мы едины на уровне более высоком, нежели планета.
мы все встретились задолго до нашего рождения.
Сан встретил Исыль после её занятий, и девушка обратила внимание на странные машины, припаркованные около её школы. Это были тонированные минивэны службы безопасности Талио. — Что здесь делает служба безопасности? — спросила девушка, когда Сан сел в машину после неё. Юноша обернулся и нахмурился. — Видимо, всё ещё допрашивают учеников, — с сомнением ответил он. Исыль посетило дурное предчувствие, и после близкого знакомства с Юнги девушка никогда больше не игнорировала это напряжение где-то в области грудной клетки, которое отчаянно желало обратить на себя внимание. — Нет, тут точно что-то другое, — напряжённо произнесла Исыль, наблюдая, как последние ученики покидали стены школы. — Помнишь, Юнги выказал предположение о том, что испытания вируса пройдут в школе Вирмизера? Теперь это ещё больше похоже на правду. После того, как дворник закрыл главные ворота, через южной вход прошли двое мужчин в чёрных очках и спецформе. Они коротко переговорили о чём-то с одним из учителей, предъявили документы и прошли внутрь. Один из них напоследок обернулся на машину Сана. Исыль тут же спрятала лицо, а юноша завёл автомобиль. — Отец за мной и Уёном выставил слежку. Я видел машины. Снова что-то замышляют, — прошептал Сан сквозь зубы и бросил короткий взгляд на Исыль. — Надо тебя к нам в школу переводить. Давай, я переговорю с отцом? — Нет, — возмутилась Исыль. — Если я уйду, то, как мы потом узнаем, что они планируют? — Мы узнаем, — ответил Сан. — Думаешь, это будет тихое дело? — Пока я здесь и могу наблюдать, у нас есть шанс им помешать. Никто больше не должен пострадать, ты забыл? — повышая голос, спросила Исыль. Сан встревоженно посмотрел на неё. Она понимала, что он волнуется. И ей самой было страшно не меньше за него и за саму себя, но она ведь делала это ради семьи и друзей. — А, если пострадаешь ты, Исыль? Что тогда? — сурово спросил Сан, сжимая руль машины. — Я не пострадаю. Ты ведь рядом, — ответила девушка, и юноша смягчился.***
Мия вышла из школы, надеясь увидеть кого-нибудь из друзей, но странное дело: Тэхён и Кюрин после последнего урока куда-то пропали, Ёсан, Сонхва и Минги втроём ушли быстрым шагом через северные ворота, о чём-то взволнованно беседуя, а Сана и Уёна нигде видно не было. Девушка нахмурилась и поспешила домой вдоль школьных ворот. На улице уже начинало темнеть. Когда она вышла на дорогу, путь ей перегородил знакомый автомобиль. Девушка нахмурилась, оглядываясь по сторонам, а улыбающийся Уён вышел из машины и распахнул дверь пассажирского сиденья. — Прошу вас, — с поклоном произнёс юноша. Мия снова огляделась. Похоже, что поблизости никого не было. К счастью. Девушка села в машину и тут же задохнулась от запаха кофе и мужского одеколона. Тот самый аромат, от которого она сходила с ума, снова заполнил лёгкие. И девушка зарделась, вспоминая случившееся в подсобке школы. Она и подумать не могла, что будет способна на подобное когда-нибудь. — Предвосхищая поток твоей брани, Хьюз, — с хитрой улыбкой начал Уён, выводя машину на дорогу, — вокруг ни души. Никто нас не увидит. — Великолепно, — приторно улыбнулась Мия. — А теперь давай домой. Уён быстро доехал до Таламуса, но машину припарковал чуть поодаль. Мия, вновь оглядываясь, поспешила внутрь дома, боясь увидеть около Таламуса Арию, но, к счастью, Анастасия очевидно даже не возвращалась из прокуратуры. Уён уже бывал в доме Анастасии, когда Мия уличала возможность пригласить юношу к себе, поэтому Чон по-хозяйски проследовал в гостиную, бросил сумку на пол и устремился к