Война и Солнце

      На следующее утро девушка постаралась над образом: всё-таки вставила в уши серёжки в виде облачков, которые посчитала очень милыми, накрасилась и после уединённого завтрака направилась в библиотеку.       Ожидаемо заблудившись и посетовав на отсутствие рядом мужа, который сегодня проводил время с дядей, Юнйэн позлилась, поругалась и в итоге нашла нужную дорожку.       Второй раз оглядев стеллажи, молодая госпожа призадумалась: с чего же начать?       «Наверное, с истории Облачных Глубин. Есть ощущение, что всё с меня стрясут.»       Взяв нужные книжки и улыбкой поприветствовав других вошедших в помещение адептов Гусу Лань, Су уселась за столик в углу и принялась читать.       Основателем ордена и его первым главой был юноша-даос, талантливый музыкант по имени Ань, в возрасте двадцати лет взявший фамилию Лань.       «Второй иероглиф от слова «буддистский монастырь». И почему я думала, что «голубой» сказано про голубое небо?»       Он ушёл из монастыря и стал вести светскую жизнь музыканта и заклинателя, помогая добрым людям и истребляя нечисть. Однажды в землях, называемых Гусу, на одной из ночных охот, он встретил девушку, тоже заклинательницу. Как сам мужчина позже писал в своём дневнике, молодая красавица Уцин была образцом элегантности и благородства. А ещё обладала твёрдым, упрямым характером и завораживающей внешностью. Той ночью мужчина понял, что она — та, кого он искал, девушка, ставшая его судьбой. Лань Уцин и Лань Ань стали партнёрами на тропе самосовершенствования и поженились, положив начало клану Лань и родив троих благодетельных детей. После кончины любимой супруги Ань вернулся в монастырь, где и завершил жизненный путь, с тихой радостью уходя за женой.       Старший сын продолжил деяния родителей, и вскоре к клану Лань примкнули ещё несколько более мелких кланов. Так и образовался орден Гусу Лань.       Однако мужчине не повезло с детьми: старший сын родился больным и умер в раннем возрасте, а сам он не дожил и до тридцати, оставив молодой орден на единственную двенадцатилетнюю дочь, Лань И.       «О, а о ней я кое-что слышала. Вроде, в ордене её не любят.»       Девочка осталась одна. Совсем одна. Опекуном при ней стал наставник, Лань Доу Цзу. Планировалось, что юная наследница годика через два выйдет замуж и родит наследника, который и станет следующим главой. Так и произошло. Почти. И действительно вышла замуж, но, сговорившись с новоиспечённым супругом, устроила заговор и с помощью невиданной доселе техники, которую позже назовут «Техникой смертельных струн ордена Гусу Лань», длинной струной, связанной из семи струн гуциня, шантажируя Лань Доу Цзу, она вынудила того отказаться от главенства над кланом. Вместо него она села на место главы сама (так как муж, чьё имя хоть и упоминалось в летописи, но Юнйэн его не запомнила, не являлся прямым наследником клана Лань по крови, то не имел права зваться главой), однако с супругом общалась хорошо, всегда советовалась и прислушивалась к его мнению.       «Ещё бы. Он фактически место ей отвоевал. Да и плохая это идея, ссориться с мужем, от которого зависит твоё шатенькое положение.»       Поначалу не воспринимаемая всерьёз девушка оказалась и мудрой главой, и прекрасной матерью. К сожалению, своего положения она достигла жестокими и иногда бесчестными методами, путём убийства, угроз и шантажа своих противников и всех неугодных и за это подвергалась жёсткой критике со стороны всего заклинательского мира.       Как бы к ней не относились, факт оставался фактом: Лань И явилась одной из лучших, уникальнейших глав своего ордена, единственной женщиной-главой ордена Гусу Лань за всю его историю, разработавшей множество используемых и поныне техник, пресёкшей грызню кланов за главенство и заново объединившей их крепче прежнего. Например, именно она нашла, объединила и систематизировала записи своего деда, добавив что-то своё и положив начало языку Цинь.       Это имя из тех противоречивых, которые помнят до сих пор.       От долгого чтения у Юнйэн заболели глаза, девушка недовольно поморщилась и попыталась откинуться назад, совершенно забыв, что сзади не было ни стены, ни стеллажа с книгами, из-за чего усталое тело чуть не завалилось на простреленную болью спину.       