Тринадцать демонов Лань Чжаня

      Утро грянуло громким барабанным боем и восклицаниями подручных Вэнь Чао, требующих собираться в дорогу, так что у едва продравших глаза парней не было времени на сонное любование друг другом, милые нежности и сопутствующие таким случаям откровения. Суета на улицах селения, где обитали адепты, и недовольные голоса созывающих их людей Вэнь Чао не располагали к этому.       Не в силах оторваться друг от друга, сморённые усталостью, Лань Чжань и Вэй Ин забылись сном уже далеко за полночь, но после полной признаний ночи, изменившей для них всё, встретили утро оробевшими и немного растерянными. Солнечные лучи вкрадчиво пробирались в хижину и разгоняли сумеречные тени. Лица озарялись несмелыми улыбками. Приход нового дня, словно содрав с обнажённых душ защитный покров, заставил ещё раз пережить водоворот чувств.       Лань Чжань целомудренно прикрывался одеждой, пока облачался. Лихорадочный трепет в животе никуда не делся, и одного взгляда на плечи и грудь Вэй Ина хватило, чтобы жар хлынул по венам, а рассудок затопило воспоминаниями о том, как они целовались, неудержимо льнули друг к другу, переплетались в объятиях и катались по полу. Он по привычке глянул на травмированную ногу, ведь обычно день для него начинался с промывания раны и перевязки. Теперь же на её месте виднелась лишь узкая светло-розовая полоска, со временем обещавшая исчезнуть без следа. В груди тоже ощущались разительные перемены. Золотое Ядро полностью ожило и стало сильнее, чем прежде. Вэй Ин обладал воистину редким талантом. Даже лучшие врачеватели клана Лань не могли похвастаться таким действенным и скорым умением исцелять.       Сам же «целитель» тёр не желавшие открываться глаза, бубнил неразборчивые ругательства себе под нос и двигался так медленно и неуклюже, что со стороны можно было решить, что парень в стельку пьян. Взирая на его страдальческую мину, Лань Чжань вспомнил, что Вэй Ин как-то обмолвился, что в Юньмэне привык ложиться очень поздно и так же поздно вставать.       Они кое-как добрались до реки, искупались и привели себя в относительный порядок. Кожу обоих украшали следы страстных утех, причём Вэй Ину таких «украшений» досталось в разы больше. Лань Чжань не знал, куда себя деть от стыда и угрызений совести.       — Я не сдержался, — повинился он, оглаживая лилово-красные отметины на ключицах Вэй Ина подрагивающими пальцами. — Сильно болит?       — Не болит, саднит немного и только.       — Прости.       — Ни к чему предаваться сожалениям, я не жалуюсь.       Даже после омовения в ледяной речке Вэй Ин выглядел варёным, но всё равно казался Лань Чжаню самым прекрасным созданием в мире.       — Жуть как хочется спать… — жаловался он, утыкаясь лицом в ладони. — Ненавижу утро!       Воздух был густо насыщен ароматом гибискуса. Берег заливал солнечный свет, пробивающийся сквозь укрывающие небо облака. Река рождала переливы красок на деревьях и траве. С цветка на цветок перелетали пчёлы и бабочки. Но внося разлад в эту идиллию, со стороны селения доносились отчётливые сигналы призыва.       — Нужно идти, — поправляя одежду Вэй Ина, обронил Лань Чжань.       Помедлив, он распустил хвост Вэй Ина, перехватив лентой лишь верхние пряди. Лёгшие на плечи юноши тяжёлые пряди отчасти скрыли истерзанную поцелуями шею.       — Будем надеяться, Ван Линцзяо не приспичит прибегнуть к доскональному осмотру адептов в преддверии сбора, — слабо усмехнулся Вэй Ин и лениво зевнул. — Уж её-то не обманет отговорка типа «шёл, споткнулся, упал».       — В случае чего говори, вали всё на меня.       Вэй Ин издал короткий смешок и нежно ущипнул Нефрита за подбородок.       — Лань Чжань, ты такой невероятный!       На его изящном лице и длинных ресницах блестели прозрачные капли воды.       — Хочу тебя целовать. Хочу прикасаться к тебе везде.       От его слов кружилась голова и вздрагивало сердце, но поддаваться упоению друг другом сейчас было нельзя — чревато быть застигнутыми врасплох и угодить в неразрешимый переплёт.       — Мы точно не единственные, кому понадобилось освежиться после сна, — целуя Вэй Ина в лоб, напомнил Лань Чжань. — Слишком рискованно предаваться здесь близости. Нельзя, чтобы Вэнь Чао узнал о нас, а это непременно случится, если не проявлять осторожность.       — Ты прав.       Вэй Ин смежил веки и угрюмо повесил голову. Его огорчение было столь искренним, что Лань Чжань не удержался, окинул пристальным взглядом опушку, а затем осторожно накрыл губы Вэй Ина своими. По телу хлынуло уже знакомое тягучее тепло. Откуда что взялось — Вэй Ин, будто насыщаясь вместе с дарованной ему лаской глотками силы, вдруг ожил, крепко встал на ноги и ответил на поцелуй с такой бурной жаждой, что они едва не свалились в ближайший куст. Их вновь нещадно сносило в приступ любовного безумия. Они не могли прекратить целоваться, словно это был их воздух — само дыхание жизни.       Было ясно, такое поведение до добра не доведёт, но голова Нефрита тяжелела. По телу мелкой рябью растекались волны опасного наслаждения.       — Вэй Ин, — умоляюще позвал он. — Не давай волю рукам.       — Почему?       Лань Чжань стиснул в ладонях его упругие ягодицы, подтолкнул к ближайшему дереву и вплотную придвинулся, давая ощутить полностью вставший член.       — Поэтому. Ещё немного и остановиться я уже не смогу.       Часто дыша, Вэй Ин облизал губы. Он желал не меньше, и лишь слышимость голосов со стороны селения удерживала от решительных действий.       — Видно, нам с тобой придётся бежать и поселиться в дикой чаще, дабы не пугать добрых людей, — уголок его рта изогнулся в похотливой усмешке. — Я так долго не выдержу. Теперь, когда я знаю, какой ты на вкус, отрываться от тебя муке подобно.       — Побег не решит проблему. Вэнь Чао вышлет погоню и отыграется на наших близких.       — Знаю. Но я мог бы пробраться в главные покои и прирезать гада во сне, — Вэй Ин говорил вполне серьёзно. — Я тут порасспрашивал. Есть возможность войти в крепость незамеченным, через кухню. Там всегда ошивается уйма народа. Никто не придаст значения появлению очередного помощника. Нужно только подгадать момент, когда поблизости поменьше охраны.       Лань Чжань одарил его мягким поцелуем и покачал головой.       — Когда придёт время, я сам всё сделаю, тебе не нужно вмешиваться.       — Не надейся даже, — фыркнул Вэй Ин. — Положение стороннего наблюдателя меня не устраивает.       — Не хочу, чтобы ты пострадал. Благодаря тебе я здоров и могу действовать самостоятельно.       — Если мы отсюда выберемся, я сделаю то же самое для твоего отца. Возможно, смогу спасти его, — внезапно с запалом объявил Вэй Ин. — Не уверен, что сработает так же хорошо, как с тобой, но шанс есть. Глядишь, и твоя семья ко мне потеплеет.       — Ты правда это сделаешь?       — Если Цинхэн-цзюнь мне позволит.       Глаза Лань Чжаня наполнились нежностью.       — Как бы ни сложилось, ты должен быть моим.       — Я — твой.       — Перед лицом моего ордена и всех остальных кланов.       — Лань Чжань, ради богов, не начинай снова…       — Чего ты боишься?       — Себя. Когда ты рядом, я начинаю хотеть вещей, которые кажутся невозможными.       — Я приложу все силы, чтобы сделать их реальными, только бы ты оставался со мной.       — Упрямец.       Вэй Ин рассмеялся, подался вперёд и поощрил Лань Чжаня трепетным поцелуем. Когда речь зашла о браке, он, как прежде, погрузился в смятение.       — Мне кажется, я сплю.       Обхватив его покрепче, Нефрит потёрся носом о его висок.       — Чтобы сон не заканчивался, я должен разобраться с Вэнь Чао.       Вэй Ин поймал его руку и начал ластиться как котёнок.       — Нет больше никакого «я», Лань Чжань. Мы вместе, и либо так, либо никак. Не ты ли собираешься сделать наши узы нерушимыми?       — Дабы оставаться собранным и не сплоховать, устраняя Вэнь Чао, мне надо, чтобы ты оставался в безопасности.       — Никто из нас не в безопасности, пока есть клан Вэнь. Пока наши родные заложники этих безжалостных подонков, все мы ходим по краю.       Лань Чжань кивнул. Через их с Вэй Ином крепнущую связь в сознание просачивался страх. Раньше боль причиняли панорама пылающих Облачных Глубин, раненый отец, теряющийся во мгле силуэт брата, теперь же ещё более жестоким грузом давили опасения, что, соверши он ненароком ошибку, Вэнь Чао доберётся до Вэй Ина. Едва в уме вспыхнули возможные варианты извращённых действий негодяя, удерживающего их в качестве пленников, Лань Чжань поморщился. Охватывал ужас при мысли, к каким зверствам прибегнет Чао, если выяснит, в каких они отношениях.       Поддавшись порыву, Лань Чжань крепко прижал Вэй Ина к груди, да так неистово, что тот начал вырываться.       — Ой-ёй! Чжань-гэ… Полегче, полегче, оставь целыми хоть пару рёбер!       — Если с тобой что-то случится… — Лань Чжань не смог продолжить и умолк.       Пальцы Вэй Ина вспорхнули к его лицу, пробежали кончиками по губам, подбородку, шее, будоража и соблазняя.       — Не бойся за меня. Не хочу быть твоей слабостью. Я должен стать твоей силой.       Лань Чжань перехватил его запястья. Холодные черты смягчила нежная, чуть смущённая улыбка.       — Не увлекайся. Мы ударились в непотребства в опасной близости от чужих глаз.       — Мне уже почти плевать, даже если тут толпа выстроится, — решительно объявил Вэй Ин, поддев языком его губы.       Привычное спокойствие на лице Лань Чжаня шло рябью под накатом сильнейших эмоций. В глазах обоих отражалась всепоглощающая страсть. Уступая ей, они какое-то время продолжили целовать друг друга и обниматься, но слышимость сигнала к сборам в итоге заставила их внять голосу разума.       Покинув заросли, они были вынуждены увеличить дистанцию между собой и на площадь явились поодиночке. Адептов бесцеремонными и грубыми понуканиями сгоняли к помосту, с которого обычно вещал Вэнь Чао, хотя сам он пока не появился. После случившегося накануне Лань Чжань испытывал одновременно духовный подъём и небывалую тревогу. Чудилось, взор, касаясь Вэй Ина, откровенно выдаёт чувства, хотя они и избегали лишний раз обмениваться взглядами и каждый встал с адептами своего клана. Их разделяли всего несколько шагов, но это расстояние представлялось Лань Чжаню огромным и жутко тяготящим. Наваждение, изводившее с момента первой встречи с Вэй Ином, никуда не делось и после воссоединения стало лишь яростнее. Лань Чжань страдал, что не может позволить себе ежеминутно притрагиваться к нему или хотя бы стоять с ним плечом к плечу.       — Надо же! Ты явился, — насмешливо обронил Цзян Чэн, завидев рядом с собой шисюна — взъерошенного, возбуждённого, явно невыспавшегося, но при этом будто озарённого светом, пробивающегося изнутри. — Я полагал, кто-то из вас не переживёт эту ночь, и делал ставку, что ты.       Цзян Чэн специально говорил таким тоном, чтобы его слышал и Лань Чжань, с обманчиво бесстрастным видом глядящий в одну точку перед собой.       — Прости, что разочаровал, — съехидничал Вэй Ин, разминая плечи.       Припухшие от поцелуев губы и лёгкие сизые тени вокруг блестящих серых глаз, затуманенных каким-то новым выражением, придавали его нежному облику хищный оттенок.       — Что с тобой? — мгновенно подметил непонравившиеся перемены Цзян Чэн.       — В смысле?       — Ты какой-то странный…       — И чем это я странный? Не болтай! — огрызнулся Вэй Ин. — Гром шарахал полночи, спать мешал. Если бы не Лань Чжань, я бы даже из хижины не выбрался сегодня.       — Не выбрался бы, так выволокли б, — задумчиво бросил Цзян Чэн, с затаённым возмущением шаря по его телу придирчивым взглядом. — Значит, всему виной гром?       Вэй Ин враждебно нахохлился.       — Что ты так уставился, не пойму?       — Видел бы ты себя со стороны, сам бы на себя уставился. И ведь есть на что посмотреть. Ты весь светишься.       — Кто светится? С дубу рухнул? Отвяжись!       Вэй Ин инстинктивно отпрянул, когда шиди подался к нему, вознамерившись более пристально разглядеть лицо.       — Сам не возьму в толк, что за ерунда, — заключил Цзян Чэн. — Круги под глазами, бледный, но зубы вроде на месте. Удивительно, младший господин Лань даже фингал тебе не поставил? Вы же вроде как на ножах? Хотя, подожди…       Его рука взметнулась к вороту Вэй Ина и слегка отвела ткань в сторону. Во взгляде промелькнула тень ошеломления.       — Ничего себе! Эти следы на шее… Он что, душил тебя? Вы всё-таки снова приложили друг друга?       Щёки Вэй Ина в мгновение ока стали пунцовыми. Он торопливо запахнул ворот и поднял повыше.       — Заткнись, а? Я жив-здоров! Чего тебе неймётся?!       — Ты странный… — повторил Цзян Чэн, хмурясь.       — Не страннее обычного.       — Мне виднее. Выкладывай, что между вами стряслось на этот раз?       — Ничего такого, о чём бы я хотел тебе рассказать.       — Ну и ну! У вас теперь тайны?       — Да что б меня! Какого ты взъелся? Голова от тебя раскалывается!       — От меня? Ты вроде не со мной ночевал.       Цзян Чэн окончательно утвердился во мнении, что изменения во внешности Вэй Ина, как ни крути, весьма тревожные.       — А ведь знаешь, ещё вчера, когда вы в траве кувыркались, устроив представление для девчонок, мне пришла в голову мысль, что тут не всё так просто…       — Никто не устраивал представлений! — изнывая от неловкого чувства, встал в оборону Вэй Ин. — То была случайность, не более!       