***
Сичэнь тем временем музицировал в уединённой беседке. Длинные пальцы скользили по верной флейте, Лебин, помогая раздаваться чарующим звукам спокойной мелодии. —Молодой господин, — робко обратился незаметно подошедший сзади слуга, когда она завершилась. —Да? Слушаю, — юноша с улыбкой повернулся к говорящему. —Не сочтите за наглость, меня послали узнать, есть ли у вас какие-нибудь распоряжения насчёт предстоящих августовских приёмов? —Мм? — Хуань не особо понял, о чём идёт речь, и почему обратились именно к нему. «Неужели я о чём-то забыл?» —В ваши обязанности теперь входит помогать с подготовкой торжественных приёмов, — в голосе мужчины послышалась нервозность. —Ааа… — рука закрыла застыженный взгляд. Женившись, Лань Сичэнь фактически стал считаться совершеннолетним, взрослым, а потому был обязан помогать с подготовкой и проведением важных событий, про что благополучно забыл. «Придётся идти и разбирать бумажки». Встав и поблагодарив за напоминание, парень с грустью направился к кабинету дяди, в котором с недавних пор начал работать наравне с хозяином. «Ой и нехорошее у меня пердчувствие назревает, что дядя начинает потихоньку скидывать на меня свои обязанности,» — вопреки правилам ворчал внутренний голос, не поддающийся осеканиям со стороны совести. Предварительно обернувшись по сторонам, нет ли кого рядом, Сичэнь с слегка недовольным выражением лица зажёг курильницу для благовоний и уселся за стол, беря наугад один свиток из лежавших на нём, и пробежался глазами. «Доходы за май. Не то». Другой свиток. «За июнь… Тоже не то». Больше на столе ничего не обнаружилось. «Придётся искать в шкафу…» Не особо представляя, что конкретно ищет, наследник ордена докопался до расходов на прошлогодний августовский приём. «Уже что-то похожее». Анализируя цены прошлогодние и в году нынешнем, приблизительную информацию о которых получил, побывав в посёлке Цаи, он пришёл к выводу, что произошла инфляция и просто переписать данные из прошлогодних свитков не выйдет. «Ну хоть понятно, что заказывать. Уже неплохо». Наметав примерный список, заклинатель и не заметил, что пропустил обед, а солнце совсем низко склонилось над горными вершинами. Оторвавшись наконец от кисточки и прибравшись, он выдохнул полной грудью и вышел на улицу. «Надо бы поесть. Сегодня ещё и дежурить…» Подошедши к столовой, вспомнил, что Юнйэн, наверное, не в курсе. «Ничего, догадается. Сил нет её искать». В совершенном молчании прикончив две миски пресного риса и восстановив хоть немного сил, адепт запрыгнул на стену и уселся ждать скорого отбоя и напарника. «Со мной сегодня должен быть… Юши Цю Ю». Каждую ночь Облачные глубины патрулировали двое заклинателей, определившихся графиком. В число патрульных входили адепты нескольких кланов, находящихся в составе ордена Гусу Лань: Лань, Юши Цю, Вэйчи Хису, Фу Фудан, За Гуан и Ма Жончэн. Занятие это бесконечно нудное даже для братьев Лань, потому что в Облачных Глубинах всегда было до ненормального спокойно. Самым ужасным случаем на таком патруле на памяти первого наследника ордена был тот, когда один из неблагонадёжных, как называл таких Цижэнь в сочетании с запретом общаться с ними, юношей попытался пронести вино, да по собственной неуклюжести, а также из-за прошедшего дождя шлёпнулся со стены на землю, да прямо на спину. Зорал так, что стало действительно страшно. Паренька отстегали положенными двумя десятками палок, даже несмотря на то, что тот потерял контроль над ногами, и только позже ему помогли восстановиться. Как назло, это было в первое самостоятельное дежурство Сичэня. «Жестоко». —Молодой господин, прошу прощения за ожидание, — подбежал наконец юноша, старательно дожёвывая лепёшку. —Добрый вечер, молодой господин Юши Цю. Не ешьте на ходу и не разговаривайте с набитым ртом, — машинально приструнил он, забыв о том, что Ю его старше на пару лет, а указывать старшим — тоже нарушение правил. «А, впрочем, всё равно». Они неспеша пошли вдоль городских стен, сохраняя молчание. Да и о чём им говорить? Юши Цю Ю был, мягко говоря, не