"Ты уверен?"

Глава 4. Карина. Прошел месяц, и Майя звонила мне почти каждый свободный день. Она звонила, чтобы узнать, как у меня дела, и в итоге мы часами болтали по телефону. Мы говорили о самых разных вещах, например, о необычных вызовах, на которые она отправлялась. Я знаю, что это было сделано не для того, чтобы держать меня в курсе всех странностей, происходящих в Сиэтле, а для того, чтобы занять мои мысли от скуки. Она была забавной и целеустремленной, ее конкурентность в работе и жизни было как глоток свежего воздуха. Еще больше поражала ее амбициозность, она так многого хотела для себя и была полна решимости добиться этого. Не сразу я поняла, что она действительно имела в виду, говоря о своем сумасшедшем графике. В те дни, когда от нее не было вестей, я беспокоилась, потому что знала: она работает, и если пожар станет слишком сильным, ей придется войти в здание. А еще я думала, что, возможно, она нашла кого-то другого. Может, она решила, что не может ждать. У людей есть потребности, а Майя была красива и привлекательна для любого. Ее глаза завораживали, а губы… Я слишком часто думала о ее губах. То, как они ощущались в моих… фантазия, постоянных фантазиях. Вот о чем я думала, пока делала упражнения. Когда зазвонил телефон, я чуть не упала от волнения, чтобы ответить на звонок. Когда я наконец до него добралась, то вздохнула, потому что это была Амелия: «Чао, Амелия». «Не хочешь составить мне компанию? Я внизу, так что не надо на меня набрасываться и кричать». Я закатила глаза и, ковыляя, подошла к двери, чтобы открыть ее. Я повернулась к стене, которую использовала, чтобы поддерживать себя во время силовых упражнений на турнике. Амелия вошла с едой в руках, и я только сейчас осознала, что не ела. «Посмотри на себя, мне это нравится. Ты на ногах!» «Мне нужно вернуться к работе. Сломанная кость меня не остановит». Я медленно поднимала и сгибала колено, опуская его на землю со стонами. «Ты уже работаешь с весом?» Она достала еду из сумки и поставила ее на кофейный столик, который заменял мне подставку для ног. «Я могу стоять на ней. Я могу делать шаги с ходунками и поддержкой. Терапия помогает, но мне не нравится, как медленно она продвигается». Если бы не лекарства, я бы до сих пор стояла на ногах. «Карина, тебе сделали операцию, потому что ты сломала самую большую кость в своем теле и встала на ноги через 5 недель. И это был не маленький перелом. Некоторым людям требуется 36 лет, чтобы встать». Она пыталась настроить меня на позитивный лад, и из всех людей, которые должны быть пессимистами, она оставалась позитивной. Я хмыкнула и кивнула. «Как там больница? Успею ли я дождаться ее открытия? Может, мы сможем открыть ее вместе!» Это было единственное, что помогало мне сохранять рассудок. Больница все еще находилась на ремонте, так что я не беспокоилась за работу своего отделения. «Она должна быть готова через три недели. По крайней мере, так считает Бейли». Она бросила в рот жареную картошку. «Значит, через три недели». Мы оба рассмеялись, зная, что Бейли всегда либо соглашается, либо нет. «Как насчет того, чтобы принести сюда немного картошки и помочь мне сделать несколько шагов». «С удовольствием». Она взяла упаковку с картофелем фри и подошла ко мне, засунув несколько штук в рот. Затем игриво положила одну в свой и наклонилась, чтобы предложить ее мне. Это было игриво, и я никогда не воспринимала все, что мы делали, слишком серьезно. Это было освежающе. Я прикусила её достаточно близко к ее губам, не касаясь их. «Спасибо, а теперь отойди от меня». «Дразнишься». Она улыбнулась мне и обхватила мою талию за пояс, который крепил мои лямки к бедрам. «На диван?» Ее губы коснулись моей шеи. «Да, пожалуйста!» Я потянулась за одной из ее рук, чтобы