Скрипка

Герр Картман и Стэн болтали ещё некоторое время. Их разговор становился все более деловым, так как темой стали подробности выкупа евреев. Тем временем Клайд, Баттерс и Твик играли в карты и становились всё более шумными, благодаря разгорающемуся энтузиазму. Бебе, напротив, изрядно скучала. Она заметила, что Кайл молча следит за игрой мальчиков (или, по крайней мере, так казалось, так как на самом деле он был погружен в разговор Герра Картмана и Стэна). Она приветливо улыбнулась и вскоре уже грациозно шла к нему с двумя бокалами виски. — Ты снова замечательно сыграл. — Любезно сделала она комплимент, и он поклонился в вежливом жесте. — Спасибо. — ответил тот с искренней улыбкой. — Вот. Ты заслужил выпивку. — сказала Бебе, протягивая ему бокал, который он принял. — Присядь со мной. — Пригласила девушка, указав головой на другой диван. Кайл на секунду замешкался, но улыбнулся в знак согласия и последовал за ней. — Честно говоря, Картман. Нельзя ожидать, что кто-то будет платить за детей ту же цену, что и за взрослых... Э-э... Картман? — Окликнул его Стэн, немного смутившись, когда понял, что толстый нацист его не слушает. Он заметил, что внимание эсэсовца было сосредоточено в другом месте, и проследил за направлением его взгляда. Стэн увидел, что Бебе и Кайл сидят на противоположном диване, занятые болтовнёй. Герр Картман явно отвлекся на них, и Стэн прочел на лице эсэсовца некоторое раздражение. — Картман? — Стэн осторожно позвал снова, скрывая веселую усмешку. — Э-э?... Ой, прости. Я отвлёкся. — Герр Картман сказал это так, словно только что очнулся от какого-то дневного сна. — Ничего страшного. — Стэн с улыбкой отмахнулся. — Как я уже говорил, дети требуют меньше затрат, поэтому их цена должна быть ниже... — Стэн снова остановился, и у него возникло желание вздохнуть от досады. Толстый нацист снова отвлёкся на тех двоих и нахмурился, когда Бебе рассмеялась над чем-то, сказанным Кайлом. Стэн устоял перед желанием ущипнуть себя за переносицу. Герр Картман неприкрыто ревновал. — Она очень красивая. — Стэн сказал это со знанием дела, отчасти скрывая своё нетерпения. — Кто? — Герр Картман повернулся и уставился на него немного растерянно. — О да, она действительно... горяча. — неожиданно сказал Герр Картман, поняв, что слишком долго смотрел на Кайла. К счастью для него, другой подросток неправильно понял к кому был направлен его интерес. Тем не менее, его слова вырвались слишком быстро, поэтому прозвучали фальшиво и принужденно. Стэн смотрел немного недоуменно, но потом улыбнулся в знак признания. В конце концов, Бебе была девушкой Клайда. Он понял, что герр Картман не хотел, чтобы его влюбленность в неё была раскрыта. — А вот насчет еврейских детей я вынужден с тобой не согласиться. — Герр Картман произнёс это бесстрастно, чтобы скрыть рассеянность. — Ты же понимаешь, что расходы детей фактически равны расходам взрослых. Они едят столько же еды, сколько и взрослые, и пользуются точно такими же удобствами, как и взрослые, но производят меньше. Поэтому дети обходятся дороже, а значит, и цена на них должна быть выше. — Что?! Но это же вообще бессмыслица! Именно потому, что они приносят убытки, они должны быть дешевле! Они менее продуктивны, а значит, менее ценны! — возмущенно возразил Стэн. — Ты выкручиваешь мне яйца, Стэн. — невозмутимо ответил толстый нацист. Тут Бебе снова захихикала. — Дети стоят дороже, поэтому дополнительные расходы должны быть компенсированы. — Затем