Нектар с оттенком крови

Вивиане казалось, что весь мир остановился. Все дороги, все ниточки, по которым она старалась следовать множество долгих последних лет, привели её сюда, к этому самому моменту. И она совершенно не понимала, что ей теперь делать. Волупия. Конечно, она знала это имя. Древнегреческая богиня удовольствия и радости, не слишком известная в современности, почти забытая. Волупия, дочь Эроса и Психеи. Выходит, прямо сейчас она смотрела в глаза собственного отца. И прямо сейчас он отпускал её руки, чтобы вновь уйти, вновь затеряться – теперь уже, стало быть, насовсем? В голове взметнулся рой вопросов. Знала ли Клити об этом? Если Эрос здесь, то где же Психея? Действительно ли Вивиана амур или…? Назвать себя богиней, Волупией, даже мысленно пока ещё не получалось. Но это было и неважно. Все эти вопросы не имели значения и могли подождать. Эрос – вот, кто стоял перед ней. Её родня, её прошлое. Наконец-то обретённый смысл. Она не могла вот так запросто, спустя всего лишь какие-то минуты, всё это потерять. – У вас большое сердце, Эрос, – мягко сказал, почти прошептал Ликос. В его голосе будто промелькнуло благоговение. Да, он сам был оружием, ненавистным ядом, но это не мешало отдать должное столь необыкновенному божеству. Ликос пробудился впервые с того дня, как его заточили во льдах, и теперь его очень увлекало всё, что происходило вокруг. Он был внимателен и впитывал чужие эмоции, как губка, не забывая в то же время оставаться собранным. Ведь предназначение всё-таки было сильнее него. Ликос протянул ладонь Эросу, и тот потянулся к нему в ответ. Вивиана встрепенулась, не успевая даже осознать происходящее, как птичка, пойманная в силки. Но вдруг в ушах раздалось противно громкое лязганье металла, охватившее весь зал. Эрос с удивлением посмотрел на кончики своих пальцев, лишь совсем немного оцарапанных чем-то очень острым. На безымянном выступила капелька крови. – Прости, братец. Не рассчитал. Прежде чем обернуться на звучный голос, все почувствовали странное смешение запахов. Свежий снег и морозная мята. Бурлящие котлы с кровью и пот, въевшийся в доспехи. Застоялая вода и мокрые вороньи перья. Их было трое. Клити, взлохмаченная и серьёзная, уже явно успевшая хорошо оценить обстановку. Двое мужчин, оба молодые, оба в нагрудниках и прочем железе. Они были похожи лицами, как братья, только один самодовольно ухмылялся впереди, а второй стоял чуть поодаль, наблюдая и сжимая в руках что-то, смахивающее на древнеримский меч. Оружие первого, судя по всему, лежало сейчас у дальней стены, пролетев мимо рук Эроса и Ликоса, так и не дав им соприкоснуться. – Неплохой бросок, Деймос, – сказал мужчина с мечом и лёгким движением головы смахнул со лба длинную седую чёлку. Его глаза были такими же блёклыми, как и цвет волос. – Похоже, мы вовремя. – И не говори, Фобос, – ответил другой, с загорелой под жарким солнцем кожей, испещрённой старыми шрамами. Его волосы отливали чернотой, а глаза горели янтарным пламенем. Он огляделся по сторонам и хмыкнул. – Как-то здесь многолюдно. – Не терпится познакомиться со всеми? – спросил Фобос. – Само собой, – Деймос вскинул руку, прерывая его. – Но сначала убьём ту гниду, которая посмела поднять руку на нашего брата. Ликос сжал кулаки и насупился, но не отступил. Теперь он действительно походил на маленького злого волчонка. Деймос заметил это и усмехнулся: – Не тебя, мальчишка. Ты всего лишь оружие. Верно, дорогая? Клити вздрогнула, понимая, что обращаются к ней. Кивнула и твёрдой рукой указала в сторону пятившегося к дверям Каликса. – Он. Братья действовали быстро. Фобос не любил долгих разговоров. Он выпустил свою силу, едва только его взгляд упал на амура. Она ощущалась холодом, пронизывающим