Ikigai

      Проскользнув в ванную комнату, Мива прислонилась спиной к двери и на некоторое время зависла, пустым взглядом смотря прямо перед собой. Жив. Тугой узел напряжения начал постепенно ослаблять свои тиски. Медленно, пожалуй, даже слишком медленно, но всё же. Чувствуя лёгкое головокружение от непривычной легкости в области солнечного сплетения, Касуми глубоко вдохнула немного влажный воздух и, наконец отлипнув от двери, сложила взятые с собой вещи и включила воду.       Ванна в общежитии была довольно большая и хотя чаще девушка пользовалась простым душем, сейчас ей почему-то особенно сильно хотелось с головой нырнуть в практически кипяток и хорошенько в нём отсидеться. Никак не проходящий холод, словно бы поселившийся в самих её костях, внезапно стал ощутим и совершенно неуместен. Она словно бы разом почувствовала всё напряжение, что успела накопить и все раны, которые нанесла сама себе и теперь не понимала, как можно было не замечать всего этого раньше.       А ещё, она словно бы впервые за это время наконец-то могла дышать.       Лёгкая эйфория растекалась по венам и действительно чем-то напоминала перенасыщенность кислородом после долгого удушья, и Касуми, однажды чуть не утонувшая в детстве, прекрасно могла провести подобную параллель. Несмотря на небольшую дрожь в пальцах, она всё же смогла справится с пуговицами на рубашке, скинула остальную одежду и забралась в ещё не до конца заполненную ванну. Ждать не хотелось. Горячая вода ошпарила бледную кожу, но Мива даже не зашипела. Холод был куда более невыносим.       С запоздалым смущением девушка бросила осторожный взгляд в сторону стопки со свежей одеждой, поверх которой аккуратно лежала коммуникационная марионетка. Она совершенно не подумала о том, что та могла являться для Муты не только ушами, но и глазами. Теперь, впрочем, когда волноваться было поздно, Касуми с удивлением обнаружила, что переживает об этом и вполовину не так сильно, как могла от себя ожидать. Внутри ровным, тёплым огоньком горела незыблемая уверенность — он бы не стал. Абсолютно точно не собирался подсматривать или делать хоть что-либо иное, что могло бы причинить ей боль.       Мива устало откинула голову на бортик ванны и прикрыла глаза.       Оставалось только убедиться, что он больше не собирался умирать.       Дыхание с шумом вырвалось из лёгких, когда ледяная дрожь от эха непрошеных мыслей прошибла её до самого нутра. Даже несмотря на жар уже добравшейся до лопаток воды, стало холоднее. Касуми хотела было позвать Муту через коммуникатор, но остановила себя, до боли закусив губу. Сползла чуть ниже в воду, глубоко вдыхая горячий пар. Нельзя. После возвращения у него наверняка было множество других дел, помимо её бессмысленных приступов иррациональной паники. Миве было достаточно того, что он просто был жив.       Действительно достаточно.       Девушка всегда думала, что проблемы, нависшие над сообществом магов и над ней в частности, перестали иметь для неё значение тогда, когда она узнала о смерти Мехамару, но теперь понимала, что с его возвращением они ещё больше отошли на второй план. Не пугали ни вышедшие из ума старики из Совета, ни даже собственная перспектива лишиться возможности держать в руках меч. Даже несмотря на то, что мысль о последнем чёрной горечью травила её кровь, это всё было не так важно, как то, что Мута был жив. Она сама с радостью отдала бы всю свою силу, если бы эта была та цена, которую можно было заплатить за его возвращение. Всю целиком, до последней капли.       Даже возможность Видеть.       Интересно, если бы это произошло, она бы всё ещё была нужна ему?       Схватив свою мочалку и гель для душа, Касуми начала остервенело тереть кожу в попытке отвлечься и перестать думать. Но всё равно не смогла оградиться от осознания того, что да — она бы сделала это, даже если бы знала, что потом осталась бы совершенно одна.       