использовать ее в качестве опоры, в то время как другая поддерживала меня. Хорошо, что Амелия была врачом и сидела со мной на сеансах терапии, когда Андреа не мог. Стук в дверь прервал мою концентрацию, и я удивилась, что Андреа пришел раньше, чем ожидалось. «Войди!» «Ладно, не сердись, но… о, привет», — я подняла глаза от пола и увидела Майю, стоящую с кофе в руке. «Привет, что ты здесь делаешь?» Я была удивлена и немного расстроена, но только потому, что она выглядела лучше, чем я помнила. «Вау… ты ходишь!» Ее рот говорил о счастье, но глаза говорили о другом. «Да… вроде того. Присаживайся, я почти закончила». Я сделала еще один шаг и вздохнула. Амелия держала меня крепко, и между шагами я прислонялась к ней, чтобы дать ноге передохнуть. Я видела, как Майя устраивается на диване, наблюдая за происходящим. «Я собираюсь облегчить поддержку Карины». Амелия сказала это совсем близко от моего уха, и я кивнула, сделав глубокий вдох. Я поморщилась, почувствовав тяжесть, мне оставалось пройти еще три шага, но боль в ноге не проходила, даже несмотря на все лекарства, которые я принимала перед стартом. «Мне нужна поддержка, пожалуйста», — я сжала ее руку. «Еще один шаг, Карина, потом я добавлю поддержку, еще один шаг для меня», — я откинулась назад, и она подтолкнула меня, я знала, что это то, что мне нужно, но горячая боль, пульсирующая в четырехглавой мышце, была почти невыносимой. Я сделала шаг, опираясь на ногу, и она разболелась. Я сильнее сжала ее руку, выставляя вперед свою ногу. «Думаю, с ней не всё в порядке, доктор Шепард, похоже, ей больно», — в ее голосе звучало беспокойство. Это было из лучших побуждений, но мне нужно было пройти через это, чтобы поправиться. «Восстановление, капитан Бишоп болезненно, а Карина хочет выздороветь. Если мне придется делать операцию на руке, потому что она сломает ее, чтобы отвлечься от боли, это будет того стоить». Амелия была умным человеком и отличным врачом, она знала, как необходима ранняя ходьба для мышц и нервов после операции. Она достаточно долго встречалась с хирургом-ортопедом, чтобы понять это еще лучше. «Тогда ты сможешь помочь моей руке восстановиться». Она прошептала это мне на ухо, чтобы я услышала. Я опустила голову, чтобы побороть улыбку. Наше общение подняло Майю на ноги: «Отлично. На всякий случай я встану впереди». Она встала на моем пути и вытянула руки, готовая схватить меня, если понадобится. Я улыбнулась и покачала головой, смотря в пол. Я сделала два последних шага, схватившись за руки Майи, как будто они были призом в конце. «Хорошая работа, Карина», — ее голос был мягким. Так что даже если бы она произнесла слово, которое чуть не вылетело у нее изо рта, Амелия бы его не услышала. Амелия тронула меня за плечо, и я, воспользовавшись рукой Майи, повернула и обняла ее сбоку: «Спасибо!» Она обняла меня в ответ: «Тебя подвезти завтра или Эндрю отвезет тебя?» «Я спрошу его, но если ты занята спасением жизней, я могу сама доехать, это не проблема», — отмахнулась я от нее. «Ну у меня завтра Скаут, но он может пойти с нами, он может поиграть с медицинскими мячами. В 9, верно?» «Куда ты собираешься, прости?» Голос Майи доносился из-за моей спины, где ее рука все еще лежала на моей талии. Она провела большим пальцем по открытому участку кожи. Дерзкая. Притворяюсь, что прикосновение меня не задело: " Я хожу каждый день на физиотерапию в больницу, помимо домашних тренировок». «Да, я или ее брат отвозим ее в зависимости от нашего расписания». Амелия кивнула, положив руки на бедра и глядя между мной и Майей. «Я могу отвезти тебя. У меня завтра выходной, и мне нечего делать…» Я широко открыла глаза и посмотрела на Майю. Ее глаза были честными, и она схватила меня за бедро, призывая согласиться. «Похоже, тебе придется