Сидящие рядом адепты посмотрели на неё странными взглядами, на которые Су осталось лишь неловко улыбнуться, выпрямляясь и поднимаясь с места для того чтобы потянуться и размять косточки.       Делая небольшую разминочку, невозможно было не заметить косых взглядов в свою сторону.       —Что-то не так? — наконец не выдержала госпожа Лань — У меня болит спина, я просто встала размяться, не стоит на меня так смотреть. И вообще, смотреть на других косо запрещено правилами.       Словно пришибленные, юноши и ещё одна девушка уткнулись взглядами в свои чтива.       «Пиздец, я что, угадала?!»       Мысленно поцокав на излишне строгие правила ордена, Юнйэн наконец села на место и принялась тереть и согревать холодные пальцы.       В данный момент существовало пять орденов, способных назваться великими: орден Ланьлин Цзинь, орден Гусу Лань, орден Цинхе Не, орден Юньмэн Цзян, а последний, орден Цишань Вэнь, пусть и негласно, считается самым великим из всех, способный по могуществу и богатству сравниться с самим императором…       Существовало и несколько орденов, быстро набирающих силу: орден Гуандун Зусюань, орден Хубэй Ли и, конечно же, орден Ла Фу.       Самым древним из сильных является орден Гусу Лань, чуть младше его орден Цинхе Не, потом орден Цишань Вэнь, позже Ланьлин Цзинь и орден Юньмэн Цзян, образовавшиеся почти одновременно.       При поддержке императора между параллельно развивающимися орденами заклинателей сохранялся мир, и никто не считался выше других, однако в последнее время, а именно с приходом к власти нынешнего императора, всё изменилось. Орден Цишань Вэнь выделился из массы и быстро шёл к тому, чтобы починить себе другие. Государь мог бы остановить это, но боялся восстания и смуты, поэтому не вмешивался.       «Уже поздно. Смута началась.»       Помотав головой, Су напряжённо уставилась в строчки, чтобы нормально запоминать историю и не отвлекаться.       При праправнуке Лань И, Лань Фэне, город Ланьгуан, располагавшийся в нескольких километрах от нынешних Облачных Глубин и являвшийся первой резиденцией клана, сгорел. Глава, Лань Ху Боньяо, не захотел восстанавливать его, и орден перебрался в ближайшие горы, где был основан новый город, совсем небольшой и скромный.       А во внук, Лань Хуньяо оказался на редкость закрытым человеком, именно при нём были построены Облачные Глубины в их нынешнем виде и окончательно стали закрытым в горах местом, которое совершенно не изменится спустя восемьсот лет.       На этом первая часть книги закончилась, и новая госпожа Лань посмотрела в окно.       —Уже где-то три часа…       —Изучаете историю клана, молодая госпожа? — к ней подошёл улыбающийся мужчина лет тридцати, склонивший голову в уважительном поклоне, заставившем Су шустро встать и отзеркалить жест.       —Да. Нужно знать историю своего ордена.       —Похвальное рвение. Наверняка вам придётся сдавать экзамен вместе с другими учениками. — мужчина стал ожидать реакции на эту новость. Юнйэн знала, что так оно и будет.       —В моём ордене… — вспомнив, что родной дом уже стал чужим, она осеклась — В ордене Ла Фу тоже они есть. История ордена Гусу Лань очень богата, поэтому, чтобы догнать ваших… Остальных адептов по уровню знаний, мне понадобится время. Наверное, больше, чем ожидалось.       —Конечно. Вы молодец. Прошлое — это всегда интересно.       —Согласна. Однако я уже собиралась уходить.       —О, тогда не смею задерживать вас. До встречи.       —До встречи.       Мужчина пошёл к разделу с мелодиями и вскоре скрылся из виду. Су же направилась к столовой, чтобы поесть.       После двух мисок риса стало ужасно лень возвращаться с книжкам, было принято решение погулять.       Ноги сами привели её к водопаду. Окинув взглядом местность, девушка решила сесть на камне и отдохнуть.       Шум падающей воды успокаивал. Днём солнышко грело, хоть как-то снижая прохладность свежего воздуха. Никого. Умиротворение разлилось по ощутимо размякшему телу.       «Разморило. Прилягу-ка ненадолго. Просто на минутку. Всего одну минуточку…»       Подложив под голову руки и улёгшись в благопристойной позе, девушка не заметила, как уснула.

