Thunder in My Bones

Томми потребовалось слишком много времени, чтобы заметить, что за ним наблюдают. Много, много слишком долго. После посещения кафе, они втроем вернулись в квартиру. Когда они вернулись, Томми узнал все о таинственной женщине, которая звонила Филу, поскольку сам мужчина очень хотел поговорить о любви всей своей жизни - Кристин. Было немного странно слышать, что кто-то действительно так сильно любит свою вторую половинку. - Он предположил, что все приемные семьи, с которыми ему довелось жить, возможно, были не лучшим примером любящей семьи. Он видел достаточно пренебрежения и жестокого обращения, чтобы знать, что это неправильно, Дрим сказал ему, что его нельзя просто бить без причины и обращаться с ним как с мусором. Глаза Фила, казалось, загорелись, когда он рассказывал о своей жизни, и оба, Техно и Уилл, очень хотели рассказать Томми о своей матери. Сам Томми толком не помнил своих родителей, понятия не имел о своих генах или способностях, поэтому было приятно послушать, как кто-то смеется над тем, как Техно каким-то образом унаследовал кровь пиглинов от матери Кристин и как Кристин и Уилбур могли говорить о том, что они призрачные гибриды. По мере приближения вечера Томми чувствовал, как пульсация в его венах становится все громче и громче. Теперь его тело привыкло к постоянному использованию своей силы, к сражениям и необходимости защищать себя, поэтому он предположил, что для его способностей имеет смысл умолять об освобождении. Прошло много времени с тех пор, как Томми приходилось вот так по-настоящему подавлять свои силы. Раньше он просто выпускал свой гром всякий раз, когда испытывал слишком много эмоций или просто хотел этого, но потом Дрим начал злиться, когда делал это. Томми вел себя как ребенок, который не может контролировать свои силы, сказал он, даже не признавая тот факт, что Томми тогда не было и четырнадцати. Но все же он научился контролировать это, как остановить себя, как убедиться, что он использует свои силы только в реальных боях или иногда на тренировках. Он научился сдерживать свою молнию и жить с энергией, потрескивающей у него под кожей. Через некоторое время стало намного легче - после того, как он перестал чувствовать, что вот-вот взорвется от энергии в крови, когда он мог нормально дышать, не опасаясь, что его сердце не выдержит от всего этого электричества внутри него. И теперь, после того, как у Томми не было прежних ограничений и он использовал свои силы в бою, когда это было необходимо, из-за явной зависимости их врага, по-видимому, от электричества как такового - тело Томми быстро вернулось к старым привычкам. Он расхаживал взад-вперед по комнате, его маска в данный момент была брошена на кровать, поскольку он пытался не дергать себя за волосы слишком сильно. Теперь его руки дрожали, но не совсем от стресса, а больше от предвкушения, от того, что его собственные силы просили выпустить их из его тела в мир. Чувствовать себя свободным, парить в небесах, чувствовать крыло в своих волосах и чувствовать себя... Нет, нет, какого хрена? Он так быстро покачал головой, что на секунду чуть не потерял равновесие. Он поднес руку поближе к лицу, чтобы увидеть крошечную молнию, танцующую от одного пальца к другому, лишь скользящую по частям, покрытым кожной тканью, и секунду спустя приземляющуюся на чистую кожу. При этих словах у него вырвался глубокий вздох, его глаза забегали по комнате, пытаясь сосредоточиться на чем-нибудь, чтобы его мысли перестали быть только о том, как справиться с ситуацией в комнате, и он знал, что ненавидит сидеть взаперти в комнате, он больше не будет капризничать. Там было зеркало. Одна из них прибита к светлой стене над его комодом и обрамлена простой черной рамкой. Когда Томми подошел достаточно близко, чтобы как следует рассмотреть себя в нем, он тихо подумал, что, вероятно, должен быть несколько удивлен. Что