«Ступенька страха»
Мозг Чон Юно заклинит через… Три. Два. Щёлк. Нет, если долго и упорно читать форумы, то вашему воспаленному мозгу рано или поздно, но попадётся какой-нибудь коммент в духе: «Первый половой акт всегда болезнен» Или кое-что ещё лучше: «Альфам не нравятся девственники-брёвна» Юно немножко стыдно, что он уже третий день зимних каникул у дедушки в пригороде ночами читает эти кошмарные форумы. Ему как-то неловко обращаться с подобным вопросом к родителям. Было бы проще обсудить с другом-омегой. Которого нет. Чон всегда может позвонить своему первому парню, но это тоже будет мега-неловко. Даже так — кринжово. Так что да, третью ночь он упорно убивается и — как сказал бы не стесняющийся в словах Кун-гэ — «надрачивал» сам себе чужими неудачами. На самом деле, Юно не из пугливых. С детства боится разве что пауков и некоторых людей в тёмных переулках, не обращая внимания на все свои навыки борьбы. Против пистолета или дротика, против случайного наркотика в своей крови он ничего не сможет сделать. И в такой ситуации может оказаться, вообще-то, любой. Так что прямо сейчас двадцатиоднолетний омега приобрёл себе нехилую такую фобию. И хотя в тот день Децзюнь уверил его, что всё в порядке (а в общаге всё же допинал Куньхана со своей тупой идеей), какой-то осадок Юно ощущал. Из любого круга самокопаний надо выбираться общественно-полезным трудом. Так что да, он всё же поднимается с рассветом и идёт помогать дедушке в огороде. / Юно не тупой. Даже так — слишком умный. Поэтому он выбирает одну из лучших тактик — наблюдение. Он наблюдает за парочками разных сортов. «Недавних», «зрелых», «легкомысленных», «скорострелок». Ежедневно добавляет по паре в свой список, хотя бы в одно из наименований. Ему хочется вычленить что-то особенное, уловить момент, когда они просто целуются, а когда начинают искать отдельное помещение. В общем и целом, посыл понятен. А ещё есть какой-никакой базовый набор действий. Хотя парень и без того знает, что как только дело дойдёт до практики, то всё скатится в тартарары. И так оно и происходит. Долгожданная встреча с Децзюнем похожа на страшный сон. Юно дёргается едва ли не от каждого слова того, или действия. Альфа просто не знает, как вести себя рядом с омегой. И сам загоняется. / Джонни посмеивается с того, как агрессивно его друг наносит удар за ударом по боксёрской груше. Альфа стоит в паре метров от «всплеска эмоций» и выдаёт: — Что-то пошло не так с китайчонком? — Новый этап отношений начался как-то резко, — омега отскакивает от снаряда и оборачивается к боксёру, — Я вообще не понял, с чего он решил меня поцеловать! Ещё такой: «сюрприз, ёпта»! Со выдаёт короткий смешок, а потом становится серьёзнее: — Он домогался тебя? — Чёрт, Джонни, нет! — Чон подходит к другу и падает на мат рядом, — Просто поцеловал, в щёку чмокнул. Вот когда я тебе писал. — И это проблема? — Джонни легко пинает носком обуви руку друга. — Да. Ты же знаешь, что потом начнётся. — Что начнётся? Постоянный обмен слюнями? — парень садится на корточки перед другом, — Ты типа растаешь? Наш Снежный Принц всё-таки даст течь? — Фууу! — Юно сильно ударяет альфу по колену и дует губы, — Как противно, как же противно это всё звучало! Какой ты гадкий, фу! — Это ты — гадкий. О чём ты успел надумать за двенадцать дней нашей общей разлуки, пошлый омега? — Со поднимается на ноги и сам подходит к груше, натягивает перчатки. — О чём, о чём… — Чон приподнимается на локтях. — Такой глупый, — парень затягивает ремешок зубами, — Да твой китайчонок скорее сам отловит сердечный приступ, чем увидит тебя раздетым раньше срока. Ты биполярку не отлавливаешь? — С какого это перепугу? — А с такого, что как передо мной раздеться — так всё окей, как с Чимином друг другу бинты вязать — так хоть на члене узел затягивай, а как с китайчонком целоваться — так домогательство и паника. Я бы на его месте приревновал, или обиделся, — Джонни пожимает плечами и встаёт в боевую стойку, так что Юно не решается его