Лань Чжань, коснувшись его предостерегающим взглядом, всем видом призывал не пороть горячку и не вестись на провокации.       — У вас всё время какие-то чудные случайности приключаются, — не заметив их зрительного контакта, рявкнул Цзян Чэн. — И не надо заливать, что я придираюсь. Я хорошо помню, как ещё в Облачных Глубинах с ребятами застукал вас непонятно чем занятыми друг с другом в лесу. И вы, как те кролики, с которыми возились, куда-то тотчас же свалили.       — Дурачились просто, не хотели компании.       — Дурачились? — сквозь зубы процедил Цзян Чэн. — Когда ты с ним, я лишний, да?       — Не переиначивай мои слова! Я всего-навсего поясняю, что ты неправильно истолковал то, что видел.       — Угу! — с укором продолжал Цзян Чэн. — Все, кто был со мной, так и подумали при виде того, как ты бесстыже разлёгся на Лань Ванцзи. Принимая в расчёт то, что было вчера на поляне, напрашивается вывод: у тебя это вошло в привычку. Благо теперь, когда вы ютитесь под одной крышей, валяться друг на друге можете хоть всю ночь напролёт.       Цзян Чэн и представить себе не мог, как двусмысленно в силу некоторых событий звучат его фразы, а потому ещё больше озадачился, когда Вэй Ина, которого обычно ничем не проймёшь, вновь бросило в краску. Пожирая его глазами, Цзян Чэн, подобно учуявшему след псу, насторожился. У всего происходящего с его шисюном, бесспорно, была подоплёка, но какая?       Лань Чжаню совсем не нравилось, как складывался разговор между этими двумя. На последней фразе Цзян Чэна он резко повернул голову. Ещё секунда и Лань Чжань бы покинул своё место, чтобы заставить слишком разошедшегося наследника главы Цзян умолкнуть, но Вэй Ин опередил его, схватил шиди за грудки и ощутимо встряхнул.       — Слушай сюда! Хочешь поговорить о том, что мы с Лань Чжанем делали ночью, поговорим, но не здесь и не сейчас! — глаза Вэй Ина в самой глубине сверкнули багровым проблеском. — Вспомни, где мы и что на нас все смотрят, и хватит доставать меня!       Всплеск гнева, вполне оправданного словесной баталией, всё же показался Цзян Чэну нетипичным. Вэй Ин редко позволял себе действовать таким образом — чаще сглаживал конфликты шутками или попросту игнорировал сказанное. Адепты, стоящие поблизости, начали прислушиваться к склоке. Лань Чжань, опасаясь, что она выльется в более серьёзное столкновение, в два шага преодолел пространство между собой и препирающимися парнями.       — Прекратите, — потребовал он, понизив тон. — Вэнь Чао спит и видит, чтобы на ком-нибудь сорваться, претворяя свои больные замашки в жизнь. Не давайте ему повода.       Лань Чжань смерил Цзян Чэна пронзающим взглядом.       — Если тебя что-то не устраивает в моём поведении относительно Вэй Ина, тебе следует общаться со мной, а не с ним.       Цзян Чэн неподвижно взирал на него расширившимися от изумления глазами.       — Идёт, — значительно тише, но по-прежнему разъярённо пробормотал он.       Лань Чжань спокойно кивнул. Не скрывая досады, Вэй Ин отошёл и встал позади всех адептов клана Цзян, сцепив руки за спиной и опустив ресницы. Его скулы предательски горели, заставляя Цзян Чэна с ещё большей подозрительностью кидать негодующие взгляды в сторону Лань Чжаня. Между младшим сыном Цинхэн-цзюня и Цзян Чэном никогда не было выраженного расположения, но и открытой вражды тоже. Отныне, казалось, чаша весов существенно пошатнулась в сторону второго.       Лань Чжань безумно хотел податься к Вэй Ину, заключить в объятия, увести ото всех, но мог лишь до боли сжимать кулаки, спрятанные в складках одежды, и делать равнодушный вид. Перед глазами роились картины минувшей ночи. Кожа хранила следы прикосновений и воспламенялась, едва память подкидывала образы, в которых Лань Чжань ощущал Вэй Ина под собой — вздрагивающего, открытого, хрипло и часто дышащего, с влажными зацелованными губами и одурманенными одной с ним истомой глазами.       Я пел для него… — Лань Чжань еле удержался, чтобы не встряхнуть головой.       Перед внутренним взором всплыл вечер после их прогулки в Облачных Глубинах, увенчавшейся превосходством Вэй Ина в гонке через лес. Лань Чжань меньше всего ожидал, что желанием победителя будет «услышать, как звучит твой голос, когда ты поёшь», и ещё больше удивился, когда, попрощавшись с Вэй Ином, сразу сел за стол и начал выводить слова первых в своей жизни стихов для песни. И как вышло, что они так долго не замечали, что увлечены друг другом в равной степени? Воздух между ними разве что не искрился. С самого начала Вэй Ин под самыми разными предлогами касался, дразнил, провоцировал — и вовсе не так, как это происходит между недругами или приятелями.       Врываясь в ход размышлений Лань Чжаня, с помоста донёсся шум. Представший перед адептами Вэнь Чао не преминул коснуться мимолётным взглядом молодых людей, которых обязал ютиться в хижине, где и одному-то было тесновато. Он разочарованно поджал губы — оба были целы и невредимы с виду, о столкновениях и перебранках между ними тоже никаких сведений не поступало, а значит, они пока не достигли той точки взаимной ненависти, которая даст толчок стычке. Впрочем, ночью лил дождь, а потому приставленные наблюдать за лачугой люди не могли вертеться вблизи неё, не выдав себя.       Вэнь Чао не отличался терпением, но в этом случае питал определённый интерес, а потому готов был подождать. Тем более, в эти минуты его занимала предстоящая вылазка за трофеями. Из-за любовной ненасытности Ван Линцзяо он не выспался и пребывал не в самом лучшем настроении для долгих речей. В паре фраз он объявил адептам, что грядущая Ночная Охота пройдёт на горе Муси. К её подножию следовало прибыть до заката.       Дорога предстояла неблизкая, так что вместо полноценного завтрака ученикам раздали холодные лепёшки и велели следовать за направляющим. Путь пролегал через дикую чащу. Утоптанная тропа через пару часов растаяла в высокой траве. Дикая, неизведанная территория была изрезана глубокими оврагами, впадинами и лощинами, в которых неподвижной млечной завесой копился туман. Пышные шапки огромных деревьев, опутанных увесистыми гирляндами лиан, склонялись плотным пологом над головами, так что молодые люди двигались почти что в сумерках. Чем дальше они ступали в девственные лесные недра, тем более сырым и тяжёлым становился воздух. Поначалу среди адептов звучали разговоры. Все старались развеять гнетущую атмосферу общением, но вскоре усталость сморила даже самых говорливых и вдоль растянувшейся колонны раздавалось лишь звучание шагов, хруст валежника под ногами людей и коней да редкие вскрики птиц.       Лань Чжань, погружённый в невесёлые мысли о том, что вынужден изображать ледяного истукана и держаться подальше от Вэй Ина, отстал и брёл в самом конце строя. Чувства пребывали в полнейшем раздрае. Душа томилась беспокойством. По дороге попадалось много болотистых прудов, полноводных речек и ручьёв, переправа через которые отнимала массу усилий и времени. Это бесило Вэнь Чао и его приближённых, стремящихся поскорее покончить с утомительным путешествием, но задержку создавали не ученики, а лошади, несущие седоков — самого предводителя и его свиту, — а также гружённые их пищей, вином и прочим имуществом повозки. Вэнь Чао не пожелал воспользоваться мечами и преодолеть расстояние до горы самым быстрым способом, ведь в таком разе адептам тоже понадобилось бы вернуть оружие, а этого он точно не планировал делать.       Очередная заминка случилась возле живописного горного потока, притаившегося в ветвистой поросли орешника, что несколько ободрило адептов, которым выпала возможность какое-то время наслаждаться покоем и отдыхом. Пока шла возня с переправой через водоём Вэнь Чао и его спутницы, почти вся охрана вертелась вокруг них. Вэй Ин незамедлительно воспользовался этим, незаметно подкрался к Лань Чжаню и коснулся руки.       — Прогуляемся? — слетело с его губ, пока он внимательно озирался по сторонам, высматривая людей клана Вэнь.       Лань Чжань поймал его пальцы, жадно урывая короткий момент соприкосновения.       — Нас не должны видеть вместе. Вэнь Чао взбеленится, — удручённо вымолвил он, окидывая Вэй Ина горящим взглядом.       Тот смотрел на него не менее захваченно.       — К чёрту его! Тут повсюду заросли. Мы легко скроемся. И даже если нас хватятся, можно соврать, что отлучались «по необходимости».       Лань Чжань понимал, такой подход ничего хорошего не сулит, но его так изводило желание оказаться с Вэй Ином наедине хоть ненадолго, что он решительно последовал за ним. Спустя несколько мгновений они очутились в окружении чащи на приличном расстоянии от остальных адептов и, едва остановившись, набросились друг на друга с поцелуями.       — Вэй Ин, — голос Лань Чжаня стал ниже и тише. — Ты меня погубишь…       Не выпуская его из рук, Вэй Ин польщённо ухмыльнулся.       — Весь отрезок пути ты смотрел, словно раздевал глазами, и готов наброситься при всех.       — Не представляешь, скольких усилий стоило сдерживаться, — стыдливо обронил Лань Чжань, поражаясь, что сознаётся в этом вслух.       — Ах вот ты какой, оказывается, — подначивал Вэй Ин. — Хотя о чём это я, сам всю дорогу мечтал затащить тебя в кусты.       — И вот мы в кустах, что глупо и безрассудно.       — Риск оправдан.       Вэй Ин с жаром впился в губы напротив и не отпускал, пока не насытился. К тому моменту все мысли покинули голову Лань Чжаня, и опасения, что их кто-то застукает, отступили куда-то далеко. Внутри разрывался каскадом звёздного рисунка фейерверк возбуждения.       — А скажи… — чуть погодя, потребовал Вэй Ин, потирая большим пальцем припухшие от поцелуев губы избранника. — Ты часто фантазировал обо мне, когда оставался один? Трогал себя? Достигал удовлетворения?       Его слова заставили сердце Лань Чжаня сбиться с ритма. Он вздрогнул и поперхнулся воздухом.       — Вэй Ин!       — Что такого я спросил? Мне же интересно! Так было или нет?       — Не стану отвечать.       — Значит, да?       — …       — Ну ответь, ты ласкал себя, когда думал обо мне? Какие картины представлял?       — Довольно. Продолжишь — применю заклятие молчания.       — Не трудись. Ты так часто делал это в прошлом, что я в конце концов разобрался, как его снимать.       — И почему я не удивлён?       Снедаемый нетерпением, Лань Чжань припал ртом к беззащитной шее Вэй Ина, полыхающего для него одного жарким костром томления и страсти. Уступая пьянящим ощущениям, тот несколько мгновений ответно дразнил его и подстёгивал, потом немного отстранился и спросил:       — Слабо пойти дальше поцелуев? У меня стоит.       Лань Чжань опешил от такого вгонявшего в краску заявления, хотя сам давно ощущал тесноту в штанах.       — До чего непристойный разговор мы ведём.       — Верно, — согласился Вэй Ин, коварно скалясь. — Совершенно возмутительный! Но если ты не поможешь решить проблему, придётся самому… Вернуться, как есть, я не смогу.       Будь у них больше времени, Лань Чжань бы может и поломался, пойдя на поводу у былых нравственных скреп, но сейчас его мало волновал моральный облик. Ошеломляя себя несдержанностью, он затащил Вэй Ина поглубже в чащу, подхватил под бёдра и прижал спиной к дереву, давая почувствовать собственную готовность.       Втиснув колено между ног Вэй Ина, он завёл его руки высоко над головой, а затем грубо распахнул на нём одежду. Вэй Ин сражался за дыхание, подаваясь к нему всем телом. Изматывая его поцелуями, Лань Чжань распустил на себе ханьфу, зеркально расправился с поясом Вэй Ина, сдвинул вниз мешающую ткань его штанов и сразу ощутил, как в руку лёг подрагивающий, влажный от смазки член.       — М-м… Аа-аах! — судорожно выдохнул Вэй Ин и резко двинул бёдрами ему навстречу.       Частящее сердце Лань Чжаня выпрыгивало из груди. В голове опустело, быть может, поэтому внезапное движение Вэй Ина застигло врасплох. Прежде чем Лань Чжань собрался с мыслями и понял, что у него на уме, тот поменялся с ним местами, прислонив его спиной к дереву. В следующую секунду Вэй Ин плавно опустился на колени и закопошился в одежде, добираясь до налитой плоти Лань Чжаня. В серых глазах стояло немного растерянное и в одночасье решительное выражение.       Лань Чжаня окатило огнём смятения, когда тёплая ладонь Вэй Ина мягко обхватила его член. Удовольствие было столь острым, что казалось, его лишили воли и он расстаётся с рассудком. Не встретив сопротивления, Вэй Ин склонился и, обведя губы языком, начал приноравливаться к внушительным размерам — сперва покрывал долгими влажными поцелуями и облизывал орудие страсти по всей длине и наконец, преодолевая дискомфорт, захватил горячим ртом пульсирующую головку.       Лань Чжаню стоило немалых усилий не излиться сразу же, хотя ощущения поначалу были весьма сумбурными, особенно при соприкосновении его плоти с зубами Вэй Ина. Одна рука Нефрита забралась в его волосы, другая легла на плечи. Шальные вдохи и выдохи рвали лёгкие. Лань Чжань был зачарован и не мог отвести глаза от представшей картины. Головка члена то появлялась, то снова пропадала в объятии старательных губ Вэй Ина. То, как непросто ему было справляться, выдавали увлажнившиеся глаза и учащённое, рваное дыхание. Вид стал ещё более волнующим, когда он, поёрзав, развёл колени чуть шире и, тихонько всхлипнув, параллельно производимому ртом действию принялся ласкать собственный член.       