он, возможно, должен ахнуть от шока, увидев, что он почти не узнал себя, настолько по-другому он выглядел, когда в последний раз имел возможность смотреться в зеркало. Темные круги под его глазами теперь практически исчезли, щеки не были впалыми, как он привык, глаза больше не казались такими серыми. Слезы, которые теперь наполняли их, тоже были очень заметны. Его дыхание стало прерывистым, когда он оттолкнулся от зеркала, крепко зажимая рот рукой, чтобы не издавать никаких звуков, которые могли бы напугать остальных, которые в этот момент наверняка готовились ко сну. Кровать слегка скрипнула, когда он тяжело сел на нее, плюхнувшись лицом вниз в следующую секунду. Тогда в его разуме было слишком шумно - как из-за все еще присутствующего жужжания от его способностей, так и сейчас, когда он даже не узнавал себя в зеркале и не мог найти в себе сил даже для того, чтобы быть шокированным этим. В следующую секунду он уже сидел, нахмурившись, когда заставил себя встать и выпрямить спину. За все годы, что ему приходилось сталкиваться со стрессом и переосмыслением, лучшим методом для этого до сих пор были тренировки и попытки немного успокоиться, прежде чем принимать какие-либо важные решения. И на этот раз, с его такими слабыми способностями - это действительно может помочь больше, чем обычно. Надевать костюм и снаряжение было тем, что он делал так много раз, что ему даже не нужно было много думать об этом. Его темный костюм, ботинки, капюшон и плащ, в этот момент он ощущался как вторая кожа. Он немного колебался, когда дело дошло до надевания маски - морщины на коже его лица от долгого ношения маски иногда становились болезненными, но он все равно надел ее. До всего этого он часто выходил на патрулирование, всегда прячась в ночной темноте и следя за тем, чтобы все шло так, как должно быть. Дрим знал об этом, он даже сказал, что хорошо, что Томми так рвется на работу и что он должен знать, что нельзя терять бдительность, так что в какой-то момент Томми даже не пришлось рассказывать ему о том, что он ходит на патрулирование поздно ночью. Дрим доверяла ему так сильно, что это было трогательно. Он осторожно открыл окно и, бросив последний взгляд на пустую комнату, Томми растворился в ночи. То, что он наконец смог высвободить свои силы, было похоже на то, что он наконец-то сделал глубокий вдох после слишком долгого пребывания под водой. Его ноги едва коснулись крыш всех бесчисленных зданий, прежде чем он снова оказался в воздухе, молния придала силы его шагам и запустила его в небо. Он улыбался так широко, что у него начало болеть лицо, но Томми на самом деле было все равно - он веселился, осматривая улицы города, освещенные уличными фонарями, вывесками и витринами, и чувствовал себя так, словно вернулся в свою стихию. Не поймите его неправильно, он все еще очень наслаждался возможностью помочь и сделать что-то большое с SBI, но это? Тогда было ностальгически приятно просто бегать и прыгать, пытаясь заметить все, что могло быть необычным, и быть просто маленьким помощником, который пресекал любое мелкое преступление. В тот момент ему на мгновение захотелось иметь доступ к каким-нибудь социальным сетям, чтобы хотя бы узнать, говорят ли о нем там какие-нибудь люди, но он научился принимать тот факт, что у него этого не было. В любом случае - он помог нескольким заблудившимся девушкам найти своего друга в толпе, проводил даму до такси, ему даже удалось остановить парня, угрожавшего подростку ножом! Это было немного по сравнению с тем, что ему теперь приходилось делать большую часть времени, но он знал, что этого могло быть более чем достаточно для тех немногих людей, и этого было более чем достаточно для него. Он остановился на крыше какого-то жилого дома - не слишком высокого и не слишком короткого, ровно настолько, чтобы видеть, что происходит внизу, оставаясь незамеченным. В данный момент у него был хороший вид