Тринадцать демонов Лань Чжаня

      В течение последующих дней Лань Чжань старательно избегал встреч с Вэй Ином, запирался в закрытых секциях библиотеки или уходил далеко в горы под предлогом уединённых медитаций, а если ненароком всё же натыкался на него, спешил ретироваться, едва заметив в поле зрения. После событий у водопадов преследовало ощущение надломленности. Как ни старался Лань Чжань вернуть себе хотя бы толику прежней стойкости духа, сознание то и дело забрасывало в мгновения, когда он, попирая все запреты, рвался обладать Вэй Ином. Несмотря на то, что Лань Чжань сдержался и беды удалось избежать, он не представлял, как теперь смотреть ему в глаза.       — Ванцзи, что тебя гложет? — последовало от Лань Цижэня, обычно не прибегающего к такого рода расспросам.       Мужчина всерьёз полагал, что безупречному во всех смыслах племяннику напрочь чужда внутренняя конфронтация.       — Я заметил, ты стал часто покидать Облачные Глубины. С чем это связано?       Пребывая в абсолютном моральном раздрае, Лань Чжань испытывал такую огромную усталость, что даже увиливать не стал.       — Отлучался, чтобы привести мысли в порядок, — опустив голову, честно повинился он.       Лань Цижэнь истолковал незатейливое признание по-своему.       — Я всецело одобряю твоё рвение к духовным практикам, — заявил он с намёком на похвалу. — Твои успехи радуют меня, как ничьи другие.       Лань Чжань незримо содрогнулся.       — Благодарю, — холодно отозвался он, — но, по правде говоря, мои достижения оставляют желать лучшего.       — Твоя скромность делает тебе честь, — с излишней напыщенностью вымолвил Лань Цижэнь, — и всё же не следует принижать собственные победы на пути самосовершенствования. Подобная твоей одарённость — благословение Небес.       Лань Чжань упёр невидящий взор в пол, позволяя беспощадным мыслям множить копящиеся в душе страхи.       Знал бы дядя, кем занята моя голова, не восторгался бы, а вместо Небес прямо сейчас поминал бы Преисподнюю.       — Сегодня доставили приглашения, — сообщил Лань Цижэнь. — В ближайшие дни в Цинхэ состоится Совет Кланов. Твоему отцу и мне надлежит туда прибыть. Тебе же и твоему брату предстоит выполнить кое-какое поручение.       — Слушаю.       — Надо наведаться к озеру Билин.       — Что-то случилось?       — Посёлок Цайи подвергся нападению речных гулей. Эти твари не проявляли агрессии с десяток лет, но за последние несколько недель в озере и примыкающих к нему реках участились случаи гибели людей и утопления лодок без очевидных на то причин, что вынуждает насторожиться. Вредоносных существ нужно разыскать и как можно скорее устранить.       — Приложу все силы, — покорно кивнул Лань Чжань.       Вот оно, пусть и временное, решение моей проблемы — покинуть Облачные Глубины и побыть вдалеке от Вэй Ина!       К несчастью, едва забрезжившая надежда растаяла так же стремительно, как и возникла. В день отбытия, получив последние наставления старших, братья Лань столкнулись нос к носу с Цзян Ваньинем и Вэй Усянем. Лань Чжань сцепил за спиной руки и, оставаясь прямым как струна, старался смотреть куда угодно, но только не на Вэй Ина. Говорил в основном Лань Сичэнь, весьма радушно воспринявший неожиданную встречу с адептами из Юньмэна. Узнав, по каким делам направляются Нефриты клана Лань, юноши заметно оживились. На лице Вэй Ина расплылась улыбка, не предвещающая Лань Чжаню ничего хорошего.       — Какая удача, что мы с вами пересеклись! Вы просто обязаны взять нас в помощники, — с жаром заявил он, коснувшись взглядом лица Лань Чжаня, словно выточенного из белого льда божественным мастером. — Если кто и поднаторел в ловле речных гулей, так это мы с Цзян Чэном!       Цзян Ваньинь озадаченно повернул голову к шисюну, но быстро совладал с эмоциями и утвердительно кивнул.       — Будем рады посодействовать.       — Прекрасно! Нам и правда не хватает людей, — приободрился Лань Сичэнь.       Лань Чжань, ужаснувшись перспективе наклёвывающейся компании, непреклонно заметил:       — Мы не можем взять их с собой, брат.       — Отчего же?       — Опасно.       Предвидя его категоричный настрой, Вэй Ин пошёл в собственное наступление.       — Спасибо, что так печёшься о нас, второй младший господин Лань, однако мы с Цзян Чэном едва ли не каждый день промышляли ловлей гулей у себя дома. Выслеживание и охота на речных тварей наши обычные будни. Я не сомневаюсь в вашей выдающейся сноровке, но, объединившись, мы бы справились с миссией в разы быстрее и плодотворнее.       — Без позволения старших мы не в праве привлекать адептов из других кланов к делу, которое может обернуться кровавой схваткой, — стоял на своём Лань Чжань.       — Кровавые схватки, как тебе известно, меня нисколечко не пугают, — находчиво подчеркнул Вэй Ин. — Помнишь нашу на стене резиденции? А другую — недавнюю? — серые глаза заволокло странной дымкой. — Чем не подтверждение?       Сердце Лань Чжаня взорвалось чередой мощных ударов. Взор упреждающе впился в лицо Вэй Ина.       Осмелишься выдать ещё хоть слово по этому поводу, и третья схватка отправит нас обоих не охотиться на гулей, а отбывать наказание по всей строгости правил, которые мы нарушили!       — А была и другая? — заинтересовался Лань Сичэнь, по виду вовсе не считая услышанное скверной новостью. — Ванцзи, ты не рассказывал. Значит, вот что стояло за твоей разбитой губой несколько дней назад?       Цзян Ваньинь негодующе посмотрел на задорно усмехающегося Вэй Ина.       — Это правда?! Ты умом тронулся! — несдержанно прикрикнул он на шисюна, не в силах поверить, что тот осмелился, а главное — сумел нанести травму младшему сыну главы клана Лань. — Как?! Когда?! Из-за чего приключилась драка?!       — Долгая история! — отмахнулся Вэй Ин и продолжил гнуть свою линию. — Наш богатый опыт послужит на благо Ордена Гусу Лань. Позвольте нам с Цзян Чэном хоть как-то отблагодарить вас за гостеприимство, оказанное в чертогах вашего клана нашему.       — Я не даю согласия! — настойчиво отчеканил Лань Чжань, но Лань Сичэнь примирительно заверил:       — Не беспокойся, Ванцзи. Я возьму всю ответственность на себя. Раз уж молодые господа изъявили желание присоединиться и имеют богатый опыт в ловле гулей, надо принять их предложение.       Не дожидаясь новой порции недовольства от бичующего его глазами брата, Первый Нефрит обратился к юношам из Юньмэна.       — Премного благодарен за участие. Ступайте собираться. Мы подождём вас.       — Мы мигом! — отрапортовал Вэй Ин, обжигая едва удержавшегося от критических высказываний Лань Чжаня победоносной ухмылкой.       Когда адепты спешно удалились, Лань Чжань, вскипая от негодования, зло посмотрел на Сичэня, в противовес ему оптимистично усмехающегося. Надежда побыть несколько дней вдалеке от Вэй Ина и немного прочистить мозги рухнула.       — Что я тебе такого сделал, брат?       — О чём ты? — простодушно удивился Лань Сичэнь.       — Зачем ты позволил Вэй Ину и его шиди сопровождать нас к озеру Билин?       — Ах, это! — Сичэнь выглядел абсолютно расслабленным и даже весёлым.       По всему было ясно, он искренне полагал, что Ванцзи напрасно мучает себя, отстраняясь от попыток Вэй Ина подружиться.       — Может быть, ты не в курсе, но Первый ученик главы Цзян и его сын широко известны в Юньмэне вовсе не тем, что дни напролёт балуются и развлекаются. Я ведь уже говорил тебе, ты очень мало знаешь об истинных качествах господина Вэя. Общение в непринуждённой обстановке и сотрудничество в предстоящей охоте поможет вам преодолеть разногласия.       — В непринуждённой обстановке? Уверен, что в Цайи нас ждёт именно это? К тому же мы с Вэй Ином не способны сотрудничать. Любое взаимодействие между нами ведёт стычкам.       — К слову, об этом… Ответь, о какой второй схватке между вами упомянул господин Вэй? Помнится, ссадину на губе ты объяснил нелепой случайностью, только о том, что в ней принимал участие наш общий знакомый, речи не шло.       Лань Чжань мгновенно стух. Он не находил способа, не пугая брата животрепещущими подробностями, сообщить, насколько глубоко в нём пустила корни одержимость Вэй Ином и какими сложностями обросло его положение на фоне развернувшейся после их драки сцены на траве у водопадов.       — Нелепая случайность есть нелепая случайность. Нечего больше добавить, — отсёк он.       Брови Лань Сичэня слегка подпрыгнули.       — Неужели я слышу ложь из твоих уст?       Он не ждал реакции на свой вопрос, а просто отметил озадачивший его факт. Секунду спустя его лицо вновь приобрело позитивное выражение.       — Я твёрдо убеждён, что поступил правильно, пригласив молодого господина Вэя следовать с нами. В глубине души ты жаждешь его присутствия рядом, и не отрицай, всё равно не поверю.       Лань Чжань хотел было опровергнуть его утверждения, но в итоге счёл, что в этом нет смысла. Сичэнь был прав, он действительно терял разум рядом с Вэй Ином и изводился вдали от него.       Но как положению поможет вылазка в отдалённый посёлок, где, помимо нас двоих, будет ещё по меньшей мере двадцать человек?       — Ты взираешь на Вэй Усяня как склонный к безумию тигр на желанную закуску, — улыбнулся Лань Сичэнь. — Я не могу бездействовать, дожидаясь, что твой голод пересилит доводы рассудка и выплеснется наружу каким-нибудь возмутительным образом. Может, когда ты хоть отчасти поддашься искушению, твои терзания сгладятся.       С чего бы им сгладиться, если «добыча», которую нельзя и пальцем тронуть, будет денно и нощно маячить у «тигра» перед носом, всячески изводя его и провоцируя?       — Вряд ли твоим надеждам суждено сбыться, брат.       — Готов поклясться, ты хотел, чтобы Вэй Усянь отправился с нами, — не отступал Лань Сичэнь. — Это, вопреки всем возражениям, написано на твоём лице.       Лань Чжань поперхнулся дыханием.       — Не волнуйся, — Сичэнь степенно похлопал его по плечу. — Вэй Усянь вряд ли догадывается о твоих чувствах. Вы с ним кое в чём похожи — склонностью к заблуждениям относительно друг друга.       Между братьями на мгновение воцарилась звенящая тишина.       — Если о моём отношении к Вэй Ину станет известно окружающим, это ударит по репутации клана, — после продолжительной паузы проговорил Лань Чжань.       — Всё тайное однажды становится явным, — Лань Сичэнь несколько секунд смотрел на него с несвойственной ему суровостью, после чего смягчился: — Разве ты ещё не понял? Наступит момент, когда последний бастион рухнет и ты изменишь своё отношение ко всему, за что сейчас цепляешься. У вас с господином Вэем нет выбора.       — У нас?! — Лань Чжань горько мотнул головой, немало изумляясь его странным высказываниям. — Выбора нет только у меня!       — Боюсь, у вас обоих, — упрямо парировал Лань Сичэнь.       — Всё, что делает Вэй Ин — убивает время до возвращения домой, — гневался Лань Чжань. — Он напросился поохотиться на гулей лишь ради того, чтобы вырваться из Облачных Глубин и победокурить пару деньков без ненавистных ему правил!       — Нет, он вызвался потому, что ты там будешь, Ванцзи. Он заинтересован в тебе — тобой.       — Ты заблуждаешься. Я в его представлении высокомерный сноб и брюзга, которого ему в удовольствие изводить и выставлять на посмешище.       — За неимением опыта и ясного понимания своей тяги Вэй Усянь оправдывает привязанность к тебе забавами и шалостями.       Лань Чжань собирался возразить, но увидел торопящихся к ним свалившихся словно снег на голову попутчиков и промолчал. Содрогаясь внутренне, пришлось смириться с положением. Лань Чжань не был готов с каменным лицом сносить подстрекательства Вэй Ина и делать вид, что всё в рамках обычного после случая у водопадов, но иной возможности преодолеть неловкость, как просто игнорировать её, не представлялось.       Бичэнь выскользнул из рук и плашмя лёг у ног хозяина. Не дожидаясь, когда юноши из Юньмэна приблизятся, Лань Чжань встал на меч и начал быстро подниматься. Это выглядело невежливо, но сейчас его мало заботили манеры. Стыд обрубал любые проблески уравновешенности. Стоило лишь взглянуть на Вэй Ина, рассудок захватили воспоминания, как они возбуждённо жались друг к другу, рвано вздыхали и стонали. Взмывая ввысь, Лань Чжань непроизвольно бросил взгляд вниз. Сичэнь что-то втолковывал кивающему в ответ Цзян Ваньиню, пока что стоя на земле, тогда как Вэй Ина рядом с ними уже не было.       Лань Чжань задрожал. Отражая его переживания, Бичэнь занесло сначала в одну сторону, затем в другую.       — Если б я не знал тебя, решил бы, что ты пьян, — донеслось сбоку. — Впервые вижу, чтобы ты управлял клинком так небрежно.       Вэй Ин парил с грациозностью и лёгкостью сокола — чёрного сокола с пурпурными подпалинами. Перед тем, как отправляться в Цайи, он и Цзян Чэн облачились в цвета своего клана. Полы длинного ханьфу, полоскаемые ветром, эффектно стелились по воздуху. Алая лента смотрелась бьющей струйкой крови, затерявшейся в тёмных волосах. Было в этом образе что-то дьявольское, опасное и между тем неотвратимо притягательное, отчего Лань Чжань испытал глубинный трепет и неосознанно прибавил скорости. Вэй Ин тоже ускорился, дыша ему, что называется, в затылок.       — Что ты делаешь, Лань Чжань? — в его тоне чувствовалась недовольство. — Почему удираешь?       — Не разговаривай со мной! — рявкнул Лань Чжань, не без усилий сохраняя стойкость в упругом воздушном потоке, напирающем на грудь.       — Столько дней воротишь от меня нос и дальше собираешься корчить из себя обиженного? А ведь это ты едва не наградил меня переломом запястья!       Вэй Ин максимально приблизился, вытянул руку и играючи поддел пальцами кончик ленты Лань Чжаня, а затем поглаживающе соскользнул ими по его плечу.       — Скажи честно, тебе понравилось держать меня связанным?       — Не нарывайся! — пребывая в ужасе от собственнической манеры, в которой Вэй Ин к нему прикасался, Лань Чжань отмахнулся и тут же почувствовал, как Бичэнь начинает ещё сильнее вибрировать.       — А то что? — Вэй Ин хотел внимания и уступать не собирался: — Снова устроишь нам «неловкое положение»?       Лань Чжань отказывался верить собственным ушам.       — Чего ты добиваешься?!       Вэй Ин сердито фыркнул.       — Наверное, того, чтобы ты перестал лгать!       — И в чём, по-твоему, я тебе лгу? — голос Лань Чжаня прозвучал спокойно и твёрдо, но внутри не было и намёка ни на первое, ни на второе.       Казалось, ещё мгновение и он утратит контроль над Бичэнем, не говоря уже о том, чтобы держать в узде собственные чувства.       — Лань Чжань, — проказливая улыбка Вэй Ина увяла. — Я правда больше не хочу с тобой ссориться. Сколько раз мне надо это повторить, чтобы ты услышал?       — Не суйся ко мне, и ссор не будет! Напросился охотиться на гулей, так и прибереги силы для этого!       — Значит, всё между нами останется по-прежнему? Ты не смягчишься, даже если я скажу, что всю вину за недавнюю потасовку беру на себя?       — Ты повторяешься — творишь, что вздумается, а после признаёшь, что был неправ, и сразу же следом наворачиваешь ещё больше!       — Не веди себя со мной как с куском дерьма, и я прекращу чудить!       — Не прекратишь. Вся твоя жизнь — череда причуд и сомнительных выходок. В этом весь ты, а я не такой.       — Конечно, ты сама непогрешимость. Чуть что просто отсылаешь меня, пытаешься наподдать или сам сматываешь. А ведь то, что происходило между нами у скал, стоило бы обсудить.       Лань Чжань ушёл в отрыв, но Вэй Ину не составило труда опять поравняться с ним.       — Не гони так! — сердился он. — Не вынуждай орать тебе вслед в три горла! Или хочешь, чтобы наши спутники тоже были посвящены в детали разговора?!       — Я бы не отказался послушать, — вставил понемногу настигающий пару Сичэнь с видом человека, уже привыкшего к их склокам. — Смотрю, вы оба так и рвётесь в бой! — он явно не ожидал, что полёт будет протекать в столь динамичных условиях. — На такой скорости дорога до Цайи промелькнёт как одно мгновение!       За ним, прилагая немалые духовные и физические усилия, держался Цзян Чэн. Его лицо выражало напряжение и откровенное неодобрение, направленное на Вэй Ина. Подавшись к нему ближе, он сердито предостерёг:       — Не переходи границы, соблюдай приличия и захлопнись!       Вэй Ин пренебрежительно усмехнулся, однако допекать Лань Чжаня в присутствии его брата и своего шиди не решился.       — Не поймите меня превратно, — он чинно откашлялся, — у нас с Лань Чжанем своя атмосфера в общении, но, похоже, сейчас он не в настроении его продолжать, а значит, мне тоже надлежит заткнуться.       Отдалившись от Нефрита, он примкнул к своему шиди и в ту же секунду отхватил тычок в предплечье в назидательных целях.       — На минуту без присмотра оставить нельзя! — прошипел Цзян Чэн. — Хоть замок на твой рот вешай!       Оставшаяся часть пути тянулась в благословенном молчании. Лань Чжань в неверии прокручивал в голове слова Вэй Ина о лжи.       Что подразумевалось под ними? Какую ложь он мне вменял? Правильные ли выводы сделал, исходя из того, что произошло между нами?       Несомненно, их странно завершившаяся драка заронила в Вэй Ине подозрения и потребность добиться разъяснений. Если сначала острые ситуации между ними можно было списать на случайности или недоразумения, то сейчас ни то ни другое не оправдывало поведения Лань Чжаня.       Но если бы Вэй Ин в действительности приблизился к пониманию того, о чём я умалчиваю, разве продолжал бы всё с тем же напором подначивать и задирать меня? Разве решился бы сообща лететь в Цайи и вообще оставаться в Облачных Глубинах, вместо того чтобы полностью самоустраниться, дабы избежать повторения вопиющего инцидента?       Кусая сухие губы, Лань Чжань позволил полёту временно убаюкать взвившееся в душе смятение. Вскоре ландшафты внизу переменились. Глазам предстала изумрудно-голубая водная долина, вдоль и поперёк прорезанная сочно-зелёными конусами холмов. Их пологие склоны плотно облепили большие и маленькие строения в серых и светло-бежевых тонах. Они, казалось, возвышались одновременно на суше и на воде. Воздух был тёплым и душным, с подмешанными к нему нотками корицы, абрикоса и лайма.       Сырость вблизи Цайи стояла ещё большая, чем в Облачных Глубинах, хотя туманная дымка была значительно реже. Время от времени солнце и вовсе её полностью разгоняло, заливая слепящим светом пышные сады и мерцающие радужными переливами водные каналы. Повсюду мелькали лодки: одни перевозили грузы, другие — людей. На берегах развернулась оживлённая торговля. Небольшие, вытянутые вдоль береговой линии рынки кипели бурной деятельностью. В огромном ассортименте покупателям предлагались цветы, фрукты, изделия из глины, бамбука, древесины, свежая выпечка, тофу, разнообразные сорта чая, украшения на любой вкус, шёлк и хлопок.       