Лань Чжань безотчётно стиснул в кулаке его волосы, направляя, насаживая на себя и вынуждая почти давиться. Вэй Ин изнеможённо прикрыл глаза, но оставался неизменно покорным, даже когда Лань Чжань, утратив контроль, принялся в такт его движениям жёстко двигать бёдрами, тараня принимающий его рот. Выносить дольше сладкую пытку Лань Чжань был не в силах. Как и прежде, он довольно быстро достиг грани чувственного накала и сорвался в омут экстаза. Вэй Ин чаще задвигал кулаком. Финал их одного на двоих прыжка в освобождающую невесомость растворился в спутанных вздохах и сумбурных спазмах почти болезненного наслаждения.       Немного придя в себя, Вэй Ин осторожно отстранился. Что попало в рот, он проглотил, что оказалось на его раскрасневшихся губах и подбородке, стёр тыльной стороной ладони. Необъяснимым образом он сочетал в себе воплощение невинности, разврата и душераздирающей красоты, от которой у Лань Чжаня щемило сердце. Взмыленные и запыхавшиеся, они какое-то время пребывали в неподвижности и замешательстве. Лань Чжань замер и не шевелился, пока Вэй Ин оставался коленопреклонённым и проникновенно смотрел на него снизу вверх.       — Ну как? Я был хорош? — в следующий миг игриво проронил Вэй Ин.       Его слегка повело, когда он выпрямился, и Лань Чжань бережно притянул его к своей груди.       — Мгм… — всё, что он сумел исторгнуть из себя, ощутив свернувшийся в горле комок.       — Ты в порядке? — забеспокоился Вэй Ин.       Переполненный восторгом и благодарностью, Нефрит поспешил кивнуть. Только освободившись от напряжения, он заметил, что оставил на плечах Вэй Ина следы пальцев с отчётливым рисунком кровоподтёков. Лань Чжань даже не сознавал, что так сильно сжимал их, пребывая в водовороте подкатывающего оргазма.       — Прости, я снова сделал больно…       — Это мне следует извиниться, — Вэй Ин просиял дьявольски искушающей улыбкой. — Не хватило сноровки, я пару раз задел тебя зубами. В следующий раз будет лучше, обещаю.       Они снова слились в поцелуе. Хотелось продлить момент уединения, но обстоятельства не позволяли. Страсть грозила задержать их в отдалении от других адептов надолго, чего они допустить не могли, ведь и так забавлялись с огнём, предаваясь невообразимым вольностям, будучи неподалёку от толпы в несколько десятков человек.       — Надо возвращаться, пока нас не хватились, — нехотя поторопил Лань Чжань.       Вэй Ин нехотя отступил от него и начал торопливо перевязывать распавшийся хвост. Глянув на Нефрита, лобная лента которого съехала куда-то на затылок, он однобоко усмехнулся.       — Потешный у нас видок.       Чувствуя, что уши горят, Лань Чжань вздохнул. Было почти физически больно снова водружать на лицо безразличное выражение и возвращаться к исполнению роли, требующей держаться от Вэй Ина подальше. И чем больше страданий ему это доставляло, тем сильнее он ненавидел Вэнь Чао и быстрее свыкался с мыслью, что при первой же возможности оборвёт его жизнь.       Прежде чем отправиться обратно, они на миг соединили ладони, стараясь ухватить клочок ускользающего тепла их спонтанного любовного забвения. К счастью, после того как переправа через водоём была организована, Ван Линцзяо изъявила желание перекусить. Процесс затянулся благодаря возведению шатра, так как девушку допекали насекомые, поэтому, вернувшись в круг адептов, Лань Чжань и Вэй Ин обнаружили, что большинство учеников разбрелись вдоль береговой линии: кто-то прилёг на траву, кто-то подыскал удобный камень, кому-то достались поваленные деревья и низкие ветки.       Лань Чжань не спешил присоединяться к адептам своего клана. Он обогнул людный участок и направился к воде, краем глаза замечая, что Вэй Ин мнётся на месте, провожая его тоскливым взглядом, в котором плескалось желание последовать за ним. После утренней перепалки он и Цзян Чэн какое-то время сторонились друг друга, но уже ближе к полудню, объединённые неприязнью и порицанием псов Вэнь, оставили разногласия и брели рука об руку. Тем не менее сейчас Вэй Ину, по-видимому, тоже не слишком хотелось общения с кем-то из представителей своего клана. Он взглянул в их сторону, но побрёл за Лань Чжанем, присел на корточки в нескольких шагах и, зачерпнув воды из реки, сполоснул лицо.       Живописную заводь огибали не только пышные кусты лещины, но и десятки клёнов. Это напомнило Лань Чжаню рощу в Облачных Глубинах. Те же мысли, судя по всему, посетили и Вэй Ина, задумчиво выловившего из воды пару вертевшихся на её поверхности листьев. Несмотря на то, что между ними сохранялось расстояние и со стороны казалось, что каждый поглощён своими размышлениями, они находились достаточно близко, чтобы время от времени обмениваться взглядами.       Цзян Чэн, издали заметивший их переглядывания, устремился к брату и незаметно ткнул его локтем.       — Не пялься на него, дубина! — гаркнул он, намеренно игнорируя возвышающегося неподалёку Лань Чжаня, слышавшего каждое слово. — О вас и так шушукаются!       Вэй Ин озадаченно скосил на шиди взгляд и недовольно пихнул в ответ.       — Что значит, о нас шушукаются?       — То и значит! А ты думал, никто из подружек Мянь-Мянь не растрезвонит остальным, чем вы занимались на поляне? Наивный!       — И чем же мы занимались, помимо того, что я участвовал в игре с завязанными глазами, а Лань Чжань шёл мимо и попал мне под руку?       — Если бы под руку, — воздел глаза к небу Цзян Чэн. — Вы неплохо так приложились друг к другу не только руками!       — Лань Чжань не успел уклониться, и я его случайно задел, мы упали. Всё остальное ты сам видел. Ничего крамольного.       — Ты это окружающим докажи. У всех ушки на макушке. Ван Линцзяо постаралась мути нагнать. Пустила слушок, что Лань Чжань тебя допекал, пока мы учились в Облачных Глубинах, в силу каких-то там скрытых наклонностей, и представила всё в таком свете, будто он тебя домогался.       — Домогался?! — Вэй Ина пробрал смех. — Ванцзи? Меня? О, я бы на это посмотрел!       — Что ты несёшь?! — негодующе воззрился на него Цзян Чэн. — Речь же о серьёзных вещах! Подобное недопустимо!       — Ну да, ну да… — сардонически усмехался Вэй Ин, прокручивая в руке кленовые листья.       — Что ты дакаешь? Это попахивает скандалом!       — На почве чего? Я вроде не жаловался на притеснения и домогательства. Если так посудить и вспомнить всё, что я творил в Облачных Глубинах, скорее уж это я домогался Лань Чжаня, а не наоборот.       — Да как у тебя язык поворачивается такое молоть?! — вспыхнул Цзян Чэн, озираясь в надежде, что за шумом воды их не слышат другие адепты.       Его взор коснулся неподвижно взирающего на поток Лань Чжаня, истинные эмоции которого скрывала маска невозмутимости. Цзян Чэн ожидал, что заявления о гуляющих среди учеников слухах взбесят его или, как минимум, заставят заволноваться, но всё мимо. Внутри себя Лань Чжань горько усмехался. Обвиняя его в домогательствах к Вэй Ину, Ван Линцзяо полагала, что наносит оскорбление, ведь по обыкновению мужчина именно так воспринимал вменяемую ему связь с другим мужчиной. Откуда ей было знать, что Нефрита ничьи укоризненные покачивания головой и перемывание косточек не трогали? Ныне он прятал чувства к Вэй Ину исключительно из-за того, что Вэнь Чао мог навредить ему.       — Ты всё переводишь в шутки, — возмущался Цзян Чэн, допекая шисюна. — А ты подумал, что случится, если эти бредни докатятся до отца? Каково ему будет смотреть людям в глаза?       Лицо Вэй Ина помрачнело.       — По твоей милости он и так всё время краснеет перед знакомыми, — бушевал Цзян Чэн. — Сколько хлопот ты плодишь! Совести у тебя нет! Поделом моя мать тебя всё время отчитывает!       — А ты её здесь подменяешь? — поддел Вэй Ин.       — Тебе, конечно же, как с гуся вода всё, что происходит. Обо мне хоть минутку подумал?       — Ты тут каким боком? Или Ван Линцзяо и о тебе слухи распускает?       — Ещё чего? Я не даю повод! А ты часто забываешь, что являешься лицом Ордена Юньмэн Цзян. Отец после твоего позорного изгнания из Облачных Глубин велел мне присматривать за тобой, чтобы исключить новые неприятности, но ты для них как магнит! Я здесь бессилен!       — Тогда о чём вообще разговор?       — Ты так и не рассказал, откуда кровоподтёки на твоей шее? Вы снова дрались? — Цзян Чэн мимоходом окинул взглядом Лань Чжаня, как будто ждал, что тот ответит вместо Вэй Ина.       — Что ты прицепился к ним? — отсёк последний. — Дались они тебе!       — Может, потому, что они подозрительно похожи на укусы, — предположение самого Цзян Чэна настолько ошеломило, что его аж передёрнуло. — Но это просто невозможно… Вы же не…       — Хватит колупать мне мозги! — Вэй Ин шлёпнул его тыльной стороной руки по груди. — Попей водички! Поболтай с приятелями! Подумай о чём-то, кроме меня! Я взрослый человек, ты не нужен мне в качестве ворчливой няньки!       — Вот как ты заговорил! И кто же теперь будет за тобой присматривать? Лань Ванцзи? Так может, самое время сменить орден?       — Может быть!       — Отлично! Думаешь, Лань Цижэнь сильно обрадуется, если ты к ним заявишься?       — Что-то мне подсказывает, скоро я это узнаю, — припечатал Вэй Ин, швырнув листья через плечо туда, где они были до этого, и решительно направился к Нефриту.       Его шиди, вскипев, резко развернулся и устремился в противоположную сторону.       — Цзян Чэн сегодня в ударе! Слышал, что выдал? — поравнявшись с Лань Чжанем, спросил Вэй Ин.       — Мгм.       — Мы с тобой, оказывается, очень популярны. Я только вчера узнал о твоих чувствах, а вокруг уже столько шума. Какой смысл скрывать наше общение, если благодаря Ван Линцзяо, о нём не судачат только ленивые?       — Не расстраивайся из-за слов Цзян Чэна. Как только покончу с Вэнь Чао, попрошу главу Цзян отпустить тебя со мной в Гусу.       — Лань Чжань, ты опять за своё? Я же не к тому совсем. Пойми, ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Ты слышал Цзян Чэна. Моим близким и так неловко за меня. Едва ты засветишь нас перед старшими, наступит конец вообще всему. При самом благоприятном раскладе нас поколотят, отругают и запрут на год или два в каком-нибудь отдалённом монастыре, где нашим «исправлением» займутся мастера.       — Я этого не допущу.       — Что ты сможешь сделать? Вот скажи, хоть кто-нибудь из твоей семьи осведомлён о том, что ты чувствуешь по отношению ко мне?       — Брат, — без промедления ответил Лань Чжань.       Вэй Ин не ожидал такого и удивился.       — Правда что ли? Цзэу-цзюнь знает?       — Да.       — И когда позволил нам с Цзян Чэном лететь с вами в Цайи, знал?       — Да.       — О…       — После того как Лань Цижэнь отослал тебя, много всего произошло. Допускаю, дядя тоже обо всём догадался. Я поговорю с ним, отцом и старейшинами, как только увижусь с ними.       — И чего этим добьёшься? Зная твоего дядю, предполагаю, тебя жестоко накажут, — неодобрительно покачал головой Вэй Ин.       — Наказаний было достаточно. Если они не дали результата раньше, то сейчас точно не дадут.       — Накажут ещё, и ещё, и ещё, пока ты сам не запросишь пощады. Хотя с твоим характером верится в это смутно.       Вэй Ин потёр переносицу.       — Как бы там ни было, нам не позволят быть вместе и тем более пожениться.       — Тогда обойдёмся без дозволения, — выпалил Лань Чжань.       Вэй Ин собирался спорить, но отвлёкся на внезапно налетевший благоуханный ветерок. Его губы дрогнули в улыбке. Проследив за его взглядом, Лань Чжань увидел компанию девушек, окружавшую Вэй Ина вчерашним днём на поляне. В центре, что-то растолковывая подругам, возвышалась Мянь-Мянь. Несмотря на выпавшую адептам дорогу, она выглядела свежо и бодро. Лёгкие волны нежно-розового облачения, подхватываемые воздушными потоками от воды, порхали вокруг стройной фигурки, как лепестки распускающейся розы. Длинные, слегка завитые на концах волосы, схваченные на макушке украшением в виде пучка цветов, укрывали плечи и спину девушки на манер дорогой накидки.       Ощутив на себе чужие взоры, Мянь-Мянь оглянулась и помахала рукой Вэй Ину, а через мгновение покинула подруг и двинулась к нему.       — Мянь-Мянь! — встрепенулся он, делая шаг ей навстречу.       Девушка расплылась в улыбке.       — Младший господин Лань, — повернувшись к Лань Чжаню, она поклонилась. — Как самочувствие?       — Мне лучше. Благодарю.       Лань Чжань выглядел невозмутимо, но взгляд прилип к Вэй Ину, даже не попытавшемуся скрыть, что ему нравится запах Мянь-Мянь, когда подхватил локон её длинных волос и ткнулся в него носом.       — Мы так и не закончили игру, — напомнила она ему, смущённо отнимая прядь. — Может, как-нибудь продолжим?       Вэй Ин согласно закивал, но, покосившись на Лань Чжаня, вдруг замялся.       — Посмотрим, как сложится.       — Второй господин Лань тоже может присоединиться, если хочет, — растерянно пролепетала Мянь-Мянь, заметив, что парни переглядываются между собой.       — Не думаю, что его нога ему это позволит, — вместо Лань Чжаня ответил Вэй Ин.       — Не беда, — обнадёжила красавица. — Подберём игру, в которой не придётся носиться и уворачиваться. Согласны?       — Я обеими руками «за», но это успеется. Пока не исчерпает себя заскок Вэнь Чао с предстоящей охотой, об играх можно забыть. Послушай, Мянь-Мянь, — лилейным голосом начал Вэй Ин, пуская в ход своё обаяние. — Я не поймал тебя, хотя грозился. Победа уплыла из-под носа по независящим от меня причинам. Не могла бы ты проявить снисходительность и поощрить неудачника в моём лице утешительным призом?       Мянь-Мянь смешалась, вспыхнула, но, помедлив, согласилась — против обаяния и харизмы Вэй Ина трудно было устоять.       — И чего ты хочешь?       Вэй Ин сладко улыбнулся.       — Твой мешочек с ароматными травами, уж больно приятный запах. Не могу выкинуть из головы.       — Ладно, это можно, — зарделась ещё больше Мянь-Мянь.       Она поднесла руку к поясу и, распустив ажурную тесёмку, отвязала небольшой, цветасто расшитый треугольник.       — Лови!       Вэй Ин легко поймал подарок и сразу же поднёс к носу. Мянь-Мянь была вознаграждена его абсолютно счастливым видом.       — Доволен?       — Не то слово! Спасибо! При первой же возможности отплачу тебе соответственно.       — Ну что ты! Ничего не нужно, — улыбнулась девушка.       Поблизости опять объявился Цзян Чэн и окинул испытывающим взглядом всю троицу. Эмоции быстро сменялись на его лице. Казалось, ничего нового не происходило: его шисюн рисовался перед прелестницей, милой улыбкой которой сложно было не любоваться. Но внимание Цзян Чэна было направленно не на этих двоих, а на Лань Чжаня. Его облик — холодный и бесстрастный — являлся привычным, но глаза имели совершенно новое выражение и были устремлены не на восхитительную Мянь-Мянь и не куда бы то ни было ещё, а на Вэй Ина — на его слегка изогнутые в дразнящей ухмылке губы. Нефрит выглядел так, словно ему больно, словно он хочет отвернуться и при этом не может, продолжая раз за разом впитывать все до единой черты красивого лица юноши, высекая их внутри себя, запечатлевая и боготворя.       Стало некомфортно, но Цзян Чэн продолжал смотреть. Мянь-Мянь прильнула к Вэй Ину, прощебетала что-то ему на ухо и заторопилась к подругам. Взгляд Лань Чжаня отразил негодование. Эмоции так и клокотали в нём, что в корне противоречило невозмутимому виду. Испытывая небывалую тревогу, Цзян Чэн затруднялся сказать, что грызёт душу, пока к озарению его не подтолкнул Вэй Ин. Подбрасывая на ладони подаренный Мянь-Мянь мешочек, он вскинул взгляд на своего лишь с виду ледяного спутника в светлых одеждах.       — Не смотри так, словно я совершил преступление. Мянь-Мянь просто друг.       Нефрит шагнул к нему ближе и пугающе ровно спросил:       — А она об этом знает?       Вэй Ин не сводил с него обожающих глаз, чем повергал Цзян Чэна в тихий ужас.       — Мне важнее, чтобы знал ты.       — Не играй с её чувствами.       — Я и не играю.       — Значит, она тебе действительно нравится?       — Она добрая, забавная и от неё чудесно пахнет. Мне нравится проводить с ней время, но это не имеет отношения к той симпатии, о которой говоришь ты. Девушки, как красивые цветы — радуют глаз и вдохновляют. Сложно пройти мимо, охота остановиться и полюбоваться, но я не стремлюсь их срывать.       — В то же время это не мешает тебе с ними флиртовать и распускать руки при удобном случае.       — Не ревнуй.       — Этого не проси, — исторг из себя Лань Чжань. — Даже когда мы принесём обеты.       Цзян Чэна замутило. Он больше не мог слушать, обогнул дерево, за которым скрывался и, встав напротив парней, злобно прошипел:       — Что за обеты?!       Впав в немоту, Вэй Ин не торопился разрешать его озадаченность, поэтому заговорил Лань Чжань:       — Когда мы все отправимся по домам, старейшины моего ордена навестят твоего отца.       — Для чего?       — Чтобы обсудить судьбу Вэй Ина.       — Это ещё что значит? Что не так с его судьбой и зачем её обсуждать?       — Тебе незачем переживать заранее, — подавшись к шиди, Вэй Ин хлопнул его по плечу и упреждающе посмотрел на Лань Чжаня: — Второй младший господин Лань подумывает пригласить меня в Гусу. На обучение. Снова.       — Не переживать, говоришь?! По-моему, для этого самое время! Вы ума на пару лишились?! — взорвался Цзян Чэн.       — Понеслась… — простонал Вэй Ин.       — Не надо держать меня за дурня! Я невольно вас подслушал. Что за отвратительные разговоры вы ведёте? Что там у вас стряслось за ночь, что перевернуло всё с ног на голову? Ты, — Цзян Чэн сосредоточился на Вэй Ине, — терпеть не мог Облачные Глубины. Очутившись там, утверждал, что взвыть готов от тоски!       — Утверждал. В первые дни. Я тогда ещё не разобрался и скучал по дому.       — Неважно! Ты собираешься покинуть Юньмэн ради клана, резиденция которого сожжена дотла, а прилегающие угодья походят на пустырь?! За болвана меня принимаешь? Что на самом деле происходит?!       — Нет смысла это сейчас обсуждать. По крайней мере, не в нынешней обстановке, — устало произнёс Вэй Ин. — Давайте лучше поломаем голову над тем, что задумал мерзавец Вэнь Чао.       — Если бы ты поменьше шастал по лесу со своим «новым другом», то знал бы, Вэнь Чао хочет найти вход в какую-то пещеру на горе Муси, — Цзян Чэн указал куда-то между деревьев. — Присмотрись, её вершина уже показалась. Ещё час-другой и мы на месте.       — Надеюсь, не будет как, когда мы охотились на древесного оборотня. С Вэнь Чао станется снова сделать из нас живые щиты.       Из-за нелепых указаний горе-предводителя несколько адептов тогда получили тяжёлые ранения, и это ещё можно было счесть везением. Всё могло обернуться значительно хуже, если бы оборотень оказался чуточку смышлёнее и расторопнее.       — Не заговаривай мне зубы, — раскусив его попытки сменить тему, продолжил напирать Цзян Чэн. — Что за обеты тебе потребуется принести, чтобы опять обучаться в Облачных Глубинах?       К облегчению Вэй Ина, дискуссию оборвал подошедший слуга Ордена Цишань Вэнь.       — Хватит прохлаждаться! Всем вернуться в строй! — грубо велел он.       Троица была вынуждена подчиниться. Когда юноши заняли места в колонне, Ван Линцзяо, успевшая за время стоянки не только перекусить, но и переодеться, приказала отправляться в путь. Она казалась весьма довольной собой. На щеках играл нежный румянец, а роскошные волосы, ранее собранные в причёску, волнами ложились на спину. Вероятно, в шатре, где они с Вэнь Чао уединялись, их занимало не одно лишь употребление пищи, но и утоление иного голода. Пуская в ход женские чары, Ван Линцзяо забиралась в постель к своему покровителю так часто, как только удавалось. Её очарованию сложно было противостоять, но ни для кого не являлось секретом, что, помимо притягательной внешности, она не наделена ничем стоящим. Уровень духовных сил ниже некуда, образования заклинательницы тоже нет.       Ван Линцзяо понимала, как зыбка её позиция при Вэнь Чао. Невзирая на то, что она успешно удерживала его внимание не первый месяц, недалёк был день, когда какая-нибудь более свежая и яркая особа перебежит ей дорожку. Ван Линцзяо не обманывалась высокопарными клятвами падкого на женщин Вэнь Чао, ведь даже в её присутствии он не гнушался глазеть на чужие юбки. На нём вымещать досаду она не смела и продолжала щебетать как птичка, поддакивая и угождая, зато после от души отрывалась на тех несчастных, кому «посчастливилось» стать объектом его интереса.       Так уж случилось, что на протяжении всей дороги к горе Муси неисправимый повеса демонстрировал неравнодушие не к кому-нибудь, а к Мянь-Мянь, и Лань Чжань поневоле читал во взгляде, обращённом к ней со стороны Ван Линцзяо, возрастающую ненависть. Красавица то и дело с яростью стискивала в тонких пальчиках железное тавро, используемое теми из слуг Вэнь Чао, кто не владел магией. Этому лёгкому и достаточно манёвренному приспособлению не требовалось применения духовных сил или знания заклинаний. Оно походило на миниатюрное копьё, но вместо колющего пика на его конце была округлая бляшка в форме символа клана Вэнь — солнца. При соприкосновении с живой плотью тавро прожигало её до кости.       — Как поживает молодой господин Лань? — напыщенно обронила Ван Линцзяо, прокручивая в руке своё оружие, когда её лошадь пошла мимо Нефрита.       Ей нужно было излить на кого-то злобу, и она нашла на кого.       — Мы давно в дороге, нога не болит?       Не дождавшись реакции на высказанное, Ван Линцзяо зло хмыкнула.       — Истинно твоё высокомерие не знает границ! Считаешь ниже своего достоинства даже рот открыть, чтобы позабавить меня своей речью? А что так? Я не вышла лицом или положением?       И снова ответом ей стало молчание.       — А как тебе спалось на пару с новым домочадцем? — не унималась она. — Много мебели переломали, когда он дал тебе от ворот поворот?       На скулах Лань Чжаня заиграли желваки. Ван Линцзяо расправила плечи и приосанилась.       — А вообще, я сочувствую Вэй Усяню. Он хоть в курсе, какие отвратительные желания ты к нему питаешь? Если нет пока, то я это исправлю, расскажу всем. Пусть всему миру станет известно, что непогрешимый Второй Нефрит клана Лань на самом деле падок на мужчин. Напомни-ка, как звали ту красотку, что пыталась пробудить твоё мужское естество и потерпела неудачу? — глаза девушки были полны злорадства. — Ха-ха… Думал, это не просочится за пределы темницы? Или ждал, что все, кому довелось стать свидетелями твоего позора, будут молчать?       Лань Чжань изумлённо вперил в говорившую взгляд. Он вовсе не надеялся, что инцидент не получит огласки. Вэнь Чао тогда собрал целую толпу, дабы потешить её постыдным зрелищем. Поражало другое. Ван Линцзяо разобралась, в чём кроется его особенность, даже не имея на руках более явных доводов, чем его неудача с Минчжу.       — Молодой господин Лань наконец удостоил меня взглядом! И каким!       Ван Линцзяо довольно захохотала.       — Лучше бы ты его прятал, уж слишком он много за тебя говорит! — она скосила глаза куда-то за спину Нефрита. — Посмотрим, как ты теперь будешь купаться во всеобщем обожании и почитании. А на месте твоего соседа, узнав, с кем предстоит делить кров, я бы наложила на себя руки или, что вероятнее — прикончила б тебя во сне.       Среди расступившихся деревьев впереди показался склон горы, к которой стремилась процессия. Начали доноситься голоса охраны Вэнь Чао, объявляющей прибытие на место охоты. Ван Линцзяо оживилась, заслышав любовника, наказывающего адептам искать вход в некую скрытую магическим заслоном пещеру. Несмотря на то, что изводить Лань Чжаня доставляло ей удовольствие, она в мгновение ока потеряла интерес к продолжению беседы, грациозно провернула зажатое в холёной ручке тавро и пришпорила коня. Из её бравады следовало, что она догадывается о наклонностях Лань Чжаня, но о Вэй Ине таких утверждений не прозвучало. Вероятно, лишь это и спасало их обоих от ужасающих поползновений со стороны Вэнь Чао.       Едва Ван Линцзяо удалилась, ближайшие к Лань Чжаню адепты начали перешёптываться. Волна этого шёпота, как палый лист, подгоняемый ветром, шелестя, распространялась по веренице в оба конца. Лань Чжань тлел гневом, но продолжал сохранять на лице такое отвращающе холодное выражение, что бредущие рядом с ним адепты даже немного расступились.       Теперь, когда с лёгкой руки и ядовитого языка Ван Линцзяо поверх его былого безупречного образа ложилась слава «обрезанного рукава», отношение окружающих, несомненно, должно было поменяться. Ещё вчера такая перспектива ужасала Лань Чжаня. И опасался он подобного не из-за восприятия посторонних людей. Страшило, что вместе со многими от него отвернётся и Вэй Ин. Отныне этот страх испарился, а потому происходящее не задевало так глубоко, как могло бы. Ранее Лань Чжань полагал, что чем-то прогневил богов в прошлой жизни, за что они посылают ему испытания и муки неразделённой любви в нынешней, но после того как узнал, что всё это время ошибался относительно чувств Вэй Ина, голову занимала лишь одна мысль — как защитить его и привязать к себе, чтобы никогда не разлучаться.       — Лань Чжань! — подскочил к нему через минуту Вэй Ин. — Что случилось, когда ты находился в заключении? О какой такой девушке все судачат?       Его лицо выражало небывалую озабоченность.       — Это о ней ты предпочёл не рассказывать вчера, когда я затронул тему твоего пребывания в темнице? — приглушённо изрёк он. — Что было-то?       — Ничего, чем стоит забивать голову.       — Когда ты так говоришь, становится только хуже. Ты совсем не доверяешь мне?       — Доверяю.       — Тогда к чему эти отговорки? Что с тобой приключилось?       — Ничего. То есть, благодаря тому, что я был едва жив, ничего. Вэнь Чао хотел меня унизить перед своими людьми и выбрал для этого весьма подлый способ, — с глубоким вздохом Лань Чжань загнал мысли о постыдных минутах в тёмные закоулки памяти. — Если тебе важно знать подробности, я расскажу, но не сейчас.       Лицо Вэй Ина исказила мука. Видно, его начали посещать возможные предположения о том, что происходило в темнице. Он намеревался спросить что-то ещё, но передумал. Вокруг собралось слишком много любопытных глаз и ушей.       Колонна к тому моменту остановилась у подножья широкого горного гребня, уходящего далеко вверх и теряющегося в облаках, уже окрашенных пламенеющей акварелью заката. Скальные выступы нависали над небольшим озером, раскинувшимся у подножия горы Муси. Берега его тонули в густых зарослях вьющихся растений. Вход в пещеру мог быть где угодно, а территория поисков исчислялась несколькими ли.       — Что встали как вкопанные? Почему бездельничаете? Вам двоим особое приглашение требуется, чтобы взяться за дело? — разразился ошивающийся неподалёку Вэнь Чао, отметив для себя, что Лань Чжань и Вэй Ин стоят рядом отнюдь не потому, что ссорятся. — Вход нужно отыскать до заката ради вашего же блага!       То, что произошло далее, заставило его пристальнее вглядеться в адепта из Юньмэна. Вэй Ин, покружив глазами по окрестностям, подобрал с земли камень и прицельно зашвырнул туда, где, казалось, что-то увидел. Он использовал какой-то магический приём, потому что брошенный камень, пролетев несколько чжанов, наткнулся на невидимую преграду и, спружинив, взорвался фонтаном искр.       — Пещера там! — невозмутимо констатировал Вэй Ин, как если бы то, что он провернул, было совершенно плёвым делом.       Лань Чжань внутренне содрогнулся, а Вэнь Чао поражённо изучал заклинателя рядом с ним взглядом.       — Все туда! — рявкнул он, преодолев всплеск изумления. — Быстро проверьте его утверждение!       Вэй Ин не ошибся. Вход в пещеру представлял собой почти незаметную среди камней и высокой травы трещину в земле, надёжно скрытую слоем прошлогодней листвы, мхом и спутанными корнями вековых деревьев, которые людям Вэнь Чао пришлось нещадно разрубать мечами. Без вмешательства Вэй Ина на прочёсывание горного склона ушли бы многие часы, а то и пара дней, поэтому адепты смотрели на него с восхищением и признательностью. Вэнь Чао эти чувства ожидаемо не разделял.       — И где это юнец вроде тебя нахватался таких полезных знаний? — завистливо спросил он, пока его подчинённые разгребали и расширяли проход в гору. — Неужто магическое мастерство в Юньмэне так процветает, что даже приёмыш не обделён умениями великих?       Когда Вэнь Чао попытался вменить Вэй Ину его положение подобранного ребёнка, тот сделал шаг, затем другой в направлении обидчика. Лань Чжань был готов к тому, что на подковырку Вэнь Чао он отпустит ответную дерзость и неминуемо начнётся потасовка, но вместо этого Вэй Ин широко усмехнулся. Улыбка его была полна презрения, но голос звучал на удивление мягко:       — Куда мне, сироте, приёмышу и никчёмышу, до высот великих?       — Однако вход ты нашёл довольно необычным способом. Что это за трюк? — с подозрением щурил глаза Вэнь Чао. — Не в Облачных же Глубинах ты подобного набрался. Сколько ты продержался там в учениках, прежде чем вылетел? Год или того меньше?       Разрастающийся стараниями его подручных ход зиял мраком и дышал сыростью, овевая лица столпившихся вокруг людей прохладой. Кто-то швырнул в безликую пасть черноты булыжник, но камень, скрывшись, так и не отозвался звуком падения, что можно было считать признаком того, что подземный тоннель имеет чрезвычайно большую протяжённость. Учеников одолевали недобрые предчувствия, озноб и волнение перед неизвестностью.       — Мне просто повезло, пришла на ум подходящая формула, — сделав ещё один плавный шаг к Вэнь Чао, обронил Вэй Ин.       Вэнь Чжулю, наблюдавший за их беседой, будто заподозрив неладное, сократил расстояние между собой и господином.       — Раз ты такой везучий, ступай в пещеру первым, — потребовал Вэнь Чао.       — Легко! — Вэй Ин бесстрашно двинулся к разлому в земле.       Лань Чжаня словно хлестнуло кнутом.       — Позволь мне! — сразу же кинул он Вэнь Чао.       — Что? — тот резко обернулся. — Хочешь нырнуть в пропасть вместо своего закадычного «дружка»?       — Хочу.       Губы Вэнь Чао расползались в уличающей улыбке.       — Снова не терпится повыпячивать перед публикой свою отвагу и честь? А как же твоё ранение? Не помешает прыжку? Кто знает, какая там глубина…       Кто-то из юных заклинателей не выдержал.       — Фиг с ним, с расстоянием до дна! Что за существо нам надлежит изловить?       — Да, — подхватил другой голос. — Это ведь Ночная Охота! Мы шли сюда весь день, значит, тварь, вероятно, редкая и непременно свирепая!       — Верно-верно!       — Чего нам ожидать?       Всё больше адептов присоединялись к прокатившемуся по толпе недовольному гомону.       — Ни у кого на руках ни мечей, ни иного оружия, как защищаться?       — Если будем знать с чем имеем дело, то хотя бы согласуем между собой тактику, чтобы не навредить друг другу, будучи в логове врага.       Вэнь Чао это оживление не понравилось.       — А ну заткнули рты! — рассердился он, обведя собравшихся колючим взглядом. — Не помню, чтобы давал разрешение галдеть! Опасаетесь за свои шкуры?! Напрасно, они гроша ломаного не стоят! Что бы там во тьме ни таилось, вы это разыщете, изловите и обездвижите! Под моим присмотром, конечно!       Он поманил к себе Вэнь Чжулю.       — Следи за ними как следует. Заметишь что-то подозрительное, не мешкай.       — В этом нет необходимости! — громко заговорил Цзинь Цзысюань — парень, из-за драки с которым в своё время Вэй Ина исключили из состава приглашённых учеников Ордена Гусу Лань. — Никому здесь не нужны неприятности!       — И всё же они у вас непременно возникнут, если продолжите меня выводить! — напустился на него Вэнь Чао. — Помните, главный здесь я и я отдаю приказы! Вы их не обсуждаете, а выполняете без возражений и нытья! Кто вздумает выставляться или умничать, отхватит разрушение Золотого Ядра! Кто спасует и попытается отлынивать от задания — та же мера! Всем ясно?!       Никто не откликнулся. Адепты испытали смешанные чувства: страх, омерзение, безысходность. Ван Линцзяо соблазнительной походкой подплыла к своему покровителю.       — Любовь моя, не растрачивай нервы на этот сброд, — она умелым движением искусительницы огладила его плечи. — Меньше слов — больше дела! Будь строже! Они отбились от рук!       Развернувшись к молодым людям, девушка в первую очередь глянула на Лань Чжаня.       — Похоже, младший господин Лань полностью оправился от ранений, раз так самозабвенно рвётся принять участие в охоте. А может, причина в том, что он красуется перед тем, за кого готов в омут с головой. Так не будем лишать его возможности свернуть себе шею ради желанного персика.       Ван Линцзяо разразилась хохотом, в чём её поддержали несколько парней из охраны Вэнь Чао, тогда как сам он, услышав подобное предположение, скорее озадачился, чем развеселился. Лань Чжань скрипнул зубами. Ван Линцзяо во всеуслышание объявила о его неравнодушии к Вэй Ину. Не надо было оглядывать толпу, чтобы понять, что у многих отвисли челюсти и увеличились глаза. Даже если кто-то принял заявление Ван Линцзяо за злую шутку или оскорбление, не имеющее отношения к реальности, реакция большинства была бурной.       — Хм, а персик-то в курсе, что заимел воздыхателя, — несколько оторопело брякнула «поборница правды», коснувшись испытывающим взором расслабленного лица Вэй Ина, но быстро взяла себя в руки. — Какая гнусность! — изображая отвращение, она прикрыла рукой сложившиеся в капризный бутон пухлые губы. — Вот вам и хвалёное благочестие Второго Нефрита клана Лань, туда же и якобы высокоморальные нравы Пристани Лотоса!       Цзян Чэн остекленевшим взглядом уставился на брата, но тот смотрел не на него, а на Лань Чжаня; более того, он улыбался ему — спокойно и обнадёживающе, всем видом давая понять, что не собирается ни отрицать сказанное, ни огорчаться по этому поводу.       Лань Чжань почувствовал, как внутри разливается незнакомое тепло. Столкнувшись с внезапным разоблачением, Вэй Ин не стал отрицать свою причастность, чтобы спасти лицо — хотя мог бы разыграть возмущение или хотя бы удивление, — а смиренно принял новые обстоятельства.       — Милости просим! — гостеприимно поведя к гроту рукой, фальшиво усмехнулась Ван Линцзяо. — Давай, голубок, покажи как летаешь!       Лань Чжань наградил её презрительным взглядом — ничего, кроме презрения она в нём не вызывала, — быстрым движением подхватил длинные полы ханьфу и ринулся к расщелине, а затем, легко оттолкнувшись от края, нырнул во тьму. Краем глаза он успел уловить, что движение совершили ещё двое: Вэй Ин, сорвавшийся в грот вместе с ним, и Цзинь Цзысюань, без колебаний последовавший их примеру почти незамедлительно.       Оказавшись в свободном полёте над чёрной бездной, Лань Чжань мгновенно сплёл заклинание, породив лучистый шар света, холодным бледно-голубым сиянием разрубивший тьму, так что приземлялись парни не вслепую. Усеянное острыми каменными осколками дно пещеры, оказавшейся воистину громадного размера, представляло собой жуткую картину, но благодаря тому, что все опасные участки были на виду, никто из первопроходцев не покалечился.       Вслед первой троице прыгнули и другие заклинатели. Кое-кто тоже добавил освещению мощи собственными магическими манипуляциями, хотя те и не шли ни в какое сравнение с уровнем Лань Чжаня, снова свободно использующего завидную мощь своего Золотого Ядра. Его не покидало ощущение угрозы, таящейся в подёрнутой густыми тенями пещере. Кроме элементарных навыков магических искусств, большинству адептов нечем было защищаться, ведь Вэнь Чао не соизволил вернуть им оружие даже на время Ночной Охоты. Сам он, убедившись, что пространство безопасно, спорхнул вниз на мече, прихватив с собой и свою даму.       Едва ноги Ван Линцзяо коснулись твёрдой поверхности грота, она начала раздавать указания, подгоняя учеников и бранясь. Особенно беспощадно девушка действовала по отношению к заклинательницам, значительно уступавшим парням в силе, а потому вдвойне уязвимым.       — Не кучкуйтесь как тупые курицы! — кричала она. — И хватит сокрушаться по поводу испорченных платьев и обуви! Быстро подберите нюни и двигайтесь дальше!       Предельная глубина подземного дворца ещё не была достигнута — дно, как показал тщательный осмотр, имело существенный наклон и резкими сколами уходило вниз. То тут, то там блестели небольшие лужицы, скапливающиеся в углублениях между камнями. Со сводчатого потолка в некоторых местах сочилась вода.       Окружив себя защитниками из числа воинов Ордена Цишань Вэнь, Вэнь Чао чопорно расхаживал по относительно ровному участку, пока возглавивший общность адептов Лань Чжань медленно продвигался вперёд, посылая лучи света вдоль изрезанных неровностями стен. Вэй Ин не отставал от него ни на шаг. Наплевав на нужду изображать нейтральность, они страховали друг друга на скользких и опасных перепадах спуска, держась за руки.       Соприкосновение с Вэй Ином придавало Лань Чжаню сил и решимости. Его волновал не столько итог предстоящей охоты, сколько то, что Вэй Ин продемонстрировал Вэнь Чао силы, вызвавшие у того интерес. Крайне подавленный после обличающего выпада Ван Линцзяо, Цзян Чэн, нагнавший их, не мог не обратить внимание, что его шисюн и Лань Ванцзи время от времени свободно касаются друг друга, тогда как из головы у него не шло, что Второй Нефрит клана Лань терпеть не может, когда в его личное пространство вторгаются чужаки. Следовательно, происходящее лишний раз доказывало — Вэй Ин таковым для него больше не является.       — Хреновый расклад! — хмурился тот. — Какая бы тварь тут ни обитала, если она придёт в ярость, мало никому не покажется. Будет гонять нас в этом котле как цапля лягушек.       — Мгм, — согласился Лань Чжань, ни на мгновение не ослабляя бдительность. — Похоже, у пещеры только один вход и выход, через который мы сюда попали, а застрять здесь почти верная смерть.       — Поменьше трепитесь и живее переставляйте ноги! — наблюдая за продвижением молодых людей вниз с безопасного места, чванливо прогнусавил Вэнь Чао и начальственно скрестил на груди руки: — Я не намерен здесь ночевать!       — Вот же гад! — не стерпел Вэй Ин, бубня себе под нос ругательства. — Ну ничего… Я так этого не оставлю.       — Не лезь на рожон, — стиснув его пальцы, прошептал Лань Чжань. — Не вмешивайся.       — Может, ты не заметил, я уже вмешался.       Лань Чжань был раздосадован тем, что Вэй Ин не хочет упростить его задачу.       — Сейчас ты должен меня послушаться, — голос его, как обычно, звучал твёрдо и надёжно. — Когда Вэнь Чао получит своего монстра и отвлечётся на него, я сам всё сделаю.       — Выступишь один против всей этой своры? — усмехнулся Вэй Ин, окинув взглядом охрану и сопровождение Вэнь Чао.       — Мгм.       — Я с тобой. Ты же видел меня в деле. Я смогу о себе позаботиться.       — Я не оспариваю твои таланты, просто хочу уберечь тебя.       — У меня те же чувства, только по отношению к тебе.       Приспешники Вэнь Чао наконец соблаговолили раздать ученикам факелы. Они поджигали их и сбрасывали прямо с мечей, не утруждаясь передачей из рук в руки. Естественный огонь слабо разбавлял кромешную темень подземелья. Своды пещеры были высоки и ширились так далеко в стороны, что оставалось множество мест, куда свет не дотягивался, создавая теневые карманы, в которых могла таиться нечисть.       Вскоре разломов и крутых каменных зубцов стало меньше, зато под ногами чаще раздавалось хлюпанье и попадалось больше водяных ловушек. С виду это были безобидные лужи, но, ступив в такие по неосторожности, пара человек ушли с головами в воду. Ставшее гулким и раскатистым эхо сообщало, что процессия неуклонно погружается под землю. Никого это не радовало. Необходимость исследовать пространство уводила колонну от спасительного кратера, через который можно было выбраться наружу, всё дальше и дальше.       