***
На улице была прекрасная погода. Солнце с самого утра освещало каждый уголок, а лучи неприятно слепили глаза. Ирина Алексеевна быстро выключила будильник и одев на себя халат пошла в ванную, чтобы принять душ и умыться. Через 20 минут она вышла из ванной и сразу пошла на кухню, откуда доносился приятный аромат еды и кофе. Завтрак был приготовлен и Геннадий Ильич разложил все приготовленное на столе. Пока его жена смотрела на стол, он тут же подошёл к ней и улыбнулся. — Это ты приготовил? - удивленно спросила она, всё ещё не веря своим глазам. — Ну да. Почему ты так странно на меня смотришь? После того, что я сделал с тобой вчера вечером, мне хотелось как-нибудь извиниться. — Хочешь извиниться? Гена, думаю, мы закрыли эту тему. — Нет, Ира. Я знаю, что причинил тебе боль и разбил твоё сердце. Я не спал всю ночь. Я идиот, который отравляет тебе жизнь своими глупыми поступками. Прости меня. - сказал он грустно и посмотрел в её зелёные глаза, всё ещё блестевшие от слёз. Эти полузнакомые зелёные глаза всё ещё давали ему надежду и поддерживали его. Блондинка улыбнулась и коснулась его лица, прежде чем нежно поцеловать его в щеку. Челюстно-лицевой хирург не ожидал такой реакции, его взгляд слегка изменился став теплее. — Всё хорошо. Что бы ты мне ни говорил, я не обижаюсь, понимаешь? Ты... очень сильный. Я очень горжусь, что ты двигаешься дальше. — Это всё благодаря тебе. Я чего-то не могу понять. Как будто твои глаза дают мне новую надежду. — А когда ты смотришь в мои, каждый раз я думаю, что это будет мой последний вздох. - резко перебила Ирина и ухмыльнулась, потом снова перевела взгляд на стол. — Сначала мне нужно покормить Лизу. — Ириш, давай я тебе помогу. Я хочу, чтобы моя дочь почувствовала, что папа снова рядом с ней. Даже если я ничего не помню, я хочу жить полноценно. — Конечно. Но... Как ты меня назвал минуту назад? Ириш? — Угу. Я просто хотел тебя так назвать. - Геннадий ответил честно и посмотрел на жену, которая довольно улыбалась. Да, он ничего не помнил. Но каждое его слово было искренным. Она чувствовала его боль, его отчаяние, его взгляд буквально кричал о помощи. Мама держала на руках малышку и кормила её морковным пюре, а папа смотрел на них с улыбкой. Лиза улыбнулась, когда папа подошёл к ним и присел на корточки у кровати. Он всё время держал её за ручку и целовал в щечки, смазывая её дорожки из слёз. Он так сильно привязался к этому маленькому существу. С первого взгляда... Он даже не знал, как описать то, что с ним происходит, либо же он не хотел этого знать. Покормив малышку, Ирина и Геннадий уложили её в кроватку и отправились на кухню вместе завтракать. Блондинка всё это время пристально отводила свой взгляд от мужа, словно боялась, что он снова может задать ей вопрос из прошлого. Конечно, ей очень хотелось, чтобы он снова всё вспомнил, но разговоры о прошлом были чрезвычайно сложны и как будто наносили новые раны. Мужчина спокойно сидел напротив неё и рассматривал её черты лица. Казалось, это могло продолжаться вечность, но ему ужасно хотелось поговорить с ней и нарушить то молчание, которое, убивало их обоих. — Погода сегодня замечательная. В такую погоду хорошо погулять на свежем воздухе. - осторожно сказал Геннадий и отпил кофе. — Ген, я не думаю, что это хорошая идея. Тебя вчера выписали из больницы. Тебе следует как можно больше отдыхать дома. И, кстати, я не хочу, чтобы ты гулял один. — А почему? Я маленький ребёнок? Ира, ты боишься? Теперь я могу справиться сам. Или ты боишься, потому что я ничего не помню? — Конечно нет. — Тогда в чём проблема? Я не смогу работать, пока не верну себе память, верно? — Гена, я умоляю тебя. Не обижайся по пустякам. Я просто волнуюсь. Почему ты не хочешь меня понять? - Ирина повысила голос