***
Работа. Работа, работа, работа. Сегодня же тридцать первое, все отметить с близкими хотят, а Маша не такой тиран и деспот, чтоб этого счастья лишать. У неё у самой-то желание отметить с кем-нибудь огромное, что уж говорить о Гоголе, Гончарове и Пушкине? Вот и решила Достоевская, что пускай эта троица отдохнёт, сил наберётся, отпразднует, как надо, и к работе вернётся. А она и потерпеть может. В конце концов, какие родные, с такой-то способностью? Тяжко вздохнув, она убрала одни отчеты на полку, доставая другие. Внимание девушки привлекли люди, проходящие мимо неё на улице. Живёт она на втором этаже, поэтому и видит всё отлично. А как же хочется, чтоб работа вся эта исчезла! Вот идёт счастливая семейка: отец, мать да сын. Мальчишка идет и грызёт леденец на палочке. Мать ему замечание делает, мол, не грызи, зубы выпадут. Отец смеётся. Как же Маша им всем завидует! Она тоже хочет, чтоб ей купили что-нибудь, тоже хочет, чтоб о ней заботились, но… Но размышления её прервал стук в дверь. Кого это там принесло? Кроме её подчинённых никто больше не знает её адреса. Пушкин и Гончаров в России, а Гоголь не стучит никогда? Может быть, он с Сигмой пришел? А тот его и просит стучать, или стучит сам. Странно всё это. Рассудив, что самым оптимальным вариантом будет пойти и посмотреть, кто же там за дверью, Мария тихо проскользнула от её кабинета до выхода из квартиры и прильнула лицом к глазку. Да ну нет, нет, не может быть такого! Не может быть, чтобы сам Дазай-мать-его-Осаму стоял тут. И кто слил адрес?! Теперь уже лучше всего будет просто притвориться, что никого нет. Хотя, чего врать, Достоевская искренне радовалась тому, что он пришел. Тому, что она не одна, что она не забыта. И плевать, что они враги, плевать на всё. Ей так не хотелось вновь погружаться в это всё, что она была счастлива тому, что Дазай знает её адрес. Но спустя минуту-две эмоции вновь были под замком, рассудок взял верх. А правда, откуда он знает, где она живёт? Зачем пришёл? А как же Агентство, Мафия, да кто угодно, в конце концов. Они победили, они должны радоваться, а факт того, что Достоевская, их заклятый враг, жива, им лучше не знать. Стук прекратился. Но затем было то, чего Маша вообще никак не могла ожидать. Повернулся ключ в замочной скважине. У него есть ключи?! Откуда?! Теперь вообще не до смеха. Девушка прижалась всем телом к стене, чтоб не было видно. Нащупав ложку для обуви, брюнетка схватила её, встав в атакующую позу. Лучшая зашита — это нападение, не так ли? Однако, как только дверь с ужасным скрипом открылась, Маша решила, что лучше будет его не железкой по голове бить, а сразу пытать. Но тут же парень, уже зашедший в «Логово монстра», поймал на себе не очень доброжелательный взгляд брюнетки. Он сразу обернулся и, столкнувшись с ножиком, поднял руки в жесте «сдаюсь». — И всех гостей ты так встречаешь? — Ты не гость, — угрюмо ответила она. — Ты паразит. — Ой, да ладно тебе! Я, может быть, Новый год хочу с тобой отметить, а ты… — на самом деле, Маша была удивлена, что Дазай не ходил на актёрское мастерство. По нему прям Оскар плачет! Но Достоевская неумолима. — Откуда ты знаешь мой адрес? — она очень старалась скрыть всё желание обнять, прилипнуть к парню. Да что с ней сегодня такое-то?! Нет, нет и ещё раз нет. Нож так и остался у шеи юноши. — Может, дверь закроешь? А то мало ли что соседи подумают, — проговорил шатен, отодвигая руку с оружием. Нехотя, но Маша выполнила совет Осаму. — Итак, вопрос остаётся в силе. Откуда ты знаешь мой адрес? — она сложила руки на груди и презрительно фыркнула. — Птичка на хвосте принесла, — ответил парень, проходя мимо Достоевской. — Это тебе, кстати, — он вручил ей брошку с крысой, играющей на виолончели. На непонимающий взгляд Марии, Дазай лишь что-то пробормотал про друга-айтишника. Парень вальяжно подошёл к дивану и сел, закидывая ногу на ногу. Брюнетка подошла к нему, встав напротив. — И что будем делать? У нас, — она посмотрела на часы, — семь часов до праздника. — Ну-у… У тебя же есть настольные игры?***
