Мой странный сосед-художник

             Проснувшись на утро Кадзуха ничего не помнил, что происходило вечером.       Настроения не было от слова «совсем». Ему не то что с людьми говорить не хотелось, он даже видеть их не желал.       И он бы так и провёл день, никого не трогая, если бы в комнату не постучался Скарамучча. Кадзуха, скрипя зубами, отворил дверь.        На лице Муччи виднелась грусть. Словно тот был разочарован в чём-то. — Да? Что-то нужно? — вопросил Каэдэхара. — Доброе утро. Я бы хотел поговорить, можно... — Скарамучча не успел договорить, как его перебил Кадзуха. — Если это опять бессмысленный разговор, то... — Я хочу съехать, — перебил Скарамучча. Кадзуха не ожидал такого и немного удивился. — Я могу узнать причину? — поинтересовался Кадзуха. — Да. Я просто... — Скарамучча пытался подбирать слова, дабы не выразиться слишком грубо, — я просто не хочу жить с человеком употребляющий наркотические вещества, — слово «наркоман» казалось слишком грубым, поэтому постарался заменить его на более вежливые слова. — Откуда ты знаешь?! — удивлённо спросил Кадзуха. — Видел тебя вчера в неадекватном состоянии, — ответил Скарамучча. — Вернёшь предоплату? За этот месяц уже не нужно. Он и так почти прошёл. «Скатертью дорога», — подумал Кадзуха. — А куда я денусь? Конечно верну, — ответил Каэдэхара. — И ещё, — Скарамучча вытащил из кармана штанов диуретики, — держи. — А они-то у тебя откуда? — Хотел одолжить у тебя обезболивающее, а в итоге, случайно взял их.       Кадзуха, взяв таблетки, почувствовал, как внутри всё сжалось. Всё тело охватило неприятное чувство, словно он сильно разочаровал кого-то

***

      Прошло несколько дней после этого разговора. Скарамучча активно пытался найти такой же недорогой вариант жилья, но, к сожалению, подходящих вариантов не было. Или они были, но уже занятыми.       Кадзуха же, временно взял паузу в употреблении. И на то было несколько причин. Но самой главной была не работа, а чувство вины.       Да, по лицу Каэдэхары трудно было сказать, что он чувствовал вину, но что-то внутри грызло его, каждый раз, вспоминая грустное лицо Скарамуччи. Было видно, что тот сильно разочаровался в Кадзухе. А Каэдэхара чувствовал вину. Он не любил, когда кто-то разочаровывался в нём.       Вот только ломку чувство вины не останавливало. Сначала ломка была похожа на обычную простуду. Сильный озноб, насморк и лёгкая боль в суставах.        Дальше появилась рвота. А боль становилась всё сильнее и сильнее. Кадзуха уже был готов умереть от болевого шока. Естественно, никакое чувство вины уже не могло остановить его.        Поэтому через десять минут Кадзуха плакал, сидя в кресле. Он понимал, что довёл себя до такого состояния сам.       Нет, довёл он себя не наркотиками, а своей глупостью и слабостью. Он жалел, что когда-то попробовал таким образом отвлечься от проблем вместо того, чтобы их решить.       Прошло ещё пять минут, но желанный эффект не наступал. Вместо этого появилась какая-то тревога, паника. А грудь что-то начало сдавливать. С каждой минутой становилось тяжелее дышать. Кадзуха не понимал, что с ним происходит.        Да, это была передозировка. То ли оттого, что за несколько дней организм успел немного отвыкнуть от наркотика, то ли оттого, что Каэдэхара неправильно рассчитал дозу.        Осознав всю ситуацию, Кадзуха вскочил с кресла, но тут же упал. Голова сильно кружилась и болела, а сил не было для того, чтобы подняться.        На грохот прибежал Скарамучча. И увидев Кадзуху в таком состоянии, оцепенел. «Нет! Только не это», — подумал Скар. За этой мыслю пришло осознание того, что Кадзуха ещё жив и ему можно помочь. Скарамуччу словно что-то силой пихнуло к Каэдэхаре. И он даже не заметил, как уже сидел рядом с ним. — Кадзуха! Кадзуха, что случилось?! — спрашивал Скарамучча. На что Каэдэхара что-то невнятно говорил. — Что и в каком количестве ты употреблял?! — кричал Скар. Но, не дождавшись ответа Скарамучча вытащил телефон и начал что-то набирать в нём. А вскоре приложил его к уху и начал что-то кому-то говорить.       Руки Скара сильно тряслись. Говорил он очень быстро, отчего даже он сам уже не мог понять, что говорит.        Грудь Кадзухи сдавливало всё сильнее. Дошло до того, что он уже как рыба на суше, глотал воздух, пытаясь не задохнуться от подступающей рвоты. Рядом не было никакой ёмкости, поэтому Кадзуху вырвало прямо на пол.        Вскоре Каэдэхару начало клонить в сон. Он понимал, что спать нельзя, ведь заснув, он мог не проснуться.       Положив трубку, Скарамучча принялся задавать Кадзухе различные вопросы, не позволяя ему уснуть. Больше всего парня интересовало, что употребил Кадзуха. Но тот был не в состоянии ответить.       Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Кадзухе ещё никогда не было настолько страшно за свою жизнь. Впервые за долгое время ему стало страшно за свою жизнь. В голову лезли мысли о том, чего Каэдэхара не успел сделать.        Что происходило дальше, Кадзуха помнил отрывками: Люди в белых костюмах. Его куда-то везут. А дальше темнота.