до костей, дрожью и безумием. Каликс споткнулся на ровном месте и осел на пол, потому что ноги больше не держали его. Глаза широко раскрылись, голова непроизвольно вжалась в плечи. Он попытался отползти назад слабыми, жалкими рывками, но всё казалось бесполезным. Его пожирал страх. Деймосу было плевать на пытки, которые устраивал его брат. Он тоже привык действовать быстро, ему хотелось покончить со всем. С первой же минуты стало понятно, что противник не представляет из себя абсолютно ничего. Пустое место, которое смогло ненадолго получить иллюзию власти. Деймос был уверен, что здесь не обошлось без каких-нибудь жалких способов вроде шантажа и интриг. Сам он признавал лишь силу – и ужас, который испытывает проигравший. Поэтому Деймос сделал всего один шаг. – Очень. Сжал мощной рукой горло Каликса, вбивая его затылок в стену так, что одна из картин рядом упала на пол. – Большая. Хищно улыбнулся и закончил тихо, пожирая чувства трепыхающейся жертвы: – Ошибка. И сдавил сильнее. До стона. До хруста. Пока в зале не воцарилась тишина. Вивиана отвернулась. Как бы она ни ненавидела Каликса в этот момент, он всё-таки был её наставником когда-то. И теперь лежал бездыханный здесь, в таком красивом, в таком неподходящем для этого месте. – Он мёртв? – спросила Хиона, а затем, не дожидаясь, пока кто-нибудь ответит, подошла к обмякшему телу и пнула его в пятку носком ботинка. Деймос ухмыльнулся, вскинул голову, рассматривая сестру. – И делов-то было. – Заткнись! – Грубость вместо благодарности? А ты точно у нас за любовь отвечаешь? Хиона промолчала, выдержав прямой взгляд брата, затем вздохнула и признала: – Ладно. Спасибо. – Вот так бы сразу. – Брат… От тихого, шуршащего голоса Фобоса все вздрогнули, хотя он его даже не повышал. Деймос обернулся к нему. – Что? – Осталась одна Стрела. – Фобос кивнул головой в сторону Ликоса, который всё так же продолжал стоять в стороне рядом с Эросом, безучастно наблюдая за всем происходящим. В отличие от Деймоса, он никуда не торопился. Деймос распрямил плечи, показательно разминая их, и сказал: – От тебя, мальчишка, будет зависеть, уйдёшь ли ты отсюда живым. Ликос улыбнулся краешками губ, меланхолично, спокойно. Словно сам ощущал себя лишь инструментом, оружием, а не живым существом. – Каликс мёртв, – сказал он. – Как я понял из его слов, Фиделис тоже. Но приказ был отдан, а мы с сестрой – разбужены. Фиделис успел договориться с Мелой, но моей цели никто не изменял. Я должен забрать Эроса. – Обязательно две жертвы? – спросила Хиона. – Если Каликс просил одну, Фиделис искупил её сполна. Ликос покачал головой. – Мы с сестрой хоть и похожи, на деле совершенно разные. Думаю, ты понимаешь, о чём я. Предполагалось, что она убьёт тебя или Эроса, когда кто-нибудь посчитает это необходимым, а я проведу ваши бестелесные сущности… дальше. Мела получила, что хотела, она отняла жизнь Фиделиса. Но я не ощущаю его души. Не знаю, что вы сделали с ней, но мне некого провожать, некого забирать, и приказ не изменён. Эрос должен уйти со мной, и если для этого мне нужно будет убить его собственными руками, что ж… Но хочу сказать сразу, что мне очень жаль. – Чёрта с два! Хиона и Деймос, не сговариваясь, одновременно метнулись в сторону Стрелы, намереваясь сбить его с ног. Со стороны это выглядело так, будто расплавленный массив янтарной крови врезался в чёрную дыру, а она его поглотила. Тьма защищала Ликоса, безмятежно стоявшего за ней, и даже подоспевший золотой вихрь Эроса не помог. Всё сгинуло в безмолвной пустоте, каждая новая попытка не приносила результатов. Арес очень хорошо разбирался в оружии. Наконец, они выдохлись. Деймос вновь обрёл человеческую форму, а Хиона упала на пол на подкосившихся ногах. Вивиана придержала