и посмотрела ему прямо в глаза. — Я не обижаюсь и совершенно ясно понимаю твоё беспокойство. Но меня просто раздражает такое внимание. Эта авария ужасно изменила мою жизнь. Я пытаюсь быть как раньше, а ты хочешь меня остановить. — Остановить? Ладно, но только аккуратно. Прогуляйся на свежем воздухе. Если это повлияет на тебя хорошо, я не смогу тебя остановить. Я даже не пыталась. — Спасибо. - сухо ответил мужчина и посмотрел на её тарелку. — А ты почему не ешь? Ты не голодная? — Не хочу. Аппетит пропал. — Если ты упадёшь в обморок не жалуйся. — Я рада, что ты думаешь обо мне. Но это мой не первый раз. Я справлюсь. Я сильная. Когда ты был в коме, я не могла ни есть, ни спать, ни работать. Я чувствовала себя ужасно. — Зачем ты мне всё это рассказываешь? Ты уже говорила это несколько раз. - равнодушно сказал челюстно-лицевой хирург и принялся мыть посуду. Женщина улыбнулась и, не дав никакого ответа, тут же взяла сумку и пальто. — Сегодня я решила взять выходной, чтобы мы могли побыть вместе. Я хотела позаботиться о тебе и даже сообщила Вере Александровне. — Значит, Вера Александровна сегодня не приедет? — Ну да. Но я вижу, что без меня тебе спокойнее. Позаботься о Лизе, пока я не вернусь. - Ирина Алексеевна направилась к входной двери, но обернулась, когда вдруг почувствовала, как Геннадий схватил её за руку. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, думая каждый о своём. — Не волнуйся о Лизе. В конце концов, я её отец. И даже если я не помню, я её очень люблю. Я не хотел обидеть тебя своими словами. Я не знаю, что со мной происходит. Прости меня. — Ген, отпусти мою руку. — Прости. — Всё в порядке. Я скоро вернусь, не волнуйся. - блондинка не выдержала и тут же вышла из квартиры. Как только вышла на улицу, она начала лить слёзы. Чувство будто её сердце разрывается на миллион кусочков. Она не знала, как долго сможет всё это выдержать. Посмотреть в те родные карие глаза, в которых она уже была просто чужой. Приехав в Склиф заведующая сразу подошла к посту, где Нина перебирала медицинские карты. Она подняла глаза и вопросительно посмотрела на свою начальницу. — Ирина Алексеевна, у вас сегодня был выходной? - непонятно спросила медсестра. — Да, но я решила приехать. В чём проблема? — Ничего. А как Геннадий Ильич? — Ему уже лучше, он даже гуляет без моей помощи. Ниночка, если у вас больше нет вопросов, я буду у себя в кабинете. - нервно ответила Ирина и ушла. Как только вошла в свой кабинет, она сняла пальто и заперла дверь. Геннадий Ильич стоял возле детской кроватки и смотрел на свою девочку, которая улыбалась ему и протягивала к нему свои ручки. Он взял дочку на руки, снова внимательно всматриваясь в её лицо. — Я бы отдал свою душу, чтобы снова все вспомнить. Но внутри меня пустота. Как будто я никогда раньше не жил такой жизнью, как будто это не я. Но не плачь. Тише, тише, папа рядом с тобой. А мама скоро вернётся. Мама... Знаешь, малыш, иногда я не понимаю, что со мной происходит. Я продолжаю причинять ей боль. Я не хочу так жить. Боюсь. Боюсь, я никогда не вспомню. Лиза посмотрела на расстроенное лицо папы своими зелёными глазами и получила поцелуй в лобик и улыбку в ответ. Ирина сидела в своём кабинете с чашкой кофе в руке, погруженная в разные мысли. Она не могла перестать задавать себе вопросы. Она продолжала злиться и винить себя, как всегда. Слёзы невольно продолжали тихо течь по её щекам, и она тут же вытерла их, когда услышала, как кто-то стучит в дверь. — Ирина Алексеевна, можно? - спокойно спросил Брагин и, как только получил одобрительный взгляд, закрыл за собой дверь. — Почему вы пришли? Сегодня у вас выходной. — Я передумала. Ему лучше без меня. — Ирина Алексеевна, что случилось? — Ничего особенного. Маленькая ссора. Просто