Thunder in My Bones

— Я не могу тебе поверить! — Фил в отчаянии схватился за голову. — Т-ты не можешь просто! Благодаря тому, что Техно подарил ему драйв, у мозга Томми было достаточно времени, чтобы снова нормально поработать. Теперь он стоял с прямой спиной, сцепив руки за спиной. Он очень хорошо знал, как себя вести. Хотя он думал, что будет немного счастлив, наконец-то познакомившись с чем-то знакомым… — Ты никому не сказал, — все еще повторял Фил, когда начал ходить взад-вперед по теперь уже освещенной гостиной. — Ты просто улизнул из дома, ничего не сказав. Тем не менее на тебя напали! Его горло горело от желания извиниться, сказать, что в следующий раз он будет лучше, но он знал, что сейчас лучше прервать человека, читающего ему лекцию – он больше не был ребенком, на которого кричат за то, что он пролил сок, он был взрослым. — И мы бы даже не узнали, если бы не Техно! Тебя... тебя могли забрать тогда, понимаешь?! Техно сказал нам, что вы были на земле, когда он добрался до вас! Можете себе представить, что было бы, если бы он не прибыл вовремя? Черт возьми, что, если бы эти люди не опубликовали в социальных сетях, где ты был, и мы не смогли бы тебя найти?! По какой-то причине было странно слышать, как Фил кричит на тебя. Нет, подожди, он знал почему. В основном потому, что он никогда по-настоящему не слышал, чтобы этот человек так искренне злился на кого-то, тем более на него. Но… Томми догадался, что этого следовало ожидать. Очевидно, что должно было наступить время, когда он, наконец, облажался, когда даже такой хороший человек, как Фил, понял, что Томми - пустая трата времени... Так что он должен был этого очень сильно ожидать, должен был привыкнуть к тому, что на него так кричали не только все 'родители', но и все те случаи, когда он никогда не упускал случая заставить Дрима вести себя как мудак, потому что он не мог просто быть милым. Но… Тогда почему он чувствовал, что вот-вот заплачет? Он не хотел винить во всем тот факт, что он был на взводе по крайней мере несколько дней, что от встречи с Пунцем у него затряслись руки и участилось дыхание, что он не был таким сильным, каким притворялся, что, возможно, он просто был ребенком, притворяющимся кем-то, кем он не мог быть. Он не хотел винить в этом свои эмоции, которые теперь также сочетались с грустью от того факта, что кто-то, с кем он начал ассоциироваться как с утешением, относился к нему с гневом и разочарованием, которые Томми заслуживал с самого первого дня. Но он не знал, какое еще оправдание использовать. Он сильнее сжал руки, чтобы унять их дрожь. — Я не могу всего этого вынести, — пробормотал Фил, наконец остановившись и тяжело опустившись на диван. — Я...мое сердце больше не может этого выносить. Глаза Томми были прикованы к полу, даже если их никто не видел. Это было скорее физиологично, чем что-либо еще, поскольку у него было более, чем достаточно времени, чтобы осознать, что большинству не нравится зрительный контакт с человеком, который, по их мнению, ниже их по силе, так что… Да. Фил глубоко вздохнул. — Просто... Все вы, возвращайтесь по своим комнатам, мы поговорим об этом подробнее завтра, когда не будет середины ночи. Томми быстро кивнул, прежде чем повернуться и уйти в свою комнату, лишь краем глаза заметив, как Уилбур едва потянулся к нему, прежде чем закрыть двери. Тяжелый вздох слетел с его губ, когда он снял маску и начал вылезать из костюма, изо всех сил стараясь заглушить любые стоны боли, когда он случайно коснулся синяков, которые теперь украшали его спину и руки. Когда он лег, часть его надеялась, что его мозг получит памятку и позволит ему поспать, но, очевидно, просить было слишком многого. Знакомое жужжание под кожей исчезло, сменившись легким жжением, которое вызывало попадание молнии Пунца. Он думал, что тот раз, когда его ударили по руке, было больно, но теперь. Он уже думал, что умирает, когда получил удар прямо в грудь, так что это было не так плохо, но все же. Он мог бы рассказать о том, как ему было плохо, но в тот момент он слишком устал для изысканных слов. Проще говоря, он чувствовал себя дерьмово. Но теперь он также не мог забыть о разговоре с Филом. Он знал, что облажался в ту секунду, когда позволил Пунцу подобраться к нему