прерывать. / Децзюнь с детства такой: если взялся за дело, то доведёт до конца. Если оно ему интересно. А Юно ему очень интересен. Особенно, как едва ли не вытолкал после поцелуя за дверь. Подозрительно. Альфа составил примерный набор из эмоций и ароматов омеги, пробуя новые вкусы мяты в жвачках, чаях, мармеладах и прочей «химии». Он знает свежесть и пряность, терпкость и дымчатость, летнюю невесомость и даже морозность. Сяо уже знает, когда Чон особенно сильно о нём думает, а когда увлечён миром вокруг настолько, что легко из кармана можно выкрасть слона с Царь-колоколом на шее. Юно очень понравился Децзюню. Он даже умудрился всё же ляпнуть о нём аппе, выслушать тридцать три лекции о предохранении и «приедем, ушатаем тебя, а не его!». Соседушка ехидно посмеивался на заднем плане, будто не он надоумил. — А может, ты его как альфа и не интересуешь? — тот же самый Куньхан подкидывает новую идею, когда Децзюнь вечером прогружает базы данных по заданию под тихую музыку. — Чего? — парень поправляет очки на переносице. — Ты видел, с какими типами тусуется Юно? Взять хотя бы Джонни: высокий, широкоплечий, по возрасту подходит. А ты на его фоне — так, козявочка. Сяо снимает очки и медленно выдыхает. Он пристально смотрит в спину друга (с которым, кажется, вот-вот разорвёт столь тесные отношения): — Я посмотрю на несчастного, кто уготован тебе, и припомню все твои слова в тройном объёме. Готов поспорить, что это будет школьник. И ты будешь каждый день страдать из-за рамок закона. — Эй, сплюнь! — парень кидает в «информатика» какую-то тетрадь и тут же хмурится, — Я просто предположил. Твоему Юно, может, в самом деле, кто-то нравится, а тут ты — истинный. Конечно, как он откажет? Простая математическая задачка. Дано следующее: Децзюнь живёт сам с собой уже девятнадцать лет, и потому имеет наглость считать себя и умным, и красивым, и сильным, да и вообще — крутым парнем. Второе: Кунхана он знает три года — познакомились в старшей школе, когда оба прогуливали историю. И третье начальное условие: Юно Сяо знает четыре месяца (ну он сам считает, что так). Вопрос: кому поверит господин Сяо Децзюнь? Верно — себе. / Юно гоняет рис по тарелке, чтобы только не смотреть на Децзюня перед собой. Альфа методично уминает жареное мясо в каком-то соусе (еда тут хорошая, правда, просто омеге некогда задумываться о блюдах). — Я вроде как извинился за поцелуй. И сказал, что больше так делать не буду, — начинает Сяо, откладывая палочки. У них есть жалкие тридцать минут на этот разговор. — Да хоть триста раз извинись, — ворчит Чон, а потом откидывает свои приборы, — Однажды ты захочешь большего. А я всё ещё не понимаю, что с тобой надо делать. — Что это значит? — парень протягивает по столу руку, за которую старший раньше нет-нет, да хватался, но сейчас тупо пялится на раскрытую ладонь. — Что делают люди в отношениях? У тебя есть друзья в отношениях? Я ни черта в этом не секу. Чтоб ты знал, у меня в школе парнем был омега. И нам было просто супер-комфортно. Но это больше походило на дружбу с объятиями. Отношения отличаются присутствием секса, совместным бытом, — распаляется Юно, выпрямляя спину и опуская взгляд, — В моей голове дофига всего полезного и важного для успешной учёбы и качественной жизнедеятельности, пара книг по воспитанию детей и несколько — по терапевтике предупреждения развития аддикций. Но ничего нет по отношениям! Децзюнь чуть щурится, а потом поднимает руку к шее, неловко трёт ту. Он поджимает губы и трясёт головой, рассыпая привычно строго уложенную чёлку. Которую Чон тут же поправляет, также тихо бурча: «Смотреть невозможно, такой ведь красивый». И Сяо под его ладонью вскидывает голову. Он всматривается в растерянное лицо истинного, перехватывает запястье того и удерживает на уровне своих губ: — Ты считаешь меня красивым? Что именно тебе кажется красивым? Омега пытается отстраниться, но альфа слишком крепко его держит. А ещё призывно улыбается. Так что «уголовник» просто обязан сказать как можно более