***
Откуда-то едва ощутимо тянуло пороховой гарью, а может быть, это было фантомное чувство – ведь ни одного выстрела ещё не было сделано. Поле казалось знакомым до першения и тяжелого комка в глотке. К чувству юмора у богов всегда были большие вопросы. Поэтому сейчас Тёмные и Светлые оказались в месте, подозрительно напоминающем Королевство Нидерланды, где он имел честь (или несчастье) сражаться не далее, чем пять лет назад в составе прусских войск. И до сих пор не мог прийти в себя от той ужасной бойни, в которой нашло свой конец по примерным подсчётам около двадцати пяти тысяч солдат и офицеров. Представить такую груду тел было трудно, да и ни к чему. Ему хватало своих тяжёлых воспоминаний. И вот — снова, как в дурном сне. Если они действительно сейчас находятся при Ватерлоо — этот день займёт первую строчку в его личном списке несмешных шуток. Большинство Воинов чувствовали себя не в своей тарелке – многие из них жили в далёких странах и краем уха слышали обо всём, происходящем вокруг Французской империи и провала её амбиций в 1815 году в том сражении. Тогда в долине их собралось под двести тысяч, сейчас же их здесь было, как и всегда, ровно две тысячи и ещё двое. Не хватило бы суммарно и на один полк, что уж говорить о сражавшихся с Наполеоном дивизиях. В первые моменты, как это часто бывало, возникла неразбериха, но не прошло и минуты, как Воины разобрались, сориентировавшись по своей форме и оказавшемуся в руках оружию, и принялись искать тех, кто оказался в такой же, сбиваясь в кучки, которые потом худо-бедно рассредоточивались по наиболее удобным позициям под руководством назначенных непосредственно Богами командиров. Их было легко опознать — они выделялись мундирами с золотыми эполетами, яркими красными плюмажами на шляпах — всё это было Хуа Би до скрежета зубов знакомо. Оглядев себя, он без удивления убедился, что и на нём аж генеральский мундир. А это значит, Светлый Бог не поскупился, доверяя ему руководство окружающим хаосом, вот только никаких полномочий и особых знаний, кроме диктуемых игрой, и никакой подмоги в виде сотрудников штаба и адъютантов не было и в помине. Как и самого штаба, равно как и понимания о составе сил. Он мельком отмечал, что мимо него туда-сюда снуют знакомые мундиры и головные уборы со значками и различным оружием: кирасиры, драгуны, фузилёры, вольтижеры, артиллеристы… ржали кони, неподалеку виднелась батарея: он мимоходом насчитал обычные четыре пушки и две гаубицы, горку ядер и жестянки с картечью… Оставалось только надеяться, что бывалые Воины разберутся, как именно использовать имеющееся оружие — с другой стороны поля виднелось точно такое же оживлённое движение. Медлить было нельзя, поэтому Хуа Би сложил руки рупором и заорал, сколько хватало воздуха в лёгких: — Офицеры! Ко мне! Остальные — найти свой род войск и оставаться на месте. Без команды не лезть! Передать дальше! Даже тысячной армией командовать нужно было хоть сколько-нибудь организованно. Несколько раз Би уже становился свидетелем тому, как Светлые и Тёмные без какой-либо тактики просто с места в карьер бросались в бушующий хаос рукопашной битвы. На этот раз, если уж им дадено такое разнообразие военной атрибутики — был грех не воспользоваться преимуществами современной военной науки. Флешбэки недавно пережитого сражения диктовали условия для текущей Схватки. К нему с разных сторон поля направлялись бодрым маршем ещё четверо в таких же синих шитых серебром мундирах и двуугольных шляпах с золотистыми галунами и те, кто опознали себя как вестовые. Про себя Би подумал, что в этом у них возможное преимущество — насколько он знал Тёмных, они могут потерять время, банально выясняя, кто из них будет главнокомандующим. Амбиции каждого часто не позволяли ими достигать компромисса, даже во имя общей цели. Они только успели собраться, обмениваясь тем, что успели понять, и предполагая, как действовать дальше… как всё поменялось в один миг. Тёмные не стали делать ничего из того, что от них ожидали. Ни один из них не обращал внимания на пушки, кто успел – поймали коней, кто нет — пешим строем, вперемешку, не разделяясь ни на какие подразделения, двинулись вперёд, быстро пересекая поле. Где-то раздались отдельные нестройные выстрелы, пролетело со свистом несколько ядер, но все эти попытки не принесли хоть какого-нибудь успеха. Прицельность стрельбы вообще-то была довольно условной, и работало это всё только в строгом порядке, когда залпы давались по команде по приблизившемуся опять же, плотным строем противнику. На местах успели как-то организоваться совсем немногие. К тому