найти что-то еще, чтобы развлечь Скаута», — сказала я, оглядываясь на другую брюнетку, которая улыбнулась. «Тогда подойдут сиськи», — подмигнула она, и я рассмеялась над ее шуткой про кормление грудью. Судя по хватке Майи, ей это не показалось смешным. «Пока вам двоим!» «Чао, белла! Спасибо за еду!» Я помахала ей рукой, а потом снова повернулась к Майе: «Я думала, мы договорились пока не встречаться…» «Три недели, да, я знаю, но я… Карина, если мы все время разговариваем, я хотела хотя бы лично». Она заправила за ухо прядь, выпавшую из моего хвоста. «Почему ты не сказала мне, что уже ходишь?» «Ходить — это сильно сказано, ребенок может ходить лучше, чем я». Я использовала ее руки, чтобы опуститься на кушетку, уставшая и нуждающая в передышке. Она присела передо мной: «То что ты делаешь даже сейчас, это огромный прорыв. Какой у тебя график занятий физкультурой?» Ее руки гладили мои колени. «Я хожу 3 раза в неделю еще 4 недели. Хотя я пытаюсь сократить это время вдвое, проводя собственные сеансы в те дни, когда у меня нет сеанса. Я не сказала тебе, потому что это не совсем сексуально. На самом деле меня очень раздражает, когда я не могу сделать что-то правильно». Я откинулась на спинку дивана. Я ненавидела свое тело, я не чувствовала себя собой. Может быть, дело было в постоянном седативном эффекте лекарств или в спазмах, которые никак не проходили, но я чувствовала себя очень ограниченным. Например, прямо сейчас я могла бы перекинуть Майю через кровать, но я не могу даже приподняться на коленях больше чем на секунду, не испытывая при этом мучительной боли. «Я думаю, ты выглядишь сексуально, когда делаешь практически все». Я посмотрела в ее глаза, мерцающие, как свет, отражающийся от океана. Черт бы побрал ее глаза. «Когда Амелия тебя обнимала во время твой тренировке, мне это не очень понравилось». Ее слова прозвучали честно. Не то чтобы мои прошлые партнеры не ревновали меня, но услышать их от женщины, которую я хотела, чтобы она хотела меня так же сильно, как я хотела ее, было прекрасно. Хотя этот тонкий намек на ревность был очень сексуальным. «Ты ревнуешь?» Я прикусила губу, потому что ответ был очевиден, но мне хотелось посмотреть, как она уклонится от ответа. Она задумалась над ответом на минуту, и я воспользовалась этим временем, чтобы полюбоваться как она выглядела. Черная толстовка с капюшоном и светлые джинсы с длинными светлыми волосами. Она пользовалась только тушью для ресниц. Так просто, но так красиво, потому что это подчеркивало ее большие голубые глаза. Она заговорила, и это вывело меня из задумчивости о том, как мягко выглядят ее розовые губы: «А должна ли я? У тебя с ней тоже был секс?» Она встала и уставилась на меня, ожидая ответа. «Майя, я не спала с Амелией». Хотя мысль об этом была. Но теперь не так сильно, потому что я хотела Майю почти так же сильно, как и выздороветь. «Но ты планируешь?» О, Майя, единственный человек, которого я хочу трахнуть, — это ты. Ее голос был настороженным, словно она не была полностью уверена в том, что хочет отвечать. «Я не думаю, что вообще возможно, то это было бы… но, похоже, появляются вещи, которые мешают этому случиться». Ее лицо перекосилось, и она плюхнулась на диван. «В смысле?» Майя положила голову на руку, опирающуюся на спинку дивана, скрестив ноги, чтобы положить вторую руку на мою ногу. Она рисовала на моем бедре узоры, от которых по позвоночнику пробегали мурашки. «Она добровольно пришла поучаствовать в моем исследовании, и именно так мы обнаружили ее опухоль. Когда она пришла предложить мне секс в троем, я подумала, что она пришла спросить о своей беременности. Так что, думаю, секс нам не светит». Я рассмеялась, вспоминая тот день, когда она пришла ко мне в кабинет, нервничая из-за