конфликт. - ответила заведующая дрожащим голосом и горько улыбнулась. Брагин устало вздохнул и сел перед своей начальницей, затем посмотрел ей прямо в глаза. — Куда вы так торопитесь? Разве мы не говорили об этом? Геннадий Ильич не может справиться с этой ситуацией. И это понятно. — Я тоже не могу. Каждый раз, когда я смотрю ему в глаза и получаю в ответ равнодушный и холодный взгляд, у меня словно сердце разрывается на части. — Почему вы сегодня поругались? — Он сказал, что хочет прогуляться на свежем воздухе, а я возразила. Я сказала, что волнуюсь за него, а он ответил, что его раздражает моё чрезмерное внимание. - грустно ответила женщина и встала перед окном. Она глубоко вздохнула и скрестила руки на груди. — Он поправится и всё вспомнит. Ему нужно время. Его организму нужно время. Вы не можете так легко сдаться. Вы нужны ему. — Я даже не знаю, чем ему помочь. Он даже не хочет принимать ничью помощь. Он боится и не знает, как двигаться дальше. Вчера мне было очень плохо. Он сказал, что ничего ко мне не чувствует. — И вы прекрасно знаете, что Геннадий Ильич ничего не помнит, иначе он никогда бы не сказал вам такого. Я думаю, вам нужно успокоиться. — Я спокойная. Я просто чувствую себя беспомощной и всё. — Почему вы стоите здесь? Сегодня у вас выходной. Возвращайтесь домой. Здесь всё хорошо, но Геннадий Ильич ждёт вас дома. — Я думаю, вы правы, Олег Михайлович. Несмотря ни на что, я ему нужна. - тихо сказала Ирина и вытерла слёзы, затем взяла пальто и сумку.***
По дороге домой женщина плакала от боли. Войдя в квартиру она быстро сняла верхнюю одежду и направился в гостиную. Когда она увидела, что Геннадий спит вместе с Лизой на диване, быстро принесла из спальни одеяло и укрыла их, а затем села рядом. Внезапно её взгляд переместился на стол, где ноутбук всё ещё был открыт, а на экране появилась его статья. Блондинка взяла ноутбук в руки и попыталась прочитать написанное, но в этот момент проснулся её муж. Он протер глаза и поцеловал свою маленькую девочку в щеку, стараясь не разбудить её. — Я тебя разбудила? Прости. - она напряженно повернулась к нему и закрыла ноутбук. — Я только что почувствовал твоё присутствие. Почему ты вернулась так поздно? — Мне тоже нужна была прогулка на свежем воздухе. Я отведу Лизу в детскую. — Ира, ты плохо выглядишь. Что-то случилось? - обеспокоенно спросил Геннадий и последовал за ней в детскую. Женщина положила дочь в кроватку и снова посмотрела на мужа. — Всё хорошо. Я собираюсь заказать ужин. В холодильнике пусто. Ты хочешь чего-нибудь? — Закажи что-нибудь нам на свой вкус. — Хорошо. Кстати, я видела, что ты читаешь свои статьи. — Ну да. Я пытаюсь что-то вспомнить. Но каждый раз я сталкиваюсь с неприятностями. Когда человек ничего не помнит, его очень легко солгать. — Что? — Ира, ты сказала, что я очень хороший специалист, но оказывается, это не так. В Израиле меня выгнали из клиники из-за неудачной операции? — Да. Но это не совсем так. Ген, у тебя просто возникла проблема с твоей пациенткой и всё, не надо лишних подробностей. - нервно перебила Ирина Алексеевна и пошла на кухню, словно желая отвлечься от этого бессмысленного разговора. Но челюстно-лицевой хирург не собирался отказываться от вопросов, которые продолжали его мучить. — Почему ты избегаешь моих вопросов? Если ты и дальше оставишь меня без ответов, я никогда не смогу вспомнить. — Хорошо, я дам тебе ответы. Но... Я устала. Мы с тобой вроде бы говорили на эту тему уже? Гена, ты пластический хирург с золотыми руками. Это была не твоя вина. Успокойся уже, пожалуйста. — А ты? Тогда почему ты извиняешься передо мной? - этот вопрос вдруг смутил женщину и она застыла на месте. Почему её муж так изменился? Почему он продолжал разбивать ей сердце своими