***

      Направляясь к одной из смотровых башен, Цижэнь неожиданно для себя наткнулся на лежащую на камнях невестку.       —Юнйэн!       «Неужели ей стало плохо? Не должно.»       Поняв, что девушка не отзывается, он подошёл и потормошил за плечо.       —Лань Юнйэн, вставай!       —М? Что? Ай! — увидев рядом человека, она с криком соскользнула с камней и упала прямо в воду.       —Юнйэн! — мужчина недовольно и с болью воззрился на промокшие насквозь одежды и лобную ленту, свалявшиеся длинные волосы и вылезающую из воды девушку.       —Зачем вы меня так пугаете? — недовольным, хрипящим голосом с грустью спросила она.       —Я дико извиняюсь, не хотел пугать тебя. — выражение вины очень быстро стёрлось с его лица, сменившись на обычное недовольство — Ты спала в неположенном месте и выглядела неподобающе.       Промолчав, девушка продолжила недовольно взирать на Цижэня, демонстративно снимая и отжимая лобную ленту, а потом и волосы. Затем выдохнула и, поднапрягшись, на манер собаки отряхнулась, через минуту очутившись совершенно сухой благодаря ледяной технике, которая помогла вытянуть из одежды воду.       —Так ведь и заболеть недолго. — в серых глазах сверкнули две льдинки — Я случайно уснула. Здесь очень спокойно.       —Ты обсохла?       —Да, всё хорошо.       Всё-таки обиженно, Юнйэн развернулась и зашагала прочь.       «Ничего, привыкнет. Воспитаем.»

***

      На следующий день Су снова присела за столик в библиотеке и открыла вторую часть сборника.       Чтобы не запутаться в родословной Ланей, было решено записать семейное древо на листочек.       При Лань Хуньяо Стена Послушания, на которой изначально не насчитывалось и пятисот правил, пополнилась ещё тысячей, рекордным количеством. Этим мужчина и стал известен.       Правда, потомки его несколько поколений ничем интересным не отличались.       «Будет очень сложно запомнить каждого и каждую.»       Шли минуты. Часы. Взгляд всё больше замыливался, и девушка помотала головой, прогоняя сонливость и оглядываясь наконец по сторонам.       —Что? — спросила она, в очередной раз поймав на себе взгляды адептов.       —Госпожа… — подошёл к ней самый смелый, но явно смущённый паренёк и прошептал, позволительно низко наклонившись к ней — Ваша лобная лента съехала: вы слишком сильно теребите её.       «А ведь и не скажешь, что ничего страшного в этом нет. Интересно, что же всё-таки означает этот кусок ткани, если так ценен?»       —Ох, я и не заметила. Большое спасибо, что сказали. — Су аккуратно развязала и со второй попытки повязала назад, уже как надо — Теперь ровно?       —Да, всё отлично. — юноша тут же отстранился и вернулся к медицинским книгам.       «В качестве адепта ордена Лань я обязана всегда соблюдать аккуратность и чистоплотность, вообще нельзя зазеваться и допустить какой-либо изъян в одежде. Наверное, я никогда не смогу привыкнуть к этому. Ланей-то с детства вышкаливают. Судя по всему, я для них — невозможная неряха. Нужно будет поинтересоваться про значение лобной ленты.»       —Интересно, где там мой А-Хуань? — прошептав это себе под нос, Су перелистнула страницу.       Дальше последовала война с восточными заморцами (Япония), в которой Гусу Лань не принимал участия, предпочитая остаться наблюдателем, что в конечном итоге нагнало на орден немилость Императора, сохранявшуюся вплоть до самой его смерти.       «Ну а на потом оставим самое интересное и противное: период междоусобиц.»       Подумать об этом и шустро убрать книгу заставили чарующие звуки, доносящиеся с горы неподалёку.       —Гуцинь? Как грустно звучит, будто кто-то плачет…       Решивши пойти посмотреть, кто так чудесно играет, Юнйэн на своём пути увидела сначала фигуру в белых одеждах, а потом разглядела её внимательнее.       —Здравствуй, Ванцзы. — склонила она голову, когда игра завершилась — Какая… Эмоциональная мелодия. Как она называется?       —Здравствуйте. — уважительно склонился деверь — «Послание журавлям.»       —Нет нужды в лишних формальностях, можешь просто обращаться к мне на ты хотябы в кругу близких. — лёгкая улыбка тронула чуть голубые губы — Мы же теперь семья.       —Как пожелаете. Пожелаешь. — мальчик, похоже, не знал, что ещё сказать, либо не хотел поддерживать беседу вовсе. Светлые глаза говорили о втором и выражали какое-то невыразимое чувство, гораздо более сильное, чем тоска и печаль вместе взятые…       —Я сидела в библиотеке, услышала твою игру и вышла посмотреть.       Мальчик всё продолжал просто смотреть на неё своими светло-зелёными, особенно стеклянными глазами и сохранял молчание.       «С ним невозможно разговаривать.»       —Эм… Ну, не буду тебе мешать. — в конце концов сдалась девушка, решив лучше осведомиться о причине столь неясного душевного состояния и выбора мелодии у мужа — Пойду… Пока.       —Мгм.       «Гуцинь — такой приятный инструмент. Может, его выбрать?»       Ни для кого, хоть мало-мальски знакомого с орденом Гусу Лань, не было в новинку, что каждый более-менее сильный и талантливый адепт умел играть хотя бы на одном струнном инструменте, например на гуцине или гучжене, кто-то на пипе, в том числе и приглашённые ученики тоже учились. Так что, как только Лань Юнйэн немного освоится в новом ордене, её начнут «дрючить» и по этому поводу, значит, стоило подумать над тем, чему же девушка хочет обучаться.       «А учителем Цижэнь будет…»       Зевнув, Су прошла к кухне, так как был уже обед, и взяла миску с овощами.       —Да тут ничем другим вообще не кормят чтоли? — ворчала она себе под нос — Каша, овощи, рис и далее по кругу. Благо, разные.       —Ничем. — строго ответила старая кухарка — Все едят одно и то же. Не хотите — не ешьте.       «Какая ворчливая бабка. Похами мне тут ещё.»       —А вот хочу и съем. — отвернувшись, девушка фыркнула — Благодарствую.       Гордо сидя за уединённым столиком под деревом и поедая скромный обед, она подумала о том, что было бы хорошо, будь кто-нибудь рядом. Или если бы кто-то над ухом шумел, смеялся, ругался. Не хватало возмущений матери, улыбки отца, проказ брата.       «Ну сука, неужели я уже начала скучать по ним?! Мерзкое состояние. Ненавижу скучать!»       Девушка ожидала, что тоска нагрянет, но не через два же дня? Она повзрослела. Теперь у Ла Су новая фамилия, новая семья, новый дом. Но просто так отпустить прежнюю жизнь…       «Больно.»       Осознание начало приходить только через несколько дней после свадьбы. Теперь Юнйэн сама несёт ответственность за себя, за орден, в котором у неё не было ни хорошей репутации, ни связей, ни понимания, что и как здесь устроено.       «Ещё и муж всё время пропадает.»       Сомнения в голове крепчали, заставляя ёжиться и задаваться вопросом: «Правильно ли я поступила? Зачем я так поторопилась?»       Но какой смысл думать и сокрушаться, когда свадьба уже прошла?       Девушка прикрыла глаза, успокаивая душевную тревогу.       «Всё. Будет. Хорошо.»       Незаметно прикончив порцию, Су встала и, не зная, куда идти, просто доверилась ногам.       Спустя шагов двести она услышала отчаянный возглас:       —Подождите! Подождите, не надо! Пощадите, умоляю! — отчаянно орал мужской голос.       —Да замолчи ты! — рявкнул на него другой мужчина.       Девушка подорвалась и буквально прилетела на место происшествия за несколько секунд.       —Что здесь происходит?!       —Приветствуем госпожу. — тут же десяток адептов в белых одеяниях склонился перед ней, при этом четверо из них продолжали удерживать двоих человек в таких же белых одеяниях.       —Отвечайте на мой вопрос. — после минуты ожидания Су включила настоящую главу, так как, несмотря на возраст и пол, занимала более высокое положение, чем любые ученики. Выше только муж и родственники по прямой ветви, а выше всех — глава клана.       —Госпожа, — продолжил всё тот же юноша — эти… Двое, — он пренебрежительно указал взглядом на обсуждаемых, среди которых был мужчина лет сорока пяти с выражением страха на лице и ревущий юноша лет шестнадцати — занимались…       —Да развратом они занимались! — наконец перебил его товарищ, заработав осуждающие взгляды.       —Лакан, перебивать других запрещено. — осадили другие.       —Извиняюсь, но надо же объяснить госпоже, что произошло. Хотя не думаю, что ей будет интересно слушать про двух обрезанных рукавов.       —Ясно. Думаю, спрашивать, запрещены ли в Облачных Глубинах обрезанные рукава, не стоит. — чувствуя лёгкое разочарование, Юнйэн ещё раз оглядела занимающихся от стыда подсудимых — И что вы собираетесь с ними делать?       —Отпорем хорошенько. Учитель будет наказан и заточён в монастырь Баошань, а этот, — Лодо явно не желал даже называть имени паренька — поедет в посёлок Доуциншен, откуда и приехал учиться.       —Хорошо. А сколько палок (ударов палками по спине/ногам)? — окончательно потеряв интерес к ситуации, женщина думала, как закончить разговор.       —По пятьсот каждому.       —Пятьсот?! — серые глаза стали размером с монетку, когда она не смогла сдержать удивлённый вскрик.       —В Облачных Глубинах запрещено кричать. С вами всё в порядке? — испугался старший адепт — Вы побледнели.       —Да, всё хорошо, однако… Такое ощущение, что эти двое не просто… находились в отношениях, оба будучи мужчинами, а как минимум осквернили все святыни ордена Гусу Лань.       —Вы считаете, пятьсот палок — слишком жестокое наказание? — в удивлении приподняли брови заклинатели.       —Безусловно! Я считала, что в ордене Ла Фу сто ударов кнутом за воровство в особо крупных размерах — безумно жестокое наказание, ибо кнутом у нас бьют очень больно, но пятьсот палок просто за связь с мужчиной!       —Вообще-то, — опять начал дерзковатый Лакан — они нарушали целых три правила долгое время: запрет на любые связи, кроме супружеских, в дневное время запрет на любые связи вообще, даже супружеские, ну и, конечно же, запрещены обрезанные рукава.       —И за это пятьсот палок? — холодок нервозности не покидал Су.       —Да. — старшего из заклинателей уже начинала раздражать реакция девушки — У вас есть возражения?       —Может быть, возможно снизить наказание? Например, до трёхсот пятидесяти палок.       —Исключено. На самом деле, глава ордена ещё ничего не назначил. Я сказал, как предусмотрено.       «Ну уж Цижэнь-то их не пощадит.»       —Благодарю вас, госпожа. — наконец улыбнулся провинившийся учитель — Но не стоит заступаться за нас, унижаться и ссориться ни с кем. Нас накажут, но, всё равно, спасибо вам.       Их подняли и увели попрощавшиеся заклинатели, оставив Юнйэн в одиночестве присесть на камень и крепко задуматься над увиденным.       «Ужас какой. Они что, свои законы со времён Лань Аня не меняли?»       Так и выходило, ведь другого объяснения не вырисовывалось.       «Надо начать заучивать правила, почитать книгу наказаний, справиться у Цижэня, будут ли меня вообще учить, когда, чему… А ведь скоро август! Ёбаные мухи…»       У главенствующих в своих орденах кланов был обычай: в августе устраивать визиты в дружественные ордена. Так как Гусу Лань влиятелен, то наверняка будет принимать гостей из Цинхэ, Юньмэна и, может быть, Ланьлина.       «Не Минцзюэ сто процентов припрётся.»       Су, конечно же, знала, что её новоиспечённый муж дружен с главой ордена Цинхэ Не, чуть ли не брат его названный.       