того, что для нее это было что-то новенькое. «А сейчас?» «Теперь она моя пациентка, и я считаю, что разглядывать чье-то влагалище в клинических условиях — это очень сложная черта, от которой трудно отступить. Флирт — это просто развлечение, и это легко». Я пожала плечами, потому что для меня это было так просто. «Но она тебя привлекает?» Она пошевелила рукой. Моя голова была слишком туманной, чтобы пытаться расшифровать то, что Майя пыталась сказать. «Майя… Я не чувствую себя собой, и ты думаешь, что я буду заниматься сексом?» Я откинулась назад и посмотрела на ее лицо, которое смирилось с тем, что ей не удастся выиграть. У нее не было причин ревновать, я не принадлежал ей. А еще меня посещали мысли о том, что я не хочу, чтобы она была с другими людьми, так что. «Как работа?» «Это личный вопрос». Я рассмеялась, вспомнив наш разговор всего две секунды назад. «Все было хорошо», — вздохнула она. «Ты почти разочарована, разве это не хорошо?» Я провела пальцем по завязкам ее толстовки. Один рывок, и, возможно, она подойдет ближе. «Это похоже на то, если бы ты только принимали роды». Ее представление о моей работе было забавным. «Майя, я очень хороша в своем деле». Она дернула головой. «И?» Она выглядела слегка обиженной. «Нет, я имею в виду… Я обучаю ординаторов простым случаям, а мне передают более сложные, требующие хирургического вмешательства или сложные случае для сохранения естественных родов. Именно это я имею в виду, когда говорю, что очень хороша в своем деле», — объяснила я настолько четко, насколько позволял мой мозг. «То есть простые случаи — это ваша версия проверок пожарной сигнализации, на которые я посылаю других?» Я не могла не рассмеяться над идеей Майи приравнять вагинальные роды к простой замене батарейки. «Ты уже принимала роды?» Она кивнула: «Да?» «Ну, не принимала, скорее, ловила — он выпал из наркоманки, которая пыталась избить своего мужа бейсбольной битой, да и всех нас, если уж на то пошло». Она подняла брови при воспоминании. Я не могла не рассмеяться над этой историей: «По моему опыту, дети очень редко выпадают. Процесс гораздо более интенсивный и сложный, в зависимости от родов». Говоря о работе, я скучала по ежедневной работе, по тому, как просто ловить малышей и объединять семьи с их новыми членами. «Звучит сложно», — ее рука вернулась к моей ноге, большой палец двигался взад-вперед по моей ноге. «Как и командовать командой по тушению пожара. Ты хороша в своем деле, а я — в своем». Разговаривать с ней было приятно, не было никакого давления, чтобы сказать что-то одно или другое. Она хорошо слушала, и беседа была легкой. «Думаю, ты поймешь, что я хороша во многих вещах», — усмехнулась она, и я почувствовала, как запылали мои щеки. Я инстинктивно посмотрела на ее губы. Моя рука слегка потянула за шнурок, намотанный на палец. Она улыбнулась этому небольшому движению, которое сделало ее немного ближе. «Я не сомневаюсь». Напряжение между нами нарастало, когда я снова нашла ее глаза. Голубые глаза медленно становились черными. Я подумала, придется ли мне снова поцеловать ее или она снова попытается поцеловать меня. «Может, не будем говорить о детях?» Она дразнила мое бедро, захватывая его все сильнее и выше, медленно наклоняясь все больше, когда я тянула сильнее. Капюшон на ее свитере задрался. Я и не хотела больше говорить: «Мы можем говорить о чем угодно — или нет». Она улыбнулась и, наклонившись, прижалась губами к моим, они были такими же, как я помнила. Мягкие и сладкие. Поцелуи с Майей были похожи на игру с огнем: это было весело и волнующе, но если не быть осторожным, можно было попасть в пламя. Моя рука обвилась вокруг ее головы, чтобы прижать ее к себе и погладить кончиками пальцев кожу головы. Наши губы смешивались и проходили