самым умным собеседником. «Надеюсь, Су уже спит. Надо всё-таки поглядеть, а то вдруг заблудилась опять?» Мысли лениво шевелились в голове. Хотелось спать, так как привычные для отхода ко сну девять вечера уже прошли. Маршрут как раз проходил недалеко от дома, так что за пять минут, за которые уж явно ничего не случится, можно было спрыгнуть со стены и сбегать до домика. —Молодой господин Юши Цю, не могли бы вы идти дальше? Я догоню, — на подходе к нужному месту Сичэнь улыбнулся обычной разоруживающей улыбкой, имевшей необыкновенное свойство усмирять чужой гнев. —Эм… Да, конечно, — спутник почесал затылок и направился дальше. «Вот и славно». Добравшись, юноша аккуратно взглянул в окно спальни, но жены не обнаружил. «И где она? Гуляет что ли?» Но уже ночь, какие прогулки? «Хотя я же не знаю точно, как она жила до последних событий, когда ложилась спать. Может, не смогла уснуть и заблудилась опять?» —Идите, пожалуйста, вперёд. Я догоню. —Молодой господин, — нетипичное поведение встретило предсказуемое непонимание и раздражение — вы что-то потеряли? Если да, то, может, я помогу вам? —Не стоит, — всё с тем же выражением лица Хуань продолжал настаивать на своём — Просто идите вперёд. —Ладно. —Благодарю. Здание библиотеки Облачных Глубин ночью выглядело ещё более величественным, чем днём, но оттого и более грозным. Интуиция ясно подсказывала: жену стоит искать именно здесь. Пройдя в пустой читальный зал, юноша встал в середине и огляделся. Лунный свет падал в окна и озарял спокойным сиянием древние книги, хранящие немало таинств и с таким усердием, с такой бережной кропотливостью постоянно переписывающиеся трудолюбивыми адептами ордена. Совершенная чистота и опрятность правили здесь. Запах книг, чернил и потрясающей свежести ночного горного воздуха приковывали к месту желанием просто остаться в этом моменте, в этой тишине, в этом безмолвии, не в силах проронить хоть звук. Да что там звук! Не в силах слишком громко дышать. Сичэнь тоже не решился и с тихим шелестом плотных одежд прошёл глубже. «Так… Девица недавно прибыла в орден и, как я понял, любит уединение… Значит, искать надо в потаённых углах». И муж оказался совершенно прав: Юнйэн обнаружилась за дальним столиком среди разбросанных бумажек сладко спящей. Поднеся к свету один из десятка исписанных листов и пробежавшись по нему глазами, он увидел очень сжатую и сокращенную версию «Главы о благочестии» из правил ордена и с улыбкой помотал головой. Затем аккуратно сложил «главы» по порядку, убрал чернила и книги на их законное место и хотел было тихо позвать нарушительницу, но, глядя на крепкий сон, сжалился и, аккуратно подхватив на руки вместе с рукописью, вынес, направляясь домой. Девушка не проснулась ни тогда, когда её подняли, ни тогда, когда муж запрыгнул на стену и снова вниз, ни тогда, когда аккуратно, в благопристойной позе, положил на общую, не расправленную кровать, ни тогда, когда тот тихо, но шустро пошёл ловить раздражённый взгляд напарника с банальной мыслью: «Сразу видно, чей это сын».***
Су поморщилась от проникшего через окно лучика и боли в спине. «Мама…» С трудом разлепив глаза и в миллионный раз осознав все тяготы существования по утрам, сознание с опозданием среагировало: что-то не так. «И когда я пришла домой?» Замерев на половине пути вылезания из ложа, вдруг поняла: она не приходила домой. «Последним, что я помню, было правило о… Запрете на свист — конец главы «О достойном поведении». Видимо, уснула за книжками. Но как я здесь-то оказалась?» Судя по доносящимся издалека голосам, было далеко не пять часов утра, может, шесть или семь. Юнйэн хотела было одеться, но не нашла свою одежду. «Да куда же я её сунула?» Проходя мимо зеркала, девушка с криком отшатнулась, увидев растрёпанное отражение в мятой одежде, со смазанным макияжем и съехавшей набекрень лобной лентой. «Ужас какой. Ну да боги с ним — всё равно стирать». Вместе с внешним видом пришли в порядок и мысли. «Я уснула в библиотеке. Одна. Но проснулась дома. Значит, меня кто-то сюда перенёс. Стража? Но они