Нектар с оттенком крови

Погода совсем расстроилась. Сначала листья пожелтели, окрасив собой парки города и создавая впечатление праздника, теперь же их ошмётки мокли под подошвами и размазывались по асфальту перегноем. Клеон шагал, рассматривая узор дороги и думая о том, насколько же хороша закрытая одежда. Капюшон пальто, например, защищал не только от дождя, но и от любопытства прохожих, пряча ярко-красные волосы от их глаз. Тёмные очки, правда, могли сейчас смотреться странновато, так что Клеон ограничился одной лишь чёрной тканевой маской, которая скрыла половину его лица. Иногда приходилось жертвовать модой в угоду желанию прогуляться по городу в одиночестве. Клеон посмотрел вправо и заметил знакомую вывеску. Остановился. Постоял немного и пошёл дальше. Когда-то в туалете этого ресторана он прятался от поклонницы, которая узнала его на улице. Теперь же, если подобное и происходило, Клеон вёл себя по-другому. Старался, по крайней мере. Учтиво улыбался, не отказывал в просьбах сфотографироваться или где-нибудь расписаться. Это случалось, на самом деле, не особенно часто, ведь теперь он старался везде таскать с собой охранника либо вот так вот скрытно одеваться. Прошло несколько недель с того вечера в галерее, а Клеону казалось, что пролетела целая жизнь. Он виделся с Элинор. Она осталась работать там же, в галерее. Клеон заглядывал к ней после закрытия, и они вдвоём ходили по затемнённым залам с чашками кофе в руках. Элинор рассказывала ему о картинах, а Клеону просто нравилось её слушать. Иногда она вспоминала прошлое. Оно открывалось ей постепенно. Клеон делился чем-то из своей жизни. Элинор было интересно всё: и его актёрская карьера, и купидонские истории, и смешные воспоминания с вечеринок, которые, кстати, Клеон перестал проводить. Без чар было не так интересно: все напивались, пытаясь споить и его, а наутро раскалывалась голова. Нектар больше не лечил; Клеон с удивлением обнаружил, насколько тот, оказывается, был сладким. Но цветов он не выбросил, оставил все букеты и антиквариат, и даже иногда заказывал что-нибудь эдакое, чтобы побаловать себя. Правда, у него заканчивались деньги, и он решил больше сосредоточиться на карьере. В конце концов, это было единственным, что могло помочь хотя бы ненадолго забыть об Авроре. Клеон сильнее вжал голову в плечи: за шиворот залетела холодная капля. Хорошо, что до дома было совсем недалеко. Остановившись на перекрёстке в ожидании нужного сигнала светофора, Клеон обвёл глазами людей перед собой. И замер. На ней было длинное чёрное пальто. Руки в карманах, поза уверенная, даже расслебленная. Несмотря на прохладу и дождь, пальто было расстёгнуто нараспашку, а светлые короткие волосы не покрывал никакой головной убор. Девушка стояла спиной к Клеону, чуть впереди, у самого края дороги и нетерпеливо постукивала ножкой в высоком чёрном сапоге. Он сразу её узнал. Всеми правдами и неправдами он старался не думать о ней, довольствуясь лишь редкими заверениями Элинор, что у девушки всё было хорошо. Только не совсем обычно. У Эроса получилось осуществить задуманное: Аврора не только выжила, но и стала замечательным амуром. У Хионы тоже получилось. Её кровь дала начало способностям купидона. Когда Клеон впервые услышал об этом, он спросил, как такое вообще оказалось возможным. Но Элинор лишь пожимала плечами и говорила, что им остаётся только наблюдать. Главное, что Аврора была в порядке. Разумеется, она ничего не помнила. Но Клеон-то помнил. И не смог не шагнуть к ней ближе. Он успел схватить её за локоть и придержать, когда вся остальная толпа потекла вперёд, огибая их, словно вода большой камень. Девушка с удивлением обернулась, и Клеон с шумом выдохнул воздух. Да, это была она. Её глаза сияли тёмно-розовым и золотым. И это выглядело завораживающе. Он стянул с лица маску и отпустил Аврору. Но теперь и ей стало интересно. – Вы что-то хотели? Клеон покачал головой, понимая, что улыбается, как дурак. – Я… просто рад тебя видеть. Девушка выгнула бровь, с недоверием прищурилась. – Разве мы знакомы? – Да, Аврора. Теперь она удивилась по-настоящему. Даже огляделась, словно хотела удостовериться, что разговаривают именно с ней. – А ты… – Меня зовут Клеон. – Я тебя не знаю. – Ничего страшного. Зато я знаю о тебе. Как денёк, удачный? Много пар удалось свести? Ему хотелось её поддразнить. Как раньше. Словно между ними не произошло ничего, что до сих пор разбивало ему сердце. Словно всё было хорошо. Аврора нахмурилась. – Не понимаю, о чём… – Брось. Да, я знаю. Но совсем не осуждаю! Ты всё равно мне нравишься. – Что?! Она явно начинала злиться и паниковать, и тогда Клеон взял её за руки. Он не хотел, чтобы она нервничала, но его, как обычно, занесло. – Прости. Забудь. Всё в порядке. Он скользнул взглядом по её запястьям, успел заметить кусочки обеих меток. Но Аврора вырвала ладони из его рук и сердито прошептала: – Откуда ты знаешь? – Знаком с твоей наставницей. Они оба знали, что он говорил об Элинор. Она сразу вызвалась помочь девушке, с которой они успели поладить за тот недолгий разговор за чаем в галерее. Это было даже интересно: две связанные судьбы, две похожие истории. Кто знал, что когда-нибудь их пути пересекутся столь тесно? Каждый раз заходя в галерею, Клеон втайне боялся, что встретит Аврору там. Но либо Элинор предусмотрительно выбирала нужное время, либо ему просто везло. – И что же ты хочешь? Клеон сунул замерзающие руки в карманы и покачал головой. – Ничего. Они застыли, смотря друг на друга. Аврора растерянно размышляла над чем-то, а Клеон просто любовался знакомым и любимым лицом. Дождь усилился, кто-то толкнул в плечо, проносясь мимо, но ему было плевать. Аврора внимательно рассматривала его, и Клеон думал, пытается ли она его вспомнить? Или просто решает, что с ним делать? Чувствует ли она хотя бы частичку того, что испытывает он? Был один способ проверить. Один способ всё исправить. Они оба одновременно вспомнили о нём. Аврора подалась навстречу, потянулась к Клеону. Её мокрые волосы задели его щеку. Но он остановил её за плечо. – Э, нет. Я не хочу тебя забывать. Он подмигнул ей. Сделал пару шагов назад. И ушёл. Аврора осталась в замешательстве. Мимо проходили люди, она чувствовала их эмоции, их привязанности. У кого-то болело на душе. Больно было и этому странному парню, который назвал её имя. И причиной этой боли стала она. Об этом ей говорил невидимый туман. Несколько мгновений Аврора смотрела, как отдаляется от неё тёмный капюшон, как теряется он за чужими головами и раскрытыми зонтиками. А затем пошла за ним.