так близко, но он подумал, что, возможно, если бы его тогда убили или похитили, то, возможно, другие не были бы такими безумными. Но теперь он вернулся в квартиру, вернее. Техно отнес его обратно в квартиру, где Фил и Уилбур стояли на ногах и ждали его в пижамах. Фил, не теряя времени, рассказал Томми, какую глупость он совершил, как он мог разрушить все, над чем они работали, и как он не мог поверить, что они когда-либо думали, что смогут заполучить Томми в свою команду. Нет, нет, они этого не говорили, он вкладывал свои мысли поверх их слов, это было несправедливо, Фил этого не говорил. Он пытался заснуть, правда, ему это удалось, но после того, как он довольно долго просто ворочался с боку на бок, Томми встал. Теперь он знал, что лучше просто отправиться в патруль, он просто остановился на том, чтобы выглянуть в окно, слегка приоткрыв его, чтобы свежий ветерок дул в лицо. Сотни освещенных вывесок, фонарей и окон излучали достаточно сильное свечение, чтобы слегка касаться лица Томми, звук проезжающих машин и громких разговоров людей был достаточно приятным, а не властным. Только... Он слышал голоса, а не только город... — нам действительно тяжело с ним, — услышал он слова Уилбура, поскольку, очевидно, они также решили оставить окно открытым той ночью, чтобы звук разносился сквозь темную ночь. — Я имею в виду, что это, очевидно, влияет на всех нас, но все же. — Он сильно переживал, ты же знаешь, — проворчал в ответ Техно, звуча так, словно он был намного ближе, вероятно, это он стоял так близко к окну. — И со всем этим, что происходит сейчас... Он не стал вдаваться в подробности. Уилл фыркнул. — Не веди себя так, будто он единственный, кто позволяет своим инстинктам взять верх. Послышался тихий шлепок, за которым последовал приглушенный крик. — Заткнись, ты ничего не знаешь. Внезапная влажность на руке заставила Томми вернуться к окружающему пространству. На его кожу упала капля, затем еще и еще, и вскоре полил настоящий дождь. К счастью, пуля не попала прямо в его комнату, поскольку эта сторона здания, казалось, была защищена от нее. — Идет дождь, — тихо сказал Уилбур. — Обычно, когда это случалось, мы с Ники выходили и просто играли в него, пока папа не закричал, что заболел. Смешок. — Я уверен, что она с удовольствием пошла бы куда-нибудь в ... час сорок ночи, особенно с тобой. — Итак, что это должно означать... Томми позволил себе расслабиться, положив голову на подоконник рядом с вытянутой рукой. В воздухе теперь пахло сыростью из-за дождя, но он был бы лжецом, если бы сказал, что ему это не нравится. На самом деле у него не было возможности просто наслаждаться дождем без необходимости сражаться во время него или выполнять какую-то миссию, так что это была приятная перемена. — Я бы хотел, чтобы это скорее закончилось, — услышал он слова Уилбура, хотя теперь это становилось все труднее, поскольку дождь все сильнее и сильнее барабанил по зданию. Гудело Техно. — Как же так? — Это просто так… Я не хочу говорить жестко, потому что мы так долго занимались этим героизмом, но… Это стресс, это точно. Мы должны были всего лишь избавиться от боевого ринга, но что теперь? Это неожиданно так много, и я не думаю, что мой рассудок готов к этому. — Я понимаю, что ты имеешь в виду. И я не думаю, что нам когда-либо приходилось отсутствовать так надолго. Он всегда был либо рядом с нами, либо всего неделю или около того… Странно чувствовать, что приходится просто... ждать, что что-то произойдет, потому что мы даже не можем поступить иначе. На этот раз напевал Уилл, погруженный в свои мысли. — Когда все это закончится, я возьму недельный отпуск и отправлюсь в какой-нибудь домик у черта на куличках. — Посчитай мне это, — усмехнулся Техно, хотя это прозвучало устало. Может быть, это было странно, может быть, это было не совсем то, о чем он должен был думать, но… Тогда Томми почувствовал себя как-то уютно. Не физически, скорее, он чувствовал себя в безопасности морально. Это было все равно, что слушать разговоры своих друзей, когда он почти спал, не участвуя в разговоре, но, тем не менее, получая удовольствие. Если он достаточно усердно притворялся, ему даже не приходилось думать о том, что скоро все это исчезнет. — Но также, — продолжил Уил, — я