tempting offer

Когда все рушится, на самом деле может оказаться, что все встает на свои места. Чужая крупная рука немного груба кожей, но такая теплая, держит крепко, тянет уверено за собой, пока они выходят через черный ход и проходят парковку до черного ленд крузера мужчины. Чонгуковская кожанка на его плечах, словно сохранив хозяйское тепло для него, согревала. Широкая спина впереди него выглядела так, словно может укрыть от всего мира — подобное и внушает.  Тэхён чувствует, как потеют его ладони, когда он делает шаги сопровождаемые громкими ударами своего быстро бьющегося сердца. С выходом на воздух, смелость заметно начала подкашиваться, выветриваться вместе с алкогольным опьянением, хотя его, как такового, считай вовсе не было. Он пьянел шармом этого искусного кукловода — ему даже не нужно было дергать за ниточки, Тэхён собственноручно ввязался в его сети, добровольно подался в игру, правила которой создавал сам игрок — у Кима не было и шанса против. Однако модельер, нервно прикусывая губу, упорно продолжает себя удерживать, чтобы не рвануть, чтобы хоть раз дойти до конца в том, чего боится, но так сильно жаждет. Внутренний голос нашептывает: не готов, кричит прекратить себя испытывать и бежать куда глаза глядят — упрямый мозг ввязался в борьбу с глупым сердцем.  Или все же храбрым?  Хочется верить второе. Тэхён всегда слушал голову, отключая чувства, но на этот раз решителен довериться воле случая, что вновь свел их этой ночью вместе. Стены хлипкие упали, они были лишь прикрытием его действительных желаний — он не намерен снова сожалеть, что страх в очередной раз его одолеет. Даже темнота не помогла укрыться, самолично в его руки возвратила.  Так куда ему с ним тягаться? Бесполезно и саморазрушительно. Бояться чего-то нового ведь нормально, с Чонгуком он готов поработать «не».  Сигнализация кликает, оповещая о разблокировке чужого внедорожника, их руки расцепляются, и Тэхён быстро вытирает влажные ладони о джинсы, пытаясь унять нервозность. Он сглатывает, когда Чонгук открывает для него дверцу с пассажирской стороны рядом с собой и оборачивается к нему, ловя легким взглядом. Ким вновь цепляется глазами за чернильные рисунки, в которых успел уже разглядеть фигуру тигра притаившегося в кусах знакомых цветов. Красиво.  — Все хорошо? — подозрительно спрашивает Чон, наверняка замечая его внутреннее сопротивление.  И Чонгук, конечно, все замечает. Он чувствует его метания, мокрые ладошки, неуверенные шаги, но ничего не делает, потому что знает, что страх — это такая сущность, которую эффективнее будет побороть самостоятельно. Мужчина только мог вовремя направить и поддержать. Сейчас же Тэхён стоял между двух огней и в праве был сам решать по какому именно готов пройтись.  — Красиво. — все-таки озвучивает Ким, заметив, что его поймали на разглядывании.  — Думал тебе нравятся чистые тела. — вскидывает бровь Чонгук, прекрасно зная, что то был лишь фасад настоящих эмоций, продолжив держать дверцу открытой.  — Я тоже так думал. — «до встречи с тобой» — хотелось бы добавить, но Тэхён просто запрыгивает на высокое сидение, пока за ним закрывают.  Модельера действительно раньше привлекали только чистые люди, считавшиеся уникальными, но этот мужчина истинное воплощение всех смертных грехов в одном лице — иначе не назовешь. Чон спокойно обходит машину, усаживаясь за руль, вставляет ключ, но заводить двигатель не спешит, а бросает на него пытливый взгляд, рассматривая так, будто чего-то ожидает. Тэхён снова теряется, нервно уставившись на него в ответ, пока мужчина не усмехается, немного резко наклонившись к его удивленному лицу, тем самым увеличив и тахикардию, когда шепчет в ухо горячо:  — Слишком много думаешь, птенчик мой. — и натягивает на его закаменевшие плечи ремень безопасности, сразу отстраняясь и заводя мотор.  Тэхён так и сидит замерший, наблюдая за красивыми, свободными движениями, когда окно с водительской стороны полностью открывается, а Чонгук опирается на него локтем, пока второй круто выруливает со стоянки и уверенно выезжает на главную дорогу. Даже водит соблазнительно. У него вообще имеются недостатки?  