хихикнул и Кайл. Герр Картман чувствовал, как огонь сжирает его с ног до головы, и ему этого было достаточно. Он не мог нормально мыслить в таком состоянии. — Кахл! Тащи свою еврейскую задницу сюда сейчас же! — крикнул толстый нацист. Кайл, Бебе и Стэн испуганно посмотрели на него. Рыжеволосый бросил на него раздражённый взгляд, но подчинился. — Принеси мне тот лист со статистикой трудоспособности по возрастам! — Статистика трудоспособности по возрастам? — переспросил Кайл, не понимая, чего хочет толстый нацист. — Та, где можно увидеть, в каком возрасте евреи более производительны! — нетерпеливо пояснил он. — Принеси его мне, сейчас же! — Кайл бросил на нациста обеспокоенный взгляд, но тут же выполнил его приказ. Он вернулся через некоторое время, отдал Герру Картману бумагу и уже направился в сторону Бебе, когда толстый нацист снова окликнул его. — Ты остаёшься здесь. — Он похлопал по пустому месту на диване рядом с собой. — Ты можешь понадобиться мне, чтобы прояснить некоторые вопросы. — Почему бы вам, мальчики, не оставить это всё на день-другой? — спросила Бебе со своего дивана. — Да ладно, это же званый вечер. Мы должны веселиться, а не обсуждать экономику. — Мы не обсуждаем экономику!!! Это серьезный бизнес! — раздраженно ответил Герр Картман. — Думаю, она в чём-то права. — расстроенно прошептал Кайл, но нацист всё равно услышал его. — Никто не спрашивал твоего мнения, еврей! — Раздражённо крикнул Герр Картман, а Кайл бросил на него негодующий взгляд. Стэн уставился на этих двоих, опасаясь, что ситуация может обостриться. Ему стало очевидно, что они оба заинтересованы в Бебе, а Марш опасался, что Герр Картман что-нибудь сделает с его лучшим другом. Поэтому он решил вмешаться. — Вообще-то я согласен с Бебе. Давай лучше поговорим об этом утром. — дипломатично сказал Стэн. Герр Картман задумчиво посмотрел на него, а затем с улыбкой кивнул. — Конечно, это может подождать до завтра. — Толстый нацист сказал это фальшиво-сладким тоном, так что Бебе расстроенно закатила глаза. Он отдал бумагу обратно Кайлу, который встал, готовый выйти из комнаты. — Кахл, принеси коробочку. Она в моём столе, в третьем ящике. — Прошептал тот, на что рыжий кивнул.

***

— А! Ну наконец-то, наркотики! — радостно объявил Клайд, когда Кайл вошел в комнату с коробкой. Герр Картман снова похлопал по дивану, велев рыжему снова сесть рядом с ним. — Наркотики? Вы про Панцершоколад? — удивленно спросил Стэн, не испытывая восторга от идеи попробовать наркотики. — Конечно нет! Это солдатское дерьмо. То, что есть у меня, в разы лучше. — Герр Картман открыл коробку, показав трубки и сухое растение. Ребята заинтересованно столпились вокруг Герра Картмана. — Опиум. — Опиум?! Я думал, его торговля запрещена. — ответил Стэн, встревоженный. — Так и есть. Но, скажем так, у меня есть свои методы. — Шатен сказал, подмигивая, явно имея в виду рынок контрабанды. — Боюсь, у меня не хватит трубок на всех. Клайд, Бебе, если вы не против, поделитесь. — любезно сказал он, протягивая кареглазому мальчику его трубку. Он повернулся к Кайлу и практически прошептал ему на ухо. — С тобой тоже поделимся. — Стэн заметил этот жест и счёл его немного необычным, но не стал размышлять дальше. Вместо этого его заняла трубка и наркотик, которые он держал в руках. — Не знаю... я не очень люблю такие вещи. — нерешительно сказал Стэн. — Не будь слабаком! Это всем нравится. Твику, Баттерсу, даже еврею! — непринужденно заявил Герр Картман, раскуривая