Горячая вода и ароматная пена неприятно щипали глубокие порезы на левом предплечье. Даже сильнее, чем практически стянувшаяся на спине рана от проклятых когтей. Мива сполоснула руку, добавив в смеситель немного холода. Кроме последнего, нанесённого в Идзумиоцу, порезы выглядели ужасно. Даже заживающие и покрытые корочкой, казалось, всё равно были воспалены — покрасневшая кожа вокруг была болезненной и вздутой. До сегодняшнего дня ей попросту было плевать. Она их не обрабатывала, а порой и вовсе безжалостно наносила новые поверх. Чтобы перебить ещё более мучительную тоску. А ещё потому, что считала, что заслужила этого.       Касуми поджала губы и нырнула под воду с головой, задержав дыхание. Обратиться к пользователю обратной техники не было разумным вариантом — слухи в школе всегда расходились быстро, да и вряд ли, спустя столько времени было возможным полностью убрать следы её постыдной слабости. Мива для себя решила точно, что будет скрывать.       Вымыв голову, она просидела в воде до тех пор, пока та не начала остывать, после чего ополоснулась и выбралась наружу, с трудом удерживая равновесие на распаренных ногах.       Наспех оделась и немного подумав, всё же набросила на коммуникатор полотенце.       Разумеется, она доверяла Кокичи, но мысль о том, что он всё же может застать её за обработкой собственноручно нанесённых ран, была слишком пугающей и ни в какое сравнение ни шла с перспективной быть увиденной нагишом. Достав антисептик, Мива щедро залила им всю руку и, шипя сквозь зубы, стала слой за слоем наматывать на предплечье простой белый бинт.       Напавшая на неё после ванны сонливость накатывала волнами, глуша даже проснувшийся внезапно голод и девушке пришлось несколько раз перематывать заново то криво, то слишком слабо наложенную повязку. Критично осмотрев себя в зеркале, Мива всё же добавила к простой домашней футболке и штанам, ещё и широкую толстовку на молнии с длинными, доходящим почти до самых пальцев, рукавами. Сейчас, когда погода не радовала теплом, она вполне могла позволить себе прятать руки, не изнывая при этом от мучительного перегрева.       Душная темнота на мгновение заволокла зрение и Касуми вцепилась пальцами в края раковины, чтобы не упасть. Сердце подскочило, тревожно забившись в груди. Скорее по привычке, чем от реального опасения уснуть прямо здесь и сейчас. Мута был жив и дурные сны должны были остаться тем, чем они и являлись по сути — не более чем снами. Даже если там будет страшно и больно, рано или поздно она обязательно должна была проснуться. В конце концов, к «страшно» и «больно» Миве уже было не привыкать. Если бы только всякий раз она могла возвращаться к нему, то она была готова на любое «страшно» и на любое «больно».       Девушка поймала себя на том, что уже несколько секунд просто стоит с закрытыми глазами и почувствовала под рёбрами очередной тревожный укол.       – Мехамару?.. - Мива выдохнула не подумав и тут же почувствовала укол сожаления и стыда. Сама же пообещала себе не тревожить его по пустякам, но умудрилась сорваться буквально на пустом месте.       – Да? - коммуникатор отозвался и характерное искажение звука заставило её невольно поежиться от воспоминаний.       Касуми досадливо поджала губы. И что она должна была теперь отвечать? Что захотела спать, поэтому испугалась до жути? Или что до жути боится снова засыпать, но судя по её состоянию, определённо, скоро придётся?       – Мива? У тебя всё в порядке?       Пауза затягивалась и девушка поспешила ответить хоть что-нибудь, чтобы не волновать его ещё сильнее.       – Д..да, просто… просто хотела проверить, как это сейчас работает, – ложь вышла настолько убедительной, что Касуми вдруг стало физически нехорошо.       Девушка зажмурилась и до боли сдавила пальцами переносицу возле глаз. Нехорошо. Нет, не так. Плохо. Очень плохо. Она не должна была ему врать, но почему-то не иначе совершенно не получалось. Не получалось перестать трусить, точно также как не получалось перестать себя за это безмерно презирать. Она хотела быть сильной, по-настоящему сильной, но всё, что ей пока что удавалось, это создавать видимость. Видимость милой, удобной Мивы. Да, немного грустной. Надтреснутой то здесь, то там, потускневшей, но всё же вполне нормальной.       