Прибыв в посёлок, Вэй Ин вернул себе говорливый и любопытный настрой, принялся бойко шнырять между лавками, вкушать предлагаемые на пробу плоды, яства и алкогольные напитки. Наряд благородного господина, обворожительная внешность и врождённое красноречие привлекали к нему много внимания. Особенно щедро восторгались юным красавцем молодые лоточницы. Они с радостью вступали в диалог с ним и заливались звонким смехом, внемля его похвалам и шуткам. Впрочем, особы постарше также сдались его очарованию. Достаточно ему было улыбнуться, а к улыбке добавить доброе, ласковое слово, как благодарные женщины одаривали учтивого баловня всем, чем располагали.       Лань Чжань некоторое время делал вид, что погружён в свои мысли и равнодушен к окружающему, но взор выдавал его и неотвратимо следовал за Вэй Ином. Лихорадочно блестящие янтарные глаза скользили по линиям худощавого тела, со щемящей нежностью лаская в сознании каждый изгиб. Лань Чжань, идя по рынку, не рисовался и не вступал в диалоги, однако тоже не остался обделённым вниманием прекрасного пола, только его холодность и неприступность быстро остужали пыл «поклонниц». В полной мере осознав недружеское притяжение к Вэй Ину, Лань Чжань начал более тщательно анализировать своё отношение к женщинам, лишний раз подтвердив определённые выводы о себе. Он никогда не питал той поглощённости ими, какую демонстрировало большинство парней его возраста, да и знакомые ему мужчины в целом.       На скулах Вэй Ина проступал румянец, когда милые, нежные девы застенчиво и одновременно кокетливо вручали ему гостинцы. Он расцветал в ответ улыбкой польщённого кавалера, и если это и было всего лишь хорошей актёрской игрой — то уж больно естественной. Его взгляд вспыхивал и загорался, касаясь стройных девичьих фигур и хорошеньких лиц, тогда как глаза Лань Чжаня, направленные на них, оставались безмятежными как море в мёртвый штиль, тем самым полностью отражая отсутствие каких-либо волнений в теле. Чем больше Лань Чжань над этим думал, тем явственнее посещало чувство неприятия, когда он представлял себя в объятиях женщины. Совсем иные ощущения настигали при мысли о подобных действиях со стороны Вэй Ина. Неопровержимым подтверждением нетрадиционных наклонностей служили и фантазии, обычно сопровождавшие самоудовлетворение Лань Чжаня.       Молодые люди совсем ненадолго задержались на берегу. Четверть часа спустя к ним подоспели другие участники охоты. Около двух дюжин небольших лёгких лодок отчалили от пристани и направились вглубь сети каналов. Вэй Ин занял своё место, накупив вина, словно намеревался закатить пирушку, и обложился подаренными фруктами, как трофеями. Он с радостью раздавал их всем желающим. Вино у представителей клана Лань было под запретом, так что им он угощался исключительно в компании Цзян Чэна.       Лань Чжаню не требовалось спиртное, чтобы пьянеть. Бархатный голос и заразительный смех Вэй Ина плыли над каналом вместе с процессией и заполняли голову Второго Нефрита туманом. Время от времени лодки заходили в узкие водные траншеи и вновь попадали в окружение торговцев. Ладья с Вэй Ином и Цзян Чэном на борту скользила впереди, а потому объект моральных терзаний Лань Чжаня постоянно маячил в поле его зрения подобно гипнотизирующему миражу. Иногда их с Вэй Ином взгляды пересекались. Серые глаза оставались тоскливыми, несмотря на то, что с лица юноши не сходила улыбка и настроение казалось расслабленным и приподнятым. Это несколько озадачивало Лань Чжаня. Он ощущал причастность и не мог отделаться от чувства, что беседа, состоявшаяся в воздухе, ещё возымеет продолжение.       Внезапный окрик заставил его молниеносно выбросить перед собой руку.       — Лань Чжань! Лови!       Пальцы сжались, обхватив ярко-жёлтую локву. Дыхание уловило аромат, ассоциировавшийся с Вэй Ином с первых дней их знакомства, и, похоже, неспроста — юноша явно благоволил этому фрукту. Лань Чжань задумчиво покрутил плод в ладони. Зрелая локва по вкусу напоминала смешение спелой груши, черешни, цитрусовых, персика и манго. Косточки использовались для настоя алкогольных напитков, которым они придавали вкус вишнёвого ликёра.       Сладость и горечь, свежесть и хмель — определения, характеризующие Вэй Ина.       По телу прокатился жар. Дыхание участилось. Лань Чжань невольно вспомнил, как, лёжа на Вэй Ине, вдыхал похожий аромат всей грудью и прощался с рассудком. Низ живота лизнуло пламя, которому нельзя было давать волю. Он крепко стиснул зубы и направил все силы, чтобы прогнать образ, заставляющий гореть изнутри. Виновник его разгромных переживаний, с любопытством созерцая, как оторопело Лань Чжань уставился на локву, просиял радостью, что «подарок» принят, однако уже через мгновение его настигло разочарование. Нефрит резко замахнулся и запустил фрукт в обратный полёт. Вэй Ин поймал локву, подбросил на ладони и тяжело вздохнул.       — Может, следовало предложить вина, а, Лань Чжань? Но в твоём ордене алкоголь не в почёте, — он медленно откупорил одну ёмкость и отпил. — М-м… Очень неплохо… Хочешь сам убедиться?       Лань Чжань не удостоил его ответом, сцепил руки за спиной и перевёл взгляд на проплывающие мимо судёнышки с цветами. Попытки Вэй Ина вовлечь его в разговор в присутствии Цзян Чэна и Лань Сичэня вынуждали проявлять настороженность и излишнюю надменность. Чуть ранее Вэй Ин едва не выдал им суть происшествия у водопадов, и подобное могло повториться.       Лань Сичэнь, созерцая их своеобразную манеру общения, посылал брату улыбки, которые словно говорили: ну зачем ты упорствуешь? Ты ведь хочешь быть к нему ближе, для чего эта напускная строгость? Лицо Цзян Чэна, который также вёл наблюдение, напротив, выражало сплошную неприязнь и возмущение. Ему не импонировало то, что происходило между его шисюном и вторым молодым господином клана Лань. Со дня прибытия в Облачные Глубины Цзян Чэна повергала в замешательство, а местами даже бесила зацикленность Вэй Ина на Лань Чжане. Он не понимал, в чём причина столь чудных взаимоотношений, заведомо осуждал это и взирал с подозрительностью то на одного, то на другого, словно внутри себя уже приблизился к какому-то малоприятному открытию, но пока отвергал его.       Не встретив отклика на свои действия со стороны Лань Чжаня, Вэй Ин не стал унывать и сконцентрировался на происходящем вне лодки. Вынужденно созерцая, как он красуется перед девушками, Лань Чжань скатывался к чувству слепящей досады. Оно отравой носилось в крови, порождая желание запустить в повесу чем-то потяжелее локвы. Благо вскоре заклинатели покинули Цайи и погребли туда, где, по слухам, чаще всего проявляли себя речные гули. Судёнышки с товарами, рыбацкие шлюпки и крохотные домики по укрытым богатой растительностью берегам остались позади. Русло реки расширилось, заметно изменив очертания. Течение стихало, пока не исчезло вовсе. Озеро Билин встречало прибывших мутными неподвижными водами густого зелёного оттенка и лёгким голубым маревом над самой их поверхностью.       Исследуя окрестности взглядом, Вэй Ин отодвинул вино в сторону, а спустя ещё некоторое время изъявил желание разделиться с Цзян Чэном. Он получил отдельную лодку и слегка вырвался вперёд, параллельно водя веслом по воде и осматриваясь. На первый взгляд представлялось, ему просто вздумалось провернуть очередное дурачество или утереть нос шиди в соревновании, кто гребёт лучше, но ни того, ни другого не последовало ни через минуту, ни через десять.       Наконец Вэй Ин оглянулся на Лань Сичэня, следующего неподалёку от него.       — Цзэу-цзюнь, правильно ли я понял, для ловли гулей ты использовал сети?       — Несколько дней назад установили целый десяток, — утвердительно откликнулся Сичэнь.       — И каков был улов?       — Мы ожидали не больше полудюжины, но в ловушки попало девятнадцать утопленников. Повторив попытку, удалось вытащить ещё пятнадцать тварей.       — Ничего себе!       — Угу.       — А опознать мертвецов пытались? — расспрашивал Вэй Ин. — Местные?       — В ближайших селениях трупы не признали, — вздохнул Лань Сичэнь. — Никто из местных этих людей раньше не встречал.       Вэй Ин нахмурился.       — Довольно необычно. Речные гули весьма привязчивы к краям, где их до обращения настигла смерть, и добровольно никогда не покинут привычные просторы. То, что жители окрестностей не узнали своих земляков, весьма озадачивающее обстоятельство. Да и количество выловленных существ настораживает. Они не могли так резко расплодиться, не затронув посёлок массовыми исчезновениями.       Лань Сичэнь согласно улыбнулся.       — Господин Вэй, наши мысли совпадают. Полагаю, за этими странностями кроется более серьёзная проблема, нежели может показаться, поэтому нас здесь сегодня так много. Только я опасаюсь, что озёрные обитатели уже знают о нашем прибытии и залягут на дно.       — Есть такая вероятность. Гули среди прочих порождений тьмы одни из самых смышлёных. Скорее всего, нам придётся провести здесь немало времени в надежде, что они снова сунутся в сети, — Вэй Ин задумчиво потёр подбородок. — Жаль, нет штуки вроде магнита, которым можно было бы созвать нечисть со всей округи и накрыть одним хлопком. Или маятника, указывающего места скопления тёмной ци…       Одёрнув себя, он с опаской глянул на Сичэня. Подобные рассуждения не приветствовались в среде заклинателей Светлого Пути, так что Вэй Ин поспешил вернуть диалог в безопасное русло.       — В Ордене Юньмэн Цзян тоже в ходу использование сетей, но есть и более примитивный способ ловли.       