Запах греха

«Раньше Ангел Хранитель и Демон Искуситель были назначены каждому человеку от рождения, Но в какой-то момент людей стало слишком много, а желающих с ними связываться критично мало»

С момента появления человека, главной обязанностью демонов стало его искушение: изощренные попытки сбить людей с верного пути и направить их прямиком к греху, а затем и в Ад. Из года в год эта сомнительная работёнка становилась то сложнее, то проще. Хотя, с появлением науки и атеистов, наверное, всё же задача сильно упростилась. Люди решили, что не хотят верить в Рай и Ад, в то, что у их поступков есть какие-то радикальные и опасные последствия. Ведь так гораздо проще грешить, если при этом думать, что отвечать ни перед кем за содеянное не придётся. Кроули, впрочем, никогда не разделял подобные мысли. Да и не мог. Не верить в Ад для него всё равно, что не верить в офис, куда каждый день нужно ходить на работу. Не верить в Бога, соответственно, всё равно, что не верить в существование президента. И пусть эта вера была чуть более запутанной и витиеватой, но, тем не менее, её глупо было оспаривать. Потому что, если не верить в Ад, то значит, и в демонов тоже не верить. А не верить в себя он не мог. Это было бы уж совсем за гранью приличия. Впрочем, когда Кроули об этом задумывался (а в последние пару дней у него выдалось уж больно много свободного времени для такого занятия), то он так или иначе начинал задаваться множеством вопросов, ответы на которые, наверное, не смогли бы дать даже самые искушенные человеческие умы. Хотя, желание задавать вопросы было в некотором смысле неотъемлемой частью его личности. В конце концов, если бы не эти самые вопросы, то он бы вообще здесь не оказался, а работал бы до сих пор где-то в Раю, в окружении идеально белых стен, разодетый в не менее безукоризненные светлые одежды. Может быть, он даже был бы чем-то похож на Азирафеля. Ну, или по крайней мере, ему хотелось на это надеяться. Потому что, если и быть ангелом, то только таким. А вот быть похожим на Габриэля… Кроули не пожелал бы себе даже в самом страшном сне. Но обстоятельства сложились не в его пользу. Наверное. Кроули не был в этом до конца уверен, но подозревал, что падение с небес и удар головой о земную твердь не очень полезны для здоровья. Но Богу нравились необычные сюжетные повороты, а прописанная таким образом судьба была не лишена доли юмора. Иначе никак нельзя было бы объяснить тот факт, что демон, сама суть которого строится на соблазнах и грехах, ютился в небольшом кресле и испепелял взглядом молодую девушку, не с целью её совратить, а наоборот, прикладывая все силы, чтобы с ней ничего не приключилось. Она, в свою очередь, оставалась в умиротворенном неведении того, что пару дней назад за ней увязался невидимый спутник. Хотя, и в этом Кроули ни на секунду не сомневался, Лисс чувствовала его присутствие время от времени. Или же, по крайней мере, замечала его следы. Он не слишком старательно скрывался. А она не слишком старательно искала. Может потому, что отдельный уголок её сознания подсказывал ей, что она не хочет знать истинный ответ, первопричины мелких странностей, внезапно обрушившихся на её квартирку. Пачки с растворимым кофе она стала покупать чаще. Но не потому, что выпивала его больше, чем обычно. Отнюдь. Просто кофе внезапно начал пропадать, и далеко не в разумных пределах. Создавалось впечатление, что в её отсутствие, или же и вовсе у неё прямо за спиной, кто-то заваривал настолько крепкий напиток, что от него можно было бы легко запитать космический шаттл. Соответственно, в раковине иногда появлялись грязные кружки, которые Лисс точно туда не ставила. Причём из всех возможных вариантов, чаще всего это были чёрные кружки с глянцевым покрытием. Книги и журналы время от времени перемещались. И даже, если перед сном Лисс оставила что-то на прикроватной тумбочке, то утром оно могло с равной вероятностью оказаться на письменном столе. Пол поскрипывал в случайные промежутки времени, будто бы на него наступили. Но каждый раз, когда она оборачивалась, в комнате было пусто. Хотя её не покидало чувство, что она на что-то смотрит, или, быть может, даже на кого-то, вот только ничего не видит. Ситуация не сильно менялась, даже тогда, когда Лисс приходила на занятия в университет. Место