Отражение сквозь время

      Война окончилась... Вот так просто? По желанию одного единственного человека? И для чего всё это было? Для чего тысячи шиноби отдали свои жизни, а многие потеряли друзей и родных? Неужели могло быть по-другому? Этот проклятый Мадара точно сумасшедший, разве можно настолько ненавидеть весь мир и желать всё уничтожить, а потом, ни с того ни с сего, просто отказаться от всего... Какова же была сила его любви к младшему брату, уму непостижимо! Этот человек совершенно не похож на того, кто способен любить так сильно... Сакура, конечно, краем уха слышала разговор Наруто и Саске, когда последний, в общих чертах пересказывал рассуждения Нидайме о проклятии Учиха и силе их любви, но чтоб настолько любить кого-то!       Уставшая и израненная куноичи сидела у костра и предавалась размышлениям. Напряжение от недавних битв еще не отпустило её вымотанное тело, а облегчение и спокойствие почему-то не спешило приходить. Как-то всё неправильно – да, они победили, прекратились бессмысленные смерти, и, наконец, можно планировать дальнейшую жизнь, а не заниматься постоянной подготовкой к войне, но привкус этой победы вызывал лишь горечь на языке. Девушка не чувствовала своей сопричастности к выигрышу, да и победой это не назвать, это – окончание войны, а никакая не победа! Ей казалось, что все усилия альянса были напрасными, а враг просто поиграл с ними, как с игрушками, и когда надоели – бросил. Чувство бесполезности и бессилия окутывали Сакуру, и от этой безысходности хотелось плакать.       Сидевший рядышком Наруто, наоборот, светился от радости и был полон оптимизма. Кажется в этом мире нет таких ситуаций, которые могли бы сломить её голубоглазого друга. Даже гибель на этой глупой войне одного из своих близких друзей – гения своего клана Неджи Хьюга, он сумел обратить в пользу и поднять боевой дух союзников. А скорбеть они будут потом, время будет. Сейчас же для Наруто окончание войны и возвращение лучшего друга были теми причинами, по которым он пребывал в отличном расположении духа и пытался поделиться этим с поникшей подругой. – Ну что ты совсем невесёлая, Сакура-чан? Всё же закончилось! Мы все живы! Этот козёл сдох, а Саске вернулся к нам! – приобняв подругу и устало улыбаясь произнёс парень. – Да всё хорошо, Наруто, просто я потратила много сил, я рада, правда, не волнуйся, – улыбнулась она в ответ, и, на удивление, не стала бить его за вторжение в свое личное пространство, сейчас не до этого, да и девушке были приятны объятия лучшего друга. Она чувствовала как успокаивается рядом с ним и все плохие мысли будто растворяются, Сакуре казалось даже, что силы возвращаются к ней – словно он делился с ней своей чакрой, или это только так кажется? – Нет, ты не в порядке, – нарушил уединение друзей, как всегда прямолинейный и нетактичный Сай, – и улыбка твоя фальшивая, я вижу. Я хотел бы узнать, что тебя тревожит, это было бы полезно... – Сай, я поняла, – грубо оборвала напарника девушка, – хорошо. Я не чувствую своей заслуги в окончании этой войны, это Шодай Хокаге её закончил, а мы, как будто, стояли рядом. Мне так знакомо это чувство, когда Наруто и Саске-кун выполняли миссию, а я... если и не помогала, то могла ещё и создавать проблемы!       Тут напряжение видимо достигло своего пика и по щекам куноичи побежали горькие слёзы, ей так не хотелось показывать свои эмоции, но отчаяние прошлось по ней огромным каменным валуном и просто выдавило всю её боль наружу. Она уткнулась лицом в плечо лучшего друга и начала рыдать, вцепившись кулаками в его куртку. – Я ничего не понял, – пробормотал Сай, – ты спасла столько жизней и всё равно считаешь себя бесполезной?       