безразлично: — Ну первое: твои глаза. И твои те самые улыбки. А если отклониться от внешних данных, то добавится третье-пятое-десятое: когда ты что-то угадываешь, как ты работаешь в зале, когда чинишь свою эту всю технику. Кстати, у меня пароварка после ттоки так и не воскресла, стоит, ждёт тебя, — Юно усмехается, выдавая коронные ямочки, всё же заглядывая в глаза младшего. — Значит, я тебе нравлюсь и как альфа? Я не хотел сомневаться после того, как ты пригласил меня жить к себе, — парень знает, что сейчас уже давит, что перегибает. Но он должен разобраться с этим. И узнать — ранка ещё кровоточит, или уже зажила, а корка просто портит всю картину. — Конечно, ты мне нравишься, — Чон закусывает нижнюю губу и продолжает, — Не сразу, но ты мне понравился. И приглашал я тебя искренне. И вообще… — Что «вообще»? — Я первый стал касаться тебя, потому что мне стало комфортно с тобой, как с другом. Китаец шумно выдыхает, чуть поворачивает голову в сторону, невольно наблюдая за одногруппником, отмечая время до начала пары, а потом оборачивается к истинному и продолжает: — Я нравлюсь тебе только как друг, верно? Ты пока не можешь воспринять меня серьёзнее? — Наверное. Ещё просто рано. Очень рано. Я буду… — Юно тушуется от этого допроса, едва ли не впервые ощущая себя таким слабым, таким уязвимым. Трескучая робость=кислинка в аромате. Децзюнь вновь ощущает страх, не понимая, что сделал такого, как довёл истинного до такого состояния. — Притормози, Юно, — имя омеги уже звучит уверенно, — Это и мои первые отношения. Будем учиться вместе, идти в одном темпе. А знаешь, — альфа осознаёт, что пора менять тактику, — Если не получится, то мы останемся просто хорошими друзьями. Разве не здорово? Чон азартен. И он повёлся.***
«Со своего плеча»
Юно роняет голову на плечо Джонни, продолжая спорить сам с собой. В последние дни ему сложно сосредоточиться на работе с детьми, ещё сложнее оказалось учиться хоть чему-то. Но самый сложный уровень — это адекватно воспринимать самого себя. Потому что его разрывает на две части от переосмысления простых прикосновений к друзьям и истинному, невзирая на то, что в любом случае — он физически взаимодействует с альфами. Возвращаясь к собственной истории жизни, Чон начинает перевирать воспоминания, отмечая где-то попытки в ухаживания, домогательства, простые лапанья. Омега, в самом деле, начинает ощущать себя той ещё проституткой, которая легко соглашается на любые вечеринки, тусовки, не боится больших компаний. — Странно, — бормочет Юно. — Что именно? — Джонни поправляет очки и убирает телефон из рук. — У меня почему-то стоит блок на касания к Децзюню. Странно, что я не наблюдал его присутствия всё это время, не осознавал его наличия, не видел этой проблемы вообще, — омега выпрямляется и смотрит на друга, — Может, я и сам себя в какой-то степени до этого самого момента не видел. — Конечно, ты никогда не видел себя целиком и полностью, — альфа фыркает и вскидывает голову, — Готовился выйти за госслужбу, а тут такой облом! А тут оказывается, что ты — красивый омега, интересный в общении, за которым ухлёстывает не быдлан из гоп-компании, или качок из тусовки Куна-гэ, да даже не кто-то изнеженный благами цивилизации, а вполне нормальный такой альфа. Который, к моему удивлению, не пытается строить из тебя куколку под себя. Подумай об этом, и давай приобретём тебе пальто. — Какое пальто, Джонни? — парень уже провожает подскочившего с места «международника» взглядом. — Я третий день думаю, что мне нужно купить пальто. Но прямо сейчас я чётко осознал, что должен подарить его тебе ко дню рождения. Я должен пойти в магазин и купить какое-то пальто, — Со и сам хмурится, а потом протягивает руку Чону и ухмыляется, — Давай, вдруг и тебе оно понравится? / Джонни методично проходит один магазин за другим, придирчиво водит носом по висящим то тут, то там самым разнообразным курткам, пальто, кожанкам, дублёнкам… Ему всё не нравится. А ещё больше бесит незаинтересованно плетущийся позади