Тринадцать демонов Лань Чжаня

      После того как зазвучала флейта, Безночный город поистине охватил хаос вселенского масштаба. Дух, который согнал к нему армаду туч и вскрыл хляби небесные, ныне изливал неудержимым потоком воду на землю, бил не знающим жалости, ветряным натиском людей и сооружения и резвился на полную мощь. Признаков того, что проникновение в цитадель незваных гостей раскрыто, не прослеживалось. Дождевая пелена слепила похлеще тумана, всклоченного и разогнанного гуляющими меж построек вихрями.       Стараясь не утратить слышимость флейты, Лань Чжань попытался лететь в опасно изменчивых воздушных реках на Бичэне, но был вынужден отказаться от полёта, потому что его сносило то в одну сторону, то в другую, отнимая слишком много сил в управлении мечом. К тому же над городом в эти минуты витало столько магических вибраций, что Бичэнь встряхивало и швыряло, будто клинок продирался сквозь метеоритный дождь. Улучив момент, Лань Чжань проворно спланировал на крышу какого-то здания, а затем также резко спорхнул вниз, врываясь в шумную людскую лавину. Большинство жителей покинули дома от страха быть заживо похороненными под завалами. Штурм крепости, как и буря, набирал размах. Особенно плотной толкотня стала ближе к главной площади, куда стекались как обычные горожане, так и защитники цитадели.       Это недоброе утро обещало стать переломной точкой в противостоянии Ордена Цишань Вэнь и объединившихся против него кланов. На Лань Чжане лежал груз ответственности за развитие событий в крепости и за её пределами. Природа капризна и непредсказуема, а так как элементали являли собой её многоликую душу, то подчинять их и направлять удавалось лишь тяжёлым внутренним усилием. Осуществлять его, лихорадочно двигаясь в галдящей толпе, стараясь удержаться на ногах под гнувшим деревья ветром, под плач, крики и нагнетающий напряжение бой барабанов, было крайне непростой задачей. И если с духом земли Лань Чжань взаимодействовал в приемлемых обстоятельствах и кратковременно, то с воздушным всё развивалось несколько сумбурно. Предстояло верно рассчитать время, когда действия элементаля можно будет прервать, ведь ураган, создаваемый им, служил прикрытием для тех, кто в эти минуты пробирался в город, воспользовавшись подземным ходом, по которому совсем недавно прошёл сам Лань Чжань, Цзян Чэн и Мэн Яо.       Несмотря на то, что в эти мгновения ворота Безночного города уже распахнулись настежь, воины альянса, как и прежде, не могли прорваться сквозь воздвигнутое Вэнь Жоханем, непрошибаемое поле, тысячекратно усиленное объединённой магией старейшин и адептов Ордена Цишань Вэнь, сотнями карабкавшимися на смотровые площадки крепостных стен, чтобы подпитать завесу своими духовными силами. Барьер достойно сдерживал натиск, хоть иной раз казалось, он вот-вот даст брешь, и магия, так долго служившая городу надёжным щитом от неприятеля, сойдёт на нет. И всё же пока что стрелы альянса, разрывные магические снаряды и заклинания натыкались на невидимую преграду и, зверски сотрясая её, всё же не могли продвинуться дальше.       Мертвецы, пребывавшие в абсолютной неподвижности и оцепенелым грузом возвышавшиеся вокруг каменных укреплений города, внезапно пришли в движение — рывками вскидывали понурые, косматые головы, вздрагивали скрипучими, угловатыми телами и отряхивались. Зрелище представало воистину волнующее и леденящее кровь. С подачи оживляющего их «кукловода» эти устрашающие вместилища тёмной ци на глазах приобретали непревзойдённую мощь сметающего всё на своём пути тарана. То, что мгновение назад выглядело скоплением жалких, растрёпанных, стылых останков, обретало кошмарную угрозу. Кости, выступающие из-под местами ссохшейся, местами сгнившей плоти, ранили и рвали живых не хуже заточенных кирок. Свою работу делал и эффект неожиданности: в один момент мёртвая рать пассивной серой массой просто навалена у стен города, а в следующий — жуткие челюсти начинают скрежетать, жадно хватать воздух и клацать, словно соскучившиеся по укусам клешни; невидящие тёмные провалы глазниц безошибочно устремлены на жертв; парализующие душу бестелесные вопли разносятся по округе предвестием неминуемой смерти; обманчиво неуклюжие движения покойников в миг приобретают скорость и резвость, на которую неспособны живые люди не из числа заклинателей.       Встряхнув мертвецов несколькими тягучими трелями, ликующая мелодия флейты полилась более разнуздано и агрессивно. Мёртвые, сорвавшись с мест, серо-чёрным табуном, понеслись в атаку. Со стороны альянса тоже послышался призыв. Заклинатели обнажили мечи. Закипела битва. Магические вспышки и выпалы сыпались отовсюду, порождая непрерывное трепетанием пространства. Захлёстывающей волной энергия носилась над полем боя и ударяла то тут, то там, вздымая пласты почвы и разнося в щепки нежить. Стены вокруг города вздрагивали, но ожидать внезапного обрушения не приходилось. Кланы, выступившие против Ордена Вэнь, не могли разрушить защитный купол без содействия Лань Чжаня. Лишь ему было под силу разгромить барьер или по крайней мере нанести ему существенное повреждение, чтобы остальные довершили начатое и ворваться за стены крепости. На это альянс и рассчитывал, узнав, что младший брат главы Ордена Гусу Лань окольным путём проник в город. Лань Чжань разрывался между необходимостью оправдать их ожидания и собственной надеждой спасти Вэй Ина. Он сознавал, если сегодня союзу кланов удастся захватить Безночный город, Вэй Ин предстанет перед судом и будет приговорён к не менее суровой каре, чем сам Вэнь Жохань. После этой битвы никто не станет принимать во внимание обстоятельства, смягчающее его вину, и не захочет слушать оправданий, независимо от того, от кого они последуют.       Слух Лань Чжаня улавливал звук неуёмно торжествующей флейты. Чем ближе он подбирался к широкой площади перед Дворцом Солнца и Пламени, выходящей к главным воротам, тем отчётливее становилась мелодия. Здесь же собралось уже больше тысячи адептов Ордена Цишань Вэнь. Сложно было сказать, застало ли наступление Четырёх Великих Кланов скрывающихся в крепости врасплох или царящее смятение порождали с напирающие на город стихии, но многие заклинатели выглядели не на шутку испуганными. Панические настроения волновали строй перед воротами, нарушая мнимый порядок беспорядочным мельтешением.       Ещё одна мысль не давала покоя Лань Чжаню:       Зачем открывают ворота? Неужто, чтобы впустить внутрь посыльных Не Минцзюэ? Почти наверняка — нет, такого не случалось ни разу за более чем год осады. Обычно все переговоры между противоборствующими сторонами происходили на нейтральной территории.       И всё же этот жест имел причину, и она представлялась коварной. Лань Чжань понимал, как бы он не старался, война есть война, и побоище унесёт множество жизней, что с одной стороны, что с другой. Он нёсся на пределе сил, уповая, что Вэй Ин ещё не присоединился к вступившим в схватку мертвецам и по-прежнему находится где-то на площади. Пересечение им барьера почти наверняка повлечёт со стороны Не Минцзюэ и его союзников попытки расправиться с перебежчиком без суда и разбирательств. Убрать магическое поле раньше момента воссоединения с Вэй Ином Лань Чжань тоже не мог, ведь в таком случае тот окажется беззащитной мишенью для стрел и магии противников.       Обгоняя впереди идущих и грубо продираясь вперёд, Лань Чжань стремительно достиг площади перед «гостеприимно» распахнутыми воротами. Сердце сдавило дурными предчувствиями. Чудилось, что он что-то упускает, что-то недоглядел, но на размышления не осталось времени. Обзор кипел красками, вертелась и вздрагивала в бешеной, непрерывной пляске.       Ворвавшись в ряды адептов клана Вэнь, ближе всех расположенных к выходу за городские стены, Лань Чжань резкими вспышками движения начал подбираться к центру столпотворения. Воины не оставляли попыток выстроиться в надлежащем порядке, но безуспешно. На счастье Лань Чжаня, в суматохе, под напором проливного дождя, гуляющих по площади смерчеобразных бурунов, средь несколько путаных действий всех участников происходящего, никто не замечал затесавшегося в воинство чужака, безнаказанно блуждающего в рядах противника. Большинство из заклинателей сейчас гарантированно не могли поручиться даже за то, что вообще видят и куда несёт их людским потоком.       Ливень, жуткий холод, гул урагана ударяли в полк адептов, вынуждая некоторых падать на колени, других пригибаться или хвататься за плечи более крепких товарищей, чтобы не свалиться. Командующие гневно орали на соратников ниже статусом, требовали взять себя в руки и мужаться перед решающим сражением. Их приказы заглушались ветром. Никто не обращал ни на кого внимания. К тому же, Лань Чжань был сверху донизу укутан в перепачканный грязью, намокший и потемневший плащ. Все вокруг него так же были в плащах или накидках, хоть никого это не спасало от той стужи, что принесла с собой непогода. Глубокий капюшон скрывал лобную ленту и верхнюю половину лица, а узнаваемый Бичэнь Лань Чжань прикрывал широкими рукавами.       Он выбрал правильное направление, не обманувшись определением источника звука. С каждым новым шагом музыка лилась громче. Лань Чжань безотчётно ускорился. Он сосредоточенно шарил залитыми водой глазами по издёрганному полотну людей, выискивая того, кто играл, но окружающее походило на кривое зеркало. Напрягая зрение, Лань Чжань порывисто двигался сквозь море тел и ветряные волны. Накатывало головокружение. Часто хватая воздух, он ощутил, как рот наполняет дождевая влага. Оказавшись достаточно близко к распахнутым воротам, сквозь широкую пройму ему открылся обзор на поле боя. Ярость мертвецов, выступивших против шедшей на приступ коалиции, больше ничто не сдерживало. Впервые за последний год мёртвые не только схлестнулись с заклинателями у стен города, но и преодолели нейтральную территорию, достигнув лагеря альянса и сметя его с лица земли.       Кровь, размываемая дождём, залила всё пространство от защитной магической препоны, опоясывающей цитадель Вэнь Жоханя, до первых палаточных сооружений осадивших её кланов. Будто кровавое озеро пробилось сквозь размякшую землю и раскинулось бескрайними далями вокруг Безночного города. Мёртвые, уподобившись сорвавшимся с цепи, оголодавшим псам, устремились кромсать и крушить тех, на кого им указали. Зрелище предстало невообразимо ужасающим. Объединились Четыре Великих Ордена или действовали порознь в этом внезапном наступлении — не было разницы. Их сметали, валили, уничтожали как пламя сухую траву.       Понимая, что за эти минуты альянс понёс потери большие, чем за всю войну, Лань Чжань, не зная, что ещё может предпринять, мысленно воззвал к воздушной троице духов. Ветер, словно возражая его приказу, ударил по плечам заклинателя с троекратной силой. Нефрит рухнул на одно колено, едва удержался, чтобы не упасть на оба, но всё-таки справился и снова выпрямился. В волевом противостоянии с тринадцатью сущностями, что отныне являлись оборотной стороной натуры Лань Чжань пока что сохранял преимущество.       В смуте погрома и неразберихи вряд ли кто-то рядом с Лань Чжанем догадался, от чего его повело и заколотило как в припадке. Никто не попытался поддержать или хотя бы узнать, что с ним не так. Лань Чжань вскоре совладал с предательским тремором и, несмотря на выказанную воздушным элементалем непокорность, отозвал его, давая возможность альянсу воспользоваться мечами и подняться в небо, спасаясь от преобладающих в битве мертвецов. Пространство, мгновение назад громыхавшее молниями, гудевшее ветряными воронками и стенавшее дождевыми потоками, в несколько ударов сердца полностью стихло. Теперь лишь подстрекающая игра флейты и рёв беснующихся мертвецов продолжали звучать в воздухе. Лань Чжань истратил много сил, чтобы сначала сдерживать и контролировать свирепую мощь высших духов, а теперь одним махом отозвать. Он чувствовал, как вместе с их усмирением, накатила слабость. Ноги едва не подкосились.       В этот самый момент сердце пустилось вскачь. В нескольких шагах от себя Лань Чжань разглядел стройную фигуру в немного странном, уходящем в пол одеянии, на первый взгляд, походившем на изношенные лохмотья. При более пристальном рассмотрении становилось ясно — наряд лишь призван быть неприметным. Одежду сшили из грубой, но дорогой ткани, не наделив её отличительными знаками, но не забыв оторочить рядами едва различимых чёрных символов, оберегающих скрывающегося под ней от враждебной магии. В высоком статусе человека, носящего на себе подобное снаряжение, не приходилось сомневаться. Статная осанка и грациозные движения выдавали важную и уверенную в себе персону. Вокруг было не протолкнуться людей, но рядом с ним сохранялось свободное место, словно никто из прочих заклинателей не решался сближаться с ним. Человек стоял спиной, длинные тёмные волосы в высоком хвосте удерживала лента в тон мрачному одеянию, на руках виднелись тонкие облегающие перчатки, не мешавшие играть на флейте.       Нутро Лань Чжаня пронзило болезненной вспышкой.       Вэй Ин…       Он замер, как вкопанный всего в нескольких шагах, не в силах ничего с собой поделать.       Вэй Ин! — повторял внутри себя Лань Чжань, боясь, что фигура вдруг развеется как мара, оставив его ни с чем.       Некто тем временем начал поворачиваться. Ожидая увидеть лицо возлюбленного, Лань Чжань распахнул глаза ещё шире, когда вместо этого ему предстала безобразная маска — до того безобразная, что бросало в дрожь — то был уродливый оскал ни то злобного демона, ни то скелетообразного мертвеца с выпяченными из кривящегося рта звериными клыками и костяными наростами наподобие рогов в области лба.       Лань Чжаня повело. Лёгким перестало хватать кислорода. Такого он не ожидал, но быстро сообразил, что раз Вэй Ин, как предполагал альянс, скрывается прямо среди управляемой им же мёртвой рати, то подобное облачение и маскировка вполне объяснимы. После того, как Лань Чжань усмирил воздушного духа, заклинатели Орденов Цинхэ Не и Гусу Лань стали оттеснять мёртвых обратно к стенами цитадели. Оставаясь на недосягаемом для нечисти расстоянии, они планировали на мечах, раскидывали сети золотого плетения и выжигали попавших в ловушку десятками.       Наметившийся перевес в силах противника явно не пришёлся владельцу флейты по душе. Казалось, его подстёгивала возможность развернуться по полной, всласть набедокурить, узнать, насколько хороша его проклятая армия. Некроманта совершенно ничто не трогало, кроме сечи сражения. Он правил мертвецами как шахматами на доске и захваченно взирал вдаль, где вздымались фонтаны крови и мелькали вспышки, пускаемых в ход магических атак.       Мелодия немного изменила темп. Лань Чжань увидел, что прямо у створок ворот разверзлись титанические стальные решётки. Они скрывали бездонный чёрный ров, из которого нескончаемой волной повалили мертвецы.       Мэн Яо и здесь оказался прав — под городом много сотен лет копились захоронения, и сейчас их обитателей призвали на дневной свет, — выстрелило в мыслях Лань Чжаня.       Неживая подмога устремились к барьеру. Трупы легко его преодолевали, а едва врывались в гущу сражения, наносили значимый урон силам альянса. Покойников было так много, что заклинатели не успевали их истреблять.       Вэй Ин, остановись! Умоляю! Ты ведь не такой! — Лань Чжань мотнул головой.       Он упрямо не желал верить, что все, кто до настоящего момента утверждали, что новый помощник Вэнь Жоханя вовсе не жертва, а дорвавшийся до власти, охочий до крови демон в человеческой ипостаси, оказались правы. Только, что с того, что Лань Чжань не признавал за возлюбленным очевидного греха? Подтверждение словам злопыхателей было прямо у него перед глазами.       Почему, Вэй Ин? Почему ты пошёл этим путём? Неужели иного тебе не представилось?       Мертвецы, словно ликуя от устроенного для них кровавого пира, исторгали рык и визгливые вопли. Вскоре раздался оглушительный хор иных криков — воющих от боли умирающих людей, столкнувшихся с этой грозной и беспощадной армией. Лань Чжаню хотелось зажмуриться, заткнуть уши руками, повалившись ничком на землю, оборвать мольбы умирающих и заглушить предсмертный хрип собственной надежды на то, что Вэй Ин лишь пострадавший в войне человек, сопротивляющийся насилию.       Твердь беспрерывно содрогалась в немых конвульсиях. Сердце Лань Чжаня также больно сжималось при виде того, как Вэй Ина захватывает наслаждение от устроенной им кровавой бани. Лань Чжань был бы рад списать действия Вэй Ина на неизбежную необходимость, но тот выглядел как никогда довольным и в полной мере получал удовольствие от положения массового убийцы. Его уверенные движения и лёгкие пританцовывая в такт сплетаемой музыкальной композиции откровенно заявляли, что происходящее не противоречит его воле. Он счастливо купался в своей власти, источал превосходство и безумие.       Неужели я ошибся в Вэй Ине и теперь ему нравится убивать? Неужели безвременье и вправду в конце концов изменило его, Тьма завладела его сердцем, очернила душу и захватила, как утверждал Лань Цижэнь?       Сердце Лань Чжаня обливалось кровью. Он больше не мог медлить и мучаться осмыслением всего того, что наблюдал. Настало время столкнуться с правдой, какой бы жестокой, страшной и разочаровывающей она не была. Он ринулся к Вэй Ину с раздираемой болью душой, по-прежнему больше всего на свете мечтая снова сжать его в объятиях.       — Вэй Ин! — голос Лань Чжаня прозвучал довольно слабо на фоне прочего шума, но всё же не услышать его было невозможно.       Однако отклика не последовало, лишь мелодия будто споткнулась и соскользнула на пару нот. Лань Чжань, не задумываясь, вскинул руку к Вэй Ину и рывком развернул его к себе, немного грубовато схватив за кисть и тем самым вынуждая оборвать смертоносную во всех смыслах мелодию. Лань Чжань сделал это так стремительно и резко, что юноша пошатнулся и маска сорвалась с его лица, отлетев куда-то в сторону и рухнув в грязь.       Лань Чжань готовился пережить так много всего в момент, когда после столь долгой разлуки их с Вэй Ином глаза вновь встретятся — так гулко и больно колотилось сердце, так обрывисто и сумбурно клубились мысли. И всё стало ещё хуже, когда Лань Чжань осознал, что перед ним вовсе не тот, кого он рассчитывал увидеть. На него уставился, бесспорно, очень красивый, высокий юноша лет пятнадцати — ещё по детски очаровательный и нежный. Его улыбка была яркой и широкой. Капризный изгиб губ приоткрывал ровные белые зубы с острыми, чуть выступающими клычками, придававшими незнакомцу ещё более трогательный вид. Большие карие глаза имели необычный винно-багровый отлив.       — Так-так, Ханьгуан-цзюнь собственной персоной! Какая честь! — как только юноша заговорил, его внешность преобразилась из безобидной в хищную и порочно-соблазнительную. — Отпусти мою руку, и я, может быть, даже поклонюсь тебе, о великий хранитель Печати Тьмы!       Голос мальчишки отдавал патокой, приправленной мышьяком. Лань Чжань поперхнулся воздухом. В груди всё оборвалось.       — Кто… Кто ты такой?!       Брюнет, сохраняя шутливый настрой, недовольную скорчил рожицу.       — Боюсь, моё имя тебе ни о чём не скажет. Я далеко не так знатен и популярен, как ты, но если не терпится познакомиться, так и быть, представлюсь! Меня зовут Сюэ Ян!       Лишь оказавшись к нему лицом к лицу, Лань Чжань понял, что ошибся во всём — не только принял незнакомца за Вэй Ина, но и решил, что слышит Чэньцин. Флейта в руках Сюэ Яна видом и звучанием и в самом деле напоминала музыкальный инструмент Вэй Ина, но всё же оказалась другой — незнакомые изображения на обточенной глади и отсутствует подвеска лотоса, подаренная Лань Чжанем.       Осознав непростительный промах, Нефрит отпрянул, только было поздно. Что-то опасно блеснуло в воздухе и просвистело у самого горла.       Меч!       Даже секунда замешательства имела высокую цену. Лань Чжань едва не пропустил коварный и неожиданный удар. В самый последний миг он дёрнулся в сторону и лезвие клинка в руках Сюэ Яна, описав дугу, соскользнуло и лишь поверхностно чиркнуло по рёбрам, не сумев сильно навредить. Не уклонись Лань Чжань вовремя и меч вскрыл бы его от гортани до живота.       — А ты быстрый! — ехидно похвалил его шустрый юнец. — Этот удар сложно было предугадать!       Он не унывал, сгруппировался и вновь ринулся в наступление, наотмашь полоснув воздух своим оружием. Лань Чжань снова чудом избежал ранения. Сюэ Ян дрался, игнорируя все правила. Его стиль фехтования был грубым смешением множества техник с примесью чего-то уличного. Лань Чжань превосходил его мастерством, но выгодной способностью Сюэ Яна было его во всей красе проступившее помешательство. Подобные ему безумцы, как правило, бесстрашны и в ярости не знают удержу. Казалось, что он вообще лишён инстинкта самосохранения, зато захвачен такой неутолимой тягой к жёсткому доминированию и извращённым играм, что может в этом сравниться с демоном.       Подтверждая худшие опасения Лань Чжаня, Сюэ Ян подло пускал в ход спрятанные в широких рукавах сюрикены, но видя, что Второй Нефрит Ордена Лань не лыком шит и так просто его не ранить, он словно ловкий фокусник подбросил флейту, подхватил её, зловеще свистнул, а уже в следующий момент выхватил из-под летящих складок одежды что-то небольшое. Грядущее его движение Лань Чжань попытался отбить Бичэнем, так как ожидал броска кинжала или иного метательного оружия, но льдисто-голубой клинок рассёк опустевший воздух. Сюэ Ян был невероятно подвижен и изворотлив, передвигался молниеносными бросками как разъярённая кобра. Он подпрыгнул, поджав к груди колени. Его ладони, выброшенные в направлении недруга, раскрылись лодочкой.       Сначала Лань Чжань решил, что в него полетит заклинание, но нет — его лицо овеяло опасной прохладой со смолистым, тягучим, дурманящим, слегка горьковатым запахом.       Опиум! — без заминки определил один из компонентов применённого порошка Лань Чжань.       Грязновато серого оттенка пудра, распылённая в воздухе, на вид походила на самую обычную дорожную пыль. Она мгновенно воспарила облаком над пятачком, где сошлись заклинатели под изумлёнными взорами мужчин и женщин из числа представителей Ордена Цишань Вэнь. Отрава осела в дыхательных путях Лань Чжаня, успевшего её вдохнуть, и оказала почти мгновенное действие, затуманив сознание. Нефрит израсходовал много духовных и физических сил, управляя элементалями, и в эти минуты перед ним встал вопрос:       Что дальше?       Рассудок нетрезво взвешивал две крайности — непримиримое сопротивление и полную капитуляцию. Лань Чжань был не склонен к хитрости, как иной человек не склонен к употреблению спиртного, но сейчас им управляло одно лишь желание — добраться до Вэй Ина.       Если он жив, то находится во Дворце Вэнь Жоханя, а передо мной, несомненно, его верный подручный. Ворваться силой в покои главы Вэнь означает, подвергнуть заложников опасности быть немедленно казнёнными, но если я позволю схватить себя и войду к нему как пленник, это усыпит его бдительность.       Голова шла кругом. Авантюрная и сопряжённая с огромным риском идея представлялась единственно приемлемой в череде складывающихся условностей. Уступая растущей слабости, Лань Чжань почувствовал накатывающую ломоту в мышцах и зашатался на подкосившихся ногах. Он взмахнул Бичэнем, как если бы вознамерился достать Сюэ Яна. Тот ожидаемо без усилий отпрянул. Свободной рукой Лань Чжань схватился за немеющее горло и попытался откашляться, но слабость лишь ощутимее охватила плоть.       Прости, брат! — Лань Чжань с сожалением скользнул взглядом по нависающему над городом, мерцающему куполу, который так и не сокрушил.       Мутнеющее сознание различило задорный смех врага.       — Зазевался и легко попался, Ханьгуан-цзюнь! А теперь будь хорошим мальчиком, не порти веселье, засыпай! И не переживай, мы очень скоро увидимся вновь, дай только покончить с делами — нужно всего-то истребить тысячу-другую твоих дружков, дабы никто нам не мешал углубить знакомство! Ух! Как же мне не терпится!       Не переставая нахально ухмыляться, паршивец провернул между пальцами флейту и вновь притянул её к губам, заиграв напористый, злой мотив.