Шиноби устало потёр переносицу и вздохнул, ему ещё столько работать над собой, чтобы научиться понимать эмоции других людей. – Сай, – шикнул на товарища Наруто, нахмурившись. Он продолжал обнимать Сакуру и по-дружески гладил её по спине, успокаивая. – Сакура-чан, ты сделала всё что могла и даже больше! Ты ведь дралась с нами плечом к плечу – и ничуть не уступила нам в этот раз, – без зазрения совести врал Наруто. Ему было очень жаль свою подругу, и было невыносимо горько видеть, как она снова унижает саму себя. – Ага, – недоверчиво всхлипнула девушка и ещё сильнее прижалась к другу, прикрыв глаза. – Он перебил бы всех нас как цыплят, если бы только захотел... – шёпотом добавила она, уже находясь на границе между сном и реальностью. ~~~       Объединённая армия шиноби отдыхала после напряжённого дня. Ночь выдалась тихая и спокойная, совсем безветренная, будто сама природа устала от бесконечных взрывов, криков сражающихся и стонов раненых и умирающих. Повсюду в долине горели костры, вокруг которых собрались уставшие, но довольные ниндзя. Кто-то тихо перешептывался, кто-то громко радовался или переругивался, некоторые даже жарили неизвестно откуда взятое мясо, а кто-то просто молча сидел, вспоминая и оплакивая погибших товарищей. Для пятерых Каге, воскрешенных Хокаге и капитанов отрядов был поставлен отдельный большой шатёр, и в этом импровизированном кабинете сейчас происходила самая настоящая битва. – Мы конечно вам очень благодарны, уважаемые Хокаге, – громогласно вещал Райкаге деревни Облака, – но почему вы не поставили нас в известность касательно своих планов? Это совсем не красит Коноху! И, я конечно понимаю, что вы давно мертвы, и вольны действовать, как вам вздумается, но всё-таки, вынужден признать, поступили вы безответственно! – Вам больше нечего сказать? – вспылила Пятая Хокаге, начиная злиться, – как бы, по-вашему, безответственно не поступили уважаемые Хокаге, но именно Коноха привела альянс к победе! И, что это вообще началось? Поле битвы ещё не остыло, а вы уже собираетесь оценивать, кто и что сделал правильно, а кто нет? Разве ради этого мы объединились, чтобы вновь разругаться? – Нет, мне как раз есть, что сказать, дорогая Цунаде! – выплюнул взбешенный Эй. – Облако не будет иметь никаких претензий к вашей деревне, и даже скажет спасибо, если вы отдадите мне этого ублюдка, который лишил меня руки! Сопляк посмел явиться на поле боя в разгар битвы, как ни в чем не бывало, да ещё и был принят союзниками, будто никто не помнит всех его злодеяний! Я требую, чтоб его немедленно взяли под охрану, а завтра передали моим подручным! – И что же вы планируете с ним сделать? – прищурившись уточнила Пятая. – А это уже дело нашей деревни! Могу сказать одно, больше вы его не увидите! Он обязан ответить за свои преступления! – А что конкретно натворил Учиха, раз вы так категорично настроены? – усмехнувшись решил подать голос Тобирама, скосив при этом глаза на старшего брата, ведь он понимал, что тот не оставит без внимания разговоры о представителе дорогого ему клана и обязательно вмешается. – А вы не знаете, уважаемый бывший Хокаге? Так спросите у своих драгоценных соотечественников! – проревел Эй. – Хотя от них вы правды не добьётесь, так я вам расскажу! Пацан сбежал из деревни, потом пытался убить моего брата, а потом в конец озверел и напал на совет Пяти Каге, из-за чего я потерял руку, пытаясь остановить его! Вам этого мало? Да его должны были убить свои же, как только его нога ступила на поле битвы! – Ясно, – снисходительно и с пониманием процедил Нидайме, – и кого же такого дорогого сердцу потерял этот парень?       