Юно. А нет, больше него — только до черта ленивые продавцы. Они выходят из большого торгового центра и едут на «завозной» пункт за городом. Так что Чон начинает даже ныть: «Зачем мне пальто?». Однако альфа непреклонен, продолжает упорно тянуть омегу за собой, постоянно повторяя: «Я должен сегодня купить это сраное пальто». В супер-региональном центре продаж, где торговые площади равны площади среднего рисового поля, выделен целый этаж под продажу самых разнообразных предметов верхней одежды. Юно нацелен где-то тут и «потеряться», сбежать от Джонни. Но продолжает следовать за мрачнеющим другом. — Слушай, да ну его нахрен, это пальто, — резко вздыхает омега. — Ты не понял: я третий день едва ли не просыпаюсь с мыслью «купи пальто». Это уже дело принципа! — Купи пальто-о-о, — слышится чей-то голос среди прочего шума торгового центра. — А там, видимо, твой продавец, — усмехается Чон, указывая рукой в нужном направлении. Студенты заходят в один из отделов, где висят самые разнообразные шубки, дублёнки и вполне себе приличные пальто светлых оттенков. А за кассой сидит понурый человечек с ярко-розовыми волосами, поджав под себя ноги и играясь с завязочкой от кофты: — Купи-и пальто-о-о. Хоть кто-нибудь уже, а, — едва ли не хнычет продавец. — Я куплю у тебя пальто, — Джонни запихивает руки в карманы своей широкой дутой куртки и смотрит прямо в круглые карие глаза продавца, — Третий день хочу купить пальто. Я куплю у тебя любое пальто. Юно как-то вдруг понимает. Возможно, потому что сам уже прошёл через нечто подобное. Но наблюдать со стороны за тем, как в чужих глазах загораются искорки удивления, нотка непонимания и затаённого восторга — это так трепетно. Но больше прочего омега выдыхает потому, как его друг выдаёт робкую улыбку своему истинному. Наверняка у альфы кружится голова, наверняка он устал от постоянного нытья своего омеги этим самым «купи пальто-о», и это так смешно — найти друг друга среди торговых площадей в часе езды от города. Чтобы купить какому-то сейчас абсолютно неважному Чону пальто. Продавец ломано ставит ноги на пол и выпрямляется, робко кивает и указывает рукой на длинные перекладины вешалок: — Что бы господин хотел? — Я куплю пальто своему названому брату. Самое красивое. В любую цену. Только бы шло к лицу, — Джонни выдаёт короткие предложения, позволяя себе акцент, долгие паузы между словами. — Я покажу лучшие варианты, — розоволосый поджимает губы, с ног до головы осматривая Юно, пару раз кивает и машет рукой, — Пошли. Омега следует за продавцом, и они замирают перед вешалками с бежевыми вариантами. Истинный Джонни придирчиво осматривает каждую одёжку, а потом выуживает «то самое» и снимает с «плечей», помогает клиенту одеться и сам же застёгивает пуговицы. Трясущимися пальцами. — Не переживай так. Джонни хороший, — шепчет Юно с широкой улыбкой на губах. — Я знаю, что так оно и есть. Просто это так… — заминается парень. — Неожиданно? — подсказывает Чон. — Да. А ещё я так долго ныл про это пальто, — омега приглушённо хихикает и смотрит в глаза клиента, — Так неловко. Думаю, что обязан угостить его кофе. — Он любит кофе, это — отличная идея. — Спасибо? — Юно, покажись, — нервно просит Джонни. Прямо сейчас ему уже не так важен друг, но он и не может забить на того, а потому долго рассматривает «уголовника» и хмыкает: — Нужно что-то ещё более мягкое. — Тогда персиковый оттенок, — продавец тянет Чона за собой, снова перебирает вешалки и сам переодевает клиента, — Что значит «названый брат»? — Мы давно дружим с Джонни. А у тебя самого есть парень? — Если бы и был, — парень дёргает уголками губ, — Ради этого Джонни расстался бы с любым. Приехал сюда, считай, что по моей просьбе. — Ты просто слишком протяжно выл про пальто, — усмехается Юно. — За две недели работы не продал ни одной вещи. А мне очень нужна работа, — розоволосый застёгивает пуговицы, — Он может остаться со мной? — Разумеется. Будто я сам не доеду до дома. Чон закусывает нижнюю губу и поворачивается к