Тринадцать демонов Лань Чжаня

      В затенённом пространстве пещеры, полном подвижных огоньков, влажная кожа отражала все их цветастые переливы. Расслабленно зачерпнув в пригоршню воды, Вэй Ин плеснул ею себе на грудь. Опершись спиной на гладкие, прогретые горячим источником камни, он не отрывал плутоватого взгляда от расположившегося напротив Лань Чжаня. В серых глазах ещё тлели искорки совсем недавно пылавшего в их ложе пожара, но пресыщенности всем происходившим в них не было и в помине.       Всем видом Вэй Ин давал понять, что вот-вот ляпнет что-то неприличное. Так и случилось:       — Слушай, Лань Чжань… Может, снова поменяемся?       Порхнувшие вниз длинные ресницы Нефрита скрыли промелькнувшее во взгляде смятение. Губы дрогнули в едва заметной улыбке.       — Хм… Так быстро устал от ведущей роли?       Нисколько не растерявшись, Вэй Ин небрежно пожал худыми плечами.       — Мне обе роли по душе, но быть в твоей власти нравится больше, чем наоборот. Это ведь неплохо, да?       Его шаловливые пальцы под водой мягко скользнули по линии бедра Лань Чжаня, откровенно намекая и соблазняя. На лице Вэй Ина между тем проступило вполне искреннее сопереживание.       — Сглупил ты в моменте, и совершенно напрасно. Не делай так впредь, во избежание дурных последствий. Сильно болит?..       Лань Чжаня бросило в краску.       — Вэй Ин!       — Что?! Я не могу спросить, как ты чувствуешь себя после первого…       Фраза оборвалась, потому что рука Лань Чжаня взметнулась из воды и упреждающе накрыла губы Вэй Ина. Одарив мужа взглядом, от которого у того перемыкало сердце, Вэй Ин рассмеялся, нежно охватил его руку, потёрся об неё щекой, а затем начал покрывать поцелуями.       — Лань Чжань, Лань Чжань… После всего, чем мы с тобой занимались, ты всё смущаешься? Между супругами не должно быть запретных тем. Не согласен?       Смешавшись ещё сильнее, Лань Чжань покачал головой и тихо произнёс:       — Согласен. Но не всё сразу.       — Ладно, так и быть, — глаза-диаманты Вэй Ина мерцали и разгорались весельем, — дам тебе время договориться со своей скромностью.       Его пальцы вновь дразняще и вопрошающе прошлись по бедру Лань Чжаня.       — Но что насчёт поменяться обратно? Я не шутил, предлагая.       Глаза Лань Чжаня вспыхнули, как и его уши. Внутрь закралось сладостное, приносящее глубокое удовлетворение чувство. Желая убедиться, что Вэй Ин не подтрунивает, а всерьёз выпрашивает ласки, Лань Чжань, не говоря ни слова, подался вплотную к нему и резко захватил поцелуем раскрасневшиеся губы.       Вэй Ин покорно встретил сокрушительную атаку, словно именно на неё и рассчитывал, и, позволив заключить себя в кольцо крепких рук, издал слабый стон. Лань Чжань, впитав этот умопомрачительный звук, вмиг захмелел и разгорячился ещё больше. Что-то дикое, необузданное и примитивное в нём резво взвилось, толкая действовать в обход нежности — напористо и грубо.       — Ох, Лань Чжань! Я думал, вконец измотал тебя, а в тебе, оказывается, ещё полным-полно сил! — усмехаясь, беспечно подметил Вэй Ин. — И, сдаётся мне, как было между нами до этой ночи, тебе тоже нравится больше.       Лань Чжань не возразил ему и не подтвердил его вывод. О том, что между ними произошло всего получасом ранее, он нисколько не сожалел и всё так же неуёмно желал слияния с Вэй Ином в любой роли — как верхний, как нижний, в постели, на траве, на камнях — лишь бы с ним. Вэй Ин позволял себя как угодно тискать, одобрительно принимал ласки и ни капельки не противился резковатым касаниям, пробирающим неудержимой страстью и оставляющим сочно-красные следы на светлой коже. Поцелуй между ними в мгновение ока превратился в отчаянную схватку за воздух. Не размыкая объятий, они попытались выбраться на берег, окатив ближайшие камни взметнувшейся в разные стороны водой, проплутали несколькими шагами и повалились на уже облюбованное до этого ложе из одеял и впопыхах сброшенной одежды. Недавней устали как не бывало. Обоих с новой силой снедало искушение и поиск облегчения, которое они могли обрести только друг в друге. Их прелюдия походила на битву, но без победителя и проигравшего. Они целовались так яростно, жадно и глубоко, словно делали это в последний раз.       