Тобирама прекрасно понял причины нерационального и буйного поведения Саске в прошлом. Он немного пообщался с ним во время их "миссии по воскрешению", и не заметил никаких признаков ненависти или злобы. Высокомерие, недовольство и чувство собственного превосходства конечно отпечатались на его лице – так они присущи всем Учиха, и в этом парне проявились ещё даже не в полной мере. А значит, его настигло проклятье клана, из-за чего он и совершил все свои грехи. – К чему вы клоните, уважаемый Нидайме? – прищурившись поинтересовалась Цунаде. Она не понимала намерений и мотивов своего предшественника, и решила осторожно прощупать почву, чтобы обернуть разговор в свою пользу. Женщина прекрасно осознавала, что Саске виноват и должен быть наказан, но она совершенно не желала ему смерти, ведь видела параллели между его судьбой и судьбой одного дорогого ей человека и бывшего друга. Каждый заслуживает шанс искупить свою вину и исправить ошибки, и пример Орочимару это отлично показал. – Я клоню к тому, что похоже ваш мальчишка пострадал от проклятия ненависти, которое висит над всеми представителями его клана. Я уже говорил об этом и повторять не желаю, но скажу кратко – он был безумен, не ведал, что творит, не подчинялся сам себе. Так что вам решать, действительно ли его вина так тяжела, как кажется, – заключил Второй Хокаге. – Да, вы правы, он потерял всю семью в детстве, а позже своими руками убил родного брата, – глухо произнесла Цунаде, опустив глаза.       Внезапно с другой стороны стола прозвучал хриплый, надломленный голос Кадзекаге Деревни Песка: – То есть, это проклятье затуманивает сознание человека, подчиняет его волю, парализует разум и не оставляет в душе ничего, кроме желания мстить и убивать? – Так и есть, – включился в разговор Хаширама, – а тебе откуда известны такие подробности? – Тогда я тоже достоин казни, ведь со мной было тоже самое, – уверенно проговорил Гаара, – однако вы сидите со мной за одним столом и даже сражались бок о бок, может потому, что моё безумие не коснулось лично вас и вашей семьи? – красноволосый вопросительно посмотрел на Райкаге своим непроницаемым бирюзовым взглядом. Не то чтобы он питал какие то позитивные чувства к Саске, однако прекрасно знал, что смерть Учихи сломает его лучшего друга, а вот на чувства Наруто ему было далеко не наплевать. – Защищаете его? Хотите выгородить? – бесновался красный от возмущения Эй. – Я всё равно добьюсь наказания для него, так или иначе! – То есть, планируете наказать больного человека за его болезнь? Жестоко и неразумно, вы похожи на обиженного ребёнка, который просто желает отомстить скамейке о которую споткнулся! – усмехнулась Цунаде. Она прекрасно видела, что Райкаге находится в состоянии готовности ломать стены, и специально подливала масла в огонь, надеясь продемонстрировать остальным его вспыльчивость и неадекватность. Женщина совершенно не хотела устраивать сейчас такие разборки, ведь проблем по окончании войны и так будет море. – Позже ещё обсудим, – прошипел Райкаге, признаваясь самому себе, что готовых аргументов у него сейчас нет, а применять физическую силу для решения спора – это не выход. Так он покажет себя неуравновешенным психом, которого вообще никто не захочет слушать, а значит пацана ему не видать. – Хорошо, – продолжила Цунаде, немного успокоившись и поднимая взгляд на своего деда, – теперь следующий вопрос – что будем делать с ним? Уважаемые Хокаге, вы хоть немного знаете парнишку, что он за человек, насколько он силён и опасен? Сейчас я прошу у вас совета, как же нам поступить? Ведь никому здесь не хотелось бы получить второго Мадару! – Я только дрался с ним и убил его, а не беседовал по душам! Могу