свою трубку. Стэн широко раскрытыми глазами уставился на Кайла, который смущенно покраснел и избегал взгляда друга. Герр Картман сделал несколько затяжек и протянул ему трубку. Кайл заколебался, чувствуя себя внезапно виноватым под пристальным взглядом лучшего друга. — Да ладно тебе, еврей. Тебе же не кошмары снятся каждый раз. — настаивал Герр Картман, имея в виду прошлую вечеринку. Кайл, зная, что толстый нацист не оставит ему выбора, вздохнул и сделал все возможное, чтобы проигнорировать шокированный взгляд Стэна. Рыжий наполнил легкие дымом и медленно выпустил его. Он вернул трубку нацисту и мгновенно стал более расслабленным. Стэн уставился на него широко открыми глазами и открытым ртом. Кайл был последним человеком, которого он мог представить принимающим наркотики. Брюнет нервно огляделся по сторонам, все остальные уже сдались под действием успокаивающей силы опиума. Он долго смотрел на свою трубку, а потом его взгляд вернулся к Кайлу. Рыжий смотрел на него в ответ, его глаза были слегка расфокусированы. Он ободряюще кивнул головой, а на его губах повисла мягкая улыбка. Стэн заколебался, но задумался. Возможно, наркотик действительно был приятным. Доверившись Кайлу, он решил рискнуть и закурил. Вначале он задыхался, но продолжал вдыхать наркотик, пока не почувствовал его первые эффекты на мозг. По всему телу распространилось приятное покалывание. Его чувства обострились. Он положительно улыбнулся, удивляясь приятным ощущениям, но испугался внезапного ужасного крика в комнате. — Ааааааргх! Это слишком!!! — закричал Твик, зажав свою трубку между пальцами. Внезапно его тело полностью застыло, как деревянная доска, и он упал без сознания, привалившись спиной к полу. Баттерс, сидевший рядом с Твиком, захихикал в своем одурманенном состоянии. — О Господи! — прокричал Стэн невнятным голосом. — Он что, умер? — Нет. — с усмешкой сказал Герр Картман. — Не знаю почему, но опиум всегда так на него действует. Стэну было трудно понять, кажется ли ему это забавным или нет. На самом деле ему было довольно трудно думать вообще, и он усмехнулся, когда эта мысль пришла ему в голову. Потому что сейчас ему было всё равно. Он наслаждался странным действием вещества и медленно позволял себе погружаться в фантастический мир ярких красок и ленивых ощущений.

***

Стэн задремал на некоторое время и проснулся с ощущением удивительной лени. Его разум был всё ещё расслаблен, и он счастливо улыбался оттого, что не чувствовал никакого беспокойства. Он с любопытством поднял голову, когда услышал рядом шепот. Он нахмурил брови в замешательстве. Недалеко от него сидели Герр Картман и Кайл. Они говорили очень тихо, поэтому он не мог разобрать их слов. Но что показалось его заторможенному разуму странным, так это то, что голова Кайла покоилась на коленях толстого нациста. А Герр Картман играл с рыжими кудрями еврея. На лице эсэсовца было особенно нежное выражение, которое, как показалось Стэну, ему не шло. Как и то, как нежно двигалась его рука по рыжим кудрям, время от времени проводя пальцами по лбу еврея. Стэн покачал головой и попытался заставить свой заторможенный разум снова начать думать. Странное чувство росло в его животе. Какая-то мысль в затылке подсказывала ему, что в этой ситуации есть что-то очень неправильное. Стэн перевёл свой затуманенный взгляд на лицо лучшего друга. Кайл выглядел совершенно расслабленным. Его лицо было спокойным, и, хотя его глаза были открыты и он говорил, он выглядел