Едва он произнёс это, Лань Чжань уже знал, о чём пойдёт речь. Он на собственном опыте убедился, что Вэй Ин на удивление проворен, а ещё отчаянно отважен и безрассуден. Лань Чжань не интересовался слухами, но порой до его ушей доносились разговоры адептов. Некоторые утверждали, что Вэй Ин превосходный пловец и у себя дома неоднократно, завидев в воде гуля, нырял и выволакивал того на берег безо всяких подручных приспособлений.       — Что за способ? — не догадавшись, спросил Лань Сичэнь.       Лань Чжань опередил Вэй Ина с ответом.       — В Пристани Лотоса он прыгает в воду и ловит гулей голыми руками.       Его обуял страх, что Вэй Ину хватит заносчивости провернуть подобное и здесь, а ему самому, напротив, не хватит выдержки просто наблюдать за развитием событий, и тогда он последует за ним на глазах у десятков соратников.       — Всё верно, я ловлю гулей именно так, — подхватил Вэй Ин, не сумев скрыть удивление тем, что Второй Нефрит клана Лань осведомлён о его деяниях. — Не самый лёгкий способ, но результативный.       — Да, и результатом, вполне возможно, станет твоя смерть. Не вздумай выкинуть подобное сейчас, — в приказном тоне произнёс Лань Чжань, прикрывая нравоучительной тирадой опасение за его жизнь. — Не забывай, что, позволив тебе участвовать в охоте, мы с братом взяли ответственность за тебя перед своим кланом и твоим. Если пострадаешь, одним выговором от Лань Цижэня никто из нас не отделается.       — Ты не видел меня в деле! — бросил Вэй Ин. — С чего так уверенно заявляешь, что я не справлюсь?       — Здесь не Юньмэн. Ты не у себя в заводи будешь барахтаться, и не с парой гулей придётся сражаться, а, чего доброго, с несколькими десятками, а то и с сотней. Не помышляй даже сигануть в воду, иначе…       Слова были произнесены безэмоционально, но Вэй Ин, казалось, знал, как много за ними таилось.       — Договаривай, — вызывающе скрестив на груди руки, потребовал он. — Что иначе?       Внезапно взгляд серых глаз метнулся вдоль лодки, которой управлял Лань Чжань, и застыл на её стыке с водной гладью. По лицу Вэй Ина пронеслась тень беспокойства. Лань Чжань бдительно замер. Первое, что пришло в голову, когда Вэй Ин подался к краю своей лодки и наклонился к воде, было подозрение, что он собирается наплевать на предупреждение относительно способа ловли гулей и сделает всё по-своему. Похоже, та же мысль посетила и Лань Сичэня, до этого не вмешивающегося, а лишь терпеливо слушавшего их препирательства.       — Не принимай поспешных решений! — предостерегающе воскликнул Цзэу-цзюнь, обращаясь к адепту из Юньмэна.       — Лань Чжань! Осторожно! — прокричал в свою очередь Вэй Ин, ухватив бамбуковое весло и попытавшись дотянуться до лодки Второго Нефрита.       Уклонившись от взметнувшихся брызг, Лань Чжань, легко перескочил на его лодку, собираясь задать пакостнику взбучку.       — Что за выходка? Нашёл время и место для глупостей, — раздражённо напустился он, нависнув над юношей. — Сколько можно?       — Успокойся, — не менее весомо бросил ему Вэй Ин. — И посмотри туда.       Он расшатал теперь уже пустую лодку и, подцепив бортик веслом, заставил ту перевернуться. Раздался одновременный вздох всех адептов. Взорам предстали четыре речных гуля, цепляющиеся конечностями за днище. Существа производили неизгладимо жуткое впечатление. Одутловатые лица утопленников лишь отдалённо походили на человеческие. Бледно-коричневая с выраженным болотистым оттенком кожа в некоторых местах деформировалась, размякла и приподнималась неровными складками. Волосы висели спутанными, покрытыми тиной космами. Глаза со сгнившими веками, отчасти ввалившиеся в черепа, имели желтоватые белки без радужки и зрачка.       Лань Чжань снова взмыл в воздух, на лету высвобождая из ножен Бичэнь, и за доли секунды разделался со всей четвёркой, вернувшись на корму лодки Вэй Ина. Лань Сичэнь заулыбался, хотя было непонятно, чему — эффектным и своевременным действиям брата, решившего остаться с тем, кого минуту назад едва в сердцах не стукнул, или впечатляющей наблюдательности Вэй Усяня, наглядно продемонстрировавшего незаурядные навыки охотника на нечисть.       — Молодой господин Вэй, ты большой молодец! — от души похвалил он. — Никто из нас не заметил дополнительных «пассажиров».       Вэй Ин вяло усмехнулся.       — Конечно, ведь все смотрели на Лань Чжаня, вправляющего мне мозги, — он послал более широкую улыбку своему спутнику в лодке.       — Не забывайся, — последовало от того.       — Обращайте внимание на осадку ваших лодок! — призывал Лань Сичэнь, обводя взглядом остальных парней. — Если что-то тянет их вниз, вы знаете, что делать!       Заклинатели согласно закивали, принявшись осматриваться, а Вэй Ин направил лодку дальше — к месту, где, по словам Лань Сичэня, были расставлены сети, но теперь его взгляд чаще касался Лань Чжаня, чем воды с её мрачными обитателями.       — Не сердись, — обратился он к нему спустя пару минут. — Я разве сделал что-то плохое?       — День ещё не закончился, — отрезал Лань Чжань.       — Да брось, я же стараюсь помочь!       — От этого не менее тревожно.       — Не будь таким непреклонным, господин Лань. Я со всей искренностью перед тобой извиняюсь и хочу оставить все препирательства позади.       Лань Чжань отмахнулся.       — Это походит на повторяющийся дурной сон.       — Ты только о себе думаешь, а мне ведь тоже непросто!       Вэй Ин вдруг резко подался к нему и протянул руку, будто собирался притронуться, но наличие многочисленных свидетелей и, в частности, нагоняющего их Цзян Чэна заставило его передумать.       — Сосредоточься на том, ради чего мы все сюда явились, — внутренне переживая сумасшедшую встряску, выпалил Лань Чжань, отмечая, с какой укоризненной миной поглядывает в их сторону сын главы клана Цзян.       Одновременно с этим кто-то из адептов прокричал:       — Всем внимание! Сети пришли в движение!       Вэй Ин внял призыву и в числе многих устремился прямо к натянувшимся и бьющим по воде верёвкам. События набирали ход. Вода в месте скопления подводных ловушек вскипела мраком. На поверхности показалась гуща паутины из длинных густых волос. Субстанция колыхалась, напоминая охапки сбившихся в клубки мёртвых водорослей, и увеличивалась в размерах. В воздухе разлился смрад разлагающейся плоти.       — Осторожнее! — предупредил Вэй Ин, предчувствуя готовящуюся атаку. — К нам гости!       Из воды начали возникать скелетообразные фигуры. Костлявые, полусгнившие руки впивались в борта лодок и раскачивали их, внося заметное беспокойство в ряды молодых адептов. Лань Чжань не мешкая обнажил Бичэнь. Клинок уверенно полосовал пространство серебряными вспышками и одним махом отделял по десятку крючковатых конечностей, выбрасывавшихся из воды в попытке схватить обладателя оружия.       — Да их здесь тьма! — завопил кто-то.       И это не было преувеличением. Даже невероятная мощь Бичэня не справлялась с ужасающим количеством тварей, прорывавшихся к поверхности, как если бы под водой их насчитывались многие сотни. Лань Чжань закружился между левым и правым бортом лодки, стараясь не допустить вторжения на неё гулей. Неожиданно что-то жёстко ударило в её дно. Лодка выдержала, но на миг высоко подпрыгнула, отчего юношей в ней слегка повело, и хотя они почти сразу восстановили равновесие, кто-то из речных тварей успел вскарабкаться наверх. Бичэнь взметнулся по диагонали, разрубая гуля в броске.       — Сзади! — ударило по ушам, и Лань Чжань, внемля, проворно уклонился.       Озарившись алым отблеском, Суйбянь Вэй Ина просвистел в воздухе, снеся головы двум гулям, незаметно подкравшимся к Лань Чжаню со спины. Двигаясь подобно смертоносному вихрю, Вэй Ин поразительными темпами истреблял полчище наступающих утопленников. При этом на физиономии — ни капли серьёзности, словно вокруг разворачивалось постановочное представление, а не ожесточённая схватка.       — Берегись! — кинул он и, стремительно описав мечом восьмёрку, расправился с ещё одним гулем, едва не набросившимся на Лань Чжаня исподтишка.       Нефрит отпрянул и лишь в этот момент осознал, что окаменел как истукан и любуется абсурдно отважными трюками спутника, с невообразимой скоростью выкашивающего ряды противника. Он настолько потерял голову, что даже в пылу сражения не контролировал эмоции и впадал в прострацию, когда смотрел на Вэй Ина. Свидетелей этой слабости, к счастью, не оказалось, но лишь потому, что окружающим было не до того.       — Ты в порядке? — позвал Вэй Ин и опасливо потянулся к нему, словно имел дело с растревоженным диким зверем, которого собирался успокоить.       Лань Чжань оттолкнул его руки.       — Что ты делаешь?       — Хочу помочь.       — Не нужно.       Не имея, что противопоставить этому, Вэй Ин отшатнулся и взмахнул мечом, пройдясь лезвием аккурат вдоль туловищ норовивших заскочить на лодку гулей. Те рассечёнными кусками повалились в воду, подняв сноп брызг и отчасти окатив ими заклинателей. Резкий всплеск ударил в борт. Лодка заходила ходуном. Поскользнувшись на мокром днище, Вэй Ин опасно пошатнулся. В этот раз Лань Чжань не зевал и подхватил его за талию, не давая упасть. Они очутились в тесном переплетении и оба ошеломлённо распахнули глаза. Лань Чжань почувствовал, как горло сдавило, а по телу начал расползаться томительный тремор.       Только не сейчас! Только не сейчас!       Свободная ладонь Вэй Ина, упиравшаяся ему в грудь, сжалась, сминая ткань.       — Прости! Я не намеренно на тебя налетел, — пустился в оправдания он, по-видимому, опасаясь, что снова получит нагоняй. — Это всё проклятые гули!       