сказать одно – Изуна очень сильный шиноби с мангекьё шаринганом, а что там у него в голове – мне без разницы! – отрезал Второй Хокаге. – Тобирама! Я сколько раз говорил... – начал было свои нравоучения его старший брат. – Я поняла вас, спасибо, – мягко прервала его Цунаде. – Могу сказать одно, Цуна, – грустно улыбнувшись продолжил Хаширама, – он ненавидит Сенджу. – Об этом я уже и сама догадалась, оджи-сан, – обреченно пробормотала Пятая, прикрыв глаза и глубоко вздохнув. ~~~       Сакура скромно дремала, привалившись к плечу Наруто и тихонько посапывала. Конечно, следовало бы перенести девушку в общую палатку для медиков, но Узумаки так не хотелось тревожить подругу, что он решил дать ей возможность немного отдохнуть. Он был рад проявить заботу и сочувствие к одному из самых дорогих для него людей. Третий член их команды давно ушёл от костра, и многие шиноби уже начинали расходиться палаткам. В то же время, на краю этого временного лагеря расположились трое ниндзя, которым было совершенно не до сна. –А я тебе говорю, надо валить отсюда, когда все уснут! Думаешь они не посадят нас обратно в тюрьму? – возмущался беловолосый парень с острыми зубами и яркими сиреневыми глазами. – Куда ты хочешь свалить, каппа? Лично я планирую оставаться с Орочимару-сама, а он ещё здесь и что-то никто его не схватил и никуда не посадил, – шипела в ответ красноволосая девушка в очках. – Да они просто ещё не очухались от радости, сейчас проспятся и устроят разборки – кто тут кому друг, а кто враг! Я лично не хочу попасть под замес, поэтому сваливаю, – вскочив на ноги, заявил Суйгецу. – Саске, ты со мной? – Нет, я остаюсь здесь, – с каменным лицом ответил Учиха. Его абсолютно не интересовал этот бессмысленный разговор, и он не разделял опасений своего напарника – хотели бы схватить или убить, уже бы сделали это. А раз так, значит никому нет до них никакого дела. Однако, он внутренне радовался и желал уже избавиться от своей шумной команды, ведь теперь, когда смысла в её существовании не осталось, парень не видел причин продолжать общение с бывшими товарищами. Не сказать, что он их ненавидел, но и симпатии не испытывал – Саске рассматривал их как временных партнёров с общими целями, или даже с общими потребностями друг в друге.       Единственный, кого он спокойно выносил рядом с собой – это Джуго, четвёртый член команды Така, и то потому, что тот большую часть времени молчал. Однако сейчас рыжеволосый пропал неизвестно куда и выяснять его местонахождение юноша не собирался. В конце концов, это ему нужен Саске, и, в случае надобности, он вернётся сам. В данный момент Учиху больше интересовала его старая команда, члены которой очень уютно устроились у костра, сидели в обнимку и совсем не замечали пристального взгляда чёрных глаз, внимательно наблюдавших за ними.       Саске смотрел на своих бывших сокомандников и не мог понять, какие же чувства он испытывает. Ведь сейчас, когда спало напряжение и азарт сражения, у него была возможность спокойно поговорить с ними, однако ноги его совсем не слушались, что-то не давало ему вот так просто подойти и сесть рядом, как в старые времена. Было ли это чувство стыда? Возможно... Но скорее это была неопределённость, он не знал, что им сейчас сказать, его поглотила неуверенность, казалось, что он не имеет права вторгаться в их уютный маленький мир. Вот они сидят вдвоём и даже не смотрят в его сторону! А ведь раньше сами искали встречи с ним, пытались вернуть его в команду, вернуть в деревню. Неужели теперь всё то хорошее, что было между ними, безнадёжно разрушено? Скорее всего. После всех событий, после кровавых стычек и попыток убить друг друга, мог ли он надеяться как-нибудь исправить свои ошибки? И если поведение Сакуры он ещё с горем пополам мог понять, ведь девушка имела полное право не только игнорировать его, а даже ненавидеть, то вот почему Узумаки сейчас вёл себя так, Учиха не понимал. Какие-то догадки вспышками освещали его сознание, однако ухватить их не получалось.       