поблизости от неё, которое обычно кто-нибудь занимал, теперь всегда оставалось пустым. Вот только таковым оно не ощущалось. Поставить на него сумку или положить книгу было нельзя, будто бы некая сущность активно сопротивлялась вторжению в своё личное пространство. Страницы учебников и тетрадей иногда перелистывались сами собой, будто бы под влиянием ветра. И это даже в те моменты, когда все окна в аудитории были закрыты, и сквозняку способному на подобные фокусы просто неоткуда было взяться. Впрочем страннее всего ощущался голос. И это был вовсе не голос самой Лисс или её разума. Более того, она была уверена, что это даже не её мысли. Однако они проскальзывали к ней в голову, притворяясь будто бы всегда здесь и были. Но даже несмотря на то, что голос подражал её собственному, стараясь слиться с потоком её сознания, она чувствовала в нём чужие, незнакомые интонации, резкость и дерзость, которую сама никогда не проявляла в такой форме. «Ну и зачем мы здесь?» - вопрошал голос, посреди затянувшейся лекции. - «Ты уверена, что тебе это надо? Да? Точно? А я вот в состоянии придумать времяпрепровождение получше». Во время пеших прогулок от квартиры до университета и обратно, она не редко слышала крайне недовольные высказывания, особенно в те моменты, когда переходила через дорогу. «Если этот идиот сейчас же не притормозит, клянусь, я спущу ему шины», - пронеслась незнакомая мысль. - «На этой штуке горит зелёный! И он тут явно не для того, чтобы глаз радовался!» Слушая все эти фразы, Лисс лишь вздыхала, изредка морща лоб. Если этот голос у неё в голове, то не значит ли, что он её собственный? А раз он не её то чей? И как он вообще мог принадлежать кому-то другому, раз находился в её сознании? Ответов на эти вопросы она не знала, а потому старалась их лишний раз не поднимать. Жить гораздо спокойнее, когда не обращаешь внимание на незначительные мелочи. Может быть, все эти кружки на самом деле ставила в раковину она сама, а потом просто отвлеклась и забыла. И кофе заканчивался потому, что хитрый производитель стал насыпать его меньше. Книги и журналы Лисс перекладывала сама, но ещё утром, спросонья, когда не могла этого осознать. А голос… Он в её голове, и звучит как её собственный. Значит так оно и есть. Разве нет? Если очень сильно захотеть, то объяснение можно найти для чего-угодно. Не факт, что оно будет верным, правильным, истинным. Но в большинстве случаев этого и не требуется. Достаточно просто убедить себя в том, что ты не сходишь с ума. Привести чёткие аргументы и не допускать несостыковок, скрывая их все под тоннами допущений. Потому что, если убрать их все и взглянуть на последние несколько дней непредвзятым взглядом, то можно предположить, будто бы Лисс серьезно больна. Или же в мире есть что-то такое, чего она не знала, не видела и не понимала. Нечто за гранью реальности, за пределами допустимого и общеизвестного. Но пришельцев, призраков, магических существ, демонов и невидимок просто не существует. А если в них поверить, допустить хоть на миг, что все они, ну или часть из них, реальны… Это ли не очередной симптом некоей загадочной болезни? Той, которой у Лисс точно не было. Потому что она нормальная. А все эти странности - просто плод её воображения. Или, по крайней мере, кто-то хотел, чтобы она так считала. Кроули очень быстро терял терпение. А ещё концентрацию внимания и желание здесь находиться. Повторяющийся изо дня в день человеческий быт начинал давить на его мозг и пропитывать его чувством неизгладимой скуки. Наверное, всё было бы гораздо интереснее, попадись ему смертный с насыщенной жизнью. Один из тех, кто путешествует, попадает в различные передряги, рискует жизнью или же просто отрывается на полную катушку. Хотя, с другой стороны, если бы у Лисс была более разнообразная жизнь, то следить за ней стало бы в разы труднее. А напрягаться без веской на то причины демон не любил куда больше чем скучать. Нет ничего веселого в том, чтобы быть демоном за плечом пожарного, хирурга, миллионера или бандита. Да, в их жизнях часто будет присутствовать риск, а значит есть где разгуляться хитрой демонической натуре. Столько мелких пакостей можно сотворить, столько конфликтов спровоцировать… Но от этого очень быстро устаешь. Как и в целом от привязанности к одному конкретному