༄ ༄ ༄ ༄ ༄ ༄ ༄

      Позволяя себе провалиться в беспамятство, Лань Чжань испытал радость от открытия, что командовал мертвецами не Вэй Ин.       Сердце не обмануло, Вэй Ин не такой… Он никогда не нападал первым, всегда лишь отвечал на нападки… Его Свет сильнее любой Тьмы…       После того, как Лань Чжань вдохнул яд, он словно спускался в ад. Тело горело недобрым огнём, суставы выкручивало, внутренности будто разъедала неведомая хворь. Снаружи он обмяк и почти не подавал признаков жизни, но внутри бился и кричал, пронзаемый нестерпимыми муками.       Нет ничего, что я не смог бы вытерпеть ради Вэй Ина, — стучало в мозгу вместе с глухой пульсацией крови.       Даже под густой пеленой изнуряющей агонии Лань Чжань пытался контролировать, если не всё, то многое. Он вынуждал себя думать о том, зачем пришёл в Безночный город. Он должен был покончить с войной, спасти Вэй Ина, а нарвался на какого-то сумасшедшего подражателя, только и ждавшего возможность выманить и подловить Хозяина Инь Хуфу.       Продираясь обратно к ясности сознания из расплывчатого марева иллюзий, Лань Чжань рисовал образ возлюбленного в голове и ласкал его, утешая и моля ещё чуть-чуть подождать:       Я найду тебя, Вэй Ин, обязательно найду. Продержись ещё немного.       Он не допускал мысли, что Вэй Ина, возможно, вот уже как год нет в живых, а Вэнь Жохань со своим ненормальным подручным просто водили за нос альянс, вынуждая продлевать и без того затянувшуюся осаду. Только по-прежнему оставалось неясно — для чего, если у них была возможность заполучить победу едва ли не за одно наступление?       Нет. Вэй Ин не умер. Я бы почувствовал.       Веки Лань Чжаня подрагивали в преддверии «пробуждения». Яд сопротивлялся силе, что пыталась его вытравить, и порождал сомнения.       Почувствовал бы? И впрямь бы почувствовал? А, может, я сам себе придумал эту связь? Может, в реальности Вэй Ин умирал в одиночестве, тогда как я в одиночестве ублажал себя надеждой, что с ним всё в порядке — глупой, бессмысленной, обречённой надеждой!       Вместе с чёткостью сознания к нему возвращалось отчаяние.       Сюэ Ян был удивлён моим появлением мгновение — не более, значит, он так или иначе знал, что я приду, ждал меня… Флейта в его руках действует подобно тому, как описывал Вэй Ин о Чэньцин… Могло ли так статься, что на земле есть второй человек, развивший те же самые способности, что и он, сумевший коснуться безвременья и вернуться, заполучив ключи от Преисподней?       — Хватит стонать! Открывай свои чёртовы глазки, принцесса! — кто-то больно стиснул подбородок Лань Чжаня.       Он почувствовал, как его беспардонно трясут, обыскивают, лапают. Чужие пальцы пошарили на груди, потом спустилась, почти лаская, ещё ниже. Лань Чжань протестующе замычал.       — Что такое? Тебе не нравится? А я вот не на шутку завожусь от подобного, — голос Сюэ Яна звенел нарочитой язвительностью.       Его ладони обхватили горло Нефрита, довольно крепко стиснув.       — Но ещё больше мне кружит голову близость чей-то смерти. Например, когда кто-то подо мной подыхает от удушья. Хочешь верь, хочешь нет, а последние две сучки, которых я трахал, именно так и отправились к праотцам. Тебе, разумеется, не понять, — Сюэ Ян приоткрыл губы, обведя их языком и в истоме закатил глаза. — Уход жизни из тела — это что-то, что даёт мне ощутить существование полнее, глубже, ярче… Смерть как глоток чистой энергии, которую можно ловить краешком губ, кончиком языка, как сладкий сок смятой вишни.       Лань Чжань, скривившись от отвращения к говорившему, приоткрыл глаза. Всё плыло, он почти не различал форм.       — Да здравствует свет, да? — не умолкал Сюэ Ян, продолжая восседать прямо на Лань Чжане, дёргать ворот его плаща и тыкать пальцем в грудь. — Быстро ты оклемался. Я даже немного озадачен. Знаешь, будь моя воля, я бы прикончил тебя, не раздумывая. С тобой будут проблемы, это у тебя на лбу написано, но мой господин… — юноша склонился к уху Лань Чжаня и понизил тон до шёпота: — После того, как ты расправился с Вэнь Чао, а кто-то навёл проклятие на Вэнь Сюя, старик совсем сдал. Размяк. Но ничего, я всё же найду способ не затягивать с твоим пребываем здесь!       Он пожал плечами и снова заговорил громко:       — Мы с владыкой Вэнь ждали тебя многим раньше, Ханьгуан-цзюнь! Где ты, мать твою, шлялся?! Ты что-то задумал? Глупый вопрос! Ну, конечно же, ты вынашивал какую-то идею, ни с того ни с сего нагрянув в стан врага! Не может быть совпадением твоё появление в городе и та кутерьма, что затеяли твои подпевалы за стенами!       Пальцы Сюэ Яна сомкнулись вокруг шеи Лань Чжаня ещё сильнее, перекрывая доступ кислорода и вынуждая кровь вскипать. Тёмные пятна вновь затанцевали перед глазами Нефрита.       — Просто потрясающе, что ты почтил нас своим визитом! И не просто ступил на порог, а словно глупый кузнечик прискакал прямо ко мне в руки! Так мило! Кого ты ждал увидеть под маской, несложно догадаться!       Сюэ Ян вдруг грохнулся головой на грудь Лань Чжаня, ни на миг не ослабляя хватку на его горле.       — Тук-тук, тук-тук! И с каждым биением жизнь покидает тебя, Ханьгуан-цзюнь! Яд, что ты вдохнул, это тебе не пыльца с цветов, понял?! Правда немного странно… Почему твое лицо остаётся белым? Оно должно становиться сначала красным, потом багровым. Даже губы не синеют и глаза не вылезают из орбит. Что ты за птаха такая, никак не разберу? Ты хотя бы живой человек или только им притворяешься? Слухов о тебе бродит уйма — кто-то болтает, что тело Второго Нефрита клана Лань захватил злой дух, кто-то, что твоя мать зачала от чудовища и ты родился оборотнем, отчего тебе доступно превращаться в дракона, глотать и изрыгать огонь. Я бы посмотрел на это, не хочешь продемонстрировать? Ну же! Умеешь плеваться огнём или оборачиваться страшилищем, да таким, чтобы я дрогнул?       Улыбка психопата из хищной и распущенной стала сердитой.       — Что молчишь, желтоглазый? Ниже твоего достоинства ответить мне?       Лань Чжань задыхался и с большим удовольствием сбросил бы с себя Сюэ Яна, размозжив его смазливое лицо кулаком, но он всё ещё оставался в плену оцепенения, а в сознании буйным цветом распускались червоточины кислородного голодания.       — Ясное дело, все эти раздутые россказни о тебе пустой вздор! Болтовня, что яйца выеденного не стоит! — зарычал ему в лицо Сюэ Ян дурным голосом. — Какой из тебя, к чёртовой бабушке, оборотень и, тем более, дракон! Индюк ты напыщенный, вот ты кто! И все тебе подобные — чванливые, высокомерные пустышки с набитыми золотом и самоцветами кошельками! Великие заклинатели! Да как же! Среди вас больше бездарностей и проходимцев, чем среди уличной шпаны!       Лань Чжань заворочался и попытался поднять руки, но распростёршийся над ним парень не позволил — конечности Нефрита оказались прижаты к телу с силой, которая при хрупкой комплекции Сюэ Яна немало удивила.       — Не ёрзай, красавчик, не дразни меня, — в руке безумца мелькнул блеснувший остриём кинжал, — а то ведь могу ненароком всадить тебе в сердце этот ножичек! Бац и ты труп!       — Довольно дурачиться, Сюэ Ян! Рано ему ещё становиться трупом, хоть не исключено, что именно этим всё и закончится, если мы не договоримся!       Лань Чжань с трудом сфокусировал мутный взор на силуэте, укутанном в дорогие красно-белые одежды, при ходьбе летящие по воздуху, словно языки пламени. Явившийся размеренным, величавым шагом вплыл в поле видимости.       Вэнь Жохань!       Сюэ Ян опрометью покинул тело Лань Чжаня, пнув его напоследок кончиком сапога.       — Глава Вэнь! — обратился он к подошедшему, подобострастно поклонившись. — Не нравится мне, как стремительно этот герой очухался. Та зараза, что я дал ему вдохнуть, должна была его лёгкие превратить в решето, а ему, по-моему, как с гуся вода!       — Я бы так не сказал, — взвешенно возразил мужчина, испытывающе взирая на безвольно раскинувшееся перед ним тело с совершенно потерянными, мутными от сразившего его зелья светлыми очами. — Посмотри, какой он бледный, а его глаза… Уверен, что он вообще нас видит и слышит?       Сюэ Ян кичливо хмыкнул:       — О, в этом можете не сомневаться! Нутром чую, он больше придуривается, чем страдает.       — Не будем забывать, ты склонен недооценивать свои изобретения. Как по мне, так ты даже слишком сильно его приложил, и будет совсем уж плохо, если парень испустит дух раньше, чем я получу то, что мне причитается.       — Пока он вовсе не стремится на тот свет. Ворочается вон, того и гляди, ещё придётся усмирять этого полупокойничка.       Словно не желая разочаровать его, Лань Чжань встряхнулся и с трудом приподнял голову, оглядывая место, в котором оказался. Он лежал на ледяных серых плитах, от которых тянуло холодом. На отполированной до глянцевого блеска поверхности трепетали беспокойные блики и тени. Над ним простирался огромный зал с потолком, расписанным подробными сценами великих сражений. На стенах, помимо красочных гобеленов, в подвешенных на выступающих крюках стальных чашах танцевал огонь. В помещении было светло как на площади в полуденный час в ясный солнечный день.       Я во Дворце Солнца и Пламени, — сказал себе Лань Чжань.       Гул крови в ушах не стихал. Лань Чжань попытался приподняться. В голову мучительно ударило новой волной дурноты. Вещество, использованное Сюэ Яном, оказалось на редкость мощным. Скорее всего, те, кому довелось его вкусить, не выживали, отсюда и подозрения отравителя, удивлённого стойкостью Лань Чжаня.       Этот незатейливый вывод не испугал пострадавшего.       Но чтобы убить меня, Сюэ Яну придётся постараться лучше.       Надежды уцелеть не были беспочвенными, ведь внутри него обитали силы, однажды уже уберегшие его от смерти в пожаре. Элементали вовсе не гарантировали неуязвимость, но сейчас Лань Чжань не мог позволить себе усомниться, что у него ещё есть время — время спасти Вэй Ина.       Ум мало-помалу возвращал себе чёткость мышления, но тело, хоть и способно уже было шевелиться, оставалось слабым и вялым. Никогда ещё Лань Чжань не испытывал такой всеобъемлющей беспомощности, находясь в окружении врагов. Плоть возвращала себе привычные ощущения чересчур медленно. Конечности, будто опутанные невидимыми шёлковыми путами, всё ещё пребывали под действием попавшей в кровь отравы.       В таких случаях всегда присутствует риск непредвиденных состояний, — напомнил себе Лань Чжань, усмиряя на миг взвившиеся эмоции. — Сюэ Ян и Вэнь Жохань не знают, что сейчас я делю тело с высшими сущностями и лёгкой моя смерть в любом случае не будет, а потому мне следует воспользоваться этим и положиться на удачу.       Гоня прочь отчаяние, он заставил себя успокоиться и задышать ровнее. Сознание быстро прояснялось, а значит, он вскоре сможет совладать и с телом. В его клане имелся перечень редких, хранящихся в тайне заклинаний, приводящих к временной парализации другого человека при помощи направленных касаний к определённым частям тела. При правильном распределении сдерживающих энергий и крепкой воли того, кто осуществлял технику, эти меры вгоняли плоть в оцепенение на многие часы, не нанося вреда.       Способ Сюэ Яна был куда примитивнее и наносил необратимый урон тому, кого поражал. Лань Чжань не мог припомнить, когда в последний раз ощущал себя в таком упадке сил. Даже после битвы за Облачные Глубины, ранений Вэнь Чжулю и издевательств Вэнь Чао, даже после чудовищной порки по итогам суда за использование запрещённых магических троп, едва ли не воющий от рвущей нервы боли, он всё же мог двигаться. Ныне же все его мышцы будто стягивало клеем. Ни один мускул ниже шеи не остался не задетым. Впрочем, даже будь это не так, ему не удалось бы просто покинуть эти покои. На входе в ошеломляющих размеров зал и вдоль стен расположилось около трёх сотен вооружённых до зубов сподвижников главы Ордена Вэнь.       В гнетущей тишине истекло несколько минут.       — Надоело ждать. Я хочу переговорить с ним немедленно.       Голос Вэнь Жоханя звучал молодо, но до того повелительно и деспотично, что не приходилось сомневаться, что говоривший обладал не только неоспоримой властью, но и взрывной натурой.       — Дай ему противоядие или что там полагается в подобных случаях, — обратился он к Сюэ Яну, что, маясь скукой, ошивался за его спиной. — Нужно, чтобы он здраво мыслил и внятно отвечал на вопросы.       — Глава Вэнь, — вертя флейтой туда-сюда, Сюэ Ян цокнул языком. — Противоядия нет. В конце-концов я не сахарную пудру в карманах таскаю, а серьёзные яды, и конкретно этот был создан недавно и ещё не обрёл свою обратную формулу. Средство на маковой настойке и будет действовать продолжительный срок — по меньшей мере сутки или двое, потом, если он не окочурится, начнёт ослабевать.       — Двое суток?! Слишком долго! — важно бросил Вэнь Жохань, и по направлению к Лань Чжаню раздались его шаги.       — Глава Вэнь, — Сюэ Ян устремился за ним. — Что вы собираетесь делать?       — Встряхнуть его.       — Может, лучше мне это сделать? Этот человек, как бы не выглядел, опасен.       — Мне-то чего опасаться? — преувеличенно изумился глава Ордена.       — Прислушайтесь к нему, господин, и оставайтесь начеку, — донёсся ещё один голос из глубины зала, и глаза Лань Чжаня слегка расширились. — Вы неоспоримо величайший из живущих заклинателей, но видели бы вы, как легко этот парень погасил пламя, что буйствовало в Хэмине. Он бродил в нём как призрак, а затем затянул его в собственное тело, словно самое настоящее исчадие ада.       — Исчадие ада, говоришь? — в тоне Вэнь Жоханя сквозила насмешка и недоверие. — А мне пока не довелось и намёка на это увидеть, только предостережения да раздутые восторги по поводу этого едва оперившегося птенца! Где же его прославленное заклинательское мастерство и выдающаяся удаль? Я ничего не заметил!       Ван Линцзяо грациозно выступила из тени и несмело шагнула ближе. Она стала ещё краше, чем прежде. От природы мягкие черты её несколько заострились, за счёт чего к красивой внешности добавилась толика благородства и утончённости. Цепкий взгляд из-под пышных ресниц пронзал смотрящего и способен был повергнуть нутро мужчины в пожар. Губы соблазнительно алели. Чёрная родинка над ними придавала яркой особе ещё более запоминающийся вид.       — Не дайте его невинному лицу обмануть вас, — прекрасные глаза Ван Линцзяо предостерегающе сверкнули, наткнувшись на холодно взглянувшего на неё Лань Чжаня, а в голосе промелькнуло неподдельное опасение. — Кто-кто, а он умеет притворяться не хуже хамелеона.       На девушке, в отличие от её былых пристрастий к кричащим оттенкам, было полностью чёрное одеяние, подчёркивающее безупречную осанку и обольстительные формы. Длинные волосы свободно ниспадали по покатым плечам, а поверх укрывающей её голову прозрачной вуали виднелась тонкая полоска золотой тиары со свешивающимся на лоб крупным рубином в форме капли.       — У страха глаза велики, Цзяо-Цзяо, — хохоча, отбил Вэнь Жохань, назвав её на манер того, как раньше делал Вэнь Чао.       Он коснулся глазами поочередно сначала девушки, затем своего доверенного лица — Сюэ Яна.       — Кто-то из вас сомневается в моей способности справиться с этим мальчишкой?       Парочка синхронно опустилась на одно колено.       — Ни в коей мере, господин! — прозвучало единогласно. — Вы непревзойдённый воин и сильнейший на свете заклинатель!       Вэнь Жохань взирал на попытки подданных предостеречь его, а теперь угодить, с равнодушием человека, который давно не воспринимает всерьёз ни угрозы, ни лесть, хоть последнее не против послушать.       — То-то же! — усмехнулся он краешком рта.       Через мгновение Лань Чжань увидел тень, нависшую над ним, а затем лицо Вэнь Жоханя совсем близко к собственному. Он обнаружил, что его крепко стискивают — не руками, не цепями — одним лишь взглядом. Это был тонкий магический приём — таким образом Лань Чжаня обыскивали и явно не первый раз. Прежде ему уже доводилось лицезреть Вэнь Жоханя — очень издалека и мельком, но всё же. Тот день он хорошо запомнил, потому что тогда — накануне Совета Кланов, во время состязаний в стрельбе из лука Вэй Ин сорвал с него ленту на глазах у всех участников, чем поверг в неописуемое волнение и заставил досрочно выбыть из соревнования.       Выдающиеся заклинательские способности приблизили Вэнь Жоханя к бессмертию и вечной молодости, так что выглядел глава Ордена Вэнь не старше самого Лань Чжаня. Лицо его было не в пример его характеру нежным и утончённым, черты безупречными и благородными, улыбка располагающей и зачаровывающей. И только глаза выдавали истинную сущность, возраст, величие и безумие.       Юный, красивый, любопытный, проницательный — обычно таким представал Вэнь Жохань перед людьми, но Лань Чжань, глядя на него, испытывал лишь отвращение и настороженность.       — Ну, вот мы и встретились, второй молодой господин Лань, — с каким-то неопределённым оттенком интонации обронил Верховный Заклинатель, скользя задумчивым взглядом по лицу Нефрита.       За его плечом возвышался непоседливый Сюэ Ян, в нетерпении переминающийся с ноги на ногу. Он облизывал губы как перед трапезой и самодовольно ухмылялся, словно назревало захватывающее развлечение. Вопреки пониманию, что этих двоих связывают отношения хозяина и вассала, казалось, они очень близки.       — Глава Вэнь, я обыскал его трижды, прежде, чем доставить сюда, но при нём лишь меч — этот, — он взвесил в ладони ножны с Бичэнем, а потом небрежно отбросил, и кто-то из подручных успел поймать их, не дав грохнуться на пол.       — А ты чего хотел? Он не использовал Инь Хуфу с начала осады и сейчас выжидает.       Лань Чжань с удивлением ощутил, как на его скулы легли ладони того, кого он вот уже год как представлял исключительно в кипящем между ними поединке.       — Но вряд ли он вошёл в крепость, оставив своё главное оружие где-то за стенами.       