Эроса за локоть, когда он пошатнулся от накатившей на него усталости. – Вам не уничтожить меня, – сказал Ликос без тени улыбки и бахвальства, просто констатируя факт. – Я всего лишь инструмент. – Нет! – воскликнула Вивиана. – Ты мыслишь! Разговариваешь. Ты даже сочувствовал мне, помнишь? Разве ты не можешь… – Изменить своему предназначению? Прости, но не могу. Тон Ликоса был твёрдым и непреклонным. Все на мгновение замерли, обдумывая, что же ещё можно предпринять, как вдруг Эрос подался вперёд. Но прежде чем он успел открыть рот, Хиона перебила его: – Тогда я пойду с тобой вместо него. Не спорь! – тут же вскинулась она на Эроса, который собирался возразить. – Это моя вина. Всё это. Я должна была помочь Фиделису. Я должна была пойти на примирение с тобой. – Анти, я всё-таки старше тебя и прекрасно отдаю отчёт… – Ты был ребёнком. – С душой взрослого. То, что я охотнее поддавался собственным капризам, ещё не значит, что я не мог бы лучше контролировать себя. Я привык к тому, что все потакали мне с детства. Я вечно ссорился с тобой из-за пустяков. Оставил на произвол судьбы собственную дочь… Вивиана вздрогнула, поймав на себе его печальный взгляд. – И даже она ушла. – С ней всё в порядке, – сказала Хиона. – Я была рядом. – И я очень тебе за это благодарен. Эрос развёл руки, подошёл к Хионе и крепко обнял её. Она колебалась всего мгновение, а затем приподнялась на цыпочках и тоже положила голову на его плечо. Так они и стояли, и никто не посмел нарушить этот момент. Даже Ликос был терпелив. Он ждал, обхватив ладонью другую, словно молчаливый наблюдатель, которому некуда спешить. Наконец, Хиона остранилась, быстро провела костяшками пальцев по щеке. А затем, без слов и без предупреждения обошла Эроса и шагнула к Стреле. Тот понял, зачем, подобрался, приготовился, протянул вперёд руку. Он принимал её жертву вместо Эроса, но это была единственная уступка, на которую он смог пойти. Лицо Хионы почти коснулось бледных пальцев, но крупицы золота мягко застелили ей глаза. Последним, что она услышала, была просьба не оставлять Волупию.   – Эй… Сестрёнка? Хиона вздрогнула, очнувшись, но не откликнулась на голос, который был ей бесконечно чужим. Сильные руки обняли её за плечи, сжали лишь на секунду, а затем отпустили. – Мне жаль. Судя по шёпоту, это был Фобос. Конечно, Деймос бы сроду не полез обниматься. Хиона до сих пор помнила, какой подзатыльник он отвесил Эросу в детстве, когда тот попытался обнять его в тот недолгий период, когда Арес хотел, чтобы его дети подружились друг с другом. Эрос… Хиона почувствовала, как задрожало её тело. Поднесла руку к лицу и обнаружила, что щёки намокли от безмолвных слёз, которые катились из глаз, не переставая, заставляли содрогаться и всхлипывать. И всхлипы эти всё нарастали, становились чаще, перекрывали воздух. Вдруг стало зябко, и она обхватила себя руками. Сжала зубы, сдерживая стон. А потом почувствовала, как ей стало легче. Вивиана стояла напротив и с выражением бесконечного сочувствия смотрела на Хиону. Она совершенно не понимала, что делать, ей столько всего нужно было принять и обдумать. Но настоящее имя, произнесённое Эросом, будто пробудило в ней нечто, чего она раньше сама в себе не замечала – силы. Которыми она и воздействовала теперь, пусть и неосознанно, на Хиону. Та подняла голову и резко бросила: – Прекрати. В её голосе не было злобы. Только бессилие. – Что? – Ты направила на меня свои жизнерадостные чары. Прекрати… пожалуйста. – Я не знаю, как. – Тогда просто отойди. Вивиана растерянно отступила назад, а Хиона почувствовала себя абсолютной стервой. Облегчение действительно улетучилось, и скорбь захватила с удвоенной силой. – Это я… Это всё я… – зашептала она, качая головой, и