Саске особо не задумывался о причинах прекращения войны, да и о самой войне. Она не отразилась на нём практически никак, да и плевал он на неё с того самого момента, как узнал. Он не потерял здесь никого из близких, не защищал ничего, что ему было дорого, не видел её начала и не участвовал в подготовке. Снедающее чувство ожидания чего-то страшного и страх будущих потерь прошли мимо него. Лишь в самом конце, когда он принял решение явиться на поле боя, в его душе что-то шевельнулось, но не столько из-за самой войны, сколько из-за встречи со старыми друзьями. Учиха упивался чувством единения со старой командой – когда сражаешься с товарищами плечом к плечу, понимаешь друг друга с полуслова и прикрываешь спину, вместо того, чтобы ожидать предательства. Теперь, обдумывая всё произошедшее, Саске признавался сам себе, что он скучал – скучал по старой команде, скучал по ощущению единства, скучал по проявлению заботы к себе со стороны других людей, когда его ценят просто за то, что он есть, и не видят в нем инструмент или оружие. Да даже свою новую команду он неосознанно, но собрал похожую – шебутной, болтливый блондин, девушка-медик с розовыми (то есть красными) волосами... Он не смог разорвать те узы, о которых всё время вещал ему Наруто, и которые он ненавидел в свое время, кроме того, он со стыдом признавался сам себе – эти узы были нужны ему, нужны, чтобы не упасть во тьму окончательно. Может быть, подсознательно, они и склонили его на свою сторону из-за этих связей, которые корнями проросли в глубинах его души, и он принял идеи Итачи – решил встать на защиту родной деревни, решил вновь стать шиноби Конохи Саске Учиха, стать новым Хокаге! Но как можно суметь взять под своё крыло целую деревню, если даже подойти и поговорить с лучшим другом решимости не хватает? Да, это будет долгий путь, но разве не сложные цели заставляют нас жить, работать над собой и двигаться вперёд? А уж Учиха могут упрямо переть напролом для достижения этих целей, как никто другой. Мысленно усмехнувшись своим выводам, Саске набрался решимости и направился в сторону догорающего в тишине ночи костра, возле которого засыпали члены бывшей команды номер семь. ~~~       Изуна Учиха сидел на голой земле, в небольшой палатке, которую ему выделили на время ожидания окончания собрания руководства объединённых сил шиноби. Состояние в котором пребывал юноша словами было не передать. Как может себя чувствовать человек, которого выдернули из загробного мира, отмотав при этом время на целый век вперед, и на глазах которого родной брат пожертвовал своей жизнью ради него? Верно, любой бы на его месте мог сойти с ума, однако парень терпеливо ждал, его не так просто было выбить из колеи, и он умел быстро реагировать на смену обстоятельств. Жизнь научила, ведь в его времена, когда велись постоянные войны, раскисать и падать духом было некогда. Тем более, что пейзаж вокруг явственно напоминал об этой самой войне – а она, к сожалению, была для Изуны родной стихией. В его время дети обучались держать в руке кунай наверное раньше, чем учились ходить и говорить. Поэтому, когда первые эмоции немного улеглись, и начала работать рациональная часть его разума, парень решил начать понемногу выяснять устройство этого мира – раз старший брат завещал ему прожить счастливую жизнь, то вытирать ноги о такой бесценный дар – означало предать его любовь.       