Не разбитой в хлам.       – И видеть через него тоже можешь? – Касуми выговорила вопрос торопливо, понимая, что голос вот-вот подведёт. Зажала ладонями рот, заглушая всхлип, но крупные слёзы всё равно предательски посыпались из глаз.       Осознание раскалённой спицей прожигало гортань. Она врала, потому что ей было страшно. До одури страшно, что Кокичи Мута сможет увидеть новую её как есть, в лицо и без прикрас.       По-настоящему уничтоженной.       – Если захочу.       И решит, что это слишком сложно. Решит, что новая Мива больше не годится и… чёрт, она даже не стала бы его за это винить. Но даже так, это было бы и в половину не так больно, как если бы его не было вовсе. Так почему бы не быть хоть немного честнее?..       – Очень… удобно, – девушка включила холодную воду и плеснула себе в лицо.       – Я не подсматривал, если ты об этом, – даже сквозь динамик марионетки, голос шамана звучал насмешливо. Одновременно и с провокационным вызовом, и с затаённым смущением в глубине. Это смогло немного ослабить болезненный узел внутри неё и Мива слегка улыбнулась.       – Я знаю, – она выдохнула поспешно, чувствуя облегчение от того, что хотя бы в чём-то могла быть честной и её уверенность тёплым облаком зависла между ними, окончательно возвращая ей возможность дышать.       Закинув старую одежду в корзину для грязного белья и забрав коммуникатор, Касуми вышла в коридор и остановилась, наткнувшись на сидящего возле стены парня. Поза Кокичи была расслабленной, одна его рука покоилась на согнутом колене, глаза закрыты, а голова откинута назад. Миве всегда было интересно, как выглядел настоящий Мехамару со стороны, когда контролировал своих кукол и, почувствовав укол любопытства, она склонилась к нему. Мута никак не отреагировал на её появление и девушка, чуть осмелев, протянула к нему руку, в намерении коснуться лица. Вот только так и замерла, внезапно столкнувшись с его насмешливым взглядом.       Касуми стушевалась, понимая, что глупо попалась на провокацию и поспешно отдёрнула ладонь к себе.       – Что ты делаешь? - она поспешила спросить первой, потому что на аналогичный вопрос со стороны, внятного ответа у неё бы не нашлось.       – Правильно расставляю приоритеты, - он поднялся и теперь сам слегка наклонился к оробевшей девушке, не иначе как с намерением окончательно выбить почву у неё из под ног, – и часто ты вот так трогала мою марионетку, пока меня не было на месте?       – Что?! Нет! Я вовсе не… – краска залила щеки Мивы в единое мгновение, она запротестовала отчаянно и громко, но затем вся сжалась, спрятала красное лицо в ладонях и тихо буркнула: – Иногда.       Мута тихо усмехнулся, опустил ладонь ей на макушку, приглаживая ещё влажные волосы и осторожно привлёк Касуми к себе. Эти объятия не были отчаянными, но Мива всё равно почувствовала, как ритм чужого сердца взбалмошно сбился в тревожный, торопливый бег. Значило ли это, что парень делал всё это не потому, что она казалась ему жалкой и слабой, а потому, что нуждался в этом контакте точно так же, как и она сама? В каком-то мелочном, эгоистичном желании она надеялась, что да.       – В твоей комнате сейчас... не слишком здоровая атмосфера. Иори-сама дала разрешение на другую, во всяком случае пока не починят окна. Ты ведь не против? – спросил Кокичи, всё ещё держа Миву подле себя и почувствовав её кивок, продолжил: – Я могу помочь с вещами, если не против.       – Не стоит, не думаю, что это надолго, – Мива нехотя отстранилась, чувствуя, что босые ноги начали постепенно подмерзать.       Она уже успела отвыкнуть от того, что вещи, как правило, имели для людей довольно много значения. Нет, не такие как базовая одежда, оружие или символы, какой для неё в какой-то момент стала коммуникационная марионетка, а другие. Все эти милые мелочи, о которых было невозможно даже вспомнить, откуда они взялись, бессмысленный декор, плакаты на стенах, фото в рамках или давно прочитанные книги, которые было больше некуда девать. Всё то, что делало комнату каждого студента в общежитии по своему уникальной.       