Причудливый белёсо-бирюзовый балдахин из сталактитов, свешивающихся с потолка, орошал головы идущих частыми каплями. Сталагмиты, зеркально отражающие нависающих над ними собратьев, тянули свои кинжальные конусы кверху и затрудняли продвижение, поэтому тащились заклинатели черепашьим шагом. Промозглость и холод, поначалу не слишком беспокоившие, теперь пробирали до костей. Вэнь Чао с охраной, парящие на мечах и имевшие в своём распоряжении броню из доспехов, не торопились облегчить адептам жизнь. Они лишь подгоняли и понукали юношей и девушек, штурмующих пещеру совершенно неподготовленными.       Наконец по прошествии довольно долгого времени Лань Чжань завидел впереди водоём. Чем ближе к нему подбирался свет факелов, тем безбрежнее тот казался. Озерцо, оставшееся у подножья горы, представлялось в разы меньше того, что прятала в своих загадочных недрах пещера.       — Ничего себе здесь прудик притаился! — поражённо изрёк Вэй Ин. — Кто бы мог подумать, что сердце горы вовсе не из камня!       — Держись подальше от воды, — предупредил Лань Чжань. — Судя по всему, это и есть место, где нам предстоит столкнуться с созданием, которое жаждет заполучить Вэнь Чао.       — Знать бы точно, чего ожидать…       — Можешь быть уверен в одном — ничего хорошего нам не светит! — встрял Цзян Чэн, гуляя скептичным взглядом вверх-вниз по каменным навесам.       — Неопределённость хуже открытого столкновения, — подал голос Цзинь Цзысюань, всё это время продвигавшийся вглубь грота в числе первых.       — Если здесь и впрямь кто-то обитает, потревоженный нашим прибытием, он покажется, — предостерегал Лань Чжань. — Будьте настороже.       Его взор скользил по поверхности странного озера. Скрытый в глубинах горы водоём, помимо того, что имел абсолютно чернильный оттенок, весь был утыкан большими и маленькими участками суши. Недалеко от берега возвышался самый крупный и продолговатый из них. Он имел ребристый выступ и немного походил на перевернутую дном кверху огромную шлюпку. Запах от чёрных вод исходил тяжёлый и затхлый, не в пример тем ручейкам и лужицам, что были разбросаны вокруг и отличались хрустальным блеском. Тёмная гладь подземного лимана казалась ровной, как натянутая шёлковая простыня. Обойти его не представлялось возможным: и слева, и справа виднелись отвесные скалы, а конца-края вглубь разглядеть не удавалось.       Опасение, что Вэнь Чао, доподлинно не зная, с кем придётся столкнуться, привёл сюда людей на верную погибель, не отпускало Лань Чжаня. И не только его одного обуревали дурные предчувствия. На многих лицах он читал тоску, уныние, раздражение и, что горше всего — беспомощность. Лань Чжань не давал волю мрачным эмоциям и одновременно с обстановкой пещеры изучал обстановку вокруг Вэнь Чао, прикидывая, сколько физических усилий и времени потребуется, чтобы добраться до него, сколько жизней придётся отнять и как не допустить, чтобы в схватке пострадал Вэй Ин.       Сгрудившись на берегу, молодые люди топтались на месте. Они пересекли всю пещеру, зашли в тупик, но не встретили никого даже отдалённо способного сойти за добычу. Каких-либо следов обитателей подземного склепа не просматривалось. Отсутствие понимания, с чем предстоит схлестнуться, тяготило не на шутку и порождало всеобщую напряжённость. Ученики вертели головами, настороженно переглядывались и нервно вздрагивали от каждого звука.       — Что и говорить, охота на «неизвестно что, которое неизвестно где» идёт просто замечательно! — со злой иронией обронил Вэй Ин, потирая деревенеющие от холода руки.       В нём начинал нарастать гнев.       — Я ног почти не чувствую.       Он кинул короткий взгляд на сжавшихся тесной группой, дрожащих заклинательниц, чьи тонкие наряды были неспособны защитить от холода. Никто не соблаговолил предупредить их, что охота планируется не в лесу, как обычно, а в обледенелых чертогах горы.       Вэнь Чао тоже испытывал негодование. Он не рассчитывал, что поход так затянется, да ещё и увенчается таким разочарованием. Редкий зверь, слухи о котором привели его в эту даль, на месте отсутствовал, заставляя сомневаться, что он вообще здесь когда-либо был. Ему претила мысль, что придётся вернуться обратно в резиденцию с пустыми руками. До отца эта новость докатится быстро. Младший сын давно не радовал его достойным уловом, ограничиваясь кратковременными вылазками, в которых кидал в бой с чудовищами безоружных подростков, а сам отсиживался по шатрам с Ван Линцзяо, чей аппетит до телесной услады отнимал все силы.       Кутаясь в поднесённую слугами накидку, его любовница встревоженно и требовательно поглядывала на зачинщика похода, ожидая, по всей видимости, решительных действий. Вэнь Чао бросил взгляд в толпу переминающихся с ноги на ногу учеников. Глаза непроизвольно отыскали единственную статичную фигуру — высокого юношу в светлых одеждах. Не замутнённый ничем взор Лань Ванцзи в затянувшемся ожидании был направлен прямо на него.       Рядом с ним, хмуро озираясь, возвышался Вэй Ин — выдающийся талант Пристани Лотоса. Они, как и до прыжка в грот, стояли слишком близко — почти соприкасались. Счесть это простой случайностью второй раз кряду Вэнь Чао не смел. Поначалу он не решался поверить, что просчитался и вместо ожидаемого кровопролитного мордобоя подтолкнул заклятых врагов к «примирению», но после брошенного Ван Линцзяо высказывания приходил к выводу, что ночь, проведённая один на один, для этих двоих увенчалась чем-то большим, нежели подразумевало дружеское пожатие рук.       Ещё вчера Лань Чжань был бледен как смерть и слаб, как больной, которому положено быть прикованным к постели, а сегодня он не только без труда преодолел весь путь от селения до горы, но и не раздумывая прыгнул в кратер, приземлившись на дно пещеры подобно богу, сорвавшемуся с небес на возведённый в его честь пьедестал. Это означало лишь одно: Золотое Ядро Нефрита вернуло себе изначальную силу. Доказывало данный факт и то, что Лань Чжань пускал в ход мощные заклинания, рассеивая тьму пещеры.       — Господин… Свет моих очей! — отвлекая от раздумий, тянула Чао за рукав Ван Линцзяо. — Мы теряем время. Нужно что-то предпринять. Надежда всё ещё есть. Чудище, несомненно, где-то поблизости, просто прячется.       Уловив в порочных глазах любовницы невольную подсказку, Вэнь Чао тлетворно заулыбался.       — Ты как всегда права, моя Цзяо-Цзяо! — его голос повысил тональность. — И дабы выманить его, предпримем следующее. Выбери кого-нибудь из толпы! — предложил он спутнице. — Пустим ему кровь. Аромат сочного кушанья призовёт зверя, и тут уж за мной дело не станет — как покажется, расправлюсь с ним и домой!       — Какая блестящая идея! Гениально! — просияла Ван Линцзяо, тогда как среди адептов пронёсся гул протеста, и без того обостряя нервную настороженность. — Монстры обожают свежую кровь!       — Ага, уж монстру вроде тебя это хорошо известно! — поменялся в лице Вэй Ин, с ужасом вскинув взгляд туда, куда указывала Ван Линцзяо.       — Вскройте ей вены! Отличная получится приманка!       Выбор зазнобы Вэнь Чао без раздумий пал на Мянь-Мянь — самую привлекательную и обворожительную заклинательницу из собравшихся. Хотя избрание жертвоприношением неизвестному чудовищу было сделано за доли секунды, оно не являлось для Ван Линцзяо случайным. Идея о приманке нежданно-негаданно открыла перед ней возможность избавиться от соперницы, и она вцепилась в неё хваткой голодной волчицы.       — Выпустите из девчонки всю кровь! Торопитесь! Добыча сама себя не выманит! — приговаривала она, победоносно взирая на приговорённую.       Когда указующий перст ткнулся в сторону Мянь-Мянь, та оцепенела.       — Что?.. Я?       Вэнь Чао, не таясь, вздыхал по невинной, пригожей заклинательнице, от которой всегда пахло как от букета только что собранных цветов.       — Её? Цзяо-Цзяо, ты уверена?       — Абсолютно! — парировала фаворитка, нетерпеливо жестикулируя. — Тащите её сюда!       — В чём моя вина? — недоумевала Мянь-Мянь. — За что со мной так?       — Ты послужишь приумножению славы и процветания Ордена Цишань Вэнь! Радуйся, что тебе оказали такую честь! Не пойму, по какой причине заминка?! — взвизгнула Ван Линцзяо, отреагировав на промедление. — Или кто-то готов поменяться с ней местами?       Подручные Вэнь Чао подались к Мянь-Мянь, которая, глотая ужас, невольно пятилась.       — Пожалуйста, — обронила она едва слышно. — Не надо. Я ничего не сделала. Это несправедливо!       Даже в приступе паники её внешность вызывала только самые положительные чувства. Нежное, похожее на кукольное личико стало белым от страха, отчего вспыхнули ярче большие, красивые глаза и алые губы.       — Может, выберешь другую? — с сожалением протянул Вэнь Чао, шаря по хрупкой фигурке сальным взглядом.       Ван Линцзяо расцвела притворной досадой, при этом пропустив на губы самую очаровательную из своих улыбок.       — Солнце моё, — её руки легли на грудь любовника, прельщая его размеренными, завлекательными движениями. — Почему же не эту? Что с неё толку, тощая да хилая! Или тебе её жалко?!       — С чего бы мне кого-то здесь жалеть? Для меня нет разницы, — фыркнул он, сознавая, что уж точно не намерен портить отношения со своей «ненаглядной», которая хоть и изводила его в постели до изнеможения, но изнеможение это было слаще некуда. — Поступай как хочешь!       — Вы слышали! — прикрикнула Ван Линцзяо на мужчин, подбирающихся к мечущейся жертве. — Что возитесь, увальни? Хватайте её скорей!       Мянь-Мянь задрожала пуще прежнего и, отступая назад, споткнулась. Благо упасть на камни ей не дали крепкие руки. Вэй Ин аккуратно подхватил её и толкнул себе за спину. В эту же секунду самого его закрыл устремившийся к ним Лань Чжань. Цзян Чэн, подражая брату, и Цзинь Цзысюань тоже ринулись на помощь, загородив девушку со всех сторон.       — Это ещё что такое?! — срываясь на высокие ноты, процедила Ван Линцзяо. — Растолкайте борзых недоумков немедленно и ведите сюда девчонку!       Сразу четверо заклинателей клана Вэнь бросились к парням, но к Мянь-Мянь не пробились.       — Не церемоньтесь с ними! — в замешательстве твердила Ван Линцзяо, тогда как Вэнь Чао от неожиданности развернувшейся перед ним сцены на миг окаменел.       Отныне он наглядно убедился, что Лань Чжань снова представляет собой серьёзную угрозу его благополучию, и корил себя, что проворонил момент, когда это произошло. Вывод, что Нефрит и юньмэнский персик не враги, тоже подтвердился. Лань Чжань и близко не подпускал его людей к адепту с алой ленточкой в волосах, хотя выходил безоружным против мечей. Вэнь Чао хорошо помнил, насколько смертоносен Лань Ванцзи в бою. Расправиться с четвёркой выступивших против него заклинателей было для него сущим пустяком. В ночь сожжения Облачных Глубин он положил в могилы многие десятки, а в довершение всего почти отправил на тот свет Вэнь Чжулю — одного из сильнейших воинов не только клана Вэнь, но и вообще из живущих, а ведь Второй Нефрит Ордена Лань даже не достиг пока зрелости. То, как возвеличат и прославят в среде заклинателей его таланты, магическую мощь и боевое мастерство через два-три года, было страшно даже представить. При благоприятных обстоятельствах его персона обещала стать неодолимой и легендарной.       Не без усилий сдерживая клокочущее внутри стремление сию же секунду отдать приказ — «убить», Вэнь Чао, с досадой взирая, как его люди дружно полетели на землю, крикнул:       — Я всё гадал, когда же наступит этот момент — и вот он. Ты не мог не восстать. Едва оклемался, пошёл против меня!       Лань Чжань стиснул зубы. Из-за необходимости защитить Мянь-Мянь его план подобрать удовлетворяющие условия для нападения на Вэнь Чао провалился. Столкновение началось раньше, чем он рассчитывал, и развивалось непредсказуемо.       — Первым делом, как вернусь в резиденцию, отдам приказ, чтобы твоего отца и дядю располосовали на ленты и отправили эти мясные лохмотья на корм воронью! — запальчиво угрожал Вэнь Чао.       Вместо Нефрита ему громко ответил Цзинь Цзысюань:       — А чего ты ожидал от нас, попирая все законы человечности?! Эта девушка не заслуживает участи, на которую ты её обрекаешь! Выманить тварь можно и иным путём!       — Мне решать, как кого выманивать! — свирепел Вэнь Чао. — Как смеешь ты повышать на меня голос, щенок?!       — Ты зарвался! Так недалеко и до поголовного истребления! — не испугавшись его гнева, высказался Цзинь Цзысюань. — Сегодня ты расправишься с этой девушкой, завтра со всеми остальными! А может, ты за этим нас сюда и привёл? Вздумал похоронить в одной могиле разом?       Вэнь Чао издал смешок.       — Заносчивый стервец! Ты хоть представляешь, как дорого тебе обойдётся неповиновение? Я слишком долго проявлял к вам снисхождение, впредь на него не надейтесь!       Вэнь Чао обвёл учеников вытянутым в их направлении клинком.       — Не отступитесь от этой девки, все до единого поляжете здесь!       — Ты, кажется, забыл, что не крестьян припёр к стенке, а заклинателей! — выкрикнул ему на это Вэй Ин. — Не опасаешься, что, затеяв с нами драку, сам же и отхватишь?       — Сиротка за спиной благородного защитника, смотрю, осмелел и обнаглел, — прорычал Вэнь Чао. — Уповаю, вы уже обменялись клятвами верности на пути к совместному будущему, ведь мне будет так приятно вас его лишить!       