— Что-то я есть хочу… — пробубнил Дазай, собирая карты. Семь: восемь в пользу Марии. — Ма-аш! — То, что я рассказала тебе, как звучит моё сокращённое имя, вовсе не значит, что ты можешь его использовать, — гневно прокомментировала последнюю фразу парня Достоевская. — Всё, что найдёшь в холодильнике — твоё, — она как-то странно улыбнулась, но Осаму этого не увидел. А как только юноша открыл дверцу холодильника, на него грустно смотрела парочка салатов. Дазай стал залазить во все шкафы, но безрезультатно. Еды нет. От осознания этого факта шатен взвыл и направился к девушке. — Ну что? Нашёл что-нибудь? Но тут в бедовую суицидальную головушку пришла такая же бедовая суицидальная мысль, которую Осаму поспешил озвучить: — А давай сейчас в магазин сходим? Видит Бог, Маша старалась не прыснуть со смеху, но ничего не вышло. Ага, так просто взять, пойти и купить продукты, да? — А что смешного-то? — недоумевал парень. Но к удивлению Достоевской, уже спустя пятнадцать минут они уже стояли в одном из продуктовых магазинов. Выглядели они, по правде сказать, смешно. Брюнетка напялила на себя плащ времён Шибусавы, объяснив это тем, что в нём теплее. Дазаю же всё-таки досталась какая-то шапка, закрывающая уши, потому что он, цитирую, «не хочет умереть от обморожения ушей». Вот сейчас представьте себе двух гениальнейших, жестоких, беспощадных убийц, отсидевших в самой защищённой тюрьме для эсперов и сбежавших оттуда, стоящими в магазине продуктов и хлопающими глазами. Но им сейчас нужно закупиться едой. Поэтому они решили разделиться. Маша пойдёт за хлебными и молочными продуктами, а Дазай - за овощами. И вот, стоит Достоевская с бутылкой молока в руках и судорожно пытается найти информацию о сроке годности. — Вам помочь? — вежливо спрашивает парнишка напротив. Странно, где-то Мария его уже видела. Эти бело-серые волосы, в точности, как у Гончарова… Точно! Это же тот пацан из Агентства! Ацуши, или как его там. Она искренне надеялась на то, чтобы он её сейчас не узнал. — Было бы супер, — ответила она, не переводя на того взгляда. Не дай Боженька поймет, кто перед ним! — Мне срок годности нужен. — А, это? Вот, закончится 11 января. — Большое спасибо, юноша, — пробормотала она, как вдруг услышала кашель. Кашель. Блять. Туберкулёзник из Мафии, которые её точно ни с кем не перепутает. Но видимо, судьбе-злодейке недостаточно, и она решает ещё добавить Дазая, пришедшего из ниоткуда. — Тигр, пой… — он посмотрел ей в глаза. Он узнал её. А затем взглянул за неё, на Дазая, видимо. — Добрый вечер, Дазай-сан, — буквально прошептал он. — Вот ты где, а я тебя ищу! О, привет, Акутагава-кун, привет, Ацуши-кун. Тоже еды нет? — в своей привычной манере чуть ли не пропел Осаму. И тут Накаждима посмотрел наконец на Машу целиком. Узнал. Ну супер, просто шик! Он трясущейся рукой указал на брюнетку. — А-а В-вы и есть та самая Дем-мон-Мери? — Тише, пацан. Ты меня не видел, — сквозь зубы прошипела девушка. — Ацуши-кун, давай ты забудешь про то, что увидел сейчас, хорошо? — спросил Дазай. Теперь у них точно будут проблемы. — Т-то есть вы… — Тигр! — одёрнул юношу Рюноске. — Нам пора. «Господи, парень, я за тебя свечку поставлю!» — думала Маша в тот момент. Но её саму чуть ли не за руку уводит Осаму. В корзине, что он нёс, помимо тех продуктов, которые были нужны, лежала ещё одна бутылочка шампанского. Положив товары на кассу, они столкнулись с тем, что на двадцать не выглядят. «И что делать? Паспорт показывать?» — думали тогда они. Всё же решив, что безопасней будет, если паспорт покажет Дазай, и наконец, пробили все покупки, но продавец очень странно на них смотрела.***
— Предлагаю, сыграть, в замечательнейшую игру! - воскликнул Дазай, сидя за столом и рассматривая что-то на нём. — Меня напрягает факт того, что ты можешь называть замечательным, — съязвила Мария. — Правда или выпивка! — радостно ответил он, ставя бутылку с алкоголем. — Допустим, и как же в неё играть? — По очереди задаём друг другу вопросы. И тот, кто отвечает, может не отвечать, только если взамен сделает какое-либо действие, либо выпьет разом весь бокал. — Интересненько. Я в деле. — Начнём с простого. Сколько тебе лет? — Давай действие. — Чего? Нет, хотя… Скажи правду о своём возрасте! — Да ты издеваешься… Ладно уж, — она собралась с мыслями и быстро проговорила. — Денацать. — Сколько?! — Девятнадцать! И хватит на меня так смотреть. — Так тебе ж нельзя! — Всё мне можно! — Ты умеешь водить машину? — Ну… Спроси об этом лучше у Куникиды, — слегка пьяный Осаму икнул. А совсем чуть-чуть нетрезвая Маша хихикнула от этого. — Думаю, что пока заканчивать. Дазай? — девушка встретилась с довольно странным и в каком-то роде жутком взглядом парня. Но она не обратила на этого должного внимания. А зря. — Почему? Бутылка еще не пустая. Достоевская уснула. На полном серьёзе! Видимо, совсем редко пила алкоголь. Но как именно она уснула? Она уронила свою голову на плечо Осаму, а при чихе нечаянно упала на его же колени. А что оставалось Дазаю? Только лишь тихо дышать самому, чтобы слышать дыхание Маши. Лишь бы не спугнуть. «Что не спугнуть?» Счастье…