Дыхание с нотками персикового вина тронуло губы Лань Чжаня, готового поверить, что его преследует злой рок.       — Держись! — проронил он, когда под ними снова вздыбилась и опала волна, поднимаемая гулями.       Пульс тяжёлым колоколом отдавался в ушах. Лань Чжань ощущал себя лишённым кожи — открытым и внутренне безоружным — и ничего не мог поделать, кроме как гневаться на собственные реакции и при этом прижимать к себе Вэй Ина, дожидаясь, когда тряска лодки слегка уляжется. Картина вокруг пребывала в непрерывном хаотическом движении. Клокотание озёрной пучины, плеск тёмных вод, удары мечей, визг гулей, скрежет их когтей по дереву лодок, оклики сражающихся — всё сплеталось в вал оглушительного шума.       Последовал ещё один резкий удар, Лань Чжань покрепче обхватил Вэй Ина, с силой втискивая в своё тело. Последний хныкнул и протестующе заёрзал, призывая ослабить хватку.       — Полегче! Задушишь!       Лань Чжань чуть сбавил напор, но не разжал рук полностью, затравленно всматриваясь в глаза напротив, в которых отражалась похожая кутерьма чувств. Казалось бы, в подобной ситуации им обоим должно быть не до обмена взволнованными взглядами, однако логика происходящего где-то потерялась. Лань Чжань изнывал: хотелось выразить распирающие эмоции, как-то ослабить внутренний накал, но из-за особенной природы своих переживаний и склада собственной натуры ничего не получалось. Он не привык впускать людей в душу, в равной степени как и обнажать её перед ними, и даже когда находился на грани терпения, его облик оставался во многом непроницаемым барьером, не дающим повода помыслить, что на самом деле с ним творится.       Растерянность легко читалась на лице Вэй Ина, но на лице Лань Чжаня вот уже много лет неизменно сменялись лишь два преобладающих состояния — безучастность и невозмутимость, что будто бы вытекало одно из другого. Замкнутость позволяла оставаться непостижимым для большинства, но, научившись скрывать чувства, Лань Чжань пребывал в изоляции — не знал, как быть с тем, что его переполняло, копил это, порой ощущая, как близок к взрыву.       Болтанка лодки наконец немного утихомирилась. Вэй Ин неловко отпрянул. Лань Чжань встряхнулся, поспешил вернуться в строй и продолжить уничтожать гулей, но, как оказалось, пик наступления был пройден. Нечисть, повинуясь какой-то своей тактике, покинула поле боя и ушла в озёрную глубь. Вода, окрашенная гнилостными ошмётками и грязно-коричневой кровью убитых тварей, на глазах успокаивалась, вновь обращаясь безмятежным тёмно-изумрудным зеркалом.       Вэй Ин поместил Суйбянь обратно в ножны, но в глазах его тлела тревога.       — Что-то не так, — обронил он, шаря глазами по пространству вне лодки. — У нападавших был численный перевес. Почему они отступили?       Возникший рядом Лань Сичэнь оглядывал сторонников, стараясь оценить нанесённый ущерб.       — Все живы?       Несколько лодок отправились на дно. Четверо заклинателей получили ранения, двое — серьёзные.       — Это не конец! — суетливо озираясь, объявил Вэй Ин. — Гули вернутся!       Его предположение оказалось пророческим и исполнилось довольно быстро. Едва успокоившись, озеро опять заштормило. Что-то чудовищное под покровом его таинственных вод восстало ото сна и теперь рвалось к свету. Из сумрачных глубин водоёма стремительно льнула к поверхности огромная чёрная тень. Цзян Чэн, который так же, как и Лань Сичэнь, очутился поблизости от лодки Вэй Ина и Лань Чжаня, подал голос первым.       — Похоже, скопище гулей готовит новую атаку!       Молодые люди вновь были вынуждены обнажить мечи. Передышка выдалась недолгой. Многие даже не успели перевести дыхание после минувшей атаки и с тяжёлыми сердцами ждали продолжения битвы.       — Используйте сети! — приказал Лань Сичэнь и подхватил к себе на меч кого-то из юношей, утративших клинки. — Нужно лишить гулей возможности нападать всем вместе!       Несколько адептов бросились выполнять задание.       — Их слишком много! Сетей не хватит! — проорал кто-то, тыча пальцем поверх озёрной бездны.       Тень не задевала путы ловушек, а потому было непонятно, что же всё-таки происходит под толщей воды.       — Они повсюду! — доносились испуганные возгласы. — Просто тьма тьмущая этих тварей!       — Притаились и ждут!       — Но чего? Почему сети неподвижны?       Вэй Ин, опираясь на борт лодки, склонился над коварной озёрной гладью.       — Как странно…       Лань Чжань и сам озадачился, почему формы под водой приобретают всё более нереальные, противоречивые очертания, видоизменяясь и колеблясь то в длину, то в ширину.       — Тьма разрастается, но это уже не засилье утопленников, а что-то другое. Потому сети бесполезны, — вдруг выпалил Вэй Ин. — Лань Чжань, осторожнее!       Тень стремительным потоком хлынула вверх и достигла поверхности в опасной близости от Второго Нефрита. Бичэнь в то же мгновение серебристой молнией вонзился в пучины. Рассекая мрак, он совершил полный оборот и резко возвратился к хозяину, отчего в воздух на миг взлетел каскад брызг, оросив ближайшие лодки и людей в них дождём частых капель. Некоторые адепты, поддавшись панике, попытались повторить его действия, запустив под воду собственные клинки, но совершенно напрасно. В отличие от Бичэня, ни один не вернулся. Удивляться этому не приходилось. Духовная сила Лань Чжаня и его оружия не шли ни в какое сравнение с возможностями остальных. Он сосредоточился на циркулирующей под водой тени и опять послал Бичэнь на штурм неизвестного врага, однако результат не изменился. Выпады меча приходились по гнетущей водной массе, и самое большее, чего удалось добиться — выловить из озера кусок выцветшей старой ткани.       Приглядываясь к «добыче», Вэй Ин усмехнулся.       — Великолепно поохотились! Но мы по-прежнему далеки от разгадки, с чем имеем дело. Кто-нибудь разобрался, что там в воде?       Поразмыслив, Лань Чжань нашёл глазами брата и сурово произнёс:       — Нужно поворачивать обратно!       — Что? Почему? — пожал плечами Лань Сичэнь.       — Мы угодили в западню.       Слова Лань Чжаня совпали с началом наступления силы, стоявшей за метаморфозами в воде. Болотно-зелёную гладь прорвало клубами чёрных разводов, как если бы гигантский водяной монстр, наконец явивший свой облик, разинул уродливую пасть в стремлении поглотить всё на поверхности озера. Лодки, будто внезапно в десятки раз потяжелев, стали погружаться в разверзшиеся водные хляби. Озеро повсеместно ожило и забурлило, разгоняясь вздымающимися пенными волнами. В его центре образовался быстро разрастающийся коловорот, алчно затягивающий в себя судёнышки охотников.       — Всем немедленно на берег! — приказал Лань Сичэнь.       Вскакивая на мечи, заклинатели один за другим взмывали в воздух. Лань Чжань обернулся, желая убедиться, что Вэй Ин покинул лодку. Того действительно возле него уже не было, только он вовсе не о своём спасении заботился. Су Шэ — один из адептов, утративших меч в попытке уподобиться Лань Чжаню, в эти секунды уже бултыхался в воде. Его лодка наполовину скрылась в озере. Вэй Ин, присев на корточки поверх Суйбяня, тянул к нему руки, требуя скорее хвататься, но дезориентированный ужасом парень продолжал нелепо плескаться в заглатывающих его волнах, вместо того чтобы внять призыву.       Вэй Ин чертыхнулся и, опасно наклонившись, сам ухватил запястье Су Шэ, однако из-за истерики спасаемого ему всё никак не удавалось выдернуть того из воды. Зависший над фонтанирующей чёрной прорвой, Суйбянь некоторое время снижался. Тяжесть двух человек, один из которых находился в состоянии переполоха, осложняла подъём, тем не менее Вэй Ин старательно удерживал равновесие и вскоре начал понемногу уходить вверх.       Лань Чжань почти уже облегчённо выдохнул, когда озеро, во что бы то ни стало желая поживиться человечиной, взбурлило с удвоенной силой, и в момент отрыва ног Су Шэ от воды нечто незримое всколыхнуло пространство. Заклинатель снова плюхнулся в живую черноту, чуть не стащив с меча Вэй Ина, который не переставал бороться за его жизнь, без колебаний ставя на кон свою. Его ступни омывала вода, а Суйбянь частично погрузился в озеро. Незримая злая сила вознамерилась прибрать к рукам улов и не отступалась. Казалось, юноши обречены. Вэй Ин упрямо не отпускал руку Су Шэ, хотя его самого коснулись путы тёмной энергии, отчего глаза налились кровью, а челюсти болезненно сжались. Хрипло глотая воздух, он опасно балансировал на мече, норовя в любой момент рухнуть в воду.       Лань Чжаня настиг ураган чувств. Суйбянь был невероятно проворным, быстрым и маневренным, в чём-то вторя хозяину, но мощь не являлась его сильной стороной. Прежде чем взвесить свои действия, Лань Чжань уже оторвался от края лодки, тут же исчезнувшей под накатом волны, и взмыл на Бичэне, направив его прямиком к Вэй Ину. Цзян Чэн, возвышаясь на Саньду, также приближался к воюющим с немилосердной стихией заклинателям, но то ли не решался опуститься ниже, то ли обмозговывал, как это сделать без риска для себя. Су Шэ тем временем засасывало шумно завивающимся течением вместе с Вэй Ином, силящимся противостоять чему-то грозному и яростному во тьме озера. Лань Чжань выбросил руку в миг, когда последний почти соскользнул с Суйбяня, и успел поймать его за шиворот. Вэй Ин в свою очередь стойко удерживал за руку Су Шэ. Бичэнь плавно устремился вверх, увлекая троицу подальше от беснующейся пучины.       