Конечно, никто не даровал ему абсолютной свободы, и, хоть с него и сняли контроль над телом – ведь теперь он жив по-настоящему и техника подчинения не работает, Изуна находился под присмотром. К нему приставили этого странного человека (парень до сих пор был уверен, что это женщина – ну не может мужик так странно выглядеть!) и попросили не спускать глаз с Учихи, а также обезвредить его в случае чего. Орочимару сидел напротив и с интересом рассматривал юношу, иногда ехидно улыбаясь и облизывая губы, но при этом ничего не говоря. – Что так забавляет тебя? – со сталью в голосе спросил Изуна. – Придумываешь способ, как убить меня? – Откуда такие мрачные мысли, Изуна-кун? – с наигранным удивлением прошипел Орочимару. – Никто не планирует убивать тебя, как можно! Ведь ты так сильно помог союзникам, это дорогого стоит, успокойся! – Да я спокоен, как видишь, просто мне необходимо знать, что планируют делать со мною? Ведь вы все до дрожи боитесь Учиха и нашей силы, что вам ещё остаётся? – улыбнувшись и приподняв брови, продолжал парень. – Либо убить, либо ограничить силу и посадить под замок. – Ты такого плохого мнения о современном мире шиноби? – Я такого плохого мнения о Сенджу! А их, кажется, сейчас на переговорах целых трое! Зачем они там собрались, если не плести интриги против меня? Может откроешь мне этот секрет? – продолжал напирать Изуна. – Хм, ты видимо не совсем понимаешь, с кем говоришь... Я совсем не тот человек, который должен объяснять тебе ситуацию, да даже если бы я хотел, мне никто и никогда бы это не доверил, уверяю тебя. Я просто помогаю своей давней подруге по старой памяти и немного приглядываю за тобой, а говорить тебе вскоре придётся с ними, – ухмыльнулся Орочимару. – Поэтому нам остаётся только ждать. – Хм, вот значит как, – пробормотал парень, и твёрдо заявил, – мне необходимо поговорить с тем Учихой, позови его. Хоть он и, похоже, предатель, что удивительно для моего клана, но надеюсь сможет прояснить для меня некоторые вещи. Кстати, а ты хорошо его знаешь? – решив добавить в разговор немного дружелюбия, сказал он. – О, я знаю его лучше многих других, – усмехнулся змеиный Саннин, – но ты слегка ошибся! Я не в качестве твоего слуги здесь нахожусь! И навлекать на себя гнев Хокаге из-за твоих нелепых просьб не собираюсь, я буду здесь, с тобой, – сверкнув глазами, прошипел он. – Понял тебя, тогда прекрати меня разглядывать! – злобно выпалил Изуна. – Хорошо, ответишь на один вопрос? – с интересом уставился на парня Орочимару. – У тебя в той жизни были дети? – Зачем тебе знать? – вспылил Учиха. Саннин даже не думал, что резал сейчас по очень больному, ведь Изуна очень ревностно относился ко всему, что касалось его клана. Он с болью в сердце осознавал, что ни он сам, ни его брат не успели не то что оставить наследников, но даже не женились. Хоть он и умер молодым, всего в двадцать четыре, однако в его времена это считалось довольно зрелым возрастом, ведь многие гибли намного раньше. К сожалению, братьев Учиха настолько поглотила война и забота о клане, что ни у него самого, ни у Мадары физически не оставалось времени, чтобы завести семью. О любви и романтике речь вообще не шла, ведь браки заключались для продолжения рода и передачи уникального додзюцу внутри клана. – Ну, скажу честно, я уверен – ты заметил поразительное сходство между собой и твоим молодым родственником, – посмеивался Орочимару. – Вот я и подумал, а не может ли Саске-кун быть твоим прямым потомком? – Не может, я не успел завести семью, – отрезал Изуна, – а наша порода Учиха всегда была очень сильна, так что