Пробегая частыми касаниями по телу, которое совсем недавно с упоением брал, Вэй Ин вдруг прерывисто позвал:       — Лань Чжань…       — Мгм?       — Я счастлив… — обронил Вэй Ин, благоговейно заглядывая в пучины золотистых глаз. — Я безумно счастлив, что ты выбрал меня, что, потеряв, не сдался — нашёл, освободил, заставил уверовать в добрые чудеса…       Он вплёл пальцы в волосы Лань Чжаня, собирал их в тяжёлую горсть, непроизвольно то стискивая, то перебирая.       — Я буду держаться за эту веру в самые свои тёмные дни и в самые светлые до последнего часа.       Лань Чжань задохнулся. Щекам стало горячо, но ещё горячее сердцу.       — Ин… Почему ты… Почему…       — Почему говорю это? Сам не знаю. Просто захотелось поблагодарить, сказать, пусть и в сотый уже, наверное, раз, что ты моя родная душа, мой человек, и нет ничего для меня отраднее, чем разделить с тобой свой жизненный путь.       Лань Чжань на миг замер. Кровь, путая мысли, ударила в голову и не только. Не в силах проронить в ответ ни слова, он пустился с ещё большей неистовостью атаковать губы, шею, грудь Вэй Ина. Тот, фыркая и смеясь, откинул голову назад, открывая лучший доступ, и лишь едва слышно ойкнул, когда Лань Чжань, урча почти по-звериному, оставил зубами яркую метку на коже между его плечом и горлом.       Впившись в Вэй Ина глазами с проступившей сеткой кровавых линий, Лань Чжань одной рукой обвил его стройную талию, другую переместил на восставшее, набухшее, ждущее внимания естество, плотно оборачивая пальцы вокруг бархатной твёрдости и плавно ведя по ней вверх-вниз.       — А-а… Да-а-а-а… — Вэй Ин выгнулся навстречу, с силой толкаясь в его руку. — Милостивые духи!.. Мх-м-мм… Как хорошо!       Он пару раз размашисто качнул бёдрами, нетерпеливо втискивая пальцы в плечи заворожённого его раскрепощённым обликом Лань Чжаня и без обиняков заявил:       — Довольно созерцать, господин Лань. Трахни меня!       — Не выражайся.       — Оставь уроки хороших манер на потом! Как ещё мне сообщить тебе о своих нуждах? Возьми? Поимей? Вставь?       — Ш-ш-ш!       Лань Чжань слегка отстранился, отпустил истекающий влагой член плавящегося, стонущего, изгибающегося под ним Вэй Ина и, нежно огладив его мошонку, направил смоченные слюной пальцы туда, где его встретили теснота и жар. Вэй Ин, чертыхаясь и дрожа, повалился на спину и от переживаемого шквала ощущений грациозно выгнулся дугой. В его затуманенном похотью взгляде плескалось предвкушение и потребность большего.       — Хватит осторожничать… Давай пожёстче, — приказал он, сдавливая тугими стенками скользящие в его теле пальцы.       Обоих возбуждало наслаждение сквозь боль, ласки в сочетании с грубостью. Они гармонично дополняли друг друга в чём бы то ни было. Лань Чжаню нравилось подчинять, а Вэй Ин не имел ничего против того, чтобы подчиняться. Их словно затягивало в огненный вихрь и омывало потоками лавы изнутри. Тем не менее Лань Чжань не торопился увеличивать напор. Совершая подготавливающие движения, он с восторгом поглощал глазами распростёртого перед ним Вэй Ина, неустанно изумляясь тому, как идеально он сложён, как восхитителен на вкус и на ощупь. Неумолимо дурманило и вело от сознания, что этот человек открывается со столь интимной, сокровенной стороны исключительно для него одного. Истома сводила с ума и распирала. В глазах от напряжения щипало. Горло стягивало от переизбытка чувств. Свет тысяч огоньков вокруг внезапно размазался.       — Небо! Вэй Ин! Ты прекрасен! — зашептал Лань Чжань, выцеловывая произвольные узоры на подхваченной и заведённой наверх лодыжки простонавшего его имя Вэй Ина.       — Если я — Небо, — не смог устоять и не ответить тот, — то ты, несомненно, Солнце на нём.       Лань Чжань крепко зажмурился, сделал шумный вздох, припал новым поцелуем к груди Вэй Ина — там, где под хрупкой плотью заполошно стучало любимое сердце. Подмахивая таранящим задний проход пальцам, Вэй Ин сдавленно рассмеялся, привлекая Лань Чжаня ближе.       — Любимое Солнце.       — Влюблённое в Небо, — выдохнул ему в губы Лань Чжань.       Вэй Ин не скрывал замешанного на муках наслаждения и принимал проникающие в него пальцы с такими соблазнительными стонами, от которых кожа Лань Чжаня покрывалась мурашками, а в груди заходилось так, что дыхания не хватало.       — Быстрее, Лань Чжань! — Вэй Ин ещё шире развёл колени. — Дай мне себя, скорее!       — Слишком торопишься!       — Конечно, мать его, я тороплюсь! — Вэй Ин хныкнул, опаляя частым дыханием губы Лань Чжаня.       Волосы, перехваченные лентой, разметались. Стоящий колом член обильно истекал смазкой. Глаза закатывались от даримых Лань Чжанем ощущений.       — Если не трахнешь меня сейчас же, я сдохну!       — Бесстыдник!       — Да хоть кто…       Вцепившись в многострадальное одеяло, Вэй Ин запнулся, прохрипел что-то нечленораздельное. Лань Чжань ласкал его, словно погрузившись в транс. Не в силах сопротивляться желаниям и откровенному призыву, он низко проговорил:       — Перевернись и встань на колени…       — Запросто! — Вэй Ин отреагировал мгновенно, спеша выполнить его просьбу. — Только не томи дольше!       Лань Чжань помог ему принять нужную позицию, развёл ягодицы, повёл между ними изнывающим членом, дав ощутить стальную эрекцию, но в следующий миг склонился, припав к звёздочке подрагивающих мышц ртом.       — Лань… Чжань!       Рваный возглас Вэй Ина разрезал пространство. Глаза округлились. По телу пробежала судорога. Захваченный сильнейшим, подкашивающим импульсом удовольствия, Вэй Ин опустил голову, прогибаясь в спине.       — Сжалься! Я так скоро кончу!       Он впился в одеяло, словно вознамерившись его разодрать, и, кажется, пытался ещё что-то сказать, но голос то и дело срывался на стоны, а бёдра, будто не подчиняясь ему, откликались на упругий натиск языка и взлетали чуточку вверх.       — Ты восхитителен, — не отдавая себе отчёта, ронял Лань Чжань, с голодной вспышкой во взгляде сменяя язык в теле Вэй Ина пальцами.       Вэй Ин, совсем не ожидая подобного комплимента в своём положении, издал невозможно волнующий, протяжный звук, одновременно возмущённый и польщённый.       — Чжань-гэ, ты помучить меня вздумал?       — Не отвлекайся на разговоры, — отбил Лань Чжань, с неумолимым напором полизывая, посасывая, покусывая, пощипывая, проникая насколько возможно, требуя перестать сопротивляться, и когда Вэй Ин наконец полностью поддался и раскрылся, приставил головку к его трепещущему входу.       Ощущение обжигающего, неумолимого давления члена, вжимающегося между ягодицами, заставило Вэй Ина ахнуть и вновь инстинктивно сжаться.       — А-мм-м… Чёрт… Лань Чжань! Ты такой большой, — выдохнул он глухо, зарываясь лицом в одеяло и замирая в пережидании болевого спазма.       Лань Чжань, теперь уже на собственном опыте зная, каково приходится под ним Вэй Ину, действовал настолько медленно и осторожно, что сам почти испытывал боль. Член избранника уступал его собственному в длине и в обхвате, а потому, те ощущения, что доводилось переживать Вэй Ину, в любом случае значительно превосходили муки, что достались накануне ему самому.       