холодильнику. Юноша собирался сделать на ужин мясо, в приготовлении которого ему равных не было. Мия это знала, поэтому с блаженством взяла на себя обязанность просто не мешать Уёну. Пока он готовил, девушка раскрыла ноутбук и документы, добытые у Анастасии. Лишь бы прокурор об этом не узнала. — У меня есть предчувствие, что мы с тобой сможем найти Ману, — крикнула Мия из гостиной. Уён встревоженно глянул на девушку, переворачивая самгёпсаль на плите. По Таламусу разнёсся чудесный аромат мяса. — Что ты там задумала? — спросил Уён, оглянувшись на девушку через плечо. — Ты веришь в сверхъестественное? — ответила вопросом на вопрос Мия, чувствуя, как от напряжения и близости к догадке сводило внутренности. Как в детстве, когда ты, наконец, приближался к концу игры и почти выиграл. — После того, как мы с тобой стали дружить, да, — не мешкая, ответил Уён, делая особый акцент на слове «дружить». Мия бросила в парня убийственный взгляд. — После ужина объясню всё, — фыркнула девушка, перебирая документы. Уён, встревоженный словами девушки, нахмурился и сжал губы. Мясо в это время почти приготовилось. Молодые люди сели ужинать, и Уён с трудом уговорил Мию отложить дела хотя бы на несколько минут. — Что с тобой, кстати, обсуждал Чанмин? — спросил Уён, наслаждаясь изумительным вкусом жаренного мяса. Мия опешила, пытаясь вспомнить, поскольку после того, что произошло в подсобке, мысли её занимал исключительно Уён. Поэтому последние два урока для девушки стали настоящей пыткой. — Он ещё в самом начале учебного года просил помочь труппе со спектаклем по Гюго, — ответила девушка, пережёвывая мясо. Она в очередной раз восхитилась талантом Уёна. Юноша удивлённо моргнул. — Я тоже помогу им, раз такое дело, — заявил юноша. Мия тепло улыбнулась, покачивая головой. — Я не против. — Ещё бы ты была против, — многозначительно усмехнулся Уён, и Мия закатила глаза, чем вызвала смех юноши. После ужина Мия вымыла посуду, в чём Уён ей благородно помог. И молодые люди, наконец, уселись за стол в гостиной, где больше месяца назад Анастасия и Хонджун разбирались в деле двух пропавших девушек. — Ну, показывай, детектив, что нарыла? — улыбнулся Уён, доставая из школьной папки документы, взятые в кабинете с отцовского стола. Взятые, разумеется, не то слово. Уён с трудом смог обмануть отцовские камеры и взять документы для копии на своём сканере. Вдобавок, Сан постоянно вертелся в холле рядом с кабинетом, и Уён с трудом уличил момент, когда брат отошёл. Он в последнее время частенько куда-то пропадал, отъезжая на несколько часов. — Отец писал в своей статье о том, что на городе лежит древнее проклятье чёрного ворона, — начала зачитывать Мия. Синий экран ноутбука добавлял её лицу нереальной бледности. — Согласно архивным материалам и результатам поиска отца по библиотекам Хангу, в душе ворона заперта основа Талио, то есть, если умрёт ворон, то умрёт и город. Только вот, что под смертью города подразумевалось, не ясно. Отец и пытался выяснить это. — Выяснил? — с сомнением спросил Уён. Из-за этой статьи, выпущенной десять лет тому назад, весь Талио и окрестил Джона Хьюза сумасшедшим. И Уён до сих пор не мог понять, стоило ли оно того. Но обижать Мию ему не хотелось. — Доказательств у него нет, но он предполагает, что тогда Талио просто исчезнет с лица земли. Как будто его вовсе никогда не было. И память у всех, кто там жил и кто знал о городе, будет стёрта, — произнесла Мия, чувствуя тяжесть в сердце. Ей самой казалось, что это просто легенда. Но она знала, что отец был в этом убеждён. Талио ждала смерть, и Джон Хьюз часто говорил об этом. — То есть у всего мира из головы будет