сходство неудивительно. – Ты так уверенно об этом говоришь? Неужели в твоём прошлом не было, как бы это сказать, шанса обзавестись детьми? – продолжал выпытывать старый змей. Его очень заинтересовала идея о том, что парень прямой предок Саске, а значит, имеет очень близкие гены. Орочимару питал нездоровый интерес к сильнейшим представителям клана Учиха, будь то Итачи или Саске, и если возможность наложить свои лапы на их тела оказалась несбыточной мечтой, то вот отказываться от исследований уникального шарингана, он не собирался. – Изуна-кун, – вскинув брови, пробормотал Орочимару, которого прямо сейчас поразила постыдная догадка, – неужели у тебя ни разу не было женщины? – Ты что дурак? – хохотнул Изуна. – Я умер в двадцать четыре, не в десять. Однако детей у меня не было, никто бы не стал скрывать ребёнка от родного брата и правой руки главы нашего клана! – с гордостью закончил он. ~~~       Саске неспеша подходил к товарищам, на ходу подбирая слова, чтобы начать разговор. Конечно, гордость и самоуверенность не позволяли дрогнуть ни одному мускулу на его красивом лице, однако внутри он чувствовал некоторое беспокойство. Если бы ему было наплевать на этих людей, то проблем бы не возникло, но этих людей ему нужно было расположить к себе, а не отталкивать, как прежде. Он остановился примерно в паре шагов от Наруто и дремавшей на плече парня Сакуры, и тихо произнёс: – Ты бы отнёс её в палатку, холодает. – О, привет, Саске! – всполошился немного задремавший Наруто. – Да тут не холодно, садись поближе к костру, погрейся! А Сакура-чан, она отдыхает, ей надо поспать и, короче, не хочу её беспокоить.        В ответ Учиха лишь пожал плечами, но на предложение друга согласился и присел рядом, уставившись на уже догорающие в костре деревяшки. У обоих друзей в голове крутились одни мысли на двоих, но никто не спешил первым начинать разговор.       Наруто, в отличие от своего друга, был более открытым человеком и эмоции свои умел скрывать очень плохо. Да он и не собирался делать этого, ведь сейчас его просто распирало от радости и гордости из-за возвращения Саске, о чём он тут же вознамерился сообщить. – Я так рад, что ты снова с нами, Саске! Да и война окончена, даттебайо! Наконец-то начнём жить нормально! – радостно зататорил блондин. – Ты же не собираешься опять нас бросить? Ты как вообще додумался-то до такого? Заявился прямо в разгар битвы, я, если честно, чуть в обморок не упал! Но все равно, я офигенно рад тебя видеть! А эта твоя шутка про Хокаге, ну уморил просто всех, Киба так вообще, чуть слюной не подавился от злости, когда это ты стал таким юмористом? – Да, я тоже... не против терпеть тебя рядом с собой, – усмехнулся Саске, – только я не шутил.       Он поднял серьёзный, тяжёлый взгляд на друга, внимательно наблюдая за его реакцией. – В смысле? Ты серьёзно? Ты правда вернёшься в деревню и хочешь быть Хокаге? – изумился Наруто. – Ну тогда тебе придётся иметь дело со мной, потому что я от своей мечты не отступлю, даже ради тебя! Мы ещё с тобой поборемся! – весело воскликнул он, прищуривая свои голубые глаза. – Как скажешь, усуратонкачи, – язвительно ухмыльнулся Учиха. – Это будет интересно. – Да! – крикнул Наруто. – Ой, чё-то я разорался тут с тобой, Сакура-чан то спит, – уже тише пробормотал он, скосив глаза на спящую подругу. – Ты вообще не изменился, – тихо буркнул Саске себе под нос, в душе радуясь, что его друг остался таким же весёлым и дурным, как в детстве. Его не смогли сломать ни предательство друга, ни смерть сенсея, ни даже гибель близких во время войны и сама война. Саске поражался, сколько же внутреннего света и добра хранил в своей душе Узумаки, что его хватало на то, чтобы поделиться со всеми вокруг и воодушевить окружающих. Такие люди должны быть в этом мрачном и сложном мире, возможно на них этот самый мир и держится. Из раздумий о лучшем друге Учиху выбил тихий, но в то же время, властный голос Сая, подкравшегося из темноты: – Учиха, Хокаге зовёт к себе, иди.       