не должны, наверное, заходить в библиотеку и уж тем более в мой дом! Головы откручу. Ишь чего удумали — к девице в покои. Значит, это кто-то из близких. Наверное, Сичэнь. Непременно он! Только как это так получилось, что я даже не проснулась?» С такими мыслями осталась незамеченной дорога до кухни и проходящие мимо с приветственными поклонами адепты. «И почему он меня не разбудил?!» Утренняя молитва была пропущена, а значит, и авторитет в глазах новоиспечённого свёкра неумолимо упал. —Надеюсь, меня не побьют за это. Интересно, а для женщин нет поблажек? На своём месте сидела та самая старая кухарка. —Здравствуйте, можно, пожалуйста… Поесть чего-нибудь? —Что-то вы поздно, — невзирая на статус, вякнула она, исчезая в кухне и возвращаясь с тарелкой остывшего риса — Вот. Раньше по ходить надо. —Спасибо. «Вот же ж старая пизда. Никакого уважения! Видать, сильно не любит меня. Лучше буду дома готовить и себе, и мужу, чем с этим пнём спорить. Надо проверить, не плюнула ли она в тарелку». Как оказалось, нет, однако рис склеился, и есть его было тяжело и неприятно. «Надо научить её готовить. Точно! Пусть Синь Ян займётся. Что-то о моих двоих ничего не слышно, это напрягает. Даже не приходят ко мне. А впрочем… Оно и не надо. Сама справлюсь со всем». В последний раз укусив лепёшку, Су твёрдо решила пересмотреть свои тренировки и что-нибудь подхватить у адептов Гусу Лань, а подхватить было что. «Стойка на руках, например. А-Хуань сто процентов с её помощью получил такие шикарные руки. Да и не только руки». Потрогав мышцы, пальцы навсегда запомнили ощущение каменной твёрдости и таящейся в молодом заклинателе силы. Тело начало по-настоящему взрослеть не так давно, но наряду с всё ещё прослеживавшимися детскими чертами воинские становились всё ярче. В ордене Ла Фу женщины почти не тренировали руки, основной упор делался на ноги, пресс и спину. Да, так сохранялась внешняя женственность, несмотря на то, что та же самая Су могла с лёгкостью таскать на спине тяжёлый для её возраста груз, в отличие от мускулистых рук сильные ноги и спина легко скрывались под одеяниями и не высовывались без необходимости кого-нибудь лягнуть или протащить тяжесть. Всем известно, что чрезмерные физические нагрузки плохо сказываются на здоровье, особенно на женском, но в случае с заклинателями всё иначе: источающее силу золотое ядро восстанавливает силы, а вместе с ними и предотвращает дальнейшие проблемы. Из недостатков таких тренировок можно выделить только плохое управление мечом впоследствии: Юнйэн для сильного удара приходилось держать двумя руками и поворачивать кропус. «А вот в одеяниях ордена Гусу Лань рук почти не видно, так что развитые мышцы мне не помешают». Идти сразу на тренировочную площадку, где наверняка кто-то есть, не хотелось. Поэтому местом для тренировок стал дом. —Ну… Попробуем, — девушка положила на ближайший камень меч, затянула пояс, подвязала лентой волосы, чтоб не испачкались — Надеюсь, не сверну шею. И затем встала лицом к скале, выдохнула и одним быстрым движением встала на руки, чувствуя хлынувший в голову приток крови. «А теперь попробуем оторвать ноги от опоры». Зависнув в таком положении, она прикрыла глаза и выдохнула, мысленно считая от тридцати до одного. —Одиннадцать… Семь… —А-Су, ты дома? — вдруг раздался голос супруга откуда-то сбоку, заставив потерять контроль не только над мыслями, но и над спиной, и над руками: правая предательски подогнулась, а за ней завалилось вперёд всё тело, с громким «Ай!» грохаясь о землю. —Фффф… Ах ты ж, сила нечистая… —Ты в порядке? — услышав звук падения, муж тут же подлетел на заднюю сторону дворика и увидел отряхивающую белую ткань супругу — Ты что тут делала? —Даже не спрашивай. На руках стоять пыталась, — было очень стыдно признать собственную слабость, но деваться некуда. —И упала. —И упала. —Ничего, у меня тоже далеко не сразу получилось, — парень утешительно улыбнулся и протянул корзину с грушами — Вот, поешь. Наверняка не ела это клейкое месиво. —Ела, но всё равно спасибо, — сладкие груши