Вэнь Жохань пристально посмотрел на пленника.       — Я сниму последствия отравления, которому ты подвергся, дабы пообщаться без недопонимания, но заблокирую силы в твоём теле, перекрыв каналы энергии, так что помни, выкинешь какую-нибудь глупость и я перестану быть гостеприимным.       Лань Чжань опустил ресницы. Собственное тело походило на ловушку души, а изо рта вырвался тихий стон, но вовсе не потому, что ему требовалось исцеление — напротив, он старался справиться с силой, заключённой внутри. Онемение, вызванное отравлением, спадало под воздействием духов. Вэнь Жохань об этом не догадывался и действовал на своё усмотрение. Наблюдая за переливами тонкого волокна энергии на пальцах Верховного Заклинателя, Лань Чжань помедлил ещё мгновение, а затем более-менее внятно произнёс:       — Где Вэй Ин? Что ты с ним сделал?       Губы Вэнь Жоханя растянули в улыбке.       — Какой ты, право, бойкий. Нетерпение так и хлещет.       Лань Чжань не препятствовал, всё шло своим чередом. Он с тяжёлым сердцем прокрутил в памяти момент, когда, поддавшись эмоциям, обознался и попался на уловку Сюэ Яна. Теперь он знал, мертвецами управляет не Чэньцин, Вэй Ин непричастен к убийствам заклинателей в недавно развернувшейся схватке. Вероятно, он с самого начала был лишь прикрытием Сюэ Яна. Вэнь Жохань заставил альянс думать, что Вэй Ин — повелитель Чэньцин, открывающей врата Преисподней, обратился против «своих», чтобы запугать и сдержать.       Но если в его распоряжении был другой тёмный маг, способный управлять армией мёртвых, почему до сегодняшнего дня глава Вэнь наблюдал за осадой, вместо того, чтобы дать отпор противнику?       — Где Вэй Ин? — хрипло повторил Лань Чжань, тогда как Вэнь Жохань резким и довольно болезненным касанием сковал его духовные силы, послав иголки холода под кожу.       Свыкаясь с прохладой, струящейся по венам, Лань Чжань сморгнул от боли вмешательства, резким разрядом пронесшейся по телу, и почувствовал, как к нему возвращается способность двигаться, которую он сам же и подавлял, чтобы до поры до времени не выдавать, что отличается от тех, кто ранее попадал под действие изобретения Сюэ Яна.       — С колен не поднимайся, оставайся так, — принялся за допрос Вэнь Жохань, обходя его кругом. — Меня интересует, где сейчас Инь Хуфу?       Лань Чжань перевернулся на бок, что далось непросто, потом не без усилий сел и, наконец, совладав с не слушающимися конечностями, не взирая на запрет, полностью выпрямился. Его светлые глаза остро впились в главу клана Вэнь.       — Где Вэй Ин? — твердил он своё. — Он жив?       Несколько подскочивших к нему старших адептов клана Вэнь тут же грубо надавили ему на плечи, вынуждая склониться.       — Так у нас не получится нормальной беседы, — фыркнул Вэнь Жохань.       Сразу за этим к Лань Чжаню подался Сюэ Ян и нанёс болезненный удар ногой по рёбрам.       — Прекращай ерепениться, пока башку не снесли, и отвечай на заданный тебе вопрос!       — Мне тоже нужны ответы, — даже не поморщившись от его удара, откликнулся Нефрит, на что сразу же последовал ещё один.       Вэнь Жохань жеманным знаком велел Сюэ Яну ослабить натиск.       — Не думай, что я не знаю — ты явился, чтобы нанести поражение Ордену с тыла, но кое-чего не предусмотрел, и заминка стоила тебе утраты преимущества. И вот ты здесь, передо мной, и жизнь твоя висит на волоске, а ты продолжаешь испытывать моё терпение. Так ли ты умён, как о тебе говорят?       Лань Чжань едва заметно свёл брови.       — Ты не убьёшь меня, пока не получишь то, что тебе желанно.       — Хм… Слухи всё-таки не врут, ты смелый парень раз смеешь дерзить, стоя передо мной на коленях. Только отвага не отменяет того, что я выпотрошу тебя как рыбу, пока буду пытать, если не поведаешь мне всё добровольно. Существует множество способов развязать человеку язык, при этом сохраняя в нём тлеющий огонёк жизни.       — Ты не захочешь столько ждать, да и вероятность, что я уступлю, не так велика.       — Допускаю, твои слова не пустое бахвальство. Ты наследник и ученик Лань Цижэня, а он взрастил немало достойных воинов. Мне попадались люди, которые даже под пытками хранили молчание и умирали, унося свои секреты в могилу. Немного, пара человек… И ты прав. Я не настроен ждать. Мне прямо сейчас необходим чёрный клинок, силами которого ты обеспечил альянсу преимущество в противостоянии, а тебе твой ненаглядный Вэй Усянь, что жив пока, хотя… — Вэнь Жохань вздохнул, словно сожалел о чём-то. — Жив, пожалуй, слишком громко сказано. Он дышит, что уже неплохо в его положении.       Лань Чжань напрягся, как хищник перед броском, игнорируя боль, гуляющую в теле после ядовитого обморока. Вэнь Жохань же и бровью не повёл, откинул волосы назад, обвязывая их бархатным шнурком, и опустился на кушетку на позолоченном возвышении, усыпанном белоснежными шёлковыми подушками с алыми рисунками солнца на каждой. Сюэ Ян встал за его спиной, скрестив руки на груди.       — Сбив с меня маску, он явно надеялся увидеть Вэй Усяня в полном здравии, — иронично бросил он. — Какая досада! Его ждёт разочарование!       — Вэй Усянь сам выбрал свою судьбу, — отрезал Вэнь Жохань и снова перевёл глаза на Лань Чжаня. — У него были все шансы на хорошую жизнь под моим покровительством. К сожалению, он оказался тем ещё сентиментальным дурнем в довершение к балласту внушённых ему кем-то высоконравственных истин.       Сердце Лань Чжаня подпрыгнуло.       Вэй Ин жив, жив, жив, — повторял он мысленно. — Хвала Небожителям!       Внутренний подъём породил сгусток силы, неосторожно вырвавшейся наружу, и прижимавшие его к полу стражники непроизвольно отшатнулись. На лицах отразилось недоумение. Никто не посмел усомниться, что Вэнь Жохань на совесть заблокировал силы пленника, и все решили, что Нефрит просто на редкость силён физически, так что даже с перекрытыми энергетическими меридианами сумел оттолкнуть от себя нескольких рослых мужчин.       Рано разубеждать их в этом. Они не должны узнать правду раньше времени.       Лань Чжань вскинул голову, размял плечи, словно и правда применил обычный приём самообороны, при этом остался на коленях.       — Что с Вэй Ином?       Вэнь Жохань и его порочный юный фаворит вглядывались в него как в невиданного зверя, угодившего в силки, или редкого монстра, нежданно-негаданно встреченного на Ночной Охоте.       — Я обесточил твоё Золотое Ядро, а ты всё ещё поразительно владеешь телом, — щурясь в задумчивости, отметил Вэнь Жохань и скупо усмехнулся. — Лань Цижэнь может гордиться учеником.       Лань Чжань скрипнул зубами.       Знал бы ты, как на самом деле обстоит положение вещей, не лучился бы таким самодовольством!       В глазах Нефрита полыхнуло расплавленное золото, но редкий цвет его радужек существенно снижал шанс, что подобному явлению придадут внимание. Вэнь Жохань был слишком поглощён собой и нерушимо уверен в своей магической мощи. Он попросту не допускал подвоха, а потому продолжал вести себя начальственно и высокомерно.       — И всё же, каким бы крепким не являлось твоё молодое, тренированное тело, сейчас его подстёгивает заклинание, что я применил, чтобы ослабить действие яда, но не обманывай себя, ты вовсе не в безопасности.       — Где Вэй Ин? — тихо спросил Лань Чжань, не выдавая своей ярости.       — Там, где и все подобные ему смутьяны. В «Огненном Дворце»! — с презрением выплюнул Сюэ Ян, кривя губы.       Ему не давало покоя, что яд, которым он перетравил уйму народу, на Лань Чжане сказался на удивление слабо — короткий обморок и кратковременное онемение, тогда как он должен был харкать кровью, биться в агонии и извиваться от боли.       — Расскажи, как проник в крепость, не потревожив магическое поле вокруг неё, и я, так и быть, отведу тебя к Вэй Усяню, — вдруг предложил Вэнь Жохань, продолжая торговаться.       Сюэ Ян и тут внёс свою лепту.       — Ван Линцзяо не единственная, кто утверждает, что в Хэмине, Лань Ванцзи словно демон разгуливал в центре пожарища, а когда надоело, вобрал огонь внутрь, что не причинило ему никаких неудобств, скорее всего, и здесь было так же. Он использовал какую-то уловку.       — Людская молва любит приукрасить небылицами всякое событие, — отмахнулся Вэнь Жохань, водя тонким пальцем по подбородку. — Но дыма без огня не бывает. Может, не всё, что мелет люд, правда, но в тебе точно есть что-то, — обратился он к Лань Чжаню, — раз Печать Тьмы признала в тебе Хозяина.       Глава Вэнь удерживал в облике доброжелательность, разумеется, напрочь фальшивую. В действительности же его в высшей степени раздражали хладнокровие и непрошибаемость невозмутимого пленника. Таких людей было крайне трудно запугать, а заставить подчиняться и того сложнее.       — Как ты преодолел барьер вокруг города? Его уже трижды проверили, но брешь не нашли, — психуя, напористо обронил Сюэ Ян. — Были ли у тебя пособники? Как давно альянс планировал атаку? Что ты пообещал им? Что разрушишь защиту и предоставишь свободный доступ в крепость?       Не получив ответа, Сюэ Ян загоготал.       — Эти глупцы сегодня потеряли больше половины своих бойцов и ради чего?       Он в пару прыжков очутился возле Лань Чжаня, гневно приложил его стопой в грудь и повалил на пол.       — Хреновый из тебя вышел лазутчик! Не сумел довести порученное задание до ума и сам оказался схвачен! Буря над городом тоже ваших рук дело, не так ли? Ну и ну! Отличный трюк, только бесполезный, пока нас разделяет непреодолимая стена! Так как ты проник сюда? Отвечай же, мать твою!       Он опять попытался долбануть Лань Чжаня, но тот уклонился и вскочил на ноги.       — Возможно, — скучающе подал голос Вэнь Жохань, жестом требуя от Сюэ Яна прекратить наседать. — Он воспользовался обходным путём. Этот барьер создан таким образом, что даёт непревзойдённую защиту над землёй, но её он, к сожалению, не пронзает.       — Подкоп отпадает, — поразмыслив, возразил Сюэ Ян. — Реши союз кланов пройти под землёй, им понадобилось бы рыть туннель длиной в более чем в сотню ли. Данная местность сплошь грунт вперемешку со скалами, которые не прошибить и взрывом. Даже потрать наши противники на подобную затею весь истёкший год, в лучшем случае проделали бы лишь треть необходимых работ, но самое главное — мы бы узнали об этом почти сразу. Наши люди пристально наблюдают за прилегающими к городу землями.       — Наблюдают, но всё предусмотреть им не по силам. Ты почти год прикидывался Вэй Усянем и свободно шастал средь мертвецов в обличии покойника, кто знает, чем занимался этот парень, — Вэнь Жохань холодно усмехнулся Лань Чжаню.       — Вы всё правильно говорите, владыка Вэнь, — мягко вклинилась в дискуссию Ван Линцзяо, всё это время стоявшая в стороне и только слушавшая. — Лань Ванцзи нельзя недооценивать. Он убил Сжигающего Ядра и полсотни воинов в пещере Муси, прежде чем сразил чудовище и захватил меч, который должен был достаться вашему сыну, а затем и его погубил без капли жалости!       Лань Чжаня окатило недобрым чувством.       Я лишь отплатил ему его монетой!       Ван Линцзяо изобразила всплеск скорби и, стискивая нежными кулачками вуаль, притянула её к губам, как если бы старалась подавить рвущееся из глотки рыдание.       — А скольких он уничтожил, когда преследовал Вэнь Чао и сравнял с землей три военные крепости?       Со словами девушки атмосфера в зале незримо изменилась. Расслабленность покинула Вэнь Жоханя. Он более не улыбался, Сюэ Ян тоже.       — Не будем забывать и том, что без него альянс не смог бы взять Цишань, дойдя до самого Безночного города, а если верить бытующим в народе слухам — это он стоит за всем, что стряслось чуть больше года назад в Илине, — не унималась Ван Линцзяо, ткнув изящным пальчиком в сторону Лань Чжаня. — Этот человек лишь с виду добродетельный и чистый, как первый снег, в душе его правят демоны! Иначе, чем ещё объяснить ту лёгкость, с которой он расколол череп Вэнь Чао ногой, будто перед ним был не живой человек из плоти и крови, а подгнивший плод!       Лицо Вэнь Жоханя темнело. Оставалось неясно, причиняли ли подстрекательства Ван Линцзяо ему боль или он злился. Лань Чжань чувствовал, как к горлу подкатывает желчь.       — В те дни, что Лань Ванцзи преследовал Вэнь Чао, он прикончил стольких адептов Вэнь, что и помыслить страшно! Не дайте ему избежать наказания, господин! — с праведным гневом восклицала девушка.       Она явно жаждала его крови и намерено провоцировала Вэнь Жоханя дать волю отмщению, напоминая тому о жестокости пленника, но глава Вэнь оказался не таким внушаемым как некогда его слабохарактерный сынок. Он хмуро оглянулся на красавицу и безучастно пожал плечами.       — Тебя послушать, этот парень так невероятно хорош, что превзошёл меня ещё будучи отроком. Выходит, передо мной тот, кому достаёт силы прямо сейчас выдрать из моей груди сердце? Так почему же он тянул год и явился только сейчас? Говоришь, буйство тёмных тварей и извержение тёмной ци на Луаньцзан его заслуга? Как-то это не вяжется с образом спасителя и защитника, что бытует в народе. Так чему же верить — тому, что я величайший из заклинателей или тому, что Лань Ванцзи?       Ван Линцзяо осталась крайне недовольна его отпором и, склонив голову, предпочла не продолжать.       — И правда, к чему занимать наши головы глупыми сплетнями, что ты собираешь на улице? — хмыкнул Сюэ Ян, не преминув лишний раз напакостить сопернице.       — Собирать для владыки сведения моя работа, — огрызнулась Ван Линцзяо. — Как будто сам не из того же колодца черпаешь, молчал бы!       — Не тебе указывать, что мне делать! — взвился юнец, чувствуя себя вольготно и свободно в тени покровителя. — Для чего ты вообще явилась? Поглазеть на Лань Ванцзи? Увидала, теперь проваливай, здесь мужской разговор. Излияния нежной девицы, коей ты, как известно, не являешься, прибереги на другой случай. И разве ты не должна прямо сейчас приглядывать за доверенными тебе подопечными?       — Сюэ Ян, следи за языком, — Вэнь Жохань лениво повернул голову к Ван Линцзяо и выдавил подобие улыбки. — Цзяо-Цзяо, всё же он прав, займись своими прямыми обязанностями.       — Да, владыка Вэнь.       Спросив разрешения удалиться и получив слабый кивок хозяина, она, покачивая бёдрами, в раздражении двинулась прочь.       — Лань Ванцзи то, Лань Ванцзи это! Тьфу! — разразился бранью Сюэ Ян. — Женщины есть женщины!       — Он не похож на великого злодея, — произнёс Вэнь Жохань, всё ещё скептически разглядывая «гостя».       — В точку, господин, он похож на великого героя, — подтвердил Сюэ Ян. — Но это не означает, что Ван Линцзяо неправа во всём. Благородство напоказ способно многих ввести в заблуждение.       Лань Чжань не мешал им обсуждать себя, стоя всего в нескольких шагах от них. Он лихорадочно соображал, каким будет его следующий шаг. Сюэ Ян упомянул, что альянс понёс огромные потери. Лань Чжань безотчётно молил Небо, чтобы дяде и брату посчастливилось выжить в том аду, что творился совсем недавно перед воротами Безночного города. Он ничего не знал об участи Мэн Яо и Цзян Чэна, а также тех воинов, что должны были проникнуть в крепость через подземный ход, который, исходя из слов Вэнь Жоханя, так и не был обнаружен. В узких аркообразных окнах в дальней части зала Лань Чжань наблюдал ночь.       Когда я отозвал воздушного элементаля, вторгаться в город через узкую траншею, пусть и скрытую бурьяном и мусором, стало опасно. Если бы адепты Ордена Вэнь обнаружили прореху в земле, они бы мгновенно вызвали обрушение. Быть может, отряды альянса решили войти в город под кровом ночи, что куда разумнее, чем рисковать быть застигнутыми при попытке выбраться из грота.       — Когда вы отправили Ван Линцзяо в Хэмин, ей несказанно повезло — убила двух зайцев одним выстрелом, не попавшись на глаза ему, — Сюэ Ян указал при помощи флейты на Лань Чжаня, вынуждая того ловить его слова. — Иначе неизвестно, чем бы всё обернулось.       — Да, — протянул Вэнь Жохань. — Она не рассчитывала встретить Вэй Усяня, которого также считала мёртвым, и, тем более, не предполагала, что явившись за Минчжу, наткнётся ещё и на деву Цзян.       — Благодаря Цзян Яньли Вэй Усянь сам пошёл с Ван Линцзяо, смиренный как ягнёнок, — поддакнул Сюэ Ян. — Но любопытно, что бы она делала, если бы столкнулась с Лань Ванцзи? Как бы выкручивалась? По её словам Сжигающий Ядра трижды пытался расплавить его Золотое Ядро и всё впустую.       Вэнь Жохань склонил на бок голову.       — Однажды Вэнь Чжулю уже настигал провал, с той поры я знал, что рано или поздно это случится снова.       — Вы говорите о собственном опыте?       — Да, я так же пережил атаку Вэнь Чжулю и не только не утратил Золотое Ядро, но и сделал его сильнее со временем. Сжигающий Ядра был мне весьма полезен, но его сила имела свои границы.       — Любопытно, какие границы у сил знаменитого Ханьгуан-цзюня?       — Этот юноша мне не соперник. Он талантлив и, безусловно, превосходит многих, если не всех в своём поколении. Допускаю, что его Золотое Ядро более стойкое и выносливое, нежели у других, но уверен, что размах его нынешних сил всего лишь результат взаимодействия с Тёмным Источником.       — Хотите сказать, мы смотрим на отступника?       — А разве не потому его высекли? Ты же видел свежие шрамы на его теле, такие наносят лишь в одном случае — он серьёзно провинился на поприще использования запретной магии и вина эта была им признана. Особенностью этого юноши является то, что он управляет светлыми силами также хорошо, как и тёмными.       — В таком случае, Ван Линцзяо попала в точку, сказав, что он как снег, забрызганный кровью. Утраченная непорочность души под накидкой из добродетели, а за ней полк демонов и три телеги грехов, — рассмеялся Сюэ Ян.       — Никчёмыш, — кинул, вторя ему смешком, Вэнь Жохань. — Признайся, ты жаждешь вскрыть его изъяны?       — Я люблю эксперименты.       — Это мне известно, но пока брось силы на поиск слабых мест нашей защиты. Ты выиграл грандиозную битву, но война всё ещё идёт. Не хотелось бы утратить преимущество, едва его заполучив. Враги не дремлют.       — Теперь, когда нам удалось, наделить мою флейту качествами сродни тех, что воплощает в себе Чэньцин, победа не за горами. Жаль, что на это понадобился почти год, но оно того стоило. Ещё немного и превосходство флейты Вэй Ина останется в прошлом.       До Лань Чжаня доходил смысл услышанного: после того, как он узнал, что это Сюэ Ян исполнял мелодию, что поднимала мертвецов и направляла в бой, он задавался вопросом, почему при подобных обстоятельствах, тот всё ещё не попытался смести лагерь окруживших город войск. Ответ оказался даже проще, чем можно было представить — весь этот год талантливый новый помощник Вэнь Жоханя искал способ уподобить своё изобретение Чэньцин.       Но что с Вэй Ином? Он провёл год в заточении? Как им удалось сдерживать его тёмные силы? Угрожая Яньли? Минчжу?       — Цзян Яньли и Минчжу живы? — обронил Лань Чжань, всё эти месяцы гадавший, что с ними стало после пленения.       Сюэ Ян взорвался очередным приступом хохота, Вэнь Жохань тоже усмехнулся, но затем мрачно ответил:       — Минчжу мертва, наследницу Цзян Фэнмяня я подарил в качестве служанки своей племяннице.       Лань Чжань похолодел внутри. Глаза его налились кровью.       — Вижу, ты хочешь убить меня, — равнодушно произнёс Вэнь Жохань. — Не трать время на попытки, ничего не выйдет. Я заблокировал твои духовные меридианы, ты сейчас в сравнении со мной всё равно, что котёнок против медведя. Разве что… Разве что ты прямо сейчас призовёшь Инь Хуфу. Ну же! Сделай это! Яви мне Печать Тьмы! Я так долго ждал этого момента!       Лань Чжань неимоверным усилием воли заставил себя смирить эмоции.       Ждал и ещё подождёшь.       — Сначала докажи, что Вэй Ин действительно жив. Хочу его видеть.       — Только подумать! Он хочет! — выпалил Сюэ Ян. — Забыл перед кем стоишь? Забыл, как бесславно провалил свою миссию, в чём бы она там не заключалась? Ты пленник! Обезоружен и дышишь лишь милостью главы Вэнь! Прояви уважение!       — В подобных наставлениях нет надобности, — прервал его Вэнь Жохань. — Уважать меня по-настоящему он всё равно не станет, а страха, что меня вполне устроит, я добьюсь непременно, но сначала должен убедиться, что Инь Хуфу неподалёку.       Он встал со своего царственного трона и сделал шаг к Лань Чжаню.       — Я понял, ты решил придержать свой главный козырь, но учти, чем дольше ты испытываешь моё терпение, тем выше вероятность, что я сорвусь. Не боишься, что раз Хозяин Инь Хуфу в моих руках, я прикажу умертвить прочих заложников, ведь, если подумать, теперь в них отпала всякая надобность.       — По-твоему, сделав это, ты увеличишь шансы получить меч? — Лань Чжань, не моргая, уставился в его глаза.       — Наконец-то ты хоть что-то говоришь. И в твоих словах я снова и снова слышу вызов. Я люблю ломать людей и сломать тебя было бы истинным удовольствием, но сейчас меня куда больше заботит как бы нанести разгромный удар по уже единожды разбитым войскам твоего брата и прочих обречённых, что с оружием засели у порога моего дома.       Лицо Нефрита сделалось каменным.       — Не приди ты сам с оружием к их домам, не довелось бы жаловаться на осаду.       Вэнь Жохань проглотил глухой смешок. Сюэ Ян вновь вскипел.       — Тебе ли говорить об этом?! Ты отсиживался в палатке под нашими стенами вместо того чтобы действовать, — юноша шлёпнул древком флейты по ладони. — Всё, чего ты дождался, это усиления могущества Ордена Цишань Вэнь. Так что же тобой двигало? Трусость или глупость?       — Ни то, ни другое, — надменно ответил за Лань Чжаня Вэнь Жохань. — Всё же Ван Линцзяо во многом права.       Мужчина начал по новой обходить Нефрита по кругу.       — Тебя непросто раскусить. И понять тебя, опираясь на суждения большинства, не получится. Ты вовсе не так узколоб, как те, кто оставили на твоём теле тринадцать отметин за отступничество. Ты познал власть, что им и не снилась, но не ищешь сражений, не стремишься возвыситься. Доказательство тому твоё бездействие, затянувшееся на год. В любой из дней ты мог воспользоваться Инь Хуфу, ворваться в мой город, похоронив его в руинах, как поступил с теми крепостями, что разрушил, когда выискивал Вэнь Чао. Тебе по силам было разбить мою армию и войти сюда, но ты воздержался. Надо отметить, первые недели после начала осады я ждал нападения изо дня в день, однако обманный манёвр с призывом Вэй Усяня в ряды моих военачальников сделал своё дело. Представляю, как непросто было выбирать между благочестивым братом и избранником, заклеймённым позором предательства. Даже сомневаясь в Вэй Усяне, ты остался ему предан. Похвально.       Лань Чжань не удостоил его каким-либо ответом, вместо этого он который раз выдавил:       — Хочу видеть Вэй Ина.       Вэнь Жохань, будто утомившись, вздохнул.       — Правда хочешь? Не боишься, что желаемое не оправдает ожиданий?       Лицо Лань Чжаня сохранило бесстрастность даже с этими словами главы Вэнь. Источая хладнокровие, он медленно спросил:       — А ты не боишься, что, если я усомнюсь, что Вэй Ин жив, вскрою себе глотку и Инь Хуфу для тебя окажется потерянным навсегда?       Эта фраза озадачила Вэнь Жоханя.       — Наверное, и в самом деле стоит позволить вам увидеться, тогда, возможно, ты станешь сговорчивее и охотнее пойдёшь на уступки. Ты понимаешь, что, если выкинешь что-то неразумное, твой благоверный будет убит на месте?       — Разве я сделал хоть что-то, заставляющее тебя подозревать во мне глупца?       — Не дерзи главе Вэнь! — буркнул любимчик главы.       — Спокойно, Сюэ Ян, — осадил его Вэнь Жохань. — Спишем гонор Лань Ванцзи на то, что его ум пока замутнён действием твоего яда. Давайте и впрямь навестим Вэй Усяня.       Он щёлкнул пальцами и поверх тела Лань Чжаня легла лёгкая алая поволока. Последний ощутил тяжесть, словно на него вдруг водрузили каменную плиту.       — Меры предосторожности, — пояснил мужчина. — Дабы не было соблазна трепыхаться.       Процессия из по меньшей мере тридцати человек направились из зала к широкой лестнице, долго двигалась по коридорам и снова по лестницам, которые становились всё уже, погружая колонну в нижние ярусы Дворца. По пути Сюэ Ян позволял себе рассуждения.       — Значит, по-вашему, за бездействием Лань Ванцзи стояла любовь? Глупее не придумаешь! Он проговорил последнее с таким видом, будто его вот-вот обильно стошнит. Вэнь Жохань хмуро обронил:       — Ты слишком мало пожил. Любовь порой не менее опасна, чем лютая ненависть. Ради неё люди совершают воспеваемые в веках подвиги и самые гнусные вещи.       — Я не верю в любовь.       — Конечно, ведь ты не знаешь, что это такое.       — И не хочу знать! Это чувство блеф — уловка, чтобы заставлять наивных девчонок раздвигать ноги, хоть и в этом случае мне больше по душе брать желанное без спросу и дозволения.       — Ты испорченный ребёнок, молоко на губах не обсохло, сплошные чванство да причуды. Ты в любовь лишь играешь, а я толкую о настоящем чувстве. Своими речами ты напомнил мне моего младшего сына с его склонностью из всего сотворять представление.       — Я и вправду люблю забавляться, и неважно с кем, с женщинами или с их мёртвыми братьями, отцами, мужьями, — Сюэ Ян зачастую забывал следить за словами в присутствии господина, что только доказывало насколько тот расположен к нему. — Но особенное удовольствие мне доставляет превзойти кого-то в достижениях заклинательского толка.       — Потому ты и здесь. Знания — сила, и чем больше знаний, тем больше сила, и совсем хорошо, если эта сила сочетается со свободой от эмоций.       Несмотря на поучительные тирады, самого Вэнь Жоханя трудно было назвать примером человека, свободного от частой смены настроений. Он отличался весьма непредсказуемым нравом. Порой нельзя было сказать наверняка в каком расположении духа он находится в тот или иной момент — тут он дружелюбно разглагольствовал, подкалывал, шутил и веселился от души, а в следующую секунду внезапно срывался в ярость, забывал о произнесённых речах и скатывался в откровенные угрозы. Больше всего подобное поведение напоминало помешательство — спокойствие старца в нём чередовалось со свирепостью подростка, равнодушие с жестокостью, мудрые высказывания с необдуманно брошенными фразами. Пытки и убийства с младых ногтей являлись его излюбленным развлечением, насилие и бесчестные методы были давно осёдланным коньком. Сюэ Ян внимал ему и смотрел на него с особым восхищением, их натуры имели много общего. Рядом с таким наставником он казался воодушевлённым птенцом, которого отец учит летать.       — Судьбой мне было предначертано после истребления клана Чан найти пристанище в вашей вотчине, глава Вэнь.       Вэнь Жохань согласно улыбнулся, хлопнув его по плечу.       — Помощник вроде тебя — находка.       — Ваш предыдущий десница, я слышал тоже был на редкость хорош.       — Был, — нехотя подтвердил Вэнь Жохань. — Но по итогу весьма разочаровал.       — Что приключилось?       — Пока я восторгался подходящими качествами своей «правой руки», он шпионил и передавал сведения его брату, — кивнув в сторону Лань Чжаня, сообщил мужчина.       — Каков мерзавец! Не оценил вашей доброты, — Сюэ Ян был рад узнать побольше. — И как вы поступили с ним? Какое наказание его постигло? Эта часть истории мне неизвестна.       — Любовь к экспериментам у нас с тобой общая, — пространно изрёк Вэнь Жохань, и Лань Чжаню показалось, что безумие, которое отчётливо проступало в очах и одного и другого и впрямь роднит их, словно братьев или родителя и сына. — Я подверг его ряду таковых, но кое-чего не учёл… Пройдоха стал ещё более живуч и изворотлив, чем был. Когда я почти вытравил из него дух, он удосужился провести моих людей, выбраться из темницы и сбежать.       — Я полагал, из Огненного Дворца никто никогда не сбегал.       — Ему удалось, хотя, подозреваю, не без помощи. Он был серьёзно ранен и не смог бы самостоятельно покинуть город.       — Так он выжил? Где он сейчас?       — Это мне неизвестно. Отправленные на его поиски люди не вернулись, а затем город был закрыт.       — Жаль меня среди них не было. Будь он хоть трижды гениальный плут, от меня бы не скрылся.       — Неважно жив он или мёртв… То, что я сделал с ним, отняло у него человеческую сущность, а он цеплялся за неё в память о покойной матери изо всех сил.       Сюэ Ян, поразмыслив, брякнул:       — Бытует мнение, для врагов — мир тесен.       — Полагаешь, мы с ним ещё встретимся?       — Тропы жизни порой пересекаются самым неожиданным образом.       — Это точно. Взять, например, добычу, что досталась этому мальчишке.       Вэнь Жохань вновь вперил взор в Лань Чжаня.       — Я прочёл о Инь Хуфу, когда был в его возрасте, и с тех пор искал эту легендарную вещь — в озёрах, лесах, горах. Она упоминалась в разных трактатах, но всегда либо вскользь, либо отрывочно. Чаще всего сведения сводились к тому, что больше тысячи лет назад в Цишане завёлся монстр невероятной силы и магической мощи. Никто не знал, откуда он появился и где скрывался до того, как показался на свет. Одни заверяли, он вышел прямо из океана, другие — из самой дьявольской печи. Кто-то звал его «Чёрной Черепахой», кто-то «Черепахой-Губительницей», а кому-то больше приглянулось прозвище «Черепаха-Змея». От монстра не было спасения. Он уничтожал всё на своём пути, бесчинствовал в малых селениях и больших городах, изводя жителей и оставляя после своих пиршеств лишь руины в кровавых ошмётках. Зверюга была столь исполинской и ненасытной, что вскоре сожрала почти четверть населения Цишаня. Люди панически покидали дома и родные земли, спеша скрыться в неизвестности. Ни одному заклинателю не удавалось справиться с тварью и, даже объединяясь в группы, не удавалось нанести ей никакого вреда. Наконец до охотников дошло, если они хотят покончить с чудовищем, им понадобится отыскать нечто столь могущественное, тёмное и смертоносное, что превзойдёт Зверя. И они отыскали — той вещью оказался меч из чёрного металла, что не одно тысячелетие будоражил умы заклинателей. Металл якобы был добыт в Илине, где по поверьям находятся врата в иной мир. Кто-то даже верил, что меч был отлит и заточен в самой Преисподней.       Вэнь Жохань облизал губы и продолжил:       — Стояла зима, лютые морозы и пронизывающие ветра. Метель заметала обзор. Заклинателям удалось настигнуть Зверя и взять в кольцо. Битва с монстром длилась несколько дней подряд. Казалось, до его уничтожения рукой подать, но в решающий миг меч, что даровал им значимое преимущество, вдруг восстал против хозяев. Металл, из которого он был выкован, впитал в себя слишком много тёмной ци и обрёл собственную сущность. Управлять ею мог лишь человек, которому она сама уступит и покориться. Горстка выживших, чудом спасшихся бегством после той схватки, утверждала, что Черепаха-Губительница забрала меч и ушла с ним под землю. С тех пор её никто не видел.       Сюэ Ян почесал затылок.       — Вы отправляли Вэнь Чао на гору Муси охотиться на некого мифического Зверя, значит, тогда наконец напали на след искомого?       — Как и все предыдущие вылазки, та была лишь выпадом наугад, но целью похода и в самом деле был поиск монстра, схожего по описаниям с тварью из преданий. Прискорбно, что я не удосужился сам отправиться к горе и спуститься в пещеру. Но едва ли я тогда всерьёз верил, что Вэнь Чао внезапно наткнётся на логово Черепахи-Губительницы. Судьба причудливо распорядилась дарами, хотя может статься, всему своё время. Сейчас владеющий мечом передо мной, и я буду не я, если не получу желаемое.       Вэнь Жохань взглянул на Лань Чжаня, лицо которого по обыкновению оставалось невозмутимым, но, чудилось, глава Вэнь и знал, что это лишь маска.       — Вэнь Чао докладывал мне, что ты из мятежников, а я не придал значения, — произнёс Вэнь Жохань, обращаясь уже к Нефриту. — Теперь он мёртв.       Взгляд главы потяжелел.       — Мне хватает ума понимать, что раз ты заявился сюда и при этом армада альянса ринулась штурмовать стены города, у тебя имеются силы вскрыть цитадель изнутри. Пустив в ход Инь Хуфу, ты бы мог разрушить купол и сюда повалили бы твои соратники. Сюэ Ян отвлёк тебя. Ты решил, что смотришь на Вэй Усяня и замешкался, а он воспользовался этим. Мой ученик подаёт надежды. Давно мне не доводилось встречать такого смышлёного и жадного до знаний сиротку. Наверное, то же можно было бы сказать и о Вэй Усяне, да только… Увы. Им движут не те цели.       Глава Вэнь на мгновение умолк, а следом добавил:       — Мне ничего не стоит позволить Сюэ Яну приказать убить тебя самым изощрённым и болезненным способом, ведь ты отнял у меня сына. Сюэ Ян был бы рад стать моим мечом отмщения, к тому же ты ему не по нраву, но я загнан в весьма непростые обстоятельства. Благодаря некрополю под Знойным Дворцом я могу укрываться в этой крепости годами, десятилетиями, но это вовсе не то, что соответствует уровню Верховного Заклинателя, не так ли? Альянс бросил мне вызов, но если поразмыслить, затмение Ордена Цишань Вэнь началось с момента, как в твои руки попала Печать Тьмы. Теперь ты здесь, и вскоре я верну себе былую славу — с твоей, между прочим, помощью.       Лань Чжань непримиримо процедил:       — Напрасно ты на это надеешься.       Вэнь Жохань рассмеялся.       — Снова дерзишь? Какой смысл отпираться? Мы оба знаем, ты сделаешь это ради Вэй Усяня.       — Так ты схватил его, чтобы, держа в заложниках, помыкать мной?       — Всё было несколько иначе. Ван Линцзяо отправилась в Хэмин вовсе не ради тебя или Вэй Усяня. Вы ей не по зубам. Задумай я отомстить тебе или ему, отправил бы Сюэ Яна, но до появления Ван Линцзяо в окрестностях Гусу, я даже не знал, что Вэй Усянь жив. В наш последний разговор с Вэнь Чао он сообщил, что убил его и сбросил с высоты птичьего полёта над горами Илина. Можно счесть личным везением Ван Линцзяо, что, явившись в селение в поисках совершенно другого человека, она увидела в толпе тебя, а рядом — Вэй Усяня, которого тоже считала мёртвым.       Лань Чжань стиснул челюсти, а Вэнь Жохань продолжил:       — Моя жена покинула этот мир много лет назад, Вэнь Сюй и Вэнь Чао мертвы, но так вышло, после смерти моего младшего сына ко мне явилась его любовница и в попытке снискать мою благосклонность кое-что поведала.       Узурпатор с мастерством опытного актера менял личины. Вот и на этот раз Вэнь Жохань вдруг превратился в человека, которому совестно за содеянное, хотя Лань Чжань нутром чувствовал, это блеф.       — Сразу после сожжения Облачных Глубин и пленения самых злостных бунтовщиков я нанёс визит сыну и провёл ночь в его резиденции, где после был организован лагерь перевоспитания, — Вэнь Жохань слегка улыбнулся, вспоминая. — Она была невинна и очень красива, — он выдержал паузу.       Лань Чжань почувствовал головокружение и намёк на тошноту. Он без труда догадался, о ком идёт речь и, что произошло в упомянутую ночь.       — Вэнь Чао хотел скрыть от меня последствия моих же деяний. Он всегда очень ревностно относился к своему положению законного наследника, но Ван Линцзяо в то время находилась с ним рядом почти неотрывно и была в курсе всех его похождений. Когда Вэнь Чао стало известно положение девушки, он разъярился. Пожалуй, я даже удивлён, что он подверг её издевательствам и заточил в темнице вместо того чтобы немедленно предать смерти. Возможно, у него имелись на неё собственные планы или он просто не хотел марать руки убийством брата или сестры. Настоящую причину уже не узнать.       — Минчжу? — тихо уточнил Лань Чжань.       — Верно, Минчжу. Ты освободил её, вернул в Облачные Глубины, а спустя некоторое время она с подругой поселилась неподалёку от Хэмина. Когда мой сын погиб от твоей руки, Ван Линцзяо поведала мне о ребёнке. Я приказал ей отправляться в Гусу, отыскать будущую мать моего ребёнка и доставить их в Безночный город. И она, надо отдать ей должное, выполнила задание с блеском — не только нашла Минчжу, но и обнаружила тебя и Вэй Усяня. Ван Линцзяо знала, схватка с любым из вас обернётся для неё поражением, но расстановка сил изменилась, когда, нагрянув в дом, где проживала Минчжу, она наткнулась там же на шицзе Вэй Усяня. Грех было упускать такую возможность, и Ван Линцзяо прихватила с собой обеих девушек. Третья, если ей верить, оказала сопротивление и нашла свою смерть в схватке с моими людьми. Свой уход Ван Линцзяо прикрывала устроенными погромом.       Лань Чжаня овеял холод. То, с каким не наигранным равнодушием Вэнь Жохань говорил о смерти людей, безвинно приговоренных им или его полоумными вассалами, поражало.       — Как видишь, никакого хитроумного плана я на ваш с Вэй Усянем счёт не вынашивал. Он просто подвернулся под руку Цзяо-Цзяо. Пригрозив сестре Вэй Усяня расправой, она вынудила его бездействовать и следовать с ней добровольно, — Вэнь Жохань рассмеялся. — На всё нужно иметь удачу. В этом случае удача улыбнулась плутовке как никогда широко.       Лань Чжань был переполнен отвращением и яростью.       — Для чего ты столько месяцев порочил Вэй Ина, выдавая деяния Сюэ Яна за его поступки, зачем убеждал альянс, что он управляет твоей армией? Неужели у тебя совсем нет достоинства и смелости взять на себя ответственность за содеянное?       Вэнь Жохань вовсе не разгневался на грубость в его словах.       — Во-первых, это сдерживало тебя, а значит и их, во-вторых, это заставило думать Вэй Усяня, что от него отказались, о нём забыли, к нему не придут на помощь. Я образно расписал ему, что его репутация загублена, возврата к прежней жизни нет и милостиво предложил место рядом с собой, но последовал отказ. В-третьих… И это главное — мне нужно было время, чтобы вытянуть из него побольше знаний, чтобы Сюэ Ян смог перенять их и стать опасным в не меньшей степени, чем твой скользкий упрямец-дружок. Пришлось приложить немало сил, чтобы добиться от него уступчивости. Много недель он водил нас за нос — сотворил что-то с Чэньцин, и она не позволяла атаковать, лишь защищаться и ровно до того момента, пока противник нападает. Именно поэтому штурм коалиции кланов Безночный город отбивал без труда, но ответного наступления за весь год так и не случилось. Но те дни в прошлом. Не так давно Сюэ Яну наконец удалось создать достойную Чэньцин копию, которая подчиняется исключительно ему. У тебя и твоих сподвижников сегодня была возможность воочию убедиться, как раболепно слушаются её мертвецы. Вскоре твой брат и другие члены заговора против меня увидят ещё больше. Ты передашь мне Инь Хуфу. Вместе эти два инструмента Тьмы вернут Ордену Цишань Вэнь былую славу и должное уважение со стороны тех, кому судьбой на роду написано прислуживать мне. Я поставлю весь мир на колени и на этот раз позабочусь, чтобы никому впредь не пришло в голову восстать.       Вэнь Жохань почти сочувственно посмотрел на Лань Чжаня.       — Сердце того, кто любит, всегда под ударом. Посмотри на себя. Ты — Хозяин Инь Хуфу, но вместо того чтобы войдя в город сразу же развеять защитный купол, разыскать меня и покончить со всем, ты бросился на звук флейты. Вэй Усянь оказался для тебя важнее победы, важнее сотен жизней, что унёс сегодняшний день на поле брани. Признай, даже окажись под той маской именно он, а не Сюэ Ян, разве смог бы ты умертвить его на месте, чтобы остановить кровопролитие? Нет. Ты бы умолял его отступить, а, получив отказ, либо встал бы на его сторону, либо убил бы себя. Я встретил и проводил достаточно зим, чтобы насмотреться на людей и сполна убедиться, что излишняя покорность чувствам делает их слабыми и уязвимыми.       Лань Чжаню надоело всё это слушать. Он набрал в лёгкие побольше воздуха и сказал:       — Можешь считать меня слабым. Отпусти Вэй Ина и его сестру. Я останусь твоим пленником вместо них.       — Заманчивое предложение, но твоего пленения мне мало. Я должен стать Хозяином Инь Хуфу, и лишь угроза жизни Вэй Усяня может заставить тебя отречься от меча.       — Отречься? Я уже пытался от него отречься… Ничего не вышло.       — Плохо пытался.       — Моя жизнь связана с ним со дня, как я вынес его из пещеры Зверя, и нет способа разорвать эту связь!       — Способ есть, — улыбка Вэнь Жоханя сквозила торжеством и издёвкой. — Ты связан с Инь Хуфу жизнью, но не смертью, она же цена жизни Вэй Усяня.

༄ ༄ ༄ ༄ ༄ ༄ ༄

      Первое, что услышал Лань Чжань, когда галереи Дворца Солнца и Пламени сменились путанными переходами в располагающейся под ним подземной тюрьме и шаги сопровождающих людей начали замедляться — неистовый лай множества собак.       Откуда тут собаки? Для чего их столько в месте, где полно охранников из числа заклинателей и магический арсенал из талисманов и пентаграмм на каждой стене и двери?       Ответ пришёл в голову сам собой и неприятно уколол — присутствие этих животных в тюремных чертогах как-то связано с Вэй Ином. Он с ужасом подумал:       Вэнь Жохань, судя по всему, каким-то образом узнал о необоримом страхе Вэй Ина и использовал против него.       Желание свернуть шею идущему на шаг впереди главе клана Вэнь стало почти удушающим.       Рано.       Лань Чжань считал секунды до момента, когда наконец увидит Вэй Ина. И вот наконец шествие резко прекратилось. Вэнь Жохань остановился возле тяжёлой железной двери, с верху до низу исписанной иероглифами цвета киновари в определённом порядке. Вместе с главой Вэнь встали на месте и все остальные.       Лань Чжань вбирал в себя происходящее словно губка, стараясь ничего не упустить, запомнить всё — дорогу до этого места, количество охраны, расположение лестниц. Помимо элементарных ограничений, на вырисовывающейся в череде прочих двери лежало несколько мощных заклятий, которые ощущались даже на приличном расстоянии.       Сюэ Ян выступил немного вперёд и применил собственную кровь, чтобы преграда поддалась. За порогом этой огромной комнаты с высокими потолками и грубыми стенами действовало магнитное поле — очередной сдерживающий барьер. Лай собак нещадно рвал ушные перепонки. Несколько адептов, вооружившись тавро, сняв с поясов и распустив магические кнуты, пестрящие словно алые молнии, нырнули в помещение первыми, чтобы усмирить разъярённых зверей.       Лань Чжань, не дожидаясь, когда Вэнь Жохань озвучит разрешение войти, обогнул его и ворвался внутрь, пренебрегая угрозой, что его может окатить волной враждебной магии или в конечности вцепятся натасканные убивать псы. Ни того, ни другого не приключилось.       Едва заступив за порог, Лань Чжань увидел неожиданно обширное пространство, больше похожее на отдельный зал, чем на привычный вид темницы, хоть, что касалось затхлого запаха и сумрачной полутьмы, скупо разбавляемой единственным чадящим факелом, это угнетающее место ничем не уступало тем камерам, которые Нефриту доводилось видеть когда-то, освобождая людей, схваченных Орденом Цишань Вэнь. Воздух беспрестанно трепетал, поступая через небольшие пазухи на потолке. От пола тянуло жутким холодом. Чуть поодаль, надрываясь оглушительным лаем, носилось около двух десятков откровенно безобразных, размером с полугодовалых телят псин, чьи оскаленные челюсти и горящие яростью глаза производили устрашающее впечатление.       Мужчины, угрожая тавро и щёлкая кнутами, оттеснили свору к дальней стене. Магическое поле, которое Лань Чжань загодя ощутил, действовало в самом центре помещения, где высилась круглая площадка. Она простиралась на пару уровней выше опоясывающего его широкого кольца воды. Огромная пентаграмма, начертанная огненно-кровавыми мазками на полу этого импровизированного пьедестала, порождала невидимый заслон, который не могли пересечь животные.       Лань Чжань резко дрогнул. Узник, лежавший посерёдке выступа на сырых, грязных плитах, скрючившись в комочек, крайне отдалённо походил на того Вэй Ина, которого запечатлела память Лань Чжаня — болезненная худоба, растрёпанные, сбившиеся в комья волосы, вместо одежды изношенные тряпки. Все открытые части тела хранили следы побоев. Кое-где виднелись царапины и укусы собак, остальное являло собой синяки от ударов чем-то небольшим, а так же полосы от кнута. Грязь и запёкшаяся кровь укрывала этот обтянутый кожей скелет с макушки до пят.       Глаза Лань Чжаня налились кровью.       Боги, ниспошлите мне сил! — ему пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы не сорваться и не начать убивать прямо в этот миг.       Вэнь Жохань, заметив проблеск ужаса и волнения в его лице, благосклонно захохотал.       — Доволен? — потирая руки, спросил он, а когда Лань Чжань метнул в него убийственный взгляд, добавил: — Ты должен в ноги мне поклониться, что он вообще жив. Ты ведь не настолько наивен, чтобы ожидать, что застанешь его невредимым? — от души потешался глава Вэнь, расшвыривая попадающиеся под ноги некрупные булыжники, разбросанные по полу.       Стихшее сердце Лань Чжаня забилось чаще, уловив движение грудной клетки пленника, который, тем не менее, не встрепенулся с появлением в его камере людей и не открыл глаза.       — Похоже, Усянь ещё не оклемался после моего прошлого визита, — самодовольно бросил Сюэ Ян. — Надо бы его поприветствовать!       Он подхватил с пола булыжник и метнул в Вэй Ина, угодив ему по руке. Удар без сомнения был очень болезненным, а жестокость и сноровка, с которыми действовал Сюэ Ян, говорили, что именно таким образом Вэй Ин и получил точечные синяки. Истязатель уже подхватил следующий снаряд, но Лань Чжань, будто камень ушиб его, вскрикнул:       — Прекрати! — он перевёл глаза на пленника и громко позвал: — Вэй Ин! Очнись!       Тогда как удар камнем заставил Вэй Ина лишь глухо застонать и заворочаться, оклик Лань Чжаня почти сразу вывел из полузабытья, но его взгляд ещё какое-то время оставался довольно странным. Он что-то пробормотал, интенсивно замотал головой и, скользя глазами по потолку, с тревогой обнял себя за плечи, словно совершенно не понимал, где он и что с ним происходит. Собаки продолжали без остановки лаять и, слыша их, Вэй Ин вздрагивал, как если бы их голоса его жалили. В конце концов он, глухо мыча, опять съёжился и, обхватив голову руками, попытался закрыться от этого шума.       — Вэй Ин! — после того, как Лань Чжань понял, что всё это время Вэй Ин являлся истязаемым узником, а вовсе не вольготно устроившимся военачальником Вэнь Жоханя, он был готов к тому, что тот по итогу окажется избит и истощён, но картина, представшая глазам, оказалась просто чудовищной.       Он вспомнил, как в одну из прогулок по Хэмину, идя мимо дворов селян, они случайно встретили собаку. Тогда Вэй Ина парализовало леденящим кровь ужасом на несколько минут. Было сложно даже представить, что он переживал, будучи запертым с целой стаей свирепых убийц на столь долгое время. Сердце Лань Чжаня ёкнуло. Он весь подобрался, чувствуя, как волна за волной в нём поднимается сила.       — Пора закругляться со смотринами и разговорами, — донёсся до него оттенённый насмешкой голос Вэнь Жоханя.       Он нарисовал в воздухе какой-то знак и возвышающаяся над водой плита, на которой распростёрся Вэй Ин, пришла в движение и начала медленно опускаться.       — Я знаю, Инь Хуфу при тебе или где-то в Безночном городе. Немедленно яви мне меч или скажи, куда отправить людей, чтобы его изъять, иначе платформа продолжит спуск, — пригрозил Вэнь Жохань, отзывая адептов, что сдерживали собак, — пентаграмму размоет вода, магической границы не станет и псы порвут Вэй Усяня на твоих глазах. Ты ведь этого не хочешь? Я не преувеличивал, когда сказал, что ты можешь спасти его ценой собственной жизни. Вот он твой шанс, действуй! Призови Инь Хуфу и передай мне, в противном случае вам самое время попрощаться.       Лань Чжань не успел и вздоха сделать, а Вэнь Жохань уже кивнул кому-то и на платформу вскочила четвёрка крепких парней. Вэй Ин не мог сражаться, это стало ясно сразу, как только его сгребли в охапку и встряхнули. Он был слаб, сил не хватало даже на то, чтобы стоять прямо. Его кисти укрывали старые и совсем свежие ссадины и, разумеется, при нём не обнаружилось флейты, которую по подозрениям Лань Чжаня отняли, сразу же как её владелец дал понять, что не станет выполнять приказы и травить мертвецами осадивших город заклинателей.       Подлетевшие к Вэй Ину адепты принялись беспорядочно наносили ему удары кулаками и ногами, а подоспевший к ним Сюэ Ян, угодив коленом под рёбра, вышиб из лёгких весь воздух. Вэй Ин резко закашлялся, с уголков его губ тонкими струйками покатилась кровь.       — Всё ещё находишь его привлекательным? — подмигнул Сюэ Ян застывшему Лань Чжаню, когда Вэй Ин, сгорбившись, повалился на пол.       Мучитель, хохоча, грубо сгрёб жертву за волосы и вытащил меч.       — Ты только взгляни на него, он и так уже почти дохлый! Смерть станет для него подарком!       Вэй Ин, не осознавая своих движений, рефлекторно вцепился в его руку в попытке облегчить жгучую боль на затылке.       — Пустите его! — глаза Лань Чжаня пылали как раскалённые угли.       Впившиеся в его тело заклинание, что применил Вэнь Жохань в дополнение к решению заблокировать его Золотое Ядро, невидимо истлевало. Что-то, вызревая и ворочаясь внутри, вскрывало себе путь во внешний мир. Первобытное, дикое, непреодолимое, оно карабкалось и пробиралось из глубин, пугая необъятностью своей недоброй силы. Лань Чжаня начало бить крупным ознобом от невозможности сдержать этот потенциал, но люди Вэнь Жоханя и сам глава Ордена решили, что у парня нервный припадок из-за испуга за Вэй Ина.       Сюэ Ян от такой мысли пришёл в абсолютный восторг. Он возбуждённо взвизгнул, ещё крепче прижимая к горлу Вэй Ина меч. На один жуткий миг Лань Чжаню показалось, что он сейчас и вправду перережет тому горло, но вместо этого Сюэ Ян ещё раз ударил несчастного коленом под рёбра, да так сильно, что чуть не переломал их. Вэй Ин издал стон, отлетев на грязный каменный пол. На глазах его выступили бусинки слёз. Сюэ Яну этого оказалось мало. Он снова подскочил к нему.       — Славно веселимся, правда?       — Довольно! — воскликнул Лань Чжань и задрожал всем телом. — Остановись!       — Остановиться? Нет-нет, мы только начали, — подмигнув ему, возразил Сюэ Ян.       Он резко протянул к Вэй Ину руки и, схватившись за уже и без того изодранную сорочку, безжалостно рванул в стороны. Ткань мгновено треснула и расползлась, обнажив многострадальное тело Вэй Ина до пояса. Кровь из его разбитого носа и губы залила худую грудь. Дрожащими руками он инстинктивно попытался прикрыться — не от наготы, от боли, что несли нападки садиста.       — Ах, какие мы стыдливые! — ядовито выплюнул Сюэ Ян и вытер руку о бедро, словно запачкавшись. — Чего заскромничал? — прошипел он под жестокие смешки других адептов и метнул взор в Нефрита: — А ведь я могу сделать и кое-что похуже, чтобы подстегнуть твою фантазию…       — Не смей! — Лань Чжань с трудом размыкал челюсти.       После недавнего обморока энергия, для которой он становился проводником, должна была достигнуть определённой стадии накала, чтобы пролиться вовне.       Это скоро кончится, Вэй Ин… Ещё есть надежда.       — Не прикончи его раньше времени, Сюэ Ян! — раздался, став вдруг скрипучим и неприятным, голос Вэнь Жоханя. — Ты пустил ему кровь, этого пока достаточно.       Глава Вэнь повернулся к Лань Чжаню и удивлённо прищурил глаза, не понимая, что с тем творится. Казалось, ярость совсем свела Нефрита с ума. Он вздрагивал, вращал головой, тряс ею и дышал так, словно его что-то мучило и жгло изнутри. Конвульсивные спазмы швыряли его со стороны в сторону как неустойчивую куклу.       — Что с ним такое? — Вэнь Жохань притязательно взглянул на Сюэ Яна. — Это твоё отравляющее вещество с ним вытворяет?       Ушлый мальчишка наконец тоже заметил неладное и уставился на Лань Чжаня внимательным взглядом. На лице его застыло растерянное выражение. Конечно же, он не мог объяснить того, что видел.       — Что молчишь? Это ты устроил или нет, твоих рук дело? — тон Вэнь Жоханя хлестнул точно кнут, но, не дождавшись ответа от помощника, он вперил взор в Лань Чжаня. — Что всё это значит? — осведомился он так, словно его оскорбляла представшая глазам сцена. — Ты пытаешься сломать наложенные на тебя чары, а может, призвать и использовать Инь Хуфу?       — Инь Хуфу не единственное, чего тебе стоит опасаться, — свистящим шёпотом, от которого кровь застывала в жилах окружающих, изрёк Лань Чжань.       — Как ты смеешь нести подобное? Что возомнил о себе?! Совсем рассудком тронулся, узрев как потрепала жизнь твою усладу глаз? — угрожающе сорвался глава Вэнь.       — Много болтаешь, — Лань Чжань медленно расправлял плечи, его облик менялся, белки глаз почти скрыло кипящее золото. — Теперь понятно от кого унаследовал эту привычку Вэнь Чао, — с пугающей бесстрастностью произнёс он, став холодным словно ледяное изваяние.       Лицо Вэнь Жоханя от такой немыслимой дерзости и необъяснимого преображения пленного побагровело. Он никак не ожидал, что загнанный в угол юнец внезапно бросит ему в лицо столь опасную фразу.       — Что ты сказал?! — переспросил он ошеломлённо.       Ответа не последовало. С непоколебимой уверенностью Лань Чжань рассеял красноватую дымку, которая огибала его с момента, как процессия двинулась из главного зала к темницам. Зазвенели изумлённые крики. Ограничения, наложенные Вэнь Жоханем, распадались. Теперь все без исключения узрели странности во внешности Нефрита. Вокруг стройной фигуры происходило что-то, что заставило многих ахнуть. Поначалу неявно, но с каждым мгновением всё заметнее, тело Лань Чжаня наливалось светом. Под белоснежной как яшма кожей будто заперли солнце, просвечивающее своими лучами сквозь тонкую оболочку. От его ступней в разные стороны подобно кровяным прожилкам начала разрастаться паутина непонятно откуда возникших пройм белого огня.       — Что это за дьявольщина?! Ванцзи вовсе не лишился сил!       Сюэ Ян с запозданием среагировал на странную метаморфозу и ринулся к узнику, вёртким движением раскинув магическую сеть над его головой, но та, едва попав в зону свечения, источаемого Лань Чжанем, тут же истлела, так и не долетев до цели.       — Держите его! Хватайте! — приказывал Сюэ Ян. — Используйте кнуты!       Его ладонь шибанула по ближайшей стене, проявив скрытую тенями надпись, и режущий слух звук прокатился эхом по всем закоулкам подземного укрепления, а потом грянул выше, охватывая весь Знойный Дворец. Поняв, что акт устрашения Нефрита развивается не по плану и на глазах перерастает во что-то за гранью допустимого, Сюэ Ян спешно созывал подмогу и не просто подмогу, а предупреждал всех обитателей цитадели.       — Не дайте Лань Ванцзи приблизиться к Вэй Усяню! — надрывался он. — Не позвольте сбежать!       Десяток красноватых молний взмыли в воздух, опоясывая Лань Чжаня поперёк туловища, но затянуться как следует не успели, свет, проступавший сквозь его кожу, разрушал всё, что касалось его плоти со злым умыслом. Сверхъестественное сияние вспыхнуло ещё ярче, залив всю камеру, и едва не ослепило присутствующих. Заклинатели загалдели, перебивая друг друга и подбираясь к грани паники. Они виделись Лань Чжаню всего лишь дрожащим цветным пятном на заднем фоне. Он смотрел на Вэй Ина.       Помещение тонуло в смятении. Вэнь Жохань побледнел от бешенства. Сюэ Ян уставился на Лань Ванцзи с неописуемой яростью.       — Он обманул нас… Всё это время он лишь прикидывался сломленным и покорным!       Лань Чжань никак не решался разорвать взгляд с Вэй Ином, провалившись в его глаза как в благословенный омут. Тот был ошеломлён и после избиения с трудом приходил в себя, стоя на коленях и опираясь на руки. Они оба не шевелились, пока вокруг бушевало волнение. В какой-то момент Лань Чжань с изумлением понял, что улыбается Вэй Ину, а тот, сдерживая слёзы, улыбается в ответ. В этот миг всё прочее исчезло. Остались только они вдвоём, только радость встречи, только их чувства, но в нынешней обстановке подобное не могло длиться долго.       — Да что вы топчетесь?! Идиоты! Атакуйте! — взревел Сюэ Ян, самолично кинувшись на Лань Чжаня, но его снесло волной силы, выплеснувшейся навстречу.       — Защищать главу до последней капли крови! Не отступать! Созывайте людей! — доносилось со всех сторон и адепты наскакивали на Лань Чжаня, на бегу обнажая мечи и вскидывая кнуты, но, что их оружие, что их кулаки, достигая определённой близости к заклинателю, разрушались в пепел, как если бы оболочка света вокруг него была смертоносной кислотой, пожирающей без разбору и плоть и железо.       Вопли боли разрезали пространство темницы наравне с непрекращающимся лаем псов, в суматохе успевших цапнуть кого-то из своих. Вэнь Жохань на минуту утратил всякую способность двигаться. Он всё ещё не решался верить глазам, не понимая, как вышло, что собственноручно наложенные на духовные силы Лань Чжаня блоки так легко рассыпались. Верховный Заклинатель не мог знать, что Золотое Ядро Нефрита и питаемые им каналы с подачи заключённых в нём сущностей изменились. Энергия охватывала не отдельные меридианы в его теле, а всё его существо — от кончиков ногтей на ногах до кончиков волос на голове, и перекрытие течения ци спадало в разы быстрее, нежели у прочих.       Крики пострадавших, лишившихся рук при попытке дотянуться до Лань Чжаня, вспышки кнутов и всеобщая суета, наконец вывели главу Ордена Цишань Вэнь из долгого ступора. Он вскинул горящие магическим пламенем ладони, создав между ними огненную сферу размером с голову человека. Адепты, возвышавшиеся возле него, бросились врассыпную, по-видимому, не понаслышке зная, насколько опасна подобная манипуляция. Клубок огня, шипя и мерцая, понёсся в направлении Лань Чжаня, норовя живого места от него не оставить, только вместо того чтобы попытаться загасить направленный на себя шквал жара, он приглашающе развёл руки в стороны, и пламя, омыв его, схлынуло без следа.       Брови Вэнь Жоханя взлетели вверх в замешательстве и недоумении. Он распахнул ладони и целый сноп искрящихся алым, стрелообразных линий ударили в грудь Нефриту, но тот даже не покачнулся.       — Сукин сын! Он провёл нас! — ругался Сюэ Ян, выпуская по Лань Чжаню череду бросков собственными заклинаниями.       Они принесли пользы не больше тех, что направлялись остальными адептами в помещении. На лице Сюэ Яна промелькнули ярость и отчаяние.       — Лань Ванцзи притворялся смирным и беспомощным, чтобы попасть сюда! — он обнажил меч. — Расправьтесь с ним!       Отвечая на его взмах, Лань Чжань раскрыл ладонь. Послышался отдалённый звон, скрежет, громкий свист. Дверь, ведущая в темницу, распахнулась и громко хлопнула собой об стену. В подземелье, погружённом в возню и гвалт, воссияла вспышка прохладного голубого света. Бичэнь плавно лёг в руку Лань Чжаня, встретив удар Сюэ Яна, и того отбросило в сторону, как какого-нибудь мальчишку-слабака. Между тем платформа, на которой уже не лежал, а пошатываясь, стоял Вэй Ин, уходила в плиты пола и вода понемногу просачивалась к иероглифам. Собаки, скорее всего, подвергшиеся особым натаскиваниям, среагировали молниеносно. Они скопом устремились к водяной границе, что вот-вот должна была разрушить рисунок и заодно уничтожить магический заслон. Их лишённые какой-либо осмысленности глаза были зафиксированы на худом силуэте, нетвёрдо держащемся на ногах.       — Лань Чжань… — голос Вэй Ина был тщедушно слаб.       В нём промелькнуло что-то похожее на плохо маскируемый ужас. Вэй Ин покачивался, борясь с приступом головокружения и ряби в глазах. Его тело сдавалось, кровь стекала по подбородку, падала и крупными каплями ударялась о плиты пола. Собаки ожесточённо скалили зубы, готовясь рвануть к цели, как только не станет препятствия.       — Лань Чжань… — запинаясь, в безысходности проронил Вэй Ин, прижимая к телу руку, по которой зарядил камнем Сюэ Ян, ныне нападавший на Нефрита попеременно с атаками Вэнь Жоханя.       Лань Чжань совершил прыжок назад, уходя от мечей этих двоих. В глазах его остро блеснуло золото. Вода, последние секунды отделявшая Вэй Ина от бросков рассвирепевших животных, внезапно живым, резвым полотном, попирая все законы собственной природы, полилась вертикально, возводя серебристую стену вокруг пленника и преграждая путь уже двинувшимся на него псам. Но то, было лишь начало. Водяная гладь встретила броски собак метаморфозой — её поверхность в мгновение ока замёрзла, разрастаясь острыми как спицы ледяными кристаллами. Животные, метнувшиеся к Вэй Ину, натыкались на ограду из осколков и с краткими визгами гибли, пронзённые насквозь.       — Уничтожить Усяня! — приказал Вэнь Жохань. — Убейте его! Немедленно!       Осуществить команду никому не удавалось. Элементаль воды вставал щитом, ощетинившимся прозрачными иглами, против всех, кто пытался добраться до Вэй Ина. Происходящее воистину огорошило и повергло в шок всех, начиная с заклинателей, прислуживавших главе Вэнь, и заканчивая им самим. Сцепившись с Лань Чжанем, на его сменялись эмоции. Его совсем не обрадовало обнаружение в столь юном теле такой исполинской мощи и мастерства владения мечом, от которого захватывало дух. Владыка Вэнь часто бахвалился, что не встречал равного себе по силе соперника, теперь же он сознавал, что встретил того, кто его превзошёл.       Магические вспышки частыми хлопками рассекали воздух. Сияющий кровавым огнём меч главы Ордена Вэнь был призван ослеплять противника и повергать в ужас, однако ни того, ни другого не происходило. Обычно малейшее соприкосновение с оружием Вэнь Жоханя оставляло болезненный ожог на теле оппонента, но Лань Чжань как зеркало отражал все удары, а огонь нисколько не пугал его и не травмировал. Вэнь Жохань стремительно расставался с иллюзиями о своей непобедимости. Ранее ему не доводилось сталкиваться с теми, кто выдерживал его магический натиск, и сейчас он был просто раздавлен открытием, что таковой человек всё же существует. Потенциал, направляемый на светлоглазого юношу, не причинял тому ожидаемого вреда, а может, так представлялось из-за его совершенно бесстрастного даже в пылу сражения лица.       Сама мысль проиграть бой тому, кто пару лет как вышел из подросткового возраста, виделась Вэнь Жоханю чем-то возмутительным, нереальным, кощунственным. Он удерживал положение Верховного Заклинателя десятилетиями, не позволяя никому даже помышлять о том, чтобы подступиться к его уровню в магическом искусстве, а о его физической стойкости и крепости в народе слагали песни. Окутав себя защитным полем, Вэнь Жохань вознамерился во что бы то ни стало добиться преимущества в фехтовании, но и здесь второй молодой господин Лань не сплоховал и быстро утёр ему нос, сумев ранить. В другой ситуации глава Вэнь, возможно, даже восхитился бы его поразительными умениями, отточенностью движений и владением телом. Несомненно, наставниками этого юного дарования были лучшие из лучших мастеров клана Лань. Столь исключительного бойца незазорно было бы поставить во главе армии или держать возле себя в качестве личного телохранителя, но сейчас талантливый парень выступал на другой стороне и находился в шаге от того, чтобы повергнуть Негасимое Солнце во тьму.       Спустя мгновение в проём распахнутой двери потоком ворвалось созванное Сюэ Яном подкрепление. Около полусотни или более того заклинателей заполнили собой темницу и, какой бы просторной она не казалась минуту назад, теперь в ней стало не протолкнуться. К досаде главы Ордена Вэнь, его многочисленная охрана сейчас больше мешала, чем помогала расправиться с чужаком. В запале Вэнь Жохань сам зарубил минимум троих подчинённых, когда те, кинувшись на Лань Чжаня, оказались под ударами меча своего предводителя.       — Прочь! — попытался отогнать их он, да только воины в растерянности принимались метаться, а из-за образовавшейся тесноты схватка обратилась хаосом.       Собаки, получив «от ворот поворот» с намерением достать Вэй Ина, обращали свою злобу против тех, кто, по сути, их кормил. Сюэ Ян, надеясь, повторить утренний успех, попытался распылить в лицо Лань Чжаню яд, но тот без особых усилий уворачивался от его действий, прикрывая нижнюю половину лица широким рукавом, зато смертельное облако уложило с десяток «своих» разом и даже задело главу Вэнь. Тот с надрывным кашлем отпрянул к стене. Ситуация полностью вышла из-под его контроля.       Сверкая тёмными глазами и блистая ухмылкой чокнутого, Сюэ Ян вновь атаковал. Ему хотелось убивать. Он только вошёл во вкус сражения и рвался доказать всем и вся, что ему по силам сразить Ханьгуан-цзюня.       — Я омою эти стены твоей кровью! — заносчиво пригрозил он.       Лань Чжань глухо произнёс:       — Действуй.       Время будто замедлилось. Сюэ Ян, клокоча злобой, кровожадно замахнулся мечом, но Лань Чжань увернулся, сполна ощутив пронёсшийся мимо горла порыв холодного ветра. Бичэнь тоже рассёк воздух, но не впустую — лезвие прорезало грудную клетку нападавшего, как ломоть мокрого хлеба. Выпад оказался такой невероятной силы, что Сюэ Ян утратил равновесие, словно его шибануло молотом. Его ноги подогнулись. Лань Чжань же подался вперёд, проворачивая рукоять Бичэня и, дёрнул назад, избавляя меч от громоздкой ноши.       Сюэ Ян выронил клинок и неуклюже повалился на пол, но, несмотря на чудовищную рану и хлынувший по телу горячий поток крови, выхватил из-под одежды кинжал и прыгнул на противника снова. Лань Чжань поймал его за глотку, когда оружие вонзилось меж его рёбер. Сюэ Яна окатило обжигающим свечением. Он заверещал как сумасшедший. Рука, которой он нанёс удар, скукоживалась и истлевала на глазах. Лань Чжань не обратил внимания на опалившую нервные окончания вспышку в левом боку, куда угодил кинжал. Боль сейчас почти не воспринималась его сознанием. Он замахнулся и врезал Сюэ Яну кулаком по лицу, превратив его в кровавое месиво. Перед глазами Лань Чжаня стояли зверства, которые позволял себе этот сопляк с Вэй Ином, и всё в нём рвалось отплатить той же монетой.       Бичэнь порхнул в новом броске, блеснул по горизонтали, и крик Сюэ Яна резко оборвался. Кровь росчерком брызг залила плиты пола, потянувшись за покатившейся по ним отсечённой головой, доскакавшей аж до ног застывшего с нелепым выражением лица Вэнь Жоханя. Тело его испустившего дух помошника в эти секунды представляло собой подрагивающий кусок искорёженной плоти с развороченной грудиной.       — Невозможно! — приглушённо воскликнул глава Вэнь, явно уповая вовсе не на такой исход. — Невозможно! — повторил он словно в бреду.       Стены темницы, отражая его возгласы, разнесли их по коридорам. Заклинатели Ордена Цишань Вэнь продолжали врываться в тюремные покои, так что раненых и трупов на полу становилось больше, а столпотворение всё равно не уменьшалось. Прибывшие ещё не были осведомлены, с кем имеют дело и, нападая на Лань Чжаня, гибли от его магии и меча, не успев осуществить даже пару выпадов.       Осознав, что дело плохо, и, воспользовавшись тем, что подданные толпой накинулись на Лань Чжаня, Вэнь Жохань, успевший уже получить пару болезненных ранений, соприкоснувшись с губительной оболочкой света, оберегавшей юношу, неожиданно попятился, а ещё через мгновение скрылся. Лань Чжань не мог позволить ему уйти и не мог оставить Вэй Ина, но выбирая между первым и вторым, без особых колебаний остановился на последнем. Стена из мёрзлых водяных шипов, защищавшая Вэй Ина, резко взорвалась, раня осколками адептов Вэнь на манер стальных кунаи. С надрывными воплями отхлынувшие, растерянные адепты, многие из которых истекали кровью, попадали поверх тел братьев по оружию. Кто-то разумно рассудил, что побег главы клана и гибель его ближайшего сподвижника плохой признак, и сам пустился наутёк.       Лань Чжань перестал сдерживать элементалей, жаждавших проявить себя масштабно, и свет, окутывающий его, распался сполохами пламени. Теперь сгустки огня сами по себе кружили в воздухе и, настигая противников Лань Чжаня, сводили тех в могилу под их же душераздирающие вскрики. Потолок, пол, стены — всё содрогнулось как от глубинного удара, когда высшие духи почувствовали свободу. Воздух наполнился напряжением. Магия стала осязаемой и повергала в ужас. Оставшиеся в живых адепты клана Вэнь походили на стадо, которому грозит неминуемое закланье. Никто из них больше не порывался приближаться к Нефриту, наоборот — люди со всех ног ринулись к двери и давили друг друга в попытке протиснуться сквозь неё разом. До всех наконец дошло, что враг им не по зубам.       — Ему служат демоны! Мы тут бессильны! — запинаясь, выкрикнул кто-то. — Он убьёт всех! Нельзя здесь оставаться!       Лань Чжаню показал этот голос знакомым.       Вэнь Нин! — вспомнил он и незримым усилием воли запретил элементалям его трогать.       — Бегите! Спасайтесь! Скорее! Все на выход! — надрывался парень в одеянии Ордена Вэнь, размахивая руками.       Восклицания давались юноше непросто. Он запыхался от быстро бега и сильно заикался. Лицо блестело испариной и покраснело от прилившей к нему крови. Взгляды молодых людей пересеклись. Вэнь Нин несмело улыбнулся. В одной его руке была зажата ленточка Цзян Чэна, в другой — меч. Хозяин ленты в это время оцеплял Дворец Солнца и Пламени с прибывшими через возведённый Лань Чжанем тайный ход под землёй. Вэнь Нин проник в темницу вместе с очередным отрядом адептов Вэнь, что после его восклицаний почти весь уже вылетел наружу. Глаза юноши пробежали по помещению в поисках живого или мёртвого Вэнь Жоханя, но наткнулись лишь на разделённую с телом голову Сюэ Яна, валяющуюся среди прочих останков. Понимая, как дорога каждая секунда, Вэнь Нин решил усугубить панику адептов клана Вэнь и обратить их в бегство, чтобы Лань Чжань поскорее воссоединился с Вэй Ином и они смогли выбраться.       Вэнь Нина не на шутку обеспокоило отсутствие в поле видимости главы Ордена. Парнишка приходился Вэнь Жоханю двоюродным племянником, но никакой близости и даже намёка на тёплые отношения между ними никогда не было. Семья Вэнь Нина осуждала действия лидера общины, но выказать несогласие открыто означало неминуемую смерть. С Вэнь Нином и подавно всегда обращались как с пустым местом, никто не воспринимал его всерьёз — ни дядя, ни те, кто ему прислуживали. С тех пор, как грянул военный поход против Вэнь Жоханя со стороны объединившихся кланов, Вэнь Нин потерял больше половины родных. Никто из них не стремился к противостоянию и кровопролитию с другими кланами. Все до усугубления конфликта вели мирный образ жизни и мечтали о спокойствии, но оно им не светило. Многих, не спрашивая согласия, отправили в бой с повстанцами, где их и настигла смерть.       Несмотря на то, что Вэнь Нина не считали ни хорошим воином, ни сильным заклинателем, он не умел закрывать глаза на несправедливость. Он был ещё мальчишкой, когда познакомился с предыдущим помощником и до поры до времени любимцем главы Ордена Вэнь — Мэн Яо. Тот не только по-доброму отнёсся к заикающемуся, робкому подростку, но и оценил качества, которые другие старались подавить. Молодые люди сдружились и немало времени провели друг с другом в тёплой, доверительной атмосфере, а потом, стараниями кого-то из ближайшего окружения Вэнь Жоханя, Мэн Яо уличили в предательстве и, поместив в заточение, подвергли бесчеловечным пыткам и отвратительным экспериментам. Мэн Яо являлся не первым и, как в последствии оказалось, не последним пленником, которому Вэнь Нин и его сестра помогали продлить существование, однако для них самих это превратилось в каждодневный риск, ожидание разоблачения и кары со стороны главы клана.       