думаю, что буду скучать по этому. — Что именно? — Только это. Это место, этот город… Возможность проводить так много времени с папой и с тобой, я думаю... Эй, не бей меня! Я просто имею в виду… Думаю, приятно быть здесь с вами двумя и Тесеем. У Томми на секунду остановилось дыхание. — У нас действительно не было времени поговорить с парнем перед всем этим, но я уже могу сказать, что он классный парень. — Фу, из твоих уст это звучит так странно. — Твое имя буквально Техноблейд, ты не имеешь права жаловаться на то, что я называю вещи своими именами. —Тише. Вокруг них повисла еще одна тишина, заставившая Томми на секунду подумать, что двое других заснули, но затем он услышал гул, доносящийся из техно. — Но, по крайней мере, рано или поздно все закончится. В данный момент я бы просто с удовольствием нашел этого парня, Шлатта, и дал ему по морде. При этих словах у Уилбура вырвался удивленный смешок. — Конечно, ты бы так и сделал. Особенно то, как ты ох, как защищаешь Тесея, когда узнал, что он, возможно, захочет забрать его. — Разве ты буквально не бросился под дуло пистолета того парня, когда он собирался выстрелить в Грома? — Заткнись нахуй, ты ничего не знаешь, ты о, я такой сильный и стойкий Техноблейд, когда ты плачешь из-за ребенка, который говорит тебе, что ему нравится твое общество. — Ты уверен, что говоришь обо мне, а не о себе? Звуки после этого звучали так, как будто кто-то дрался - беспорядок в одежде и тихое ворчание, что оставляло Томми не так уж много места для предположений о том, что происходило в соседней комнате. Через некоторое время, когда все стихло, он услышал, как Уилбур снова заговорил. — Я думаю, нам пора спать. Мы слишком долго были на ногах, и, возможно, завтра нам снова придется работать, лучше не испытывать судьбу. — Конечно, — усмехнулся Техно, его голос звучал тише теперь, когда он отошел от окна. — Не похоже, что тебе приходилось оббегать здания в поисках 'твоего ребенка'. — О боже, 'твой' ребенок? — Заткнись, заткнись – ребенок. После этого Томми почти ничего не слышал, как из-за усталости, которая, казалось, давила на его тело, так и из-за того, что братья ушли глубже в комнату, больше не позволяя ему слышать их разговор. Было ли дерьмово с его стороны слушать, как эти двое разговаривают без их ведома? Вероятно. Его это волновало? В тот момент, не совсем. С этими словами Томми лег в постель и попытался заснуть сам, изо всех сил стараясь забыть о том, что произошло в тот день, и позволить себе расслабиться под теплыми одеялами. Слушай, слушай. Томми был крупным мужчиной. Он был известным героем и притом храбрым. Он привык сражаться с людьми крупнее его и всегда был на высоте, оказавшись умнее, быстрее. Он был лучшим! Так что он действительно не должен бояться разговора с Филом. Время, в которое он обычно вставал, определенно прошло, солнце уже показалось над горизонтом, день понемногу начинался, а Томми все еще был в постели. Это было не потому, что он был напуган или что-то в этом роде, он просто устал! У него были очень напряженные несколько дней, его голова все еще гудела, но на этот раз больше от стресса, чем от чего-либо еще. — Но у него все было хорошо! Он был сильным и храбрым, никогда ничего не боялся и уж точно не того, что с кем-то разговаривал! Ну и что, что на него кричали больше раз, чем он мог сосчитать? Что, если бы он знал, что его ошибка может означать, что его запрут в его комнате, или заставят тренироваться все больше и больше, или лишат еды, чтобы, возможно, он, наконец, научился вести себя прилично. Он был в порядке! В какой-то момент Томми заставил себя встать с кровати и пошел собираться. Он знал, что нет смысла пытаться прятаться и надеяться, что его проблемы просто уйдут, но маленькая часть его не могла избавиться от этой фантазии. Тем не менее, он оделся, надел маску и направился на кухню. Он не хотел говорить, что почувствовал облегчение, когда увидел, что Фил был не единственным за столом, что напротив него сидел Техно, но… Да, это его немного успокоило. Возможно, это немного глупо, но почему-то, увидев, что кто-то тоже находится там, почему-то почувствовал, что его наказание не будет таким суровым. И Техно, и Фил повернулись к нему, как только он вошел в комнату. Томми