мгновенно улучшили настроение. Помыв руки, оба уселись за стол дома. —На самом деле, стойку на руках поначалу стоит делать с кем-то, чтобы ноги держали и поймали в случае неудачи. Надо было мне сказать, я бы научил, как правильно. —Да я… Ладно, извини. Просто тебя вечно нет рядом, вот я и пытаюсь сама себя чем-то занять. —Это ты меня прости. Мне теперь приходится гораздо больше сидеть за свитками, особенно учитывая наступающие праздники, приёмы, торжества. —Обязанности главы клана, ничего не поделаешь. Представляю, как брат ныть будет, когда повзрослеет. Может, я могу чем-нибудь помочь? —Ну… Навряд ли. Хотя посмотреть можешь, придумать что-нибудь, — судя по лицу и стремительно вытащенным свиткам, юноша просто постеснялся просить помощи напрямую. Окончательно с организационными делами было покончено ближе к ужину, когда груш в корзине не осталось. —Фуф… Даже радость берёт, что глава клана — не я, — устав находиться в одном положении, спина радостно отреагировала на его перемену и потягушки — Кстати, А-Хуань, это ты меня ночью домой принёс? —Да. Ты уснула в читальном зале, повезло, что не поймали. Я забыл предупредить тебя о том, что сегодня ходил в патруль, но зато нашёл. Твоя очередь, кстати, через две недели. —Ладно… «Не надо на него бочку катить по поводу того, что не разбудил утром. Это моя проблема, не Сичэня.» —Пойдём, надо поужинать, — юноша аккуратно убрал бумаги на свободные полочки, значительно оживляя пространство. —Угу. Путь по горной тропинке казался необъяснимо тихим, словно природа затаилась из-за чего-то. —А-Су, — вдруг парень остановился, останавливая за плечо заболтавшуюся супругу и убеждаясь, что ему не чудится — А-Су, там… Там лежит кто-то! —Где? — только начинающий по-настоящему формироваться врачебный рефлекс передвигал ноги в сторону чужого взгляда быстрее, чем сознание — Правда! Не колебаясь ни секунды, лекарь прыгнула на ветку крепкой сосны, а оттуда — на землю рядом с пострадавшим. —Женщина, лет тридцать на вид, может, меньше, не из клана Лань, но из ордена Гусу Лань. —Жива? — Хуань обеспокоенно сиганул следом. Су как раз держала руку на шее незнакомки, не переворачивая её, и беззвучно, одними губами, считала. —Шестьдесят девять… Семьдесят два… Да, слава богам, сердце бьётся, значит, жива. Слабо, правда. Так. Её явно сбросили сверху, с тропинки, по которой мы шли, значит нужно вытаскивать очень аккуратно, когда убежусь, что это безопасно, — спустя несколько минут девушка кивнула сама себе и вытащила меч из ножен, складывая руки в пас, чтобы тот взмыл в воздух в горизонтальном положении. —Ты хочешь поднять её на мечах? — спутник сразу догадался и повторил движение. —Да. —А это не опасно? —Её всё равно вытаскивать надо, по-другому никак. А для пущей безопасности сруби, пожалуйста, пару крепких веточек и сними верхние одеяния. Сделаем носилки. Конструкция из покорно отданных материалов доверия не внушала, но других вариантов не было. —Спасибо. А теперь стой рядом со мной, я подниму её, ты держи голову в одном положении и страхуй на всякий случай, нужно уложить на носилки, — Юнйэн бережно, почти нежно подхватила бессознательное тело под грудь и талию, оттопыренной ногой поднимая ноги жертвы. Когда пострадавшую уложили, можно было вздохнуть спокойнее. —Теперь поднимаем, — настал черёд мужа командовать — Одновременно со мной поднимай меч. Равномерно и под счёт. Секунда промедления — и она упадёт. Готова? — после кивка он снова сложил пас и отсчитал — Три, два, один… Поехали! Раз, — мечи поднимались в воздух с каждым счетом всё выше — два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, теперь стоп. Двигай вперёд через три, два, один… Рааааз, дваааа… Теперь медленно опускаем: раз, два, три! Идеально, молодец! —Ну а теперь самим по деревьям карабкаться. —А зачем? Я сейчас свой меч аккуратненько вытащу, и… — не успел хозяин договорить, как Шоюэ уже был перед ним и спокойно поднял хозяина вместе с не успевшей возразить супругой. —Ну вот и достали. Теперь надо в госпиталь её. Там осмотрю, полечу, допрошу. —Кто же