на главную площадь со всеми магазинами и несколькими клубами, люди ходили, кричали и смеялись, где-то на заднем плане сигналили машины - почти идеальное место для того, чтобы что-то пошло не так. Но этого не произошло. По крайней мере, в течение следующих десяти минут или около того. Повсюду было так много счастливых людей - дети бежали за своими родителями после того, что выглядело как долгий день покупок, группы женщин в блестящих платьях смеялись, фотографируя друг друга с широкими улыбками, пожилые пары мирно сидели на скамейках. Все выглядели такими беззаботными, такими счастливыми. Они наслаждались ночью по-своему - друзья и семья, возлюбленные и незнакомцы. Никому не нужно было беспокоиться о необходимости защищать граждан и сражаться с людьми, осмеливающимися причинить кому-либо вред, способными повеселиться со своими близкими. Томми наблюдал за одним из близлежащих клубов, где группа парней смеялась так сильно, что один из них упал, и улыбался им, когда почувствовал, как что-то уперлось ему в затылок. — Не двигайся, — услышал он голос, который теперь был слишком знаком ему. — Если не хочешь, чтобы твои мозги разлетелись вдребезги, поступай как знаешь. Дрожь пробежала по его спине после слов Пунца, дыхание на мгновение остановилось, кровь застыла в жилах. — Тебя трудно найти, понимаешь? — продолжил мужчина, предмет, скорее всего пистолет, чуть глубже вдавливаясь в волосы Томми и заставляя его опустить голову. — Ты двигаешься быстро, не оставляешь никаких следов, и ты почти всегда со своими гребаными друзьями героями. — Пистолет нажал еще сильнее. — Почти. Ладно, ладно, Томми пришлось думать быстро. Он каким-то образом осознал, что его дыхание слегка участилось, что это было не совсем то, к чему он привык. Да ладно, у него был гребаный пистолет, нацеленный ему в голову, он чувствовал дуло сквозь материал капюшона, холодный металл казался каким-то горячим. Ему пришлось бежать, но он ни хрена не знал, как. Если бы он пошевелился, Пунц мог бы застрелить его секундой позже. Если бы он использовал свои силы, Пунц, возможно, уже предвидел их и вместо этого выстрелил в него своими. В данный момент он сидел на краю крыши, поэтому знал, что не сможет просто подняться достаточно быстро. — В принципе, я слышу твои мысли, — цокнул языком Пунц. — Ты на самом деле не в лучшей ситуации, понимаешь, Гром? Я наблюдал за вами некоторое время и теперь я знаю, что твои маленькие друзья, сейчас тебе не помогут. Сердце Томми упало при этих словах. 'Как он узнал, где меня найти' крутилось в его голове, его мысли проносились со скоростью мили в секунду, пока он пытался оставаться как можно более неподвижным. Несмотря на все это, часть его знала, что он, вероятно, мог бы попытаться ударить человека, если бы тот немного повернулся, что он мог бы защитить себя, но... Его мышцы застыли, отказываясь двигаться, в то время как голова продолжала напоминать ему о последнем разе, когда пуля пробила ему бок, о том, как он чувствовал себя в огне и о том, что он никогда не хотел чувствовать подобное снова, пожалуйста, Боже... Нет, нет, он не был гребаным ребенком, ему нужно было сосредоточиться! —Ты расслабился, маленький герой — усмехнулся мужчина постарше. — Ты был слишком занят, что, наблюдал за людьми, чтобы заметить, как я подхожу ближе? Чувак, я слышал, что ты был таким быстрым и потрясающим , а теперь тебя отвлекают какие-то дети? — Он рассмеялся. И. Томми даже не мог не согласиться. Он... Все это время, что он жил с другими героями, заставило его изменить свой маршрут, он не тренировался в каждую свободную минуту, которая у него была, он не ограничивал свой рацион только высокобелковой и здоровой пищей, он ходил в кафе и зоопарки и смотрел гребаный телевизор! Казалось неправильным осознавать это именно в тот момент, но он действительно не мог остановиться. Как бы ему ни было больно признавать это, Пунц был прав. Он