Выжидая, Лань Чжань приостановился, сминая ягодицы Вэй Ина, частя касаниями губ на его шее, обводя языком выступающие позвонки, целуя лопатки и прикусывая кожу. Вэй Ин стонал, подрагивал, жевал губы. Тугая плоть впускала в себя неохотно, отверстие сокращалось и сдавливало, пока массивная длина погружалась до основания. Стараясь отрешиться от собственной нужды, Лань Чжань гладил и холил Вэй Ина везде, куда дотягивался. Молчаливое поклонение возлюбленному существу окрыляло душу, просилось на свободу, кипело в венах разбуженной музыкой. А потом тонкая как нить призрачного света власть над собственными реакциями совершенно внезапно оборвалась. Обоих словно смахнуло в пропасть. Лань Чжань хотел бы быть нежнее, но, чудилось, захмелев, полностью утратил над собой контроль, отдался движению и вколачивался смелее с каждым толчком, заполняя собой до упора.       Млеющего Вэй Ина болтало между болью и наслаждением. Будто пребывая в бреду, он требовал больше, сильнее, глубже: всё громче исторгались стоны, глаза закатывались, воздух урывками покидал хрипнущую глотку.       — Да-да! Лань Чжань, да! Не останавливайся… Я… Я… Сейчас…       Спустя мгновение он заметался. Лань Чжань загнал член с резким шлепком, поменял угол проникновения, ощутимо надавив на нужную точку, и Вэй Ина унесло волной ошеломляющего, мучительно-приятного освобождения. Крепко стиснутый его пульсирующей плотью, Лань Чжань взорвался в нём спустя полдюжины ударов сердца, практически теряя сознание, но хватаясь за проблеск его же и наполняясь энергией вновь. Кожа роняющего обрывки вдохов Вэй Ина блестела от пота. Руки беспорядочно шарили по измятому одеялу. Справляясь с отголосками собственного пика, Лань Чжань покинул его тело лишь на мгновение, перевернул, слегка обмякшего и огорошенного, и снова ворвался в расслабленное, всё ещё слишком чувствительное нутро.       Вэй Ин от неожиданности вскрикнул.       — Лань Чжань? Ты что же… Решил, тебе мало?       — Мне всегда тебя мало.       Член Лань Чжаня стал чуть мягче, но полностью не опал и, продолжив своё движение в шипящем и невольно кривящемся Вэй Ине, быстро каменел. Лань Чжань не сдерживался — не получалось, вонзался в податливо принимающую его плоть ещё яростнее, чем до этого, параллельно до синяков сминая беспощадной хваткой бёдра Вэй Ина. Эта ночь представлялась настоящим сумасшествием. Жажда, что поглощала Лань Чжаня, не давала нормально дышать и затмевала рассудок. Их с Вэй Ином слияние в кипении ярких красок походило на шаг за грань реальности, на галлюцинацию.       Поначалу судорожно запрокидывая голову и хмурясь от дискомфорта, Вэй Ин вскоре забылся, возносясь по спирали зарождающегося наслаждения к следующей вершине и отдавая даже больше, чем Лань Чжань просил. Второй заход отзывался в теле более остро, затягивал глубже, ввергал в болезненно-сладкий экстаз. С силой вторгаясь в податливое тело и резко вырываясь обратно, Лань Чжань замедлялся в определённые моменты, чтобы полюбоваться на то, как его член поршнем движется в Вэй Ине, который, не отставая от их буйствующего безумия, изгибался и в голос стенал от выкручивающего нервы болезненного удовольствия.       Зрелище представало запретным, крайне непристойным и запредельно возбуждающим. Окольцовывая собственными ладонями прижатые над головой запястья Вэй Ина до кровоподтёков, Лань Чжань ощущал, как он в ответ сдавливает его собой, подаётся навстречу, надеваясь на таранящее его орудие ещё интенсивнее, заставляя сорваться и снова заклеймить себя изнутри.       