скорее спящим, чем бодрствующим. Новая мысль сумела вырваться из ленивого сознания Стэна и подсказала ему, что для Кайла это ненормально. Он напряг уши и проклял себя за то, что их голоса были такими тихими. — Ты мой еврей. — Наконец он смог различить мягкий голос Герра Кармана. Он наблюдал, как губы Кайла изобразили улыбку. Стэн знал, что это не та реакция, которая была бы у него. Его мозг начинал просыпаться и говорил ему, что Кайл должен прийти в ужас от этих слов. Неприятное ощущение в желудке усиливалось, а брюнет постепенно просыпался от своего сонного состояния. Действие опиума явно ослабевало, и по мере того как это происходило, в его сознание вторгались тревожные мысли. К нему вернулись воспоминания многочасовой давности. Раздражение Герра Картмана по поводу общения Кайла и Бебе. То, как офицер СС похлопал по сиденью рядом с собой, чтобы Кайл мог сесть туда. Рядом с ним. То, как толстый нацист улыбался, пока Кайл играл на скрипке. Как он шептал ему на ухо. Сердце Стэна забилось быстрее, когда он понял, что толстый нацист ревновал не к Бебе, а к Кайлу. Его желудок вращался от осознания того, что Герру Картману нравится Кайл. А его друг был слишком одурманен, чтобы заметить происходящее. Он должен был помочь Кайлу, иначе жирный нацист может попытаться... Стэна внезапно вырвало. — Стэн? Чувак, что случилось? — спросил Герр Картман, услышав звук. — Блять! — Угх... прости. — Стэн извинился, смущаясь, но всё ещё приходя в ужас от всей этой затеи. Он должен был спасти своего друга из лап эсэсовцев. — У меня довольно слабый желудок. — Кахл, лучше возьми ведро и убери это дерьмо. — сказал Герр Картман, шевеля коленями, заставив Кайла выйти из сонного состояния. — Ты заболел? — обеспокоенно спросил Кайл, приподнявшись и увидев рвоту Стэна. Он сразу заметил, насколько бледным выглядит его лучший друг. Стэн лишь кивнул. — Пойдем, я отведу тебя в туалет. — сказал Кайл, направляясь к своему другу и помогая ему встать. — Э-э-э... я сделаю ему чай. — сказал Герр Картман, немного обескураженный сложившейся ситуацией. — Не забудь про ведро. — Да, да. — ответил Кайл, выходя из комнаты, пока Стэн опирался о него. — Кайл. Мне нужно сказать тебе кое-что важное. — сказал Стэн, когда они остались одни и достаточно далеко от толстого нациста. — Герр Картман... Ты нравишься ему! — Да, знаю. — спокойно ответил Кайл. — Нет! Ты не понимаешь..... Ты нравишься ему в романтическом смысле! — с ужасом сказал Стэн. Рыжий скорчил гримасу, расстроенный тем, что его друг догадался об этом. — Стэн, я знаю это. — Кайл произнес это странно спокойным голосом. Стэн остановился и повернулся лицом к своему другу. Его выражение лица выражало крайнюю озабоченность. — Ты знаешь? Но... как ты можешь так жить? Не успеешь оглянуться, как он попытается... поцеловаться с тобой! — сказал Стэн, чувствуя себя отвратительно. Наступило тягостное молчание, и Стэн заметил, что Кайл начал краснеть. — Кайл? — Мы уже... делаем это. — признал рыжий. — На регулярной основе. — Стэн на несколько секунд застыл в парализованном состоянии, пока слова друга доходили до него. Кайл отпрыгнул назад, когда Стэна стошнило во второй раз. Он в ужасе уставился на еврея. — Он тебя насилует? — Нет! Ничего подобного! — Кайл нервно пытался объяснить, одновременно чувствуя, как вся кровь поднимается к его лицу. — Я... мне вообще-то это нравится. — На этот раз он даже не вздрогнул, когда Стэна вырвало очередной волной рвоты. Предстояло многое объяснить.