должен был заметить это раньше, должен был понять это давным-давно, а не тогда, когда ему собирались прострелить мозг. Было за гранью глупости думать о подобном именно в тот момент, но он, блядь, ничего не мог с этим поделать! Томми обленился. Он перестал так много тренироваться, перестал ставить свою физическую форму и дисциплину на первое место, а теперь посмотрите на него! Он был при смерти, потому что позволил себе поверить, что может просто получать удовольствие и не страдать от каких-либо последствий. Он чувствовал, что вот-вот заплачет. — Теперь я бы хотел, чтобы ты встал и пошел со мной, — сказал Пунц гораздо менее радостным тоном, чем раньше. — Отследить твое местонахождение было достаточно сложно, поэтому я был бы очень признателен, если бы ты просто пошел со мной, и никто не пострадал, хорошо? Черт возьми, он дрожал как ребенок — Зачем? — спросил он, его голос был едва громче шепота. Мужчина отрывисто рассмеялся. — Так ты умеешь говорить! Черт возьми, я бы хотел, чтобы Роуз сейчас была здесь… Ну, видишь ли, Гром, некоторые люди решили, что мы можем использовать немного больше электроэнергии на штуку или пять штук, тебе действительно не нужно беспокоиться об этом, просто иди со мной. Томми медленно поднялся. В тот момент, когда он поднялся на ноги, Пунц схватил его за руки и заломил их за спину, не обращая внимания на то, что у него перехватило дыхание от боли. Он снова так чертовски сильно пытался заставить себя двигаться, бороться, но пистолет все еще был прижат к его голове, руки все еще дрожали, он не хотел снова испытывать эту боль - Он вел себя как гребаный ребенок, черт возьми! По крайней мере, я знаю, что еще не умираю он думал, глядя на площадь перед собой, на людей и думая, были ли глаза на его маске достаточно яркими, чтобы их видели даже люди внизу. Срань господня, они были. Даже с бьющимся в горле сердцем Томми мог видеть, как по крайней мере одна пара подростков направила на него телефон, разговаривая друг с другом. Затем он заметил ту же группу девушек, что и раньше, которые, по-видимому, фотографировали его вместо этого, выкрикивая что-то в Твиттер. — Черт, — услышал он шепот Пунца, когда мужчина потянул его назад, заставляя сделать несколько шагов назад и ближе к центру крыши, где их не было видно с земли. — Чертовы папарацци-то, ублюдки, если кто-нибудь увидит это. Если бы Томми спросили позже, он не знал бы, как и что ответить. Но именно в этот момент его мозг на секунду остановился, единственной мыслью было — К черту это дерьмо, — когда он сильно откинул голову назад. Он услышал треск прежде, чем Пунц как следует закричал от боли. В ту секунду, когда твердый металл перестал впиваться в его кожу, Томми сделал дикий рывок в сторону и схватил руки Пунца своими недавно освобожденными руками, заставляя мужчину выпустить оружие, поскольку он пытался остановить кровотечение из носа, которое теперь, вероятно, скорее всего, - Техно. — Маленький засранец, — попытался крикнуть он, но Томми уже пинал его в грудную клетку, заставляя его с очередным криком полететь на землю. Томми заметил, что он тяжело дышал. Он больше не чувствовал, что задыхается, а вместо этого как сумасшедший глотал воздух, его руки все еще дрожали, но на этот раз от движения потрескивало чистое электричество. Хотя на самом деле у него было не так уж много времени, чтобы что-либо предпринять, поскольку в следующую секунду к нему приближался взрыв желтой молнии. Все произошло за четверть секунды - так быстро, что у Томми даже не было времени попытаться уклониться, когда пуля попала ему в грудь. Если в прошлый раз он думал, что попасть в кого-то другой молнией было плохо, то теперь у него был совершенно новый способ испытать эту боль. Казалось, что его вены горели огнем - как будто новое электричество было настолько чуждым, что это даже не было похоже на то, что он испытал снова. Это было так, как будто он