Касуми успела накопить всё это за время пребывания в школе, но теперь уже не была уверена, что ей было нужно что-то ещё, кроме повседневной одежды, учебных материалов и меча.       Мута проводил её до временно выделенной ей комнаты и она оказалась именно такой, какой вполне могла бы быть, будь Мива такой как сейчас с самого начала. Пустой и обезличенной. Касуми вошла, присела на край аккуратно застеленной кровати и уставилась на свои сложенные на коленях ладони.       – Ты не голодна? – просил парень, в отличие от девушки, не став проходить дальше.       В его жестах снова сквозила неловкость и некоторое напряжение. Оказавшись с Касуми наедине, Мута старался смотреть на деревянные узоры поверхности стола и за окно, где за плотным пологом серых облаков, не было видно неба, которое раньше он мог видеть только через глаза своей куклы. Даже несмотря на то, что этой серости для него уже было много, взгляд сам собой постоянно возвращался обратно к Миве. Настоящее небо жило у неё в волосах.       Девушка в ответ отрицательно покачала головой. Голод, который внезапно проснулся, пока она была в ванной, снова затих. Она неустойчиво балансировала между чудовищной усталостью и возбуждённым мандражом от перенасыщенности дня на события. В кои-то веки, на действительно хорошие.       – Ладно. Но тебе нужно обработать рану, она не слишком хорошо заживлена. Я позову кого-нибу...       – Стой! - словно очнувшись, Касуми резко вскочила, тем самым заставив Кокичи замереть, не сделав и шага, – стой, не уходи.       Смущение тронуло её щёки с запозданием. Ситуация, в которую она ставила их обоих, начала казаться девушке ещё более неловкой.       – Мива… – Мута выдохнул её имя почти обреченно, с предупреждением. Зажмурился и с силой потёр переносицу. Находясь рядом с Касуми, он боролся сам собой постоянно, но теперь был вынужден бороться ещё и с ней. Вот только этот бой для него был проигран заранее.       – Я просто не хоч… прости, – она хотела было оспорить его предупреждение, начала почти яростно, но в то же мгновение запнулась и села обратно. Опустила голову и осыпавшиеся влажные пряди волос, полностью закрыли собой её лицо. Словно потухла.       – Я не хотела давить, прости. Только не нужно никого звать, пожалуйста. Я не хочу.       Девушка не могла вот так просто признаться, что не хотела оставаться одна. И ещё больше, наверное, не хотела признаваться, что сейчас не могла подпустить к себе кого-либо, кроме него одного. Она казалась себе слишком нервной и взбаламученной, но при этом слишком слабой и уставшей, уязвимой до отвращения.       – Мива, - парень поспешно оказался рядом, взял в ладони её снова успевшие замёрзнуть руки и попытался заглянуть в лицо, – я сейчас вернусь. Подожди буквально минуту, ладно?       Она рассеянно кивнула и позволила пальцам Муты выскользнуть из своих рук. Стало страшно, но Мива, даже мертвенно холодея изнутри, не посмела ни дёрнуться за ним, ни даже поднять взгляда. Она понимала, что должна была пережить это. Должна была научиться мысли о том, что это больше не было концом. Что теперь он будет возвращаться. Обязательно будет.       Кокичи и правда вернулся очень скоро, захватив с собой антисептик и перевязочный материал. Закрыл за собой дверь, щелкнул замком и Касуми незаметно выдохнула, чувствуя как холод отступает прочь. Это было глупо, но она действительно не могла выбирать свои чувства. Никто в здравом уме не стал бы выбирать страх.       – Надо будет освоить обратную технику, – раскладывая свою ношу на прикроватной тумбочке, Мута раздраженно шипел себе под нос, хотя выглядел при этом скорее взволнованным, чем действительно недовольным, – Мива?       – Да?..       – Ммм… - парень отчаянно смотрел куда угодно, но только не на неё, и также отчаянно, но совершенно безуспешно, старался не краснеть, – тебе придётся... снять.       