же, прозвучала команда ничего не делать до распоряжений… В этот момент Би проклял себя и свою веру в порядок. Он и остальные «генералы» с ужасом смотрели, как буквально толпа Тёмных накатывается на порядки Светлых, в мгновение ока сминая их. Воистину, стихия Тьмы — Хаос. И он воцарился практически мгновенно. Больше не было времени думать. В голове у Светлого билось только одно – его неверная оценка ситуации привела к тому, что на его глазах братья умирали один за другим под взмахами сабель и копытами коней. И он был всему этому виной… Он взял на себя ответственность и проиграл битву ещё до её начала. Прошло всего несколько минут, прежде чем «генерал» оказался в самой гуще, ища человека, который всё это устроил. Он точно должен быть. Тот, кто сумел в считанные мгновения принять решение и передать его по цепочке между Тёмными. Это было очень просто – наверняка ему хватило всего двух-трёх слов. Что-то вроде: «Вперёд, убивайте всех, до кого дотянетесь!». И они убивали. С тем же азартом и наслаждением, которое он наблюдал в бесчисленных Схватках до этого. Идея богов провалилась. Впрочем, кто знает, что было у них в голове? Возможно, загадка была проста – и весь антураж был лишь обманкой, призванной сбить с толку… Гадать было бесполезно. Серая, выжженная солнцем и вытоптанная сотнями ног земля впитывала кровь, которой её щедро обагряли. Настоящая свалка, в которой гибли люди, ржали лошади, крики и лязг оружия смешивались с хрипом умирающих. Красные и синие мундиры давно стали единственным ориентиром, позволяющим хоть как-то различать своих и чужих. Казалось, становилось всё жарче, он давно потерял где-то шляпу, но времени стянуть хотя бы мешающий мундир не было – Тёмные появлялись один за одним, и хоть у ног Би уже лежали, кажется, трое, но это не останавливало их товарищей. Кто-то из них ухитрился успеть зарядить кремневое ружьё и сделать выстрел в его сторону. К счастью, попасть по находящейся в движении цели было сложно, и, промахнувшись, фузилеру в красном пришлось отвлечься на возникшего за его спиной Светлого, едва не насадившего его на длинный штык… Разобравшись со своим противником, Би утёр мокрый лоб. Но передышка была недолгой — к нему уже приближался широким шагом высокий черноволосый Тёмный, в мундире с золотым шитьём, по пути как назойливых мух отшвыривая нападающих. Это он. Би понял это как-то сразу. От вражеского «генерала» веяло запредельной уверенностью в себе и своей силе. Он шёл словно сквозь битву, и тяжелый палаш в его руке, казалось, ничего не весил. Сам Би не жаловался на недостаток силы — он всегда был с рождения крепок телом и каждую жизнь развивал ловкость и тренировал мышцы, находя удовольствие в этом занятии, словно в заточке клинка, хотя война как таковая никогда его не прельщала. Сражаться он предпочитал за правое дело. Ну или за то, что казалось ему самому правым. Здесь он был склонен доверять своим суждениям. Как-то так он и оказался в прусской армии в битве при Ватерлоо — Наполеон I Бонапарт виделся ему абсолютным злом, как и любой захватчик. Тогда они победили. А вот теперь – как ни горько было это сознавать, шансов у Света уже не было. Если Боги не остановят Схватку за явным преимуществом одной из сторон — погибнут практически все. Окатившая вновь вина едва не придавила отчаянием. Би ценил силу духа едва ли не больше, тем телесную. А вот сейчас впервые оказался столь слаб. И когда прозвучали первые слова Тёмного, который, перекрикивая окружающий шум, обратился прямо к нему, сердце замерло, словно уже пронзённое остриём вражеской сабли. — Это тебе сказать спасибо за нашу победу? Как грустно, должно быть, осознавать собственную ничтожность и глупость. Хочешь умереть прямо сейчас, Светлый? Я подарю тебе быструю смерть. Изнутри обожгло яростью. Тем более что собственная вина раздирала слишком болезненно, и хотелось хотя бы как-то выплеснуть это ранящее чувство. Ещё пара шагов, и потемневший однолезвийный практически прямой клинок его сабли встретил тяжелый палаш. Эта сабля была его спутницей уже давно и не раз использовалась. Би не считал себя мастером, а сейчас он порадовался, что при нём оказалась не более вероятная шпага, а именно его личное оружие. По всей видимости, сохранявший спокойное, чуть насмешливое и едва ли не устало-равнодушное выражение, Тёмный также не в первый раз держал в руках именно этот клинок – слишком уж необычным он был для стандартного вооружения. Всё вокруг словно отодвинулось на второй план — теперь они были сосредоточены друг на друге. От Тёмного веяло опасностью. И силой. К такому противнику стоило относиться более чем