Параллельная

      Тоннель. Жуткий и страшный. Стремительно сужающийся и готовый вот-вот схлопнуться вовсе. Помутненное сознание Яны сейчас в этом тоннеле, где-то между началом и концом, на стремительной скорости несущееся к своему краху. Стены клуба, силуэты людей, как карточные домики, рушились на её глазах. Если бы такие девушки, как она, умели бы плакать, то слёзы на этих мутно-голубых глазах помешали бы найти выход.       Но она не умела. Никогда не умела. Хотелось курить. Кажется, сигарет у неё с собой не было. У самого выхода попросила прикурить у какого-то парня. Боль, требующая подпитки, знала лучше, что нужно делать в данный момент.       Мерзкий, тошнотворный дым окутал её легкие, не давая сделать вдох. Кашель смешался с болью. Боль кормят болью. Выбросила к черту сигарету, поймав себя на мысли, что весь мир в одночасье настроился против неё. Что-то вроде протеста, но она толкнула дверь обратно в заведение.       Столик Алисы, как тусклый луч света в том самом конце тоннеля. Её гнало чувство. Раненное и отвергнутое: — Думаешь, тебе так можно? Дозволено? Подбирать, приручать, брать, когда захочется, и отказываться, когда не хочется. Да кто ты вообще такая?       Когда тебя не выбирают — это удар по всему разом. Это нутро, пропущенное через жернова и вывернутое наружу. На всеобщее обозрение. — Nihil verum est licet omnia — «Ничто не истинно, всё дозволено». — Опять твои чертовы загадки. — Ответы. Но ты их принимаешь за загадки. Проблема не во мне, не в твоем муже или ком-то еще. В тебе. Ты проблема для себя самой. — Я влюбилась в тебя. Это моя проблема. — Нет. Знаешь, чем отличается здоровый человек от неврастеника? Здоровый, когда ему отказывают или не выбирают, испытывает, конечно же, неприятное чувство, но просто закрывает эту дверь и идет дальше. К другим. Точно зная, что есть дверь, предназначенная именно для него. Для неврастеника же отказ — начало большой любви. И отказ этот случился не сейчас. Всякий раз… Всякий, когда я не брала от тебя трубку. Когда не отвечала на сообщения. Когда уходила из отеля без слов любви или чего-то подобного.       Алиса привстала со стула, обпершись двумя ладонями на столешницу. Поравнялись взглядами. Обычный пиджак, футболка и джинсы. Неброский мейк. Волосы в хвост. Ничего яркого. Ничего, казалось бы, особенного. Но несмотря на это из неё исходила особая энергетика. Она притягивала магнитом и однажды притянулась и Яна.       Правда ударила в сердце. Удар. Удар. Удар. Боль. Удар. Удар. Удар. Боль. Удар. Удар. Удар. Боль.       Она, словно на ринге, ушла в нокаут. Внутри сжались все органы — больно было сделать вдох, поэтому приняла решение задержать дыхание.       Случайно поймав себя на мысли, что за ней, возможно, наблюдают официанты и посетители, девушка постаралась прийти в себя. Она держалась ровно: губы не сжимались, слезы не показывались на глазах, тело было расслаблено. Одно движение — и вот она уже ушла, скрывшись за дверью.       Одно движение — и её больше нет.

***

— Это не свидание, а поединок на ринге. Твой психолог, кажется, только что бросила эту девицу, — произнесла Ник, наблюдая за тем, как стремительно разворачивались события неподалеку за соседним столиком. — Она её послала? — с нетерпением переспросила Вика, боясь самой повернуть в ту сторону голову. — Ну, судя по лицу этой несчастной и тому, что она ушла — да.       Вновь что-то вроде маленького, но ликования. — Даже интересно, что же произошло между ними такого, что её судьба решилась за секунду, — добавила Николь, пригубляя из бокала. — Если я хоть что-то понимаю в Алисе, то не в секунду. Это выверенное решение, которое случилось уже давно. Но, вероятно, об этом её спутнице стало известно лишь сейчас.       Улыбка. Огонек в лисьих глазах и нескрываемое желание подколоть в очередной раз: — А ты становишься её знатоком. Бойся. Еще немного и станешь ценителем… — Перестань, — резко осекла подругу Виктория, — моя цель тебе прекрасно известна. Я хочу лишь узнать правду.       Ник не успела что-то ответить, как перед столиком вырос женский силуэт. Появилась, как в дурацком фильме о любви. Алиса решительно положила телефон на стол перед Викторией: — Кажется, это Ваше. Потеряли.       Брюнетка едва ли успела что-то сообразить, как Алиса, даже не взглянув на её спутницу, стала удаляться: — Кажется, на тебя официально объявили охоту — иронично произнесла Николь. — Она не в моем вкусе.       Намеренно проговорила всё четко и громко, разделив их на две несовместимые части. Что-то между защитой и провокацией.       Алиса нахмурилась и, закусив губу, направилась в сторону туалетных комнат.