Смысл сказанного доходил до Касуми медленно и вместе с ним краска медленно растекалась по её щекам. Девушка сглотнула, дрогнувшими пальцами потянула молнию толстовки вниз и Мута отвернулся, не став дожидаться соответствующей просьбы. Дальше оказалось не проще. Забравшись с ногами на кровать и повернувшись к Кокичи спиной, Мива через голову потянула футболку через голову, с трудом преодолевая мандраж. Из-за спешки и шалящих нервов она чуть было не запуталась, зацепившись локтем за рукав, и теперь, остервенело комкая ткань, прижимала несчастную футболку к своей груди, боясь подать голос.       – Мм… ты..? - затянувшаяся тишина заставила шамана первым обратиться к притихшей девушке, которая сейчас даже дышать старалась как можно тише.       – Д..да, я всё, - ответ Касуми прозвучал больше похожим на высокий, задушенный писк.       – Что с рукой?       Сторонний вопрос отвлёк девушку от пожирающего с головой смущения, однако вынудил её в очередной раз прибегнуть ко лжи. Было хорошо, что Кокичи сейчас не мог увидеть горькой досады, проскользнувшей на её лице.       – Обожглась кипятком, ничего страшного.       – Может тоже обработать? - его голос прозвучал ближе, заставив Касуми вздрогнуть.       – Не стоит, я уже, - ответила Мива и тут же уколола себя за излишнюю поспешность этой фразы. Она получилась слишком нервной и это вполне могло натолкнуть парня на мысли, что девушка не была с ним до конца честна.       Шуршание за спиной ощущалось невыносимо громким, а ожидание кольцом сдавливало мозг.       Первое, короткое прикосновение его пальцев к оголённой лопатке было совсем осторожным, но Касуми вздрогнула от пробившего её позвоночник раскалённого импульса. Почти болезненного, заставившего её шумно выдохнуть и ещё сильнее вцепиться в измятую ткань. Так точно должно было быть?       – Больно?       – Совсем нет.       – Врёшь?       Вопрос заставил её сердце на мгновение замереть и пропустить удар. Касуми поджала губы, помедлила лишь немного, после чего выдохнула, так и не сумев скрыть сквозившее в голосе сожаление:       – Не в этот раз.       Мута не ответил, за что Мива была ему даже благодарна.       Он обрабатывал её рану в тишине и оттого каждое движение за спиной с каждым мгновением ощущалось всё более и более острым. Сожаление, смущение и затаившиеся страхи постепенно отступали на второй план, вытесняемые одним только его присутствием. Самого шамана и его тяжелого, гудящего наэлектрезованной темнотой магического ядра. Близко. Всякий раз когда взгляд Муты касался её кожи, Касуми прилагала все усилия только для того, чтобы продолжать дышать достаточно ровно. Девушка чувствовала его так же явственно, как прикосновения его подрагивающих от волнения пальцев — и то и другое оставляло на её спине пылающие, огненные следы.       – Еще несколько дней вот так, а дальше заживёт само, - отстранённо заговорил Кокичи, в попытках отвлечься, – должно. По идее.       Он закончил с обработкой и теперь крепил на рану чистые полоски самоклеющихся бинтов.       – Мм… угу...       – Но лучше заглянуть к Сёко, пока она ещё здесь.       – Угу…       Мива не могла найти в себе даже толики интереса к теме собственного ранения и, что уж там, даже не пыталась этого сделать. Хотя, возможно, должна была. Должна была хоть сейчас начать чуть более серьёзно относится к себе и своему состоянию, но одно только присутствие Муты в непосредственной близости, действовало на неё как лучший анестетик из всех возможных. А если совсем не болело, то все было не так уж и страшно, так ведь?       Девушка прикрыла глаза, лучше сосредотачиваясь на фоновых потоках проклятой энергии, всегда сопровождающих любого мага и не смогла сдержать очередной волны дрожи, пробравшей её с головы до пят.       Вокруг неё клубилась тяжелая, густая сила, в которой можно было запросто завязнуть, как в янтаре и никогда уже не выбраться на свет. Не было ничего удивительного в том, что рядом с Мехамару мало кто мог оставаться подолгу. Даже тогда, когда в его распоряжении была лишь кукла, обладающая лишь частью его проклятой энергии, у него было совсем не много друзей. Только их команда и Мива. Особенно Мива. Ей никогда не было плохо рядом с ним. Наоборот.       