всерьёз. Удар. Ещё. Если движения Би были тяжёлыми, хотя и не лишены грации, мужчина напротив двигался, словно играя. Он даже позволил себе театральное круговое движение, от которого Би едва не задохнулся — вообще не воспринимает его равным? Какое нахальство. Вокруг происходило что-то ещё, но сейчас он смотрел только в тёмно-серые глаза, изучавшие, словно надоедливое насекомое. Тонкие губы раздвинула улыбка, не касавшаяся глаз, прежде чем они выплюнули очередную фразу, словно заряд картечи: — Злишься? На себя? Потому что не сумел никого защитить? Это же для вас вроде самое важное? И снова — прямое попадание, стиснутые до боли челюсти. И между ними прорвавшийся рык. — Считаешь себя чем-то лучше? Тем, что тебе в радость убийства и хаос? Казалось, Тёмный на мгновение задумался, блокируя очередной удар и тут же уходя с дороги несущейся лошади, потерявшей седока. Но заминка была совсем небольшой, прежде, чем он ответил, вновь бросаясь в бой: — Радость? Почему я должен что-то испытывать? Или ты убьешь меня, или я тебя. Выбор очевиден. Он и в самом деле не казался сколько-нибудь заинтересованным, если это слово вообще подходило хоть как-то к смертельной Схватке, где каждый миг мог стать последним. Надо же. Если бы у него было хоть немного больше времени или желания, Би бы поразмышлял над его словами. Но в нём самом нарастала усталость. И злость, толкавшая его вперёд, начала превращаться в отчаяние. Вокруг всё меньше оставалось фигур в синем, красные просто равняли их с землёй, несмотря на отчаянное сопротивление. Отчаянное. Именно то слово. И чем глубже становилось его отчаяние, тем сильнее оно забирало силы. Чувствуя это, противник усилил натиск. В какой-то момент лезвие съехало и рассекло руку, не остановленное тонкой гардой. Боль ненадолго встряхнула, но что-то в кисти было повреждено безвозвратно. Она дрогнула, и длинный тяжелый клинок опустился на плечо, отрубая руку целиком. Хлынувшая кровь и оглушающая боль едва не отключили сознание. Следующим движением Светлый практически лишился второй руки — мерзко хрустнули кости в плече, принимая тяжёлый рубящий удар. Прежде, чем завершить начатое, Тёмный подался вперёд, заглядывая в светлые прозрачные глаза. — Ты ненадолго развеял мою скуку. Встретимся ещё, Светлый. Может быть, в следующий раз тебе повезёт защитить хотя бы себя. С этими словами холодая сталь коснулась шеи. А через секунду он умер.***
Би вынырнул из воспоминаний, до сих пор поднимающих со дна души мутный осадок сожалений. После той Схватки, возродившись и вспомнив себя, он нашёл ближайшую Обитель и оставался там, сутками напролёт молясь о том, чтобы ему позволили служить Свету по-другому. Несмотря на проигрыш в предыдущей битве и, как он сам считал, неискупимую вину, его молитва была услышана. Он обрёл новый статус и наставника. И вскоре стал полноценным Магистром, посвятив всего себя помощи тем, у кого было больше мужества, чтобы продолжать умирать и сражаться, раз за разом брать на себя ответственность за победу или поражение. С Тёмным они действительно вскоре встретились, и будущий Магистр узнал, что и он изменил свой путь. О причинах они ни разу не разговаривали, да и вообще их общение нельзя было назвать сколько-то постоянным. Но за минувшие с тех пор двести лет они всё-таки пересекались тут и там. Би до сих пор не мог понять, испытывает ли к нему ненависть или нечто подобное. Предыдущая жизнь, больше, чем все, что были до неё, научила смирению и ценности усилий каждого. Вне зависимости от того, увенчались ли они успехом. А вот теперь он смотрел на расслабленно сидящего рядом Тёмного, которого он уже знал, как Хэ Чэна. И не видел смысла скрывать то, что чувствовал. — Она была мне как дочь. Хотя вряд ли тебе понятны подобные категории. К удивлению, на обычно безэмоциональном лице промелькнуло что-то вроде мелкой судороги. Вот как — всё же, каким-то местом знакомо? Не тот ли самый брат тому виной? На это Тёмный Магистр только отвернулся, делая вид, что интересуется соседней, объятой огнём клеткой, в которой догорали декорации чего-то напоминающего театр. — Удивительно, не находишь...? — негромко протянул Хуа Би. — Вряд ли в этом мире есть что-то, что ещё может меня удивить, — хмыкнул его немногословный собеседник, на этот раз, уже не скрываясь, поворачиваясь туда, где в это время сражающихся поглотил огромный цилиндрический сосуд, заполненный зеленоватой водой. — Не зарекайся, - только и оставалось ответить. В самом деле подсознательно чувствовалось, что эта Схватка идёт чем-то отлично от предыдущих. Поэтому он только покачал головой и повторил. — Не зарекайся.