стёрто воспоминание о городе, давшем ему спасение в годы пандемии? — уточнил Уён. Мия кивнула. Юноша нахмурился. — Не слишком ли критично мыслил твой отец? — Это предположение, — возразила Мия. Резче, чем того требовала ситуация, и Чон напрягся. — Что это за ворон? — спросил Уён. — Ворон — это человек, вынужденный обращаться в птицу каждое лунное затмение. Согласно легенде, он живёт в Алых горах, и его жилище скрыто порталом, выстроенным древними друидами. Портал перейти нелегко. Человек, который о нём не знает, просто незаметно для себя перемахнёт через горы и окажется на другой стороне. — Ворон знает о своей участи? — Похоже, что знает. Отец писал, что главы города спонсируют ворона всем необходимым, держат его в плену, берут у него кровь и помогают… плодиться. — Чего? — воскликнул Уён, чувствуя, как к горлу подкатила тошнота. Юноша вспомнил, как всё лето ему снились вороны, и тут снова. Он, конечно, знал с детства легенду о волшебном вороне, живущем в Алых горах, который, как талисман, охраняет Талио от бед. Собственно, поэтому Пак Джи Хун сорок лет назад, на рассвете своей директорской карьеры, заложил изображение ворона в эмблему школы Арнольда. — Семья ворона всегда жила в горах, как пленники, — объяснила Мия. — И мужчине, нёсшему проклятье в своей душе, было необходимо передавать проклятье из рода в род. — Ну и жесть, — вздохнул Уён, не найдя в себе силы подобрать более уместное выражение. Мия кивнула, скептически глядя на строки статьи отца. — Самая главная жесть в том, что мой отец думал, будто главы города будут готовить нынешнего ворона к деторождению, отправят к нему девушек для того, чтобы ворон в обличие человека оплодотворил их. И его наследник принял проклятье, дабы Талио продолжил жить дальше. — Ты что же думаешь, будто Ману отправили к ворону? — ахнул Уён, не видящим взглядом смотря на Мию. Девушка пожевала губами. — Почему бы нам не проверить эту теорию? — спросила Мия. Уён даже задохнулся. — Ты в своём уме? Ёсан место себе не находит, а мы скажем ему, что его сестра в плену у какого-то оборотня-ворона? — Мы никому ничего не скажем, — отмахнулась Мия. — Сами съездим в горы. — Там тропы неизведанные. И всё охраняется. Ты же знаешь. Это военный объект Талио, — скептично произнёс Уён. — Неужели сыну главы города что-то неподвластно в его владениях? — усмехнулась Мия. — Ты издеваешься?! — серьёзно спросил Уён и, не выдержав, встал и подошёл к окну. Мия глубоко вздохнула. Девушка понимала, что задевала подобными словами Уёна. Он не любил лишний раз слышать упоминания о своём социальном статусе. — Что ты нашёл в кабинете отца? — тихо спросила Мия. Уён долго не отвечал, и она уж было решила, что он обиделся на неё. — Никакой конкретики. Там результаты каких-то лабораторных работ, проведённых на заводе Лекса. Кажется, они работают над какой-то новой разработкой, то ли вирус, то ли вакцина. Но там есть упоминание и об Алых горах. Доклад об использовании некоего устройства, в который встроена программа управления сознанием, — ответил Уён. Мие стало дурно. Девушка медленно подошла к Уёну и обняла его со спины. Юноша напрягся, она чувствовала его напряжение под своими ладонями. Мия прислонила голову к широкой спине и вдохнула аромат кофе. Уён сдался и положил ладони на тонкие руки девушки, прикрывая глаза. — Прости меня, — прошептала Мия. — Я не хотела задеть тебя. — Ты не задела. Я просто… сам себя задеваю, — ответил Уён, чувствуя, как сердце снова стало болезненно ныть. Он давно чувствовал, что с отцом что-то неладно, но не мог понять, что. И теперь странные совпадения вели мысль юноши в совершенно шокирующее русло. Но здесь, в объятиях Мии, Уён чувствовал себя в безопасности. — Прошу, давай съездим в горы. В пятницу ярмарка. Отличная возможность улизнуть тихо и незаметно. Мне нужно убедиться в том, что мой отец был не прав, — тихо попросила Мия. Уён обернулся к ней и убрал выбившиеся пряди за уши девушки. — Хорошо. Если ты так хочешь, мы сделаем это, — пообещал Уён. Мия тепло улыбнулась, и Уён улыбнулся ей в ответ. Девушка поцеловала юношу, и он охотно ответил на поцелуй, крепко обнимая её за талию.***