словами? Нет, на этот раз она не хотела допускать такой слабости. Ей не хотелось снова плакать или видеть его жалостливый взгляд. Блондинка глубоко вздохнула, схватилась за голову и опустилась на кухонный стул. Не говоря больше ни слова, Геннадий Ильич опустился на колени перед женой и взял её за руки. — Почему ты разбиваешь мне сердце? Неужели я для тебя ничего не значу? - тихо спросила она и перевела на него взгляд. — Я даже не знаю, что тебе сказать. Но я не буду просить ещё одного прощения. Ты права, я всё время разбиваю тебе сердце. Но поверь, мне очень сложно себя контролировать, особенно сейчас. На самом деле я просто раздумывал, как выразить словами всё, что чувствую. Но у меня вообще ничего не получается. — Геночка, давай закроем эту тему. Знай, что я никогда себя не прощу. — Лиза проснулась. - сказал мужчина почти шёпотом и вытер ей слёзы, которые начали тихо стекать по ее щекам. — Я постараюсь её успокоить, не волнуйся. — Спасибо. — Кстати... Ира... Ты поможешь мне завтра навестить отца? Возможно, он поможет мне что-то вспомнить. Хотя он меня тоже не помнит, но я хочу его увидеть. — Конечно. Мы навестим его вместе завтра. Я закажу что-нибудь на ужин. - сухо ответила Ирина и взяла ноутбук. Геннадий слабо улыбнулся в ответ и пошёл в детскую. Как всегда, Лиза стала их спасительницей. Девочка в таких ситуациях всегда реагировала так, будто всё чувствовала и хотела помочь маме и папе. Когда папа взял её на руки и начал петь ей колыбельную, она успокоилась и начала засыпать. Вскоре она заснула, а папа продолжал смотреть на неё с тёплой улыбкой и гладить её по головке.***
Утро следующего дня было холодным, что только усугубляло атмосферу. Пока Геннадий Ильич ещё спал в своей комнате, его жена уже приготовила завтрак. Она приготовила кашу ребёнку а себе чай, после чего села за стол и снова начала что-то читать с ноутбука. Голова ужасно болела, но это и не удивительно, она почти не спала. — Доброе утро. - Геннадий вдруг сонно вошёл на кухню и поцеловал дочь в щеку, которая снова с улыбкой захлопала в ладоши. — Доброе. — Здесь чудесно пахнет. Ты сегодня очень рано встала?! — Можно сказать и так. Просто голова немного болит, потому что не выспалась. - спокойно ответила женщина, не отрывая глаз от ноутбука. — Сейчас быстренько в душ, а потом я дам тебе таблетку от головной боли, договорились? — Гена, не надо. Я уже приняла таблетку. — Что мы тогда будем делать? Как ты будешь работать в таком состоянии? Давай давление померим. И я не хочу никаких возражений. А когда приедет Вера Александровна? — Примерно через полчаса. — Хорошо. Я быстро приведу себя в порядок. - Кривицкий быстро пошёл в ванную, а Ирина покачала головой и села рядом с дочерью. Она вытерла салфеткой ротик и поцеловала её в носик. Как только пришла Вера Александровна, Кривицкие отправились в больницу, где находился Илья Андреевич. Всю дорогу они молчали. Так как просто не знали что говорить. На улице было дождливо, мрачно и жутко холодно. Они шли держась друг друга за руку, избегая зрительного контакта. Когда они приехали в больницу, челюстно-лицевой хирург стал чувствовать себя странно. Белые стены, запах дезинфицирующих средств неприятно бил в нос. Когда супруги вошли в палату, Илья Андреевич сразу перевел на них взгляд. — Илья Андреевич, как вы себя чувствуете сегодня? Мы с Геной очень переживаем за вас. - сказала Ирина с улыбкой и села на стул рядом с ним, затем посмотрела на мужа. Мужчина не сводил глаз с отца. Он приехал сюда с большими надеждами, но как будто в один миг всё снова рухнуло. — Он мой сын… - тихо проговорил Кривицкий-старший. — У меня так голова болит. Наверно это из-за того, что ты так долго не приходил. — Папа, ты меня помнишь? — Я вообще мало что помню. - Геннадий посмотрел в потолок, чтобы не лить слёз. Голос его дрожал и ему было ужасно трудно говорить. — Илья Андреевич, мы с вами об этом говорили. Я говорила вам, что он попал в аварию. Гена находился в коме больше месяца. И, к сожалению, теперь у него амнезия. — Амнезия? — Ира… Оставь нас наедине с папой, пожалуйста. Я хочу поговорить с ним.