Он махнул рукой уже готовым сорваться со своих мест подчинённым, и те табуном понеслись в атаку. Лань Чжань с завидной безмятежностью шагнул им наперерез и завертелся словно в грациозном танце, парируя и возвращая выпады. Он почти сразу отнял у одного из нападающих меч, нанеся тому внушительный удар ладонью в грудь, и бросил оружие Цзинь Цзысюаню. Парень проворно поймал клинок и, благодарно кивнув, с удвоенным рвением отдался схватке.       Лань Чжань уложил следующего претендента и, завладев его мечом, на сей раз швырнул оружие Цзян Чэну. Свои действия Нефрит повторял не единожды, вооружив почти десяток присоединившихся к защите Мянь-Мянь адептов. Он не мог сейчас размениваться на жалость. Люди Вэнь Чао прибывали. Захваченный кровавой пляской, Лань Чжань повергал одного противника за другим в беспамятство, понимая, что чем быстрее остановит нашествие врага, тем больше своих сверстников спасёт от ранений и смертей.       Вэй Ин повернулся к Мянь-Мянь.       — Держись Цзян Чэна!       Взглянув на своего шиди, он добавил:       — Позаботься о ней!       Цзян Чэн даже рта открыть не успел, а Вэй Ин уже ворвался в гущу сражения, словно гибкая, прыткая куница уворачиваясь от разящих клинков, свистящих совсем близко от его тела. Ему, как и Лань Чжаню, не составило труда обзавестись мечом. С виду лёгкий и худощавый, он ошеломлял недругов своей ловкостью и безрассудством и так споро метался в пучине битвы, что его движения таяли в воздухе, как щелчки вспышек, не оставляя противникам возможности среагировать и достойно ответить.       Две фигуры — в белом и в чёрном с пурпурными всполохами — будто два равнозначных вихря кружили среди осаждающих их врагов. В какой-то миг, встав спиной к спине, Лань Чжань и Вэй Ин переглянулись и на губах их промелькнули улыбки. Это окончательно вывело Вэнь Чао из себя, затопив яростью. Его глаза впились теперь уже не в Нефрита, а в его спутника. Он словно обнаружил драгоценную находку, а в грядущий миг оглянулся на охрану и заорал:       — Подавить бунт, и никакой пощады зачинщикам! Убить их!       Его подручные обнажили мечи и бросились выполнять приказ. За спиной Вэнь Чао остался только Сжигающий Ядра. Заложив руки за спину, мужчина сосредоточенно наблюдал за стычкой. Многие из юных адептов никогда ранее не участвовали в схватке не на жизнь, а на смерть. Среди брызжущей во все стороны кровищи и трупов их настиг шок. Не имея представления, как надлежит действовать, они просто носились по пещере, пытаясь укрыться, или впадали в ступор. Большинство сразу оказались сбитыми с ног. Вместе с личными телохранителями поддержка Вэнь Чао составляла около полусотни человек. Юноши, выступившие против него, оставались в меньшинстве. К ним присоединилось с десяток парней и две девушки, но эта дюжина и вполовину не была столь же искусна в ведении поединков, как смертоносная парочка в центре.       Вэнь Чжулю делал ставку на то, что Лань Чжань перенёс немалую встряску из-за своего ранения и ещё не в полной мере восстановил Золотое Ядро, а главное — при нём не было прославленного Бичэня. В ближайшие минуты количество сражавшихся на берегу озера уменьшилось вдвое. Лань Чжань, Вэй Ин, Цзинь Цзысюань и ещё трое молодых людей пока держали оборону, но их заметно оттеснили к воде. Вэнь Чао происходящим был весьма доволен. Он рассчитывал, что вся эта внезапная возня не продлится долго и уже смаковал, как по её завершении, после того как затеявших смуту схватят, оторвётся по полной.       — А я-то думал, охота будет сплошная нудятина, — бахвалясь, весело выдал он. — Монстра не поймал, но зато вон какой развернулся мятеж, будет чем занять себя в ближайшее время, наказывая виновных.       Душегуб в нём ликовал, но в следующий миг его настроение переменилось. Несмотря на близкую победу его людей, почти загнавших Лань Чжаня и Цзинь Цзысюаня в воду, в пространстве вдруг что-то оглушительно ухнуло — будто грянул глухой гром и гневным рокотом прокатился по дрогнувшим стенам. Вместе с этим странным звуком по пещере пронёсся мощный воздушный поток, и факелы, затрепетав, погасли.       — Чтоб я сдох! Какого чёрта творится?! Откуда под землёй такой ветер?! — заголосил Вэнь Чао, не зная куда бежать и за что хвататься — вокруг стало темно хоть глаз выколи. — Верните огонь немедленно!       — Учись видеть в темноте! — раздался прямо у его уха ухмыляющийся голос. — Потому что я намерен отправить тебя во тьму, где тебе и место…       Едва не обмочившись от ужаса, Вэнь Чао как обожжённый вертелся на месте, размахивая зажатым в руках мечом во все стороны, но достать говорившего не выходило. Его смех появлялся то слева, то справа, то снизу, то сверху.       — Ты паршивый выродок, Вэнь Чао! Конченый мерзавец! Отъявленный сукин сын! — размеренно возникало и таяло в пространстве.       Бестолково полосуя воздух, Вэнь Чао быстро выдохся, а в следующий момент взвыл страшным голосом: ударом в живот его отбросило на камни. Сбитые в кровь локти и ладони причинили немалую боль.       — Теперь понимаешь, каково быть приманкой для чудищ без добровольного на то согласия? Нравится тебе? Чувствуешь себя на высоте? Держи ещё…       Мрак снова колыхнулся, и Вэнь Чао заскулил — на этот раз кулак заехал ему в челюсть, вынуждая обронить меч.       — Пошёл прочь от меня! — трясся в конвульсиях боли он, размазывая кровь и слюну по разбитым губам. — Будь ты проклят!       — Проклятий я не боюсь. Куда больше меня страшит, что в этом мире рождаются и существуют такие поганые мрази, как ты!       — Чего ты хочешь?!       — Чтобы ты корчился в мучениях!       — Прочь!       — Ну уж нет! Я только начал… Это тебе за Лань Чжаня, — пинок ступнёй по самому чувствительному месту отправил Вэнь Чао на несколько долгих мгновений под аккомпанемент собственного вопля созерцать звёзды. — Тот, кто, заполучив власть и могущество, пустился принижать и мучить других, не заслуживает пощады. Пожинай же плоды того, что сам посеял.       Задыхаясь от боли, Вэнь Чао вновь и вновь пытался рассечь тьму руками.       — Если правда на твоей стороне, что ж ты прячешься? Покажись! — попытался схитрить он.       Голос, опять прозвучавший очень близко к его уху, перемежался смехом.       — Ха-ха-ха-ха! Полагаешь, я прячусь потому, что считаю свои действия несправедливыми? Нет, глупец, я с тобой играю!       Пещеру снова сотряс шумовой залп, и факелы, погашенные ветром, вновь вспыхнули. Лицо Вэнь Чао стало гримасой неверия и ненависти.       — Ты!       — Я! — подтвердил Вэй Ин, восседая на корточках прямо возле его головы.       — Ты — мертвец! Приговорил себя! За свою неслыханную дерзость ответишь головой! — взбесился Вэнь Чао, вознамерившись схапать его, но руки, как и прежде, просвистели по воздуху.       Вэй Ин был готов к такому повороту и легко уклонился.       — Тебе бы о своей сейчас подумать!       — Клянусь, ты пожалеешь!       — Лучше прожить жизнь, полную сожалений, чем жить под гнётом самодура-тирана, не попытавшись его свергнуть.       — Я тебя уничтожу!       — Ты? Меня? Попробуй!       Продолжая усмехаться, Вэй Ин ловко заскочил на крупный валун. С возвращением освещения все взоры одновременно обратились к нему и его собеседнику. Непонимание происходящего сразило всех оцепенением. Лань Чжань оторопел, когда вокруг сгустилась тьма, но как только снова смог видеть, растерялся ещё больше, осознав, что Вэй Ин не прислушался к его просьбам и самостоятельно пошёл в атаку, использовав при этом запрещённые заклинания Тёмного Пути.       — Вэй Ин, осторожнее! — выкрикнул он, заметив крадущуюся в тени фигуру. — Берегись Вэнь Чжулю!       Верный телохранитель, обнажив клинок, ринулся к Вэй Ину, но тот, услышав предупреждение Лань Чжаня, резко обернулся, вскинул свой меч и упёр его в горло Вэнь Чао.       — Не двигайся, — бросил он Вэнь Чжулю. — А то мигом освобожу тебя от занимаемой должности!       Мужчина обескураженно замер.       — Да кто ты такой?! — его вопрос был риторическим — ему было хорошо известно имя бунтаря.       Вэй Ин насмешливо фыркнул, одним рывком поставил Вэнь Чао на ноги и выпалил:       — Я — Вэй Усянь из Юньмэна!       При этих словах Вэнь Чжулю весь пропитался гневом.       — Не знаю, что за грязный фокус ты только что провернул, малец, но одумайся, пока не поздно. Ты приставил меч к горлу сына главы клана Вэнь. Думаешь, пустив ему кровь, сможешь уйти отсюда и жить спокойно?       — Предлагаешь мне сложить оружие и сдохнуть прямо сейчас?       — Предлагаю отпустить его. Я, так и быть, дам тебе приличную фору, сможешь убраться восвояси, а дальше как повезёт: поймаю — сверну шею, не поймаю — твоё счастье…       — Заманчиво заливаешь, но твоё предложение расходится с моими планами!       — И что же в них, позволь узнать?       Вэй Ин встряхнул Вэнь Чао за шиворот.       — Перво-наперво научить эту шваль просить прощения.       Физиономия Вэнь Чао то краснела, то бледнела.       — Ты — не жилец, я тебя выпотрошу!       — Да-да! Мертвец, не жилец и сам приговорил себя, — с неувядающей ухмылкой повторил набор его изречений Вэй Ин. — Слышал уже, а теперь, если не рвёшься лишиться языка, захлопнись!       Вэнь Чао, растеряв остатки самообладания, умоляюще воззрился на Вэнь Чжулю.       — Сделай же что-нибудь!       — Не помышляй даже! — зыркнул на Сжигающего Ядра Вэй Ин и грубо стиснул ворот Вэнь Чао, позволяя тому почувствовать прикосновение ледяного лезвия к коже у основания шеи. — А не то моя рука может ненароком дрогнуть — будешь визжать как недорезанная свинья, гарантирую!       Вэнь Чжулю мешкал, то вскидывая пульсирующие разрушительным светом руки, то опуская. Наконец он отступил на пару шагов назад.       — Правильно, — одобрительно хмыкнул Вэй Ин и предупредил остальных: — Всем, кто носит фамилию Вэнь — стоять и не шевелиться! У меня ваш господин! Если не хотите, чтобы я вспорол ему горло прямо на ваших глазах, верните мечи в ножны!       — Делайте, что он велел! — прохрипел Вэнь Чао, чувствуя, как на глотке болезненно смыкается чужая ладонь.       — Топай! Нам с тобой предстоит немного прогуляться. Не волнуйся, здесь недалеко, — подталкивая пленника, Вэй Ин начал продвигаться к берегу.       Адепты Вэнь, окружившие Лань Ванцзи и Цзинь Цзысюаня, застыли каменными изваяниями. Повисшая в подземелье атмосфера раскалилась до предела. Воспользовавшись замешательством врага, Цзинь Цзысюань повыхватывал у подручных Вэнь Чао клинки и позашвыривал в озеро.       Внутри Лань Чжаня горячим вихрем разрасталось ощущение фатальности развернувшегося столкновения. Вовсе не так он планировал устранить Вэнь Чао. Захватив того в заложники и оставляя в живых, Вэй Ин серьёзно рисковал. Опасаясь, что Вэнь Чжулю всё-таки попытается атаковать, он оглянулся на воду, а потом, сильно оттолкнувшись ногами, взмыл в воздух вместе с взвизгнувшим Вэнь Чао. Приземлившись на один из островков, Вэй Ин вновь подпрыгнул, и так ещё несколько раз, пока не очутился со своим изрыгающим проклятия «грузом» на приличном расстоянии ото всех — на самом крупном из выступающих над водой клочков суши. После чего, немного расслабившись, он ухмыльнулся Лань Чжаню и с задором позвал:       — Давай ко мне!       Лань Чжань двинулся на зов, но не успел и шага сделать, как почувствовал, что земля заходила под ногами.       — Землетрясение! — вырвалось из глоток как минимум десятка человек.       Так как вокруг высились своды подземного зала, упомянутое природное явление неминуемо должно было спровоцировать камнепад, грозивший похоронить всех присутствующих заживо. Толчки нарастали и усиливали панику. Со стен срывались мелкие камешки и гулко плюхались в воду. Минутное затишье с подачи Вэй Ина обратилось всеобщей суетой. Сам он, пытаясь удержаться на ногах, неумышленно чиркнул соскользнувшим лезвием Вэнь Чао по ключице. Парень истошно заорал и задёргался в его руках.       Лань Чжань рванул в их сторону, но внезапно поднявшейся волной его отшвырнуло на камни. Цзян Чэн, также подхваченный вышедшей из берегов водой, на пару мгновений скрылся с глаз.       — Это не землетрясение! — выкрикнул он, едва вода отступила.       Его дрожащая рука указывала в сторону болтаемых тряской Вэй Ина и Вэнь Чао, которым, казалось, досталась самая подвижная каменная платформа в пещере.       — Что-то двигается в воде! — вскочив на ноги, обронил Лань Чжань. — Вэй Ин, немедленно убирайся с острова!       Вместе с пришедшим в движение странным отрогом суши в толпе адептов начал разгораться настоящий ад. Подручные Вэнь Чао, видимо не на шутку опасаясь, что бунт учеников будет воспринят главой клана Вэнь как доказательство их личной несостоятельности, заторопились выслужиться по полной. Они понимали, что обещающий унести жизнь младшего сына главы хаос выльется для них неминуемой смертной казнью, и все, как один, бросились «усмирять» непокорных подростков.       Снова завязалось сражение, на этот раз куда более ожесточённое и кровавое, нежели до этого. Лань Чжань, сбитый с ног кем-то из охраны Вэнь Чао, не имея иного выбора, опять ввязался в бой на берегу. На него навалились сразу несколько человек, а потому он, недолго думая, пустил в ход заклинание неподвижности. Касаясь то одного, то другого, он насылал на мужчин паралич, чем выиграл немного времени, чтобы оттеснить от себя их сплочённый натиск и покинуть окружение.       