Анастасия припарковала Арию на стоянке у местной заправки и двинулась лесной тропой пешком, натянув на голову капюшон толстовки. Девушка чудом не свернула себе шею, пока добралась до дома мистера Джонса в кромешной темноте и по скользкой от дождя тропинке. Зайдя внутрь, Анастасия едва не налетела на взъерошенного Чонхо, колдовавшего над горячим чаем для собравшихся. — Прокурор Биттерман, — ахнул юноша. — Вы как приведение. — Спасибо, Чонхо, ты делаешь отличные комплименты, — рыкнула Анастасия и услышала смех Сана. — Опаздывать, нуна, очень дурная привычка, — заметил развалившийся на диване Чхве. Исыль ткнула парня локтем. — Да я на этой дороге почти аксель выучилась делать, — фыркнула Анастасия. Юнги засмеялся. — Я бы на твой перфоманс с удовольствием посмотрел, — улыбнулся Юнхо, и Анастасия закатила глаза. — Ты только подумай, Юнги-ши, — возмутилась Анастасия, присаживаясь рядом с магом. — Что за проклятье на МНЕ, раз я всех малолеток поцепляла в этом городе? — Ты отлично выглядишь для своего возраста, — резонно заметил Юнги. — О каком возрасте речь?! — возмущённо воскликнула Анастасия, и все собравшиеся разразились хохотом. После того, как компания согрелась горячим чаем с мелиссой, приготовленным Чонхо, свечи переместились на стол, чтобы подсветить десятки документов, карт и записок из дневника мистера Джонса со схемами прохода в Алые горы, химическими компонентами вируса и вакцины, рисунками воронов, школ Талио и глав города, приготовленных талантливой рукой Исыль. — Если ты решил нас собрать, то случилось что-то важное, — заметила Анастасия, не вникая в подробности документов перед ней. Ей уже осточертело в них рыться. Мысли девушки всё ещё занимал Хонджун и родители Исыль. Как она сейчас при ней озвучит свою сегодняшнюю находку? — Вам пора вызволять Ману, птенчики, — ответил Юнги, и Анастасия с Саном одновременно подавились чаем. Исыль стала похлопывать по спине юношу, а Анастасии заботливо помог Юнги. — Что?! — прохрипели Сан и Анастасия в один голос. — Да вы же услышали, — фыркнул Юнги. — Каким образом мы пересечём портал? — спросила Анастасия. — И каким образом мы справимся с гигантским вороном? — удивился Сан. — Мы с Хосоком продумали способ обойти систему их службы безопасности на время. Технически, конечно, придумал сам Хосок, но не без помощи моих сил, разумеется. Технологии, само собой, изрядно помогут. Портал вы обойдёте по воде, двигаясь вверх по реке Лучезарной. Там есть брешь, и я подскажу вам, как через неё пройти, — ответил Юнги, смотря на Анастасию, и затем перевёл взгляд на изумлённого Сана. — Ворон сейчас пребывает в обличии человека. Раньше середины ноября он не обратится, поэтому опасности не представляет. Насколько я могу быть осведомлён. — С ума сойти, — ахнула Анастасия, вскакивая с места. — Объясни мне, почему мы не могли раньше освободить несчастную девочку? Зачем позволяли держать её там с этим чудовищем? — Потому что им обоим нужно было время, — спокойно ответил Юнги. — Теперь им обоим пора на свободу. — Обоим? — уточнила Исыль, не веря собственным ушам. — Да, обоим. Ворону тоже пора вернуться в город, который он