- не дожидаясь других слов, блондинка тут же вышла из палаты и плотно закрыла за собой дверь. Геннадий Ильич глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, сел рядом с отцом, затем слабо улыбнулся и сжал его плечо. — Очень странно даже себя не помнить. Я не помню Иру и свою маленькую дочку. Каждый раз, когда я с ними, я чувствую себя совершенно чужим. У меня нет чувств и я не знаю, как я справлюсь с этой болью, которая медленно меня убивает. — Сынок, мне бы очень хотелось дать тебе советов. Но ты же знаешь - старость не в радость. - сказал Илья Андреевич грустным голосом и посмотрел на окно. — Даже представить себе не могу, как тебе сейчас, должно быть, тяжело. — Да. Это это всё давит на меня. Я.. Я чувствую, что задыхаюсь. Я не хочу так жить. Я не могу жить в этом лабиринте. — У меня частичные воспоминания. Я знаю, что говорят обо мне врачи. — Я думал, что когда ты меня увидишь, ты посмотришь на меня как-то странно. Я боялся, что ты не захочешь со мной разговаривать. - тихо признался мужчина и встал со стула. — Тебе и вправду нужно успокоиться. Сейчас главное преодолеть свой страх. — Знаю. Но всё не так просто. Голова болит от этих мыслей. Если я не получу ответы, которые мне нужны, как я буду справляться с этой ситуацией? Пап, помоги мне. Чувствую, что я в тупике. — Помочь себе можешь только ты сам. Не сдавайся. Не сдавайся, слышишь?! - строго сказал Кривицкий-старший и попытался напомнить ему о своей смелости. Ирина всё ещё стояла в коридоре, прислонившись к холодной стене, и с нетерпением ждала мужа, который уже более получаса разговаривал с отцом. Она чувствовала, как её руки дрожат, а голова болела ещё сильнее. Примерно через 15 минут Геннадий наконец вышел из палаты и медленно подошёл к жене. Они повернулись друг к другу лицами, и долгое время смотрели глаза в глаза. Челюстно-лицевой обнял её так крепко, как только мог, уткнувшись в плечо. Впервые за долгое время женщина почувствовала его близость, его тепло, и от этого её сердце забилось ещё сильнее. Она притянула его ближе и погладила по спине. — Гена? Что с тобой? - спросила она, как только они отстранились друг от друга. — Ир, мне плохо. Такое ощущение, что я задыхаюсь. Пожалуйста, помоги мне. Я хочу домой. — Конечно. Но что случилось? — Я тебе всё расскажу. Я просто хочу пойти домой. Я ненавижу запах медикаментов, которые заставляет меня вспоминать, что ещё недавно я был на грани смерти. Я боролся за свою жизнь а теперь борюсь с самим собой, чтобы иметь возможность жить нормально. — Ген, успокойся. Я с тобой. Давай, мы сначала пойдём домой, а ты по дороге всё расскажешь. А потом я пойду на работу, потому что опаздываю, договорились? - мужчина кивнул в ответ, и они пошли домой.***
Прошло ещё два мучительно долгих часа. Заведующая вышла из операционной уставшая, но зато довольная исходом операции. Она сняла перчатки и шапочку, и кинула их в мусорное ведро. — Иван Николаевич, спасибо за операцию. — Да не за что. Я рад, что нам удалось спасти девушку. Честно говоря, у меня не было особых надежд. Ирина Алексеевна, как вы себя чувствуете? - встревоженно спросил хирург, увидев, что она едва стоит на ногах. — Да вроде нормально. У меня просто ужасно болит голова, а утром подскочило давление. — Вы немного не в себе, думаю, вам следует отдохнуть. Я полностью понимаю, что вы чувствуете. Но надеюсь, вы внемлите моим словам и примете правильное решение. Я не хотел вас