Со, крутится перед тем, красуясь, и видит одобрение в мягком ореховом прищуре. Альфа, в самом деле, покупает ему это самое пальто, а потом провожает до остановки и обещает позвонить. Возвращаясь домой, Юно всё думает об этой встрече. Он вдруг представляет, если бы у них с Децзюнем была такая связь, то как бы отреагировал его альфа на подобное? Или он уже реагирует на какие-то определённые эмоции? Если так задуматься и вспомнить рассказ Джонни о дедушках, один из которых потерялся в лесу, и приплюсовать сегодняшнюю историю, то можно сделать два вывода. Первый: это наследственная фишка. Второй: особо сильная связь проявляется в минуту крайнего отчаяния кого-то из пары (на 70% что омеги). / — Итак, что мы имеем? — Юно усмехается с друга, уплетающего тарелку лапшичного супа с завидным аппетитом. — Его зовут Ли Тэён, наш ровесник, из деревни переехал в город. Снимает хату на выселках, нужны деньги. Очень. Из образования — курсы ветеринара. Но, сам по себе он — шикарный парень, — Джонни активно работает челюстями, перемалывая лапшу вместе с овощами так, будто мельничные жернова перемалывают зёрна в муку, — Кстати, не вижу на тебе того самого пальта. — Сегодня дождь. И мне стало жалко портить такой особенный от тебя подарок, — парень усмехается, только сейчас принимаясь и за свой обед.***
«Крепко стоять на ногах»
Децзюнь трёт пальцами правой руки собственную ладонь. Рядом с ним сидит Юно, читая с телефона приключенческий роман. Альфа прекрасно осознаёт, насколько его истинный сейчас «вне», а потому решается вернуть им частичку того, что было до поцелуя: прикосновение рук. Он протягивает ладонь по столу, двигает локтём и касается пальцами чужого предплечья. Скользит к запястью, гладит выступающие косточки, щекочет плюсны. И решается накрыть пальцами всю ладонь омеги. Чон вскидывает голову и пристально смотрит в глаза Сяо. Пара невесомых секунд пролетают до смешного быстро. И Юно, жутко краснея, переворачивает ладонь, чуть раздвигая пальцы, чтобы создать «замочек». Он отводит взгляд обратно к экрану телефона, прокашливается. Шаг за шагом, этот альфа добьётся не только прежнего расположения омеги, но и чего-то большего. / На самом деле, тайский бокс — не самый контактный вид борьбы. Есть тесные объятия в греко-римской, или надёжные поддержки в фигурном катании. Юно задумывается об этом, и едва не пропускает удар, забывая поставить блок. Его постоянный партнёр за эти три года учёбы испуганно вскрикивает и останавливает все следующие атаки. Чимин — альфа с инженерного направления, выпускник этого года, круглыми глазами смотрит на младшего: — Всё в порядке? — Да, я отвлёкся. Извини, — отмахивается омега. — Да ничего, бывает, — кивает парень, — Но, может, всё же хватит на сегодня? Совсем не сосредоточен. А я немного не в духе. — Тогда да, тогда закончим. Чон сходит с ринга и заходит в раздевалки. Он снимает с себя шлем и скидывает форму, а потом падает на скамью в одних трусах и защите, смотрит на свой шкафчик и закусывает губу. Ему нельзя терять сосредоточенности. Нельзя из-за постоянных мыслей и треволнений об истинности пропускать не только удары во время спаррингов, но и жизненные. Ему просто никак нельзя слетать со стипендии, «упускать» детей на подработке, кошмарить больше положенного Джонни и выматывать самого себя этими въедливыми мыслями. Надо собраться и начать пробивать собственную установку, разрушать собственные рамки — желательно ногами. / Юно стоит в пальто. Ему даже немного жарко, но он продолжает перекатываться с пятки на носок, и — обратно. Парень терпеливо ждёт Децзюня после последней пары. У самого «уголовника» она просто закончилась раньше. Так что сейчас омега был настроен супер-решительно на то, чтобы схватить своего истинного за ладонь прямо на территории кампуса и утянуть на долгую-долгую прогулку. Выжать из альфы все соки. И выбить из самого себя всю дурь. Сяо поправляет лямку рюкзака и машет одному из одногруппников на прощание, моментально сворачивая к Чону. Он замирает