хранит, — ответил Юнги. — Так он же погибнет, если ступит за пределы гор. Ты так говорил, — скептично заметил Сан. Юнги тяжело вздохнул. — Как же люди любят цепляться за слова, — фыркнул маг. — Я дам асцендент, магический артефакт, который поможет ему выживать в нашем мире. В горах ему больше находиться нельзя. Я думаю, что испытания вируса скоро начнутся, и выход из гор перекроют и Мане, и ворону. Тогда все наши усилия пойдут псу под хвост. — Объясните мне, как связаны испытания вирусом и перекрытие гор?! — воскликнул Сан, теряя терпение. Юнхо и Чонхо принялись терпеливо объяснять парню, что ворона пока не слишком усиленно охраняют, а в моменты испытаний охрану увеличат. Исыль старалась усмирить бурно спорящего Сана. И Анастасия, уличив момент, наклонилась лицом к Юнги. — Насколько вероятно то, что родителей Исыль тоже убили в той аварии, в которой они погибли? — шёпотом спросила девушка. Юнги выдержал её тяжёлый взгляд. — Я думал, вы все догадаетесь раньше. — С ума сойти, — задохнулась девушка. — Но зачем? — Ким Ын Су была руководителем проекта «Вакцинация». Она знала о том, что производство антидота тормозить не собираются. И воспротивилась. Гихён работал в прокуратуре на той же должности, что и Хонджун сейчас. Додумайся сама, о чём он узнал, и с чем не мог смириться. Анастасия почувствовала, как сердце полетело вниз на стремительной скорости. Девушка откинулась в кресле, ощущая жуткую головную боль. Её выматывали секреты, её выматывала эта безысходность и крики Сана. — Чхве! — воскликнула девушка, прерывая препирательства четверых подростков. Те замолчали, обращая к прокурору тяжёлые взгляды. — Если того велит судьба, мы вызволим Ману. К тому же, она совершенно точно натерпелась достаточно. Пора нам прекращать весь этот кошмар.***
Тэхён дождался Кюрин у школьных ворот, и молодые люди молча двинулись по тропинке вдоль парка. — Я закончила мелодию для твоей песни, — тихо произнесла Кюрин, чувствуя, как от волнения сердце бешено пропускало удар за ударом. Девушка вцепилась в ткань своей белой шубы, чтобы не было видно дрожи в ладонях. Тэхён украдкой глянул на длинные ресницы девушки. — Почему ты избегала меня? — спросил он без прелюдий. Кюрин бросила на него застенчивый взгляд. — Не люблю плакать при чужих. Надо было восстановиться, — нагло врала Кюрин. Ей не было стыдно. Она просто слишком сильно нервничала от одного присутствия Тэхёна поблизости. И её это раздражало. — Я чужой? — с ухмылкой спросил Тэхён, пнув камешек. Кюрин задумчиво сжала губы. — Ты же понимаешь, о чём я, — примирительно произнесла девушка. — Хочу выступить с песней на открытии спектакля, — неожиданно заявил Тэхён. Кюрин не сдержала улыбки. — Отличная мысль. — Готовься. Ты будешь играть, — произнёс юноша, задумчиво глядя вдаль. Кюрин застыла на месте. Ветер развивал её короткие волосы. Тэхён вопросительно взглянул на неё, сунув ладони в карманы брюк. — Чего? — выдохнула девушка, ощущая, как руки начали трястись пуще прежнего. Тэхён снова улыбнулся своей квадратной улыбкой, от которой у Кюрин дрожь пробегала по телу, а сердце начинало трепетать. — Я не выйду без тебя на сцену, — уверенно ответил юноша. Кюрин в отчаянии замотала головой. — Я не выйду на сцену вовсе, Ким, — сурово произнесла она. — Там же будут ВСЕ. Я не смогу. Я боюсь. Я всё испорчу. Тэхён подошёл ближе к девушке и положил ладони на её подрагивающие плечи. Кюрин спрятала взгляд. — Ты справишься. Ты безумно талантлива, — с теплотой произнёс Тэхён. — И я буду рядом с тобой. Кюрин ощутила невероятную безопасность внутри. Девушка подняла испуганный взгляд на Тэхёна. — Обещаешь? — спросила она. — Обещаю, Пак, — тихо произнёс Тэхён. Кюрин потянулась к его губам и оставила на них лёгкий поцелуй. Тэхён ощутил, как его сердце затрепетало в груди, а ладони невольно притянули девушку к себе ещё ближе.***