Аура Муты облизывала Касуми со всех сторон, патокой растекалась по коже и ей приходилось сдерживать себя в странном, совершенно безумном желании просто ей сдаться. Доверчиво раскрыть навстречу собственное ядро, подарить всю себя целиком, до самой души или даже больше. Низ живота сладко потянуло и Мива непроизвольно сжала бёдра, закусив губу. Она чуть запрокинула голову и слегка отпустила натянутый после утреннего инцидента контроль. Ничего такого, просто наконец-то расслабила перетянутую узлами страха силу.       По сравнению с Кокичи, её магия была тонкая и невесомая, как водяной пар. Как туман или колеблющиеся на ветру паучьи сети. И сейчас, вывернувшись из её жестокой хватки, они робко распустились вокруг, кружевным узором белея в непроглядной, глубокой темноте. Собственная аура всегда казалась девушке блёклой, но, возможно... только лишь возможно, ей просто не хватало контраста? Тяжелая масса сдвинулась, прилипла ещё ближе к коже, подцепила Миву под самым горлом и коснулась её, приоткрытых в беззвучном выдохе, губ.       Мута замер и, как казалось, совсем перестал дышать. Обладатели тяжелых, громоздких сил, обычно, не отличались хорошей сенсорикой подобного рода, но, видимо, он был исключением. Либо, что вероятнее, он был хорошо настроен именно на неё. Касуми почувствовала лёгкий укол смущения от мыслей о том, что именно он мог почувствовать в её силе. Она едва могла контролировать все эти вещи, ограничиваясь лишь двумя опциями: «задушить» или «оставить как есть», но чем дольше она позволяла своей энергии быть свободной в его присутствии, тонкой, доверчиво изгибающейся и звенящей как никогда, тем сложнее было дёрнуть это все назад. Да и надо ли было вообще так поступать?       Рука Кокичи застыла чуть ниже лопатки Мивы и он не торопился её убирать. Также как и она не торопилась отстраняться, даже несмотря на то, что с перевязкой было покончено. От места контакта оголённой кожи с ладонью Муты, по всему телу девушки негой растекался жар. Сердце безумно колошматило в груди, поверхностное дыхание частило, а тело и так уже некоторое время ощущалось совершенно не своим. Оглушающая тишина делала время остекленевшим и хрупким, тревожно замершим в ожидании любого неосторожного движения с их стороны.       Парень сдался первым и Касуми, с дрогнувшим сердцем, почувствовала движение его пальцев, осторожно скользнувших вверх по её спине. Он прикасался к ней слишком легко и слишком осторожно. Неуверенно до дрожи в пальцах, но одновременно жадно, с упоением человека, всю жизнь до этого лишенного даже малейшего контакта с окружающим миром. Лишенного возможности прикоснуться хоть как-то. Взять за руку. Обнять. Даже сидеть рядом по-настоящему.       Каждый следующий сантиметр движения пальцев по коже Касуми оставлял за собой раскалённый шрам. Его ладонь поднялась к основанию её шеи, отвела в сторону голубые пряди волос и Мива судорожно выдохнула, когда Мута коснулся губами её выпирающих позвонков. Низ живота свело болезненной судорогой, а отравленная огнём кровь мгновенно прожгла её кожу изнутри, стирая остатки налипшей на неё прохлады. Охвативший её жар казался смертельным и девушка даже испугалась того, что действительно может умереть вот так. Сгореть дотла от одного единственного поцелуя. Это было нормально? Или все же нет?       Касавшееся её затылка дыхание было горячим, таким же частым и рваным, как у неё самой. Пригвожденная к месту, одурманенная, Мива не могла пошевелиться. Словно отнявшиеся, руки безвольно лежали на коленях. Хаотично метавшиеся мысли бессмысленно запрыгивали одна на другую и девушка лишь надеялась, что Мута достаточно хорошо чувствует её состояние, чтобы не испугаться такого бездействия.       Следующее касание губ парня было более уверенным и несдержанным, с привкусом затаённого голода, тесным и Касуми до боли закусила губу, чтобы не издать ни звука. Не встретив протеста, он второй рукой коснулся её талии и оставил еще более голодный поцелуй выше, у плеча. Потом ещё один за ухом и дальше, у самого края волос. Миву трясло. Склонив голову, она сама подставила под поцелуи изгиб тонкой шеи. Осторожно и робко, но с треском провалилась, попытавшись в ответ на очередное прикосновение губ Кокичи к своей коже, заглушить рвущийся из горла стон.       