друг по другу снова и снова. Наш поцелуй вызывал вздохи, стоны и резкие вдохи, когда мы втягивали друг друга все глубже и глубже. С каждой секундой мне становилось все труднее сохранять осторожность. Она прикусила мою губу, и, клянусь, я забыла, почему вообще стеснялась. Я отодвинулась, когда спазм в ноге напомнил мне об этом. Я потянулась, чтобы схватиться за нее: «Аааа». «Прости, я сделала тебе больно?» Майя сдвинулась на диване, боясь, что случайно задела что-то и причинила мне боль. Я покачала головой, но находиться рядом с Майей было трудно, когда я чувствовала себя настолько ограниченным из-за боли. Я чувствовала, что действие лекарств ослабевает: «Нет, я просто слишком поторопилась… Майя, Андреа скоро вернется, и я не хочу объяснять брату эту ситуацию». «Хорошо… Тогда увидимся завтра?» Она снова повернула мое лицо к себе, и ее мягкие черты заставили меня возненавидеть то, как я расстроилась из-за своей ситуации «Андреа может отвезти меня Майя, наслаждайся своим выходным». Я не могла понять, почему она такая милая. Вся эта история с моим посещением терапии не была чем-то, что она должна была делать. «Это то, что я пытаюсь сделать, так что позволь мне? Пожалуйста?» Она надулась, и я сдалась, кивком дав ей понять. Ее улыбка почти рассекла лицо, и теперь в моих любимчиках появилось еще одно лицо. Она поцеловала меня, и я боролась с желанием углубить поцелуй. *** «Но шеф Бейли!» Я шла по коридору «Грей+Слоан» со своим боссом, которая отказывалась разрешить мне вернуться на полную ставку. Больница теперь была открыта, и мою физиотерапию продлили из-за моей тупой ноги. «ДеЛука, ты все еще на трости, и ты сама сказала, что все еще занимаешься физкультурой, так что пока я не получу разрешение, ты будешь заниматься своим исследованием. Если только ты не покажешь мне прямо сейчас, что можешь приседать без посторонней помощи». Она резко остановилась и посмотрела на меня так, словно ждала, что я ее развлеку. Знание чего-либо, кроме выполнения серии приседаний, не удовлетворило бы ее. «Отлично. Я буду в своем кабинете». Я уже собиралась повернуться, чтобы уйти, когда она окликнула меня сзади. Если я услышу, что ты хоть раз держала помогала матери в родах, я отстраню тебя от работы». Бейли не угрожала, она советовала, и я знала, что лучше не проверять ее слова. «Договорились. Только исследования». Я захромала по коридору и увидела Андреа, который ждала меня. «Я же говорил тебе». От его умных слов мне захотелось задушить его подушкой. «Вообще-то она сказала, что я могу вернуться к полноценной работе. Сегодня днем у меня две тройни», — улыбнулась я ему, пытаясь стереть его торжествующую самодовольную улыбку. «Единственное, что у тебя есть сегодня днем, — это физкультура, и тебе лучше не опаздывать». Он предупредил меня, прежде чем убежать за анализами для своего лечащего врача. Я вернулась в свой кабинет и села в изнеможении. Нога болела, но будь я проклят, если кто-то об этом узнает. Зазвонил телефон. Майя -Сегодня вечером? Всю неделю я откладывала вечер с Майей. В основном потому, что все еще не чувствовала себя на сто процентов, но после нашего последнего сеанса поцелуя я поняла, что нам обоим не терпится сорвать друг с друга одежду. -Работаю допоздна. У меня физиотерапия… После сегодняшнего дня я знала, что хочу горячую ванну и массаж. Если бы Майя не искала просто перепихона, я бы попросила ее об этом. Жаль, что я знала, ее лучше. Это было отстойно, потому что она мне действительно нравилась, и я почему-то знала, что если у нас будет секс, то именно я позвоню ей. Часть меня хотела подождать, потому что, если у меня будет только одна ночь с ней, я хотела насладиться каждым ее кусочком. -Ты избегаешь меня. Если ты не хочешь, мы можем подождать. Кино? Я прочитала