Или Ким Тэхён заменит ему их все собой?  Ким вздыхает, понимая, что ничего у него не получится, если так все продолжится — сомнения не отступят до тех пор, пока есть шанс побега, пока они не перейдут негласную черту между ними. Честно, ему хотелось приложить себя по лбу от дурости, но вместо этого он сгребает остатки своего самообладания в кулак и осматривается по сторонам, убеждаясь для себя, что ночные улицы Сеула в такое время были почти пустыми. Тонированные окна накидывают плюс сто очков «за» для решимости свершения маленькой глупости. Поэтому, как только они останавливаются на светофоре, Тэхён щелкает ремнем, тут же поймав на себе вскинутую бровь, легко освобождается и снимает с плеч чужую кожанку под пристальное, молчаливое наблюдение, ловко закидывая ту на заднее сидение. — К черту все это. — шепчет себе под нос.  Он стремительно перемещается на чонгуковские тут же напрягшиеся мощные бедра, укладывает одну руку на крепкое плечо, пока второй дерзко находит кнопку управления окном, укрывая их от остального мира, чтобы только на двоих. Тэхён очаровательно смотрит в черные вспыхнувшие пламенем глаза, просто наслаждаясь этим искренним удивлением. Действительно ведь восхитительно устраивать такие неожиданности, застающие невозмутимого мужчину врасплох, которые от скромного тебя явно не ждут. — Это не самая лучшая идея, Тэхён. — хрипло предупреждает Чонгук, но тут же глубоко вдыхает и хватает его за ягодицы мстительно, стоит Киму усмехнуться на слова, нагло проехавшись вперед, специально задевая пах и чувствуя возрастающее под собой желание.  Завтра модельер сгорит со стыда в собственном грешном котле, а пока:  — Он явно с тобой не согласен. — смело шепчет в тонкие губы Тэхён, бессовестно накрывая рукой его ощутимое возбуждение под прохладной кожаной тканью, и без колебаний сжимает, вообще не давая шанса опомниться.  — Подожди, малыш. Сказать, что Чонгук не ожидал, ничего не сказать. Тэхён ведет себя так, будто находится на пороховой бочке, но мужчина не показывает этого, чтобы не смутить наивного парня, вдруг взявшего на себя инициативу. Они еще успеют проверить границы его смелости, ведь то, что происходило сейчас, являлось ничем иным, как очередным проявлением страха. Преградой, которую Ким хочет обойти в первую очередь, не понимая, что все находилось только в его голове. Чонгук шумно вбирает в себя воздух, хватая того за тонкую кисть, надеясь остановить, но Ким повторяет манипуляции, упорно взывая к природе, неконтролируемо бравшей верх, на этот раз надавливая на уже твердеющую плоть, и врезается в его губы настойчивым поцелуем. Чон сразу отвечает, собирая остатки горечи алкоголя на сладких губах, и крепко прижимает того к себе за поясницу одной рукой, пока второй больно жмет упругую ягодицу. Тэхёну становится невероятно жарко в таком положении, чонгуков язык проскальзывает внутрь, перенимая контроль, целует мокро, заражает своим жаром. Он весь весь плавится, ощущая, как тепло скапливается внизу живота, болезненно возрастая возбуждением. Мучительно. Слишком давно у него не было секса. Тесное пространство быстро накаляется, пот скатывается по вискам, шее, увлажняя волосы. Неутоленное желание отключает разум полностью, Ким перемещает руки на его ширинку, нетерпеливо расстегивая, и забирается прохладной ладонью под тонкие боксеры, обжигаясь горячей кожей, когда находит крупный, каменный член. Чонгук весь дергается, понимая, что уже слишком опасно, стоит тому огладить большим пальцем его мокрую головку, напрягается вместе с ним, рычит в сладкие губы, снова хватая проворную ручонку, и резко разрывает поцелуй, утыкаясь в его лоб своим горячим.  — Что же ты творишь? — пытается вразумить Чонгук, тяжело разделяя с ним душный воздух.  — Мне нужно прямо сейчас. — шепчет вымученно Тэхён, прикрыв глаза, потому что сил нет противостоять этой черной бездне. — Я спокойно жил себе в беспроблемном одиночестве, но ты появился и забрал мое спокойствие. Я никогда не позволял себя никому целовать, сделав это своим нерушимом правилом, но ты забрал и мой запретный поцелуй. Я пытался вычеркнуть тебя из своих мыслей, а ты перевернул их и поселился в моей голове. — устало перечисляет все без разбора. — Ты никогда не сопротивлялся мне прямо, Тэхён. Подпускал к своим границам, позволял привыкать к прикосновениям, к незабываемым встречам, и своей покорностью забрал мой покой. — Чонгук откидывает голову на спинку и глядит на него из-под мокрой челки, видя, что его слушают внимательно. — Да, с самого начала ты понравился мне внешностью и сексуальностью, но думаешь, я бы зашел так далеко, останови ты меня хоть раз за весь год? — его голос спокоен, несмотря на накаленное состояние. Верно, Тэхён сам понимал, он ведь всегда был умным и просчитывал все риски, но не с ним. Потому что сам не хотел — вот и вся правда, которую оба знали, но подыгрывали. — Сейчас я как никогда близко, так почему ты меня все время останавливаешь? — не понимает Ким. — Почему мучаешь, если сам так меня добивался? Чонгук, пожалуйста, мне нужно сейчас. — почти умоляет он, в глаза глядя серьезно. — Ты ведь боишься передумать. — не спрашивает, а утверждает Чон, выкладывая тот заложенный смысл, который распознавал между его словами.  Тэхён судорожно выдыхает, а после перемещает ладони на чужую горячую шею, следом носом в нее утыкаясь и глубоко вдыхая приятный успокаивающий парфюм, который уже всем сердцем полюбил, совершено не стесняясь своих действий. Хотя, конечно, осознает, что вовсе не в парфюме дело, а в его умопомрачительном владельце. Как бы тяжело не было признавать, но… — Да, Чонгук, мне страшно. — своим дыханием распаляет, скользя по накаченным рукам, мажа языком по светлой коже. — Я не такой смелый, как ты думаешь. — касается влажными губами шеи, ощущая на своих бедрах крупные поглаживающие ладони. — Мой страх сидит глубоко и он часто пересиливает даже мои желания. — нежно целует скулу, забираясь под подвернутый рукав футболки, оглаживая бицепсы, подушечками пальцев нащупывая выступающее на них вены. — Поэтому, пока этого не случилось, пока я еще уверен, — целует щеку. — Нам нужно перейти черту. — легкое касание в уголок губы, руки смыкаются на шеи, чуть опуская к нему лицо. — Пожалуйста, послушай меня сегодня, я знаю себя. — глаза в глаза, пытаясь уговорить.  — Хорошо. — наконец сдается Чонгук, резко прижимая дрогнувшего парня к себе, чем вынуждает ахнуть, пока удобнее берет руль и опускает ногу на педаль газа, умудряясь в таком положении переместить машину на обочину. — Но, только совместное удовлетворение, не больше. — сразу ставит условие. — Я хочу сделать все правильно, птенчик.  Тэхён согласно кивает и глубоко вздыхает, стоит чужим рукам медленно поползти по пояснице, забираясь под его мешающие, давящие джинсы на голые ягодицы, чуть раздвигая половинки и сильно сжимая. Жар снова стремительно настигает их тела. Ким откидывает голову назад, чувствуя мягкие губы на ключицах, горячо вбирающие кожу в рот, засасывая, оставляя жгучие засосы — никогда не позволял себя помечать, но сейчас было абсолютно плевать. Он смело возвращает руки на чужую, все еще твердую плоть, принимаясь быстрее водить, и ощущает тяжелое дыхание уже на чувствительной шее, создававшее приятные мурашки по всей спине, тем самым возвышая болезненное желание до максимума. Одурманивающе. — Сними с меня их. — тихо просит Тэхён, утыкаясь лбом в мощную грудь, которую так хотелось потрогать без футболки этой, но довольствуется малым, продолжая водить ладонью верх вниз, собирая тяжелые вздохи.  Чонгук дает то, о чем его просят, чуть приподняв легкого парня, и стаскивает джинсы, приятно удивляясь красным кружевным трусам, насколько невероятно смотревшимся на этих сочных половинках, что крышу сносило просто к чертовой матери. Не хотелось думать, что не окажись он по чистой случайности сегодня в клубе, то вся эта красота могла достаться другому. Да, ему определенно нельзя об этом думать. Черные глаза наполняются отчетливым вожделением, глядя в заплывшие темно-карие, на которых ресницы влажные подрагивали. Самое прекрасное создание.  — С ума меня сводишь, Тэхён. — хрипло шепчет Чонгук, беря в ладонь его аккуратный красивый член, и начинает умело водить, улавливая сдерживаемые звуки.  — До меня ты добрался раньше. — низким хрипом признается, выдав из себя ленивую ухмылку. Тэхёна силы покидают слишком стремительно, он начинает глубоко дышать, быстро сбиваясь с поставленного ритма, и Чонгук ощущает дрожь всего разгоряченного тела на нем, обжигавшего ему грудь горячим лбом и отрывистым дыханием. Он придвигает ослабшего парня чуть ближе, забирая оба органа в свою ладонь, и доводит их до пика самостоятельно, слушая бархатные тихие стоны, словно медом затекавшие в уши, которые в следующий раз не позволит так сдерживать. Упиваться ими будет, обоих зависимыми сделает. — Чонгук, я скоро. — слабо хрипит Тэхён, пальцами сильно впиваясь ему в бедра.  — Давай, птенчик. — только успевает сказать Чонгук, почувствовав теплую жидкость, волнами накрывавшую все еще водившую по органам ладонь, после чего кончает и сам, смешивая их семя и полностью пачкая джинсы обоих. Они упираются лбами друг в друга, глядя на устроившийся ими беспорядок, но…  — Так плевать. — хрипят в один голос, сразу ловя размытые глаза друг друга.  И пока в черных обожание, в темно-карих наконец плескалось умиротворение. Чонгук целует сам, на этот раз никуда не торопясь, осторожно, легко, ощущая длинные пальцы в волосах, притягивающие ближе, пока оба растворяются в долгожданной неге, отходя от оргазма, сотворившего из модельера бланманже, а ведь Чонгук собирается брать его всю ночь…  Ким отрывается от него, промаргивая слезную пелену, и Чонгук помогает обессиленному парню пересесть обратно, делая вид, что не замечает легкий румянец на нежных щеках. Он достает из бардачка влажные салфетки, чтобы хоть чуточку привести их потрепанный вид в порядок, и старается не умиляться, глядя на расплывшегося на сидении Тэхёна, прикрывшего глаза, явно придаваясь смятению. Такой милый, что Чону пришлось приложить не мало усилий, чтобы не загрести его в крепкие объятия, понимая, что сейчас тому требовалось время для принятия случившегося. Наскоро обтерев их, Чон осматривается по сторонам и выруливает обратно на дорогу. — Ты правда привяжешь меня к кровати? — тихо спрашивает Тэхён, глядя не на него, а в окно, но даже так, Чонгук распознает в тоне голоса боязливые нотки. — Знаешь, почему я хочу это сделать? — спокойно заговаривает Чонгук, легко ведя внедорожник по пустым улицам. — А есть причина? — вот теперь внимание Кима полностью сосредоточено на его лице. — Есть. — кивает Чонгук, переключая передачу скорости. — Ты ведь боишься оказаться запертым, верно? — бросает на него взгляд, отчетливо видя внутри его неподдельный ужас, когда продолжает: — Быть плененным, связанным, не способным к сопротивлению. — Тебе что-то об этом известно? — бесцветно спрашивает Тэхён, тщетно пытаясь скрыть от него эмоции. — Ты доверяешь мне, малыш? — Чонгук протягивает ему раскрытую ладонь, ожидая решения, от которого будет зависеть вся их дальнейшая ночь. Ким смотрит на эту руку, невольно вспоминая: «в основе которых, в первую очередь, лежит доверие» — и прокрутив все свои глупые сомнения, вкладывает свою, уверено скрещивая их пальцы. — Я попробую. — Тогда, я помогу тебе понять, что у каждой медали есть две стороны, и что с помощью цепей можно получить невероятное удовольствие, а не ту боль, которая сковывает твое сознание. — наконец посвящает в свои планы Чонгук, улавливая его искренне изумление. — Ты хочешь заковать меня в цепи? — вся уверенность мигом катится к черту, глаза расширяются, Тэхён сглатывает. Чонгук добро улыбается на вполне ожидаемую реакцию и притягивает обе их руки, целуя тыльную сторону прохладной ладони, не забывая смотреть на дорогу, когда произносит: — Я хочу избавить тебя от страха клетки, птенчик мой пугливый. — и снова испытывающе смотрит в глаза, предоставляя выбор: — Позволишь? — Да.