Мана очнулась снова уже в тепле, укрытая пушистым махровым пледом. Девушка присела на мягкой кровати и огляделась. Она находилась во вполне цивильной комнате, со столом, шкафом и стойкой для умывания. Из большого и пыльного окна бил яркий дневной свет, и девушка сощурилась. В коридоре из-за открытой двери виднелись тёмные проходы, в которых курился прохладный и тяжёлый воздух. Похоже, поместье было выстроено в абсолютной темноте, и только с запада виднелось солнце. Очевидно, что остальная часть дома находилась в тени гор. Мана подошла к шкафу, желая переодеться. Бежать отсюда всё равно придётся. Не делать же это в оборванных и тонких вещах. Того и гляди, не мудрено замёрзнуть в лесных просторах, пока будешь добираться до Талио. В шкафу Мана обнаружила вещи женщины, которая определённо была представителем бывшего поколения. Винтажные джинсы и свитер с оленями Мана посчитала отличным выбором. Девушка умылась апельсиновым мылом и собрала волосы в хвост. На душ здесь пока рассчитывать не приходилось. Мана подошла к окну, чувствуя странную тяжесть и облегчение одновременно в сердце. Пока она спала, ей удалось всё вспомнить. Либо это было странным совпадением, либо отец отправил её сюда. Мана вдруг стала вспоминать, как странно он вёл себя, когда речь заходила о пропавших на заводе Лекса девушках. Он становился злым и выгонял своих детей в их комнаты. Неужели отец решил её отдать? Только, кому отдать? Мана явственно осознавала, что принесли её сюда люди, но встретил на опушке… Кем он был? Это ворон? Или человек? И на чьей стороне он? Мана понимала, что обязана выбраться отсюда живой и рассказать всё Ёсану, друзьям и прокурору Биттерман. И она сделает это, чего бы ей того не стоило. Это мысль придала ей сил не сдаваться и бороться до последнего. За окном простирался вид на далёкие безбрежные поля, разрытые ручьями. Долина была залита дневным светом, проникающим с высоты бесконечного пасмурного неба. Алые горы кольцом защищали луга, добавляя мрачности пейзажу. Воистину, будто кровь лилась с гор, срываясь копотью внизу. Вдали виднелась блестящая нить реки Лучезарной, о которой Ёсан и Мана читали в туристических заметках о Талио. Только вот дома в долине никогда не было. Но Мана находилась в нём. Сложно назвать это галлюцинацией. Мана не нашла никакого оружия, но подумала, что её собственная заколка может сойти за таковое. Девушка, набрав в лёгкие побольше воздуха, вышла в коридор. Он был пустым и каменным, и повсюду валялись чёрные перья в отличие от спальни Маны. В ней, кажется, хорошо прибрались. Девушка двигалась по коридору, казалось, целую вечность. — Не дом, а лабиринт какой-то, — фыркнула девушка, минуя очередной пустынный, тёмный поворот. Лёгкие уже запеклись от тревоги и спёртого, мускусного воздуха. — Это древнее поместье, мисс, — послышался женский голос совсем неподалёку. Мана заверещала, отскакивая к стене и занося для удара руку с заколкой. Перед ней стояла женщина в возрасте, с сединой в тёмных волосах и странным, безжизненным взглядом. Глаза её были запавшими и тусклыми. Под ними залегли ужасные синяки. И в целом, женщина больше походила на призрака, нежели на человека. — Кто вы? — прошептала Мана, пытаясь восстановить обезумевшее от страха сердцебиение. — Меня зовут Мариана. Имени достаточно, мисс, — с натянутой улыбкой, которая, кажется, прилипла к лицу женщина, ответила она. Мана, не моргая, огляделась. Женщина была одета в форму