сообщение и положила телефон на место. Мне нужно было просмотреть несколько отчетов и подумать о чем-то другом, кроме боли в ноге. Я потянулась к своему столу и выпила таблетку от боли, прежде чем приступить к работе. Лекарства помогли, потому что они расслабили меня настолько, что я смогла дожить до утра, не чувствуя боли. Это было единственное, что помогло мне выдержать мучительный режим лечения, который я сама себе назначила. Мне нужно было выздороветь, мне нужно было стать собой. Они также, по-видимому, помогали мне заснуть. Когда я заснула? Не могу сказать, но меня разбудила вибрация телефона: «Доктор ДеЛука». Я потерла лоб. «Карина, где ты? Ты опаздываешь!» Я открыла глаза и посмотрела на время. Мерда. Я вскочила и начала идти, но нога напомнила о себе, и я вернулась, чтобы взять трость. Наконец я добралась до кабинета физкультуры и сняла куртку. Я переоделась в одежду для спорта, так как моя рабочая одежда не могла обеспечить мне хорошую амплитуду движений. «Спасибо, что присоединились к нам, доктор ДеЛука». Рен был задницей, но хорошим терапевтом. Он делал то, что нужно, и это помогало. Хотя он был слишком высокого мнения о том, что, по его мнению, лучше для моего тела. Андреа отругал меня со своего кресла «Раз уж ты опоздала, то должна сесть на мяч для йоги и делать приседания». Я закатила глаза, зная, что от них у меня будет еще больше боли, чем от всего остального, что он заставит меня делать. Он подошел ближе: «Ты принимаешь лекарства, не надо меня раздражать. Тебе стоит начать понемногу делать эти упражнения, если только у тебя нет боли, о которой ты мне не говоришь?» «Просто скажи мне, что у тебя болит, Рен, и если мне понадобится обезболивание, я его найду, хорошо?» Я передала ему свою трость, чтобы надеть пояс амбулаторной помощи на случай, если ему понадобится меня поймать. Я уже почти закончила терапию, когда телефон Андреаса зажужжал, и он вскочил со своего места. «Там травма, черт! Карина, мне нужно идти!» «Иди, Андреа! Non so perchè stai ancora qui!» Я смотрела, как он кивает и выбегает из комнаты. Я ненавидела, что не могу пойти с ним на травму. Я снова сосредоточилась на упражнениях. Через 20 минут я наконец закончила и собрала свои вещи, чтобы отправиться на выход. Я пересекала вестибюль, когда увидела проходящего мимо человека в форме пожарного. «Привет!» Я бросилась к нему так быстро, как только могла. «О, привет, только посмотри, как ты выглядишь!» Он посмотрел на мою ногу, потом на голову, как будто знал, кто я. Должно быть, он прочитал растерянность на моем лице. «Извините, я Дин Миллер, — протянул он руку, — я был с капитаном Бишоп в тот день, когда она вынесла вас из… ну… сюда». Я кивнула, прекрасно понимая, почему он смотрит на меня как на сверхъестественное существо: «Ну да, я вроде как вернулась в полную силу. Почему ты здесь, кто-то ранен?» «Что? Нет, у парочки из нас было задымление после пожара, и капитан сказал, что нас нужно осмотреть. Я убегаю». Он извиняюще схватился за шею. «Вдыхание дыма — это не шутка, Дин. Давай, не беги, а то я тебя покалечу!» Я жестом указал ему на дорогу, ведущую обратно в отделение скорой помощи. «Миллер!» Я сразу же узнала этот голос, просто он был произнесен гораздо более прямым и властным тоном. Это заставило меня обернуться — она звала не меня. «Если я говорю тебе пройти обследование на предмет вдыхания дыма, ты это делаешь. Это приказ». «Да, капитан, извините, капитан. Уже иду туда, капитан». Он твердо стоял перед Майей, хотя она была почти на целый фут ниже его. Она закатила глаза и посмотрела на мою трость, потом на меня: «Свободен, Миллер. Иди и проверься». Он не стал тратить время, оставив нас там. Мы стояли лицом к лицу перед лифтом, и я точно не мог сбежать. Мерда, и что теперь?