на расстоянии пары шагов от того и восторженно улыбается: — Ты сегодня по-особенному красивый. Такой тёплый, немного даже клубничный. — Персиковый, — поправляет Юно, окидывая Децзюня долгим взглядом с ног до головы, не до конца улавливая… — Ты вдруг стал выше? — Особая обувь и стельки делают своё дело, — альфа горделиво вскидывает подбородок, а потом ещё и ногу поднимает, показывая все мелкие хитрости дополнительных четырёх сантиметров в росте, добавляя, после короткого ликбеза, — Теперь ты можешь ходить, не сутулясь. Омега пару раз приоткрывает рот, порываясь что-то сказать, но потом забивает. Такой поступок добавляет его истинному ещё десяток баллов в копилку. Хотя он, вроде как, уже бросил это дело. — Пойдём? — Чон первым протягивает руку Сяо. — А у тебя был какой-то план, — тот с усмешкой обхватывает чужую ладонь пальцами, делает пару неуверенных шагов, влекомый старшим. — На тебя у меня сотни планов. — Как же это льстит. — Не расслабляйся! — Юно из вредности резко дёргает «информатика» за руку вниз, так что тот едва не падает, — Как я могу рассчитывать на тебя, если ты сам так некрепко стоишь на ногах? Это Чон-то азартен? Вы бы видели задетого в своей гордости господина Сяо! Потому что прямо сейчас альфа выдёргивает свою руку из чужой горячей ладони, пристально смотрит в шоколадные глаза напротив и предупреждающе вскидывает брови. Юно знает, что сейчас не будет чего-то опасного — он ощущает только медовую нотку в обычно горьком шоколаде младшего. И именно поэтому оказывается абсолютно неготовым к тому, что альфа поднимет его на руки, подхватив как-то не очень аккуратно под бедра и лопатки. На самом деле, у Децзюня трясутся колени, но под вскрики и лёгкие удары омеги он продолжает делать шаг за шагом. Пару раз подкидывает того, устраивая удобнее на руках, даже просит обхватить себя за шею или плечи. Но неприученный к такому Юно делает только хуже. Это как когда ты спасаешь паникующего утопающего, который, цепляясь за плечи, обоих тянет ко дну. Так что альфа всё же сдаётся и едва не роняет истинного на землю: — Какой же ты непоседа! Как я могу твёрдо стоять на ногах, если ты дрыгаешься из стороны в сторону? — он порывисто дышит, стараясь скорее привести дыхание в норму, чтобы не показать, как тяжело ему было всю эту долгую минуту. Вообще-то Чон и без того прекрасно осознаёт, какой поступок совершил Сяо. Но вместо первичной паники, желания выбраться, уверения и осознания — что он, омега, тяжелее, сильнее — прорывается какая-то гордость, удовлетворённость и та самая игривость. Яблочная мята. У неё тёплый вкус, лишённый классического ментола. Её сладость тает на языке, подобно медовому леденцу, что греет першащее горло. Децзюнь по-новому смотрит на старшего, впервые ощущая эту тёплую нотку в его аромате. Он хватается за это ощущение и наполняет лёгкие до отказа нежностью. Его омеге до одури нравится, когда о нём заботятся так, как заботятся и о любых других, когда проявляют силу, настаивают и ведут за собой, проявляют характер и подыгрывают. Децзюнь добьётся его расположения, докажет ему, что заслуживает доверия, внимания. И проявит все свои сильные стороны.***
«Вес»
— Я предложил ему переехать ко мне, — Джонни хмурится, праздно листая учебник. — Дай угадаю: он против? — Юно усмехается и закидывает ногу на ногу. — Нет. Слишком резко согласился. Объяснил, что пока я не уехал, он хочет больше времени провести вместе. И ещё много всего успеть сделать, — альфа переводит взгляд на омегу рядом, — Он согласен переехать за мной. Когда его отец всё же отойдёт в мир иной от болезни. И ничто, и никто не будут держать его тут. — Оу, это… — Чон опускает голову, — Это достаточно грустно, если так задуматься. Мне его очень жаль. — Мне вот тоже. Его работа сейчас — оплата лекарств, которые всё равно мало помогают. Полная безнадёга. И потому он так сильно цепляется за меня. А ещё я постоянно ощущаю его страх. Враз сбивает розовая горечь. Я делаю шаг, и замираю. Тэён слишком отчаянный. — Это так