горничной и согласно всем стереотипам держала в руках венчик для снятия пыли. Наверно, она прибралась в комнате девушки. — Вам очень идут вещи госпожи Чон. Отчего-то Мана подумала об Уёне. Но в воспоминаниях мелькнули добрые карие глаза и медовый голос, произнёсший своё имя. — Это супруга Чонгука? — спросила Мана, не веря спокойствию в собственном голосе. Мариана, казалось, опешила. — Нет. Это его мать, — ответила она, сбитая с толку тем, что незнакомка уже знала имя хозяина. — Она здесь? Она не будет против того, что я надела её вещи? — Она умерла, — сухо ответила Мариана, но сохранила улыбку на лице. Мане сразу стало жаль Чонгука. Быть одному в этом поместье, с этим призраком Марианой, должно быть, было ужасно. Мана опустила руку, чувствуя, как слёзы запеклись на глазах. Куда она, чёрт подери, попала? И что замышлял отец? Как сейчас Ёсан? Ману очень пугало, что она не чувствовала настроение брата. Видимо, она настолько далеко от него, что их связь прервалась. От этих мыслей боль сводила конечности. — Вам нужно поесть, мисс. Вы спали больше суток, — произнесла Мариана, и, не дожидаясь ответа Маны, двинулась прямо по коридору. Мана пустым взором глядела вслед Мариане. А что ещё делать? Орать и силиться выбраться? Бесполезно. Куда она пойдёт? Сгниёт в лесной чаще. А, если и удастся перебраться через горы, она замёрзнет к чёртовой матери, пока доберётся до Талио. Нужен был план. Мана двинулась за Марианой. Казалось, призрак сама проложила дорогу из тёмного коридора в большую залу, чуть светлее, увешанную гобеленами и старинными пейзажами. В центре стоял огромный стол, вмещающий не меньше тридцати человек. На нём был скромно накрыт завтрак из яичницы, овощей, тостов и какого-то напитка, по виду напоминающего кисель. Мана присела, и Мариана встала неподалёку, чтобы оказать помощь в случае чего. Ли есть не хотела, но желудок от вида еды болезненно скрутился. Девушка с трудом запихнула в себя яичницу и попыталась запить её густым напитком. На вкус он напоминал детскую микстуру с ароматом черники. — Что это? — спросила Мана, скривившись. Ей было не до манер. — Восстанавливающий иммунитет напиток, — ответила Мариана, с улыбкой смотря в коридор. Мана вздохнула. — Жесть, — выдала она и вышла из-за стола. Девушка поклонилась горничной и поблагодарила за завтрак. От помощи в экскурсии по дому Мана отказалась. Ей уже становилось дурно от пребывания в компании с призраком. Мана двинулась в библиотеку. Там она и застала его. Девушка замерла, наблюдая за тем, как чёлка свесилась на уставшие глаза, а ладони с вьющимися по ним венами перелистывали жёлтые страницы старого книжного томика. Чонгук был одет в ту же водолазку и брюки, в которых Мана видела его в последний раз. Благо, что крылья были спрятаны. Юноша был задумчив и отстранён, как далёкая, незримая глубина океана на линии горизонта. Бледность его лица больше не пугала Ману. Казалось, что без неё она бы его не узнала. Чонгук сидел под окном в мягком кресле, и глаза его с любопытством и вкрадчивостью скользили по строкам. Мане даже стало интересно, что же он с таким удовольствием читал. Девушка, не желая нарушать одиночество юноши, двинулась, было, к выходу. Ужас. Её приволокли сюда силой и оставили с ним один на один, а она продолжала соблюдать манеры. Но, как бы Мана не старалась, угрозы от Чонгука она больше не ощущала. — Ты поела? — неожиданно спросил Чонгук, не поднимая на девушку взгляда. Мана вздрогнула и обернулась. Юноша медленно поднял на девушку свои оленьи глаза, и она могла бы поклясться, что в этот момент сердце пропустило удар. Теперь-то Мана видела, насколько юноша красив. Изящная