Когда Саске вошёл в палатку начальства, там уже практически никого не осталось. Вокруг низкого стола сидели лишь Пятая Хокаге, его бывший сенсей Хатаке и двое воскрешенных Сенджу. Однако, немного в стороне находились более интересные Учихе люди – Орочимару и его новоиспечённый родственник. Тот стоял с важным видом и надменным взглядом прожигал всех вокруг. Откуда только столько высокомерия на лице? Его брат чуть не устроил массовое уничтожение всех и вся, а этот стоит без тени раскаяния, да ещё смотрит на всех с видом победителя! Мягко говоря, Саске он не нравился. А грубо говоря, он его уже ненавидит. – Ну, раз наконец все в сборе, – раздраженно начала Цунаде, – предлагаю говорить на чистоту, пока мы без лишних ушей. И первый вопрос у меня к тебе, – вцепившись взглядом в Саске начала она. – Какие у тебя дальнейшие планы и что за слухи ходят среди шиноби о твоём желании стать Хокаге? – Хочу защищать деревню, это последняя воля моего брата, а для этого я стану Хокаге, – отчеканил парень, возвращая женщине её убийственный взгляд. – Ясно, значит это не слухи, – процедила она. – Знаешь уже, что многие просят тебя казнить? Как планируешь решать этот вопрос?       В ответ Учиха лишь хмыкнул себе под нос и прикрыв глаза покачал головой. – Госпожа Цунаде, мне кажется эти проблемы лучше потом обсудить с ним наедине, – осторожно решил разрядить обстановку Какаши. – Тем более у нас появились неожиданные союзники в решении этого щекотливого вопроса. – Хорошо, – раздраженно кивнула Цунаде. – Теперь переходим к тебе, – кивнула она в сторону Изуны, который посылал искры раздражения в сторону своего единственного оставшегося в живых родственника. – Ты ведь понимаешь, после всех событий мы не можем дать тебе полную свободу и отпустить из деревни. Мы должны убедиться, что ты не пойдешь по стопам старшего брата, – изогнув бровь, властно заявила Пятая. – Это очень глупые страхи с твоей стороны, Сенджу, – медленно начал свою речь Изуна, – по-твоему, все Учиха только и ищут возможностей пролить побольше чужой крови? Мой брат не виноват в том, что с ним случилось, и если бы присутствующие здесь были более дальновидными, ничего бы не произошло. Он дал мне шанс прожить жизнь по-новому и я собираюсь им воспользоваться. Кроме того, мне нужно разобраться с тем, что происходит сейчас в моём клане и я планирую вновь его возглавить, как законный наследик, – твёрдо заявил парень, бросив взгляд на кипящего от злости Саске.       Какаши и Цунаде не удержались от синхронного смешка, услышав речи Изуны о клане Учиха. Но вовремя взяли себя в руки, осознав, что эта тема совершенно не располагает к шуткам. – У нас когда-нибудь закончатся проблемы, касающиеся Учиха и их братьев? – пробормотала она себе под нос, понимая, что с окончанием войны её головная боль только усилится. – Так всё, сейчас всем отдыхать, с утра возвращаемся в деревню и там продолжим, – устало вздохнула женщина, потирая переносицу. – У нас ведь где-то должно быть сакэ? – шепнула она, наклонившись к Какаши. – А, и кстати, Орочимару, прошу, помоги ещё немного, утром я тебя отпущу, – с какой-то непонятной теплотой обратилась она к старому товарищу. – Конечно, Цунаде, не беспокойся, – улыбнулся он в ответ своей жуткой улыбкой. И, встав вплотную к Изуне, добавил: – Придётся тебе потерпеть меня ещё, Изуна-кун, идём.