тяжело? В самом деле? — Конечно. Это — не твой случай, — парень фыркает и роняет голову на грудь, закрывая учебник, — Я ещё поговорю со своими родителями о Тэёне, попрошу совета. Но прямо сейчас я ощущаю на себе громадную ответственность. А его отчаянность, эта самопожертвованность только больше заставляют переживать за него. Я читал, что именно такие люди чаще остальных склонны к безумным поступкам в порыве эмоций, которые то копятся, то резко выливаются наружу, — он переводит взгляд на друга, — Отец говорит, что альфы по природе своей ощущают больше ответственности за свою пару, за своих детей. И поэтому ряд инстинктов и чувств более обострены. Наша задача — защита. И иногда это выходит за рамки чего-то физически обыденного. Как думаешь, твой китайчонок справляется с твоей защитой от тебя самого? — Не очень. Но он старается. / Сегодня пятница. С недавних пор вечера пятниц Юно проводит за прогулками с Децзюнем. Из праздных «кто аппа, как день, что слушаешь» они перешли на более глубокие разговоры. И омега понимает, что начинает о многом умалчивать в те моменты, когда сам альфа рассказывает даже слишком подробно. Это ставит Чона в неловкое положение. И поэтому сегодня он резко выцепляет свою руку из чужих пальцев и поворачивается лицом к младшему: — Я спал с Куном-гэ в одном палаточном мешке. Мой первый поцелуй был с парнем-омегой в наши восемнадцать. Но каждый раз, когда я осознаю, что именно ты касаешься меня, мне хочется сбежать или провалиться сквозь пол, потому что это волнует. Так сразу и не объяснить. Джонни смеётся, что у меня начинаются беды с башкой, с которыми ты не справишься. И я подумал, что надо рубить этот сорняк сразу. Так что вынеси мне свой самый суровый приговор. Сяо шире раскрывает глаза, желая поймать взгляд истинного, что не с первого раза, но удаётся. Он улыбается от этого очередного «попался», а потом усмехается, скрещивая руки на груди: что этот альфа может сделать такому омеге, как он может осудить своего истинного, такого уникального? Потому что Децзюня просто супер как устраивает Юно по всем вероятным параметрам. Может, просто старший не знает об этом? Парень вскидывает брови и подходит ближе к Чону, чуть наклоняет голову набок и шире улыбается: — А мне как-то похрен: с кем ты целовался. Тем более — если это был омега, пять лет назад. И ещё больше плевать на Куна-гэ. С ним в одной палатке спал даже ректор, если верить байкам. — Это правда, — кивает Юно. — Что? — Кун-гэ на втором курсе спал в одной палатке с ректором, оставив своё место омеге-перваку, — повторяет «уголовник». — Да знаешь, — Сяо усмехается, перехватывая обе ладони старшего, — Всё равно как-то похрен. И к Джонни твоему не ревную. Знаешь: почему? — он поднимает свои вечно сверкающие глаза на истинного; и улыбается, когда ощущает передёргивание плечами, — Именно потому, что ни на одного из них ты не смотришь так, как смотришь на меня. Потому что никого из них ты не касаешься с теми эмоциями, с какими касаешься меня. И потому что никто из них не смотрит на тебя так, как смотрю я. Они видят твою зрелость и упорство, неуклюжесть и умение строить далеко идущие планы. Но они не видят твоей мягкости, скрытой нежности и настоящей робости, чувственности и постоянной игривости. Зато вижу я. Ну знаете, когда такое говорят, то не сразу находишься с ответом. Вот и Юно тупо смотрит на влажный асфальт, закусив нижнюю губу. Он уже не ощущает истинного, не замечает его взгляда, и не слышит, как мимо проходят школьники, один из которых даже узнаёт его. Прямо сейчас Чону нужно время, чтобы обдумать всё сказанное младшим под другим углом. С его точки зрения, а не своей. С той позиции, где альфа увереннее, где смелее, где идёт напористее к своей цели, не считая проблем Юно проблемами. Омега сохраняет молчание ещё какое-то время, что начинает беспокоить Децзюня, который просто ждёт ответа. Желательно словами через рот. Но Юно не способен сейчас сказать ему хоть что-то. Ему нужно больше времени, значительно больше.