Вэй Ин, сообразив, что все толчки в подземелье порождает источник, находящийся у него под ногами, искал способ удержать в подчинении мечущегося Вэнь Чао и покинуть сотрясающийся островок, однако твердь, удерживавшая их, вдруг резко вздыбилась и начала разрастаться вширь, расплёскивая и баламутя грязную воду.       — Твою мать! — вырвалось у Вэй Ина, когда он понял, что находится на спине огромного существа, всё это время скрывавшегося в озере.       Панцирь гигантского чудовища, удивительно походящий по цвету и рельефу на скальные пласты, укрывали многочисленные ракушечные наросты, окаменелости и затвердевшие водоросли. Зверь превосходил размерами всех виденных Вэй Ином до настоящего момента тварей. Округлая, будто немного приплюснутая голова существа, венчающая очень длинную гибкую шею, напоминала очертания змеи, тогда как тело чем-то смахивало на черепашье, за исключением того, что при своих невероятных габаритах отличалось поразительной стремительностью и подвижностью. Исполинский зверь также обладал мощными лапами, вооружёнными острыми когтями, и толстым, усеянным шипами хвостом, в движении поднимающим вихрастые волны на воде.       — Вэй Ин, убирайся оттуда! — надрывался Лань Чжань. — Быстрее!       Ему всё никак не удавалось отвязаться от подступающих противников. Их поток не иссякал. Казалось, до людей Вэнь Чао наконец дошло — или им кто-то подсказал, — на ком следует сосредоточить силы, что они и сделали. Но тревожило Лань Чжаня не это и даже не то, что присутствующим в гроте довелось столкнуться с какой-то невообразимо огромной древней зверюгой. Он потерял из виду Вэнь Чжулю.       Столь беспардонно разбуженное в логове чудовище ярилось и буйствовало. Совершив несколько безумных оборотов вокруг своей оси, оно всколыхнуло муть на дне озера и расплескало во все стороны. Крики, лязг оружия и запах крови неминуемо обратили внимание двух горящих оранжевым пламенем глаз к толчее людей на берегу.       Сумасшедшие скачки и волнообразные движения существа окончательно лишили Вэй Ина равновесия. Отвлекаясь на попытки использовать против монстра меч, он разжал руки — и Вэнь Чао оказался на свободе. Вэй Ин прилагал массу усилий, но клинок лязгал по броне зверя, не принося результата — плоть защищал костяной нарост.       — Вэй Ин, вниз! — призывал Лань Чжань.       После появления зверя большинство адептов бросились прочь от озера. Вблизи воды сражались лишь Цзинь Цзысюань, Цзян Чэн, Мянь-Мянь и ещё пара человек.       — Ты что, оглох?! — Цзян Чэн исходил ругательствами, стараясь привлечь внимание шисюна. — Кому сказано, вали прочь с этой твари, пока она тебя не сцапала!       Вэй Ин прекрасно слышал и его, и Лань Чжаня, но в силу того, что существо уже обратило внимание на происходившее у него на спине, и огромная змеиная голова, грозно разевая кошмарные челюсти, устремилась к пребывающим там двум фигурам, был вынужден реагировать соответственно.       Воспользоваться тем, что Вэй Ин разжал хватку и полностью отвлёкся на отбивание выпадов монстра, Вэнь Чао решился на побег — оттолкнулся от ухабистой спины змеи-черепахи и подпрыгнул, завидев над собой парящего на мече Вэнь Чжулю, который мигом его подхватил.       Вэй Ин, осознав своё поражение в удержании заложника и невозможность навредить кожной броне чудовища, тоже не стал задерживаться на его хребте. Тем более что монстр достиг берега и принялся ловить и заглатывать людей. Клыки оголодавшей твари не оставляли бедолагам, попавшим в их тиски, ни единого шанса. Схваченные сразу же отправлялись в глотку при помощи длинного языка, мгновенно обвивающего добычу и утаскивающего в скользкую чёрную пасть.       Заклинатели клана Вэнь схватились за луки и теперь осыпали тварь стрелами. Они серебристым дождём поливали твердокаменный панцирь, однако, сталкиваясь с костяной чешуёй, стрелы либо ломались, либо со стуком отскакивали, не причиняя существу никакого вреда.       — Бесполезно! — проронил Вэй Ин, подлетев к Лань Чжаню и взяв на себя пару его противников. — Надо сматывать, но как, когда эта громила так свирепствует и нет способа её отвадить?       В следующую секунду безобразные челюсти монстра клацнули совсем близко, пожирая одного из лучников.       — Способ есть! — Лань Чжань отшвырнул от себя очередного недруга и, соединив ладони вместе, развёл их в стороны с криком, адресованным всем, кто мог его услышать: — Прикройте глаза!       А вслед за этим грянул белый шквал, порождённый сплетением сразу нескольких магических формул. Всплеск света был настолько ослепляющим, что те, кто не подчинился призыву Нефрита, на ближайшие минуты лишились зрения. По пещере прокатился душераздирающий рёв. Холодное пламя, сорвавшееся с рук Лань Чжаня, не только испугало монстра, но и причинило жестокую боль его глазам. Продолжая издавать дикие вопли, рычать, скалиться и дёргать головой, зверь бросился обратно к воде, заливая берег маслянисто-вязкими потоками ила.       Казалось бы, это успех — Лань Чжань выиграл для окружающих время, чтобы покинуть пещеру, но куда там. Едва тварь отступила, адепты клана Вэнь, вместо того чтобы хлынуть обратно к спасительной расщелине, направили все силы на попытку добить бунтовщиков.       Пространство прорезал душераздирающий девичий визг. Вэй Ин первым определил его источник. У дальней стены, занеся над собой тавро, Ван Линцзяо нацелилась изуродовать лицо Мянь-Мянь. Девушку с обеих сторон удерживали телохранители фаворитки Вэнь Чао, пригибая её к земле и выкручивая руки, а потому она не могла ни вырваться, ни защититься.       Лань Чжаня, вложившего много сил в световую вспышку, в этот миг момент снёс с ног удар сзади. Вэй Ин кинулся на того, кто напал на него, и вместе с ним покатился по земле. На помощь девушке устремились Цзян Чэн и Цзинь Цзысюань. Последнему достались телохранители Ван Линцзяо, а Цзян Чэну она сама. Красавица не собиралась уступать свою жертву и, подобно броскам кобры, направляла тавро в юношу, закрывающего собой Мянь-Мянь.       Проворные выпады Ван Линцзяо увенчались удачей. Раскалённый конец железного прута ужалил плечо Цзян Чэна. Парень приглушённо вскрикнул. Воздух наполнился запахом палёной одежды и жжёной человеческой плоти. Ван Линцзяо, ободрённая достигнутым, ринулась на Мянь-Мянь, но Цзян Чэн, разозлённый болью, не оставил попыток отстоять девушку и выбросил в направлении нападавшей ногу.       Удар ступнёй наконец привёл Ван Линцзяо в чувство. Отлетев на приличное расстояние, она рухнула на камни и содрогнулась, заливая хлынувшей горлом кровью грудь и руки. Болезненное падение и сочащаяся по губам алая влага заставили её впасть в панику и огласить пещеру пронзительным воплем. Цзян Чэн навис над ней, собираясь заткнуть ещё одним ударом, но объявившийся Вэнь Чао, перекрывая вой своей любовницы, пронзительно запричитал:       — Цзяо-Цзяо!       Он повелительно впился глазами в Вэнь Чжулю, которому ничего не оставалось, как спрыгнуть с меча и броситься к Цзян Чэну.       — Он посмел избивать мою женщину! Вытряси из него душу! Убей мерзавца!       Вэнь Чжулю вырос перед Цзян Чэном и первым же тяжёлым пинком заставил отпрянуть к скале. Мянь-Мянь, стараясь отплатить за добро, храбро накинулась на мужчину, но была отброшена в сторону, как тряпичная кукла. Вэнь Чжулю вскинул меч, совершив пару выпадов, которые Цзян Чэн с трудом отбил. В поисках спасения парень шарахнулся назад, но позади тянулась сплошная стена камня, а потому, врезавшись в неё, он обречённо затих, тогда как противник вскинул перед собой мерцающую смертоносной позолотой руку.       Всё последующее случилось столь стремительно, что походило на мелькание смазанных бликов. Вэй Ин, покончив с соперником, словно призрак метнулся вперёд и материализовался перед своим шиди в самый последний миг. Его грудь стала преградой на пути раскрытой ладони Вэнь Чжулю, которая влетела в солнечное сплетения Вэй Ина, едва ли пробив насквозь.       Лань Чжань, выворачиваясь из захвата чужих рук, при виде этой сцены словно со стороны услышал свой собственный надрывный вопль:       — Вэй Ин!!!       Огненная дымка, окутавшая кисти Вэнь Чжулю, разбавила полумрак пещеры пурпурно-вишнёвыми красками. Искристым заревом она ошпарила вздрогнувшее тело Вэй Ина и, будто взорвавшись внутри него, отразилась багряным закатом в его до отказа распахнувшихся глазах. Плоть юноши ополоснуло жгучей кислотой, скрутило и подбросило чередой мучительных спазмов. Он словно в неверии удивлённо притянул к груди руки, а в следующее мгновение начал стремительно оседать.       — Добей его! Добей скорее! — надрывался Вэнь Чао, учуяв возможность поквитаться за пережитое несколькими минутами ранее унижение. — Отсеки ему голову!       Лань Чжань не помнил, как вывернулся из окружения противников, как за считанные секунды преодолел расстояние, отделявшее его от Вэй Ина. К тому моменту Вэнь Чжулю занёс над поверженным меч, чтобы завершить начатое, но лезвие клинка опустилось на ладонь Нефрита, заслонившего собой распростёртое на земле тело.       Понимая, что использовать против возникшего перед ним парня уничтожающую ядра способность бессмысленно, Вэнь Чжулю попытался вырвать из его руки своё оружие, но ничего не получилось. Лань Чжань держал крепко, несмотря на то, что кровь из рассечённой ладони била ручьём и заливала светлый рукав.       Вэнь Чжулю оторопел, а мутный от гнева взгляд Лань Чжаня заволокло неистовой жаждой. Его свободная рука сжалась в кулак и беспощадно разнесла челюсть мужчины. Вэнь Чжулю по инерции отпрянул, выпустил из руки меч и от силы удара бухнулся на спину. Лань Чжань с пугающей неторопливостью подхватил его клинок, поймал руку Вэнь Чжулю, от которой пострадал Вэй Ин, и потянул к себе. Светло-янтарные глаза превратились в бездну пустоты. Резкий взмах с характерным хрустом перебил предплечье Вэнь Чжулю. Лань Чжань рывком отделил его конечность от туловища, отбрасывая её далеко в сторону, и повторил содеянное со второй рукой.       Сорвавшийся в пространство крик Сжигающего Ядра, чудилось, заставил содрогнуться всех, кроме самого Лань Чжаня, производящего в этот миг чрезвычайно устрашающее впечатление безучастностью на своём лице. Он и ранее для многих представал созданием без чувств и эмоций, а ныне это ощущение усилилось вдвойне.       Мужчина, то ли не сознавая произошедшего, то ли просто пытаясь прожить дольше, заворочался в попытке встать. Он что-то говорил, возможно, молил; все вокруг что-то выкрикивали, но Лань Чжань слышал отчётливо только всхлипывающее кровью дыхание Вэй Ина, которого ломало страданиями, и панические призывы Цзян Чэна над ним.       — Не умирай! Слышишь? Держись!       Будто пребывая в состоянии транса, Лань Чжань отбросил меч и сомкнул пальцы на вороте Вэнь Чжулю, подтягивая его к себе, а затем замахнулся, вкладывая в последовавший град ударов всю скопившуюся боль, что обрушилась на него с момента сожжения Облачных Глубин. Мучения Вэй Ина разбередили в Лань Чжане что-то, чему не было названия, у чего не было лица — лица не стало и у Вэнь Чжулю уже через полминуты.       Отдаваясь господству отчаяния в изнывающей душе, Лань Чжань наносил удар за ударом под хруст ломающихся костей и испуганных возгласов окружающих. Не остановился он и когда у его противника, лишившегося человеческого обличья, не осталось ни бровей, ни носа, ни глаз, ни подбородка, только хлюпающие кровавой кашей вмятины — голова превратилась в бесформенный кусок измолоченного мяса.       Заключительный удар Лань Чжань направил ему в грудь. Кулак так сильно вошёл в плоть, что грудная клетка ввалилась внутрь, обрывая ход сердца. Сжигающего Ядра больше не существовало. Собственных израненных рук Лань Чжань не чувствовал. Охватила всепоглощающая отрешённость, но она была лишь завесой тому, что крылось за ней. Он поднял глаза, найдя взглядом зависшего на мече, скованного ужасом Вэнь Чао. Эмоции, написанные на лице того, были красноречивее любых слов.       Твоя смерть будет хуже… Намного. Обещаю,       Лань Чжань хотел убедиться, что Вэнь Чао понимает — отныне только гибель одного из них положит конец противостоянию. Затем он очень медленно повернулся. Слёзы жгли затуманенные горем глаза. Цзян Чэн, склонившись над извивающимся на земле Вэй Ином, всё никак не решался дотронуться до него. Того судорожно колотило — тело, поражённое разрушительным влиянием Вэнь Чжулю, нестерпимо горело. Из глазниц, ушей, рта и носа хлестали струи крови. Теряя её, Вэй Ин быстро слабел. Его зрачки дезориентированно шарили в пространстве. Голова моталась из стороны в сторону.       — Не смотри на меня такого, — видя охватывающее Лань Чжаня исступление, невнятно ронял Вэй Ин, закрывал лицо ладонями, омытыми кровью.       Он неимоверным усилием заставлял себя дышать через нос, глотая сгустки крови, скользящие по задней стенке горла.       — Не смотри! Пожалуйста, не смотри!       Истлевая, его Золотое Ядро вместе с собой испепеляло выстраиваемые годами энергетические каналы и скручивало в жгуты нервные окончания, чем причиняло адскую боль. Плоть, ощущая невосполнимую утрату, впадала в агонизирующее состояние. По коже бегали золотистые змейки. Постепенно они истончались, пока полностью не исчезли. Внутренний свет, подпитываемый заклинательским потенциалом, окончательно угас.       Лань Чжань до последнего надеялся, что у Вэй Ина обнаружится устойчивость к действиям Вэнь Чжулю, подобная той, что была у него самого, но этого не случилось. Золотое Ядро его избранника бесследно рассеялось.