Невзирая на внешнее спокойствие, духовные силы Лань Чжаня вступили в поединок с ужасающей энергией озера. Всё его существо словно пронзало иглами, выворачивало наизнанку, разрывало и жгло. Со всех сторон навалилась тяжесть, не имевшая ничего общего с весом Вэй Ина и Су Шэ, благодаря его действиям избежавшим гибели. Вибрации зла, правившего в озёрных глубинах, предвидя поражение, стягивали тиски вокруг того, кто посмел бросить им вызов. Лань Чжаню приходилось заставлять себя дышать, превозмогая мучения и боль, сдавливающие мышцы, и при этом удерживать Бичэнь в воздухе. Перед глазами будто проносились фрагменты обрывочного сновидения. Тело переживало шквал пробирающих до костей импульсов, ведя скрытую от глаз войну с призрачными, но от этого не менее могущественными силами. Внутри себя Лань Чжань искал опору, и этой опорой в итоге стало то, что он испытывал к Вэй Ину. Всё меркло в сравнении с желанием уберечь и защитить дорогого сердцу человека от любой опасности.       Сквозь шум крови в висках Лань Чжань слышал Вэй Ина, тянущего к нему руку, и даже что-то отвечал ему, не осознавая до конца сути сказанного. Стоило на миг ослабить концентрацию, и тьма из озера получила бы дополнительный шанс. Путы слабели по мере того, как троица отдалялась от воронки в центре водоёма. Сознание очищалось. Приземлившись, Лань Чжань отпустил воротник Вэй Ина и отступил подальше. К ним быстрыми шагами направлялся Лань Сичэнь.       — Бездонный омут, — встречая обеспокоенный взгляд брата, произнёс Лань Чжань, оглашая постигшую их проблему.       Сичэнь на секунду застыл.       — Его не должно быть здесь.       — Не должно, но он здесь. Кто-то перенёс его сюда, выдворив из собственных территорий из-за нежелания разбираться с последствиями.       — Орден Цишань Вэнь, — в один голос отозвались Сичэнь, Вэй Ин и Цзян Чэн, державшийся всё это время поблизости.       Исходя из сказанного, Цайи и его жители и впрямь оказались в крайне непростой ситуации. Бездонный омут являлся трудноразрешимой задачей, представляя собой не одно подвластное поимке существо и не группу существ, а проклятие, коснувшееся обширных водных территорий, опоясывающих местность вдоль и поперёк реками, каналами, ручьями и заводями. Сама вода приобретала свойство тёмной энергии и неутолимо жаждала подношений в виде человеческих смертей. Очистить её влиянием светлых эманаций было под силу лишь сплочённым действиям множества заклинателей, изо дня в день в течение многих месяцев, а то и лет, влияющих на испорченную субстанцию сплетением духовных посылов и магических формул.       Бездонный омут, как правило, зарождался в местах с особыми условиями и высокой концентрацией трагических событий — например, частыми крушениями кораблей или внезапными затоплениями земель, ведущими к массовой гибели людей. К мирному и тихому до недавнего времени озеру Билин подобные характеристики не относились, а потому напрашивался лишь один резонный вывод — клан, имевший в своём распоряжении достаточно могущественных и умелых заклинателей, решил не тратить их драгоценные усилия на искоренение злого рока в своих краях и без зазрения совести выдворил зарождающуюся беду в чужие владения. Едва она соприкоснулась с водами озера Билин, как оно заразилось яростью и словно ненасытный монстр нацелилось поглощать живых. Пока что нежить лишь осваивалась в новых широтах, не демонстрируя истинного размаха грядущих бедствий, но когда слияние полностью завершится и вода во всех притоках и каналах преобразится в нечто жуткое и сокрушительное, посёлок и люди в нём окажутся лицом к лицу с самой смертью.       Орден Цишань Вэнь, клановым узором которого являлось дневное светило, а девизом: «Соперничать с солнцем в сиянии и сравняться с ним в долголетии», — последние годы наращивал силу и позволял себе всё больше бесчинств по отношению к соседям, совершенно не заботясь о жертвах своей политики и сломанных судьбах простых людей. Цитадель клана звалась «Небо без Ночи», или «Безночный Город Небожителей», — скромность не входила в число добродетелей правящего круга Вэнь. Последние годы этот орден ускоряющимися темпами наращивал количество последователей и довольно агрессивно навязывал своё превосходство менее претенциозным и более слабым объединениям, подминая под себя всё больше кланов, вынужденных становиться сторонниками сильнейшего. Ни одна другая общность не могла соперничать с кланом Вэнь ни в численности адептов, ни в боевой мощи, ни в землевладениях, ни в разнообразии магических артефактов, а способы клана донести свою значимость и права на власть от раза к разу становились всё более подлыми, грязными и бесчестными.       Молодые люди понуро вздыхали. Невзирая на очевидность преступления, призвать зачинщика несчастий к ответу не представлялось возможным. Все присутствующие сознавали, что в лучшем случае глава Вэнь встретит обвинение отрицанием, в худшем — заставит умолкнуть тех, кто посмел выразить неодобрение его действиям, а потому простого решения у возникшей задачи не имелось.       Лицо Лань Сичэня затянула дымка печали. Тягостно вздохнув, он, сохраняя достоинство, спокойным тоном велел соратникам отправляться в посёлок, перевязать раны, отдохнуть и готовиться в обратный путь. Вэй Ин, воздержавшись от высказываний относительно создавшегося положения, поплёлся за Цзян Чэном. Лань Чжань, оставшись с братом, удручённым заботами, проводил их невесёлым взглядом.       — Догони его, ты же хочешь, — вскинул на него глаза Лань Сичэнь.       — Не хочу, — качнул головой Лань Чжань.       — Опять ложь. Ты вознамерился меня обидеть?       — Впору спросить у тебя то же самое. Хватит толкать меня к Вэй Ину.       — Что ещё остаётся, если вы сами горазды лишь пожирать друг друга глазами.       — Вот и не нужно лепить из нас приятелей. Неблагодарная это затея.       — Несколько минут назад ты, попирая самосохранение, ринулся спасать Усяня, будто, доведись ему погибнуть, ты бы отправился вслед за ним не раздумывая. Так почему же, когда опасность миновала, ты снова отстраняешься и замыкаешься в себе, вместо того чтобы поговорить с ним?       — Что даст признание? Ещё больше поводов для сожалений?       — Или надежду.       — Наивные мечты!       Резко встав на Бичэнь, Лань Чжань рванул с места, но не в направлении Цайи, а в противоположную от селения сторону. Его неописуемо потрясла близость Вэй Ина к смерти, но положение требовало держать чувства под замком. Лань Сичэнь желал блага, уговаривая не отметать попытки Вэй Ина сблизиться, только одного он не предусмотрел: за близостью даже приятельской следует откровенность, а в откровенности Лань Чжаня было больше угрозы навсегда обрубить общение с Вэй Ином, чем подспорья для его закрепления.       Облетев долину по дальним её рубежам, Лань Чжань с настроением мрачнее некуда прибыл в посёлок под затухание заката и, приземлившись на крышу постоялого двора, где планировалась ночёвка всех задействованных в миссии адептов, внезапно замер без движения. Вэй Ин, самодовольно растянувшись на плавно изогнутом конусе крыши, встретил его игривым взглядом и нетрезвой улыбкой. С правой стороны от него покоились штук пять пустых ёмкостей из-под вина, с левой — пристроились ещё столько же, но пока не тронутых. Салютуя зажатым в руке пузатым сосудом, он напустил на лицо ироничное выражение.       — А ты любитель умчаться куда глаза глядят, и ищи-свищи, да, Лань Чжань?       — Можно подумать, ты этим занимался, — неодобрительно скользнув взглядом по опустошённым винным ёмкостям, ответил Лань Чжань, подозревая, что сейчас градус опьянения юноши выше среднего, что лишь подкрепляли его развязные ухмылочки и смелый взгляд.       Вэй Ин обиженно выпятил раскрасневшиеся губы. Космическая бездна его глаз представлялась сродни удару под дых и одновременно ласкающему касанию.       — Поняв, что ты не присоединишься к нам с Цзян Чэном, я вернулся. Кружил над озером, но тебя как ветром сдуло.       Ты и вправду искал меня, рискуя опять угодить в притяжение Бездонного омута, или это пустое вступление к очередной потехе? — хмурясь, испытывающе уставился на него Лань Чжань.       — Иди сюда, — мягко позвал Вэй Ин. — Присядь рядом!       — Где Цзян Чэн?       — Почём мне знать? Он сам себе хозяин. А почему ты спрашиваешь?       — Обычно вы неразлучны.       — Как и вы с Цзэу-цзюнем. Распространённое явление, когда дело касается братьев, — равнодушно констатировал Вэй Ин. — Так ты посидишь со мной?       Лань Чжань не спешил соглашаться, но и уходить тоже. Огненный горизонт догорел. Посёлок бархатным пологом укутывал густеющий мрак. Вэй Ин похлопал по гладкой поверхности крыши возле себя.       — Ну же, господин Лань, не вынуждай уговаривать.       Лань Чжаня переполняли опасения, что он снова ступает на скользкую дорожку, однако ноги сами понесли его в направлении Вэй Ина. Устроив рядом Бичэнь, Лань Чжань церемонно подхватил длинные одежды и медленно сел, внимательно следя за тем, чтобы ни его плечи, ни колени не коснулись собеседника. Ему протянули вино.       — Выпьешь?       — Нет.       — Ладно, тогда я выпью за двоих, — с этими словами Вэй Ин добил очередной сосуд и скосил испытывающий взгляд на Лань Чжаня: — Спасибо.       — За что?       — Сам знаешь. За спасённую жизнь.       — Ты сделал то же самое для Су Шэ.       — Не то же самое.       — Объясни.       — У меня нет к нему неприязни, а ты меня презираешь, но всё равно спас, — Вэй Ин потянулся за новой порцией вина. — Подать руку помощи тому, кого хочется вздуть, верх самообладания и благородства, — в его облике и голосе проступила незащищённость. — Я бы так, наверное, не смог. Ты поразительный и великий человек!       