опустилась на пол. Несколько пар рук тут же бросились её поднимать. Даже Элинор, которая последние несколько минут с беспокойством наблюдала за происходящим из дверного проёма, сорвалась с места и подбежала к подруге – подруге, а не божественному покровителю, который когда-то её обратил. Элинор пока с трудом понимала, что она чувствует по отношению к Хионе и её участию в своём прошлом, но прямо сейчас хотелось только помочь. – Хиона, милая! – Эй, сестрёнка, а ну соберись! – Мы что-нибудь придумаем… – Я тоже не сберегла его. Последняя фраза принедлежала Клити. Всё это время стоявшая в стороне, сейчас она нашла в себе силы подойти к Хионе и сесть перед ней на колени. – Простите меня. Я не защитила. – Клити… – изумлённо позвала её Вивиана. – Да ты же спасла нас всех! – Но Стрелы утащили Эроса! – А Деймос убил Каликса. Кто знает, чего бы он захотел в следующий раз, какие порядки бы навёл? Ты вызвала братьев. Ты защитила, как смогла. – Я могла бы справиться и лучше. Последние слова Клити сказала чуть слышно, как будто только себе. Но Вивиана, помогавшая ей встать, услышала их. И просто обняла девушку, позволяя ей на секундочку стать хрупкой. Хиона в последний раз шмыгнула носом, убрала от себя чьи-то руки и тоже поднялась. – Нет. Нельзя всё так оставить. Это не может быть концом. Я… Я расскажу обо всём ей. Она поможет. Мы спустимся в Подземный мир. Мы пойдём дальше Подземного мира. Мы по кусочкам разворотим Эребус, но мы найдём моего брата! Клити отозвалась на её голос, посмотрела с надеждой. – Я буду с вами до самого конца. – И я, – сказала Вивиана. – Мы тоже не уйдём, – подмигнул Деймос. – Здесь та-ак интересно. Хватит нам дрыхнуть. Согласен, Фобос? – Вполне. – И девушки тут… очень даже, – продолжил Деймос, рассматривая Клити, но она бесстрашно выставила перед его лицом кулак, как будто не видела некоторое время назад, с кем имела дело. Элинор единственная из них молчала. Она тоже поднялась, обернулась ко входу во второй зал. Тело Фиделиса виднелось в проёме. Он словно спал безмятежным сном. Если он попал в царство Аида… То сможет ли Элинор ещё раз его увидеть? Смогут ли они нормально поговорить и попрощаться? Взгляд Элинор переместился на Клеона, который так и просидел в стороне ото всех. Он видел всё, что происходило, но без сил был абсолютно бесполезен. Да и его мысли ушли очень далеко. Всё время он бережно гладил по голове Аврору, наблюдая за её состоянием. Она должна была скоро прийти в себя, но Клеон не был уверен, что он хочет присутствовать при этом моменте. Моменте, когда она посмотрит ему в глаза и не узнает. Однако она всё ещё спала, позволяя божественным чарам менять её тело и природу. Спала спокойно, словно не было никаких амуров и купидонов, словно маленький Эрос не рассказывал ей на ночь сказки, словно и Клеона никогда не существовало. Обычная студентка, которая любит математику и не любит вечеринки. Может, так было бы даже лучше? Клеон вздрогнул, когда его плеча невесомо коснулась женская рука. Обернулся и тут же смутился. – Здравствуй… Элинор улыбнулась ему, присела рядом, прямо на пол. Тоже склонилась к лицу Авроры и легонько погладила её по щеке. – Не жалеешь? – Нет. Элинор кивнула. Она посмотрела на сына, но тот быстро отвёл глаза. Затем будто вспомнил что-то. И вздохнул: – Когда-то она сказала, что признать волнение – лучший способ с ним справиться. Так вот, я… переживаю. Мне неловко. Он подумал, что будь Аврора в сознании и с памятью, она наверняка бы сейчас улыбнулась. Но вместо неё это сделала Элинор. – Понимаю. Мне тоже. Но мы ведь это преодолеем, правда? – Да. Конечно преодолеем. В конце концов, у них ведь было много общего. Оба в этот день обрели семью. И оба кого-то потеряли. Вполне достаточно для начала.