показалось, что на секунду он увидел, как они смотрят на него со смесью облегчения и беспокойства, но он знал, что лучше не верить этим мыслям. Хотя, несмотря на все его предыдущие мысленные приготовления к любому наказанию, которое могло его ожидать, он все же слегка вздрогнул, когда Фил внезапно поднялся со стула. Он закрыл глаза, готовый либо к крику, либо к какой-то боли, либо к тому и другому одновременно, но... Чьи-то руки обхватили его, одна на спине, а другая на затылке, нежно притягивая ближе, когда что-то теплое, как он быстро понял, было крыльями, закружилось вокруг него. — Мне не следовало вчера так резко реагировать, — прошептал Фил, его голос настолько отличался от гнева, которого он ожидал, что Томми чуть не отодвинулся от удивления. Почти. — Я был невероятно напряжен, когда понял, что ты ушел, но я знаю, что это не нормально для меня - так себя вести. Казалось, что его мышцы застыли, не позволяя ему двигаться, когда он пытался придать всему смысл. Он потерпел неудачу. Как только Фил обнял его, он отстранился, его руки все еще лежали на плечах Томми, когда он уставился на него своими голубыми глазами. — Ты подвергаешь меня сильному стрессу, молодой человек, — строго сказал Фил. По крайней мере, в его словах был какой-то смысл. — А потом, когда я узнаю, что из-за этого тебе причинили боль, и... Я просто счастлив, что ты в безопасности, хорошо? Я так счастлив, но, пожалуйста, ради всего святого, никогда не делай этого снова. Он не собирался плакать, его горло не запиралось, заткнись. Вероятно, Томми просто стало плохо, он ни за что не собирался плакать как ребенок. Он кивнул еще до того, как осознал, что делает, а затем Фил снова притянул его к себе, и эти руки снова были в безопасности, и было так тепло, и его кожа больше не горела от прикосновения. Когда Фил отпустил его, у Томми едва хватило времени подготовиться, прежде чем его снова прижали к чьей-то груди, на этот раз он был уже не выше человека, обнимавшего его. Крепкие руки, обнимающие его, и крепкая грудь быстро заставили его понять, что это Техно обнимает его, тихое мурлыканье, которое издал мужчина, полностью убедило его в своем предсказании. — Ты такая заноза, — проворчал он, прежде чем Томми отпустили. — Если мне придется прийти тебе на помощь только для того, чтобы увидеть тебя лежащим на земле, то это не то, как я хотел бы провести свой вечер. — Подожди, ты что? — Не попадай в слишком большие неприятности, — продолжил Техно, игнорируя своего отца, который взъерошил волосы Томми. — Уилбур бы заплакал, если бы ты это сделал. — А как же я? Томми обернулся и увидел Уилла, входящего в комнату, все еще в пижаме. На самом деле это было не так уж смешно, даже не было ничего удивительного, но Томми все равно рассмеялся. Его плечи затряслись от беззвучного смеха, когда он наклонился в сторону, Фил быстро присоединился к нему, поскольку мужчина, казалось, находил большинство вещей забавными, если другие делали то же самое. В какой-то момент они успокоились. Они сели за стол и отправились завтракать, довольные тем, что могут просто немного отдохнуть. Но, несмотря на все это, мысли Томми уже лихорадочно работали. Он решил, что, вероятно, это будет один из последних случаев, когда он позволяет себе так увлечься, когда его не волнует ничего, кроме окружающих его людей. Он решил, что должен стать лучше. Ему пришлось вернуться к регулярным тренировкам, более здоровому питанию и распрощаться со всеми ненужными удовольствиями. Он больше не мог позволить себе расслабляться, не мог позволить чему-то такому глупому, как страх получить травму, остановить его от борьбы с кем-то, кто мог не только причинить ему боль, но, что наиболее важно, представлять угрозу для их миссии. Ему пришлось вернуться ко всему, чему Дрим пытался научить его последние два года. Это будет тяжело, он знал это. Он так привык, что все дается легко, и ему весело с SBI, и он просто позволял себе не беспокоиться. И теперь ему пришлось остановиться. Он должен был снова стать хорошим героем, который не был бы таким беспечным или ленивым, каким он позволил себе стать. Это было бы больно, но он давным-давно понял, что всему, что он любил, суждено было быстро закончиться. С таким же успехом можно сорвать пластырь.