После повторного излияния, вымотанные и взмокшие, они наконец смогли оторваться друг от друга и перевести дух. Вэй Ин, чудилось, с трудом свёл ноги. Глаза, подёрнутые слёзной пеленой, расфокусированным взором плыли по окружающей обстановке, словно в пылу творившегося Вэй Ин позабыл где находится и почему. Лань Чжань взглянул на белёсые капли, укрывшие его живот, и не смог отказать себе в желании склониться и слизать некоторые, смакуя вкус.       Вэй Ину показались щекотными проделки его языка. Он вздрогнул, ухмыльнулся и попытался увернуться от прикосновений. Нависнув сверху, Лань Чжань удержал его на месте, смахнул с его лица слипшиеся, мокрые волосы и легонько поцеловал.       — Прости.       — За что?       — Я причинил тебе боль.       — В первый раз, что ли? — разморенно и совершенно невозмутимо обронил Вэй Ин, прикрывая тяжелеющие веки. — По правде говоря, это всегда больно. Меньше-больше, как повезёт… Но это же ты! Вижу тебя, чувствую в себе и забываю обо всём.       Он нежно чмокнул посуровевшего Лань Чжаня в нос.       — Ну что не так? Почему хмуришься?       — Мне не следовало…       — Что не следовало? На что ты уставился?       Вэй Ин сонно приподнял голову, скосив взгляд на своё плечо, куда помрачневшим взглядом взирал Лань Чжань. След от укуса выглядел внушительно и обещал огромный фиолетовый синяк.       — Ах, это… Да и фиг с ним!       Лань Чжань мягко коснулся щеки Вэй Ина.       — Почему ты позволяешь?       — Потому что тебе нравится это делать, а мне нравится абсолютно всё, что ты со мной делаешь.       Ответ был брошен без промедления и обдумывания, откровенно и правдиво, отчего у Лань Чжаня мигом перехватило дыхание, а сердце застучало прямо под кадыком.       — Всё-всё?       Заезженного, вымотанного, но до невозможности влекущего Вэй Ина ещё больше хотелось душить в объятиях, зацеловать, залюбить. Лань Чжань не представлял, как совладать с собственной ненасытностью и ослабить взбесившееся и вышедшее из берегов этой ночью желание.       — Какой-то ты слишком разговорчивый и взволнованный для человека, который дважды кончил и, между прочим, без остановки на отдых, — настороженно изогнул бровь Вэй Ин и, сражаясь с необходимостью провалиться в сон, приподнял голову: — Что у тебя на уме?       Не на уме… Нет.       Лань Чжань мягко куснул нижнюю губу Вэй Ина и почти виновато встретился с ним взглядом, сам немало удивлённый тем, что чувствовал.       — Хочу тебя снова, — еле слышно признался он.       Вэй Ин, на секунду-другую оторопев, издал изумлённый и недоверчивый смешок.       — Что? Ты снова готов? Так скоро? Да быть того не может!       Он отправил руку вниз, натыкаясь на убедительное и неопровержимое подтверждение сказанному. Его глаза потрясённо расширились, улыбка стала вымученно-растерянной.       — Не знаю завидовать самому себе или посочувствовать, — укрываясь персиковым румянцем, протянул он. — Да уж, Лань Чжань… У тебя не только сила Дракона, но и драконий аппетит. Это замечательно, только боюсь, ещё пара подобных предыдущим заходов и я не то, что сидеть, ходить нормально не смогу неделю.       Под его смех Лань Чжань стушевался и слегка померк.       — Твоя прямота порой…       — Вгоняет в ступор? — находчиво подсказал Вэй Ин, делая вялую попытку выбраться из-под супруга. — Что есть, то есть. Но ведь я правду сказал, а на правду не обижаются и за неё не наказывают, хотя, подозреваю, ты бы не отказался в такое поиграть. Тебе же нравится меня связывать, не отрицай.       Кое-как вывернувшись из обнимавших его рук, Вэй Ин вознамерился подняться на ноги.       — Что ты делаешь? — недовольно буркнул Лань Чжань, не без усилий подавляя порыв дать себе волю и действительно связать его.       — Ты не подумай, я не сбегаю, — заверил Вэй Ин, запечатлев на его губах ленивый поцелуй. — Нужно вымыться, а затем, муж мой, так и быть, позабочусь о тебе самым наилучшим образом, и вот ещё что…       О чём-то вспомнив, Вэй Ин принялся копаться в кипе одежды, выловил какой-то маленький предмет, пару секунд повертел в руке и торопливо протянул Лань Чжаню.       — С днём рождения! — торжественно объявил он, вкладывая в его ладонь миниатюрный шёлковый мешочек, от которого веяло травами и высокой чистой магией.       — Что это? — плохо справляясь с подскочившим пульсом и охватившим волнением, озадачился Лань Чжань, не сводя горящего взгляда с подарка.       — Загляни внутрь.       Прихватывая саднящие губы зубами, Вэй Ин внимательно наблюдал за движениями Нефрита. Предательски подрагивающими пальцами Лань Чжань потянул за тесёмку и вытряхнул содержимое мешочка на ладонь.       — Кольца, — тихо констатировал он, оглядывая два украшенных древними символами кружка светлого металла, источавшие ровное сияние.       — Да.       Вэй Ин, трогательно розовея щеками, подсел поближе, тоже оглядывая украшения.       — У нас ведь так и не было свадьбы с обрядами, гостями и соблюдением всех традиций, — тормоша спутанную гриву волос, сбивчиво произнёс он. — Мне всего этого и не нужно, честно. Всё и так замечательно, но мы не успели ни обручиться, ни обменяться кольцами до того, как я оказался в Безночном городе, да и после мысли были не о том, а мне хотелось бы, чтобы мой муж имел при себе знак нашей принадлежности друг другу.       Лань Чжань молчал и странно застывшим взглядом взирал на дар, отмечая, что на внутренней стороне колец выгравированы их имена.       — Но если ты не хочешь надевать своё, я не настаиваю, — не зная, как истолковать его затянувшееся молчание, забеспокоился Вэй Ин. — Можешь просто хранить его где-нибудь и носить по каким-то особым дням или…       Он не договорил. Руки Лань Чжаня грубовато дёрнули его на себя, губы накрыли рот, стирая жарким поцелуем все слова, сомнения и тревоги.       — Я с радостью буду носить кольцо и никогда ни за что не сниму! — смахнув со скулы, совсем некстати скатившуюся слезу, выдавил Лань Чжань и, так и не сумев унять дрожь, поймал руку Вэй Ина.       — Позволишь?       Взаимно расчувствовавшийся Вэй Ин, порхая влажными ресницами, активно закивал. Их движения стали путанными и неловкими, но в итоге кольцо ладно село на безымянный палец, как если бы всегда на нём жило, а затем уже сам Вэй Ин надел его близнеца на переполненного эмоциями Лань Чжаня. Не в силах с собою совладать, Нефрит вновь и вновь прижимал Вэй Ина к груди — благодарил, нежил, осыпал признаниями, как возносимыми небесам молитвами, с придыханием повторяя:       — Мой, мой…       — Твой, весь твой… — вторил ему как эхо Вэй Ин, сияя своей неподражаемой улыбкой, словно ограбил солнце.       Не в характере Лань Чжаня было изливать душу, но в эти секунды её так распирало и теснило, что слова сами срывались с губ.       — Спасибо! Спасибо за этот подарок, за эту ночь, за все ночи до неё и те, что будут после! Я люблю тебя. Люблю, люблю, люблю…       Мой единственный, бесценный, любимый человек! Удастся ли мне когда-нибудь вернуть тебе хотя бы часть того счастья, что ты даровал мне собой?       — Лань Чжань, — отчётливо слыша его мысли, отзывался вслух Вэй Ин, — Я смотрю на тебя и понимаю, богаче меня в этом мире никого не существует, так что благодарности небожителям можем возносить в унисон, а ещё лучше… Методом парной медиации, совершенствуя дух и тело. Хорошая же идея, правда?       — Мгм, — очень серьёзно согласился с его словами Лань Чжань. — Прямо сейчас и начнём.       Он простёр к Вэй Ину руки, но тот ловко отпрянул, усмехнулся и, зазывно сверкая голым задом, направился к пруду, зная наверняка, что Нефрит себя ждать не заставит и овеянная мистическим светом ночь любви для них благополучно продолжится.