай, Майя». Я закатила глаза, прежде чем заговорить: «Я действительно не думаю, что мне нужно это делать». «Нет, я хочу услышать это из твоих уст, или ты можешь просто сказать мне, что я права, и я смогу лечь спать счастливой». Она показала большой палец через плечо с ухмылкой. Я посмотрела на нее боковым зрением с того места, где мы сидели и смотрели друг на друга. Я пробормотала это под нос, потому что ненавидела признавать, что она права. «Что?» Она наклонилась еще больше: «Я тебя не слышала». Я чувствовала запах ее кондиционера, и он заполнял мои ноздри. Все, чего я хотела, — это поцеловать ее, я чувствовала это всем телом. С каждой секундой она доказывала, что я ошибалась. «Я сказала…» Я наклонилась и почувствовала, что продвинулась дальше, чем ее лицо. «Майя». Я открыла глаза, она сидела, покачав головой и отстранившись. «Я… черт, прости, я думала… я пойду». Меня не отвергли, я даже не знала, как к этому относиться. Я наклонилась, чтобы надеть туфли и попытаться сбежать с тем, что осталось от моей гордости. «Майя, ты…» «Нет, Карина, я… я должна идти. Это явно было односторонним, и ты получила свою порцию смеха». Я вскочила с дивана и чуть не сшибла коробку с пиццей со стула. Как будто моего смущения было недостаточно. Я поставила все на место и направилась к двери. «Майя, остановись!.. Майя, я не могу встать, пожалуйста, вернись». Я сощурила глаза и выругалась под нос. Я повернулась к ней, полулежащей на диване. Она протягивала руку. Я обошла диван и села. Она похлопала по сиденью, и я неохотно придвинулся ближе. «Карина, я не часто сталкиваюсь с этим». «Я не отвергала тебя…» «Я чувствую себя довольно отвергнутой», — перебила я ее, откинула голову на спинку дивана и уставилась в потолок, ожидая, что она просто скажет мне, что я могу идти. «Майя, посмотри на меня», — ее рука повернула мое лицо на диване так, что я посмотрела на ее мягкое лицо. «Как я уже говорила. Ты не можешь просто так поцеловать кого-то, и любой поцелуй стоит того, чтобы сделать его правильно». Ее большой палец провел по моей щеке, а глаза стали еще темнее. Теплое чувство вернулось и притянуло меня к себе. Я услышала, как она выдохнула, прежде чем наклониться ко мне. Я расширила глаза, когда она наклонилась ко мне, и раздвинула губы, чтобы освободить место для ее губ. Ее губы соединились с моими, и я почувствовала себя так, словно они целовали меня со всех сторон. Она притянула меня к себе, чтобы углубить поцелуй, а ее пальцы впились в мою кожу головы. Я протянула руку к ее ноге, и соприкосновение с ее кожей вырвало из моего горла стон. Это было не просто влечение, это была потребность. Мне нужно было больше. Ее язык пробежал по моей нижней губе, которую она так нежно оттягивала. Я задыхалась от ее прикосновений, и она воспользовалась возможностью найти мой язык и коснуться его своим. Это был поцелуй из всех поцелуев. Ее губы были лучше любого облака. Они были мягкими, теплыми и сладкими, на вкус как пицца и вино, но под ними было что-то такое… такое… невыразимое. Мне захотелось большего, я провела рукой по ее бедру, и она отстранилась. Нам обоим нужен был воздух. Она схватила меня за руку: «Вот почему…», — вздохнула она, — «Мне будет трудно остановиться». «Так я тебе нравлюсь?» Я улыбнулся ей в лицо. «Может быть, ты меня привлекаешь…», — пробурчала она в ответ, и я не смог удержаться от смеха. «Влечение взаимно», — я снова захотел ее губ и наклонилась. «Я надеюсь, что это так, ведь твоя рука вот-вот залезет в мои шорты». Она поцеловала меня в губы и отстранилась: «Думаю, тебе пора идти». «Почему?» Я снова поцеловала ее. «7 недель и 3 дня, верно?» Она снова использовала мои собственные слова против меня, и теперь мне хочется пинать себя. Я не хотела провести с Кариной одну ночь, я хотел провести с ней несколько дней. Посмотреть, так ли хорошо на вкус все ее тело, как ее губы. «Могу я увидеть тебя раньше?» Это прозвучало более отчаянно, чем я хотела, но я не могу ждать два месяца, чтобы снова увидеть эту женщину. «Нет. Я не буду заниматься сексом в скобе, так что для того, чтобы это произошло, я не хочу, чтобы это мешало мне делать с тобой все, что я хочу». Она постучала по скобе и разочарованно выдохнула воздух. «Все, что тебе нужно, — это одна ночь?» «Хм, я же говорила тебе, что по моему опыту это никогда не случается один раз». Она поцеловала меня, затем поднялась с дивана и медленно поставила ногу на пол. Чтобы подняться, она использовала костыль и диванную руку. В ее руках было больше силы, чем казалось. «Можно я провожу тебя? Я хочу лечь в постель и остыть». «Остыть?» Я подняла бровь и последовала за ней к двери. «Что… Я же не из камня». Я посмотрела на нее в замешательстве, а потом поняла, что она говорит о мастурбации. По моему лицу было видно, что я сильно покраснела. Похоже, я часто так делала рядом с Кариной. «Я… я могу помочь тебе с этим. Или просто лечь в постель». Я отпрянула назад, когда она вытолкнула меня за дверь. «Спокойной ночи, Майя». Я не могла не улыбнуться, когда дверь закрылась перед моим носом. От одного поцелуя у меня ослабли колени, и все, о чем я могла думать, — это бежать домой и исследовать «как быстро заживает человеческое бедро».