С Вэй Усянем жизненная дорога Вэнь Нина впервые пересеклась больше двух лет назад. Последний сразу проникся расположением к проявившему к нему доброжелательность, улыбчивому парню, не только не ставшему сторониться стеснительного заики, но и взявшего того под крыло во время соревнований. Когда война свела их вновь, та их первая встреча обернулась желанием Вэнь Нина оказать посильную помощь заложнику и его сестре. К сожалению, если последней он, благодаря Вэнь Цин, сумел хоть сколько-то облегчить участь, то с Вэй Усянем дела обстояли не столь удачно. Его пугающие силы и отказ подчиняться выводили Вэнь Жоханя из себя, а неприязнь завистливого и непредсказуемого Сюэ Яна выливалась в повторяющиеся издевательства. Вэнь Нина к Вэй Усяню пропускали лишь в связке с Вэнь Цин, когда тому после глумления малолетнего садиста требовалось вмешательство целителей, но даже тогда их троих не оставляли наедине, следя за каждым движением и словом.       Состояние Вэй Усяня последнее время оставляло желать лучшего, а поиски лазеек на пару с Вэнь Цин, считавшей методы дяди и его подручного высшей степенью бездушности, не давали результата. Вэнь Нин опасался, что вскоре уже ничего нельзя будет сделать для молодого господина Вэя, а потому искренне обрадовался, когда помощь явилась в лице Ханьгуан-цзюня. Разыгранное Вэнь Нином паническое настроение сработало безотказно. Напуганные до чёртиков заклинатели из свиты Вэнь Жоханя и так с замиранием сердца ожидали развязки, а едва последовал призыв к отступлению, кто был в состоянии бежать — побежал, только его и видели. В помещении остались лишь трое. Вэнь Нин подался к двери, чтобы присматривать за коридором, а Лань Чжань в эту же секунду метнулся к Вэй Ину.       — Лань Чжань! — тот протягивал ему руки и сквозь выступившие слёзы улыбался подрагивающим губами. — Ты здесь… Ты всё-таки пришёл…       От внезапного проблеска надежды он едва мог дышать, а Лань Чжаню от этого «всё-таки» хотелось провалиться сквозь землю — ожидание, которому он подверг Вэй Ина, чуть не стоило ему жизни.       — Лань Чжань… Лань Чжань… — Вэй Ин всё повторял его имя и вибрирующими от волнения пальцами касался лица, словно не верил, что Нефрит реален и не развеется в следующий момент как мираж.       — Я рядом, — только и смог выдавить Лань Чжань, с упоением притягивая его к своей груди и покрывая перепачканное лицо поцелуями. — Насколько серьёзно ты ранен?       Вэй Ин взглянул на свою покрасневшую в месте удара камня руку и торопливо качнул головой.       — Кость вроде не сломана. В остальном всего-то несколько мелких ссадин и царапин.       Он, конечно же, преуменьшал, но его тело его выдавало. Сделав всего пару шагов, Вэй Ин, даже пользуясь поддержкой Лань Чжаня, покачнулся и начал оседать. Внутри него словно угасал огонёк, едва трепетавший на ветру.       — Вэй Ин!       — Не бойся… Просто выбился из сил.       Вэй Ин погладил скулы Лань Чжаня, оставив след крови на его щеке.       — Отдохну немного и всё пройдёт, — его глаза сами по себе закрывались, голова предательски склонялась на грудь.       Видя, что он не в состоянии идти самостоятельно и вообще лишь усилием воли остаётся в сознании, Лань Чжань, не теряя времени, подхватил его на руки, бережно прижимая к себе и обнимая как ребёнка. Вес Вэй Ина показался ему совсем незначительным. Кожа Вэй Ина была ледяной и вовсе не из-за минутной студёной завесы, на время отгородивший его от того пекла, несколькими минутами ранее бушевавшем вокруг Лань Чжаня.       — Они пытали тебя, — внимание Нефрита привлекли следы оков на щиколотках и запястьях Вэй Ина, в горле поднялся низкий рык. — Я спалю дотла это место и всех в нём! — не ожидая сам от себя, заявил он.       — Прошу, будь осмотрителен, — увещевал Вэй Ин, тщедушно стискивая его пальцы и трепетно прижимая к своей щеке. — Пожалуйста, послушай. Сюэ Ян тот ещё ублюдок. Он творил, что вздумается. Они с Вэнь Жоханем друг друга стоят. Но ты должен знать, здесь есть люди, которые заслуживают жизни. Рискуя нарваться на гнев главы клана, они помогали мне, Яньли и не только… Помимо этого, в Безночном городе хватает беспомощных стариков и детей, которым просто некуда было деваться, когда крепость взяли в осаду. Пощади их.       Лань Чжань замешкался с ответом и Вэй Ин испуганно обхватил его лицо ладонями.       — Умоляю, ради меня, не трогай тех, кто непричастен к злодеяниям главы Вэнь. Не проливай невинную кровь.       Лань Чжань неловко двинулся.       Неужто я похож на того, кто стремится к этому? — он едва ли мог представить, как выглядел в этот момент и какое впечатление производил.       Вэй Ин настойчиво сжал его лицо в ладонях, вынуждая смотреть в глаза:       — Кинжал Сюэ Яна, — он опустил взгляд на крупное алое пятно в области талии Лань Чжаня. — Много крови. Нужно позаботиться о ране.       — Пустяк. Почти не больно.       — Это оружие Сюэ Яна.       — И что?       — Оно могло быть отравлено. Он обожал такие фокусы.       — Меня не так легко убить, — тихо обронил Лань Чжань и, закрыв глаза, разыскал глубоко внутри жгучее пламя. — А вот ты…       Он опустил Вэй Ина на свободное от тел место и, поддавшись внезапному наитию, принялся передавать ему духовные силы. После того, как Вэнь Чжулю уничтожил Золотое Ядро Вэй Ина, все попытки Лань Чжаня поделиться с ним светлой энергией обращались провалом, но сейчас возросший потенциал Нефрита имел иной оттенок и поток беспрепятственно достигал цели.       Вэй Ин от удивления едва не вскрикнул. Всколыхнувшее нутро ощущение было незнакомым и воистину окрыляющим. Сила непреодолимым течением вторгалась в него, вынуждая ошеломлённо хватать ртом воздух и безотчётно выгибаться. Алое свечение, проявлявшееся в глазах Вэй Ина ранее, когда его одолевали эмоции, ныне отсутствовало, как и ощущение исходящей от него тёмной ци. Он походил на пустой сосуд, в котором чудом теплится жизнь. Опасаясь способностей повелителя Чэньцин, Вэнь Жохань держал его в чёрном теле — морил голодом и холодом, пичкал одурманивающими веществами и позволял Сюэ Яну всячески зверствовать. Аура Вэй Ина едва брезжила, а бурлящие силы Лань Чжаня слишком неистово вторгались в его тело, не успевая гармонично усвоиться.       Наконец, кое-как справившись с собой, Вэй Ин под действием растущего дискомфорта, попытался оборвать процесс:       — Стой… Не надо так много. Побереги силы. Мы ещё не выбрались. Вэнь Жохань жив и вместе с ним тысячи его подданных.       — Не волнуйся, они не причинят тебе вреда, я не позволю, — ощущение тела Вэй Ина, его голос убаюкивали яростно колотящееся сердце Лань Чжаня, направляющего в его тело всё больше и больше сил. — Прости, что тебе пришлось такое пережить… Из-за моего промедления.       — Я люблю тебя, — заставил его умолкнуть Вэй Ин, словно торопясь, он повторял: — Люблю, люблю, люблю…       От такой обильной волны духовной мощи после долгого периода физического и морального истощения организм Вэй Ина затопило парализующим чувством. Лань Чжань уловил, как руки его избранника медленно сползают с его плеч, а сам он будто сникает под невидимой тяжестью.       — Лань Чжань… Я должен… — глаза Вэй Ина начали закатываться, а речь зазвучала невнятно. — Найти… Помоги мне найти…       — Мы скоро выберемся на воздух, а затем разберёмся с остальным, — шепнул Лань Чжань, предположив, что речь о Чэньцин.       Он сорвал с себя плащ и накинул на Вэй Ина.       — Лань Чжань… Они…       — Они забрали твою флейту, но мы вернём её, обязательно, — не успел Лань Чжань закончить фразу, как голова Вэй Ина качнулась и беспомощно откинулась назад — он потерял сознание.       Как только Вэй Ин оказался у груди Лань Чжаня, Бичэнь вернулся в ножны. Безумцев, вскидывавшихся ему наперерез, не осталось. Темница опустела и стихла. Истосковавшуюся по возлюбленному душу Лань Чжаня омывала надежда, но она не могла подавить понимания, что ничего не кончено — Вэнь Жохань и его подчинённые живы, а над городом по-прежнему нависает магическая защита. Передачу Вэй Ину духовной силы пришлось прервать. Энергия, хоть беспрепятственно окутывала израненную плоть снаружи и врачевала изнутри, оказалась до того плотной, сгущённой и бурной, что погрузила Вэй Ина в бессознательное состояние. К сожалению, времени как-то упорядочить ток своей силы у Лань Чжаня не осталось и едва дыхание Вэй Ина стало более ровным, он вынужден был снова подхватить его на руки и зашагать к выходу.       К ним подлетел Вэнь Нин, всё это время остававшийся наблюдать за коридором у двери. Он скользнул по лицу спасённого, пребывающего в полузабытье, и спешно заговорил:       — Господин Лань… Вы не дослушали меня, а я пытался сказать, что господин Вэй… — сильно дробя слова, начал Вэнь Нин, но Лань Чжань прервал его.       — Мэн Яо и Цзян Чэн в порядке?       Вэнь Нин энергично закивал.       — Были, когда мы расстались. Но они разделились. Мне известно, где Цзян Чэн, но я не имею представления, где сейчас Мэн Яо.       Лань Чжань твёрдым шагом направлялся прочь из темницы.       — Сестра Цзян Чэна — Цзян Яньли, в порядке? — спросил он.       Вэнь Нин едва поспевал за ним.       — Да, моя сестра — Вэнь Цин, упросила главу Вэнь отдать ей девушку в качестве рабыни. Так ей удалось спасти Цзян Яньли от того, что пророчил ей Сюэ Ян. Сейчас Цзян Яньли уже встретилась с братом, и к ним присоединился отряд из адептов клана Гусу Лань и Юньмэн Цзян. Они пробрались в город тем же путём, что и вы, а как стемнело, окружили Дворец. Я отведу вас к ним.       — А куда мог направиться Вэнь Жохань, догадываешься?       — Дворец окружили люди альянса, — повторил Вэнь Нин. — Цзян Чэн представил нас с Вэнь Цин и объявил, что я и сестра сражаемся на вашей стороне. Он не знал, что ещё сделать и дал мне свою ленту, чтобы в случае чего, я мог сослаться на него, а затем отправил разыскать вас. Все выходы и входы перекрыты. Цзян Чэн не позволит никому покинуть Дворец незаметно, только если…       — Только если, что?       — Только, если Вэнь Жохань и те, кто с ним, успели спуститься в некрополь, они пройдут по траншеям, отстроенным для мёртвых. Можно выбраться наружу через люки у городских ворот. Цзян Чэну не хватает людей, чтобы следить за Дворцом и прочёсывать округу одновременно, поэтому у главы Вэнь есть шанс скрыться этим путём.       — Веди меня на крышу. Я должен разрушить магический купол, тогда людей хватит.       — Вам это по силам? — изумился встревоженный Вэнь Нин.       — Скоро узнаем, — Лань Чжань скользнул взором по стенам коридора, по которому они двигались.       С одной стороны окружавшие парней чертоги начала покрывать белая изморозь, с другой — краску пожирало тление и на пол опадали пылающие щепки. Помимо этого, прямо внутри комнат поднялся нешуточный ветер, а плиты под ногами колыхались и вздрагивали как от подземных толчков.       — Ох! Небожители! — глаза Вэнь Нина сделались как блюдца.       Он чуть не упал, а пытаясь удержаться на ногах, едва не въехал обеими руками в жар, мелкими искрами сыплющийся с потолка.       — Возьмись за моё плечо и не отходи ни на шаг, — скомандовал Лань Чжань, материализуя перед собой гуцинь и посылая вперёд Бичэнь, успевший разрубить балку, рухнувшую сверху.       Роскошные галереи, залы, дуги извилистых лестниц сотрясало. Осколки падающих предметов и куски потолочного массива сыпались непрерывно. Молодым людям пришлось ускориться. В движении заключалось спасение. Грандиозный Дворец Солнца и Пламени был обречён, его разъедали силы, освобождённые Лань Чжанем. Гулкие звуки шагов эхом отзывались в бешено стучащих сердцах.       Впереди показалась больше дюжины адептов Ордена Вэнь. Завидев Лань Чжаня, Вэй Ина и Вэнь Нина, они с обнажёнными мечами ринулись к ним. Закинув обмякшее тело Вэй Ина на плечи, Лань Чжань одной рукой придерживал его, а другой — коснулся струн источающего нежный голубовато-белый свет инструмента перед собой. Звук гуциня пронизал ближайшие помещения низким, многогранным эхом. Музыка порождала вибрацию, рассекала воздух и ударяла в противников, которые падая, уже не поднимались. Преодолев несколько этажей, юноши вылетели на площадку под открытым небом. В лица пахнуло прохладой сырого, свежего воздуха. Вокруг стояла глубокая ночь. По сравнению с тем, что творилось внутри, здесь, казалось, правила тишина, хотя на самом деле тоже нет. Шум доносился снизу. Узкая терраса, по которой двигались беглецы, упиралась в отрог крыши, и Лань Чжань, не замедляясь, устремился к самому его краю. У подножья Дворца Солнца и Пламени он увидел белые и пурпурные ряды воинов, многие из которых удерживали на ладонях магические огни, судя по всему, готовясь к назревающей схватке. Кланы Гусу Лань и Юньмэн Цзян собирались атаковать вражеское пристанище, однако это не понадобилось. Спустя несколько мгновений из окон здания начали вылетать створки окон, ветром и пламенем вышибало двери. Из одних проёмов вырывался дым и огонь, из других вихри и непонятно откуда взявшаяся вода. Она просачивалась сквозь щели и трещины и брызжущими потоками прорывалась наружу.       Наплевав на опасность со стороны оцепивших Дворец бойцов, из всех его дверей повалили с перекошенными от ужаса лицами и истошными воплями его исконные обитатели. Окружившим сооружение воинам ничего не оставалось как преграждать путь беглецам, разоружать и сгонять захваченных в группы. Вскоре количество и тех и других сравнялось и завязался бой. Адепты Вэнь всё прибывали и прибывали. Ворвавшихся в город представителей альянса было слишком мало, чтобы противостоять им.       Заметив крошечную фигурку Цзян Чэна, носившегося вдоль строя заклинателей и отдающего какие-то приказы, Лань Чжань ещё раз коснулся струн и над Дворцом со звучанием возник и распространился голубоватый отблеск. Люди внизу сразу заметили его. Цзян Чэн вскинул голову и тоже увидел троицу, хотя сигнал предназначался в большей степени не им, а тем, кто оставался у стен крепости с другой стороны.       Лань Чжань аккуратно опустил Вэй Ина на черепицу крыши, а сам выпрямился.       — Второй молодой господин Лань? — Вэнь Нин вопросительно взглянул на него. — Это опасно?       Лань Чжань поднял голову.       — Опасно или нет, нужно убрать защиту города, чтобы остальные кланы могли присоединиться к битве, и сил на это хватит только у меня.       — Но ведь глава Вэнь создал его не один, тысячи заклинателей участвовали в этом.       — Барьер можно разрушить только изнутри, и здесь нет тысячи заклинателей, что помогут мне.       — Тогда что же вы намерены делать?       — Привлечь на свою сторону тысячу демонов.       Побелевший от ужаса Вэнь Нин больше не задавал вопросов. Он догадался, речь идёт о чёрном клинке, украшенном фигуркой тигра. Последний год в Безночном городе об этой вещи ходило много пересудов. Едва завидев Лань Чжаня внутри цитадели в обществе Мэн Яо и сына главы Ордена Юньмэн Цзян, Вэнь Нин наполнился предчувствиями, что хочет он того или нет, но вскоре увидит Закат Солнца — крах Ордена Цишань Вэнь. Нельзя было сказать, что он не мучился опасениями, что для его семьи, родных, близких, знакомых разгром Вэнь Жоханя Четырьмя Великими Орденами обернётся положением в лучшем случае военнопленных, в худшем… Юноша не решался об этом даже думать. Изо всех сил он старался быть полезным тем, кому верил и на чью совесть и справедливые суждения всецело полагался при вынесении вердикта ему и его родственникам по итогам войны.       Вэнь Нин тяжело сглотнул и опустил голову.       — Молодой господин Лань, скажите, что станет людьми, проживавшими тут, когда город падёт?       Лань Чжань медленно моргнул.       — Тех, кто сложит оружие, не тронут.       В бесхитростных глазах Вэнь Нина мелькнула надежда. Он ещё раз скользнул взглядом по бесстрастному, благородному лицу юноши с глазами, схожими с кипящим золотом, и кивнул. Дворец под ними продолжал ощутимо вздрагивать. Эти толчки вкупе с полученной от Лань Чжаня энергией сделали своё дело — Вэй Ин заворочался, его длинные ресницы дрогнули, он приоткрыл глаза. Первым, что он увидел, было тёмное полотно ночного неба, усыпанного звёздами, и переливающаяся поверхность магического поля, потом он различил лицо Лань Чжаня и спросил:       — Я потерял сознание?       — Мгм.       — Прости.       — За что ты извиняешься?       — Ты передавал мне силы, а я…       Лань Чжань склонился к нему и, не обращая внимания на смущённого Вэнь Нина, снова стиснул в объятии.       — Вэй Ин… Это ты меня прости, — Лань Чжань неловко водил ладонями по волосам Вэй Ина, по плечам, мягко сжимал его пальцы в своих. — Хвала Богам, что ты жив! Всё это время я думал, ты с Вэнь Жоханем — служишь ему, повелеваешь его мертвецами, а ты… Ты…       Вэй Ина потряхивало, но он подался вперёд и крепче переплёл руки на шее Лань Чжаня.       — Я ни в чём тебя не виню…       — А стоило бы, я чуть не потерял тебя из-за своей наивности, из-за промедления, из-за… — руки, которыми Нефрит прижимал к себе Вэй Ина, отчаянно сжались — так, что суставы тыльной стороны ладоней побелели.       — Лань Чжань, посмотри на меня! Я здесь, перед тобой, ты спас меня, снова. Ну всё, успокойся, — тихонько утешал Вэй Ин, целуя его везде, где дотягивался — скулы, губы, нос, брови.       Лань Чжань в ответ тронул поцелуем его прохладный лоб, уступая ласкам, сомкнул поверх отощавшего тела Вэй Ина руки и закрыл глаза, чувствуя жгучую сухость в глазах. Слёзы стояли комком в гортани, но он не мог плакать, настолько надёжно его внутри сковало страхом и болью. Он вспомнил, как наносил Вэй Ину свои бессердечные удары Сюэ Ян, и снова захотел его пронзить и обезглавить. Лань Чжань знал, что никогда не сможет распахнуть душу и излить кому-то в словах всю величину ужаса, пережитого, когда меч завис у шеи Вэй Ина и лишь чудом промедление не привело к непоправимой беде.       — Не следовало оставлять тебя одного тогда в Хэмине, — вырвалось у Лань Чжаня.       