Лань Чжань закрыл глаза, чтобы успокоиться.       Он всерьёз полагает, что я его презираю? Что за нелепица?       — Чуть меньше удачи и озеро поглотило бы всех троих, — с поволокой опьянения рассуждал Вэй Ин. — И я был бы виноват втройне, — он развернул лицо к Лань Чжаню. — Так зачем ты сунулся? Дал бы мне почить с миром — и конец твоим печалям.       Он произнёс это с такой твёрдостью и убеждённостью, что Лань Чжаню стало не по себе. Часть его пыталась не растерять гордость, или то, что от неё осталось, в то время как другая хотела разрушить внутренние скрепы и допустить недопустимое — сказать правду. Слова Вэй Ина затронули сердце, от этого мысли стали слишком опасными, а эмоции чересчур болезненными и вытесняющими логику из сознания.       — Ты, помнится, требовал правды, так вот тебе правда. Если твоя жизнь будет зависеть от меня, я не позволю тебе умереть, во что бы это мне не встало, — превозмогая себя, произнёс Лань Чжань и сразу же ощутил, как подавшийся к нему Вэй Ин устало опустил ему на плечо голову.       — Я твой должник, — с каким-то необъяснимым надломом обронил он почти шёпотом, словно его дыхание внезапно стало затруднённым.       Лань Чжань полагал, что, высказавшись, Вэй Ин вернётся в исходное положение, но этого не произошло. Мысли беспорядочно заметались. Сердце буквально выпрыгивало из груди, но Лань Чжань продолжал, не двигаясь, смотреть ровно перед собой. Сколько утекло времени в таком положении, он не брался сказать, как и не мог сказать, почему застыл подобно статуе, вместо того чтобы оборвать их соприкосновение, как делал много раз до этого.       Кожу целовала свежесть и прохлада ясной ночи, хоть это не умаляло жара и кипения внутри. Тёмно-индиговое небо устилали кристаллы звёзд. Разрывая тишину, с площадки перед строением донеслись знакомые голоса. Несколько адептов высыпали во двор, и, хотя они там не задержались, Лань Чжань, опасаясь, что кто-то из них вскинет голову и застанет их с Вэй Ином прильнувшими друг к другу, резко отодвинулся. Несмотря на то, что молчание и неподвижность последнего в течение долгих минут заставили предположить, что он под действием выпитого задремал, реальность оказалась иной. Откинувшись на ребро крыши, Вэй Ин криво ухмыльнулся.       — Опасаешься слухов, да, Лань Чжань? — в его тоне промелькнуло огорчение. — Боишься, опорочу твоё доброе имя? Верно, кто я такой, чтобы касаться тебя? Мы ведь даже не приятели, не твои ли слова?       Лань Чжань невольно устыдился своей реакции и отвёл взгляд.       — Людям моего клана незачем видеть, как ты пренебрегаешь правилами, делая это у меня под носом, — жёстко сорвалось с губ, но это совсем не утешило его зло хмыкнувшего собеседника.       — Ну да, ну да, — саркастично протянул Вэй Ин. — Я плохой пример, как ни крути. Только представь, что скажет твой достопочтенный дядюшка! Негодник в моём лице смеет напиваться, трепать языком в твоём присутствии да ещё и прижиматься! Как неподобающе! А ведь он и не догадывается…       Лань Чжань онемело выдавил:       — О чём?       — О том, что я уже осквернил его любимчика.       — Пьяная болтовня.       — Уверен?       Очередной пустой сосуд небрежно опустился на черепицу крыши. В движениях Вэй Ина проступала нервозность и горечь.       Завидная устойчивость к алкоголю или красуется передо мной? — обеспокоенно наблюдал за ускорившимся уничтожением вина Лань Чжань.       Он потянулся было отнять сосуд, но передумал.       — Так держать! Не пачкайся! — расценив его движение как брезгливость, начал, темнея лицом, медленно подниматься на ноги Вэй Ин. — Что ж, по всему ясно, я дурная компания для такого добропорядочного и праведного мужа, как ты, — он довольно успешно выпрямился. — Не стану более тебя задерживать.       Вэй Ин сделал размеренный шаг к краю крыши, потом ещё один. Лань Чжань готов был его подхватить, но, как оказалось, Вэй Ин, хотя и опьянел, всё ещё отменно себя контролировал.       — Я провожу тебя до комнаты, — предложил Лань Чжань, сознавая, что не оставит его в таком состоянии.       — А кто сказал, что я собираюсь почивать?       Вэй Ин деланно рассмеялся.       — Посмотри, какая чудесная ночь! Самое время прогуляться!       — Прогуляться? — взвился Лань Чжань. — Ты нетрезв. Сейчас же в комнату!       — Ещё чего! — наслаждаясь тем, что вызвал очередной всплеск его недовольства, Вэй Ин отрицательно покачал головой. — Мы не в Облачных Глубинах. Я не обязан отправляться в кроватку из-за твоего топанья ножкой. Хочешь передохнуть, дорогу знаешь, а у меня ещё дела.       — Какие ещё дела?!       — Есть у меня одна мысль… Ты случайно не в курсе, имеется ли поблизости достойный бордель?       — Что?! — Лань Чжаня аж перекосило.       — Понял. Вопрос не по адресу, — примирительно вскинул перед собой ладони Вэй Ин. — И вправду, откуда тебе знать? Ты же вообще не интересуешься подобными вещами. Видно, бережёшь себя для большой и светлой любви с той самой, единственной и неповторимой.       — Заткнись и немедленно ступай спать!       Не рассчитав силу, Лань Чжань подхватил Вэй Ина под руку, от чего тот зашёлся сдавленными ругательствами.       — Пусти! С чего раскомандовался? Ты мне не указ! — вывернулся он, потирая предплечье. — Я — взрослый парень, и у меня есть определённые потребности. Сказал же — тебе надо, ты и иди! Почивай на здоровье! А я сам решу, что делать со своим временем!       Душевные страдания Лань Чжаня опять обернулись жалящим гневом.       — Даже не думай покидать эту крышу, в противном случае я не закрою глаза на твоё поведение!       — Ты настолько предсказуем, что мне скучно, — отбил Вэй Ин, оттолкнулся от края выступа и, совершив идеальный кульбит назад, приземлился посреди улицы, даже пыль не подняв.       Едва его ступни коснулись земли, он смахнул с лица пряди, оправил одежду и уверенным шагом направился прочь. В эти секунды Лань Чжань был недалёк от того, чтобы разразиться в полный голос проклятьями и проломить кулаком дыру в крыше, но всё, что позволил себе — подхватить один из пустых сосудов из-под вина и сдавить в ладони, усыпав черепицу мелкой глиняной крошкой.       Заставив себя задышать ровнее, он тоже спрыгнул с крыши и, внутренне пыхтя от ярости, направился вслед за Вэй Ином. Ночь обступала их таинственным ореолом сумрака, отчасти разбавляемого огнями в окнах ближайших строений. Поиски дома терпимости были недолгими, упомянутое заведение обнаружилось прямо в конце улицы, которая к тому моменту почти опустела. Пёстрые фонарики украшали безвкусную, очень яркую вывеску. Из-за приоткрытых дверей доносилась приятная музыка, звонкий девичий смех и резковатый запах сладких ароматических масел.       Лань Чжань в два шага нагнал Вэй Ина и бесцеремонным рывком повернул к себе.       — Не глупи! Вернись со мной к остальным!       — Да что ты прицепился ко мне?! — выдернув из его пальцев руку, вспылил Вэй Ин. — Определись уже, что для тебя приемлемо, а что нет! То готов ринуться прочь, дабы никто не увидел нас плечом к плечу, то сам распускаешь руки! Смахивает на лицемерие!       Лань Чжань посмотрел на него так, словно намеревался прожечь в нём дыру.       — Ты идёшь со мной, и без возражений!       Второй раз за день он ухватил Вэй Ина за шкирку, как нашкодившего кота, и потащил в противоположную от постоялого двора сторону, но юноша, вскипев, начал отбиваться.       — Хрена с два я с тобой пойду!       Его лицо раскраснелось. Грудь ходила ходуном от частого дыхания. Глаза, в которых тлела обида, неукротимо поблёскивали возбуждением и решимостью.       — Сделай милость, не изменяй себе — хватай Бичэнь и сгинь с глаз!       С этими словами Вэй Ин вывернулся из чужих рук, но не успел ступить на порог публичного дома, как Лань Чжань преградил ему путь и, подхватив, забросил себе на плечо.       — Не сегодня!       Вэй Ин отнюдь не собирался спокойно сносить подобное обращение.       — Мне твоё разрешение не требуется! — распинался он, силясь обрести свободу. — Поставь меня на землю и вали к чертям!       Понимая, что его недовольный ор вскоре привлечёт внимание, Лань Чжань встал на Бичэнь и взметнулся вверх, побуждая Вэй Ина к ещё большему сопротивлению.       — Полёты на мечах в тёмное время суток запрещены! — надрывался он.       — А, теперь, значит, ты вспомнил о правилах? — рыкнул Лань Чжань, в сердцах шлёпнув его по мягкому месту пустыми ножнами Бичэня.       Чудилось, это простое действие в одно мгновение полностью парализовало Вэй Ина. С его уст посыпались обрывочные фразы:       — Лань Чжань, ты… Совсем уже… Да я тебя… Дай только… Бревно упрямое!       Но чем стремительнее они поднимались, там быстрее иссякал поток его возмущения. Вися головой вниз, Вэй Ин мог без помех созерцать огни посёлка, в калейдоскопе движения затухающие вдалеке. В силу того, что не так давно он влил в себя приличное количество алкоголя, неуправляемый спорый подъём и перевёрнутое положение не могли не повлечь некоторых последствий.       — У нас проблема! — прижав ладонь ко рту, объявил он.       — Что случилось?       — Пока ещё не случилось, но случится. И если не хочешь, чтоб содержимое моего желудка оказалось поверх твоего великолепного снежного одеяния, скорей поставь меня на меч рядом с собой!       — Обещаешь вести себя хорошо? — буркнул Лань Чжань.       — Да-да! Быстрее давай!       