обидеть. — Я не обижаюсь. И я знаю, что вы просто хотите мне помочь. — Поговорите с Геннадием Ильичем. Ему нужна помощь. Было бы хорошо, если бы вы сходили к психологу. — В общем я так и не поняла, кому сильнее нужно обратиться к психологу. - Ирина Алексеевна с горькой улыбкой перебила коллегу и посмотрела вниз. Повисло недолгое молчание. Нахмурившись и закрыв глаза, женщина схватилась за голову, будто собираясь оторвать клок волос. — Нам нужен пластический хирург. — И это я знаю. Иван Николаевич, спасибо за всё и спасибо, что попытались дать мне правильный совет. Я постараюсь всё обдумать. А теперь извините, но мне пора. - блондинка быстро направилась в свой кабинет и, войдя, сразу же заперла дверь. Геннадий Ильич гулял по парку пытаясь собраться с мыслями. Ему не хотелось домой. Где он чувствовал себя одиноким и непонятым. С каждым днём он становился всё бледнее и бледнее, ему хотелось поправиться, всё вспомнить, выбраться из этой тьмы. Его изнутри грызло чувство, будто он теряет что-то невероятно важное в своей жизни. Единственное, что он знал, это то, что он не хотел так жить. Мужчина почувствовал, что по его телу разливается неописуемое чувство. Когда ты осознаёшь, что что-то раньше было, но ты совершено не помнишь. Постояв ещё пару минут, он вздохнул и посмотрел на часы.***
Послышался звук поворачивание ключей, а дальше тишина. Челюстно-лицевой снял с себя верхнюю одежду и сразу же заметил, что дома слишком тихо. Он сжал в руке ключи и быстро пробрался в гостиную, где увидел, что Вера Александровна читает Лизе сказку. Женщина быстро отложила книжку и, взяв ребёнка на руки, тут же подошла к нему. Слова были излишни, всё было понятно и без них. Геннадий взял дочь на руки и поцеловал её в щеку, затем слабо улыбнулся и перевел взгляд на няню. — А Ирина Алексеевна? Разве она не вернулась домой? - немедленно спросил он и снова огляделся. — Нет, но она скоро придёт. Как вы себя чувствуете? — Странно. Погулял в парке на свежем воздухе и всё, но успокоиться до сих пор не могу. — Геннадий Ильич, не теряйте надежды. Ещё слишком рано отчаиваться. Я уверена, вы справитесь. — Но я не уверен. И я не знаю, как долго я так продержусь. Я больше не хочу причинять ей боль. Но я каждый раз разбиваю ей сердце. - грустно признался мужчина и прижал к себе дочь. — Да что вы переживаете? Ирина Алексеевна вас очень любит. Она очень хочет помочь вам. И что бы ни случилось, она никогда не бросит вас. — В этом-то и проблема! - он вдруг повысил голос, и это даже напугало ребёнка. — Я чувствую, что не заслуживаю её любви и заботы. Вера Александровна, поверьте, мне очень тяжело. Я чувствую, что её любовь душит меня. Да, она единственный человек, который всегда и при любых обстоятельствах будет рядом со мной. Я всё это чувствую. Но я не могу испытывать те же чувства, когда даже не помню себя. — Геннадий Ильич, я думаю, вам нужно время. Я не хочу вмешиваться в ваши семейные проблемы и не имею на это права. Я здесь только для того, чтобы позаботиться о вашей дочери. Но, пожалуйста, постарайтесь контролировать свои эмоции. Иногда я вижу, как ваша жена плачет, ей тоже тяжело. — Я этого не отрицал. Я не хотел её расстроить. Я не хотел причинить ей боль. Но я знаю, что мучаю её своими глупыми поступками. Я совершаю ошибки непреднамеренно, которые ещё больше усложняют нам жизнь. Я уже давно сломался. Я уже давно всё решил. И я должен признаться. Я бы давно ушёл. Но... Нас связывает что-то большее. Нас связывает Лиза. И если я всё ещё здесь, то только из-за неё. Внезапно послышался громкий хлопок от закрывшейся входной двери. Челюстно-лицевой хирург вздрогнул и тут же обернулся. Он сразу же побежал к входной двери, но там никого не было. И это означало только одно. Ирина всё слышала...