Вэй Ин продолжал гладить его по угольно-чёрным волосам, касаясь огибающей лоб, ныне испачканной кровью ленты.       — Не кори себя. Тебе не в чем себя упрекнуть. Ни одному человеку не дано предусмотреть всё. Просто, если бы я тогда не пошёл с Ван Линцзяо, она бы…       Камешек под подошвой сапога Вэнь Нина нечаянно соскользнул и звук привлёк внимание Вэй Ина.       — Вэнь Нин! — он ещё больше просиял, как только заметил скромно притихшего рядом юношу — стеснённого до крайности, не знающего куда деть глаза, руки и, судя по всему, ноги. — Ему можно верить, — обратился он к Лань Чжаню. — Если бы не он и не его сестра, быть мне давно трупом.       — Да, можно, — коротко согласился Нефрит, окончательно убеждаясь, что Вэнь Нин изначально был на их стороне и доверие к нему Мэн Яо себя полностью оправдало.       Вэнь Нин несмело подковылял к ним и, порывшись за пазухой, кое-что извлёк.       — Господин Вэй, пока все суетились и неслись на зов Сюэ Яна, я смог пробраться в его тайную комнату и прихватить вашу собственность…       В ладонь Вэй Ина легла Чэньцин и из его груди облегчённо вырвалось:       — Моя флейта! Вэнь Нин — ты молодец!       Он схватился за плечо Лань Чжаня и насилу выпрямился, а затем притянул к себе растерянного юношу и благодарно обнял.       — Ты так много для меня сделал! Вовек не расплачусь!       — Будем выплачивать вместе, — вмешался Лань Чжань, властно возвращая его к своей груди. — А сейчас нужно, чтобы вы оба послушали.       Его светлые, всё ещё неестественно золотящиеся глаза поймали взгляд Вэй Ина. Уголки рта нервно дёрнулись.       — Мне предстоит использовать Инь Хуфу, чтобы разрушить воздвигнутую Вэнь Жоханем магическую стену, преграждающую альянсу путь в Безночный город. Там внизу Цзян Чэн и другие… Их перебьют, если не сделать этого.       — И Цзян Чэн здесь? — часто заморгав, оживился Вэй Ин.       — Да и он уже встретился с Цзян Яньли, и перед тем, как я призову Печать Тьмы, я должен отправить вас двоих вниз. Вскоре здесь всё будет разрушено. Духи не остановятся, пока не разнесут Дворец в щепки.       — Элементали! Я понял, что ты призвал их ещё в камере, — встрепенулся Вэй Ин. — Они и вправду не отступят, пока не сравняют всё с землёй. Но как? Как тебе удалось снова их созвать и подчинить? Как ты направляешь их? Лань Чжань, твои глаза… Это значит то, что я думаю?..       — Поговорим потом, — остановил его Нефрит. — Сейчас вы должны отправляться вниз.       — Лань Чжань, ты уверен, что сможешь удержать контроль? Если позволить духам бесчинствовать дальше, они так разгуляются, что уничтожат всё и всех в городе! — лицо Вэй Ина помрачнело. — Их силы слишком разрушительны. Неизвестно, во что подобное выльется.       — Они не тронут живых, лишь это место и мертвецов, которыми повелевал Сюэ Ян, — поспешил заверить Лань Чжань. — Война должна сегодня закончиться. Вам пора уходить.       Он посмотрел на Вэнь Нина.       — Ты используешь свой меч для полётов?       — Да.       — Хорошо, воспользуйся им. Вэй Ин, а ты становись на Бичэнь, — бледно-голубой клинок покорно скользнул к ногам Вэй Ина. — Я опущу тебя вниз.       — Я не оставлю тебя.       — Ты слаб, а оставаться со мной опасно.       — Тебе здесь оставаться не менее опасно, — с бледного лица Вэй Ина сошли последние краски, он словно собирался с силами кое-что озвучить и всё никак не решался. — После того, как ты буквально окатил меня своей духовной силой, мне стало лучше, значительно лучше, честно. К тому же, есть ещё кое-что…       — Нет времени, — напирал Лань Чжань и взглянул на Вэнь Нина, уже стоящего на своём мече. — Я хочу убедиться, что ты в безопасности, прежде чем разрушу купол и отыщу Вэнь Жоханя.       — Лань Чжань, — прижимая к себе Чэньцин, Вэй Ин против воли выскользнул из его рук. — Я не уйду! И ты должен знать… Минчжу… — он осёкся.       Лань Чжань поморщился. Мгновение помолчав, он сказал:       — Она умерла, Вэй Ин.       — Знаю, — с болью донеслось в ответ. — Я присутствовал при этом и ничем не смог помочь, но я обещал ей…       Вэй Ин крепче обхватил флейту, обдумывая что-то, и Лань Чжань, недоумевая спросил:       — Что обещал?       — Позаботиться о её детях.       — Детях? — по лицу Лань Чжаня пробежала тень недоумения.       — У Минчжу родись близнецы. Мальчик и девочка, — пояснил Вэй Ин и глубоко вздохнул: — Я был связан с ними до самого их рождения. Думаешь, почему Вэнь Жохань меня не прикончил ещё в первые недели плена, когда я отказался повиноваться, и после, почему не смог выбраться из плена самостоятельно? Чтобы поддерживать жизнь Минчжу и жизнь в ней, я передавал ей силы сверх меры, а после был настолько истощён, что не представлял угрозы и Сюэ Ян мог в волю насладиться выколачиванием из меня сведений, не страшась того, что я сотру его в порошок. Я отдал столько энергии, что до сих пор чувствую её упадок. Дети Минчжу мне как родные. Я ближе им, чем их настоящий отец, — выпалив последние слова на одном дыхании, он умолк с опаской и некоторым замешательством поглядывая на Лань Чжаня.       Нефрит выглядел шокированным.       — Близнецы? Но в Хэмине… Ты не говорил, что…       — Я и сам тогда не понимал, разобрался только спустя месяцы.       Лань Чжань до этого момента был уверен, что Минчжу погибла до того, как разрешилась от бремени. Услышанное не укладывалось в голове.       — Если Четыре Великих Ордена доберутся до детей, им конец, — в сердцах пролепетал Вэй Ин. — Никто не вступится за отродье всеми ненавистного тирана. Их уничтожат безотлагательно и без сожалений. Как я могу допустить такое?.. Вэнь Нин, ты можешь предположить, где они могут быть сейчас?       Облик Вэнь Нина сделался немного потерянным и всё же он через пару мгновений проронил:       — Наверняка не скажу, но предполагаю, они в господских покоях. Становитесь оба на меч и следуйте за мной, я знаю короткий путь туда. Проберёмся снаружи — через окно.       Придерживая Вэй Ина за талию, Лань Чжань направил Бичэнь за Вэнь Нином. Они быстро добрались до личных апартаментов Вэнь Жоханя и, сломав защитные покровы заклятий, влетели через окно в комнату, к которой подбиралось пламя с нижних этажей. Лань Чжань едва шевельнул рукой и огонь, завившись спиралью, рассеялся. Оказалось, его языки уже успели дотянуться до помещения. Судя по двум порядком обгоревшим колыбелькам и тронутым копотью каскадам игрушек над ними, дети и в самом деле недавно находились здесь, только теперь отсутствовали. Часть комнаты предстала в ужасающем виде. Пол заливала кровь трёх убитых женщин, со вскрытыми глотками распластанных на полу. Дело принимало дурной оборот.       — Слу… Слу… Служанки, — доложил Вэнь Нин, снова начав заикаться.       Лань Чжань сделал глубокий вдох, чтобы успокоить мысли и чувства.       — Но кто расправился с ними? Люди альянса не входили во Дворец.       — Это… Это могла быть Ван Линцзяо… — внезапно выдал юноша.       — Ван Линцзяо?! — подался к нему Вэй Ин, возбуждённо заглядывая в глаза. — Какое отношение эта мерзавка имеет к детям?!       — Последние пару недель она приглядывая за работой нянек. Одна обмолвилась, что Ван Линцзяо совсем потеряла голову и стала одержима близнецами. Кроме неё, служанок и Вэнь Жоханя, никому сюда доступа не было. Даже моей сестре.       Вэй Ин изменился в лице, словно ледяной водопад обрушился на его голову.       — Если вся прислуга убита, а Ван Линцзяо и дети исчезли, велика вероятность, что они вместе. Наверное, и Вэнь Жохань с ними.       Он заметался, а затем опустил глаза на флейту в своих руках и сжал в кулаке нефритовую подвеску в виде лотоса. В грядущий миг резкий отрывистый свист прорезал комнату и взмыл к ночному небу как метко выпущенная стрела. Эхо от трели Чэньцин закружилось над площадью перед Знойным Дворцом. Один лишь звук, и Вэй Ин убрал флейту, сказав:       — Лань Чжань, я снова могу управлять Чэньцин, а значит, мне по силам использовать заклинание поиска, чтобы найти детей… Помнишь, как тогда на горе Муси и в ней, когда я искал сначала вход в пещеру, а затем выход? Если следом использовать Талисман Перемещения, можно сразу перенестись в нужную точку, но давай сначала уберём чёртов заслон над Безночным городом. Цзян Чэну сейчас наверняка приходится туго.       — Внутри тебя недостаточно энергии, вложишь в заклятия поиска последнюю — подвергнешь себя смертельной опасности, — схватил его за кисть Лань Чжань.       — Но ты ведь тоже рискуешь, — горько усмехнулся ему Вэй Ин. — Думаешь, я не понимаю, почему ты призвал элементалей, но медлишь с призывом Инь Хуфу? — он тяжело вздохнул и повернулся к Вэнь Нину: — Ты очень помог. Спасибо. Если выживем, свидимся, но сейчас ты должен оставить нас.       — Что? — юноша совсем растерялся. — Господин Вэй… Я… Я…       — Улетай. Быстро.       — Второй молодой господин Лань? — ища поддержки у Нефрита, обратился к нему Вэнь Нин.       Лань Чжань сознавал, Вэй Ин всё решил и не отступит.       — Вэнь Нин, делай, как он говорит. Держитесь с сестрой поближе к Цзян Чэну, особенно, когда исчезнет защитное поле.       Вэнь Нин собирался спорить, но, пробежав глазами по их лицам, уяснил, нет смысла.       — После того, как в город войдут силы Четырёх Великих Орденов, начнётся резня, — стараясь не запинаться, проронил он. — Мы с сестрой первыми сложим оружие, но не знаю, что нас ждёт. Если вдруг мне не удастся уцелеть, а вам всё же повезёт, прошу, позаботьтесь о Вэнь Цин, бабушке и нашем двоюродном племяннике. Он примерно того же возраста, что и дети Минчжу.       — Если выживу, обещаю, не оставлю их, — произнёс Вэй Ин. — И, Вэнь Нин… Береги себя.       Вэнь Нин улыбнулся чистой, незамутнённой улыбкой человека, чья душа ещё не загрубела, а сердце оставалось добрым даже в той жуткой среде, в которой он рос и взрослел. Парень благодарно поклонился и встал на меч, а через мгновение растворился во тьме оконного проёма. Вэй Ин повернулся к Лань Чжаню, одной рукой сжал его руку, другой — сунул флейту за пояс.       — Справиться с энергией Инь Хуфу и элементалей одновременно почти нереально. Утратишь контроль и может произойти, что угодно, вплоть до обращения высших духов против тебя самого, тогда в том, что ты пришёл за мной, не будет проку.       Глаза Вэй Ина, обращённые к Лань Чжаню, казалось, вмещали в себя весь мир.       — Мы едва воссоединись, так давай больше не расставаться. Никогда.       — Вэй Ин…       — Будет лучше, если мы разделим силу. Не бойся за меня, я справлюсь. Ты продолжай направлять элементалей, а я возьму Инь Хуфу. Всё-таки эта миссия всегда предназначалась именно мне.       — Не имеет значения, что кому когда-то предназначалось. Сам сказал, что ещё не восстановился после того, что сделал для Минчжу.       — Того, что ты передал мне, хватит. Чтобы приказывать Инь Хуфу мне не нужна сила тела, только сила духа. К тому же рядом с тобой я всегда сильнее и Чэньцин ко мне вернулась, а с ней твой подарок, — Вэй Ин дотронулся до подвески нефритового лотоса. — У него имеется весьма незаурядное свойство, однажды он… — последующие слова так и не сорвались с его губ.       Лань Чжань печально посмотрел на него. Грудь сжало словно тисками. Даже при своей нынешней худобе и под слоем грязи Вэй Ин в его глазах был самым прекрасным творением Небес — самым ему желанным и дорогим. Сейчас он не мог не думать ни о чём, кроме того, что должен защитить его, раз уж так скверно справлялся с этим весь последний год. Вэй Ин взирал устало, надломлено, как человек, который слишком много видел, слишком много пережил, однако взгляд его мерцал прежними теплом и нежностью, словно и не было сомнений и безысходности разлуки их постигшей. На чумазых щеках виднелись тонкие бороздки от слёз. Лань Чжань безотчётно стирал их кончиками пальцев. Он мечтал дать Вэй Ину жизнь, в которой его глаза блестели бы влагой исключительно от счастья, но пока так и не смог воплотить эти грёзы в реальность.       Осознание необъятности и глубины их любви каждый раз застигало обоих врасплох и потрясало. Их одна на двоих простая сложная истина: они либо останутся в живых вместе, либо умрут одновременно, но так или иначе, будут делать всё возможное и невозможное, чтобы защитить друг друга. Раздираемый чувствами, Лань Чжань трепетно поцеловал Вэй Ина и, стараясь не замечать на губах выраженный вкус соли и крови, спросил:       — Готов?       Ответом ему был лёгкий кивок — спокойный и уверенный. Лицо Вэй Ина выражало решительность перед неотвратимой необходимостью.       — Пора с этим заканчивать, — сказал он. — Я отпущу заклинание поиска в направлении детей и Вэнь Жоханя, а затем освобожу мощь Печати, обратив её на барьер. Если этого окажется недостаточно, пусть элементали довершат начатое.       Лань Чжань утвердительно качнул головой. В пахнущем дымом воздухе комнаты в следующую секунду свернулся чёрный вихрь, перемежающийся едва заметными нитями золота. Инь Хуфу во всём своём мрачном великолепии проступил сквозь эту сгустившуюся темень и на миг озарился алым отблеском. Словно вкрадчивое живое существо, он плавно подплыл к Вэй Ину, ложась плашмя на его протянутые ладони.       Лань Чжань, как и прежде, услышал голоса — тысячи и тысячи голосов запертых в клинке душ, полных нетерпения, ярости и смятения. Протяжный вой, переходящий в оглушительный рёв, стремительно нарастал. Вэй Ин незримо срывал оковы, лежавшие на мече, чтобы энергия, заключённая в нём, пролилась вовне. Чёрный туман и золотисто-алые молнии подобно частящему сердцебиению прорезали пространство и, укрывая Безночный город тёмной накидкой, расширялись по окружности в разные стороны. Под гул тёмной ци, устремившейся из ловушки, под неистовые, вторящие друг другу крики демонов, призраков и прочих созданий Преисподней, от которых содрогались небеса, откликаясь на зов Вэй Ина, мощь Инь Хуфу достигала своего апогея, готовая поглощать всё на своём пути.       Юноши вместе шагнули к окну. Бичэнь вознёс их высоко-высоко над раскинувшимся внизу городом. Лань Чжань воззвал к воздушным и огненным духам и, когда Вэй Ин резко вскинул чёрный меч над собой остриём вверх, энергия элементалей замкнулась поверх них и вместе с кошмарным потоком тёмной ци Тигриной Печати ударила в магический бастион, возведённый Вэнь Жоханем и тысячами его приспешников. Свет, полыхнувший радужной зарницей над Дворцом Солнца и Пламени, был так невыносимо ярок, что те, кто находились на земле и в этот миг взирали в небо, вскрикивали от боли и прикрывали глаза руками.       Лань Чжань чувствовал нестерпимую наполненность, горечь и жжение, как если бы вмещал внутри себя расплёскивающуюся в кипении лаву — словно каждую секунду, что душа соприкасалась с духом огня, его плоть мучительно горела в жерле вулкана. Он крепче обнял Вэй Ина, чьё худое тело жестоко сотрясалось от проходящей через него лавины энергии. Стрела могущественного потенциала, постигнув преграды над городом, разнесла её в пух и прах, шибанув пространство устрашающими раскатами грохота.       Лань Чжань носил в себе Золотое Ядро, сплавленное с тринадцатью высшими духами. Этой силы хватило бы, чтобы раскрошить Безночный город и всё в нём в пыль. Не меньшую угрозу в себе нёс и чёрный металл Инь Хуфу. Вместе они являлись необоримым оружием, впервые открыто представшим перед прочими заклинателями, сражёнными и загипнотизированными невероятной картиной.       Когда уничтожившая купол взрывная волна достигла Лань Чжаня и Вэй Ина, Бичэнь выбило из-под их ног как бумажный лист. Лань Чжань ощутил, как от удара Вэй Ин вскрикнул и натиском потока его едва не вырвало из рук Нефрита. Сердце последнего дрогнуло от страха.       — Вэй Ин!       Под действием этой эмоции выплеск силы стал ещё значительнее. Позволяя свету просочиться сквозь собственную телесную оболочку и окутать зависшего в стороне Вэй Ина, Лань Чжань начал весь сиять столь ужасно ярко, что смотреть на него, не ослепнув, было почти невозможно. Где-то далеко внизу раздались испуганные и изумлённые крики:       — Смотрите! Смотрите! Белый тигр и золотой дракон!       Возможно, в связи с тем, что Печать на эфесе чёрного клинка была отлита в форме тигра, серебристо-белый фантом из призрачных вибраций остаточной энергии после распада магического поля принял очертания силуэта именно этого благородного животного, тогда как огненный и воздушный элементали — духи неслыханной мощи, материализовались за спиной Лань Чжаня гигантским шлейфом золотого сияния. Волнуясь и колышась, они постоянно меняли очертания, чем создали иллюзию непрерывно движущихся крыльев и извивающегося продолговатого тела. С земли эти два мистических образа походили на величественного дракона, заботливо раскинувшегося над тигром, в прыжке спешащем приблизиться к нему.       Пока собравшиеся на земле с благоговением взирали в небо, Лань Чжань, оставаясь между небом и землёй в который раз переживал довольно странный опыт. Он чувствовал Вэй Ина каждой клеткой, словно их тела стали одним целым, сердца бились в унисон в одной груди, а души невесомо переплелись в пульсирующем океане энергий всеми своими фибрами.       Дракон, влюблённый в Тигра, наконец обрёл свои крылья… — завертелось в уплывающем куда-то сознании Лань Чжаня.       Неожиданно показалось, что он слышит в своей голове лёгкий, тихий смех Вэй Ина.       Дракон и тигр?! — Вэй Ин словно старался вспомнить что-то. — Рисунок в ювелирной лавке!..       Ощущение, что он говорил в голове Лань Чжаня, как тогда, когда являлся заложником безвременья, усилилось.       Лань Чжань… Лань Чжань…       Позвав, Вэй Ин обхватил горячую руку избранника своими прохладными пальцами, и отвлечённо довершил:       Где-то читал, согласно легендам, эти существа проносят верность своей любви через всю жизнь…       Лань Чжань не успел произнести ни слова в ответ — в следующий миг их тела захватило заклинанием и затянуло в чёрную пучину, образованную Талисманом Перемещения.