пытался вытеснить свою собственную силу вместо чужой, заполнившей все его тело и остановившей его сердце на секунду или две. Или больше. Когда к Томми снова вернулось ощущение существования , он смотрел в ночное небо, прижавшись спиной к твердой крыше и пытаясь снова дышать. — Уже не такой умный, да? — услышал он бормотание Пунца, но не мог точно сказать, так как в ушах у него все еще звенело. — Мы собирались сделать это простым способом, но, видимо, это не сработает. Будем надеяться, что Квакити не слишком разозлится, когда ты немного истечешь кровью. Он каким-то образом смог распознать звук, похожий на звук поднятого пистолета, но у него все еще не хватало сил пошевелить мускулом, он все еще был слишком занят попытками заставить свои легкие снова нормально работать. Во второй части Томми просто смотрел на едва видимые звезды, слушал звуки ночного города и надеялся, что видит их не в последний раз. — Надеюсь, в конце концов, эта работа того стоит, потому что я действительно чертовски устал от тебя, блядь... Затем мужчина внезапно закричал, звук был слегка приглушен звуком удара плоти о плоть. Томми ухватился за это, его глаза расширились, когда он увидел розово-белое пятно, плохо различимое в темноте ночи, но все настолько узнаваемое, что Томми мог ясно разглядеть, кто это был. Техно, похоже, не сдерживал своих ударов, из-за чего Пунца отбросило так сильно, что он вообще чуть не свалился со здания. Плащ мужчины двигался вместе с ним, развеваясь в воздухе с красотой флага на поле боя. Казалось, что Пунц понял, что у него нет шансов даже попытаться победить в этом, поскольку он выругался, прежде чем прыгнуть на другую крышу. Хотя и не раньше, чем он отправил в путь Томми еще одну молнию. Он мог видеть, почти как в замедленной съемке, как яркая нить энергии приближается к нему, его тело уже готовилось к следующему удару, заставляя напрячься каждый его мускул. Теплая и сильная рука схватила его за талию, прежде чем его оттащили, прижав к твердой груди как раз вовремя, чтобы он увидел, как молния ударила в то место, где он только что был. — Боги, — прошептал Техно над ним. — Боги ада, ты в порядке? Даже если его мысли все еще были в беспорядке, Томми кивнул на это, заставляя себя поднять руку, чтобы схватить Техно за рубашку. Мужчина тяжело вздохнул за секунду до того, как прижался подбородком к обнаженным волосам Томми, поскольку казалось, что они выпали где-то во время его боя с Пунцем… Даже ты называешь это боем. Техно каким-то образом пошевелил рукой, и Томми услышал негромкий звуковой сигнал. — Поймал его... Да, благодаря одному этому сообщению... Да сэр... Извини, пап. — Рука, обнимающая его, слегка дернулась, прежде чем Томми слегка толкнули. — Давай, мы вернем тебя домой. Голова Томми склонилась набок, когда Техно перевернул его на спину, делая все возможное, чтобы мальчик держался за него, прежде чем он начнет двигаться. Если быть честным, от этого мягкого движения Томми захотелось спать. Конечно, он бы этого не сделал, по крайней мере, сейчас, но все равно это было приятно. — Тебе повезло, что ты жив, парень, — услышал он бормотание Техно, не до конца распознав облегчение в голосе мужчины. — Мне пришлось бы прийти и убить тебя самому, если бы это было не так. У Томми хватило сил рассмеяться над этим, радуясь, что пух плаща Техно слегка щекочет его щеки. Часть его помнила, что тогда он должен был попытаться стать лучше, что ему пришлось изменить свой образ жизни и перестать так зависеть от окружающих его людей, что он был сильным и героем. Но в тот момент он просто слушал, как Техно взволнованно бормочет о том, что 'ему придется многое объяснять, как только они вернутся домой, и что папа меня сейчас убьет' я почти добрался до этого парня, ты знаешь. Томми просто лениво улыбнулся и позволил звукам города успокоить свое бешено колотящееся сердце, возможно, в последний раз за долгое время.