Однажды им уже довелось повстречаться, на одном из советов кланов в Цишань, когда Ла Юнйэн было одиннадцать. Родители буквально заставили её пообщаться с Цзян Ваньинем, Не Минцзюэ, Не Хуайсаном, его младшим братом, даже к Лань Ванцзы подтолкнули! Сичэнь тогда сильно заболел и не смог приехать, в итоге пообщаться без лишнего напряжения девочка смогла только с Вэй Усянем, первым учеником главы ордена Юньмэн Цзян. А к Не Минцзюэ даже подойти побоялась. Парень, видимо, был в тот день не в духе и показался злым и страшным.       «Псих. Как А-Хуань вообще с ним общается?»       —Ой мама, сколько же мороки! Попробуй, разберись. Видать, налаживание отношений со всеми придётся отложить на потом.       Следующие два дня доучивая историю, а потом приступая к правилам ордена, девушка начинала уже чувствовать головокружение, но всё-таки держалась. Было уже часов восемь вечера, когда в почти опустевшую библиотеку вошёл юноша в белых одеждах.       —Юнйэн? А-Су, ты здесь? — в потоке мыслей и шёпоте заучиваемых строк она не сразу распознала голос мужа.       —А? А, это ты, Сичэнь. — улыбнувшись, заклинательница встала из-за стола и подошла к супругу — Что-то нужно?       —Просто хотел найти тебя. Пойдём? — парень, казалось, совсем не обиделся на невежливый тон.       —Хорошо. — улыбнувшись, Юнйэн прибрала книги и взяла было мужа за руку, но тот аккуратно высвободил кисть и просто пошёл рядом.       —Извини, я не люблю держаться за руки.       Некоторое время пара шла в тишине, пока не добралась до домика.       —А-Су, дядя просил передать тебе, что ждёт тебя завтра в классном здании. — наконец тихо сказал он.       —Зачем же? — ни капли не удивившись, жена присела на скамеечку у незнакомого, запертого дома.       —Насчёт твоего обучения и тренировок. Видимо, он принял какое-то решение.       —Ясно.       Спустя ещё пять минут Сичэнь вдруг спросил:       —Не жалеешь?       —О чём? — вырванная из раздумий девушка не сразу поняла вопрос.       —О том, что вышла за меня? Наверняка уже начала скучать по семье.       —Есть такое. — лучше уж признаться честно — Но, мне кажется, я сделала правильный выбор. Пусть сейчас меня мучают сомнения и даже сожаление, это пройдёт. У меня было немного времени на раздумья, поэтому я, можно сказать, прыгнула в незнакомый пруд головой вниз. Но, наверное, так и надо. Я не смогла бы обойтись без сожалений, пойми, но считаю, что поступила правильно.       —В Облачных Глубинах тебе наверняка непривычно: здесь слишком строгие правила, с Айла не сравнишь. Ну ничего, притерпишься. — тепло улыбнувшись, Хуань выдохнул на холоде превратившийся в едва заметную струйку пара воздух.       —Кстати, а где это мы? — Су, казалось, только сейчас очнулась и поняла, что сият они у какого-то вовсе незнакомого дома, и откуда-то, то ли из-за закрытых дверей, то ли просто в воздухе раздаётся нежное и печальное пение — «Послание журавлям»?       —Верно, это оно. Ты знаешь его? — Лань Хуань казался удивлённым.       —Ванцзы сегодня днём играл и выглядел каким-то излишне печальным. Неужели что-то случилось?       —Ах, Ванцзы… Кажется таким холодным, а сам неудержимо скорбит по матери. — по опущенным серым глазам можно было понять, что их обладатель тоже — Это её дом. Как видишь, умершей зимой, пять лет назад. Сегодня её день рождения.       —Оу…       —Этот день мы с братом всегда ждали едва ли не больше, чем собственные дни рождения, так как могли полностью провести его с матерью и остаться ночевать в её домике. «Послание журавлям» — любимая песня, написанная ей. Кажется, её дух поёт нам даже сейчас.       —Аккомпанируемый ветром…       «Значит, вот почему они такие грустные…»       Печаль передалась и душе самой Юнйэн. Больше не хотелось говорить совершенно ничего.       «Наверное, не стоит спрашивать больше об их матери. Захотят — сами расскажут. Потом.»       Тихая песня и такой же тихий ветер выдували все мысли из головы. Думать не хотелось. Хотелось просто плыть в этом звуке и наслаждаться блаженной пустотой.