Этот несдержанный звук прошиб обоих, Мута замер на мгновение, а затем окончательно утратил контроль. В одно движение прижал Миву спиной к себе, пальцами забинтованной руки коснулся беззащитного горла и запрокинул её голову себе на плечо. Близко. Снова впился поцелуем в основание её шеи, прикусил зубами кожу, коснулся языком. Горячо. Касуми задохнулась. Вместе со всей своей магией тонула в его ещё сильнее распустившейся ауре и лишь на догорающих остатках смущения все ещё пыталась прижимать ткань футболки к своей груди.       – Скажи… это… нормально? - задыхаясь, Мута уткнулся лбом девушке в плечо, тогда как его пальцы продолжали поглаживать её горящую кожу на животе и шее. Сейчас она была настолько чувствительной, что Касуми без труда ощущала, пробивающую его руки, дрожь.       – Что именно?.. - голос совершенно не слушался, так что ей пришлось шептать.       – Так сильно хотеть тебя.       От его слов внутри всё так сильно и сладко сжалось, что ей снова захотелось заскулить. Мива совсем не знала ответа на этот вопрос и, в общем-то, могла задать ему точно такой же, встречный.       Значит, это было так?       – Н..наверно… - она чуть повернулась и робко коснулась носом чёрных волос, вдыхая его запах, чем-то отдалённо напоминающий вкус его проклятой энергии, отдающей одновременно металлом и глубокой водой, – да.       – Чёрт, Мива… - шаман резко развернул девушку к себе лицом и, усадив себе на колени, голодно впился ей в губы, сразу углубляя неумелый поцелуй.       Касуми неловко ответила и, глухо застонав ему в рот, наконец выпустила бесполезную ткань футболки из своих ослабевших пальцев. Она не знала, как было правильно, но готова была охотно подстроиться под него. Мута не знал тоже, но компенсировал это, просто идя на поводу у собственных желаний. Делая то, что ему хотелось и именно так, как ему хотелось прямо сейчас.       – Прогони меня, - вопреки смыслу сказанного, он шептал исступлённо, прямо ей в губы и сразу продолжал целовать снова, между слов. Глубоко, напористо. С горячностью слишком долго сдерживаемого желания.       – Прогони. Я не обижусь. Клянусь.       – Нет, - выдохнула девушка и дрожащими пальцами потянулась к пуговицам его формы, неловко выпутывая из петель одну за другой.       – Умоляю, прогони, - руки Кокичи нетерпеливо стиснули ей бёдра, притягивая на себя ещё теснее, буквально усаживая сверху и Касуми вздрогнула от простелившего её короткого, болезненного наслаждения.       Мива отчётливо чувствовала его возбуждение между своих ног. Это смущало до одури, но одновременно и впивалось в мозг каким-то острым, непостижимым восторгом. Она была желанна. В самом деле. По-настоящему. Взаимно. Ей хотелось выгнуться, выломать себе позвоночник, в котором словно бы плавился раскалённый прут. Так медленно и мучительно, что хотелось плакать.       – Нет...       Она сама потянулась за новым поцелуем и Мута ответил ей горячо и тягуче, в считанные мгновения возвращая потерянную инициативу себе. Запустил пальцы ей волосы, слегка оттягивая назад, и опрокинул Касуми на лопатки, окончательно подминая её под себя. Приподнявшись, сдёрнул уже расстёгнутую Мивой верхнюю форму и вместе с майкой, выбросил её прочь. Нетерпеливо вернулся к губам и наконец позволил себе прикоснуться к её груди, срывая с губ девушки тихий, задушенный скулёж.       Касуми было потянулась к краю перетягивающего его руку бинта, из под которого в районе груди парня виднелась часть пораженной кожи, но он перехватил её ладонь до того, как она успела коснуться.       – Не сейчас, - глухо сказал Мута и, мягко переплетя её пальцы со своими, завёл руку Касуми ей за голову.       От его твёрдого голоса и пригвоздившего её к месту, стального взгляда, Касуми выгнуло и затрясло. Она сжала губы, упрямо давя голос, но сдалась, почувствовав как её магическое ядро само по себе покорённо раскрывается ему на встречу. Слой за слоем, доверчиво пропуская в себя клубящуюся, наэлектризованную темноту.       – Боже… - Мива со стоном запрокинула голову назад и Кокичи, воспользовавшись возможностью, прикусил основание её шеи.       Его трясло не меньше. От ощущения её горячей кожи под пальцами, тихих стонов и тонкого звона разлитой вокруг, хрупкой силы. Парень повёл руку ниже, к краю её штанов. Замер у границы резинки на несколько секунд, словно давая ей ещё один шанс отступить, и всё же потянул их вниз вместе с бельём. Торопливо выпутался из своих хаками и оставил за ухом девушки ещё один короткий, лёгкий укус.       Смущение робко проклюнулось наружу, заставив Миву отвести глаза, но Мута нежно опустил ладонь на её щеку и не дал возможности отвернуться, зацеловывая её лицо.       – Люблю тебя, - прошептал он ей на ухо и оставил ещё один поцелуй в районе виска, – очень сильно.       Захватив губы Касуми в тягучий поцелуй, Мута осторожно толкнулся и девушка под ним выгнулась, не сдержав стона. Она ожидала боли, была к ней готова, но в итоге не почувствовала ничего, кроме пробравшего ее с первых же мгновений одуряющего наслаждения. Дрожащими руками коснулась напряженных плеч, обняла за шею и застонала громче, когда он толкнулся ещё, глубже. Голова закружилась. Мива была возбуждена до предела, а шаман двигался достаточно осторожно и неторопливо, чтобы она не ощутила боли. Девушка не знала, было ли это нормально, подумала об этом лишь вскользь, но когда Мута с приглушенным стоном вошел полностью, думать она перестала вовсе.       Нельзя было чувствовать столько всего и сразу. И горящее от медленно нарастающего удовольствия тело и отзвуки нитей своей магии, которые Мива буквально вложила Кокичи прямо в руки. Пусть забирает. Не жалко. И то, как его сила трепетно прикасалась к её опасно раскрытому ядру, несмотря на всю свою масштабность и разрушительную мощь. Касуми тонула. Захлёбывалась в поглотившей её целиком сладости и нежно постанывала на каждое осторожное движение с его стороны.       Выдержки Муты хватило ненадолго и он сорвался, ускоряя темп. Нетерпеливо и голодно, стискивая горячее, податливое тело девушки в своих руках. Мива уже была распалена так сильно, что ей хватило нескольких сильных, глубоких толчков, чтобы достигнуть предела. Она сжалась и вскрикнула, ненамеренно слишком сильно потянув растрёпанные волосы парня на его затылке. Её выломало под ним почти болезненно, до темноты в глазах и пронзительного звона в ауре. Мута почти сразу последовал за ней, глуша собственный стон в поцелуе и отстранился, едва успев выйти. Перевернулся на спину, сразу притянул девушку ближе и она, все ещё одурманенная, тесно прильнула, доверчиво пристроив голову у него плече.       Как-то умудрившись распутать сбитое одеяло, Мута накрыл их обоих и обнял Касуми так, что ближе быть, казалось, уже было нельзя. Уткнулся носом в голубую макушку и вдохнул тонкий запах её волос. Девушка прижалась к его боку так тесно, как только могла и Кокичи мог отчетливо ощущать лёгкие волны остаточного удовольствия, дрожью пробегающие у неё под самой кожей.       Сознание, и так державшееся на последних остатках сил, гасло, но впервые это не отзывалось в Касуми ужасом. Сон казался желанным. В руках Кокичи она чувствовала себя так, словно бы в этом мире ей больше ничего не угрожало. Наверное, так ощущалась безопасность. Чувство, так абсолютно и так остро посетившее её впервые. Даже не за эти чудовищные два месяца, нет. Вообще. Ей впервые было по-настоящему тепло засыпать.       – Я тоже, - вяло пробормотала Мива и потёрлась щекой о его перебинтованное плечо. Так осторожно и мягко, чтобы точно ненароком не причинить боли.       Касуми больше не могла разлепить потяжелевшие веки, тело не слушалось, но она всё же нашла в себе силы на то, что безумно хотела сделать все это время. Сонно потянулась чуть выше и коснулась губами шрама на щеке Муты. Прижалась теснее, хотела было задержать поцелуй, но обессилено упала обратно, доверчиво уткнувшись носом в его шею. Теперь точно было можно. Ведь можно же?       – Тоже очень сильно люблю тебя.