линия челюсти, казалось, была выделена искусным скульптуром. Глаза были яркими и большими, светящимися от внутреннего блеска. Губы тонкие и невероятно выразительные выделялись на бледном лице. На идеально ровной и бледной коже виднелись только пара шрамов, над бровью и подбородке. Даже нос, чуть великоватый для, в целом, миниатюрного лица, не портил картину, а наоборот добавлял ей жизни. — Да, — ответила Мана, подходя чуть ближе. Чонгук пригласил её присесть на соседнее кресло, и девушка с удовольствием устроилась в мягком сиденье. — Хочешь что-нибудь? Я принесу, — с готовностью заявил Чонгук, откладывая книгу. Мана покачала головой. — Лучше расскажи мне, где я. И что вообще происходит? Чонгук тяжело вздохнул, сцепляя крепкие пальцы в замок. — Ты в Алых горах, но думаю, что ты и сама догадалась об этом без моей скупой помощи, — с лёгкой ухмылкой ответил Чонгук. Мана заметила ямочки на его щеках, и её сердце ещё больше расслабилось. Но разум велел оставаться сдержанной. Только вот по ощущениям его что-то упорно тормозило. Будто разум стал совсем далёким, оставив бразды правления сердцу. — Этот дом — поместье моей семьи, которое передаётся из поколения в поколение. Мне запрещено покидать пределы долины. Люди попасть сюда не могут из-за барьера, наложенного много лет назад. — Зачем я здесь? — спросила Мана, не веря ни единому слову Чонгука. Тот сдавленно сглотнул. — Ты должна стать моей… матерью моего ребёнка, — ответил Чонгук, стараясь не смотреть в глаза девушки. — Что?! — шёпотом воскликнула Мана. Ей же послышалось, правда? — У тебя есть ребёнок, и я должна помочь с его воспитанием? Так, что ли? Не так, Мана, ты же знаешь, — послышался противный голос в голове. — Нет, — ответил Чонгук и обратил свой жалостливый взор к девушке. Мана сцепила пальцы в кулаки от напряжения. — Проклятье ворона должно перейти по наследству моему сыну. Ты единственная, кто смог выжить здесь. Согласно словам господина Чона, мы с тобой должны зачать ребёнка. У Маны от шока расширились глаза, и она уж было решила, что они сейчас поскачут в пляс по каменному полу. — Вы чего здесь все укурились? — сквозь зубы спросила Мана, сжимая заколку руками до боли. Пора бы кончать с этим. Здесь точно все сумасшедшие. Надо бежать. К чёрту план. Чонгук, казалось, не понял слов девушки. — Что значит это слово? — спросил юноша. — Это значит, что Мане пора давать дёру из этого поганого места, — ответила девушка и накинулась на юношу с заколкой, намереваясь проткнуть ему шею. Но Чонгук был силён и проворен. Юноша схватил девушку и опрокинул её на каменный пол, стараясь не причинять боли. Мана сама себе навредила, брыкаясь, как ненормальная, больно приложилась коленом о крепкое тело Чонгука, ударилась локтями о каменный пол и лбом о широкую мужскую грудь. Чонгук умолял Ману успокоиться, но она кричала и вырывалась. — Слезь с меня, ты, чудовище! — орала Мана и видела, какую невыносимую боль она причиняла своими словами Чонгуку. Но ей было плевать. От одной мысли, зачем она здесь, её начинало тошнить. — Прошу тебя, пожалуйста, успокойся, — шептал Чонгук, прижимая девушку к полу и крепко держа её ладонь с зажатой в ней заколкой, чтобы она не навредила себе. — Успокойся?! — неистово заорала Мана, прожигая взглядом растерянного Чонгука. — Да я вас всех здесь убью, если навредите мне, психи! Чонгук растерянно глянул в коридор, откуда уже послышались шаги Марианы. Мана заверещала пуще прежнего, когда женщина принялась вливать ей в рот странную, приторно-сладкую смесь. Мана поперхнулась и едва не оставила на полу свой завтрак. И тут её сознание затуманилось и вновь улетело во тьму.