человеку. Волноваться за смертного невыносимо тяжело, ведь его жизни каждую секунду угрожает не только нечто очевидное, но и мелочи, которых нельзя предвидеть. Что если его случайно собьёт машина? Или же ему на голову свалится кирпич? А может он просто поскользнётся в душе и скончается, пожалуй, одной из самых несуразных смертей. Его «подопечная», навязанная ему ангелом, была сравнительно небольшого роста, и выглядела настолько худой и хрупкой, что он не удивился бы, если бы её унесло в другую страну случайным порывом лондонского ветра. Ела она мало, а иногда и вовсе забывала про то, что это необходимо. А потому невольно порождала в демоне тревогу, которая в свою очередь довольно быстро превратилась в агрессивную опеку. Агрессивную – потому, что Кроули мысленно твердил себе, что до жути ненавидит всё то, чем занимается, а потому будет делать это с максимально недовольным лицом, поджатыми губами и нахмуренными бровями, даже если этого никто не видит. Впрочем, это всё ещё была опека. Та, благодаря которой у Лисс чудесным образом в кошельке всегда было достаточно денег на продукты (и если Кроули кто-то спросит, то это всё часть его плана по искушению богатством). Та, которая насылала на девушку спонтанное желание что-то приготовить или пойти и подышать свежим воздухом после целого дня, проведенного за компьютером (В рапорте о своих успехах, Кроули пометит этот момент как призыв к чревоугодию и лени). Да и в целом, жизнь Лисс стала чуточку проще и спокойнее, а причин для тревожных мыслей резко поубавилось, хоть она сама и не знала почему. Но поэтому, быть может, она и не искала источник своей внезапной удачи. Так как боялась, что стоит ей его обнаружить, как он исчезнет. И кофе сразу станет достаточно, а все кружи останутся чистыми. Вот только остальные аспекты её жизни тоже вернутся в прежнее русло, где преобладали неприятные мысли и эмоции, где не было времени хоть на миг остановиться и насладиться жизнью. И хотя она и сейчас не сказала бы, что дышит полной грудью и живёт как никогда хорошо, но… Почему-то было легче. Немного, но легче. И даже прежние подстрекающие мысли, напоминающие ей о её недостатках куда-то пропали. Им попросту не осталось места. Что-то вытеснило их, забив её голову совершенно другими заботами. С каждым днём их становилось всё больше, незнакомый голос всё чаще встревал в её собственный поток сознания. То ли от скуки, то ли от легкого одиночества. А может, от того и другого сразу. Дни тянулись один за другим удивительно долго. По крайней мере, так Кроули показалось на первый взгляд. Ни одна неделя до этого не казалось ему такой затянутой и бессмысленной. Но, стоило ему оглянуться назад, и он понял, что время прошло. Вот оно было, и вот его уже нет. И скоро, очень скоро, Азирафель разберется со своими документами и станет Хранителем. Кроули был не уверен, что его другу эта роль действительно подходит. Или же он просто боялся, что тогда всё станет как-то неправильно. Ангел начнёт всё своё время проводить с Лисс, строить планы о том, как сделать её жизнь лучше. А куда в таком случае деться самому Кроули? За девушкой больше приглядывать не будет никакой нужды. А если он продолжит делать это без причины, то непременно столкнётся с осуждением от начальства. Да и потом, Азирафель едва ли оценит то, что демон будет вечно лезть под руку, вмешиваясь в то, что как он сам утверждал, его ни коим образом не касается. Не касается ведь, верно? И не трогает. Всё равно ему, что станется с этой смертной. Даже если однажды она таки бросится вниз с крыши, а приятный запах греха сменится на смрад смерти… он совершенно не будет переживать по этому поводу. Ведь до людей и их проблем ему нет никакого дела. С этой мыслью, Кроули поставил на тонкой бумаге витиеватую подпись, больше похожую на заостренный заборчик. Ему совершенно плевать, согласился он сам с собой, передавая адским администраторам бумаги. Ему нет никакого дела… - повторял он про себя каждый день, дожидаясь ответа от начальства. И если что-то случится, то он просто продолжит существовать дальше, как ни в чём не бывало… - попытался он вбить себе в голову мысль, получив разрешение свыше. Демон Искуситель... Ну это так, просто потому что ему стало скучно. Просто потому, что за шесть тысяч лет нужно попробовать нечто новое.