Очутившись в вертикальной позиции, Вэй Ин вздохнул с облегчением, ухватился обеими руками за ворот Лань Чжаня и, вплотную прильнув к его телу, запустил новую волну эмоциональных испытаний.       — О-о… Как же, мать твою, голова кружится, — опасно отклоняясь то назад, то вперёд, заявил он, в следующий миг будучи обездвиженным крепкими руками Нефрита. — Ты безумец похлеще многих, раз решил такое провернуть! Темно, ничегошеньки не видно! С тобой на высоте птичьего полёта выпивший парень! Стоит мне утратить равновесие, навернёшься на пару со мной!       — Никто не навернётся, — убеждённо проронил Лань Чжань, одной рукой обвил его талию, другой надавил на затылок, вынуждая положить голову себе на плечо. — Так лучше?       — Лучше, — овевая дыханием его шею, согласился Вэй Ин, но при этом внезапно начал слегка подрагивать от смеха. — Только прохладно малость… Что за спешка? Куда мы мчимся? Неужто прямиком на Небеса?       Лань Чжань выдохнул порцию воздуха, которую не заметил, как задержал, когда охваченный буйным весельем пьяный Вэй Ин пробежал своими длинными, обманчиво хрупкими пальцами по его подбородку, чем вызвал щекочущее покалывание во всём теле.       — Признавайся, обзавидовался, что мне перепадёт раньше тебя? — торжественно отчебучил он следом.       — Не прекратишь нести бред, сброшу вниз.       — Вместо того чтобы чинить мне препятствия в моём намерении посетить какую-нибудь опытную в делах особого толка мастерицу, следовало повести себя как взрослый мальчик и присоединиться. Или намерен хранить себя для будущей жёнушки?       — Вэй Ин, молчи!       — Так я угадал? Бережёшь благочестие, чтобы возлечь невинным с будущей госпожой Лань?       — Ты всё-таки напрашиваешься на то, чтобы я тебя сбросил?       — Не серчай! Я же просто веду разговор о взрослой жизни, что такого? Уверен, несмотря на твою склонность раздавать тумаки, в душе ты романтик, — не затыкался Вэй Ин. — Девушкам такое по нраву, но надо быть раскованнее, смелее.       — Много ты об этом знаешь!       — Уж побольше твоего, не сомневайся. Я лишён твоих предрассудков и с радостью принимаю внимание красоток. Ты же на всех смотришь предвзято и свысока, словно никто тебе на этом свете не пара. Может, конечно, оно так и есть…       Вэй Ина, похоже, в полной мере настиг эффект выпитого. Он, совершенно не колеблясь, переместил свои руки на шею Лань Чжаня и погладил его волосы.       — Но зазнаваться негоже. Чего стоит одна твоя нелюбовь к прикосновениям…       Грудь Второго Нефрита вздымалась и опадала в порывистом дыхании, но его слова звучали спокойно и ровно.       — Тебя это разве останавливает?       — Меня нет, но я ведь парень, и не самый застенчивый, — повиснув на нём, скалился Вэй Ин, уже не памятуя, как сердился несколькими минутами ранее, — я не такой обидчивый и чувствительный, как некоторые барышни. А представь, каково будет той, что влюбится в тебя и захочет ласки, а ты встретишь её благие побуждения неприветливостью и нравоучениями? Так ведь легко упустить своё счастье. Тебе всё ж не десять лет, пора меняться. Ещё год-два и впору засылать сватов. Прекращай шарахаться от малейшего прикосновения.       — Тебе-то что до этого? — источающим холод голосом проронил Лань Чжань.       — Вообрази себе, мне небезразлично твоё будущее.       — Знатно ты набрался сегодня.       — Набрался я, а буянишь ты, — ёжась от пробирающейся под одежду прохлады, парировал Вэй Ин.       — Тебе, значит, можно вытворять что хочется, а мне нет?       — Принуждение временная мера и она часто оборачивается равнозначным ответом, — вдруг пространно задвинул Вэй Ин, принявшись дышать на свои руки.       — Я просил по-хорошему, ты не внял.       — Но теперь-то я весь внимание, можешь говорить.       — А мы чем всё это время занимаемся?       — Мёрзнем, — стуча зубами, Вэй Ин прижимался всё теснее, побуждая тело Лань Чжаня, вопреки остывшим потокам воздуха вокруг, тонуть в волнах тепла.       Чувство было настолько приятным, что Лань Чжань не мог не придвинуться ближе, хотя вскоре сам с удивлением отметил, что из их ртов вырывается пар, а мимо проносятся сырые клочья не то тумана, не то облаков.       — Второй молодой господин Лань, — зябко вздрагивал Вэй Ин.       Тёмные волосы и полы ханьфу развевались по ветру.       — Спасибо за глубоко впечатляющий полёт, но можно мне уже вниз?       Лань Чжань немного помедлил с ответом, но в итоге кивнул.       — Хвала Небесам! — едва Бичэнь достиг приемлемого расстояния до земли, Вэй Ин не без помощи Лань Чжаня спорхнул на землю и озадаченно огляделся, вдыхая концентрированный цветочный аромат.       В какой-то момент снижения, сквозь головокружение и лёгкое клевание носом, почудилось, он видит под собой множество огней Цайи, однако вокруг простиралась какая-то незнакомая местность, а то, что призывно мерцало и сияло точками, являлось россыпью светлячков по лепесткам ландышей, которых тут было видимо-невидимо.       — Почему мы не вернулись в посёлок? — удивился Вэй Ин, осторожно протягивая руки к живым источникам света.       — Ты говорил, ночь чудесная и тянет прогуляться.       — А ещё я сказал, что направляюсь в бордель, но что-то я не вижу здесь танцовщиц в газовых одеяниях.       Лань Чжань фыркнул, молча отступил к дереву и, аккуратно отвернув край ханьфу, опустился на широкие, выступающие из почвы корни.       — И где это мы? — поинтересовался Вэй Ин.       — Лес неподалёку от Цайи.       — Ты побывал здесь днём, когда отлучался?       — Мгм.       — Тебе понравилось, и ты решил показать это место мне? — недоверчиво прищурившись, уточнил Вэй Ин.       — Мгм.       Лань Чжань подался к этой поляне в последний момент и лишь с виду сохранял хладнокровие. Его одолевал страх перед тем, что Вэй Ин не поймёт патетического порыва и начнёт сыпать насмешками. Уступив таким образом своей слабости, Лань Чжань заведомо чувствовал себя униженным и смущённым, однако его опасения относительно реакции Вэй Ина оказались напрасными — юноша морщил лоб, хмурился, но при этом захваченно улыбался.       — Здесь действительно очень красиво, — заключил он и, наклонившись, собрал горсть светящегося волшебства, затем побрёл к Лань Чжаню, примостился рядом и высыпал сокровища себе на колени.       Выловив самого крупного светлячка, Вэй Ин приподнял его на ладони, внимательно разглядывая.       — Лань Чжань? — пытаясь задавить улыбку, позвал он.       — Что?       — А ты знаешь, что у этих малышей есть специальный орган, расположенный внизу брюшка, который, светясь, сигнализирует о том, что «дружок» ищет себе пару?       Дыхание Лань Чжаня сбилось, лицо вспыхнуло, но ему удалось сохранить подобие самообладания. Молчание после такой фразы могло быть превратно истолковано, а потому он с непроницаемой миной процедил:       — Помимо этого, сияние подсказка хищникам о ‎небезобидной натуре этих насекомых, делающей их непригодными в пищу.       Вэй Ин прыснул самодовольным смехом.       — Старался удивить тебя познаниями в этой области — и не вышло, — несомненно, у него снова свербело подурачиться.       Возможно, сказывалось столкновение с энергетикой Бездонного омута или опустошение натиском моральных мучений, которым Лань Чжань каждый раз подвергался рядом с Вэй Ином, но он ощутил, что выдохся. Не осталось сил ни злиться, ни одёргивать озорника, а потому, когда Вэй Ин, наигравшись со светлячками, потянулся к нему, он не отшатнулся и не остановил его, просто спросил:       — Что ты делаешь?       — Ты заморозил меня, теперь отогревай, — Вэй Ин без тени колебаний обнял его за талию. — Я рук не чувствую, потрогай! — не дождавшись прикосновения обалдевшего Лань Чжаня, он сам ухватил его пальцы, доказывая, что не врёт.       Тело Вэй Ина было твёрдым — и вместе с тем мягким, а ещё благоухало запахом, в который Лань Чжаню хотелось окунуться всем своим существом и навсегда.       — Раз сегодня мы, по всей видимости, ночуем здесь, не обессудь, — не обращая внимания на растущее замешательство Нефрита, Вэй Ин устраивался поудобнее. — Ты как печка, можно воду кипятить, а я задубел так, что даже кончик носа онемел.       Неожиданно он что-то заметил и указал на просматривающееся средь веток небо.       — Лань Чжань, посмотри! Посмотри скорее! Красиво, правда?       В этот миг в разрыве редких облаков стыдливо обозначилась мистической марой луна. У Лань Чжаня перехватило дыхание, но вовсе не от прелести панорамы. Ощущение лица Вэй Ина, жмущегося к его груди, вносило разлад в мысли. Хотелось, чтобы этот момент длился бесконечно. До рассудка Лань Чжаня неумолимо доходило, что единственной тропой, которой он способен двигаться, являлась дорога к Вэй Ину. Он не раздумывая отдал бы за него жизнь, что уж говорить о боли? Лань Чжань был вынужден пить её, заворачиваться в неё, дышать ею, лишь бы находиться рядом с тем, кто подчинил себе его бытие.       Пусть лишь размытой тенью за спиной, туманным призраком поодаль, неслышным ветром в кронах деревьев над головой, но я буду с тобой…       Сердце, обрываясь в груди, толкало отринуть ложь и во всём признаться.       Но разве откровенность сможет что-нибудь изменить? Вэй Ин не станет моим так, как я того хочу… Его влечёт другое.       Лань Чжань продолжал блуждать в самоуничижительных мыслях, пока его олицетворённое страдание, счастье и смысл всего терял себя в путах подбирающейся дрёмы. Вэй Ин не видел безмолвных слёз Нефрита, в эти мгновения преодолевшего ещё одну ступень к осознанию его непреложной власти над собой. Сморённый усталостью, он погрузился в сон.