посмел сделать такое? — в голосе первого молодого господина прозвучала грусть. Ещё бы: в его ордене есть человек столь низкий, что способен бросить побитую им же молодую женщину со скалы умирать. —Опять на мечах? — вздохнула Су. —Да. Носилок-то нет. Такая конструкция и прибыла в пункт назначения, удивляя всех. —Где вы её нашли? — тут же спросил один из лекарей. —Неподалёку. Юнйэн, я оставлю это на тебя, а сам пойду, доложу дяде. Позаботься о бедняжке, — получив кивок и не желая более наблюдать душераздирающую картину, Сичэнь удалился. Домой Су пришла глубоким вечером, совершенно разбитая и уставшая, но с порога встреченная супругом. —Ну как? — спросил тот взволнованно. —Ну… Не очнулась ещё. Она сильно ударилась головой. Мы чуть не опоздали. Как я выяснила, какая-то… Нехорошая особа напала на неё, изнасиловала, оглушила и бросила вниз, надеясь тем самым убить. —Я найду его, — твёрдость и жёсткость в голсе молодого главы внушала страх, даже несмотря на то, что была абсолютно оправданна и ожидаема. —Она… Наверное, завтра-послезавтра очнётся и всё расскажет, — она потупила взгляд и, не зная, что ещё сказать, просто обняла мужа, утыкаясь носом тому в плечо. Вся показная уверенность улетучилась, обнажая не успевшую по-настоящему затвердеть и окрепнуть, а только покрыться ледяной корочкой душу. Раньше у Су были те, к кому она могла вот так прийти и поплакаться, кто бы обнял, поддержал: мать, отец, брат. А теперь их больше нет рядом, теперь есть только муж, такой же молодой и неопытный, которому опора нужна была не меньше. Зависнув на секунду, юноша скользнул руками за женскую спину, обнимая супругу и прижимая к себе, при этом не говоря ни слова. Однако молчаливый жест заставил девушку почувствовать себя словно за каменной стеной. Не такой, какая окружала Облачные Глубины, но прочнее, той, которая, даже обрушившись, укроет от любой напасти и того, что за ней последует. Кажется, грудь Сичэня тоже начала вздыматься чуть чаще? Но руки, дрогнув лишь на секунду, продолжили успокаивающе гладить по спине. От столь незатейливого, но, как можно догадаться, несвойственного Лань Хуаню жеста веяло теплом и уютом, растапливающим лёд, а затем высушивающим слёзы.***
На следующий день двери Дома блаженства в Айла резко распахнулись от удара ноги, и вошёл мальчик в одеяниях ордена Ла Фу, с лёгкой настороженностью осматривая стены, дешёвые украшения и то и дело проходящих мимо проституток. Те глядели на неожиданного гостя кто с непониманием, кто с раздражением, кто с умилением то ли из любви к детям, то ли из усталости от взрослых, потных мужиков. Юное крашенное личико и чистые одежды симпатизировали гораздо больше всех их, вместе взятых. —Молодой господин, вам что-то нужно? — сразу узнав гостя, Ли Хуа вышла из кабинета с чинным видом и налепленной на лицо улыбкой. —Здравствуйте, — как полагалось, Ла Маи почтительно склонил голову перед старой женщиной. —Ну так что привело вас сюда? Если хотите, можем пройти в мой кабинет. —Да, было бы славно, — фальшиво тёплая улыбка очень быстро смягчила старческую злость. Двое прошли в комнату. Уставлена она была самым разным: где ваза, где тарелочка красивая, где камень или картина, и притом без особого вкуса. Тот, кого называли человеком искусства, помер бы на месте, увидев красные занавески, словно сорванные со свадебного паланкина и прицепленные к окну, висящие то тут, то там побрякушки и безделушки, совершенно не вяжущиеся друг с другом. —Не хотите ли чайку? — вежливо предложила женщина. «Наверное, стоит, если хочу расположить её к себе». —Да, если не затруднит, — к выражению на лице добавился умиляющий взгляд. —Да что вы, — хозяйка не стала звать слуг: налила сама. —Премного благодарен, — аромат горячего напитка пьянил не хуже дорогого алкоголя. «С травками». —Молодой господин так и не ответил мне, что же привело его сюда, — ей, похоже, тоже нравился такой чай. «Давит, задница старая». —У вас работает один юноша по имени Шуэи. Я хочу его, — и уставился обманчиво невинными серыми глазками на обомлевшую старушку.